Текст книги "Внутри"

Автор книги: Екатерина Тимофеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Глава 14

Выключив ноутбук, Марк только сейчас ощутил сильнейшее чувство голода. Он подошёл к холодильнику, взял колбасу и, не нарезая её, стал просто жадно кусать. Запил ещё одной банкой пива и лег спать.

Марк в последнее время перестал быть автором своих снов – он был лишь безвольным участником и зрителем.

Он лежал на своём диване на спине. Глаза упёрлись в белый потолок. Он смотрел очень пристально, как будто хотел на нём что-то рассмотреть. И вот он и вправду стал видеть мелкие трещинки на побелке – потолок стал приближаться и давить на него. Марк повернул голову и увидел, что не потолок падает на него, а он приближается к потолку. В то время как его тело так и продолжает лежать на диване.

«Я умер? С чего бы? Я отравился колбасой».

Вот он уже практически дышит в свой потолок в комнате. Марк зажмурил глаза – иногда это помогало проснуться. Он так сильно зажмурился, что начал видеть блёстки, всплески световых бликов. Глазным яблокам стало дискомфортно. Он открыл глаза. Его тело (или это была его уже душа?) висело в воздухе. Оглядевшись, он понял, что находится над крышей многоэтажного дома, в котором жил. И, ощутив порыв воздуха на лице, понял, что не висит, а движется, причём стремительно вверх. Полёт был быстрым, но плавным. Его, как пёрышко, легко подняли до звёздного неба. Из горизонтального положения он принял вертикальное. Огляделся. Он висел в открытом пространстве. Вокруг было темно; внизу, под бултыхающимися босыми ногами, виднелась земля. Так как высота была очень приличная, различались только огни от домов. Когда Марк снова поднял взгляд, рядом с ним уже висели и другие люди, в основном это были особи мужского пола, только разных возрастов. Одеты они были во всё чёрное – брюки и водолазку. Они висели в воздухе более уверенно, чем Марк, ногами не дёргали и руками не балансировали, как будто боялись упасть. Было видно, что это для них привычное дело – зависать высоко в небе.

Вдруг за спиной у Марка откуда ни возьмись появился ещё один мужской силуэт. Только это был глубокий седовласый старец, одетый во всё белое – также брюки и водолазку. Серебристые волосы доходили ему до поясницы, как и густая белая борода.

– А вот и хлопец Марк пожаловал к нам на экскурсию! – заговорил старец с явным старославянским акцентом, окая, акая и употребляя слова, вышедшие из обихода. Он поравнялся с Марком. От него шли небольшое голубоватое свечение, приятный персиковый аромат и какое-то спокойствие, умиротворение.

Зависшие мужчины, наоборот, источали беспокойство и страх. Они были очень перепуганы, вглядываясь в землю. Как будто чего-то ожидали. Некоторые от напряжения стали грызть ногти на руках. У всех в глазах горел огонь необузданного страха.

– Где я и чего они так боятся, смотря на землю? – У Марка на самом деле было намного больше вопросов в голове, но абсурдность ситуации подтолкнула его спросить только то, что волнует его больше всего.

– О, оклемался, окаянный! А то висит как кукла тряпичная, очи только повытаращивал и молчит! – Гляди лучше, да повнимательнее! – кивнул седой незнакомец в сторону людей в чёрном.

Марк снова опустил голову, потому что на земле то тут, то там начали появляться вспышки – белые, яркие, некоторые чуть побледнее. И как только эти вспышки начались, зависшие мужчины начали корчиться в неописуемых муках. Их выворачивало в разные стороны, сводило, видимо, очень болезненными судорогами – они кричали и стонали от нестерпимой боли. На них даже больно было смотреть. Сложно представить, что они испытывали на самом деле. Но их крики и вопли давали некоторое представление. У некоторых, кого Марк сумел разглядеть рядом с собой, увидел застывшие слёзы в глазах, как будто сейчас они испытывали не только физические страдания, но и душевные. Они были истинным воплощением скорби, боли и страданий.

– Прекратите! – не выдержал Марк. Он больше не мог видеть и слышать этот гул всеобщей печали и невыносимых мук. – Помогите им! – Он повернулся к человеку в белом.

– Они обречены, друг мой. – И спокойным, мягким голосом он продолжал: – Это неупокоенные души убийц и насильников, чьи тела на земле не были преданы закону и их злодеяния остались безнаказанными. Они думали, что сбежали от расплаты, но потом справедливость их находит здесь. – Он развёл руками. – Вспышки на земле – это новые случаи человеческой мерзости, когда один причиняет боль другому. Ты понимаешь, о чём я. – Грустно вздохнув, он посмотрел на Марка.

Марк поймал на себе этот взгляд и оцепенел: какие синие были глаза у незнакомца! Помимо цвета, его поразили их глубина, гипнотичность, магнетизм. Они были неземными.

– И вот когда кто-то на земле кручинится от зла преступников, эти прокажённые молодцы начинают чувствовать их боль. Они избежали наказания там, но теперь они вечно будут испытывать его тут.

– Вот поэтому они так всматривались с испугом на землю. Они боятся новых вспышек, потому что за ними сразу последует адская боль, – понял Марк.

– Вот как донести до тех земных голов, что за зло всё равно придётся отвечать? Может, через тебя? – озадаченно взглянул на него мудрец.

– Хи-хи! – засмеялся Марк.

– Что ты зубы скалишь в шутовской улыбке? – засерчал старик.

– Мне защекотало ступни, очень… хи-хи

Бородатый мужчина взглянул на ноги Марка и сказал:

– О, да, для тебя экскурсия окончена, ступай. – Развернулся и стал уходить, точнее – уплывать от Марка.

– Вы же Бог? – успел крикнуть Марк.

– Тебе виднее, – уже отдалённо прозвучала фраза.

Марк открыл глаза и увидел, как его ноги лижет пёс.

Глава 15

– Откуда, что…

Когда картинка мира стала чётче, Марк разглядел на кухне высокую женщину. Она была в спортивном костюме и кепке.

– Маркиз, фу, что прилип к его ногам? – скомандовала женщина.

Спросонья Марк не сразу признал в непрошеной гостье свою хозяйку по квартире.

– Марк, извините, что может быть, как снег на голову, но я вам звонила предупредить, что заеду вас проведать, однако вы не отвечали. Времени уже час дня – я не могла долго тянуть, так как уезжаю на дачу на две недели. Вот и подумала, что вас нет дома, и по пути на дачу заехала с Маркизом.

Маркиз – любопытный пёс породы кокер-спаниель – так и крутился у дивана Марка.

– Кристина Вадимовна, я сегодня ночью умирал, поэтому и не слышал вашего звонка, – очень сбивчиво и взбудоражено начал Марк. Он вскочил со своего спального ложа. – Понимаете, это был точно не сон, свои сны я знаю как облупленные, он отличался, он был очень правдивым по ощущениям. – Он бегал и активно жестикулировал руками.

Марк подбежал к окну и посмотрел на небо. Он всматривался наверх, как будто кого-то хотел там рассмотреть.

– Я разговаривал с ним. – Он указал указательным пальцем в небо и посмотрел безумными глазами на хозяйку.

Кристина Вадимовна сняла кепку, взъерошила свои короткие рыжие волосы и озадаченно произнесла:

– Вы вчера пили? – И тут же открыла дверцу под раковиной на кухне – там, где стояло мусорное ведро. В нём красовались две одинокие банки из-под пива.

– Я не пью! Я действительно был на небе, я видел такое, это было ужасно! – Он вскинул руки наверх.

– Марк, успокойтесь, вам приснился очень красочный сон, и вы до сих пор под его впечатлением. Такое бывает, – со знанием дела успокоила женщина. – Сходите в душ и придите в себя. Я всё проверила, что мне нужно было; вы очень хороший квартирант – тихий, чистоплотный и платите вовремя, – но вы меня иногда пугаете своими выходками. Вы же взрослый образованный человек – контролируйте, пожалуйста, свои эмоции.

Она подозвала Маркиза, ещё раз оглядела общим взором квартиру и, попрощавшись, ушла.

Марк всё-таки решил воспользоваться советом мудрой хозяйки и пошёл в душ. Прохладная вода и вправду привела его в чувства и смыла дурман ночи. К нему вернулись твёрдое самообладание и ясность ума. А после того, как он выпил чашечку крепко заваренного кофе, от ночных путешествий остались лишь обрывки невзрачных воспоминаний.

Он сел на диван, поставил ноутбук на колени и, открыв последние вкладки про знаменитых убийц, непроизвольно поёжился. Опять в голове стали формироваться самые ужасные моменты из сегодняшнего сна. Он резко захлопнул крышку ноутбука.

«Какого чёрта…» – его это разозлило.

Но он на тот момент ещё не знал, что продолжить своё исследование в области убийств больше уже не сможет. Он прекрасно убедил себя, что это был всего-навсего глупый сон. Но планировать зверское убиение уже не получалось. Криминальная муза покинула его.

Он продолжал злиться на себя из дня в день – на свою мягкотелость, на свою слабохарактерность. Он ходил из угла в угол, как дикий зверь, запертый в клетке. Он рвал на себе волосы и стучал кулаком по столу. Внутри него, как бы это банально ни прозвучало, боролись зло, подталкивающее совершить грех преступления, и добро в виде совести и страха перед наказанием.

Марк начал много пить – не только пива, но и более крепкого алкоголя. Он решил, что вечно пьяное галлюцинационное состояние притупит в нём чувство внезапно обострившегося проповедника. Но алкоголь разъедал в нём не только зачатки аналитического ума, но и всё человеческое, что в нём было. Марк совсем одичал. Медленно, но верно он начал сходить с ума. Он практически не выходил из квартиры, а если и выбегал в трениках и в майке, то только до ближайшего магазина – чтобы закупиться очередным горьким пойлом. Мусор он не выносил, и в квартире стоял устойчивый сладковато-горький запах гнили.

Марк не принимал душ, не чистил зубы и не брился. Это было малоприятное зрелище окончательно потерявшего себя, психически нездорового человека. Когда он был в отключке от спиртного, то не видел снов. Это было вроде пустого забвения, а затем, с трещащей головой, – пробуждения. Это длилось на протяжении двух с половиной недель.

Он лежал на диване и увидел, как одиночество и вечная печаль сомкнулись над ним. Он был в ловушке. В ловушке собственной тёмной души. Марк решил умереть.

Глава 16

Он лежал на спине, из его глаз медленно текли слёзы, заканчивая свой путь в ушных раковинах. Его живот был впалым от отсутствия еды в нём, рёбра торчали, так сильно натянув кожу, что она была готова порваться в любой момент. Он почесал свою довольно густую щетину, и, шкрябая по волосам, ему показалось, что кто-то ползает под пальцами. Наверное, это были вши, или у Марка начались более выраженные, принявшие форму галлюцинации. А он их ждал. Он был к ним уже давно готов. Он был бы не против, чтобы по его полу и потолку ползали различные твари, а по стенам карабкались всевозможные когтистые уродцы.

Марк готовился к своей смерти. Если он не смог лишить жизни другое живое существо, то себя планировал как можно скорее отправить в царство Аида.

Мысленно попрощавшись со всеми, кого он знал в этом бренном мире, он готовился к встрече со своими родителями. Но опять оставался открытый вопрос в осуществлении задуманного: каким способом нужно убить себя?

Марк даже слегка ухмыльнулся от мысли, что убивать других он хотел долго и мучительно, а вот себя, наоборот, хочется быстро и безболезненно. В голове Марка шёл активный, насколько это было возможным без свежего воздуха и нормальной еды, мозговой штурм.

Перерезать вены в ванне. Ну, это сразу отпадает – с той простой вещью, что у него не было ванной, только душевая кабина.

Повеситься. Оглядевшись в принципе, Марк нашёл пару мест, где это можно сделать. Но вот в быстроте смерти он не был уверен до конца – слышал, что, в петле (неважно из чего – верёвки, колготок, ремня) сначала начинается кислородное голодание мозга, можно даже мультик словить, а вот потом – судороги и смерть. Пока вариант не очень нравился Марку.

Отравиться. Можно, например, напиться огромного количества снотворного, лечь спокойно в кровать и заснуть непробудным сном. Для пущей красочности можно принять драматическую позу. Марк уже представил, как люди заходят в квартиру и видят его распластанным на диване, словно короля вечеринки. Но к фантазии подключился и анализ – и выяснилось, что его могут спохватиться и найти не так быстро, как нужно было ему. И тогда его и так не совсем прекрасное тело приобретёт совсем отвратительные очертания. Лежать с трупными пятнами и ждать, пока он окончательно не сгниёт, Марк не захотел.

Нужно что-то быстрое, но в то же время и эффектное, и сразу у всех на глазах. Конечно! Сброситься с крыши дома. Как же он сразу до этого не додумался! В доме девять этажей – значит, полёт будет красивым и точно смертельным. С такой высоты выжить нет никаких шансов, так что бояться, что можно просто упасть, сломав ноги, не стоит. Но вот упасть во дворе, среди бела дня, испортив всем настроение своим размазанным по асфальту телом, – это в духе Марка.

«О чём сожалеет самоубийца, бросившийся с моста? О том, что он уже сбросился», – вспомнилось изречение Марку.

Марк решительно пошёл переодеваться – не хотел он лежать на асфальте в луже собственной крови в трениках и майке. Он взял свои джинсы, которые в последний раз надевал ещё на работу, и встряхнул их. Из кармана выпала на пол какая-то небольшая картонка. Он поднял её – это оказалось визитка какого-то доктора, и Марк вспомнил, как Сара на работе ему внушала, что ему пора лечиться. Она же и подложила визитку: «Доктор психологических наук Алиса Аркадьевна. Поможет найти Вам собственное “Я” и подружит Вас с ним» (телефон и имейл).

«Ага, будите дружить со своей головой, как я!» – паясничал Марк и мимикой попытался изобразить умного врача.

Положив визитку на тумбу в коридоре, Марк в последний раз посмотрел на себя в зеркало и, попрощавшись с собой, вышел за порог.

Глава 17

Он стоял на самом краю крыши. Носки обуви даже уже немного висели в воздухе. Коленки предательски затряслись.

«Только не смотри вниз, только не смотри вниз!» – причитал он.

Но смотреть пришлось – а как иначе, он же должен был понять, где приземлится. Это должно быть максимально открытое и асфальтированное пространство. Не дай бог упасть на козырёк подъезда – эта вся смерть коту под хвост!

Он оглядел окружавшие его окрестности. Дома, деревья, машины, люди… Всё это скоро исчезнет и, возможно, останется неким неприятным воспоминанием о таком понятии, как жизнь. Он всегда ненавидел этот мир, и вот пришло время с ним попрощаться. Он глубоко, как бы запоминая это ощущение, вздохнул.

Смотрел далеко перед собой, и в его сознании вдруг ни с того ни с сего прогремело: «Алиса Аркадьевна».

У Марка закружилась голова, и пошатнувшись, он чуть было не упал вниз.

«Фух, блин, чуть вся жизнь перед глазами не пролетела!» – Марк отошёл подальше от края крыши.

Он присел на корточки и обхватил руками голову. В этот момент он жалел себя и одновременно ненавидел. Он уже не понимал, почему он не может жить как все другие, довольствоваться тем, что имеешь, стандартно ходить на работу, завести семью, ездить в отпуск один или два раза в год на море или, например, если это не его, пойти за своей мечтой, как он и собирался сделать, почувствовав призвание в истреблении людей… И тут он соскочил, решил покончить с жизнью – и тут облом!

– Что со мной не так? – крикнул он довольно громко вслух. В окошке чердака сразу образовалось движение крыльев и урканье голубей.

Марк встал и стал ходить по крыше, шаркая ботинками по гудроновому покрытию. На ум пришли строчки из детского мультика, ставшие криком души персонажа Водяного: «Эх, жизнь моя – жестянка! Да ну её в болото!»

Марк не видел смысла жизни. А существует ли он на самом деле? Обычно принято думать, что такие мысли начинают посещать подростков с нестабильной психикой, которые видят этот мир иначе, со своими амбициями и юношеским максимализмом, пытаются переделать мир под себя. Они тоже не видят какого-то целостного смысла своего существования, поэтому их бросает из стороны в сторону, из одного молодёжного движения в другое – тем самым они заполняют пустоты в своей душе и глушат вопросы, возникающие в голове «в чём моё призвание?», «для чего я живу?». Многие очень активно погружаются в разные субкультуры, которые близки каждому индивидуально: панк-культура, эмо, готы. Затем, переболев этим протестом против обычного и принятыми обществом рамками, они потихоньку присоединяются к серым взрослым. Потому что как ни крути, а давление социума никто не отменял. И они идут как миленькие на обычную работу, заводят, как и все, обычную семью и живут вполне обычно, в рамках, установленных обществом. Естественно, они это интерпретируют не как повиновение и принятие общественных правил, они это оправдывают типа своим взрослением. Бунтующий подросток вырос и наконец превратился в здравомыслящего взрослого человека.

Марк в подростковом возрасте не принимал участие ни в каких молодёжных движениях и группировках. Он был очень скромным для этого. Потому что, чтобы показать свои истинные эмоции и желания, нужно быть очень смелым и открытым человеком. Но это не значит, что он не переживал все эти протесты внутри себя. Его непонимание мира потихоньку сжирало его изнутри. Он не понимал, кто решил, что норма – это именно то и то. А если сделать чуть-чуть шаг в сторону, то это уже не норма, а болезнь и неодобрение со стороны масс. Так на тебя начинают навешивать ярлыки «ненормального», «сумасшедшего» и т.д.

Так как Марк открыто и со всей отдачей не переболел подростковой, отрицающей всё взрослое наследие болезнью, то она так и осталась в нём. Марк был не единичным случаем на планете Земля. Но встретить такую же родственную душу ему так ещё и не посчастливилось. Поэтому, до сих пор не принимая истину бытия, не соглашаясь со стандартным механизмом цикла человеческой жизни, Марк ненавидел людей, принял своё одиночество и продолжал рвать на куски своё подсознание вопросом «в чём смысл жизни».

Сколько мудрецов ни написали бы книг, сколько великих умов ни сняли бы фильмов на эту тему, всё это никогда не удовлетворит пытливый ум Марка. Всё услышанное и увиденное на эту тему со стороны никогда не сравнится с тем, когда в тебе лично озарится ответ на этот вопрос.

Но смысл не находился, а ситуация с жизнью Марка усугублялась. Его неумение нормально контактировать с людьми не шло ему на пользу. Где-то в глубине души он это понимал, но уже ничего не мог с собой поделать.

«Не стоит прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше он прогнётся под вас» – эти строчки из знаменитой песни были его девизом по жизни.

Глава 18

Озадаченный, озлобленный, уставший Марк вернулся в свою квартиру.

«Я ничего не могу довести до конца! Да я даже начать ничего толком не могу!» – гневался горе-самоубийца.

Он подошёл к той самой тумбе в коридоре, где оставил докторскую визитку. Посмотрел на неё и подумал:

«А что, пусть попробует подружить меня с моим внутренним «Я», если я сам за свои тридцать четыре года не смог это сделать! Посмотрим на этого чудо-врача».

Он взял бумажку с координатами и набрал на смартфоне указанный номер.

– Алло, я вас слушаю, – послышался живой, бодрый, полный сил женский голос.

– Здравствуйте Алиса Аркадьевна, мне вас посоветовали. Меня зовут Марк, я только что чуть не покончил с собой.

– Ха-ха-ха, можно просто Алиса, – залилась звонким смехом женщина на том конце провода. – Приезжайте завтра в мою загородную резиденцию к трём часам дня, адрес отправлю СМС-сообщением. До встречи, Марк! – не обратив внимания на чистосердечное признание Марка о самоубийстве, сказала Алиса и отключилась.

«Странная какая-то, – хмыкнул он. Тут же брякнул телефон – пришла эсэмэска. Марк открыл сообщение и протянул: – Ого, как далеко от города! На дорогу только около двух часов уйдёт».

В нос ударил зловонный запах двухнедельного мусора. Передёрнувшись от смрада, Марк непроизвольно повернулся в сторону зеркала и бросил взгляд на себя. Посмотрел как будто другими, свежими, заново родившимися глазами – и обомлел. Какой же урод! Голова – сборище отвратительных деталей, сальные отросшие волосы, впавшие глаза – уже давно не две притягивающие вселенные, в которые хочется улететь. Наоборот, это стали две чёрные дыры, из которых хочется побыстрее вынырнуть. Лицо в целом походило на лицо человека, больного раком в последней стадии. Тело было не лучше – худое, сутулое, потерявшее любое желание быть замеченным.

Марку почему-то захотелось измениться. А точнее – помыться и побриться для начала. Он пошёл в душ.

Как же приятно стоять под потоком тёплой воды! Выходил Марк из душевой кабины с ощущением, что он сбросил ещё пару килограммов, – во всём теле были лёгкость и приятный комфорт. Затем принялся за лицо. Тщательно побрился, почистил зубы. В зеркале появился уже вполне сносный молодой человек, которому осталось приобрести здоровый блеск в глазах и добавить несколько килограммов.

Он собрал весь мусор и вынес во двор в мусорные контейнеры, сразу же зашёл в магазин и купил себе на ужин готовую еду – картошечку с курицей и витаминный салат из капусты. Пиво решил не брать. Дома открыл все окна и стал проветривать своё убежище. И вот, в свежем и чистом доме, Марк сел ужинать. Еда активно ушла внутрь него, желудок одобрительно всё принял и даже от удовольствия немного поурчал.

Перебравшись на диван и приняв горизонтальное положение тела, Марк моментально улетел в царство сновидений, к Морфею.

Марк лежал на спине. Из звуков, доносившихся до его ушей, можно было различить только небольшие вздохи и ахи. Стояла тишина. Ему надоело смотреть в темноту, и он решил открыть глаза, чтобы понять, что происходит вокруг и где источник этих непонятных далёких всхлипов.       Глаза не открывались. Он старательно пытался поднять веки, но они будто склеились и не поддавались. Попытка, ещё попытка – бесполезно, закрыты намертво. Хорошо, если он не может оценить обстановку визуально, Марк решил настроить свои другие органы чувств. Запахи. Принюхавшись, он заметил в воздухе странные нотки чего-то очень благоухающего, похожего на аромалампу с душистыми маслами, и ещё отчётливо прослеживался шлейф лекарств. Больше уловить он ничего не смог. Тактильные ощущения. Он лежал на чём-то не очень мягком, голова вроде, наоборот, лежала на небольшой мягкой подушечке, руки были сложены на груди, под ладонями прощупывался костюм на пуговицах. Марк решил перевернуться и встать, но у него ничего не вышло. Тело абсолютно не слушалось его. Он скомандовал ещё раз ему подняться. Пустил мощнейшие импульсы к своим ногам и мышцам спины. Но безрезультатно – тело лежало неподвижным балластом.

«Неужели это сонный паралич?» – испугался Марк. Он как-то читал о таком явлении, которое может происходить с людьми. Это переходное состояние между бодрствованием и сном, характеризующееся мышечной слабостью. Кстати, случаи сонного ступора чаще встречаются у психически больных, которые имеют нерегулярный сон или постоянный стресс.

«Ха, дожили!» – закатив мысленно глаза, усмехнулся Марк.

В пространстве, где он лежал, появились те же всхлипы и вздохи, что слышались издалека, только теперь они были совсем рядом с ним.

– Такой молодой! – ревели голоса. – Совсем пожить ещё не успел, семью не завёл… а-а-а! – надрывался женский голос.

– Да, несправедливо вот так уходить из жизни, не познав её всех прелестей! – сетовал заплаканный мужской голос.

– Я умер? Как? Когда? – Одна активная часть Марка в виде мозга мучила себя вопросами.

Женщина в чёрном платке и в чёрных больших очках, так что лица не узнать было, кинулась к телу. Она обняла холодные и твёрдые ладони Марка своими и, уткнувшись тому в грудь, начала содрогаться истерическим плачем.

Марк почувствовал её ладони. Они были тёплыми и мокрыми, потому что женщина без конца теребила платок, в который сморкалась. Он хотел взять её руки своими и, погладив их, успокоить бедную женщину. Он не знал, кто это, но чувствовал, что она искренне печалится о его уходе. Когда она плакала, постукивая о его грудную клетку лбом, он чувствовал эти мини-удары. Даже лёгкие подрагивали в такт её биению.

«Может она услышит стук моего сердца?»

«А-А-А, не дышит, наш Марк больше не дышит!» – разрывая сердце, завопила эта женщина. В её вопле было очень много боли и огорчения. Так могла надрываться только родственница Марка. Но на его деспотичную тетку это никак не похоже.

– Алиса, милая, прошу, не рви себе душу, его уже не вернуть! – опять прозвучал мужской голос, который до этого уже что-то тоже говорил.

У Марка прошла волна мурашек по всему его мёртвому телу. Это были его родители! Мама Алиса и папа Герман. Сердце застучало так неистово, что могло выстрельнуть из грудной клетки, как ядро из пушки. Теперь он лежит в гробу, а родители с горя убиваются. И вот они поменялись местами, и вот они опять не вместе. Как же он хотел открыть глаза и посмотреть на своих горячо любимых родителей, которых так давно не видел! Посмотреть, как они изменились с годами, обнять их крепко-крепко, чтобы дышать было трудно. Он лежал неподвижным холодным куском мяса, а внутри него бушевали дикие эмоции, каждая клеточка его организма взрывалась от несправедливости и бессилия, что не может ничего изменить. У него поднялись температура, давление и увеличился пульс.

Отец подошёл и поцеловал холодный лоб своего сына.

– Прости нас за всё, сынок, мы тебя очень любили, – сквозь слёзы проговорил убитый горем отец.

– И я вас очень люблю, очень-очень люблю! – кричал внутри себя сын.

Марк почувствовал, как он всколыхнулся и началось движение.

Гроб с телом Марка стали выносить из дома. До ближайшего кладбища было минут двадцать неспешного хода. Его несли с открытой крышкой, поэтому все прохожие могли в последний раз взглянуть на ушедшего таким молодым человека без семьи и не добившегося ничего в этой земной жизни.

Марк чувствовал покачивание; его гроб несли четверо крепких мужчин в черных костюмах. Под его веками стало чуть светлее, потому что он оказался на улице. Был день, и светило солнце.

Плач вокруг Марка продолжался до тех пор, пока он не почувствовал, что резко потемнело, и не послышались звуки забивания гвоздей, затем резкие толчки. Его тело немного сдвинулось, голова сползла с подушки – и твёрдое приземление. Гроб с Марком был опущен в яму. Небольшое затишье и глухой монотонный голос сверху. Потом странный постукивающий звук по крышке деревянного гроба. Марка засыпали. Тишина.