Текст книги "Пятое время года"

Автор книги: Екатерина Тильман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Ну-ну, не стоит так драматизировать, – улыбнулся Гуминский. – Вам ведь нужна была помощь, за этим вы и обращались к Яну? Вы столкнулись с неизвестным явлением, которое не смогли победить в одиночку, правильно? Так какие проблемы: к вашим услугам опытные специалисты, прекрасные лаборатории, тонкая сверхчувствительная аппаратура, да еще с доставкой на дом... – шеф сделал небольшую паузу и вдруг вкрадчиво спросил: – Только мне очень любопытно, господин Миллер, что же вы все-таки собирались изучать с ее помощью? Не Сэма же, в самом деле...

Вот оно! Евгений внутренне сжался, но ответил твердо:

– Почему же, интересно, не Сэма? А кого еще? Или вы думаете, что я ставлю опыты над собственной женой?

– Ну, после ваших совместных «шпионских страстей» подобное предположение не выглядит совсем уж невероятным, – улыбнулся шеф. – Только я позволю себе другой вопрос. Скажите, вы случайно поселились так близко от замка Горвича? Если бы мы, скажем, предложили вам перебраться в Северную провинцию... или хотя бы в столицу – вас бы это устроило? Или пришлось бы увеличивать мощность аппаратуры?

Евгений призвал на помощь все силы, чтобы не отвести взгляд и при этом не выдать внутреннего смятения. Шеф ничего не забыл! Более того, новые факты только укрепили его подозрения! Он по-прежнему не знал, что нашел Евгений в графском замке – и по-прежнему очень хотел узнать!

– Молчите... Ну что ж, я понимаю, на ходу придумывать трудно, – Гуминский победно вытянулся в кресле. – Раньше я не мог понять, каким образом вам удалось прочесть дневник Антонины Горвич, ведь казалось бы, он был безвозвратно утрачен со смертью Виллерса. Но теперь, обнаружив в вашей компании ее бывшего любовника... Да, рукописи, похоже, и в самом деле не горят!

Евгений суеверно вздрогнул, вспомнив рисунок из дневника Тонечки. Неужели шеф знает и об этом? Вряд ли, конечно, но вообще его способность делать правильные выводы из неправильных предположений просто поразительна! Непонятно, почему он до сих пор не перешел к прямым вопросам...

– Судя по вашему молчанию, мои догадки пока верны, – Гуминский не мог скрыть торжества. – Что ж, продолжим. Не знаю, насколько Сэм помог вам в ваших изысканиях, но то, что примерно в это же время у него развилась новая и столь необычная способность, как-то с трудом укладывается в рамки простого совпадения. Или это все-таки совпадение?

«Это не совпадение, это случайность!» – мысленно выкрикнул Евгений. Вслух отвечать было нечего – разве что подождать какого-нибудь особенно абсурдного предположения и объявить все полным бредом...

– Признаться, я был просто потрясен, узнав, что вы снова собираетесь навестить графа, – продолжал шеф. – Я имею в виду ваш запрос в туристическое агентство... И не уверяйте меня, что вас в Шатогории ждут срочные дела. Мне только интересно, как вы собирались проникнуть в замок на этот раз? Прорыть подземный ход? Или приклеить фальшивые бороды... вот только как быть с госпожой Миллер? – Гуминский усмехнулся и вдруг подался вперед. – Ну неужели вам мало одного бесконтактного убийцы? Неужели вам хочется, чтобы и ваша жена... – он осекся, снова откинулся назад и, испытующе глядя на Евгения, продолжил уже нормальным голосом: – Или дело все-таки не в жене? Может, вы сами... Трудно представить, но если бесконтактное убийство доступно не только эсперам... то я понимаю, от чего мог потерять голову Виллерс!

– Я устал слушать ваши выдумки, – облегченно вздохнул Евгений, услышав наконец долгожданный бред. – Вы громоздите нелепость на нелепость, делаете какие-то фантастические выводы... Я не собираюсь их комментировать. Если вам настолько интересно, что я делал в замке графа Горвича, я могу это описать хоть с точностью до часа, но...

– А ваша жена это подтвердит? – неожиданно и жестко перебил Гуминский. – Вы ведь были в замке не один! Или вы достаточно хорошо ее проинструктировали, и с ней тоже бесполезно разговаривать? Но не забывайте, что есть много изощренных способов для задавания вопросов, а учитывая то, что ее вполне можно рассматривать как вашу сообщницу...

Не надо было ему это говорить! Словно какая-то пружина распрямилась внутри Евгения – напряжение, накопившееся за все время ожиданий и страхов, разом выплеснулось наружу, и он в бешенстве вскочил, еще не зная, что сейчас сделает: вытряхнет Гуминского из кресла, опрокинет на пол или придушит прямо на месте!..

...Еще не успев выпрямиться, он услышал за спиной громкий щелчок, и что-то тяжелое ударило его сбоку по ноге, да так что он едва удержал равновесие. Он отскочил, развернувшись, готовый отразить атаку – но никакой атаки уже не было, лишь возле кресла, где он секунду назад сидел, раскатывалась кольцами резиновая лента. Окажись шеф чуть более расторопным, прочный резиновый бинт намертво притянул бы Евгения к креслу...

Гуминский по-прежнему сидел в кресле, даже не пытаясь встать. Он слегка обалдело смотрел на Евгения, еще не до конца осознавая свой промах, и очень медленно доставал из кармана... нет, не пистолет, а небольшой пульт, который, видимо, и приводил в действие коварный механизм.

Какие-то доли секунды они молча смотрели друг на друга, потом шеф отбросил бесполезный пульт и начал подниматься из кресла. Но Евгений не успел воспользоваться своим тактическим преимуществом: распахнулась дверь, и в лабораторию вбежали двое рослых охранников.

Евгений рванулся в проход между стойками, сорвал с полки какой-то прибор и изо всех сил швырнул его в оконное стекло. Но ожидаемого звона осколков не последовало – стекло выдержало, а искалеченный прибор с грохотом рухнул на пол. Евгений затравленно огляделся: он был зажат между небьющимся окном и двумя рядами стоек.

Оставался последний шанс – разделить преследователей. Евгений сделал еще один шаг назад, как бы намереваясь пролезть по подоконнику мимо стойки и проскользнуть вдоль стены к двери. Затея удалась: один из охранников двинулся вдоль стены, другой шагнул в проход между стойками.

Ожидавший этого Евгений тут же прервал ложное движение и изо всех сил рванул на себя плохо закрепленную стойку. Тяжелые приборы, имевшие множество острых углов и ручек, посыпались на охранника. Защищаясь, он дернулся было назад, но врезался в другую стойку и этим только усугубил свое положение.

Его товарищ, совершенно не ожидавший такого поворота событий, втиснулся между стойкой и окном, намереваясь скорее добраться до Евгения. Но тот, понимавший, что в драке ему надеяться не на что, мгновенно вскочил на шаткую кучу приборов, нимало не заботясь о судьбе похороненного под ними охранника, и спрыгнул другой стороны.

Вожделенная дверь была совсем рядом, и Евгений рванулся было к ней, но шеф уже пришел в себя и поспешно извлекал из внутреннего кармана похожее на пистолет устройство, назначение которого было вполне очевидно...

«Снотворным... как медведя!..» – мелькнуло в голове у Евгения, а ноги уже сами бросили его назад, прочь от шефа, прямо на взбешенного охранника, который, цепляясь за стойки, яростно перебирался через завал...

...Дальнейшее Евгений воспринимал словно в замедленном кино. Увидев, что преследуемая «добыча» вдруг повернула ему навстречу, охранник рванулся вперед, чтобы в прыжке сбить Евгения с ног. Евгений совсем близко увидел его перекошенное лицо, услышал предостерегающий крик шефа и, проворно присев, бросился в ноги охраннику, надеясь завалить противника через спину.

Сближение было настолько стремительным, что удар от столкновения оглушил Евгения – но эта же скорость и помогла ему: охранник не успел среагировать на неожиданный маневр. Теперь Евгению требовалось только устоять на коленях, чтобы противник опрокинулся через него... и он устоял – но тут же вес проехавшего по спине тяжелого тела буквально впечатал его в груду осколков. Евгений едва успел защитить глаза, когда боль от множества порезов на миг лишила его сознания...

Едва придя в себя, он попытался вскочить на ноги, но не успел: сзади его грубо схватили за руки и заломили их за спину с такой силой, что у него потемнело в глазах. Между лопаток безжалостно уперлось твердое колено, с новой силой вгоняя в раны куски стекла. Евгений, уже не пытаясь сопротивляться, невольно закричал, прося о пощаде – и вдруг захват ослаб, колено безвольно съехало куда-то вбок, и охранник медленно повалился рядом с поверженным пленником.

«Что случилось? – не сразу понял Евгений. – Похоже, – сообразил он наконец, – шеф все же выстрелил из инъектора... Нервы не выдержали, не иначе!..»

Он с трудом отпихнул тело охранника, выбрался из-под него, сел. Голова гудела, как большой колокол, лицо, руки, рубашка были в крови, и порезы отчаянно болели. Ухватившись за опрокинутую стойку, Евгений кое-как поднялся на ноги.

Лаборатория была пуста, шеф исчез. Охранник, принявший на себя предназначенную для Евгения иглу с сильнодействующим снотворным, лежал в полном трансе. Второй, погребенный под грудой приборов, слабо стонал, но не шевелился. Дверь была открыта.

Евгений выскочил в коридор. После неудачной попытки разбить окно, он больше не надеялся выбраться из здания. Но неужели на всем этаже нет никого, кроме шефа и охранников?! Здесь же должны быть исследовательские лаборатории, в двести пятнадцатой комнате – кабинет Балашова... почему везде заперто?!

Евгений отчаянно толкал и дергал все двери подряд, пытался звать на помощь – но уже понимал, что проиграл. Шеф надежно обеспечил отсутствие свидетелей, и помощи ждать было неоткуда.

...Игла со снотворным прекратила бессмысленную борьбу. Евгений почувствовал укол в основание шеи, по инерции сделал еще несколько шагов, чувствуя, как тело становится чужим и легким, будто во сне, а окружающее перестает иметь значение...

Он успел еще выставить вперед руки, чтобы не разбить лицо при падении, но самого падения уже не ощутил...

* * *

Ночью Юля почувствовала, что ей угрожает опасность. Она плохо понимала, что это значит, но ощущение тревоги не проходило.

Она не понимала, что просто ловит направленную на нее эманацию агентов СБ, которым был отдан приказ усилить внимание. Ей казалось, что произойдет что-то страшное, что опасность приближается, что...

«Вернуться в общество нормальных людей и погибнуть!» Легко смеяться над этим, когда все хорошо и спокойно, Юля же чувствовала, что еще немного, и она сойдет с ума. Она пыталась услышать эманацию Евгения, но это никак не удавалось ей.

За завтраком она кое-как она сумела сохранить самообладание, но оставшись в доме одна, совсем запаниковала. Казалось, что вот сейчас в дверях появятся агенты СБ и... дальше представлять было страшно!

«Бежать! – подумалось ей. – Меня явно решили арестовать, я это чувствую, это не просто паника. Так чего же я жду?»

В этот момент она почти забыла о запретах Евгения – не мог же он предусмотреть всего! Чувства предупреждали об опасности, и она верила им. Но как выбраться из дома, чтобы не вызвать подозрений? К аэропорту и близко подходить нельзя, это ясно. И куда вообще бежать? Где менее всего опасно?

Юля заставила себя сесть и подумать. Надо сделать что-то неожиданное... но что? Кто может ей помочь?

Этот вопрос – кто может помочь? – навел ее на мысль. Она вспомнила, что несколько дней назад, когда она только приехала ее старый знакомый проявил к ней просто невероятную любезность и внимание. Она с трудом заставила себя быть с ним вежливым, особенно если учесть, что в его эманации просто-таки сквозило неприличное любопытство: все у эсперов так, как у нормальных людей, или нет? Но это было тогда, а сейчас даже это низкопробное чувство могло пригодиться Юле.

Кстати, а где он работает? И можно ли туда позвонить? Юля с трудом припомнила его фамилию и достала телефонную книгу...

Когда они с Никодимом договорились о встрече, Юля почувствовала себя спокойнее. В ее родном городе все подобные свидания всегда проходили одинаково – еще со времени неандертальцев, вероятно. Если девушка желала сохранить свою репутацию, встреча происходила в одном из трех местных кафе, а если же репутация волновала даму не особенно, то парочка ехала куда-нибудь покататься. И в большинстве случаев время, проведенное на прогулке, сильно не соответствовало числу километров на счетчике.

Последний вариант Юлю вполне устраивал: это давало ей возможность выбраться из города, не вызывая подозрений. Возможно, за ними даже не будут следить – по крайней мере, не так внимательно.

Что делать дальше, и как использовать свое преимущество, Юля еще не знала – но не сомневалась, что сумеет что-нибудь придумать! А если и нет – не важно! Во всяком случае это устраивало деятельную натуру Юли гораздо больше, чем тоскливое ожидание ареста.

Собрав все, что показалось необходимым и при этом могло поместиться в карманах – деньги, документы, пачку глюкозы, носовой платок и газовый пистолет – Юля предупредила маму, что вернется поздно, и поспешила навстречу неизвестности.

Ник вел себя гораздо менее нахально, чем можно было ожидать – Юля с удовольствием убедилась, что страх перед эсперами может вызывать не только погромы, но и очень приятную сдержанность. Она даже прониклась к Нику некоторой симпатией... и спросила почти без усилия:

– Куда мы едем? Я замерзла и хочу чего-нибудь выпить!

На самом деле этого Юле совершенно не хотелось, но фраза была необходимой: она поощряла Ника на дальнейшее. Не хватало еще, чтобы он окончательно струсил и отвез ее домой!

– Здесь недалеко мотель, – сообщил Ник таким тоном, как будто Юля выросла не в этом городе и сама не знала об этом сомнительном заведении. – Там неплохой бар.

Юле захотелось спросить, скольких своих подружек он уже приводил сюда... и сколько из них не ограничились посещением бара? Кстати, место это наверняка премерзкое, каким и положено быть бару в захолустном мотеле – но без него не обойтись, ритуалы надо соблюдать неукоснительно!

Все шло, как в хорошо отрепетированной пьесе – только ликер, к сожалению, не был бутафорским...

– Я сейчас, – сказала Юля, оказавшись наконец в номере. – Подожди минутку...

Она заперлась в ванной и включила ледяную воду, тщетно пытаясь вернуть себе способность ясно воспринимать окружающее. Как это бывало с ней всегда, опасность и необычность ситуации сделали все вокруг ирреальным и несерьезным. А тут еще эта выпивка... и что-то надо делать с Ником, не любовью же с ним заниматься, в самом-то деле!

Сидя на краю ванны, Юля сжевала горсть таблеток глюкозы, запивая их восхитительно холодной водой, и это если и не вернуло способность соображать, то по крайней мере придало сил. И исход ситуации определился сам собой...

Она вспомнила, как Инга учила ее лишать противника сознания одним точным нажатием на шейную вену – и похоже, наступил тот самый случай, когда это умение пригодится!..

Юля поднялась, нашла нужные точки у себя на шее, представила, как делает то же самое с Ником, внутренне сосредоточилась и не спеша вышла из ванной...

...Ник лишился сознания мгновенно, повиснув у нее на руках, так и не успев получить поцелуй – правда, Юля нажала ему на шею далеко не изящно, а просто-таки вцепилась, как черт в грешную душу... но нужный эффект все же получился! Юля с трудом удержала свою жертву от падения, подтащила к постели. Она не знала, как долго Ник пробудет без сознания, поэтому надежно скрутила его и привязала к кровати обрывками простыни. Глядя на неподвижное тело – и не испытывая при этом решительно никаких угрызений совести! – она поняла, что ее следующий шаг снова определился.

По этой дороге ходили автобусы: в холле висело расписание, и Юля спустилась в холл, чтобы его посмотреть. Для маскировки ей пришлось еще раз зайти в бар и купить бутылку какой-то синтетической гадости с попугаем на этикетке.

Она вернулась в номер. Ник еще не пришел в себя – и Юля с некоторой тревогой прислушалась к его дыханию, но скоро поняла, что ему ничего не угрожает. А если очнется раньше времени... ну, что же, тогда придется или заткнуть ему рот, или повторить ингин фокус!

Однако подсознание Ника оказалось мудрее своего хозяина: он не очнулся, чем избавил себя от лишних неприятностей. А через полчаса – за полминуты до автобуса – Юля накинула на себя куртку своего горе-любовника и выскользнула из номера. Она искренне надеялась, что ей удалось обмануть своих преследователей!

* * *

На базу Сара вернулась уже под вечер: глупо было не использовать любезно предоставленную Гуминским возможность «отдохнуть и все как следует обдумать». Ведь проблема бесконтактного убийства не исчезла, и решать ее все равно придется – пусть даже и без помощи Евгения...

Отогнав машину на стоянку, Сара не спеша побрела по аллее, наслаждаясь последними минутами покоя и одиночества. Но как она ни замедляла шаги, через несколько минут в просвете между деревьями показалось знакомое здание базы.

Дежуривший в холле охранник, увидев Сару, буквально выскочил из-за стойки:

– Госпожа Даррин! Шеф просил передать, чтобы вы нашли его сразу, как только вернетесь... Сказал, очень срочно!

Сара почувствовала глухое раздражение: какого черта? Сам же отпустил до вечера! Что за характер, никакого терпения... Она кивнула и направилась было к кабинету Гуминского, но дежурный остановил ее:

– Он сейчас у начальника охраны.

Ну, знаете! Если он думает, что она отправится разыскивать его в корпусе охраны... Меньше всего ей хотелось разговаривать с Гуминским в присутствии Майзлиса!

Да, но... что же должно было стрястись, чтобы шефа понесло к охранникам? Что за срочный сбор в казарме?

Поколебавшись, Сара прошла за стойку дежурного: перед беседой с начальством ей хотелось взглянуть на Евгения. Но наблюдатель у мониторов отреагировал на ее появление как-то странно – откровенно смутился, потом словно бы попытался заслонить экран, и наконец, явно махнув на все рукой, поднялся и быстро отошел в сторону.

...Сара не сразу поверила своим глазам, увидев на экране спящего мертвым сном Евгения. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: сон не простой, явно не обошлось без усыпляющей иглы... Какого черта! Он что, буйствовал и бился головой о стены? Или дрался с охраной? Но она же запретила кому бы то ни было заходить в его комнату!

– Что это значит?! – Сара в холодном бешенстве обернулась к охранникам. – Вы можете объяснить?!

Те молча отвернулись. Впрочем, и так было понятно, кто мог пренебречь всеми запретами и попытаться что-то выяснить у Евгения – напористо, но совершенно бездарно! Ну, знаете ли... Мало того, что Гуминский никак не помогает расследованию – так он еще втихую экспериментирует с ее подопечным! Он что, не доверяет ей? Почему, отпуская ее в город, даже словом не обмолвился, что собирается беседовать с Евгением?

Сара почти бегом бросилась назад, стараясь не заплутать в причудливых пересечениях аллей. Корпус охраны располагался за первым периметром, метрах в шестистах от здания, и исследователи бывали там нечасто – сказывалась кастовая неприязнь «белых воротничков» к «синим погонам». Не лучшее место, чтобы выяснять отношения на грани конфликта – особенно в присутствии начальника охраны! Пожалуй, лучше сначала узнать, что случилось на базе в ее отсутствие...

...Начальник охраны стоял на крыльце: похоже, он специально вышел встретить Сару.

– Добрый день, госпожа Даррин, – вежливо поздоровался он. – Вы уже знаете, что произошло?

Эту особенность Майзлиса – в самые напряженные минуты говорить подчеркнуто спокойным голосом – Сара знала очень хорошо.

– Нет, не знаю, – тоже спокойно ответила она, спрятав возмущение поглубже. – И мне весьма любопытно, что вы тут без меня сделали с Миллером?

– С Миллером? – озадаченно переспросил Майзлис. – Ах, это... Боюсь, проблема сейчас не в Миллере, а в его жене. Час назад ей удалось обмануть наше наблюдение, и мы пока не знаем, где она.

Фраза прозвучала как гром – Сара ошарашенно уставилась на Майзлиса, не зная, что и сказать... Выходит, Евгений на этот раз не соврал? И Юля вот в этот самый момент действительно везет кому-то его письма? Но тогда надо скорее «перекрыть» тех, кому он писал раньше, пока она не успела ни с кем встретиться! Или уже успела...

Хотя... кто сказал, что ее целью будет Олег или даже другие сотрудники СБ? С тем же успехом это могут быть и репортеры, и независимые исследователи... Господи, да такое и представить себе страшно!

Майзлис несколько секунд наблюдал ее замешательство, затем, видя, что Сара не скоро опомнится от услышанного, мягко подтолкнул ее к двери:

– Пойдемте! Сейчас я должен быть на своем посту.

Сара покорно пошла по коридору вслед за своим немногословным спутником. Встречные охранники почтительно здоровались, но она не отвечала на приветствия. Мозг напряженно работал, анализируя новую ситуацию...

Что же теперь будет? Удастся ли перехватить Юлю? Или она уже обманула преследователей? Но Евгений-то каков: сказать правду после такой кучи вранья... Расчет на то, что не поверят? А ведь и не поверили! Даже Веренков не далее как час назад уверял ее, что последнее, что сделает Евгений – это подставит свою жену! Да, вот вам и интуиция с опытом...

...Через полуоткрытую дверь было слышно, как в кабинете Майзлиса зазвонил телефон, и кто-то тут же подошел к аппарату.

– Да, сейчас, я позову его, – узнала Сара голос Гуминского.

Майзлис быстро шагнул в кабинет и аккуратно взял трубку из рук своего шефа. Сара прислушалась, но по коротким репликам было очень трудно понять, о чем идет речь.

– Да... Докладывайте... Точнее... Хорошо, продолжайте наблюдение...

Майзлис положил трубку, подошел к разложенной на столе карте и что-то отметил на ней. Сара пригляделась повнимательнее: аналогичные метки уже стояли в нескольких местах – очевидно, они означали те места, где Юля не появлялась. Своего рода невидимый периметр, на котором ее караулят... если только она не выскочила за ее пределы раньше!

– Судя по всему, девочка пытается кратчайшим путем добраться до ближайшего аэропорта, – заговорил тем временем начальник охраны как ни в чем не бывало. – В то самое время, когда она, предположительно, выбралась из гостиницы, проходило несколько автобусов – и один как раз подходящий...

Сара не стала комментировать эту гипотезу – в глубине души она сильно сомневалась, что Юля поведет себя настолько тривиально. Если план ее действий составлял Евгений, он хорошо знал, с кем предстоит иметь дело...

– Почему вы думаете, что она пытается попасть именно в ближайший аэропорт? – неожиданно вмешался Гуминский. – Если она хоть чуть-чуть соображает, то должна держаться от него подальше!

Майзлис кивнул:

– Конечно. Но ближайшие к гостинице автобусные станции мы уже проверили – никого похожего на жену Миллера нет и не было. Так что, похоже, она не так уж хорошо соображает сейчас... А скорее всего, просто почувствовала, что избежала слежки – и теперь торопится добраться до цели как можно быстрее, забыв про осторожность. Впрочем, в любом случае мы вот-вот узнаем об этом: по всей вероятности, она уже подъезжает к аэропорту...

Майзлис позволил себе слегка улыбнуться – но на душе у него вовсе не было той безмятежности, которую он хотел показать. На самом деле он прекрасно понимал, что возможностей для бегства слишком много, и перекрыть их полностью абсолютно нереально. Все эти отметки на карте, доклады по телефону через каждые десять минут – не более чем дырявое корыто, жалкая пародия на непроницаемый периметр! Слишком мало сил, и слишком много упущено времени, чтобы построить надежное кольцо вокруг беглянки. Сейчас реальная надежда – только на опыт и интуицию: вычислить из множества маршрутов несколько наиболее вероятных, и на них сосредоточить главные усилия.

Хорошо, если время бегства из гостиницы было выбрано не спонтанно, а заранее подгадывалось к нужному автобусу... Но все усилия окажутся напрасными, если неожиданно сообразительная девочка воспользовалась попутной машиной. Вот тут проследить маршрут практически невозможно – во всяком случае, в отведенные сроки!

Конечно, ночью движение на дорогах затихает, да и не всякий решится подвезти подозрительную ночную путешественницу – и все-таки могло случиться, что жена Миллера давно уже ускользнула из кольца...

* * *

В работе Дэна Инге не нравилось только одно – поздние возвращения. Программа в варьете иногда затягивалась заполночь, и ожидание становилось утомительным.

Инга только начинала готовить ужин, когда в дверь постучали. «Кто бы это мог быть? – слегка раздраженно подумала она. – Для Дэна рано...»

– Вам письмо, – коротко сказал ей незнакомый почтовый служащий, когда он открыл дверь. – Распишитесь, пожалуйста...

Обратный адрес на письме отсутствовал, но адресат указан: Евгений Миллер. Инга не сразу сообразила, кто это, но вспомнив фамилию бывшего куратора общины, встревожилась: муж Юли? Но почему пишет он, а не сама Юля? Не случилось ли с ней что-нибудь? Это давнее предсказание Юргена...

Но когда она распечатала конверт, то испытала и облегчение, и разочарование одновременно. В письме не было никаких трагических известий... собственно, там вообще ничего не было кроме нескольких цитат, одну из которых Инга узнала сразу: Эдгар По, «Морелла», самое начало рассказа...

– Что за шуточки! – невольно воскликнула Инга. – Делать им нечего, что ли?

...В конце письма были приписаны несколько незнакомых адресов, все, кроме одного, принадлежали служащим СБ. Только некий Валерий Артемьев был владельцем бара в маленьком городке на другом конце страны. Ну и зачем ей все это?

Внезапно Инга поняла, что письмо адресовалось не столько ей, сколько Дэну: расчет на его ясновидение, на умение прочесть «ненаписанное письмо». Но тогда она совершенно напрасно открывала конверт: ее собственная эманация могла «испачкать» ауру письма. Но черт возьми... этот недоумок Миллер мог точно указать, кому оно предназначено?

Да, но так или иначе – что там у них произошло?..

Юля звонила им чуть меньше месяца назад – и была вполне довольна жизнью, говорила, что у них с Евгением все в порядке... впрочем, совсем не обязательно, что это было правдой! Юля последнее время вообще была немного странной, словно бы скрывала что-то или наоборот – чувствовала себя настолько хорошо, что не хотела никакого дополнительного общения...

В общем, Инга осознала, что напрочь запуталась в противоречивых версиях, и едва дождалась Дэна...

– Что это значит?! – с порога кинулась она к нему.

– Что там такое? – недовольно переспросил Дэн, увидев конверт. – Опять какая-то несчастная домохозяйка просит узнать, с кем во время работы встречается ее муж? Или что-то более осмысленное?

Инга коротко рассказала о странном послании Евгения и о своих предположениях. Изрядно вымотанный после выступления Дэн предложил было отложить все проблемы до утра... но, взглянув на Ингу, передумал. Он наскоро перекусил, выпил крепкого кофе и, почувствовав себя более или менее в норме, раскрыл конверт, чтобы попытаться найти скрытый смысл в странном послании бывшего куратора.

Он не видел в этом больших трудностей: письмо было написано совсем недавно, аура у Евгения всегда была активная. Но не тут-то было!

...Когда Дэн нашел нужную фазу расслабления и привычно «растекся в пространстве и времени»... то решительно ничего там не обнаружил! То есть не то, чтобы совсем ничего: письмо имело яркую ауру – но если верить ей, это был отчаянный зов о помощи! Но как тогда понять выбор цитат? Случайный? Нет, в это Дэн не мог поверить: слишком аккуратным всегда был Евгений, и наверняка в приведенных им цитатах содержится какой-то смысл – но какой?!

– Не получается? – прервала его раздумья Инга. – Но это не из-за того, что я его открывала, нет?

– Нет, конечно, – улыбнулся Дэн. – Ты же недолго держала его в руках, да?

– Минуты полторы, не больше. Но как бы там ни было... может быть, позвонить им? Мы же знаем их телефон в Сент-Меллоне?

Дэн невольно поморщился:

– Невежливо это как-то: если люди избегают телефонного общения, на то должны быть причины!

Инга пожала плечами:

– Ну, просто скажи, что мы получили его письмо и ничего не понимаем. Откуда ты знаешь, может быть, он на это и рассчитывал? Что-то же ему надо... не забывай, с ним Юля!

Дэн, не споря больше, полез в стол за записной книжкой. Несколько минут номер был занят, а потом в трубке послышался незнакомый женский голос. «Квартирная хозяйка, – сообразил Дэн. – „Миссис Хадсон“, как ее иногда Юля называла...»

– Простите, что так поздно... Да-да, конечно, бывает всякое... Я могу поговорить с господином Миллером?.. Да-да, Евгений Миллер, совершенно верно... Как не живет?! Уже полгода? И как же... Простите, вы не знаете случайно его нынешнего адреса?.. Нет?.. Но где-то в Серпене, точно?.. Да что вы говорите! Чей родственник?.. И как он выглядит? А чуть подробнее можно?.. Да, спасибо большое, до свидания...

Когда Дэн повернулся к Инге, с него можно было рисовать аллегорический портрет растерянности. Наконец Инга не выдержала:

– Я так поняла, что они переехали? Полгода назад? – Дэн молча кивнул, и она воскликнула с обидой: – Так почему же за эти полгода Юля не удосужилась дать нам новый адрес?!

Дэн покачал головой:

– На это были достаточно веские причины. Только вначале сядь, а то упадешь...

– Ну??? – нетерпение Инги достигло последней степени, она едва сдерживалась.

– Во-первых, мне было сказано, что Евгений больше не работает в СБ.

– Как так?! – вскинулась Инга. – Ведь он же... Ведь для него же это...

– Да-да, – невесело усмехнулся Дэн. – И «миссис Хадсон» вполне дала мне понять, что уход его был отнюдь не добровольным!

– Тогда понятно, почему Юля отдалилась от нас, – протянула Инга. – Она всегда была слишком гордой! И если бы мы стали ее жалеть...

– Боюсь, что дело было не только в этом, – вздохнул Дэн. – Василевская обмолвилась, что с Юлей и Евгением живет теперь какой-то родственник...

– Что? Чей родственник? – Инга уже потеряла способность удивляться: теперь она всего лишь подробно уточняла сказанное. – По-моему, у Юли нет никаких...

– Я понимаю. Но мне показалось, – прервал ее Дэн, – что этот предполагаемый родственник – на самом деле наш Сэм!

– С чего ты взял?! – Инга стремительно вскочила. – Почему именно он?! У Евгения?!

– Ну, последнее как раз менее всего удивляет, – со странной интонацией возразил Дэн.

– Пусть так, – уступила Инга, – но все равно: откуда такая уверенность?

– Интуиция, – коротко ответил Дэн. – Заглянул в астральное поле и увидел вариант ответа.

– А еще раз заглянуть можешь? – поддержала игру Инга.

– Нет, – коротко мотнул головой Дэн.

– Почему это?! – уже всерьез возмутилась Инга.

– Потому что боюсь.

– Боишься? Чего?!

– Не знаю, Инга, – тихо сказал Дэн. – Не могу объяснить толком, но эта история скверно пахнет. Юля, скрывающая свой адрес, Сэм, прячущийся ото всех...