Текст книги "Весенняя жатва"

Автор книги: Екатерина Широкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Екатерина Широкова
Весенняя жатва

В лавине необъяснимых происшествий, захлестнувших Москву той ранней весной, беспристрастный наблюдатель не из числа родственников или знакомых вряд ли выделил бы цепочку случайностей, приведших двенадцатилетнюю Аню Горчакову на пустырь за Кунцевской усадьбой. Собственно, она и не должна была там находиться и по расчётам матери в это самое время уже ушла из музыкальной школы домой, чтобы вполне самостоятельно разогреть обед и благополучно отрапортовать о сделанных уроках. Задержка в час-два никого не удивила, ведь послушная и тихая девочка могла бы немного погулять во дворе, если домашних заданий было немного, так что мама не волновалась.

Полицейские, в тот злополучный день патрулирующие город и уже ошалевшие от потока нелепых обращений граждан, но ещё не догадывающиеся о масштабах будущих потрясений, беззлобно и вполне остроумно гадали, что же такое стряслось и почему именно в их смену, и не обратили ни малейшего внимания, как школьница в приметном ярко-голубом пальто нырнула в дыру в заборе, огораживающем стройку, уверенно прошла вдоль здания и скрылась в овраге.

Нашлись свидетели, будто бы видевшие похожую девочку в филёвском парке – то самое голубое пальто, вязанная шапка с ушками и тонкая, до прозрачности кожа на сосредоточенном недетском лице – потерянно бредущей мимо летнего кинотеатра к главному входу, а молодой и впечатлительный охранник даже вспомнил истошный детский крик и якобы вторящий ему собачий лай, хотя все местные жители в один голос уверяли, что никаких стай бродячих собак здесь отродясь не водилось.

Может быть, вот только Аня Горчакова, внимательно изучившая заколоченные окна усадьбы, облепленной кое-где строительными лесами, надумала попробовать залезть внутрь со стороны реки и лоб в лоб столкнулась со вполне реальной и серьёзно настроенной залётной стаей.

Если бы её кто тогда спросил, в чём дело, вряд ли услышал бы что-то вразумительное, но Аня знала твёрдо – если не поторопится, то будет катастрофически поздно. Кто-то маленький и беспомощный ворочался на холодном камне и отчаянно взывал о помощи. Аня слышала этот голос отчётливо, как если бы он звучал в её голове, так что завернула за угол и остановилась, разглядев стаю собак, лениво валяющихся под деревьями и встретивших её предупредительным рычанием.

И тут же распознала источник зова – он был рядом, скрывался за портиком, но непременно следовало пройти мимо этих животных, следящих за каждым её движением. Аня нерешительно сделала пару шагов и замерла, обдумывая дальнейшие действия. Собаки её не пугали, но идти прямо в центр стаи всё-таки было страшновато, так что она выбрала вариант осторожно обогнуть их и протиснуться по тропинке, протоптанной в талом снегу. Это была ошибка, потому что очень быстро оказалось, что Аня зажата в ловушку между ними и стеной, и страх нахлынул на неё, сжимая за горло и заставляя шарить руками по выступающим кирпичам в поисках спасения.

Вожак стаи, большой грязно-белый пёс с рыжеватыми подпалинами, грозно встал напротив и зарычал уже гораздо выразительнее, а Аня с ужасом поняла, что понятия не имеет, как ей теперь быть. Подумалось о папе и от том, как бы хорошо сейчас оказаться рядом с ним и совсем ничего не бояться, а потом она увидела, как вожак припал к земле и приготовился прыгнуть. Непонятно где зазвучал дикий, надорванный вопль, закладывающий уши, и Аня не сразу поняла, что это кричит она сама.

Пружина страха, закрученная в её маленьком теле, лопнула, и что-то большое и сильное вырвалось прочь, наконец-то освобождая себя.

Собаки вдруг заскулили и попятились, явно показывая, что без боя уступают неведомому противнику, а вожак совершил немыслимый кульбит в воздухе и отпрыгнул прочь на два метра, чтобы с позором припустить вниз к реке. Стая последовала его примеру.

Если бы кто-то попытался разобрать следы, к утру размытые дождём, он бы очень сильно удивился – девочка словно испарилась и никогда не вернулась обратно к бывшему фонтану и дороге, ведущей из парка.

Участковый Андрей Горчаков с самого утра разбирался с дурацкими звонками от населения и к обеду уже дошёл до состояния полнейшего недоумения и даже где-то потрясения. В чудеса и прочую потустороннюю чепуху он не верил в силу природного скептицизма, на Пасху яйца категорически не красил и вообще стороной обходил всякое такое, лежащее вне его собственных представлений о физике или химии, но сейчас всерьёз задумался, что кто-то очень упорный поставил сегодняшней целью переубедить его, обычного московского полицейского, в существовании реальной чертовщины.

Потому что если это были фокусы, то масштаб действительно поражал воображение.

Сперва одна бабка, ранее в недостатке внимания от органов правопорядка не замеченная, пожаловалась на якобы неприлично разросшиеся соседские комнатные растения. Дежурный Темников не хотел регистрировать вызов и пару раз бросил трубку, но бабка грозилась позвонить сыну, большому муниципальному начальнику, так что Горчаков скрепя сердце отправился на проверку, втайне опасаясь, что закончится скандалом и вызовом санитаров к самой старушке, вроде бы чистенькой и опрятной.

Позвонив в домофон, он вежливо представился, но не успел попросить открыть дверь, как из подъезда выскочила хихикающая пышногрудая девица с синими волосами, игриво шлёпнула участкового по плечу и вдогонку дослала воздушный поцелуй. Андрей Горчаков никогда не ощущал себя мечтой всех окрестных девушек, так что недоуменно проводил шатающуюся барышню обеспокоенным взглядом и прикинул про себя, не стоит ли проследить, как бы не влипла в неприятности. И одёрнул себя – к каждой такой «отдыхающей» мента не приставишь. Если что, неравнодушные граждане сообщат.

Из подъезда потянуло сыростью и – очень отчётливо – болотной тиной, а Андрей Горчаков придержал дверь и шагнул через порог, не дожидаясь приглашения. И чуть не подскользнулся на липкой зеленоватой слизи, размазанной повсюду – с перил и с сетки, закрывающей шахту лифта, свисали ростки лианы, распространяющей прямо-таки одуряющий аромат и щедро делящейся крупными, тяжёлыми каплями густого сока.

Андрей Горчаков выругался и захотел передать на пост своё открытие, но не смог сформулировать доклад и отложил на потом, после разговора с бабкой.

Та высунулась из квартиры и гаркнула с третьего этажа:

– Пришли? И чего ругались-то! Сами видите, что у нас тут творится. Бардак! Это Ростиков развёл рассаду, в гидропонику заигрался, ну и вот. Сами видите. Да чего стоишь-то? Подымайся сюда, здесь ещё хлеще!

На третьем этаже и правда было радикально хуже. Из квартиры некоего Ростикова выпирали жирные корни, разросшиеся во все стороны с безумной интенсивностью. Дверь от напора разорвало в щепки, но меж кореньев проглядывался проход, позволяющий пролезть человеку с хорошей физической подготовкой. Бабка выжидательно подпёрла бока:

– Он на звонок не откликается! Молчит с самого утра, небось стыдно ему. А нам как ходить? Уже и в лифт боюсь соваться, вдруг что замкнёт в проводке, а пешком не могу, колени больные у меня. Ты уж там разберись, чтобы убрал свои растения. Неудобно нам.

Андрей кивнул и стянул тёплую куртку, чтобы сподручнее было лезть. В самом узком месте под задравшейся рубашкой почувствовал, как корень щекочет бок и будто бы дышит, шевелится, и поскорее вывалился с той стороны норы.

Ростиков сидел на ковре в центре комнаты и с счастливым видом глазел по сторонам. Судя по мятому лицу, он толком не умывался и пребывал в немом восхищении от темпов роста своих драгоценных растений, кстати, на рассаду вовсе и не похожих.

– Вы зачем это устроили, Ростиков? – укоризненно начал Горчаков, а тот только икнул. – Соседи просят убрать.

– По-твоему, это я виноват? – весело уточнил Ростиков, чуть полноватый парень с крупными чертами лица. Такие девицам нравятся, внушая желание сходить замуж, Горчаков же девиц отталкивал слишком уж непонятными требованиями, читаемыми с листа, то есть по физиономии. Он и сам не мог сформулировать, чего хотел от женщин, но всё больше понимал, что надежд жены и матери их общей дочери Анны Андрей Горчаков уж точно не оправдал. Привычно засунув зудящее беспокойство о катящейся под откос семейной жизни куда подальше, Горчаков осмотрел квартиру.

– А кто? И зачем вы это сделали? Там же ходить скоро будет невозможно.

– Ты совсем дурной, а? Лейтенант, дай водички попить, будь другом, кухня вон там, а то я через это не перелезу.

Рита Горчакова потянулась через кровать и подняла с пола юбку. Одевалась она быстро, чтобы поскорее преодолеть некстати нахлынувший стыд от того, что она снова потеряла голову. Сергей наблюдал за каждым её движением и по-хозяйски улыбался, с радостью осознавая, что добился-таки этой дерзкой брюнетки, довольно долго морочившей ему голову своей показушной верностью и якобы недоступностью. Они украдкой встречались уже пару месяцев, но до сих пор ощущение сладкой победы не приелось, а даже напротив – эта её стыдливость и постоянные колебания распаляли желание захватить все её мысли, заставить забыть о ничего не подозревающем муже-тюфяке, прохлопавшем такое сокровище.

Впрочем, насчёт последнего Сергей не был уверен – Рита казалась очень импульсивной и любила настолько отчаянно, что трудно представить эту фурию дома, невозмутимо-привычной для опостылевшего мужа, и что бы тот не заметил разницы. Он же не полное дерево? Должен был догадаться. Хотя бы заподозрить.

Ритка поймала его собственнический взгляд, очаровательно покраснела и удивлённо вскинула брови:

– Чего пялишься? Не насмотрелся ещё? Дай мою сумочку, она там, на стуле.

– А что, может, и не насмотрелся. Бросай ты его, Ритка.

– Хм. Опять завёл шарманку? Не болтай глупостей, Серёж.

Сергей потянулся, подал ей самолично подаренную дорогую сумку, которую уж точно не купить на зарплату лейтенанта полиции, и попытался опрокинуть сопротивляющуюся и хохочущую Ритку обратно, но из сумки противно завелась бравурная мелодия, привязанная к тому самому обманываемому супругу. Как его там, Андрей, кажется…

Ритка ответила односложно и чуть раздражённо, но от Сергея не укрылось, как моментально преобразилось её расслабленное выражение, приобретя непонятное ему упрямство, как будто виляющая машина плюхнулась в колею.

– Нет, она мне не звонила… Не отвечает? Странно, Аня уже должна быть дома, у неё сегодня только сольфеджио. А почему ты ей звонил?.. Что?.. Ну это какой-то бред, извини… Ладно… Нет, я ей ещё не звонила, занята была. Хорошо. Я проверю и перезвоню… Пока.

Сергей с сожалением привстал и тоже начал одеваться – момент упущен, теперь Ритка вырвана из их уютного мирка и мысленно вся уже там, в своей законной семье и их ребёнке.

– Что случилось? – спросил он, вкладывая в тон как можно больше вежливой заинтересованности. В конце концов, это её дочь, и если они когда-нибудь…

– Анька вроде как пропала.

– Может быть, она уже давно дома? А телефон зарядить забыла.

– Вот я и проверю, если ты не против, – теперь Ритка злилась, и, хотя Сергей и не чувствовал себя виноватым, нужно было морально её поддержать.

– А с чего твой вообще обеспокоился? Он же сегодня в графике?

– Вот именно поэтому. Говорит, там вся Москва сошла с ума. Какие-то колдуны повсюду. Я не знаю…

Ритка задумчиво посмотрела на Сергея, такого красивого и надежного, такого… основательного. Только вскочил, а уже застёгивает пуговицы на рубашке, вот это выправка.

– Он у тебя вроде не употребляет?

– Уж точно не на работе. Но розыгрыши и вообще… шутки… это не в его стиле. Включи-ка новости, а?

Сергей усмехнулся, но нащупал пульт и выбрал подходящий канал.

Диктор шпарила, не морщась:

– По сообщениям очевидцев, во многих районах Москвы зафиксированы необычные происшествия, люди становятся свидетелями самых удивительных явлений. Нам продолжают присылать видео с места событий…

Замелькали кадры, снятые на телефон, где на фоне изумлённой публики кружилась вертлявая женщина, а вокруг неё из потрескавшегося асфальта прорастали колосья то ли пшеницы, то ли ржи, не разберёшь. Потом картинка сменилась на разрумянившуюся от удовольствия старушку, окружённую детишками, и каждому она из воздуха доставала по крупной спелой клубнике, потом ещё что-то такое же несуразное, как глупые деревенские фокусы.

– Знаешь, пока мы тут с тобой… Там кто-то решил пошутить? Вы что, сговорились, что ли? Признавайся, твоих рук дело? А то не очень-то смешно, как по мне, – и Ритка испытующе уставилась на своего мужчину.

Сергей поднял руки, демонстративно сдаваясь.

– Нет, Ритуль, это точно не я. Пойдём, поищем твою дочку?

– С ума сошёл? Я с тобой не могу пойти, сам знаешь. Что я ей скажу?

Он выразительно прищурился, но Рита удобно отвернулась и не ввязалась в спор.

– Ну всё, пока. На связи.

Ритка мимоходом чмокнула его и исчезла, а Сергей открыл ноутбук и начал читать рабочую сводку, всё больше изменяясь в лице.

Андрей Горчаков положил трубку и постарался подавить неприятное ощущение, что жена что-то скрывает. Напряжённость в голосе выдавала, что она врёт – сама того не замечая, Ритка всегда чуть растягивала слова и отводила глаза вправо, когда пыталась отвести подозрения, и, хотя сейчас он не видел её, липкий холодок вскользь прошёлся по спине.

Что-что, а обвинять её в безразличии к дочери Андрей не мог, так что списал неловкость на счёт чьего-то присутствия и чуть выдохнул – она сейчас проверит, не дома ли Аня, вдруг напрочь позабывшая про мобильник, так что можно пока отложить панику. Ничего страшного ещё не случилось. Просто недоразумение.

Безумие сегодняшней смены побило все рекорды, не ограничившись экстремальным садоводом Ростиковым, превратившим подъезд в пахучие джунгли. После того, как участковый Горчаков застал бедолагу в полной прострации и сходил на кухню, чтобы подать чайник с кипячёной водой, Ростиков жадно напился и шёпотом спросил, что с ним будет дальше. Горчаков так же шёпотом пообещал тщательное освидетельствование и протокол о хулиганке, если соседка не передумает писать заявление.

Поникший Ростиков с благоговением приложил ладони к переплетающимся корням, тянущимся от подоконника и дальше в прихожую, и с лёгким вздохом сожаления хрустнул пальцами, как бы надламывая стебель. Тёмно-зелёная масса содрогнулась, сжалась и с хлюпаньем растеклась по полу, превращая его в подобие болота. Из подъезда послышались ободрительные возгласы – соседская бабка торжествовала, что нашла управу на хулигана, и грозилась заставить отмывать тут всё от и до.

– Видал? – восхищённо крякнул Ростиков. – Это что же получается, всё-таки моих рук дело? Да я теперь целую плантацию разведу, лейтенант!

– Вы биолог, что ли? Экспериментами вне лаборатории балуетесь? – скептически уточнил Горчаков, размышляя, удастся ли отговорить бабку насчёт заявления, потому что такая ведь ахинея выйдет, что начальство его самого на освидетельствование отправит.

– Нет-нет, никаких опытов в домашних условиях, клянусь! – Ростиков ожил и засуетился, подхватил швабру и ринулся договариваться с соседкой.

Горчаков ретировался к опорному пункту, пока бабка переключилась на уборку помещения, но передышки не вышло – напарник попросил подстраховать визит в овощную лавку, а в чём дело, мялся сказать. По ходу всплыло, что хозяин заметил, что молодой продавец раздаёт товар даром, чуть ли не впихивает с уговорами, а бросились проверять недостачу – всё на месте, ни грамма не ушло, только касса пустая. Одна ушлая покупательница вернулась за добавкой и давай скандалить, мол, с утра обслуживали бесплатно, а теперь требуют деньги. Вызвала полицию, хозяин тоже рвёт и мечет, а провинившийся продавец как начал из одного помидора непонятным образом делать целый ящик, так сразу участковых попросили на выход, а покупательницу задобрили огромными сумками, которые ещё и до дома донесли.

Словом, Андрей Горчаков с откровенно ржущим напарником только успевали строить гипотезы всех этих чудес, как вдруг поступил менее радужный вызов.

Взволнованный мужик божился, что его жена проснулась сама не своя, услыхала странный зов от некоего чёрного человека, рассказала мужу, а потом бросила младенца без году неделя, которого нужно было покормить и отвести в поликлинику, пока мужик, он же молодой отец, отошёл по срочному вызову на лопнувшую батарею, и только разгневанная соседка сообщила, что ребёнок надрывается за стенкой уже битый час. Искать женщину всего через час после исчезновения было бы нелепо и не по правилам, но вот тут Андрей Горчаков впервые вспомнил о дочке и смутное беспокойство сжало сердце.

Он ещё не догадывался, что из музыкальной школы Аня не вернётся, но отошёл в сторонку и позвонил дочке. И продолжал звонить, пока не понял, что что-то действительно случилось.

Когда Ритка набрала ему вся в слезах и закричала, что дома Ани тоже нет, а учительница говорит, что та ушла вовремя, он уже знал, что дело плохо. Очень плохо. Без объяснения причин, просто предчувствие, но привкус свалившейся на них катастрофы жёг язык и не давал дышать.

Андрей Горчаков отбросил эмоции, даже рявкнул на чересчур размякшую жену Ритку, чтобы обзванивала всех знакомых и родителей одноклассников, вдруг кто-то в курсе, куда могла подеваться Аня, а сам рванул в отдел. За своих, да ещё и за детей ребята готовы рыть землю, так что поиск завертелся полным ходом, пока из управления не прилетело – всему оперативному составу срочно собраться на инструктаж. И настоятельно продублировали лично каждому герою – не сметь отлынивать, всё очень серьёзно.

Парни вернулись, извиняясь и отводя глаза, а Андрей глотал воздух и думал бросить всё к такой-то матери, но Николаич, в свой полтинник крепко державший в узде подчинённых, но так-то мужик душевный, даром что начальник, перехватил участкового в коридоре и зашипел на ухо:

– Андрюха, держись, я всё понимаю, но и ты меня послушай. Девчонку твою мы обязательно найдём, но тут дело такое, возможно, что связано это как-то с Аней твоей. Давай, иди на инструктаж от безопасников, а я уже шепнул присланному красавцу насчёт тебя, они же не совсем отмороженные, поспособствуют. Ну же, иди.

Горчаков, как в тумане, зашёл в общий зал и уставился на жилистого молодого мужчину как раз такой наружности, на каких бабы вешаются штабелями, только успевай оттаскивать: холёный, собранный, с непроницаемым видом и красивой мордашкой. Безо всяких причин Горчаков испытал острый приступ неприязни, словно чем-то насолил ему этот ходячий образчик суперагента.

– Здравствуйте, меня зовут Сергей Шанкин, и я сразу хочу предупредить, что мы уже в курсе, что у одного из ваших сотрудников потерян контакт с дочерью. В первую очередь мы сосредоточимся на этом деле, разумеется, но я должен пояснить обстановку по Москве, – Сергей Шанкин скользнул холодными глазами по сгорбленной фигуре Горчакова и тот вдруг подумал, что не так уж и плох этот лощёный офицерик. Интересно, как он угадал, что именно я Анин отец?… Ах да, ему же подсказали, конечно, а их поля ягодки всё подмечают, работа такая. – Наверняка многие уже сталкивались со странными сегодняшними происшествиями и в большинстве случаев справедливо заключили, что не стоит портить отчётность всякой нелепицей, которую трудно логически объяснить. Подобное творится по всей столице и пока ещё трудно сказать, как далеко от неё, но ясно одно – это что-то очень необычное и мы должны внимательно фиксировать все без исключения сигналы, потому что на фоне вполне анекдотических историй начали бесследно пропадать жители. Массово и без внятных мотивов. Сейчас мы возьмём в разработку Анну Горчакову, как главный приоритет, но вы получите список людей, по которым уже есть обращения, довольно внушительный, кстати. Там только молодые женщины или девочки, – Сергей чуть сбился и по угрюмо слушавшим его полицейским пробежал рокот.

В этот момент Шанкин показал, что он тоже свой, человечище, и начальная враждебность спала. После инструктажа Сергей направился прямо к Горчакову и крепко пожал протянутую руку.

– Вы Горчаков? Вы в порядке? – скупо осведомился Сергей.

– Свою дочь искать в состоянии, – отрезал Андрей и выжидательно замер.

– Тогда предлагаю не тянуть и сосредоточиться на анализе поступающей с камер информации, а вы можете подключиться к штабу операции. Или предпочитаете побегать в поле? Я пойму порыв, но должен отметить, что ваша дочь оказалась одной из первых, так что сведения из надёжного источника могут быть весьма полезны.

– Хорошо. Конечно. Моя жена Рита лучше знает Анино расписание, не стоит ли и её тоже допросить? Что конкретно вы хотите знать?

– С Маргаритой Горчаковой мы обязательно пообщаемся позже, – Сергей кивнул сам себе и бесстрастно продолжил, – но ведь вы хорошо знали свою дочь? Сможете отличить, в какой момент её поведение перестало быть обычным? Или придётся привлекать для этого вашу супругу? Я не уверен, что её эмоции не помешают…

– Нет-нет, я хорошо знаю дочь и увижу, если что-то не так.

– Отлично. Тогда едем в центр видеонаблюдения, там уже ждут и готовы работать, девочку будут отслеживать вне очереди.

– Спасибо, – Андрей сказал это искренне, понимая, что служба безопасности вовсе не обязана переживать о каком-то участковом и его семейных драмах.

– Пока ещё не за что, – сухо ответил Сергей, ускоряя шаг, – когда найдём, тогда и поблагодарите.

Ритка стояла возле знакомого здания и жутко нервничала – бегать за мужиками было не в её правилах, но сейчас у неё просто не было других вариантов. За последние три дня Сергей отвечал на звонки так, будто рядом находился кто-то посторонний, даже поздно ночью, когда она убеждалась, что муж спит, и на цыпочках проскальзывала на кухню, чтобы тайком набрать вызубренный номер. Это уже никуда не годилось, хотя Сергей Шанкин всегда очень спокойно и твёрдо заявлял, что занят или на совещании – надолго. Спаситель мира, ей-богу, и это в такой момент! Что нельзя верить существам мужского пола, Ритка знала с детства, просто расслабилась за бесконечные годы брака с надёжным и скучноватым лейтенантом Андреем Горчаковым. Привыкла к синичкам и подпустила орла слишком близко, вот дурёха.

Ритка не знала, что Андрей только притворялся спящим – он практически не спал с того первого дня, когда стало окончательно ясно, что их двенадцатилетняя дочь Аня не вернётся домой, но сейчас он не мог сконцентрироваться ни на чём другом.

Благодаря вмешательству Сергея они умудрились проследить Аню до входа в филёвский парк и собрать разрозненные свидетельства её прогулки, но так и не нашли то, что искали. Ни Ани, ни намёков на какое-либо связанное событие, кроме сомнительного упоминания стаи собак, явно появившейся и исчезнувшей из парка вместе с ней.

Несмотря на первое впечатление, Сергей Шанкин Горчакову нравился – он с ловкостью фокусника переключался с одного на другое и отслеживал творящийся в городе бардак, не убирая руки с пульса поисков его дочери. Андрей Горчаков не смел и рассчитывать на столь мощную поддержку сверху и за прошедшие три дня ни разу не задал себе простой вопрос – откуда всё это? Сергей держался отстранённо, не уменьшая дистанцию и не навязываясь в друзья, но помогал мгновенно и без колебаний.

Однажды Сергей увидел, как Горчаков вцепился в спинку стула и почти затрясся в беззвучных рыданиях, и положил ладонь на его плечо, сказав несколько одобряющих слов, но это была единственная фамильярность между ними. Ритка же металась, как зверь в клетке, и постоянно ругалась с Андреем, обвиняя во всех грехах и требуя невозможного. Муж её не винил, но жаждал, чтобы этот кошмар наконец закончился.

И вот через три дня Ритка подкараулила Шанкина у проходной и подбежала к помрачневшему мужчине, надеясь не выглядеть слишком уж жалко.

– Ты меня избегаешь! – она залпом выплюнула фразу, отнюдь не планируя начинать так банально.

– Извини, Рита. Я честно очень сильно занят, – Сергей сделал жест, похожий на прощание, и Ритка яростно ткнула его кулаком в грудь.

– Ты не смеешь! – и вдруг переменилась в лице. – Я пришла не скандалить, Серёжа. Мне нужна твоя помощь. Ты должен посодействовать в поисках Ани, у тебя же есть все возможности и связи на самом верху. Я с ума схожу, а никто ни черта не делает!

– Ты не права. Делают. И, чтоб ты знала, я уже держу под контролем дело Ани. С самого начала.

– Хочешь сказать, все эти дни ты был занят именно ею? Не смеши.

– Я не говорил, что был занят только ею, но ты не думай, что всем плевать, – его голос смягчился, – пойми, я взаимодействую с твоим мужем и кучей других людей. Мы её ищем, правда. И найдём.

– Погоди, ты общаешься с Горчаковым? И поэтому ты не можешь найти минутку и поговорить со мной?

Глаза Сергея нехорошо блеснули.

– А тебе не кажется, что сейчас как раз очень подходящий момент, чтобы поддержать мужа морально? Он тоже буквально сходит с ума, а вам обоим стоит вспомнить, что вы семья, уж извини за прямоту.

– С каких пор ты у нас заделался экспертом по семейным отношениям? Передумал уводить меня из семьи? Восхитительное лицемерие! – Ритку понесло, она догадывалась, что пожалеет о сказанном, но остановиться уже не могла.

– Рита, сейчас не время для этого, как ты не видишь? Твой Горчаков отличный парень и сейчас ты нужна ему, так что предлагаю отложить всё прочее до лучших времён.

– Обалдеть! Вы теперь друзья, что ли?

– Не глупи.

– Ты меня бросаешь? – Ритка сузила глаза, полыхая от гнева. – Вот так?!

– Нет, Рита, – Сергей продолжал стоять столбом, – я тебя не бросаю. Я прошу тебя успокоиться, пойти домой и сосредоточиться на том, чтобы чуть-чуть поддержать человека, больше всех в этом городе ищущего твою дочь. Я о твоём муже, Рита. Со своей стороны, я делаю абсолютно всё, поверь мне, малышка. Для тебя и твоего ребёнка. Ты должна это знать.

– Класс. Я теперь чудовище, которому впору устыдится, – Ритка круто развернулась на каблуках и стремительно ускакала прочь, а Сергей подавил порыв устроить догонялки перед собственным офисом и уверенно пошёл к себе в кабинет. Ритка бурно выражает чувства, но она отходчивая. Она всё переварит и сделает правильный вывод, потому что умница.

Возвращаться беглецы начали где-то через месяц. Участковый Горчаков как раз проводил обход и свернул в переулок, когда наткнулся на перепачканную дворняжку с седыми отметинами на холке и за ушами. Собака поднялась с земли и приветливо замахала подмокшим хвостом, словно специально дожидалась именно его, и жалобно заскулила. Машинально потрепав её по спине, Горчаков сел на сырую скамейку и устало прикрыл веки.

С женой они почти перестали разговаривать – Ритка замкнулась, ушла в себя и скупо выдавливала только самые необходимые слова. Она похудела и превратилась в собственную тень, но исправно ходила на работу и поддерживала быт, избегая любого лишнего упоминания их исчезнувшей дочери.

Скулившая собака ластилась к Горчакову и вдруг что-то переменилось внутри, словно стало не так одиноко, не так безнадёжно. Мокрый нос уткнулся в колено и Горчаков тихо проговорил, обращаясь скорее к себе:

– Всё наладится, слышишь?

Слипшаяся шерсть встала дыбом и собака подскочила, поставив тяжёлые лапы на плечи Горчакова и пригвождая того к ледяным доскам скамьи. Дворняга страшно зарычала и невероятным прыжком перемахнула через голову – человеческое зрение ухватило только росчерк мелькнувшей тени.

Она была на дереве – маленькая женщина со спутанными длинными волосами, превратившимися в огромный колтун, зависла на ветке метрах в пяти от асфальта и не сводила глаз с собаки, грозно рычащей внизу. Щеки и лоб чумазой беглянки были покрыты коростой, отросшие ногти превратились в когти, а недвусмысленный оскал предупреждал об опасности и чужеродности самой природы этого нового существа.

Андрей Горчаков плавно приподнялся, откашлялся и позвал её:

– Вы можете спуститься сам? Собака не тронет, не бойтесь, с этим мы разберёмся. Как вас зовут?

Женщина дёрнула шеей, как голубь, торопливо выискивающий рассыпанные хлебные крошки, и двумя круглыми зрачками уставилась на участкового, так и не убрав клыки. Встретившись с ней взглядом, Горчаков уже не сомневался – плохи наши дела. Собака медленно отступила и снова ткнулась носом в его бедро, демонстрируя готовность защищать, если потребуется.

– Сейчас я позвоню спасателям, а вы постарайтесь пока не свалиться с дерева, хорошо? Всё-таки высоковато, – Горчаков вдруг понял, что нипочём бы не забрался так высоко – там просто не было подходящих веток.

Из углового дома вышел седой гражданин в дурацкой шляпе и картинно замер, остановив свой взор на верхушке дерева. Горчаков припомнил – это инженер Трубников, месяц назад потерявший взрослую дочь и до сих пор ежедневно звонивший в участок, чтобы узнать, если ли новости. Новостей не было.

– Боже, Ниночка, что ты там делаешь? – Трубников поперхнулся. – Сейчас же спускайся сюда.

Ниночка очень громко зарычала и переместилась подальше от ствола, раскачивая ветвь.

– Ниночка, что с тобой? Иди ко мне, доченька. Я так рад, что ты вернулась, – Трубников встал прямо под ней, задрал голову и увещевал вполголоса, словно не замечая, как та беспокойно ёрзает, цепляясь за дерево замотанными в лохмотья руками и всё больше увеличивая риск сорваться.

Собака уже не рычала и тесно прижималась горячим мохнатым боком к ноге Горчакова, и даже сквозь ткань он отметил, что животное напряжено, как предельно сжатая пружина.

Ниночка наклонилась, чуть ли не касаясь подбородком живота, и одни махом спикировала на землю, ловко встав на четвереньки. Трубников моргнул, выронил тяжёлый портфель и вяло пробормотал:

– Ниночка… Нина. Я же твой папа. Я так ждал тебя. Ты меня узнаёшь?

Ниночка хрустнула суставами и принялась распрямляться, откидывая назад позвоночник и вытягивая ноги столь неестественным образом, что Трубников пересилил ужас и аккуратно придержал её под локоть, готовясь в случае чего отдёрнуть руку. Ниночка зашипела, но осталась на месте, а Горчаков с собакой стали свидетелями того, как осмелевший инженер повел вновь обретённую дочь к дому, по пути выговаривая про грязь под ногтями и прочие бессмысленные мелочи.

– Видала? Вот жуть, – Горчаков заглянул в преданные глаза дворняги и цокнул языком. —Ну и что мне с тобой делать? – хвост закрутился с удвоенной силой. – Ладно, пошли, хотя Ритка взбесится, наверное.

На этот магазин жаловались уже не в первый раз, так что Горчаков не удивился, издалека распознав базарную ругань. Товар у них предлагался отменный, даже чересчур, но каждый зашедший моментально начинал подозревать подвох, рассматривая не по сезону свежие и сочные ягоды или даже банальную картошку или капусту такой неземной красоты, что впору её в музей. Народ у нас недоверчивый и, глядя на ценник, сразу же принимался искать, в чём именно его хотят надуть и как такое вообще может быть.