Текст книги "Запретная ночь с боссом (СИ)"

Автор книги: Екатерина Шельм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Но через минуту ласки уже не пугают. Мне просто хорошо. Я опускаюсь на локти. Горячий живот Андрея под моей грудью. Беру член и направляю себе в рот.

Это похоже на качание на волнах. А может так чувствуешь себя оказавшись внутри шейкера для коктейля. Я ласкаю его, он ласкает меня и все это смешивается в безумный водоворот ощущений. Сначала мне страшно пошевелиться, но потом я уже не могу оставаться неподвижной. Язык Андрея выделывает что-то невообразимое, и от этого мне хочется стонать и делать что-то, немедленно делать! И я снова и снова жадно сосу его член, хотя челюсть уже занемела. Он чувствует меня, я чувствую его. Мы медленно ускоряемся. На пике я выпускаю член изо рта боясь, что не смогу контролировать себя.

Вместо мерных влажных звуков минета и сдавленного задушенного мычания, комнату наполняют мои отчаянные стоны.

– Андрей… А-а… М!.. – приподнимаюсь на руках, ерзаю и на мгновение теряю его язык. – М! – чуть не плачу от досады.

Но вот он снова на мне и я опять так близко, так невообразимо близко. Андрей трахает меня пальцами, чуть сгибает их и я задыхаюсь от кайфа.

– К-кончаю… – задыхаюсь и по привычке тянусь рукой вниз, помочь себе как всегда, пальцы натыкаются на бороду и подбородок Андрея. Его лицо там… И меня выкручивает оргазм такой силы, что из глаз бьют слезы. Я сжимаюсь и сжимаюсь, выдыхая низкие стоны. И как только меня отпускает, падаю на локти и тянусь к его члену. Он уже тоже на грани я чувствую. Ствол пульсирует и дрожит, головка влажная от смазки и слюны. Впускаю его в себя и начинаю отчаянно быстро двигать головой. У меня болят скулы, меня все еще потряхивает от оргазма, но я яростно, жадно отсасываю ему, желая довести Андрея до пика.

Он сжимает мои ягодицы. Жестко так, до легкой боли. Ничего не говорит, я и так знаю что сейчас.

Сперма обжигает горло. Застываю, удерживая его, давая излиться. Жмурюсь и глотаю. Андрей подо мной словно пружина, окаменел. Слышу его тихий хриплый стон. И его отпускает. Медленно, вылизывая, выпускаю его изо рта, и без сил падаю рядом с ним на спину.

Мы лежим оба без сил. Через какое-то время Андрей кладет руку мне на живот и гладит едва касаясь.

– Ты там живая?

– А ты? – бормочу немного обиженно. Ну да, мне не восемнадцать и за сегодня это второй оргазм. Могу и полежать пару минуточек.

– Даже слишком…

Мне кажется, что мне это послышалось. Так тихо Андрей это произносит.

Он ворочается, тяжело вздохнув садится, а потом ложиться на этот раз ко мне лицом, а не другими частями тела.

Мы устало целуемся. Слишком нежно – звенит в моей голове тревожный звонок. – Мы не должны делать это так нежно.

Он обнимает меня, и я сворачиваюсь клубочком, жмусь к нему ближе.

– Так… здорово, – признаюсь ему. – Просто не верится.

– М? Только не говори, что ты не пробовала шестьдесят девять.

– Не пробовала. Мне все время казалось… зачем? Ну вроде как, родителей дома нет, спешить некуда можно по очереди, – и я прыскаю ему в шею, тут же с силой втягиваю его запах. Целую в кадык.

– Ты очень горячий, ты знаешь?

– Ты тоже горячая. Как бы нам не сгореть.

Я отстраняюсь и смотрю на него. Андрей опускает глаза и меняет тему.

– Понравилось, значит?

– О да.

– Мы еще и не начинали веселиться, кроха.

Он усаживает меня сверху. Мы оба еще слишком устали, так что лежим и целуемся, ласкаем друг друга. Андрей увлекается моей грудью, я не мешаю, подтягиваюсь чуть выше, чтоб ему было удобнее и бесстыдно ерзаю у него на вялом еще члене.

Руки мнут мне ягодицы, я чувствую, как снова завожусь, как Андрей подо мной твердеет. Нетерпеливо кусаю губы. Что там было дальше по его плану? Не могу вспомнить. Хочу его губы. Отодвигаюсь, наклоняюсь и целую. Так страстно, словно хочу выпить из него жизнь.

– Ты лучший мой любовник, – вырывается у меня против воли. Застываю сама не веря что сказала такое. При живом-то муже.

Андрей молчит. Ну да, я на лучшую его любовницу не претендовала даже. Приподнимается и шепчет мне на ухо:

– Милая, ты судишь о книге по обложке. Я еще даже не начал трахать тебя как следует.

Меня бьет током от этих слов. Мне безумно нравится этот его интимный шепот, словно мы тут не одни и кто-то может нас услышать.

– Тогда… может начнешь?

Ерзаю на нем. Может он позволит мне быть сверху? Не уверена, что сейчас этого хочу. С ним чувствую себя слегка… неопытной.

Но Андрей выворачивается и ложиться на бок сзади. Застываю, кусаю губы. Что он задумал? Не терпится узнать. Приподнимает мою ногу, показывая, что я сама должна придержать ее рукой.

– Согни.

Слушаюсь и повинуюсь. Его колено вталкивается между моих ног, он устраивается поудобнее, чуть вдавливая меня в матрас своим весом. Мы очень близко. Его рука под моей шеей, дотягивает и игриво сжимает грудь. Вторая оглаживает ягодицы, скользит между нами и я чувствую как он направляет отвердевший член в меня.

Кажется я на мгновение теряю сознание или вроде того, потому что в следующую секунду он уже движется во мне. И я постанываю. Рука Андрея играет с грудью, вторая нагло не шевелясь лежит на лобке.

Он толкается неглубоко и мягко, дразнит и распаляет меня. И выходит у него на ура. Мне всегда казалось, что проникновение это где-то за пять минут до финиша, но сейчас мы медленно играем, никто и не думает рваться к заветной ленточке. Эта все еще чертова прелюдия, только его член уже во мне.

– Как же так вышло… – с трудом находя время между судорожными вдохами, нашептывает Андрей мне на ухо. – Что такую сладкую девочку…. И так мало трахали…

Хнычу. И правда как? Сейчас не знаю… Не могу собрать мысли в слова…

Андрей медленно наваливается на меня, входит чуть глубже. Я постанываю.

– О, да… расскажи мне…

Не могу я ничего рассказать. Могу только хныкать, стонать, дышать и тянутся к нему за поцелуями. Поцелуи наши сейчас и поцелуями не назвать. Мы просто дышим друг другу в рот, ласкаемся языками. Ужасная пошлость, но иначе задохнемся, а не целоваться мы физически не можем.

– Глубже, Андрей….

– Что?

– Глубже…

Лицо горит, я шепчу это еле слышно.

– Рано, – он дразнит языком ухо, спускается на шею. И продолжает медленно двигаться, и на половину не входя. Рука лежит так близко от клитора и не шевелиться. Закусываю губу и жалобно хнычу, отворачиваюсь и утыкаюсь в простыни. Ну почему он такой жестокий? Почему? Мысли мечутся от обиды до восторга за считаные секунды. Хочу его ударить, хочу его поцеловать. Хочу, чтобы владел мной. Хочу быть его.

Он никуда не спешит, не рвется к цели. Ни к своему оргазму ни к моему. И я уплываю от жара его тела, крепко прижатого к моему, от поцелуев и ласк, от ощущения легкого, дразнящего вхождения его члена. Я парю где-то вне своего тела, так мне хорошо и так мне мучительно мало.

Рука Андрея сдвигается и начинает поглаживать меня между ног. Я полностью раскрыта для него.

– Какая же ты горячая… – Андрей шепчет и шепчет мне что-то на ухо. – Самая горячая… Поля… Люблю тебя… Моя девочка…

Половину слов не понимаю умом, вторую не слышу. Мы медленно томно покачиваемся в одном ритме. Его пальцы мягко играют с клитором и меня скручивает волной жажды, ужасной томной жажды большего.

Он понимает меня с одного взгляда. Придерживает мои бедра и выходит.

Подтягивается и жарко целует в губы

– Хочешь сверху?

И я отрицательно качаю головой. Нет. Не хочу. Хочу, чтобы ты…

– Лентяйка, – лукаво журит меня Андрей и я смеюсь и перекатываюсь на живот. Призывно прогибаю поясницу, выставляя попку. Он мягко направляет меня, выстраивая мое тело. Левое колено сгибает, а правую ногу, наоборот, вытягивает.

– На локти, – в его голосе звучит что-то командное, властное и это волнует меня до глубины души. Мне нравится это. Я хочу попробовать все, что он скажет. Это ведь только один раз… Мы с ним всего одну ночь и больше никогда. От этой мысли вдруг сдавливает что-то в груди и я торопливо утыкаюсь лицом в простынь. Соберись, ты! Это твой босс и твой любовник, а не твой муж или парень.

Андрей накрывает меня своим телом. Я чувствую его бедра вокруг моей вытянутой ноги. Он входит и угол слегка непривычный, но такой приятный. Тяжело дышит мне в шею и щеку.

– Да?

Я киваю. Да-а-а…

На этот раз он глубоко, до самого конца. Мы двигаемся вместе, потому что врозь никак. Я полностью в ловушке его тела и воли. Он укрыл меня собой, сделал своей и теперь играет как хочет. Мы распаляемся. Я комкаю простынь и слабо жалобно постанываю. Хорошо…

Как же мне хорошо.

Рука Андрея давит в матрас рядом и вдруг он опускается на локти, полностью прижимаясь к моей спине. Его кисть находит мою, мы переплетаем пальцы.

– Только не кончай, малышка… хочу видеть твое лицо… – шепчет мне Андрей, не сбавляя темпа ни на мгновение.

Я киваю. Он тяжело хрипло дышит мне в щеку. Мы движемся, на этот раз игры забыты. Все по-взрослому, и очень жарко.

Он замирает, когда я сжимаю его ладонь. Я слишком близко.

Андрей отстраняется, выходит и я падаю на простыни. Меня бьет дрожь, я была так близка что еще пару движений и…

Он поворачивает меня на спину и тянет к себе одним сильным властным рывком. Закидывает ноги на плечи, и вдруг раздвигает их, опуская почти до сгибов локтя.

Я чувствую себя бесстыдно выставленной в такой позе, но не возражаю. Перед ним – не возражаю.

Он входит без рук. Мы уже слишком завелись чтобы с этим возникли проблемы. Нависает сверху темным, жарким демоном желания.

Тянусь руками и сжимаю его крепкие бедра. Андрей движется уже в безумном ритме, так как ему хочется и так как мне нужно именно сейчас, когда все игры остались позади.

Из меня рвутся стоны и я по привычке прикусываю губы, стараясь заглушить. Мужу не нравится шум.

– Нет, ну пожалуйста, малыш. – Андрей замирает и прикасается к губам, раскрывая их. – Я хочу слышать тебя. Скажи мне как тебе хорошо. Пожалуйста…

Я отвечаю ему одним взглядом, и когда он снова набирает темп, я откидываю голову и выстанываю его имя снова и снова. Во весь голос, во весь бешеный жар удовольствия, которое рвет мое тело на части.

– Андрей! А-н-дрееееей…

Меня выламывает под ним бешеным кайфом, наши тела соединяются с влажными хлопками, нас обоих трясет и мы стонет и стонем…. И наконец взрываемся. Андрей наваливается на меня, с силой вталкивается в последний раз, а я сжимаюсь и дрожу, втягивая его глубже. Цепляюсь за его плечи, почти в панике. Господи, я так никогда не кончала. Меня скручивает одной волной за другой, и я всхлипываю цепляюсь за него в переплетении наших рук и ног.

Мы медленно обессиленно расслабляемся. Андрей опускает мои ноги, ложиться набок и притягивает к себе.

Мы уже не целуемся. Нет сил да и отдышаться бы..

Лежим обнявшись, потные липкие, выжатые удовольствием.

Цепляюсь за него пальцами, хочу его ближе. Ближе к себе. И вдруг меня шпарит страх! Я же царапаю ему спину! Ему, чужом мужу!

Отдергиваю руки, словно обожглась. Взволнованно приподнимаюсь и заглядываю ему за плечо.

– Ты чего?.. – хрипит Андрей, едва приоткрыв глаза.

– Да решила… Кхем, прости, я тебя немного поцарапала.

Мне правда неловко. Я не специально это сделала.

– Иди сюда.

Он тянет к себе, целует меня, мягко и нежно поигрывая языком.

– Какая же ты охуенная, Полина Степановна, – шепчет он мне и улыбается так нежно, так влюбленно. И я тоже улыбаюсь ему.

– Ты тоже… ничего.

Мы смеемся. Целуемся. Минут через пятнадцать Андрей находит в себе силы закутать нас одеялом.

Мы дремлем. Вымотались совсем.

Андрей сопит мне в волосы, я просыпаясь целую его ключицы. В эти минуты я счастлива. Только бы никогда не открывать шторы, которыми задернуто окно и не впускать сюда весь тот мир и всю ту другую нашу жизнь, где мы принадлежим другим. Всего час-другой, я могу помечтать что он мой. Что я его.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Но еще до того как наступает утро, мы встаем. Я иду в душ первой. Пока его принимает Андрей, я уже застегнута на все пуговицы. На обоим неловко и как-то горько. А мне еще и больно. Не знаю чувствует ли он такую же боль. Наверное, нет. Все ведь было отлично, как мы и хотели. Отличный секс и ничего лишнего.

Он выходит из душа. Я сижу на бежевом диване в гостиной. Спальни безотчетно хочется избегать, словно это не я там три часа назад стонала его имя. Может и правда не я. Наверное это все было не со мной. Я сплю с мужем раз в месяц и «догоняюсь» сама. Такие вот страсти не для меня и не стоило и пробовать. Теперь только локти кусать, что у кого-то бывает вот так, а у тебя…

– Готова?

Андрей собран. Застегивает пиджак.

– Да.

Сталкиваемся взглядами, но сказать нечего. Опускаю глаза и первая иду в прихожую. Тяну с плечиков свой плащ, но Андрей перехватывает. Снимает, встряхивает помогает мне надеть. Поворачиваюсь спиной, всовываю руки в рукава. Он опускает плащ мне на плечи, мягко целует в висок.

– Спасибо.

У меня вздрагивают губы. Хорошо что он не видит. Еще только разнюниться не хватало! Прекрасно знала на что шла, небось вчера ни в чем не сомневалась.

– На здоровье, – одариваю его улыбочкой. – Я спущусь первой. Не стоит нам идти вместе.

Он молчит.

– Пока. До понедельника.

Молчит.

Проглатываю комок в горле и беру ноутбук.

– Поля…

Не знаю что он там хочет мне сказать, но подозреваю что таки не удержала свое невозмутимое лицо и сейчас удостоюсь утешений.

– Все в порядке, Андрей. Мне было очень хорошо, – целую его в уголок губ. Коротко и почти по-дружески. – А теперь давай забудем. Это было в первый и последний раз.

Хмурится.

– Да? Отчего же?

– Ты знаешь «отчего». Я не свободна, ты не свободен.

– А если бы я был свободен?

Застываю. Ни на одном уровне не готова к такому разговору. Нет и точка.

– Мы с тобой договаривались. Никто не лезет ни в чей брак. Помни, пожалуйста, об этом.

– Тогда почему бы нам не повторить? – что-то едкое в его тоне заставляет меня вздернуть подбородок.

– Я не хочу.

– О, правда? – смеется. Не понимаю надо мной или над собой. – Ну сейчас в это легко поверить, но через неделю-другую поговорим.

Смотрю с обидой и берусь за ручку двери. Мгновенно захлопывает ее перед моим носом.

– Прости меня. Я не хотел… – голос взволнованный, словно мое мнение действительно для него что-то значит. Приятная иллюзия, но брось кривляться Андрей.

– Все было хорошо. Не будем усложнять. Пока.

Я хочу показать ему как мало для меня все это значит, поэтому еще раз намерено клюю его в уголок губ. Андрей перехватывает меня и целует.

Особый это поцелуй. Я не закрываю глаза. Он тоже. Ласкает меня нежно, трепетно даже.

Впусти… ответь мне… скажи что…

ЧТО?! Что тебе, черт побери, сказать?! Что я в тебя влюбилась? Что это все было больше чем просто трах? Что мы с тобой в полной и беспросветной жопе теперь?!

Испуганно отскакиваю, открываю дверь и выхожу в коридор.

Нервно давлю в кнопку вызова лифт. То ли жду, что он догонит, то ли молюсь, что не станет.

Но он не приходит. Это потому что я сказал «нет»? Я его оттолкнула? Оборачиваюсь и смотрю вдоль коридора. Ноги сами шагают в лифт, руки сами нажимают кнопку лобби. Все правильно, Полина Степановна Орлова. Ты замужем, черт побери. Вот и езжай домой, к мужу!

И я еду домой. Мужа правда там все еще нет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍8. День после…

Андрей

Сажусь в машину и еду домой. Шесть утра дороги пустые. Гоню себе. Нахватал штрафов наверное, но кому не насрать.

В жопе, ты Громов. В полной и беспросветной. Доигрался. Приоткрыл свой ящик пандоры, поздравляю. А там на дне вон оно что.

Что?..

Да черт побери откуда я знаю! Только вот от нашего расставания с Полиной у меня душа наизнанку. Как будто не к любимой жене еду, а от любимой…

Так, Андрей. Соберись, мать твою. Это просто был хороший секс, а ты не привык или вернее отвык, разделять хороший секс и нечто большее.

Поэтому плотно закрой рот, подотри сопли и езжай домой, к жене. А Полину в понедельник попроси с должности. И все. С глаз долой, из сердца вон. Черт с ней, с кошкой. Пусть гуляет сама по себе где хочет и с кем хочет.

Злюсь на нее до звезд перед глазами. А чего злюсь – сам не знаю. Только все сильнее на газ давлю как придурок.

Шесть тридцать я дома. В душ сходил в отеле, но одежду презирая свой мелочный страх сую в мешок с эмблемой прачечной. Сжечь бы все надо, а не просто почистить.

Наверное надо завалиться спать. Лиза вчера осталась у друзей за городом, отдыхает. Во сколько приедет понятия не имею, может и всю субботу там проторчит.

Но только зайдя в спальню, поглядев на нашу супружескую кровать, где Лиза столько ночей у меня под боком проспала, я как от приведения пячусь вон.

Так, возьми себя в руки, Андрей. Соберись, мать твою. Ну изменил, ну бывает. Тоже мне событие. Да большая часть мужиков изменяет женам. Просто ты такой дурак, так долго тянул, что теперь это кажется чем-то страсть каким важным.

Иду на кухню варю кофе. Мне кажется что от меня пахнет Полей. Ее запах въелся в меня. Или это просто глюки?

Блять, Громов, как же ты так влип, а?

Рассчитаю в понедельник. Она все еще на испытательном. И пока. И точка.

Говорю себе и сам не верю. Ни хрена ведь не рассчитаю. И не отпущу. Влип я. Влюбился я в нее.

Бляяять….

Сижу сжав голову руками за столом на кухне, когда в двери поворачивается ключ. Принимаю невозмутимый вид, а сердце так и грохочет в груди.

«Изменник… предатель…»

– Ой, привет котик. А ты чего так рано подскочил? – Лиза сгружает спортивную сумку с плеча и прыгает на одной ноге, стряхивая кроссовки. Смотрю на нее и задыхаюсь от нежности. Люблю ее, очень. И давно люблю. И вот эти руки ее с маникюром, и волосы перетравленные, и даже чертовы силиконовые сиськи. Люблю. Но… не так уже. Не так как надо любить жену.

– Привет, зая, – голос у меня хриплый, но может ведь быть со сна, так ведь. – Да вот… – и больше у меня слов нет.

– У меня депиляция в одиннадцать, вот я и примчалась, пока все не встало в пробки. Ну чего там твои листовки? Согласовали?

Листовки? Не понимаю о чем она. Ах, да! Работа!

– Да.

Вру. Просто не помню, согласовали мы там чего или нет. Помню Полю на столе переговорки. Помню ее голос, помню цвет кожи, запах.

Лиза подходит и нежно чмокает меня в макушку.

– Пошла в душ.

– Я тебе изменил.

Секунду висит тишина. Потом она тараторит дальше.

– У Ленки в ее доме такой бедлам, решила не сливать весь их бак на себя, а то мои волосы пока промоешь, пока оттеночным, пока маской. В общем, до дома дотерпела. Приготовь чего-нибудь поесть, ладно котик? Я мигом.

Хлопает дверь ванны и я остаюсь один. Пару минут шумит вода, звенят кольца на занавеске. Потом спектакль прекращается. Дверь открывается, и Лиза в маечке подходит и, не глядя на меня, останавливается у стола.

– Что ты сказал? – голос у нее тоненький, дрожит. И я ненавижу себя в этот момент. Просто ненавижу. Удавил бы, суку.

– Прости.

Она держится стойко. Садится за стол и забирает мою кружку. Заглядывает внутрь.

– Кофе свари жене.

Встаю, достаю чашку, тыкаю в кнопку на машине.

Это дает нам еще пару минут.

– Спасибо, – Лиза на меня не смотрит. Наверное, умру, если посмотрит. Даже сейчас она меня бережет. – Мда, не так я планировала провести субботу, – улыбается. – Насколько все серьезно?

– Это было один раз.

– Сегодня?

– Да.

Она попивает кофе. Жду вопроса «кто эта шлюха?!», но его нет.

– Ясно. Хорошо. Вот что мы сделаем, – она глубоко вздыхает и выдыхает. – Ты сейчас соберешь вещи и уедешь. Мне все равно куда ты пойдешь, – сглатывает. – Видеть тебя не хочу. Илья будет меня представлять, так что себе адвоката ищи сам.

Илья Берский наш «семейный» адвокат. У меня от ужаса шевелятся волоски на руках.

– Лиза… – повисшее в воздухе слово «развод» пугает меня до чертиков. Просто парализует. – Ну о чем ты говоришь. Это было один раз и… больше не повториться. Никогда.

Она, наконец, смотрит на меня и я вспоминаю, почему женился на этой девушке. Из всех них, кого я потрахивал в молодости эта одна могла вот так на меня посмотреть – без страха, раболепия, заискивания. Как равная на равного. Она действительно могла быть моей спутницей до конца моих дней. И я все просрал.

– Громов, – говорит с насмешкой. – Ты считаешь, что можешь сообщить мне, что трахаешься на стороне и я просто это проглочу и буду дальше твоей милой женушкой? А давай-ка по-другому, дорогой. Я тебя обдеру, сраный ты хер. Забыл на кого недвижимость оформлял? На мою маму дорогую. Так что пошел собирать вещи и выметайся отсюда на все четыре стороны.

Она салютует мне чашкой и улыбается. Но я не верю.

– Только раз. Было всего один раз и я тебе не вру.

Лиза смеется и в голосе слышу слезы. Господи, за все платить приходится, но отчего же вот так больно.

– Хватит, Андрей. Себе-то не ври. Не спишь ты просто так. Значит она тебя зацепила. По-настоящему. Думаешь я не знаю обо всех этих курицах, которые на тебя вешались за эти годы? Думаешь я не узнала, если бы ты мне изменял? Боже, Андрюша, да за кого ты меня принимаешь, а? – качает головой. – Давай, собирай манатки и сваливай.

– Лиза…

– ПРОВАЛИВАЙ ОТСЮДА!! – кричит она и гневно швыряет кофе на пол. Чашка в осколки. – ВОН!! ПОШЕЛ ВОН!!

Встаю и иду в спальню. Гнев и раздражение делают все легким. Легко вытащить чемодан, кинуть на кровать и начать бросать туда веще. Сорочки, пиджаки, брюки. Спортивки и белье ворохом. Чистенькое все, отглаженное. Домработница у нас, налаженный быт. Семья. А теперь вот что у меня есть – чемодан. Ну и стоило оно того, Андрей? Откуда мне знать! Я просто зол. На себя, на Лизу, на Полину на все на свете. На драный рассвет и чертов закат, на то что земля, мать ее, круглая. Все вызывает во мне злость.

Лиза влетает в комнату в слезах и виснет на моем плече.

– Андрей!

Я слишком зол.

– Ты сказала вон, я пошел вон! – бросаю в чемодан тряпки.

– Андрееей! Андрей! – ревет, цепляется за меня и, конечно же, я останавливаюсь. Прижимаю к себе, глажу по голове. Лиза безутешна, ревет как будто кто-то умер. Так и есть. Брак наш умер. Не склеишь теперь.

Сажусь с ней на постель, Лиза котенком у меня на груди. Битый час ревет и никак не остановится.

– Ну хватит тебе… Лиз… ну что мне сделать?

Воет мне в футболку. Крохотная, жалкая, моя сильная Лиза. Ну хоть самому вой.

Наконец, успокаивается. Всхлипывает и медленно глубоко выдыхает.

– Давно уж пора было…

– М?

– Мы… мы ведь остыли, Андрей. Катились себе как по рельсам, но на деле… – она неловко показывает что-то рукой. – Я тебе еще в том году изменила.

Наверное вчера это было бы для меня ударом. А может и нет. Не знаю почему сейчас это так безразлично.

– С кем? – а вот я не удерживаюсь от этого вопроса.

– Да какая разница с кем?

И правда, никакой.

– Просто, я тебя все равно люблю, понимаешь? И я… я не знаю как без тебя жить.

И я не знаю как жить без Лизы. Не знаю. И уже сто раз малодушно пожалел, что не смолчал. Принципы, мать твою, честность. Да кому она нахрен нужна. Лиза вон смолчала и ничего ведь? Протянули лишний год. А я… мудак и есть.

– И я тебя люблю, Лиз. Очень люблю, – целую в лоб.

– Угу. Останемся друзьями, – икает она нервно.

– Ну… точно не чужими.

Мы продолжаем сидеть обнявшись, и я понимаю, что мы просто не можем решиться. Я отпустить ее, она отпустить меня. Сейчас мы встанем и начнем рушить нашу жизнь. Делить наш с ней дом, друзей, деньги. Придется всем сообщать, что мы расходимся. Слушать бесконечные соболезнования и ахи родителей. А потом…жить в одиночестве. Боже, как же это страшно!

А может сейчас притворится? Может еще не поздно? Черт с ней, с трещиной, склеим как-нибудь. Забудем это утро и притворимся снова счастливыми.

– Может… забудем и…

– Какая же ты тряпка, Громов! – и Лиза первая отстраняется и слезает с постели. – Фуууу… Блин, какой же это все геморрой. Ладно, разведемся по согласию. Имущество поделим полюбовно. Квартиру я заберу, это без вариантов. Но дом и тачку так и быть, тебе с барского плеча оставлю. Радуйся, говнюк.

– Это я говнюк? Шлюха! – ерничаю я.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Я по крайней мере сумела рот на замке держать, а ты как всегда!

– Да, я как всегда.

– Про нее мне ни слова не говори. А то знаешь, не дай Бог, психану да зарежу. Не хочу знать.

– Не о чем говорить.

Лиза смеется.

– Приготовь завтрак, Андрей. Я упакую тебе вещи.

Выхожу из спальни. Лиза с деловым видом вытряхивает все из чемодана и начинает складывать обратно аккуратно.

Готовлю яичницу на скорую руку и слышу как она застегивает молнию.

Вжжжжжжиииииик.

Последние фанфары моему тринадцатилетнему браку.

Стоило оно того, Андрей? – снова и снова шепчет мне мой страх. Ответа у меня нет.

Полина

Приезжаю домой, переодеваюсь и начинаю убираться. Жажда деятельности, болезненная, ненормальная нервная, трясет меня.

Мою окна, двери, выгребаю все из кухонных ящиков. Трясу шмотки, выкидываю старые. В коридоре растет гора мусорных мешков. К обеду валюсь с ног от усталости. Включаю ютуб и смотрю каналы, на которых подумывала брать рекламу для вектора. Выключаю. Лежу на диване и пялюсь в потолок.

В пять открывается входная дверь. Сашка приехал.

Я сажусь и приглаживаю волосы.

– Саш?

– Я.

Копается в прихожей. Раздевается. Входит в гостиную.

– Привет, – наклоняется и чмокает меня в губы. – Ого, ты тут смотрю генеральную уборку затеяла.

– Да. Саш, у меня к тебе разговор.

– Да? У меня к тебе тоже один есть.

Меня продирает испугом. Он знает! Он понял! Почувствовал!

– Д-давай ты первый.

– Дай хоть в душ схожу.

– Голодный? – я подрываюсь на кухню.

– Голодный, вообще-то, спасибо, что вспомнила, жена.

Смеюсь. Сашка уходит в душ, и улыбка моя тает. Жена… Такая вот я жена. На передок слаба. Немножко потрахалась с другим, с кем не бывает.

Он выходит в домашних трениках, садится есть. Я еще в четверг котлет нажарила, так вот и подъедаем.

– Ну чего там у тебя? – не могу терпеть. Стыд и страх жгут меня изнутри. Понимаю выражение «на воре и шапка горит».

– Ты лучше сядь.

Сажусь. Господи он знает! Он знает! Откуда?! Увидел меня в отеле? Не он так кто-то другой? Увидели, доложили! Боже…

– Полька, ты только не переживай, окей? Обещаешь?

– Обещаю, – голос у меня дрожит как тростинка на ветру.

– Я банкрот.

Моргаю несколько раз.

– Банкрот?

– Бизнес мой все. Тю-тю. Кассовый разрыв, срыв поставок. Возврат денег за заказы, репутация в жопе. Все… Банкрот я, Поля. Прости.

Сижу, молчу, хлопаю глазами. Подскакиваю и с силой бью его по плечу.

– Ты дурак что ли?! Напугал до чертиков! Думала, умер кто! А у него бизнес! Ну и срать мне на этот бизнес! Новый заведешь. Господи, вот же придурок! – хожу, киплю, возмущаюсь и вижу как Сашка медленно так оттаивает. Господи, он в этот бизнес десять лет вкладывался, столько сил и времени, а теперь вот так… бац и все.

– Прости, что бурчал. Ты тут работу хорошую нашла, а я по миру вот-вот пойду. Вот и бесился.

– Ну ты и дура-ак!

Он протягивает руки, и я подхожу. Зарывается носом в живот.

– Полька… Люблю тебя больше жизни, веришь?

– Верю, – улыбаюсь и глажу его по макушке.

– Мы же прорвемся, да? – поднимает на меня глаза. И я говорю то, что должна сказать жена.

– Конечно, прорвемся, Саш. А как иначе?

Он зарывается мне в живот и крепко-крепко сжимает в объятиях.

– А у тебя там чего?

– А… – отвожу глаза. Я хотела сказать, что увольняюсь из Вектора. Плевать на карьеру, плевать на зарплату. Подальше от Андрея Громова и всего, что происходит со мной рядом с ним. Только вот теперь я кормилец семьи, выходит. – Да ерунда. Хотела шторы менять в спальне. Хочу римскую.

– Ну теперь с ремонтом придется повременить.

– Ничего, выкрутимся. Ты у меня голова.

– Да?

– Конечно. Стала бы я иначе за тебя выходить.

Саша доедает и идет мыть тарелку. Его наконец прорывает и он рассказывает мне все: как его детище за последние полгода скатилось в полный ноль, а жена стала высокооплачиваемым маркетологом в модной фирме.

Мы сидим на диване в обнимку и я давлю в себе все мысли о вине и своем ужасном грехопадении. Потому что не важно с кем я была этой ночью. Важно кому я нужна. И я нужна Сашке. Мужу своему нужна.

Вечером, в нашей супружеской постели, он особенно нежен и пылок со мной. А я заледеневшая, словно с чужой кожей, ничего не чувствую. Потому что… не могу себе простить. Той вчерашней ночи.

– Ты чего? – встревоженно спрашивает он и нежно целует. – Голова болит?

– Прости. Убиралась сегодня совсем сил нет.

– Ну и чего молчишь? – смеется муж, целует и тут же сползает с меня и устраивается рядышком. – Значит спим.

– Угу.

И мы спим. Смотрю на него и нежно любуюсь. Мой Сашка… На носу у него горбинка, сломал в юности. Волосы короткие, светлые. Ресницы пушистые-пушистые, дразнила что как у девушки. А глаза зеленые… Мой красавец, мой мужчина мой муж. С которым у меня дом, с которым мое будущее, от которого я рожу детей. Мы давно все распланировали. Мы всегда были к друг другу очень серьезны, а то что у нас иногда есть проблемы, так у кого их нет, так ведь?

Я ни за что не брошу его. Потому что он мой самый дорогой и родной человек. Он моя семья и я очень-очень ему нужна сейчас.

Сашка спит на животе, всхрапывает и отворачивается. Мне немножко одиноко в нашей супружеской постели и я кутаюсь в одеяло. Ну… да, изменила. И ничего. Он никогда не узнает, а я уж как-нибудь справлюсь с тем, что мне придется работать с Андреем.

От воспоминаний о нем по телу бегут сладкие мурашки, а в груди комочком сжимается страх. Меня пугает тот последний поцелуй. Он… что он хотел сказать? Неважно! Ничего не хотел! Он хотел отравить мой брак, вот чего он хотел и у него выходит. Утыкаюсь лицом в подушку, ругая себя на чем свет стоит. Шлюха, кошка гулящая! Ну почему меня так к нему тянет? Почему мне было так с ним хорошо? Это нечестно! НЕЧЕСТНО что секс с мужем не такой, как с Андреем.

Но жизнь вообще нечестная, так что теперь придется с этим жить. Я пододвигаюсь к Сашке и сама устраиваюсь рядом. Вдыхаю его родной запах. Вот моя жизнь и мне в ней хорошо.

А все остальное нужно забыть.