Текст книги "От рождения до школы. Первая книга думающего родителя"
Автор книги: Екатерина Патяева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)
Может показаться, что наиболее простой альтернативой условному принятию, эмоциональному давлению на ребёнка и эмоциональным оценочным воздействиям будет простое сдерживание своих эмоций – аналогично тому, как мы часто сдерживаем свои чувства и прибегаем к формулам вежливости по отношению к уважаемым или даже просто малознакомым взрослым. Но вежливое общение связано с определённой социальной дистанцией, которой нет с ребёнком. Да и вообще, сдерживание эмоций является далеко не лучшим способом поведения. Просто сдерживая своё недовольство и не выражая его, мы будем накапливать негативные эмоции, и в один не слишком прекрасный момент это может привести к настоящему эмоциональному взрыву.
Вот что пишет об этом один из классиков современной психологии: «…не выражаемые им (человеком. – Е.П.) чувства копятся до тех пор, пока не достигнут какой-то критической точки, тогда они обычно вырываются наружу по какому-то весьма незначительному поводу. Но эмоции, которые буквально обуревают человека во время вспышки… часто… не соответствуют ситуации и кажутся беспричинными. Яростная вспышка при каком-то раздражении в действительности может означать долго копившиеся или отрицаемые, игнорируемые человеком чувства, которые возникли в результате сотен таких ситуаций»[31]31
Роджерс К. Взгляд на психотерапию. С. 379–380.
[Закрыть]. И если в эпицентре такого эмоционального взрыва окажется ребёнок, ему не поздоровится.
Например, малыш не слушается маму, и она раздражается на него, но старается сдержать свои чувства и продолжает его уговаривать, как бы игнорируя его нежелание слушаться. Ситуация непонятна ребёнку: ему неясно, что происходит. И когда мама, наконец, не выдерживает и «вдруг» начинает кричать на него, ребёнок теряется. Он чувствует эмоциональное отвержение и не понимает его причин – а в результате мир воспринимается как страшный и непредсказуемый, мама тоже оказывается непредсказуемой, и эмоциональная почва уходит из-под ног.
Действительной альтернативой здесь может стать личностное воспитание, заменяющее воспитательный механизм условного принятия совершенно другой стратегией отношения к ребёнку.
Общий смысл стратегии личностного отношения к ребёнку состоит в том, чтобы отказаться от оценочных воздействий и безусловно принимать ребёнка, но при этом открыто выражать свои чувства, оценивать или критиковать конкретные действия ребёнка (но не его самого) и учить его сопереживать другим людям, понимать их и договариваться с ними, а также приобщать его к выработанным в культуре ценностям и помогать ему осваивать нормы и способы человеческого поведения.
В этой стратегии пять главных моментов, пять «китов»:
1. Безусловно принимать ребёнка, сопереживать ему и стремиться его понять.
2. Открыто выражать свои чувства и быть готовым к диалогу с ребёнком.
3. Оценивать, критиковать или обсуждать конкретные действия ребёнка, которые нам не нравятся или нас не устраивают.
4. Учить ребёнка сопереживать другим людям, понимать их, считаться с ними, договариваться и сотрудничать с ними.
5. Приобщать его к выработанным в культуре ценностям и помогать ему осваивать нормы и способы человеческого поведения.
Первые три «кита» можно, наверно, считать универсальными для личностного отношения к человеку любого возраста, тогда как два последних момента связаны именно с отношением к ребёнку (а также к ученику – независимо от его возраста), за развитие которого мы отвечаем. Рассмотрим каждый из этих пяти моментов в отдельности.
Безусловно принимать ребёнка, стремиться его понять и сопереживать ему
Ребёнок, у которого что-то не получается или который что-то натворил (разбил, сломал, испортил и так далее), и так чувствует себя не очень уверенно. И если мы начинаем его ругать или упрекать – т. е. если мы ситуативно отвергаем его, – то, независимо от наших намерений, мы создаём угрозу его самооценке, которая и так не очень устойчива. Какие варианты поведения есть у ребёнка в такой ситуации?
Во-первых, он может начать защищать свою самооценку, а значит, начать с нами спорить («это не я», «она сама упала», «он первый на меня напал», «задача дурацкая» и так далее). Если защита оказывается успешной, то самооценка сохраняется, но ребёнок не извлекает из этой ситуации конструктивного опыта и не понимает, в чём его ошибка и как можно избежать таких ошибок в будущем. Кроме того, он привыкает к отношениям противоборства с родителями (и иногда такое противоборство может доходить до настоящих истерик). Если же защита неуспешна, то самооценка ребёнка разрушается («я плохой»), и он теряет уверенность в себе, а значит, страдает и его способность действовать самостоятельно.
Во-вторых, ребёнок, будучи ориентирован на наше мнение, может согласиться с нашими упрёками и принять как должное оценку его как плохого (которая явно или неявно содержится в любых упрёках). Здесь, как и в случае неуспешной защиты самооценки, результатом окажется неуверенность в себе и страх перед самостоятельными действиями.
И напротив, принятие, понимание и сопереживание со стороны взрослого даёт ребёнку ощущение уверенности, позволяющее в одно и то же время и сохранить самооценку, и признать свои ошибки, и извлечь из них опыт на будущее.
Реакция взрослого может быть примерно следующей: «Тебе хочется залезть в лужу? Да, понимаю, лужа большая… Но ведь она мокрая, ноги промочишь – что делать будем? Болеть? Давай-ка лучше пойдём, посмотрим…» Или: «Опять двойка? Да, это неприятно, знаю. Давай разберёмся, что же у тебя не получается, и подумаем, что тут можно сделать…»
Итак, первый наш шаг должен состоять в том, чтобы попытаться понять ребёнка (и высказать ему наше понимание) и, если ему больно или страшно, если он огорчён или расстроен, посочувствовать ему или пожалеть его.
Открыто выражать свои чувства и быть готовым к диалогу с ребёнком
Но как быть с теми чувствами, которые испытываем мы, родители? Ведь когда мы видим, что ребёнок куда-то залез, что-то сломал или что-то натворил, мы испытываем вполне реальное возмущение, негодование, раздражение, страх и многие другие чувства. И мы уже поняли, что простое сдерживание этих чувств, даже ради того, чтобы понять и принять ребёнка, не приносит пользы ни ему, ни нам.
Так что перед нами встаёт гораздо более сложная задача, чем простое сдерживание своего недовольства или готовых слететь с уст оценочных высказываний. Это задача открытого выражения своих чувств не в виде оценочных воздействий, но в форме сообщения о том, что мы испытываем, в виде раскрытия для ребёнка наших внутренних состояний и приобщения его к ним.
Иными словами, нам надо научиться прямо высказывать свои чувства, не «склеивая» их ни с эмоциональным давлением на ребёнка, ни с упрёками и обвинениями в его адрес. Для этого давайте прежде всего разберёмся в том, чем выражение чувств отличается от оценочных воздействий, обвинений и других форм эмоционального давления.
Выражая чувства, мы говорим о себе самих: «мне обидно», «я на тебя обиделась», «я раздражаюсь», «я злюсь», «я возмущён» и так далее.
А в случае оценочных воздействий, обвинений, упрёков и других форм давления мы говорим о другом человеке и возлагаем на него ответственность за наши чувства: «ты меня обидел», «твоё поведение меня злит», «меня раздражает твой тон!», «какой ты плохой, гадкий, агрессивный и так далее», «как ты посмел!». Причём разного рода смешанные высказывания («я раздражаюсь, потому что ты …!») следует отнести не к высказыванию чувств, а к способам давления, ибо оно в них явно присутствует.
Для того чтобы выразить чувства, их надо осознать. А для этого можно задать себе простой вопрос: «Что я сейчас испытываю (чувствую)?» Если задавать его себе регулярно, стараться честно на него отвечать и сообщать о своих чувствах ребёнку, то через некоторое время ваши отношения с ним изменятся: исчезнут напряжённость и элементы противостояния и враждебности, увеличатся взаимное принятие и доверие друг к другу. (Отметим в скобках, что это относится к общению с людьми любого возраста.)
Вернёмся к примеру с непослушным малышом. У мамы есть другой вариант поведения: открыто высказать своё раздражение (например: «Знаешь, Маша, я сейчас сильно раздражена на тебя и даже не знаю, что мне делать»). В этом случае внутреннее состояние мамы и вытекающие из него действия понятны ребёнку, и он учится эмоционально открытым отношениям, в том числе и в конфликтной ситуации. С другой стороны, будучи выражены, эти негативные чувства не создают внутреннего напряжения, и ситуация получает больше шансов на конструктивное разрешение. Если негативные чувства будут высказаны сразу, как только мама их осознала, они, скорее всего, не успеют разрастись до эмоциональной «бури» и не окажут подавляющего воздействия на ребёнка.
Но здесь есть ещё один момент. Ведь и открытое высказывание своих чувств может быть средством манипулирования другим человеком, в том числе и ребёнком. Можно сказать: «я на тебя обиделась!» и замкнуться в своей обиде (или упиваться своим возмущением или гневом), не отвечая на попытки партнёра восстановить нормальные отношения с нами. Поэтому важно не только высказать свои эмоции, но и настроиться на общение с ребёнком – на то, чтобы выслушать и понять его и, в конце концов, прийти к взаимопониманию. Ниже, в разделе о сотрудничестве (с. 98-103), мы ещё вернёмся к этому.
Открыто выражать свои чувства в адрес ребёнка полезно всегда, а не только в тех случаях, когда он нас не слушается. Ибо от открытости выражения чувств зависит эмоциональная близость ребёнка и родителей. Если взрослые общаются с ребёнком тепло и эмоционально, не прячут своих чувств и эмоций, сопереживают малышу и поощряют его открыто выражать свои чувства, между ними складываются тёплые, доверительные и эмоционально близкие отношения, которые наиболее благоприятны для эмоционально-личностного развития ребёнка.
Если же родители общаются с ребёнком тепло и эмоционально, но при этом существует достаточно много ситуаций, в которых они, из самых лучших побуждений, не выражают своих реальных чувств, прячась за социально принятыми условностями, то отношения будут эмоционально тёплыми, но не вполне доверительными, в них будут постепенно накапливаться «закрытые» для общения темы. Например, маму раздражает поведение ребёнка, но она не считает возможным испытывать такого рода чувства, а потому прячет раздражение и от ребёнка, и от себя. В других ситуациях она может не принимать чувства, выражаемые ребёнком (например, его страх темноты: «ты же большой мальчик, не выдумывай»). Ребёнок интуитивно «считывает» неискренность родителей и ощущает, что не все его переживания приемлемы. Поэтому и он начинает подвергать свои чувства своеобразной «цензуре», так что отношения становятся не вполне открытыми с обеих сторон. Как правило, с возрастом закрытость ребёнка нарастает, и к подростковому возрасту отношения могут доходить до полного отчуждения.
Если же взрослые общаются с ребёнком достаточно сухо и сдержанно – либо в силу того, что считают открытые проявления чувств неуместными, либо просто в силу своей собственной эмоциональной сдержанности и неумения открыто проявлять чувства, – то по мере взросления ребёнка его отношения с родителями будут становиться всё более холодными и закрытыми. В такой ситуации, повзрослев, человек, скорее всего, будет плохо осознавать свои чувства и понимать чувства других людей, а потому будет почти обречён на закрытые или конфликтные отношения с окружающими.
При этом важно, чтобы взрослые выражали все чувства, которые они испытывают к ребёнку: и «позитивные» (восхищение, нежность, симпатию, любовь, радость от того, что у ребёнка что-то получается, и так далее), и «негативные» (гнев, раздражение, возмущение, недовольство, обиду и другие). Ибо открыто выраженное чувство можно осознать, а к осознанному чувству можно осмысленно относиться, тогда как неосознанное чувство заставляет нас лишь импульсивно реагировать.
Иногда взрослые стараются не показывать детям своих позитивных чувств к ним, чтобы те «не загордились». Однако опыт показывает, что от позитивных чувств (в отличие от оценочных суждений), выраженных в его адрес, ребёнок не загордится; высказанные взрослым чувства усиливают ощущение близости и эмоциональной безопасности и помогают развитию положительного отношения к себе.
Негативные же чувства в адрес малыша многие из нас пытаются подавлять, следуя определённым представлениям о должном или идеальном поведении родителей. Однако, будучи не выражены прямо, они, как мы уже видели, всё равно так или иначе прорываются в нашем общении с ребёнком и приводят к худшим последствиям, чем в случае открытого их выражения. Когда же гнев или возмущение выражены открыто, ситуация, как правило, понятна ребёнку (например, маме не нравится то, что он делает) и он может попробовать изменить её своими действиями. Скрытое же недовольство взрослого создаёт совершенно непонятное малышу напряжение, воздействовать на ситуацию – в силу её непонимания – он не может, а потому между ним и взрослым постепенно начинает нарастать эмоциональная отчуждённость.
Итак, второй шаг, или второй обязательный момент личностного отношения к ребёнку, состоит в осознании и открытом выражении своих чувств и других внутренних состояний и в готовности к диалогу с ребёнком.
Оценивать и критиковать не самого ребёнка, а его конкретные действия
Третьим принципиально важным моментом личностного отношения к ребёнку является обсуждение и оценивание его действий – и тех, которые вызвали наше недовольство и возмущение, и тех, которые, наоборот, нам понравились.
Принимая и понимая ребёнка, мы должны открыто выразить ему своё неприятие тех его действий, которые мы считаем неприемлемыми и недопустимыми. Иначе наше «безусловное принятие» ребёнка рискует выродиться в простое потакание ему, т. е., фактически, в наше подчинение ребёнку. А это неизбежно приводит к эгоизму, истерикам и постоянным капризам (см. с. 87–98).
Если мама, папа или другой взрослый оценивает и осуждает конкретный поступок или действие ребёнка («Да-а, зря ты это сделал! Видишь, что получилось…»), но не отвергает его самого (т. е. не ругает его, не кричит на него, не обзывает «болваном», «паразитом» и другими обидными словами), то ребёнку нет нужды защищаться и отрицать свои ошибки или проступки. Поэтому ему легче признать их и согласиться с тем, что в будущем повторять такие действия не стоит.
Старайтесь всегда обсуждать действия ребёнка не только под углом зрения того, что можно и чего нельзя делать, но и с точки зрения тех значимых последствий, к которым привели или способны привести его действия и поступки. Такими последствиями могут выступать разбитая чашка и сломанная игрушка, расстроенная мама и неприготовленный обед, порванная одежда и больное горло и так далее.
Эмоциональное представление возможных негативных последствий является намного более эффективным способом запечатлеть в сознании ребёнка, что «так поступать нельзя», чем страх эмоционального отвержения, порождаемый условным принятием и традиционным воспитанием.
Учить ребёнка сопереживать другим людям, понимать их, считаться с ними, договариваться и сотрудничать с ними
К ребёнку относиться личностно намного труднее, чем ко взрослому. Ведь ребёнок ещё только формируется в качестве самостоятельной личности, и мы должны, помимо всего прочего, учить его быть личностью. А значит, нам надо не только принимать его, открыто выражать свои чувства и высказывать своё отношение к его поступкам или словам, но ещё и активно учить его тем способам человеческих взаимоотношений, без которых он как личность отчасти или полностью не состоится. Прежде всего – учить ребёнка понимать других людей, сопереживать им и сотрудничать с ними. О том, как это делать, мы поговорим ниже (с. 98-103), а также в главах, посвящённых отдельным возрастам развития (см. главы 5–8).
Приобщать ребёнка к выработанным в культуре ценностям и помогать ему осваивать нормы и способы человеческого поведения
Личностное отношение к ребёнку обязательно предполагает постепенное раскрытие перед ним духовного опыта человечества и приобщение его к этому опыту – т. е. к ценностям добра и красоты, любви и справедливости, творчества и героизма, знания и созидания… Ведь ребёнок, чтобы стать личностью, должен освоить смыслы и ценности, накопленные в культуре, и выработать своё отношение к ним. Подробнее об этом мы будем говорить в главе 3.
* * *
Таким образом, при личностном отношении к ребёнку принятие его взрослыми не зависит от правильности его действий, а обучение правильному поведению строится на объяснении последствий его действий и, кроме того, путём приглашения ребёнка взглянуть на ситуацию нашими глазами и сопережить нашим чувствам. Одновременно происходит приобщение ребёнка (безусловно принимаемого нами) к тем основаниям, по которым мы оцениваем его действие как плохое или хорошее.
Личностное воспитание не ограничивается одним только личностным отношением к ребёнку. Обязательный компонент такого воспитания – это и вполне определённый способ взаимодействия: сотрудничество. Но прежде чем обсуждать, как может строиться сотрудничество с ребёнком, рассмотрим менее продуктивные, но гораздо более распространённые способы взаимодействия – подчинение ребёнка, потакание ему и противоборство родителей и ребёнка.
Как послушный малыш превращается в «трудного ребёнка»Веками отношения в семье строились по принципу иерархического подчинения: жена подчинялась мужу, дети подчинялись родителям. На подчинении детей родителям основывалась вся система традиционного воспитания, ставящая во главу угла послушание ребёнка. Библейская заповедь «почитай отца своего и мать свою» свидетельствует именно об этом. Но в современном обществе, как мы уже говорили во «Введении», вековой принцип «дети должны во всём слушаться родителей» потерял свою эффективность. Остановимся теперь на этом подробнее.
Принцип иерархического подчинения не является чисто человеческим изобретением. В основе своей он достался нам в наследство от наших животных предков[32]32
См.: Дольник В. Р. Вышли мы все из природы. Беседы о поведении человека в компании птиц, зверей и детей. М.: LINKA PRESS, 1996. (Позднее эта книга переиздавалась под названием «Непослушное дитя биосферы. Беседы о поведении человека в компании птиц, зверей и детей». СПб.: ЧеРо-на-Неве; Петроглиф, 2004.)
[Закрыть]. Собственно человеческим нововведением стало здесь то, что в человеческом обществе иерархия не обязательно строится на основе физической силы: генерал может быть намного ниже ростом и слабее своего адъютанта, но всё равно тот беспрекословно его слушается. Однако в семье социальная иерархия обычно совпадала с природной иерархией физической силы: муж в большинстве случаев был сильнее жены, взрослые сильнее детей. Когда дети подрастали и соотношение сил изменялось, они чаще всего уходили из родительского дома и начинали самостоятельную жизнь. Конечно, бывали и исключения – особо властные родители могли командовать своими выросшими сыновьями до глубокой старости.
В развитии ребёнка есть возраст, когда подчинение взрослому абсолютно естественно и малыш как бы биологически настроен на выполнение речевых команд взрослого. Это период от момента, когда ребёнок начинает понимать обращённую к нему речь взрослых, и до начала самостоятельного говорения, т. е. примерно от 8-10 месяцев до полутора-двух лет (см. главу 5).
Потом, по мере освоения речи, ребёнок начинает учиться новым способам поведения по отношению к другому человеку: противостоянию чужому воздействию («нет!», «не хочу!», «не буду!») и активному речевому побудительному воздействию на других людей («дай!», «на!», «иди сюда!» и так далее). В результате он становится способен выражать словами свои желания и нежелания и противопоставлять словам взрослого свои собственные слова («Иди сюда! – Не хочу!»). Тем самым он приобретает способность к противоборству со взрослым, что и приводит к знаменитому «кризису трёх лет».
Начиная с этого времени родители, чтобы заставить ребёнка слушаться, должны прибегать к строгости – т. е. к разнообразным способам эмоционального и иного давления на ребёнка – во всех ситуациях, где его желания расходятся с их представлениями о том, как следует поступить в данном случае. Если у ребёнка возникают какие-либо разногласия с родителями, строгие мама или папа каждый раз настаивают на своём, не останавливаясь, если надо, и перед тем, чтобы наказать малыша. «Надо слушаться!» – говорит взрослый ребёнку и подкрепляет свои слова похвалами и наградами за послушание и наказаниями за непослушание.
Формы давления могут быть различными – это и повышение голоса, и выговаривание ребёнку, и угрожающие интонации, и наказания или угрозы наказания. По сути, строгие родители пытаются закрепить и увековечить те отношения непосредственного подчинения ребёнка взрослому, которые присущи полуторагодовалому малышу. Это редко удаётся в полной мере.
Угрозы, требования, приказы направлены на подавление собственной воли малыша, поэтому они неизбежно порождают сопротивление. Подавление и обвинение неприятны каждому, протест – естественная реакция на любое давление.
Поэтому чаще всего последовательная строгость взрослых приводит к отношениям противоборства, явного или скрытого.
Кроме того, маленький ребёнок очень склонен подражать взрослым, он самой природой «запрограммирован» на подражание, и если мама и папа стремятся во всех ситуациях заставить ребёнка слушаться, он постепенно будет осваивать те способы эмоционального давления, к которым они прибегают (повышение голоса, угрозы наказания, ругань), и начнёт сам применять их в общении с родителями.
Так что ориентация взрослых на подчинение ребёнка и на принцип «ребёнок должен всегда слушаться» неизбежно приводит к сопротивлению ребёнка, постоянным конфликтам и противоборству ребёнка и родителей. В одних семьях конфликты начинаются уже в два с половиной – три года, в других – в шесть-семь лет, в третьих – в восемь-девять или при переходе к подростковому возрасту.
Возникающее противоборство ребёнка и родителей может быть явным или скрытым. Во многих случаях уже к 6–7 годам за внешним послушанием ребёнка стоит скрытое противоборство с родителями, которое проявляется прежде всего в том, что, как только родители перестают контролировать ребёнка, он перестаёт выполнять их требования и поступает по-своему. Постепенно ребёнок учится обманывать взрослых, чтобы скрывать от них свои запрещённые действия, и делать вид, что он во всём их слушается.
По мере взросления ребёнка противостояние дополняется (или сменяется) нарастающей отстранённостью и отчуждённостью от родителей.
Конечно, сопротивление ребёнка можно подавить. Но к чему это приводит?
Стремясь заставить ребёнка слушаться во что бы то ни стало, родители вполне могут добиться успеха. Но оборотной стороной этого успеха будет нарушенное развитие самостоятельности и уверенности в себе – ребёнок привыкнет подчиняться давлению другого человека и не научится отстаивать свои интересы. Ребёнок, всегда с полуслова слушающийся взрослых, не смеющий «и пикнуть» и выполняющий всё, что ему говорят, может быть очень удобным в общении. Однако со временем у него сложатся такие неблагоприятные формы приспособления к миру, как забитость, неумение позаботиться о себе самом, эмоциональная зависимость от окружающих. Самооценка ребёнка подавляется, и он вырастает зависимой личностью, хорошо описанной как в классической литературе (характерный пример – Тихон в «Грозе» А. Н. Островского), так и в работах психологов[33]33
См., напр.: Мэй Р. Сила и невинность. М.: Смысл, 2001.
[Закрыть].
Итак, последовательное стремление добиться от ребёнка полного послушания приводит к противоборству родителей и ребёнка, а затем и к их отчуждённости друг от друга. Посмотрим теперь, к чему ведут две другие распространённые стратегии взаимодействия: постоянные уступки и потакание ребёнку, а также чередование строгости и потакания.
