Текст книги "Шалый малый"
Автор книги: Екатерина Вильмонт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
– Я так и поняла. И почему-то была уверена, что вам удалось выбраться.
– То есть, вы думали обо мне?
– А разве могло быть иначе? Не каждый день попадаешь в криминальные разборки. А почему вас хотели убить?
– Я увидал, как трое мужиков загнали в яму четвертого и засыпали землей. Живого. Я врач и знаю, что если он сразу не умрет от инфаркта, то у меня есть еще небольшой запас времени, чтобы попытаться его спасти. И я попытался. Земля была сухая, рыхлая и я довольно быстро его откопал. Но он умер... Хотел все-таки сделать ему массаж сердца, но один из этих подонков вернулся. Тут уж или пан, или пропал. И я бросился наутек, а он за мной... Но он задержался на мгновение, чтобы все-таки пристрелить жертву, и у меня оказалась крохотная фора... Ну, а дальше вы сами знаете...
– Да... Недаром мне тогда показалось, что все было, как в дурном кино.
– Да нет, в кино я бы успел спасти того мужика.
– Но как вы меня нашли?
– Судьба, Полина. Судьба! Я увидел вас в ресторане с вашим мужем. И сфотографировал на телефон. Показал другу, он узнал вас, ну и вот...
– А вы не боитесь, что они вас все-таки найдут?
– Сперва боялся, недели две. Но я сразу же свалил во Францию, у меня там мама... А потом вернулся в Питер. Да вряд ли они меня запомнили... И вообще. Они довели дело до конца и уже знают, что никто на них не заявлял. Знаете, в другой стране я наверняка пошел бы в полицию, но тут...
– Да, это правильно, кто гарантирует, что полиция не крышует этих бандитов?
– Господи помилуй, такие слова в устах прелестной девушки...
– О, я еще и не такие слова знаю!
– Да, судя по вашей храбрости и решительности, вы отлично знаете русский язык.
И она рассмеялась.
Господи, сколько раз я представляла себе эту встречу, но не так же! Все что угодно могла вообразить, только не чаепитие у деда. А деду он нравится, я вижу. И разговор идет какой-то такой светский, что ли... Я разочарована? Пожалуй. Но вот интересно, если бы я не завалилась к деду, как он действовал бы? И чего бы мне хотелось? Точно, что не чаепития! А может, и к лучшему? Романтический герой поблек. Ну, и прекрасно. Буду жить спокойно. Он живехонек-здоровехонек, я, безусловно, спасла ему жизнь, сознавать это приятно и только. Надо спешить. Пусть еще поболтает с дедом, а мне пора.
– Дед, я пойду! У меня еще прорва дел, а эти пробки сбивают любой график.
– Полина, я...
– Полька, ты как себя ведешь? Молодой человек тебя искал...
– Но ведь нашел же! И выполнил свой долг, принес сердечную благодарность, я не без удовольствия ее приняла. Так что...
– Дай-ка молодому человеку свою визитку, чтобы ему не приходилось выслушивать всякие стариковские бредни, когда взбредет в голову поговорить с тобой. А может, он еще пригласит тебя украсить цветами его свадьбу...
– Какую свадьбу? – испуганно вскричал Макар.
– Вы же не в курсе, вероятно, что моя внучка архизнаменитый московский флорист.
– Да? Я не знал, но это прекрасно. Правда, в ближайшем обозримом будущем ваши профессиональные услуги мне вряд ли понадобятся, но, может, кому-то из друзей... Полина, в самом деле, дайте визитку.
– Хорошо, вот, держите.
Я прекрасно понимала, что дед все равно дал бы ему мои координаты. Ну, не жалует он Вадима.
Макар подал мне жакет.
– Полина, а мы не могли бы встретиться?
– Зачем?
– Пообщаться. Я все равно чувствую себя в неоплатном долгу...
– И что?
– Черт, вы меня сбиваете с толку!
– Вас так легко сбить с толку?
– Практически нереально, но вам удается. Так вот, давайте завтра поужинаем где-нибудь.
– Исключено.
– Тогда пообедаем?
– Боюсь, тоже не получится. Перед Новым годом столько заказов, не разгрести.
– Но до Нового года еще больше месяца!
– А я не люблю и не умею все делать в последний момент.
– О, какая вы...
– Да, Макар, я вполне скучная особа, которая ненавидит опоздания, необязательность, расхристанность...
– О!
– Всего доброго, Макар! Была искренне рада увидеть вас целым и невредимым. Кстати, как ваша рана?
– Да ерунда. Как говорится, пуля не задела никаких жизненно важных органов. Но позвонить вам можно будет?
– Звоните! – пожала плечами я. И ушла.
Андрей Антонович рассмеялся. Макар удивленно взглянул на него.
– Ах, стерва девка! Актриса! Как сыграла!
– Думаете, она играла?
– Я что, свою внучку не знаю? Думаю, она от смущения... А впрочем, у нее это красиво получилось. Молодчина! А скажите, Макар, или нет, не говорите, а просто молча кивните. Я задам один деликатный вопрос.
– Слушаю вас!
– Макар, а вы, часом, не связаны как-то со спецслужбами?
– Помилуйте, с чего вы взяли? – воскликнул Макар.
– Да как-то факты вашей биографии навели меня на эту мысль.
– Синдром советского человека? – улыбнулся Макар. – Все, что не укладывается в привычные рамки, вызывает подозрение в причастности к органам?
– Да, вероятно, вы правы... Знаете, я в глубоко советские годы встречал как-то Новый год в одной теплой компании, где все друг друга знали, доверяли друг другу. И вдруг кто-то сказал, что по каким-то подсчетам каждый четвертый в Союзе стукач. Сказано было между прочим, но в компании воцарилась тишина. Люди стали подсчитывать, кто тут этот «каждый четвертый». И вдруг хозяин дома, ученый с мировым именем, улыбается и говорит: «Друзья мои, говорят, что каждый пятый человек в мире китаец. Но среди нас ведь китайцев нет!»
– Супер! – воскликнул Макар.
– Да, я тоже был в восторге. А впрочем, я старый дуралей, даже если бы вы работали на спецслужбы, вы бы мне этого и под пыткой не сказали.
– Тоже верно, – расхохотался Макар. Старик ему страшно нравился. А в его внучку он уже был влюблен по уши. Какая девка!
– Поль, ты чего такая? – спросила Настя.
– Какая?
– Взъерошенная.
– Настька, знаешь, кого я встретила?
– Кого?
– Синеглазого!
– Врешь!
– Честное слово! Он жив, Настька!
– Ох, вот здорово! Это все благодаря тебе! А где ты его встретила?
– Не поверишь! У деда!
И я все ей рассказала.
– Ну, ни фига себе! Поль, а что теперь будет?
– Да ничего не будет.
– Он, небось, уже влюблен в тебя по уши?
– Возможно. Но мне это не нужно. И вообще... Он сказал, что он врач.
– И что?
– Да ничего, просто к сведению...
– И у тебя сердце не екнуло?
– В первый момент екнуло, конечно. Но понимаешь, я миллион раз представляла себе, что встречу его и как это будет. Но на кухне у деда, за чаем с курабье...
– Но ведь он явился к твоему деду из-за тебя.
– Да. Явился, но в дороге как-то здорово запылился.
– Дура ты, Полька!
– А ты больно умная, ждала, что этот старый хрен Юлиан на тебя клюнет...
– Я ждала ровно один вечер, под воздействием дорогого шампанского.
– Все равно дура. И я дура. Романтики хотела...
– Ну, так романтики у тебя были полные штаны. Спасла мужика в лесу от верной смерти. И вообще, ты сама виновата!
– В чем это?
– Зачем поперлась к деду? Если б не поперлась, может, этот... Слушай, а как его зовут?
– Макар.
– Так может этот Макар придумал бы что-то невероятное, супер-супер, но ты своим появлением подрезала ему крылья. Так что не ворчи! Он еще что-нибудь отчебучит, можешь не сомневаться!
– Настька, ты прости, беру дуру обратно. Кругом права.
– Слушай, а он интересный, когда не в лесу и не истекает кровью?
– Да. В нем есть изюминка. И даже довольно красивый... Мужик в нем очень чувствуется... Но я буду держаться от него подальше.
– Почему?
– Так я, на минуточку, замужем. И мужа люблю.
– Не слышу железной уверенности в голосе.
– Ладно, отвяжись.
– Да, Полька, свекровь твоя звонила.
– Тебе? – удивилась я.
– Не мне, а нам.
– За каким чертом?
– Хочет торт заказать.
– Зачем?
– На юбилей своего начальника.
– На здоровье. В чем проблема. Ты согласилась?
– Конечно.
– Большой торт?
– На пять кило. А тебе надо изготовить мужской букет.
– Не проблема. Вот только почему она позвонила не мне, а в офис? Странно.
– Она, по-моему, звонила с работы и разговаривала как-то очень официально. Я сперва даже не поняла, с кем говорю.
– А, тогда понятно. Она не хочет, наверное, чтобы на работе знали, что она это заказывает у своих, так сказать. Это нормально. Знаешь, она оказалась лучше, чем я думала. Ни во что особенно не лезет. Первое время, правда, все норовила меня врасплох застать, а сейчас отстала. И, слава богу, а то у меня сейчас хозяйство далеко не в образцовом порядке. И даже посоветовала найти домработницу.
– А Вадька не жалуется?
– В общем и целом нет. Понимает, что я зашиваюсь, даже сам предложил сдавать рубашки в прачечную, а эти рубашки такая морока.
– Ну, надо же, кажется, и вправду хороший муж?
– Почти идеальный! – засмеялась я и позвонила Зое Игоревне, чтобы оформить заказ. Она обрадовалась, но по имени меня не называла и говорила на «вы». Я сбросила ей на почту наши банковские реквизиты и текст договора. Словом, все сделала сугубо официально. Через час она мне перезвонила на мобильный.
– Поля, спасибо, ты нас очень выручила. Сейчас сложно куда-то обратиться, все так загружены...
– О, у нас тоже все под завязку, но мы же свои люди.
– Знаешь, ты... Короче, я рада, что у Вадика такая жена!
– Спасибо, Зоя Игоревна, – растрогалась я. Назревала семейная идиллия.
– Ты, вероятно, поняла, что я не хочу афишировать...
– Конечно, естественно. Никому это не нужно.
– Значит, ты не обиделась?
– Да боже упаси! И я надеюсь, что торт и букет понравятся вашему начальству.
– Я в этом просто уверена.
Попав вечером в пробку по дороге домой, я взяла с заднего сиденья свой рабочий блокнот и стала просматривать эскизы елок, которые собиралась сделать для дома Юлиана Григорьевича.
Настоящая живая елка будет только одна, и с ней я уже все придумала. Она должна быть непременно традиционной, но без пестрых игрушек, все только белое и серебряное. С настоящими свечками. Хозяин хочет, чтобы небольшие елки были везде, но разные. Иными словами, десять не похожих одна на другую елок. Одна будет из кружев, одна из шелка... А утром я увидала в окне одного дома роскошный аспарагус. Я сделаю елку из аспарагуса! Идея меня захватила, я принялась рисовать, но зазвонил телефон. Дед! Очень интересно!
– Алло, Полька! Ты где?
– В пробке, дед!
– Значит, можешь разговаривать! Ну, что скажешь?
– О чем?
– Не притворяйся!
– Дед, мне совершенно нечего тебе сказать, кроме того, что я рада.
– Чему ты рада?
– Тому, что он жив и здоров. Значит, не зря рисковала.
– Ну, вообще-то ты ненормальная, этот бандит мог с испугу в тебя пальнуть.
– Ну, не пальнул же! И более того, удрал.
– И что, он тебе совершенно безразличен?
– Дед, я не понимаю, чего ты хочешь?
– Я хочу, чтобы моя внучка была счастлива.
– Счастлива на твой лад? Я вполне счастлива, дед, поверь мне!
– И сердчишко не затрепыхалось?
– Дед, он что, так тебе глянулся?
– Честно сказать, да. В нем есть тайна.
– Да какая там тайна!
– По-моему, он шпион или разведчик, словом, что-то сугубо романтическое...
– Дед, по-моему, у тебя уже маразм. Только шпиона мне в жизни не хватало!
– Как ты разговариваешь с дедом, мерзавка! Я о тебе забочусь!
Я рассердилась.
– Дед, извини, но я не хочу больше говорить на эту тему. Не нужен мне сто лет твой протеже, так ему и передай!
И я в сердцах отключила телефон. Пробка постепенно рассасывалась. Через десять минут меня начала мучить совесть. Зачем я нахамила деду? Он же мне добра желает, хоть и весьма оригинальным способом. Но решила, что позвоню ему завтра, когда мы оба остынем.
Домой я добралась в половине первого ночи. Вадим уже спал. Я пошлепала на кухню. На плите стояла сковородка. Это меня безмерно удивило. Я точно помню, что ничего не готовила. В сковородке лежали блинчики. Я понюхала. С мясом! Надо же! Неужто Зоя Игоревна заезжала? Разогревать блинчики на сковородке я не стала, а сунула их в микроволновку. Есть хотелось ужасно.
– Поляша? – раздался сонный голос мужа.
– Вадь, откуда блинчики?
– Вкусные, правда?
– Правда. Мама принесла?
– Зачем? Сам купил в кулинарии. Мне Федор Борисыч сказал, что у нас там хорошая кулинария, особенно блинчики. Я и купил. Мне понравились. Тебе ж некогда сейчас...
– Вадька, какой ты умница! Я тебя просто обожаю!
– Совсем зашилась, бедная моя! Рада блинчикам из кулинарии.
– Рада, а еще больше рада, что муж у меня такой заботливый.
– Ну, не преувеличивай. Знаешь, я тобой горжусь. Мне сегодня шеф сказал, что у тебя огромный потенциал, изысканный вкус и все такое... Мне так приятно было.
– И ты решил на радостях перебиться блинчиками из кулинарии?
– Фу, Полька...
И кто меня за язык дергал? Испортила такую душещипательную сцену! Что я за человек? Мерзавка, дед прав. Пришлось заглаживать свою вину ласками, хотя у меня уже не было сил, но... Положение обязывает!
Как только Вадим уехал на работу, я помчалась в супермаркет, накупила продуктов и быстро приготовила роскошный ужин и обед на два дня. Рассчитывать на длительный восторг по поводу блинчиков из кулинарии было бы, по меньшей мере, наивно. А для меня важнее всего мир в семье. Пока я возилась у плиты, позвонила Настя с сообщением, что ей придется сегодня пойти в префектуру, там возникли какие-то сложности.
– Насть, умоляю, не объясняй, все равно не пойму. Скажи только, есть шанс все уладить?
– Без вопросов! Только это требует времени. Обойдешься с утра без меня?
– Конечно. Я буду в офисе не раньше, чем через часа полтора.
– Хорошо. А я, боюсь, могу и задержаться.
– Не страшно! Тебе ж сегодня торт не сдавать.
Потом позвонила какая-то девушка.
– Вы Полина?
– Да.
– С вами говорит секретарь Аделаиды Тумановой.
Кто такая Аделаида Туманова, интересно знать?
– Я вас слушаю.
– Дело в том, что госпожа Туманова хотела бы пригласить вас на встречу, чтобы обсудить один вопрос.
– Простите, не знаю, как вас зовут?
– Меня? Женя. Евгения.
– Скажите, Женя, кто такая госпожа Туманова?
– Как, вы не знаете Аделаиду Туманову?
– А должна?
– Ну... Неважно... Госпожа Туманова хотела бы, чтобы вы оформили презентацию ее книги.
А, понятно, какая-то писательница, сейчас их как собак нерезаных.
– Это возможно?
– В принципе, возможно все, но о каких сроках речь?
– Полина, я бы просила вас все-таки встретиться с госпожой Тумановой как можно скорее. Она вам сама все изложит, я всего лишь секретарь, и мне велено было просто договориться с вами о встрече.
– Ну что ж, если госпожа Туманова сможет приехать ко мне в офис сегодня до... ну, скажем до трех часов дня...
– К вам в офис? Я должна согласовать этот вопрос. Я вам перезвоню через несколько минут.
Что это за шишка такая? Надо посмотреть в Интернете, но сейчас некогда, все может подгореть... Через десять минут Женя перезвонила.
– Да, Полина, госпожа Туманова будет у вас в половине второго.
– Отлично. Буду ждать.
Мне было любопытно, что это за зверь такой – Аделаида Туманова. Я набрала Настин номер.
– Алло! Поль, что случилось?
– Ты сейчас очень занята?
– Нет, сижу в очереди на прием.
– Ты знаешь, кто такая Аделаида Туманова?
– Первый раз слышу, а что?
Я объяснила ей, в чем дело.
– Нет, не слыхала даже. Посмотри в Интернете.
– Да ладно. Если уж ты не знаешь, то и никто не знает.
Ровно в половине второго позвонила давешняя Женя.
– Полина, госпожа Туманова задерживается, пробки.
– Понимаю. Я в офисе и жду ее.
Чтобы не терять время я позвонила и заказала аспарагусы трех видов – плюмозус, виргатус и аспарагус Шпренгера, из которых я сделаю волшебную воздушную елку. У меня уже буквально чесались руки, так мне хотелось этим заняться, но аспарагусов нужного размера в наличии не было, да и рано сейчас.
Около трех в дверях вдруг появилось поистине сказочное существо. Довольно высокая девушка волшебной красоты, вся в белом. Шубка из белых песцов, белые сапоги на высоченных каблуках, светлые волосы и огромные голубые глаза. То ли девушка, а то ли виденье.
– Здравствуйте! Вы Полина Зацепина?
– Да, – я поднялась ей навстречу, остро чувствуя, как я далека от совершенства. Никогда не видела женщины красивее.
– А я Аделаида Туманова. Очень приятно! Вы позволите присесть?
– Конечно! Располагайтесь. Снимайте шубу, у нас очень тепло.
– Да, спасибо! – она великолепным жестом сбросила шубку на кресло. На ней было опять-таки белое платье из какой-то явно безумно дорогой ткани, подчеркивавшее абсолютно идеальные формы. Ну надо же!
– Полина, я много слышала о вас! О вашем удивительном вкусе... И я бы очень хотела, чтобы вы оформили цветами небольшой зал, где будет проходить презентация моей книги. Это мой первый литературный опыт. И все должно быть очень стильно и изысканно.
– Сделаю все, что в моих силах, вопрос только в том, когда будет презентация?
– Восемнадцатого декабря. Это реально?
– Одну минутку, я посмотрю свои записи. Да, пожалуй, я смогу. Если сегодня же заказать материал... У вас есть какие-то определенные пожелания?
– О да! Все должно быть чисто белым. Только белые цветы! Даже никаких оттенков не нужно. Все снежно-белое...
– Да, вам идет белый цвет.
– Дело не во мне, просто белый символизирует чистоту помыслов... Белый – цвет благочестия...
Так, кажется, меня сейчас стошнит. Но дело есть дело.
– Хорошо. Белый так белый! А может, есть какие-то цветы, которых вы не любите?
– Нет, если они белые! И даже сердцевинки желтые или красные не хотелось бы видеть. Совершенная незапятнанность российских снегов и российской души...
Незапятнанность российских снегов? Я с тоской взглянула в окно. Незапятнанность?
– Я надеюсь, вы меня поняли?
– Конечно. Все предельно ясно, японский траур!
– Что вы хотите этим сказать?
– Белый цвет в Японии считается траурным.
– Но при чем тут Япония? – искренне не поняла Аделаида. Кажется, она даже обиделась. Надо выходить из положения.
– Дело в том, Аделаида, что на нашем профессиональном жаргоне такой стиль называется японским трауром, только и всего.
– А, я поняла, – ослепительно улыбнулась красавица. – Так вы беретесь?
– Да, пожалуй, я возьмусь, но мне сперва нужно взглянуть на помещение, где будет проходить мероприятие, составить смету...
– В расходах не стесняйтесь, все будет оплачено. И когда вы сможете посмотреть помещение?
– Да хоть сейчас можем поехать.
– О, превосходно! Давайте поедем на моей машине, а потом мой водитель вас отвезет. И по Дороге я вам все объясню.
Машина, разумеется, была белоснежная. И внутри тоже. Более того, на водителе был белый вязаный кардиган и белая, тоже вязаная, кепка. А она, похоже, полная идиотка.
– Вы писательница? – поинтересовалась я.
– Ну, так сказать еще нельзя, я только начинаю...
– О чем вы пишете?
– О поисках себя, о незапятнанности русской души, о вечном...
– А... – Боже, зачем я связалась с этой кретинкой?
Мы приехали в ресторан под названием «Снежная королева». Там тоже преобладал белый цвет.
– Вот тут и будет проходить презентация. Может быть, выпьем кофе?
– С удовольствием. А я думала, вы пьете только молоко.
Она взглянула на меня испуганно.
– Почему?
– Да нет, это я так... извините.
– Ну, столы, конечно, уберут, поставят белые стулья...
– Пластиковые?
– Помилуйте! Просто обитые белой кожей... на эстраде будет стол, белое кресло и над этим мой портрет. Хотелось бы все украсить цветами... Ну, и в углах зала тоже композиции из цветов.
– Не проблема! И к портрету тоже цветы?
– Ну конечно! Скажите, Полина, а нельзя сделать раму из белых цветов, это было бы так возвышенно!
– Можно. Все можно. Будете прямо как Острабрамская Божья матерь.
– Какая? – не поняла заказчица.
– В Вильнюсе есть знаменитая надвратная церковь Острабрамской Божьей матери...
– А Вильнюс – это где? В Греции?
– Почему в Греции? – обалдела я. – Это столица Литвы.
– Литвы? Это где-то в Африке?
– Вы что, шутите? – не поверила я своим ушам.
– Нет, почему шучу? Просто я никогда не слышала про такую страну. Я, Полина, выросла в Швейцарии...
– А! Но тогда почему бы вам не писать про незапятнанность швейцарской души и тем паче снегов?
– Потому что я русская!
– Извините, это вообще меня не касается. Мое дело оформить зал к заданному сроку.
– Вы справитесь?
– Полагаю, что да. Но сначала мы должны подписать договор. И вам придется внести аванс.
– Это не проблема.
– Вот и отлично. Я взяла с собой бланки, сейчас можно и подписать.
– Хорошо, я вызову своего юриста. Я без него ничего не подписываю! – Она вытащила из белой сумочки белый телефон с бриллиантами. – Алло! Эдуард? Вы не могли бы сейчас приехать в «Снежную королеву»? Необходимо подписать договор с флористом. Отлично, мы вас ждем! Он будет самое большее через полчаса, это тут неподалеку... Полина, я вас тоже приглашаю на презентацию, вот! – Она вытащила из сумочки отпечатанное на роскошной бумаге приглашение, украшенное белыми кружевами.
– Благодарю вас, непременно приду!
Я совершенно не знала, о чем с ней говорить в эти полчаса. Одно я понимала – денег у нее куры не клюют. И я решила – за такую глупость надо платить. Возьму с нее по самым высоким расценкам. Как компенсацию за моральный ущерб. Я с большим интересом ждала юриста. Неужто он тоже будет в белом? Но вскоре в ресторан вбежал молодой парень в нормальной кожаной куртке, черной, на меху.
– Аделаида, привет!
– Здравствуйте, Эдуард! Вот познакомьтесь...
– Полька? – ахнул юрист. – Ты?
– Эдик? Анисимов? – узнала я своего одноклассника.
– Вы знакомы? – почему-то страшно удивилась Аделаида.
– Ну да, мы в одном классе учились... Полька, как я рад тебя видеть!
– Я тоже! Надо же...
– Господа, давайте воспоминаниям вы будете предаваться в нерабочее время! – вдруг сухо проговорила Аделаида. – Мое время лимитировано.
– Разумеется, предадимся, и, разумеется, в нерабочее время, – ответила я. Еще один такой пассаж, и я пошлю ее куда подальше. – Эдуард, вот типовой договор, посмотрите и поставьте свою визу.
Эдька просмотрел договор и заявил:
– Здесь все в порядке, Аделаида. Можете подписывать. Суммы вы оговорили?
– Да. Давайте их сразу впишем, я подпишу и поеду. Полина, вот мои телефоны... – она протянула мне белоснежную визитку, украшенную серебряными вензелями. – Если у вас будут какие-то вопросы, звоните в любое время. Для меня эта презентация сейчас на первом месте. Надеюсь, вы Меня не подведете.
– Нет.
– А то я знаю эту вашу русскую расхлябанность... и ненавижу ее. Но вас мне рекомендовали с самой лучшей стороны.
– А как же незапятнанность русской души? Расхлябанность – это тоже пятно... – не удержалась я, а Эдька толкнул меня ногой под столом.
– Я имею в виду незапятнанность русской души в высшем смысле, а не...
– Поняла.
– Вот и чудесно! Эдуард, вы мне понадобитесь завтра и, вероятно, на целый день.
– Без вопросов! – обрадовался Эдька и подмигнул мне.
Когда она ушла, Эдька перевел дух.
– Полька, как я рад! Как жизнь? Смотрю, замуж вышла!
– Вышла. А вот как тебя угораздило связаться с такой... Белоснежкой?
– А что было делать? Я после юрфака не мог найти нормальную работу, а у меня мама больная... А эта жопа хоть платит хорошо.
– А что за книжку она наваляла?
– Бред сумасшедшего. Но денег море, почему бы и книжку не издать...
– Ты можешь себе представить, она полагает, что Литва находится в Африке?
– С Ливией спутала. Большое дело! – пожал плечами Эдька.
– А тебя она не пыталась обрядить в белое?
– Слава богу, нет.
– Она замужем?
– Нет, живет с каким-то бизнесменом. Жаждет женить его на себе, но у него трое маленьких детей, так что вряд ли... А вообще, ну ее к бесу, надоела, скажи лучше, ты...
Сейчас спросит о Насте, догадалась я.
– Ты с Настей видишься?
– Практически каждый день, мы работаем вместе. Эдька, неужто ты до сих пор не забыл школьную любовь?
Он вдруг густо покраснел.
– Да я... просто так спросил... Ну, как она, замужем?
– Да нет, развелась.
– А знаешь, я почему-то недавно вспоминал школу, девчонок наших... А ты, значит, флорист... Красиво! Все считали, что ты будешь художницей. А Настя чем занимается? Тоже флорист?
– Нет. Она кондитер высшего класса, окончила Венскую школу кондитеров, забыла, как она точно называется. Но одно время работала в кулинарном журнале, а теперь вот мы вместе трудимся. Так что, если решишь жениться, мы тебе большие скидки сделаем!
– Ох, не надо! Мне и так хорошо, свобода еще не надоела. Ой, девчонки, а давайте встретимся втроем? Я вас приглашу куда-нибудь поужинать, поболтаем, школу вспомним, а?
– Давай после Нового года, а то сейчас работы невпроворот. Но это у меня. А у Насти вечера свободные бывают. Так что можешь ей позвонить.
– Да? – опять залился краской Эдик. – Хорошо, я попробую...
– Полька, куда ты запропастилась? – накинулась на меня Настя. – А я все уладила в префектуре.
– Кто бы сомневался! Что бы я без тебя делала? А знаешь, кого я встретила?
– Пока нет. Говори.
– Эдьку Анисимова.
– Да ты что! И где?
– Он служит юристом при Аделаиде Тумановой.
Настя внимательно на меня посмотрела.
– Поль, как тебе удается, не сказав ни одного дурного слова, обосрать человека?
– Не поняла!
– Служит юристом при... Если б ты сказала «служит у», было бы нормально.
– Настюха, не придирайся к словам.
– А кто все-таки эта Туманова?
– Тупейшая Белоснежка, которая считает, что Литва находится в Африке.
– Ладно, врать-то!
– Святой истинный крест! – и я ввела подругу в курс дела. – Между прочим, Эдька будет тебе звонить. Знаешь, как он алел, когда о тебе спрашивал!
– Он вообще-то хороший парень, – задумчиво проговорила Настя.
– Вот и займись!
– Да ну...
– Ох, не зарекайся, подруга. Он и вправду нормальный.
– Да, а твой-то спасёныш не объявлялся?
– Спасёныш? – засмеялась я. – Хорошее слово! Нет, не объявлялся.
В этот момент открылась дверь и на пороге возник спасёныш собственной персоной.
– О-па! – воскликнула Настя. – Какие люди!
– Привет моим спасительницам! Как тут у вас красиво, стильно... Полина, представьте меня своей подруге!
– Настя, это Макар. Макар, это Настя. Вы намерены что-то у нас заказать? Вы женитесь? Или у вас юбилей?
Настя метнула в меня испуганный взгляд.
– О нет, я просто заглянул, чтобы попрощаться. Я уезжаю.
– Далеко ли? – спросила я, чувствуя, что меня это известие слегка расстроило.
– Не очень. В Питер всего лишь. Я там живу. Девушки, еще раз спасибо вам!
– Я тут ни при чем, – заявила вдруг Настя. – Я так испугалась, а Полина вот сообразила... Так что, все благодарности ей и только ей. Поль, у нас кофе кончился, я смотаюсь...
И она, на бегу надевая пальто, умчалась.
– Какая у вас тактичная подруга! Поля, я хотел уехать раньше, но меня почему-то страшно тянет к вам. И что вы на меня так насмешливо смотрите? Вам смешно? А, я знаю... Вы считаете, что я не должен был заявляться к вашему деду. Согласен, сглупил, хотя я от вашего деда в восторге. Потрясающий человек! Знаете, я как-то сразу нашел с ним общий язык. Поля, если б вы были свободны, я бы просто предложил вам выйти за меня замуж...
– С ума сошли?
– Поневоле сойдешь! О такой женщине всю жизнь мечтал.
– Мечтать не вредно! – насмешливо сказала я, а у самой сердце больше всего напоминало заячий хвост.
– Ну, я же в сослагательном наклонении...
Он вдруг кинул на меня озорной взгляд.
– Ну, если в прозе не доходит, то...
И вдруг запел приятным баритоном:
Я бы был хорошим мужем,
Я бы вам готовил ужин,
Не говоря уже про завтрак и обед.
Я варил бы детям кашку,
Я забыл бы про Наташку
И купил бы полированный буфет!
– Это что? – рассмеялась я.
– Песня! Слушайте:
Я бы был хорошим мужем,
Накупил бы вам жемчужин
И надел на каждый пальчик по кольцу!
Я дарил бы вам брильянты,
Но возможны варианты,
Если б были вам брильянты не к лицу.
Был бы, бабы, я бы баобаб,
Мне бы, бабы, было не до баб.
Был бы, бабы, я не баболюб,
Я бы, бабы, был бы просто дуб.
(Здесь и далее все стихи принадлежат перу Б. А. Абарова)
Я уже хохотала в голос.
– Ну, вообще-то там еще до фига куплетов, но... Вижу, вам понравилось?
– Очень! А чья песня-то?
– Моя.
– Нет, правда?
– Обижаете, девушка, мне чужого не надо!
– Так вы еще и бард?
– Нет, я просто так... пишу песенки, иногда стишки, не более того. Но вам, правда, понравилось?
– Очень. А на гитаре вы играете?
– Увы, не освоил. Лень.
– Вы не похожи на ленивца.
– Поля, вы любите мужа?
Я огорчилась. К чему этот вопрос?
– Люблю, конечно.
– Допустим. Но мы можем быть друзьями?
– Друзьями? Почему бы нет? Я всегда умела дружить с мальчишками.
– Ну что ж, ограничимся пока дружбой.
– Макар, а спойте что-нибудь еще!
– Да нет, Поля, этот ваш офис как-то не располагает. Я ведь не всерьез сочиняю, так, для души... Как-нибудь в другой раз...
– Вы полагаете, он будет, этот другой раз?
Он пристально посмотрел на меня. В его невозможных синих глазах мне почудилась даже какая-то угроза. Но он засмеялся и сказал:
– Вы меня совсем не знаете, Полина! Я вернусь! И на прощание несколько строчек:
Прекрасна ночь,
И день,
И дол,
И бор,
И соль земли,
И горечь шоколадки.
Весь бытия божественный убор –
На прочной дьявольской подкладке.
Я молчала, испуганная и даже потрясенная.
Он шагнул к двери.
– Пока, любимая!
– Макар, вы это к чему?
– Вы о чем? – ответил он вопросом на вопрос.
– О стихах.
– О том, что человек предполагает, а Бог располагает. А иной раз отнюдь не бог...
– Это тоже вы сочинили?
– Я.
– Здорово!
– Я рад, что вам понравилось. Ну, я пошел.
Он улыбнулся. От этой улыбки можно было сойти с ума. И исчез.
Вернулась Настя.
– Ушел?
– Как видишь.
– А ты чего такая?
– Какая?
– Глаза сумасшедшие. Что тут было?
– Он пел. Стихи читал. И сказал: «Пока, любимая». – Я сама слышала, что голос у меня какой-то деревянный...
– Пел? Что он пел?
– Он пишет песни и стихи тоже.
– О господи! Хоть не очень бездарно?
– Я бы даже сказала, талантливо. Ох, Настя, чует мое сердце, он мне жизнь разобьет.
– Влюбилась?
– Нет. Испугалась.
– Да, понимаю, в нем есть... смешно, глаза синие, а какие-то чертячьи...
– Знаешь, я запомнила две последние строчки: «весь бытия божественный убор на прочной дьявольской подкладке».
– Ни фига себе! Но ты же вроде не веришь ни в бога, ни в черта.
– Не верю. Но... Понимаешь, в нем есть какой-то сумасшедший драйв, который меня захватывает и в то же время жутко пугает...
– А зря ты ни во что не веришь. Уж не знаю, чей это промысел – ваша встреча в лесу...
– Твой, Настюха, только твой! – рассмеялась я. – Это ты меня вытащила в лес.
– Ой, Полька, как подумаю, что не вытащила бы тебя тогда, этот синеглазый лежал бы с простреленной башкой... И муравьи бы по нему ползали, – всхлипнула Настя.
– Ладно, Настька, кончай разводить сырость. Все прекрасно, а будет еще прекраснее. Синеглазый уехал в свой Питер, наверное, уйдет скоро в плавание, а у нас работы выше головы.
– Ох, Полька...
Макар нещадно ругал себя. Идиот, что за безвкусица – прочесть эти написанные в ранней юности строчки, выставить себя в каком-то инфернальном свете, фу! Хорошая, реальная, очень нормальная и веселая девушка, а ты... Дурак! Да это же не на таких рассчитано, а на глупеньких и восторженных, а она... Неужто тоже на поверку глупенькая и восторженная? Но тогда на фиг она тебе сдалась? Романтическая история, она мне реально жизнь спасла... А если б все то же самое, а она была бы страшненькая? Тогда ты тоже запал бы на нее? Нет? А черт его знает... Но на эту запал. И ведь встретил ее не где-нибудь, а в Москве, в этом гигантском многомиллионном городе. Даже то, что она оказалась внучкой Сашкиного препода, ерунда в сравнении с этой встречей. Какие шансы у меня были еще хоть когда-нибудь ее увидеть? А тут всего ничего времени прошло, какие-нибудь два месяца, и вот... Это твоя судьба, Макар! Ей совершенно не подходит этот ее муж. Слишком респектабельный, слишком гладко выбритый и хорошо одетый. Разве такой ей нужен? А что, ты ей нужен? С твоей сумасшедшей жизнью, с твоей работой, с твоими холостяцкими привычками? С твоей любовью к морю? Нет, Макар, ты только поломаешь ее налаженную жизнь. Она того и гляди ребеночка захочет... А куда тебе ребеночек? Нет. Нельзя! О, это я умею – говорить себе «нельзя»! Обучили! Тянет к ней? Хочешь ее? Как говорилось в любимой детской книжке: «Перехочется, переможется, перетерпится!»
