Текст книги "Танцы с Варежкой"
Автор книги: Екатерина Вильмонт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
– Тетя Надя, я вас умоляю! Бэтт Дэвис великая актриса, а я начинающая актриска, я мало еще сделала, мне просто сказочно повезло, я встретила вас с Семеном Романычем и, конечно, Диму! Это мое второе сказочное везение, я столькому у него учусь... Он ведь не только потрясающий актер, он очень умный!
– Стас тоже умный! И встреча со Стасом тоже пошла тебе на пользу! Именно Стас пробудил в тебе женщину, я не права?
– Правы... Конечно, правы...
– Знаешь, в тот вечер, когда Стас сделал тебе предложение, ты пела... Ты ведь пела только для него, и в голосе появился такой призыв... Да, двум столь сексуально привлекательным людям, вероятно, невозможно существовать вместе... Может, все и к лучшему, Варежка?
– Может быть...
– Постой, а что Пирогов?
– Да ничего! Он мне здорово помог, когда у меня дверь сожгли. Сам примчался, убедил меня, что я должна переехать, там в доме охрана, подземный гараж, мне ж эти сволочи еще и колеса прокололи... Помог переехать, нашел домработницу...
– А со Стасом ты больше не встречалась?
– Нет, к чему...
Ей не хотелось говорить о нем.
– А вы так и не зарегистрировали ваш брак?
– Нет. Как-то времени не было, а потом он уехал... И слава богу. Значит, не судьба была...
– А с сестрой ты встречаешься?
– Нет.
– Но она больше не ревнует?
– Понятия не имею. Она, кажется, на лето уехала на Лазурный берег, у них там вилла. Иван Константинович хотел отвезти меня к себе, когда все это случилось, но я отказалась. Зачем мне это?
Квартира привела Надежду Михайловну в восторг.
– Варюшка, как я за тебя рада! Ты правильно сделала, что согласилась принять этот дар. Стас, конечно, не мог, что вполне понятно, но коли вы разбежались... Скажи, Пирогов тебе меха, брильянты и автомобили не дарит?
– Да что вы, с какой это стати?
– Похоже, он приличный человек... Да и Сеня остался очень доволен сотрудничеством с ним. А квартира... ведь твоя мама свою квартиру из-за него продала, да?
– Да.
– Ну что ж... Для звезды экрана очень даже подходящая квартира. Но теперь я понимаю, что ты всерьез порвала со Стасом...
– Тетя Надя, а что за сценарий? – решила Варя перевести разговор. Имя Стаса, произнесенное вслух, причиняло ей всякий раз острую боль.
Детектив Денис Воробьев приступил к своим обязанностям с превеликой охотой! Рано утром он уже стоял неподалеку от элитного дома на Крылатских холмах. Он знал, на какой машине ездит Варвара. Только бы охранников у нее не было, а то профессионал может заметить слежку. Правда, и Денис был профессионалом, но на московских улицах, если ехать на достаточном удалении от объекта, его запросто можно потерять. Поставить маячок пока что не удалось. Но вот из ворот выехал зеленый «опель» актрисы. Ни охраны, ни спутника. Одна женщина в машине. И какая женщина!
Вечером отчет о первом дне слежки выглядел так:
8.45 – выехала из дома.
9.30 – приехала на студию, где проходят съемки сериала «Любовь без Веры и Надежды».
Весь день провела на студии. Вышла в 22 часа. Заехала в ресторан, где встретилась с хозяйкой актерского агентства «Символ» Екатериной Вершининой. Провела там два часа и потом поехала домой.
Так продолжалось три дня, а на четвертый...
Денис Воробьев увидел, что Варвара не в себе вылетела из дверей студии, вскочила в машину и дала по газам. Ни хрена себе, что это с ней? Куда она так гонит, ненормальная! Она же разобьется!
Варя и в самом деле гнала как бешеная. Это я, я виновата, это он из-за меня, господи, только бы с ним ничего худшего не случилось, хоть бы мне застать его в живых... Ведь если он меня зовет, значит, ему совсем плохо... а как же они меня нашли? А, там, наверное, его мама, она, может быть, знает... Да, конечно, наверняка сперва сообщили маме... Господи, господи, сделай так, чтобы он выжил... Я все брошу, я буду с ним, я... я люблю его... Не отнимай его у меня, господи!
Ни хрена себе, как она водит машину! Виртуозно! – удивлялся Денис. Никогда не видал, чтобы бабы так ездили! Вот отчаянная, с замиранием сердца думал он. Но куда это она?
В Склиф, что ли? Да, похоже! Варя оставила машину в Грохольском переулке и со всех ног кинулась к входу. Денис тоже бросил машину и побежал за ней. Но входить не стал. Не ее собачье дело, решил он, имея в виду свою клиентку Пирогову. Вряд ли в Склифе можно установить факт прелюбодеяния. Он стоял неподалеку от входа, курил и думал: если там кто-то умер, ей может понадобиться помощь... Прошло минут пятнадцать, и тут он увидел Варю. Она вышла, шатаясь, сделала несколько шагов, потом вдруг опустилась на край тротуара и разрыдалась. Денис тут же подскочил к ней.
– Девушка, нельзя сидеть на асфальте, давайте я вам помогу... Что у вас случилось, кто-то умер, да? Вам нужна помощь? Ну, не плачьте так!
– Сволочи, скоты, сволочи... – бормотала Вар я, захлебываясь слезами. – Разве так можно... Сволочи!
– Ну все, хватит! Куда вас проводить?
– Никуда... Спасибо... Простите... Господи, ну за что? Это ж нелюди!
– Ой, что у вас с лицом?
– Это грим потек, неважно... у меня тут машина. Вы не поможете мне дойти? – вся дрожа, спросила Варя. Теплый ласковый голос этого мужика внушал доверие.
– Конечно, провожу, в чем проблема? – Денис взял ее под руку. – Где ваша тачка? А вы в таком состоянии сможете ехать? А то я могу вас отвезти. Да что ж вы так убиваетесь? У вас кто-то умер?
– Меня разыграли...
– Как это?
– Не хочу говорить... Вон моя машина, зеленый «опель»...
– Блин горелый! – вырвалось у Дениса. Все четыре колеса были спущены.
– Вас не только разыграли...
– Опять... – простонала Варя и разревелась еще пуще.
Денис все понял. Люди, которые сожгли у нее дверь, не останавливаются на достигнутом. Завидуют, скоты!
– Девушка, это, в конце концов, чепуха. Колеса поменяют, надо только вызвать техпомощь. Идемте ко мне в машину. И вот что... Я сейчас позвоню своему другу, он приедет и все сделает, техпомощь – это долгая канитель. – Он достал телефон. – Вениамин! Мухой на Грохольский и позвони Витьку, пусть подъедет тоже. Нет. Это срочно. Найдешь меня в «Мадам Галифе», там открыто до пяти утра! Ну вот, думаю, через два часа самое большее ваша машина будет на ходу!
– Спасибо, я не знаю... если бы не вы...
– Вот, тут салфетки, вытирайте лицо и пойдем тут рядышком, в «Мадам Галифе». Там и умоетесь. Вам надо кофе выпить, съесть что-то... И расскажете, что с вами случилось. А мой помощник сейчас подъедет, дадите ему ключи, он все сделает и потом поедет за нами. Я вас за руль сегодня не пущу, вам необходимо выпить.
– Боже мой, спасибо, даже и не знаю, как вас благодарить...
Так может начаться любовь, подумал Денис.
Через двадцать минут они уже сидели за столиком.
– Спасибо вам, ох, я даже не спросила, как вас зовут...
– Денис. Денис Воробьев. Я частный детектив.
– Частный детектив?
– Да, вот моя визитка. А вы?
– А я...
– Одно я понял, вы артистка?
– Артистка, блин, – горько усмехнулась Варя. – Меня зовут Варвара.
– Очень приятно. Так что с вами случилось, Варвара? И кто это так вас разыгрывает?
– Если бы я знала... Это уже не первый раз...
– Постойте, вы ведь Варвара Лакшина? Это у вас сожгли дверь, испортили вещи? Какое-то время назад это было в Интернете.
– Вы запомнили? Ну надо же... А что вы делали в Склифе?
– Привез соседского мальчишку, который ногу сломал. Ну, Варвара или можно просто Варя?
– Можно.
– Выпейте коньяку и расскажите...
– Шеф! – возник рядом Вениамин. – Я уже видал зеленый «опелек» со спущенными колесами.
– Вот, Варя, познакомьтесь, это мой напарник.
Вениамин за спиной у Вари покрутил пальцем у виска. Совсем, что ли, шеф рехнулся? Мало того, что сам засветился, так еще и меня засветил.
Но детектив Воробьев пребывал в такой эйфории, что даже и не подумал ни о чем.
Вениамин ретировался.
– Ну, Варя, так что?
– Мне позвонили на студию и сказали, что один человек... что он... попал в Склиф с белой горячкой...
– Блин горелый!
И этот человек наверняка Стас, сразу смекнул детектив.
– И положение очень тяжелое, он меня зовет... Ну я и помчалась... А мне говорят, что ничего подобного, такой не поступал... Я долго не верила, думала, что его... что он... Одним словом, это очень известный человек, я думала, они просто скрывают... тогда я набрала его номер, и он сразу откликнулся... и голос нормальный...
– Вы с ним поговорили? Ведь если это известный человек, завтра вся эта дрянь может попасть в газеты...
– Нет... Мы с ним уже расстались... У меня другой телефон, я не хочу, чтобы он знал...
– Но вы его любите, если так убивались...
– Это неважно... Мы расстались, и я не хочу, чтобы он знал...
– А он вас любит?
– Не знаю, да разве в этом дело?
– Простите, Варвара, это профессиональная болезнь – задавать бестактные вопросы, – подлил ей еще коньяку Денис. Она залпом выпила.
– Спрашивайте, мне уже все равно!
– Почему вы расстались? Он, вероятно, много пил?
– С чего вы взяли?
– Ну, про трезвенника вряд ли придумали бы историю с белочкой, скорее бы уж инфаркт... Так что я думаю, эта акция была направлена не столько против вас, сколько против этого человека... И убежден – утром в этих сраных листках напишут, что такой-то попал в больницу с белой горячкой. А колеса вам прокололи, как говорится, до кучи.
– Они же тут явно меня поджидали!
– Это сомнений не вызывает. Кстати, вы давно расстались?
– Порядочно... Уже больше полугода...
– Странно...
– А что тут странного?
– Ну как, эта публика наверняка в курсе... зачем они вас-то сюда приплели? Запустили бы утку, что он в белой горячке... и пойди потом разберись, откуда что... Видать, хотят обвинить вас в распространении этой истории. Они вам на мобильный позвонили?
– Нет. Позвонили в съемочную группу. Мне кто-то передал...
– Что и требовалось доказать! Наверняка вся группа уже в курсе и, сами понимаете, информация уже запущена. А я вот сейчас гляну в Интернет. – Он достал мобильник, понажимал кнопочки. – Ну, я как в воду глядел! Так вот кто этот человек! Пожалуйста: «Стас Симбирцев доставлен в институт имени Склифосовского. Диагноз: делириум тременс». Обалдеть! А я ведь знаю Стаса, мы в одном классе учились! Завтра, конечно, будет опровержение. Варя, вы опять плачете?
– Бедный, за что они его так мучают? Он такой ранимый... О нем столько слухов распускают... Знаете, когда мы разошлись...
Денис затаил дыхание.
– Меня все спрашивали: он тебя бил? И как людям такое в голову приходит? Почему?
– А он вас не бил?
– Никогда, даже пальцем не тронул...
Вот это женщина! – ахнул про себя Денис. Если б Стас в здравом уме и твердой памяти сам не рассказал мне, как ее отметелил... Как же она его любит! Я преклоняюсь перед ней!
Разумеется, утром в желтых листках появились сообщения о том, что Стас Симбирцев доставлен в Институт имени Склифосовского с белой горячкой, что его бывшая пассия Варвара Лакшина в разгар съемок в гриме и костюме помчалась в Склиф. К сообщениям прилагались фотографии Вари в слезах и с растекшимся гримом. И конечно же, масса комментариев: «Видимо, Варвара считает себя виноватой в очередном запое знаменитого артиста», «Как нам стало известно из достоверных источников, столь быстрый и беспрецедентный успех Варвары стал камнем преткновения в отношениях двух влюбленных». И все в таком роде.
Варя не заснула ни на секунду. Ее колотил озноб. Неужто заболела? Но заболела, не заболела, а вставать все равно надо, съемки, репетиция у Рубана... Раздался звонок с поста охраны.
– Варвара Леонидовна, к вам госпожа Вершинина.
– Да-да, пропустите!
– Катька, как хорошо, что ты пришла!
– Варь, на кого ты похожа? Что это за скотство? – чуть не плакала Катя, вовсе не отличающаяся сентиментальностью. – Но вообще-то ты тоже хороша! Сразу поверила!
– Кать, ну как мне могло в голову прийти, что это розыгрыш?
– Если б голова была на плечах, могло бы...
– Как?
– Ты не понимаешь, что из больницы никто не стал бы искать тебя на съемках, делать им больше нечего. Это во-первых! Во-вторых, никто не стал бы называть диагноз! Даже если предположить, что Стас и вправду загремел в больницу и умолил бы какую-нибудь сердобольную сестричку разыскать тебя... Да все равно ерунда! Если у него белая горячка, то он не смог бы дать телефон, что-то объяснять, ну в крайнем случае вопил бы: дайте мне Варежку! И что?
– Понимаешь, я решила, что это его мама... Что это она сказала, где меня искать...
– А она почем знает? Чушь!
– Выходит, я кругом дура?
– Выходит. Кругом дура. Влюбленная дура. А они сволочи! Своими бы руками задушила, если б знала кого.
– А я, может, и узнаю...
– Это каким образом?
Варя рассказала о знакомстве с детективом Денисом Воробьевым.
– Ну надо же, какие у нас нынче галантные детективы! Он небось с ходу в тебя влюбился...
– Да ну, видела бы ты меня!
– А я именно что видела! Во всех газетах вот такая красота! – И Катя швырнула на стол газету с Варей на первой полосе. Лохматая, с черными потеками грима на щеках...
– Кошмар какой! – простонала Варя.
– Ничего, зато роскошный и совершенно бесплатный пиар! Ну так что с этим детективом? Ты думаешь его нанять?
– Да! Мне надоело!
– Ну, а если допустить, что он найдет скота, что ты с этим дальше-то делать будешь?
– В суд подам!
– А что ты ему или ей предъявишь? Доказать, что разыграл тебя именно тот человек, нельзя будет. И поймать его можно только, застав на месте преступления. Так что шансы невелики у твоего детектива. Только зря деньги потратишь. Поэтому прими совет: забей на эту историю!
– Один раз я уже забила... И что? Все повторяется... Там пострадали только вещи, в конце концов... Если б ты знала, что я вчера пережила, прежде чем поняла, что меня просто разыграли... Мне было так страшно! Я думала – только бы доехать, только бы застать его в живых... Ужас... Нет, пусть не в суд... Но ославить... Это ведь кто-то из артистов старается... Кто-то дохнет от зависти... Узнаю, со свету сживу... – задохнулась вдруг Варя. – А Стасу каково? Ему еще в сто раз хуже! О нем и так черт-те что плетут. Все, как сговорились, думают, что я ушла от него, потому что он меня бил!
– А разве не бил?
– Кать! И ты туда же!
– Да нет, просто все говорят...
– Господи, бедный Стас!
– Он тебе не звонил еще по этому поводу?
– Может, и звонил. У него нет моего нового телефона.
– Ну, не так уж трудно его узнать!
– Как?
– Да хотя бы мне позвонить!
– И ты бы дала?
– Конечно!
– Катя, не вздумай!
– Варь, я тебя умоляю! Подумаешь, великая тайна! Шилевичам позвонит или Димке.
– Димка не скажет.
– У вас с ним что-то есть?
– С кем?
– С Димкой?
– Да что за бред!
– А мне говорили...
– Что тебе говорили? Что я к нему в больницу ездила? Так мы друзья, я Димку, если хочешь знать, просто обожаю! Но при чем тут...
– Да успокойся, не ори!
– Извини, Кать... И спасибо, что пришла... мне так хреново одной было...
– Кофе дашь? Тебе к какому часу?
– Сташек, мальчик мой, ты должен подать в суд! – кипятилась Марина Георгиевна.
– На кого, мама?
– На эти газеты...
– Ох, мама, не тронь говно... Через день найдется новая сенсация... Да я уж привык... Пусть пишут, что хотят! Варежку только жалко... Испугалась, бедная...
– Сташек, она тебя любит.
– Да кто там разберет... Любила бы, не приняла бы подарок от этого гнусного Пирогова... Знает же, что я был категорически против... А она согласилась... чем-то он сумел ее пронять... И, видно, он ей дороже меня... Ладно, мам, не будем о ней. Это пройденный этап!
– Сташек, но ты ж ее любишь!
– Мама, ты хочешь, чтобы я съехал?
– Сташек, зачем ты так? – со слезами в голосе проговорила Марина Георгиевна. С тех пор как отец ушел от нее, она стала слезливой, что Стаса до крайности раздражало, и он старался пореже бывать дома.
Из интервью
Корр.: Скажите, Стас, вы намерены предпринять какие-то шаги в связи с этой историей?
С.С.: Я бы с наслаждением набил морду тем, кто это сделал, но у меня, увы, нет времени заниматься поисками этих подонков.
Корр.: А в суд на газету вы подавать не будете?
С.С.: На какую именно? Эту пакость напечатало огромное количество газет.
Корр.: Как вы полагаете, этот жестокий розыгрыш...
С.С.: Теперь это так называется?
Корр.: И все же, этот жестокий розыгрыш был направлен против вас или против госпожи Лакшиной?
С.С.: Думаю, против нас обоих. Лакшину напугали, помотали ей нервы, а меня в очередной раз облили грязью. Выводов я делать не намерен. Я просто хочу поскорее забыть эту мерзость. Я согласился на интервью только с одной целью – пусть люди видят, что я не валяюсь в канаве с белой горячкой, а в здравом уме и твердой памяти разговариваю с вами. И пусть задумаются в следующий раз, когда прочтут о ком-то еще что-то подобное – а не утка ли это? Впрочем, вряд ли моя цель будет достигнута... Людям очень нравится читать гадости об известных личностях, так что считайте это интервью гласом вопиющего в пустыне.
Корр.: Стас, вы говорили после этой истории с Варварой?
С.С.: Нет.
Корр.: Почему?
С.С.: Извините, но это наши личные дела. А личные дела я никогда не обсуждаю с журналистами. Всего наилучшего!
Корр.: Извините, Стас, но почему бы вам не обратиться в милицию?
С.С.: С чем?
Корр.: Ну, вы же такой знаменитый и любимый народом артист, вас оклеветали... Они могут найти тех, кто это сделал.
С.С.: Чем меньше шума, тем лучше. Я уже сказал, что хочу поскорее забыть об этом. Прошу прощения, но временной лимит вы уже исчерпали. Всего наилучшего!
– Миленький, я бы с дорогой душой, но не могу! – жалобно причитала проводница. – Ну никак! Продано же все! Куда я пассажира дену, когда придет? Тоже ведь человек уважаемый, наверное, не рвань какая-нибудь, а я ему что? Извольте выкатываться, а у него билет? Тогда как? Надо было тебе за два билета сразу заплатить, вот и ехал бы себе спокойно.
– Ладно, – махнул рукой Стас. Что я в самом-то деле, совсем в мизантропа превратился? А может, попадется еще какой-нибудь тихий интеллигент, который меня в лицо не знает и тоже с радостью завалится спать? Как я устал... Как мне надоела эта жизнь... Он закрыл глаза, и усталость сразу взяла свое. Он задремал. Через несколько минут вагон дернулся.
Стас открыл глаза. Я спал? О, неужели так повезло и никого в купе не будет? Но тут кто-то рванул дверь.
– Стас?
В дверях стояла Варежка! Она запыхалась, была бледной и замученной.
– Ты? Варежка, это судьба!
Он выхватил у нее сумку.
– Садись, чуть не опоздала!
– Девушка, поменяться не желаете, чтобы с женщиной ехать? – спросила проводница.
– Нет, – ответил за Варю Стас, – девушка не желает меняться. И вообще, это моя жена.
У проводницы отвисла челюсть. Ничего себе, муж не знает, что жена с ним едет? Хотя у этих артистов ничего не разберешь. Сегодня жена, завтра не жена...
– Тогда билетики пожалуйста!
Варя совершенно растерялась. Она была так измучена, что сил возражать не было. Да и рада она была его видеть.
– Ну привет! – улыбнулась она. – Давно не виделись...
Она была вся в черном. На бледном лице выделялись ярко-красные губы, отчего глаза казались пронзительно зелеными.
– Ты что, в трауре? Ах да, понятно, ты была на похоронах Толль?
– Конечно. А заодно и на похоронах нашего спектакля. Филипп без нее не хочет... А я даже рада, мне без Димы тяжело с ним... А как ты?
– Жив, как видишь.
Он полез в свою сумку, достал пачку бумажных носовых платков. И вдруг молниеносным движением стер с ее губ красную помаду. Она даже не успела отшатнуться.
– С ума сошел?
– Не могу смотреть на эту женщину-вамп. Это не твое.
Она горько усмехнулась.
– Ты не меняешься... Как поживает Марина Георгиевна?
– Спасибо, ничего. Только глаза все время на мокром месте.
– А знаешь, они с моей мамой созваниваются. Подружились...
– Варежка, ты не голодная?
– Нет, я с поминок, там кормили... Кстати, сестра Марии Францевны сунула мне в сумку пакет с пирожками.
– Давай сюда!
Варя протянула ему пакет. Он вскочил и вышел в коридор. Вскоре вернулся.
– Куда ты бегал?
– Выбросил пирожки.
– Почему?
– Ты что, не знаешь? Нельзя с поминок ничего брать. Плохая примета!
– Господи! Ну отдал бы проводнице, что ли...
– Нельзя, говорю же, очень плохая примета.
Он сидел напротив нее и молчал. Только пожирал глазами.
– А что это за сережки на тебе? Изумруды?
– Хризопразы. Дима подарил.
– По какому случаю?
– По случаю того, что они мне к лицу.
– А твой олигарх не возражает? Он небось считает, что ты достойна самых лучших изумрудов...
– Стас, ради бога, не начинай! Я так устала! У меня просто нет сил убеждать тебя... Да и бесполезно... Может, ты выйдешь на пять минут, я переоденусь.
– Ты меня стесняешься? С каких это пор? Или Пирогов не велит?
– За что ты так мучаешь меня? – по щекам у нее потекли слезы.
– Варежка, родная, прости, я не знаю, у меня как заноза в сердце с этим проклятым Пироговым...
– Стас, ну поверь ты, нет у меня с ним ничего и никогда не было! И люблю я только тебя... Но мы не можем быть вместе, не получается у нас... Так давай хоть друзьями останемся...
Он вдруг взял в ладони ее заплаканное лицо. Заглянул в глаза.
– Я не могу дружить с женщиной, которую все время хочу, которая нужна мне каждую минуту моей жизни, не могу... И которая тоже меня хочет... Я знаю, я чувствую... Сама же говоришь, что любишь... Прости меня, Варежка, любимая, меня просто сглодало чувство вины... Ну давай попробуем еще раз, умоляю тебя! Видишь, судьба нас столкнула опять, ничего просто так не бывает... Она дает нам еще шанс...
Его голос, его запах, его руки...
– Стас, любимый...
Он сжал ее в объятиях, а она вдруг охнула, глаза закатились, и тело обмякло в его руках.
– Родная, что? Тебе плохо?
Она была бледной как полотно, губы посинели...
– Мне надо лечь... – едва слышно прошептала она, – у меня так бывает...
Он сразу вспомнил их первый вечер в Амстердаме. Он так мечтал о романтическом ужине в любимом городе, а она от усталости почти потеряла сознание. Но утром, выспавшись, была уже как огурчик.
– Сейчас, сейчас, я помогу.
Ее не слушались руки, он помог ей раздеться, уложил, накрыл простыней. Она уронила голову на подушку и сразу уснула.
А он не мог спать. Сидел и смотрел на нее. Никогда ни к одной женщине он не испытывал такой нежности. И ни одна женщина не волновала его так, как эта. И ревность прежде была ему незнакома. А сейчас... взгляд его упал на зеленую сережку, подарок Димы. А с какой стати Дима дарит ей сережки? Он любит ее? А разве можно ее не любить? И Димка такой невероятный красавец! А как он танцует! Неужто она не влюбилась в него? Они вместе гастролируют с этим спектаклем... и дружат. Ну, может, там любви и нет... Но есть ведь такая штука, как дружеский секс... Вот, вероятно, после такого дружеского секса в каком-нибудь провинциальном городе он и подарил ей сережки... Эта мысль была так непереносима, что он застонал. В этот момент ожил Варежкин телефон. Стас схватил его, чтобы сбросить звонок и выключить к чертям. На дисплее высветилось: «Дима». Так, все ясно. С какой это стати он звонит ей ночью, если они не любовники? Если позвонит еще раз, я отвечу ему! Пусть знает, что Варежка со мной! Пусть сходит с ума от ревности, не все же мне мучиться! Он держал в руках ее телефон. Соблазн был велик. Он решил просмотреть звонки. Но входящие и исходящие номера были вычищены. Только два каких-то номера без имен в принятых звонках. И один, Димкин, в непринятых. Раз вычищает телефон, значит, что-то от кого-то скрывает! Он открыл записную книжку. Так, телефон Пирогова имеется! Так и написано «Пирогов», не Марьяна, а Пирогов... И живет она в подаренной им квартире... Ну и обслуживает его там же, а Димка – это, как говорится, для красоты! Он отшвырнул телефон. Телефон тихо запищал. Эсэмэска. Он не удержался и открыл. Опять Димка! «Я тебя встречу на вокзале! Есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться!!! Целую».
От какого это предложения она не сможет отказаться? Наверняка от предложения руки и сердца! – вскипел Стас.
Варя застонала во сне и сбросила простыню. Господи, до чего же она хороша! Этот изгиб шеи! Как он любил целовать ее в эту ямку над правой ключицей. Но она же сегодня, здесь, сказала, что любит меня, что никого у нее не было... А я не верю! Больше не верю! Она до того соблазнительна... Я сам сколько раз слышал, как мужики о ней говорили... Он прикрыл ее простыней. От греха... Но она такая хрупкая, такая худенькая... Когда мы встретились, она такой худенькой не была. Выматывается, видно... Но она же сама этого хочет. Если бы она тогда послушалась меня... не стала бы сниматься в том проклятом фильме, я бы не уехал в Африку... Я не слетел бы с катушек от ревности, не избил бы ее... И мы были бы вместе, и я засыпал бы и просыпался рядом с ней. Какое сумасшедшее счастье я ощущал, просыпаясь рядом с ней... как она реагировала на каждое прикосновение... А как она съездила мне по физиономии, когда увидела тот засос... Значит, приревновала! И что я сделал? Задохнулся от ревности к Пирогову, идиот! Но ведь она живет в его квартире! И это перевешивает все слова и проявления любви! Вот утром скажу ей: хочешь быть со мной, брось эту квартиру и дело с концом! Я куплю ей квартиру не хуже, даже если придется залезть в долги! Я просто вот сейчас разбужу ее, обниму и скажу... И пусть Димка обломается, когда на вокзале увидит, что мы вместе! Он посмотрел на Варю и уже протянул к ней руку, как она вдруг застонала, повернулась на спину и он отчетливо увидел, какая она бледная, какие тени залегли под глазами. У нее совершенно больной вид! Он отдернул руку, а она пробормотала во сне: «Не надо, Толик!» Его как будто ошпарили. Там еще какой-то Толик затесался! Нет, я этого не выдержу! Она не для меня... Слишком хороша, слишком много на нее претендентов! Не могу! Не хочу! Пусть другие мучаются! Он достал телефон и отправил эсэмэску. Варин телефон тихонько запищал.
Варя проснулась, вспомнила все. Стаса не было. Она выглянула в коридор... Никого. И сумки его тоже не видно. Неужто сбежал? Но почему? Ничего не понимаю! Может, перешел в другое купе, чтобы не тревожить меня? Она быстренько оделась и пошла к проводнице:
– Скажите пожалуйста...
– А он сошел полчаса назад. Странный он у вас... Правда, что ль, муж?
– Бывший!
– А чего разошлись? Пьет он, говорят?
– Нет, не сошлись характерами!
В купе она заметила, что мобильник подмигивает ей голубоватым светом. Эсэмэски. Она открыла. «Прости меня за все, я много думал, пока ты спала, ты права, нам не надо быть вместе». И еще сообщение от Димы. Он меня встретит? Вот и славно. Какое у него предложение? Наверняка что-нибудь хорошее.
Дима испугался, увидев Варю.
– Ты не заболела? Что с тобой?!
– Ничего, оклемаюсь. Просто...
– Послушай, ты прочла мое сообщение?
– Конечно. Что за предложение?
– В нашем театре срочно нужна актриса на роль...
– А я при чем?
– Нужна актриса на роль Элизы Дулитл! Я предложил тебя, и наш главный с восторгом согласился!
– Шутишь?
– Так шутят только кретины! Ты же идеальная Элиза Дулитл!
– А ты?
– А я, естественно, профессор Хиггинс!
– Дим, а меня в твоем театре не сожрут?
– А ты не давайся! Ну и я буду защищать! – ласково улыбнулся он. – Ну как новость?
– Димочка, это, конечно, мечта... А что это будет? Шоу в чистом виде или «Моя прекрасная леди»?
– Как ты изволила выразиться, Бернард Шоу в чистом виде. Главный давно носится с этой идеей...
– Но если петь не надо, то почему я?
– Совсем, что ли, дура? – взорвался Дима.
– Совсем, Димочка, совсем дура... – вдруг разревелась Варя.
– Так, что за дела? Опять, что ли, Стас?
– Да, – шмыгнула носом Варя. – Стас!
– Ну что опять? Опять отметелил?
– Он... сбежал... Из поезда выскочил...
– Вот горе мое! Как, почему, из-за чего? Рассказывай давай!
Варя рассказала.
– Струсил, – безапелляционно заявил Дима. – Ну и ладно. И бог с ним! Все равно у вас ничего не выйдет! И кончай нюниться! Такая роль тебе выпадает, артистка, блин! У тебя сегодня съемки есть?
– Есть.
– А завтра?
– Завтра только до обеда.
– Вот и отлично! Повезу тебя на дачу к главному! Хотя по-хорошему надо бы тебе отдохнуть... К сыну, что ли, съездить.
– Съезжу! Через неделю съемки кончаются. Шилевич еще не скоро снимать начнет, водевиль у Филиппа накрылся медным тазом... Мне сегодня, кстати, приснилось, что Толик Мартемьянов, озверев от космических закидонов Филиппа, кидается на него со шпагой... Я ору: «Не надо, Толик!» – и тут вдруг с колосников начинает литься вода...
– Я же говорю, отдохнуть тебе надо!
– А тебе, что ли, не надо?
– Надо, – вздохнул Дима, – но я как-то не умею. Ладно, куда тебя отвезти?
– Домой.
– А кстати, когда в гости-то позовешь?
– Когда хочешь. Только заранее предупреди, я что-нибудь вкусненькое сготовлю.
– Да вот еще! Поужинаем где-нибудь, а потом к тебе завалимся.
– На чашку кофе? – лукаво усмехнулась Варя.
– Кофе вечером не пью. На чашку чаю с лимоном.
Вениамин влетел в офис с криком:
– Шеф! Ты сидишь? Сидишь. Тогда выпей водички!
– Сдурел, да?
– Это ты сейчас сдуреешь! У меня такая новость! Зашибись!
– Установил факт прелюбодеяния? – упавшим голосом спросил Денис.
– Фига с два! Не знаю, когда у этих артистов время на прелюбодеяние находится! Вкалывают по-черному! Ты в курсе, кем наша Пирогова Лакшиной приходится?
– Похоже, соперницей... – изобразил неведение Денис.
– Фига с два! Сестрой! Такая милая младшая сестренка!
– А ты не брешешь?
– С какого перепугу мне такое брехать? И это еще мало! Она Пирогова когда-то знаешь, у кого увела?
– У старшей сестры?
– Фига с два! У их общей мамочки!
– Блин горелый! Вень, откуда дровишки?
– Из надежного источника!
– А поподробнее?
– Как известно старшему товарищу, я в Москве комнату снимаю.
– Ну и?
– А у моих хозяев родственница есть, из Украины. Так она одно время у Пироговых в кухарках служила. Такого про эту красотулю нарассказывала! Сука та еще! Она с матерью и сестрой отношений не поддерживала, а когда Варвару в кино позвали сниматься, она младшую сестренку нашла, та вроде даже обрадовалась, в гости позвала, а самого Пирогова тогда в Москве не было. Все вроде бы хорошо, а потом эта мелкая сестренке и заявляет – мол, давай я тебя с мужем знакомить не буду, он, видите ли, на всю нашу семью западает...
– Блин горелый! И что?
– Варвара оскорбилась и послала сестренку куда подальше. А когда она с Симбирцевым закрутила, мелкая решила назад отыграть, а не тут-то было! Варвара опять ее послала. Кстати, тетя Липа, эта кухарка ихняя, про самого Пирогова только хорошее говорит. И он подарил Варваре квартиру, ту, где она сейчас живет.
– Это я знаю.
– Так скажи мне, шеф, какого черта эта гадючка слежку за сестрой устроила? Чего хочет?
– Компру нарыть, чтоб потом Варвару шантажировать.
– Чепуха! Варвара свободная женщина, даже если будет давать всем и каждому, это ее глубоко личное дело!
