Текст книги "Мимолетности, или Подумаешь, бином Ньютона!"
Автор книги: Екатерина Вильмонт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
– Спасибо, я с радостью, а то дома начну все прокручивать в башке и не усну.
В ее квартире я как-то сразу почувствовала облегчение. Чай и конфеты и вправду оказались чудесными.
– Ну вот, – она вдруг погладила меня по голове. – Уже другой вид. А хотите посмотреть на моих мальчиков?
– Каких мальчиков? – не сообразила я.
– Сыновей. Какие ж у меня могут быть еще мальчики?
– Ах да, простите. Конечно, хочу. Она принесла альбом.
– Вот, это старший, Леонид, какой красавец, правда?
В самом деле, с фотографии на меня смотрел очень красивый, совершенно седой мужчина лет пятидесяти.
– Да уж!
– Он живет в Германии, в Кельне, и у него кошмарно ревнивая жена Грета.
– А чем он занимается?
– Он врач, детский хирург.
– О!
– Он нелегко пробивался, но теперь у него большое имя в Европе. А вот это Миша, средний, он живет в Канаде, художник-мультипликатор, однажды получил Оскара. А это его сыновья, Дэн и Кен.
– Тоже красивый мужчина.
– А вот это мой младший, Степан. Красотой не блещет, но ведь для мужчины это не важно, правда?
Она протянула мне снимок, и я чуть не вскрикнула. Это был тот самый небритый мужик, что перенес меня через лужу.
– Интересное лицо. А он всегда небритый?
– Да нет, просто не любит бриться, а сейчас мода позволяет, знаете, трехдневная щетина… Я этого терпеть не могу, я уж сказала ему, лучше бы ты бороду носил, а бороду он не хочет.
Я огорчилась. Как будто потеряла его навсегда. Но я ведь и не находила его. Тогда почему защемило сердце?
– Мария Ипполитовна, в день нашего знакомства вы хотели рассказать какую-то забавную историю, связанную с этим вашим сыном, это ведь он женат на итальянской графине?
– Забавную историю? Ах да, конечно! – улыбнулась пожилая дама. – Дело в том, что когда Степа женился на Эрне, они поселились на Сицилии, там у Эрны большой дом и усадьба, Степу взяли преподавать в тамошний университет. То есть все как будто устроилось хорошо, и род Эрны – старый сицилийский род, очень почитаемый, но Степу там как-то не приняли. Чужак. Ему на это было в общем-то наплевать, никто его не трогает – и ладно. И вот у них случился какой-то праздник. Они с Эрной пошли на этот праздник, и там было много тиров, а Степа замечательно стреляет, был даже чемпионом России по стендовой стрельбе. И он выиграл на этом празднике ну все, что только возможно. Победил во всех тирах. Получил кучу каких-то призов, которые раздал там же на празднике. Порадовался, посмеялся и пошел домой. И вдруг на следующий день он утром идет на работу, и все с ним здороваются, притом очень и очень почтительно. Все, кто раньше его не замечал, приветствуют его радостными улыбками. Он стал местной знаменитостью. Его признали за своего. Здорово стреляет, значит, настоящий сицилиец.
– Да, действительно забавно.
– А почему вы так смотрите, он вам понравился?
– Интересное лицо. К тому же я, кажется, видела его здесь…
– Возможно, он на днях был проездом в Москве.
– А чем он занимается?
– Он ученый, биолог.
– Совсем не похож на ученого.
– Правда, он похож на киношного русского мафиози, особенно с этой щетиной. Но он чудный человек.
– А его графиня?
– Из трех невесток самая приемлемая.
– Красивая?
– Нет, но довольно миловидная и умная.
– А детей у них нет?
– Нет. Не получаются у них дети. Но они не страдают, насколько я понимаю. Они хорошо живут.
– Слава богу.
– Фаина, душенька, а почему же вы не замужем?
– Была. Даже дважды. А потом полюбила одного человека, но безответно… Я на что-то все-таки надеялась, а он возьми и влюбись без памяти в другую… Я видела, как он мучается, что-то там не срасталось у них, какие-то непонятки… Ну я и сделала ему подарок. Купила билет в Мюнхен, к ней. И послала на работу, анонимно. А он решил, что это она таким образом зовет его, и полетел… И у них сладилось… А я уехала к отцу в Италию. И собралась выйти замуж… Но вовремя поняла, что это не мой человек. И вернулась в Москву.
– И сейчас у вас никого нет?
– Нет. Мне не до того сейчас. Рано или поздно я встречу своего человека… А нет, значит, не судьба.
– Что за чепуха! Вы такая красоточка… Какие ресницы, а кожа… С ума сойти, какая кожа, да и вообще… Я убеждена, скоро вы встретите своего мужчину!
С того вечера мы с Марией Ипполитовной подружились. Я частенько пила у нее чай, а в выходные приглашала ее в какой-нибудь ресторанчик или кафе пообедать. Самой мне готовить было некогда, да и лень, а старушка очень любила эти наши вылазки. Она была великолепно образованна, остра на язык и очень забавно недоумевала по поводу современных нравов. Частенько огорошивала меня вопросами:
– Дружочек, скажите мне, я вот прочла за сравнительно короткий срок несколько книг каких-то милых молодых дам с хорошими лицами, я видела их по телевизору, а моя подруга работает в издательстве, которое это печатает. Мне стало интересно. И знаете, что я вынесла из этого небольшого пласта современной литературы? Что главное счастье в этой жизни – сумка «Биркин». Что это за сумка такая, можете мне объяснить?
– О, это не сумка, это символ. За этими сумками многолетние очереди… Их носит английская королева.
– И сколько это счастье стоит?
– Даже сказать страшно.
– И все же?
– Примерно тридцать пять тысяч евро.
– Что? Это шутка?
– Нет, истинная правда.
– Обалдеть! Другого слова я не подберу. Но это же неприлично… И дамы, которые этим владеют, называются светскими? Что же это за высший свет? Я не понимаю!
И вдруг меня осенило.
– Мария Ипполитовна, у меня возникла одна идея, может быть, авантюрная…
– Обожаю авантюрные идеи!
– А что, если в нашем журнале создать новую колонку – «Недоумения истинной леди»? Вы бы не согласились?
– Вести колонку? – ахнула она.
– Ну да! У вас все время возникают какие-то недоумения, вот и пишите о них. Вы же владеете пером, столько лет работали литературным переводчиком, да и я помогу? Это будет бомба! Насколько мне известно, ни у кого нет ничего подобного.
– Фаина! Это же так интересно! – она зарделась, глаза засверкали.
– То есть вы в принципе согласны?
– Да! Да! Только не надо «истинной»! В этом слове слишком много назидания. Нет, лучше назвать так: «Недоумения престарелой дамы».
– Нет, все-таки «леди» лучше. И вы правы. «Недоумения престарелой леди». Блеск! Я вас обожаю!
– Думаете, у нас получится?
– Уверена! Это будет свежо, забавно, прелесть просто.
– И вы полагаете, ваше начальство на это пойдет?
– Я очень надеюсь. Но давайте не откладывать в долгий ящик. Напишите две странички о чем хотите, можно начать хоть с этих долбаных сумок.
– А вам хотелось бы иметь такую сумку?
– Да боже меня упаси.
– А если бы богатый поклонник вам такую подарил?
– Я бы сочла, что он дурак и фанфарон. Такие деньги тратить на черт знает что. Лучше бы подарил новую машину.
– О! Фаина, я уже хочу писать! Да, и еще вопрос?
– Я сама вам скажу: за это будут платить. Сколько, я пока не знаю, но не вовсе гроши.
– Тогда поедемте скорее домой. И я возьмусь за дело. Но пока вы не прочтете мой опус, ничего вашему начальству не говорите!
– Конечно, не волнуйтесь, Мария Ипполитовна.
Буквально на другой день Мария Ипполитовна вызвала меня к себе.
– Душенька, я тут накропала, прочтите и не судите слишком строго, это первый блин.
Блин оказался просто великолепным. Мягкая ирония, блестящий слог, уморительно смешной подход к теме.
– Мария Ипполитовна, это блеск!
– Вы шутите?
– Какие шутки? Я просто в восторге! Надо будет сделать фотографию, слегка ретрушную…
– Какую? – не поняла старая леди.
– В стиле ретро.
– Зачем? Я и так воплощение этого стиля, – улыбнулась Мария Ипполитовна. – И вот еще что… «Недоумения престарелой леди» звучит тяжеловато. Лучше просто «старой». «Недоумения старой леди».
– Да, так лучше, вы безусловно правы.
– Фаина, я понимаю, сейчас еще рано об этом говорить… Но я бы не хотела, чтобы читатели знали мое имя. Мне это уже ни к чему.
– Ваше право. Но я в лепешку расшибусь, чтобы у нас была эта колонка. Думаю, и Анита будет в восторге.
– Анита? Это та строгая дама с безупречным вкусом?
– Да. Я сию минуту ей позвоню.
– Но сегодня воскресенье.
– Тем лучше.
– Только вы идите говорить к себе, не надо в моем присутствии. И имейте в виду, если ничего не выйдет, я не расстроюсь. Вернее, не слишком расстроюсь, по крайней мере обещаю не помереть от расстройства.
Я не стала спорить и побежала к себе, мне тоже не терпелось поделиться с Анитой. Она крайне удивилась моему звонку и даже слегка испугалась. Я звонила ей по выходным только в крайнем случае.
– Фаинчик? Что случилось?
– Анита, прости, но это срочно. Я придумала новую колонку…
Я все ей рассказала. И прочла текст, написанный Марией Ипполитовной.
– Ты можешь прислать мне это по мылу? Хотя нет, привези просто завтра в редакцию. Я приеду на полчаса раньше, ты тоже, обсудим. По-моему, мысль хорошая. Во всяком случае свежая. Ну и я еще подумаю, что тут можно убавить-прибавить.
«Убавить-прибавить» – любимое выражение Аниты, но употребляет его она, только если настроена позитивно.
Я позвонила в дверь соседки.
– Ну что? – она моментально открыла мне, как будто дежурила у двери.
Я передала ей разговор с Анитой.
– Неужели получится?
– Уверена.
– Вот так, легко и просто?
– Да, такое случается иногда в жизни.
– Фаина, если получится, я закачу вам феерический ужин!
– Да уж, я надеюсь, – засмеялась я. – Должна же я попробовать ваши знаменитые пирожные. А то все только слышу!
– Непременно, непременно, дружочек. А скажите, как часто надо писать эти колонки?
– Раз в месяц.
– О! Это не страшно. Фаина, я в восторге!
Пробежав глазами текст, Анита широко улыбнулась.
– Фаинчик, ты гений!
– Это не я писала.
– Но идея-то твоя, и она поистине гениальна. Сейчас, когда гламур в прежнем понимании приказал долго жить, это именно то, что надо!
– Но ведь придется какую-то колонку убрать.
– Я бы с восторгом пожертвовала своей, но я главный редактор…
– Я бы убрала медицинскую. Ей у нас не место.
– Ты всегда была против нее, но…
– Анита, я считаю, это несерьезно. Медицина в нашем журнале, а тем более в кризис.
– При чем тут кризис?
– При том, что все советы нашего доктора уж больно дорого стоят.
Анита задумчиво смотрела на меня.
– Пожалуй, ты права…
Сказать по правде, я терпеть не могла доктора, который вел колонку в нашем журнале. На редкость противный и самовлюбленный тип. К тому же уверенный в своей мужской неотразимости. Я как-то попросила у него совета, у меня болело горло. И он почему-то испугался… А потом посоветовал неимоверно дорогое лекарство фирмы, которую представляет. Нет уж, спасибо, я обошлась добрым старым фалиминтом. Но ему с тех пор не верю.
– Знаешь, я подумала, пожалуй, мы можем оставить доктора и впендюрить новую колонку. Конечно, Валерик душу из нас вынет, но ничего, не впервой.
– Тебе виднее.
Анита не любит портить отношения с влиятельными людьми, а за этим чертовым эскулапом стояли весьма важные персоны.
– Не расстраивайся, Фаинчик, я за эту старушку буду стоять насмерть.
– Ну и отлично!
Из Рима вернулись тетя Соня с дядей Юликом, посвежевшие, отдохнувшие.
– Ах, деточка, Карлотта все еще сердится на тебя, – доложила тетя Соня, когда я пришла к ним на ужин. – Виталик посмеивается только, а она не на шутку взъярилась, даже странно. Наверное, у нее был какой-то свой интерес в этом браке.
– Господи, какой? Кто я такая? Что у меня есть?
– Тем не менее… Мне так показалось.
– Мне, кстати, тоже, – заметил обычно очень молчаливый дядя Юлик.
– А с папой ты это обсуждала? – поинтересовалась я.
– Как-то не получилось.
– Почему это меня никто не спрашивает? – вдруг подал голос Федя.
– Что? – уставились на него родители.
– Вы все дурные, что ли? Я как этого Серджио увидал, сразу просек. Он же голубой!
– Что за чушь! – вспыхнула я. – Ничего он не голубой, я знаю!
– Нет, голубой, но, как говорится, двустволка!
– Федя! – всплеснула руками тетя Соня.
– Ладно, бисексуал. Или даже просто латентный гомик, и его тетушка решила, что брак с Фаиной пресечет все толки. А не вышло, вот она и злится.
– Не может быть, чтобы папа это знал…
– Ах боже мой, Виталик такими вещами совершенно не интересуется, – воскликнула тетя Соня. – Он мог и не понять, а Карлотта молчала…
Я глубоко задумалась.
– Что ты сидишь, как идиотка? – набросился на меня Федька. – Скажи спасибо Аните, что она вытащила тебя из этой хрени, зачем тебе муж пидор?
– Федор! – постучала по столу тетя Соня.
– А может, ты и прав… Я вспоминаю какие-то мелочи… Какой-то нездоровый интерес к шмоткам…
– В наше время это не признак. А я видел, как у него загорелись глаза, когда мы были в кабаре и там выступал невероятный красавец-мулат. Точно так же, как у Карлотты и у мамы.
– Что ты несешь! – возмутилась тетя Соня.
– Правду!
– Ах боже мой, если все так, то это счастье!
– Что счастье? – в один голос спросили отец и сын.
– Что Фаинка его послала в задницу!
– Сонечка, точнее не скажешь! – нежно засмеялся дядя Юлик.
– Ой, я ничего такого не имела в виду! – покраснела тетя Соня. – Да ну вас! Короче, спасибо Аните!
Не Аните, а Цицерону, подумала я про себя.
Между тем настала осень. Вышел номер с колонкой «Недоумения старой леди», которая имела просто невероятный успех. Нам постоянно звонили в надежде узнать, кто же это, поздравляли с находкой, пытались язвить, мол, журнал теперь ориентируется на старушек, но финансовые показатели говорили сами за себя. Этот номер расхватали втрое быстрее прежних. Всем было любопытно прочитать новую, столь необычную колонку. Строилось множество догадок, кто за этим кроется. Анита ликовала.
– Фаинчик, ты гений!
Однако не все в журнале радовались. Кое-кто полагал, будто пишу эти колонки я, что многим было поперек горла. Что-то поменялось в атмосфере коллектива. Это уже не была сплоченная команда. Но кто стал паршивой овцой, заразившей все стадо, я еще не разобралась. И это портило настроение. Зато Мария Ипполитовна была просто счастлива.
– Кто бы мог подумать, что в моем возрасте, а мне худо-бедно скоро стукнет семьдесят пять, можно начать новую жизнь!
– А ваши сыновья уже в курсе? – полюбопытствовала я как-то вечером.
– Да, но, что интересно, они все почему-то недовольны. Странно, право. Я думала, обрадуются. Ничуть не бывало! Леонид сразу озаботился: «Мама, тебе не хватает денег?» Мишка хмыкнул и сказал: «Мать, ты просто дурью маешься». Правда, со Степой я не говорила, а Эрна меня поддержала. Она умная. И все же это странно, вы не находите?
– Нахожу, что у мужчин вообще странная логика, многим кажется, что мы все делаем, чтобы их как-то укорить… У меня второй муж такой был.
– А ваш Родион, он тоже был такой?
– Нет. А впрочем, я не знаю, мы же просто были друзьями, а это другая история…
– Простите, дружочек, я не должна была напоминать вам.
– Нет, что вы. Это уже отболело.
– Боже мой, как жаль, что мои сыновья все женаты…
Я вышла из редакции. Погода была скверная. Холодный сырой ветер швырял под ноги опавшие листья. До стоянки надо было пройти метров двести. Я пережидала поток машин, медленно и плотно ползущих по узкой улице. И вдруг услышала голос:
– Господи, как я счастлив видеть эту женщину!
Наверное, приятно, когда это относится к тебе, с тоской подумала я. Мне было горько и одиноко.
– Фаина! – раздался тот же голос. Дверца машины приоткрылась, и я узнала… Гунара.
– Садитесь скорее!
От растерянности я села.
– Куда вас отвезти?
– Никуда. У меня тут недалеко машина на стоянке.
– Ну уж нет! Я думал, никогда вас больше не увижу. А так хотелось! Даже сам не знаю почему.
– Послушайте, Гунар, я устала, хочу домой, и у меня поганое настроение.
– Ерунда! Сейчас мы поедем куда-нибудь поужинать, а потом я доставлю вас домой.
– И завтра я буду добираться на работу без машины?
– Я пришлю за вами машину. И вообще, почему вы, женщины, из всего делаете проблему? Если вы устали, голодны и раздражены, значит, прежде всего вам надо расслабиться, поесть, выпить вина и рассказать о своих неприятностях незнакомому человеку. Знаете, в какой-то детской книжке было выражение: «врачу рассказать – все равно что в шкаф шепнуть». Вот и мне…
– А где ваша жена? – огорошила я его вопросом.
– А при чем тут моя жена?
– А при том, что она, похоже, вас отслеживает. И я однажды пала жертвой этой слежки. Следовательно, знаю, что кроме жены у вас есть еще и любовница.
– Что за чушь? – растерялся он.
– Любовница у вас стриженная под мальчика шатенка?
– Я ничего не понимаю.
Я вкратце описала ему сценку, разыгравшуюся в ресторане.
– Тьфу ты, гадость какая, – страдальчески сморщился он.
– Так что сами понимаете, особой охоты поддерживать знакомство с вами нет. Это попросту опасно.
– Глупости! Вы что, сами не понимаете, что это судьба? Она в третий раз сталкивает нас…
– В третий?
– Да, встреча в ресторане, хоть и опосредованно, но тоже связана со мной. Это судьба, Фаина.
– Оставьте меня в покое. И остановите машину.
– Сидеть, это похищение!
– Гунар, зачем я вам нужна? Вы же были так счастливы там, на площади Испании, вдали от ваших баб, так зачем вам еще одна головная боль?
– Да, я был там счастлив, и в этот момент встретил вас. И вы совершенно бескорыстно пришли мне на помощь. И с того момента ассоциируетесь у меня с этим ощущением счастья, солнца, свободы. Я думал, никогда вас больше не увижу, и вдруг… К тому же, если вы помните, я тогда шел на переговоры, и они, вопреки логике и здравому смыслу, увенчались полной моей победой, я даже не смел на такое рассчитывать и приписал этот успех вам. Вы в тот день стали моим талисманом, так вы полагаете, я теперь от вас отступлюсь? Это по меньшей мере наивно. Какую кухню вы предпочитаете?
Я рассмеялась. Спорить с ним было бесполезно. К тому же он уехал уже далеко от стоянки.
– Черт с вами! А что касается кухни, то все, кроме Японии и Индии.
– Да? – обрадовался он. – А я думал, такие девушки обязательно должны любить суши.
– Терпеть не могу.
– И я! – обрадовался он. – Суши можно спокойно есть только в Японии. Там их делают действительно из свежей рыбы. На суши идет рыба, выловленная самое позднее три часа назад, через три часа она еще, конечно, свежая, но уже нуждается в тепловой обработке.
– Боже, какие познания! Вы были в Японии?
– Дважды. Но все-таки не понял…
– Чего не поняли?
– А ни фига я там не понял. Это как на другой планете. Но к черту Японию. Я знаю один очень уютный ресторанчик…
– Не называйте его вслух!
– Почему?
– Потому что ваша жена вполне могла напихать в машину жучки.
Он засмеялся, но как-то невесело.
– Ну вы и язва!
– Да просто зараза!
– Вот такая вот зараза девушка моей мечты! – пропел он.
– Мечтать не вредно.
– Вы твердо уверены, что последнее слово всегда должно остаться за вами?
– Понимаете, я один раз попыталась помалкивать, но вовремя поняла, что это может плохо кончиться, и слиняла. С тех пор…
– Мы приехали!
Он остановил машину в незнакомом переулке. Было уже темно, но неподалеку уютно светилась вывеска какого-то ресторана.
– Здесь очень вкусно кормят, тихо и наверняка не встретишь знакомых.
– Попробую вам поверить, я смертельно хочу есть. За весь день съела только одно яблоко.
– Так недолго и язву нажить. Идемте!
Мы спустились в полуподвал. Там было действительно очень уютно и красиво. И народу немного.
Гунара здесь знали. Нас провели во второй, совсем маленький, на четыре столика, зал, где не было никого, кроме нас.
– Это ресторан моего друга. Вы позволите, я сам закажу ужин?
– Нет. Вы же не знаете, что я люблю.
– Надеюсь узнать.
Я листала обширное меню.
– Но порекомендовать я хотя бы могу?
– Нет. Если мне понадобится совет, я спрошу.
– Да, тяжелый случай.
– Я вам не навязывалась.
– Тоже верно, – засмеялся он.
Я листала меню, не глядя на него. Но чувствовала, что он не сводит с меня глаз.
– Господи, какие у вас ресницы… тень на поллица. А глаза… А кожа… С ума сойти…
Слышать это было приятно, не скрою. Но особого волнения я не испытывала. Подошел официант.
– Мне, пожалуйста, суп-пюре из тыквы и каре ягненка.
Гунар назаказывал много чего.
– А десерт? – спросил официант.
– Это потом, неизвестно, хватит ли сил на десерт, – сказала я.
– А пить что-нибудь будете?
– Нет, я за рулем. А вот чаю с мятой, пожалуй, принесите сразу.
Официант отошел.
– Фаина, я, кажется, впервые вижу женщину, столь определенно и четко знающую, что выбрать. Ни жеманства, ни кокетливых колебаний. Просто восторг.
– Я хочу есть, а не кокетничать.
– А знаете, чего я хочу?
– Не имею ни малейшего представления.
– Я хочу… смотреть, как вы спите.
– Я предоставлю вам такую возможность.
– Фаина! – задохнулся от восторга он.
– Не ликуйте! Вы же отвезете меня домой, а я, если не за рулем, мгновенно засыпаю в машине. Особенно после ужина.
– Фаина, какой облом! – рассмеялся он.
У меня зазвонил мобильник. Мария Ипполитовна.
– Дружочек, у вас все в порядке? Так поздно, а вы не звоните, я уж начала волноваться.
– Простите, что не позвонила, жутко замоталась. Вы меня не ждите, меня пригласили поужинать…
– О! Надеюсь, интересный мужчина?
– Ну, в общем да.
– Вы мне расскажете?
– Если будет что.
– Он рядом с вами?
– Да.
– Что ж, желаю приятного вечера.
Вечер оказался довольно приятным. Какой женщине не понравится слушать комплименты, явно искренние, от интересного, даже красивого мужчины, безусловно, не имеющего в виду никаких деловых интересов. Просто мужчина и женщина… Я давно уже не видела таких восхищенно-влюбленных глаз. И мне было с ним легко, ведь я-то не влюбилась в него. Просто чуточку оттаяла.
Он отвез меня к моей машине. Мне не хотелось давать ему свой адрес.
– Фаина, я надеюсь, мы продолжим наше знакомство…
– Зачем?
– Что значит зачем? – рассердился вдруг он.
– Гунар, спасибо за приятный вечер. Но я не люблю быть третьим номером. А возможно, и двадцать третьим.
– Всегда только первым?
– Да.
– Посмотрим, – улыбнулся он.
Утром, когда я пришла в редакцию, Светлана сообщила мне взволнованным шепотом:
– Фаина Витальевна, вам тут цветуечки прислали.
– Какие цветуечки?
– Ну, букет!
На моем столе красовался роскошный букет оранжевых роз.
– Кто прислал?
– Ну, не знаю. Там вроде записка есть, – слегка покраснела Светлана. Наверняка прочла записку.
– Ладно, я посмотрю. Анита сегодня будет?
– Нет.
Записка, конечно же, была от Гунара.
«Фаина, пусть огонь этих роз растопит лед. Ошалевший от восторга Г.Л
Я засмеялась. Довольно пошлая записка. Но розы и впрямь чудесные. Вечером возьму их домой.
Когда я вечером уже села в машину, мне позвонила Мария Ипполитовна.
– Дружочек, непременно зайдите ко мне, – каким-то таинственным тоном сказала она.
– А что случилось?
– Ну, во-первых, я приготовила хороший ужин, хотя нет, это во-вторых, а во-первых, вам прислали сказочные розы! И оставили у меня.
– Оранжевые?
– Нет, почему? Темно-красные, изумительные. Вероятно, от того мужчины, с которым вы вчера ужинали?
– Боюсь, что да.
– Фаина, я умираю от любопытства! Вы мне расскажете?
– Пока особенно нечего рассказывать, но ничего не утаю, – засмеялась я.
И только я отключилась, как позвонил Федяка. Он все же последовал моему совету и расписался с напиравшей на него бабенкой. Но держался отчужденно, не жил с ней.
– Фаинка! Ты была права! У этой суки случился выкидыш!
– Взаправду или понарошку?
– Конечно, понарошку! Просто дальше уже нельзя было тянуть с имитацией беременности. Завтра подаю на развод.
– И она согласна?
– Да. Поняла, что со мной только зря теряет время.
– А мама?
– Мама сперва рыдала, что потеряла внука, помчалась к ней, а вернулась задумчивая. Мне ничего не сказала, но я слышал, как она говорила по телефону своей Танечке: «Девчонка оказалась никудышная. Полное говно! Бедный Федяка!»
– Поздравляю!
– Спасибо, сестренка, ты настоящий друг.
– На здоровье! Только впредь будь поосторожнее.
– Да уж… А ты где?
– Домой еду.
– Может, поужинаем где-то?
– Давай в другой раз, я устала.
– Ну как скажешь, но с меня ужин в любом ресторане по твоему выбору.
– Договорились.
У подъезда опять возникла непроходимая лужа, правда, кто-то уже проложил через нее мостки. А у меня екнуло сердце. А чего, спрашивается? У человека жена итальянская графиня, умная достойная женщина, единственная из всей родни поддержавшая новую деятельность свекрови. Так при чем тут я и московские лужи?
– О, Фаина, вы тоже с розами?
– Вот, прислали на работу.
– Какая красота!
– Я с вами поделюсь!
– Ни в коем случае! Эти цветы для вас и только для вас. А вы сияете, совсем другой вид! Идемте ужинать!
– Мария Ипполитовна, а можно я сперва переоденусь? Так хочется все с себя содрать.
– Конечно, идите! Только недолго, ладно? Не хочется греть ужин.
– Буквально пять минут.
Автоответчик мигал красным глазком.
«Фаина, ты куда запропастилась? Приходи ужинать» – тетя Соня.
«Фаинчик, завтра на полчаса раньше, надо поговорить» – Анита.
«Фаина, я слетел с катушек! Втюрился по уши!» – Гунар.
Странная манера объясняться в любви! Но это и не любовь, а так, играшки. А я хочу любви… Несмотря на полную безнадегу, я все-таки была счастлива, когда любила Родьку. Это, конечно, глупо, но тем не менее…
– Вы не правы, дружочек, – задумчиво проговорила Мария Ипполитовна, выслушав мой рассказ о Гунаре. Она из тех людей, которым легко открывать душу. – Такая форма объяснения может свидетельствовать о том, что этот человек влюбился всерьез и сам этого чувства боится. Это показная бравада. Но, конечно, скверно, что он женат. Впрочем, поглядим, как будут развиваться события. Но вы явно похорошели, как хорошеет женщина в романе. Вернее, на подступах к роману. У меня в жизни так бывало. Помню, один человек влюбился в меня, но мне он совсем не нравился, а в результате это была моя самая большая любовь в жизни… Я вышла за него замуж и родила сыновей… А начиналось все, как у вас. И он тоже был женат, когда мы познакомились. Да, а вы показали Аните Александровне третью колонку?
– Завтра. Ее сегодня не было.
– Я волнуюсь.
– И совершенно зря. Колонка просто отличная.
– Я вам верю, у вас хороший вкус, дружочек. Да, совсем забыла… Скоро вы познакомитесь со всеми моими сыновьями!
– Они приезжают?
– Да! Я хотела замотать эту дату: мне через две недели стукнет семьдесят пять, и они все приедут, слава богу, без жен. Я сказала, что начну готовиться, а Мишка категорически заявил, что праздновать будем в ресторане и я могут позвать всех, кого хочу. Разумеется, и вас тоже, Фаина, вернее, вас в первую очередь.
– Спасибо, я с удовольствием. Они все остановятся у вас?
– Только Мишка. Леонид будет в гостинице, а у Степы в Москве своя квартира. Но я хотела попросить вас о любезности.
– Я с радостью.
– Вы не поможете мне выбрать ресторан, ну и заказать ужин… Я не очень это умею…
– Да без проблем! Сделаем. В субботу поедем и все закажем. А на сколько человек?
– Я еще не знаю, надо подумать. Но полагаю, человек двадцать в общей сложности наберется.
Вот и хорошо, думала я перед тем, как заснуть. Я познакомлюсь с этим человеком, и все встанет на свои места, а то придумала себе повод для волнения, дурища! Ах, он перенес меня через лужу, великое дело! Ах, я коснулась его небритой щеки! Радость великая! Он ведь даже попытки не сделал познакомиться со мной, просто сгрузил и все, аривидерчи. И, в отличие от Гунара, который после обычного ужина завалил меня розами, он некрасивый. Но они оба женаты, а это не вариант. А где взять холостого? Был один, Серджио… Тьфу, даже вспоминать неохота. Я с удовольствием посмотрела на красные розы, которые пришлось поставить в старинное ведерко для шампанского, второй такой большой вазы у меня не нашлось. А в ведерке они выглядели изумительно. Оранжевые я оставила в гостиной. Он слетел с катушек! Надо же… Но это приятно… Хотя если его женушка пронюхает, мне мало не покажется. Однако моя совесть чиста. И я уж постараюсь ничем ее не замарать, не тот случай. А кстати, надо подумать, что подарить Марии Ипполитовне. Все-таки такая дата…
У лифта я столкнулась с Эстерситой.
– Фаин, ты где нарыла такого поклонника?
– Какого поклонника? – не поняла я.
– А кто тебе второй день подряд розы присылает?
– Опять прислали? – удивилась я.
– Да.
– Что ж, я люблю розы.
– А я нет.
– Почему?
– Потому что с ними возни много.
– Ничего, повожусь.
– Конечно, когда живешь одна, времени навалом, а когда дети, муж, свекровь стерва…
– Тогда правда не до роз, – посочувствовала я. И напрасно.
– Ну ты и дрянь! – выпалила Эстерсита. – Нос задрала, думаешь, если печатать старушечьи бредни…
– Валя, а потише нельзя?
– А что, уволишь? Ты ж теперь большая начальница!
– Я теперь начальница не больше, чем раньше. И увольнять хороших работников только потому, что их мучает зависть, нерационально. Однако всему может наступить предел.
С этими словами я вошла в приемную, не видя реакции Эстерситы. Но меня колотило.
– Фаина Витальевна, опять цветуечки прислали! – доложила Светлана.
– Спасибо, я уже знаю.
На столе стояли фантастические белые розы.
– Анита здесь?
– Ждет вас!
– Анита, извини, попала в пробку!
– Да я сама только что пришла. Кто это тебя заваливает розами?
– Да так, один латышский перец. Она фыркнула.
– Слушай, Фаинчик, я сегодня улетаю на сутки в Милан, а тебе кровь из носу надо пойти на презентацию книги Сашки Великанова. И написать репортаж. Лучше тебя никто не сделает. Скажешь ему несколько нежных слов, он, кстати, чуть не сдох от зависти по поводу старой леди. Сказал, что ход гениальный. Ты же понимаешь, мы коллеги.
– Анита! – взмолилась я. – Тебе же известно, как я все это ненавижу! Да и я не фигура для этой тусовки… Нет! Пусть пойдет Эстерсита, к примеру.
– Нет! Должна пойти ты! Надо привыкать! Потолкаешься там полчасика и гуляй! Только возьми с собой Женю, она будет фотографировать, и репортаж какой-никакой сварганит, тебе останется просто представлять наш журнал. И не спорь.
– Господи, а как туда надо одеваться?
– Фаинчик, не строй из себя дурочку. Ты все прекрасно знаешь сама.
– Но я не читала его книгу!
– Вот, возьми, прочти…
– Это стоит читать?
– Знаешь, странно, но это редкое говно. Я думала, он умный образованный парень, с чувством юмора, а тут…
– Что?
– Какое-то бесформенное скучно-гламурное детективище, в которое он попытался впихнуть все, что знает. Но это не имеет значения. Можешь не читать. Подойди, передай привет от меня, скажи, что я рыдала от горя, что не смогу быть на этом мероприятии. А потом можешь сматываться. А сейчас иди, у меня еще куча дел до отъезда.
– А как Дмитрий Сергеевич? Ты с ним летишь?
– Если бы! Но он присутствует в жизни, и это приятно. Да, а что за латышский перец?
– Да ничего, просто латышский перец.
– Ладно, лирика потом.
Александр Великанов был главным редактором мужского журнала. Красивый сорокалетний мужик, действительно образованный, делал вполне хороший и, я бы даже сказала, продвинутый и интеллигентный журнал. Там статьи писались отличным русским языком, что по нашим временам огромная редкость. Саша давал всегда взвешенные интервью, выдержанные в хорошем тоне – словом, я не очень поверила Анитиной оценке. И решила сама проглядеть книгу. Я умею за полчаса понять, что собой представляет та или иная книга. И я была поражена! Оценка Аниты была совершенно точной. Все-таки гламур съел этого кандидата филологических наук с потрохами. Полное отсутствие представлений о форме, неиссякаемый поток брендов, самолюбование, вялый детективный сюжет то и дело вспухал историческими отступлениями, совершенно неинтересными и даже неуместными в этом повествовании. Словом, далеко не всем надо писать книги. Ох, не всем, а сейчас пишут практически все. И это беда. Настроение, с утра испорченное Эстерситой, упало, как говорится, ниже плинтуса. И вдруг меня осенило. Я попрошу Федяку пойти со мной на эту тусовку. Ему это будет любопытно, а я по крайней мере буду не одна. Сказано – сделано.
