Текст книги "Секрет синей папки"

Автор книги: Екатерина Вильмонт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава VI
Прова Эльга

Утром мы с мамой, Кларой и Вирве уехали в Пярну. Поселились мы у родственников Клариного мужа, которые предоставили в наше распоряжение две комнаты с верандой в пяти минутах ходьбы от моря. Я пять лет не была в Пярну, а раньше мы с мамой каждый год здесь отдыхали. Пярну – чудесный городок, а сейчас стал еще лучше, чище, красивее. Погода стояла жаркая, и мы, конечно же, сразу побежали на пляж, а мама с Кларой остались дома.

– Ох, как тут здорово! – воскликнула Мотька. – Какой пляж! Вирве, а что это там?

– Водные аттракционы! Вот по этой штуке скатываешься прямо в бассейн!

– Здорово?

– Да нет, страшно! Аж дух захватывает!

– Ой, а я хочу! – простонала Мотька.

Мне, честно сказать, вовсе не улыбалось на огромной скорости нестись по какой-то трубе и плюхаться в бассейн! Фу! Но сказать, что я боюсь, тоже не хотелось. По счастью, аттракцион сегодня был закрыт.

Мы долго купались, валялись на песке и снова купались. Вода здесь куда теплее, чем в Таллине, и не так долго надо идти до глубины. Впрочем, это ведь разные заливы Балтийского моря, в Пярну – Рижский, а в Таллине – Финский. Все это мы с Вирве разъяснили Матильде, которая пребывала в полном блаженстве.

Накупавшись, мы пошли домой, где мама и Клара накормили нас обедом.

– Посуду будете мыть вы! – заявила мама. – Мы с Кларой тоже тут отдыхаем и сейчас идем на пляж. А вы помоете посуду и можете быть свободны.

Подумаешь, большое дело – втроем вымыть посуду! Через десять минут все было сделано.

– Какие у нас планы? – спросила Вирве.

– Я хочу Мотьке улицу Калеви показать! – сказала я.

Это главная торговая улица в Пярну.

– Она теперь называется Рюйтли, – сообщила Вирве.

– Почему? Ведь Калев – эстонский герой? – удивилась я.

– Ну и что? Раньше она называлась Рюйтли, то есть Рыцарская улица, по-моему, красиво!

Я пожала плечами:

– Глупость какая! Хотя у нас в Москве то же самое делают, Пушкинскую улицу в Большую Дмитровку переименовали! Как будто Пушкин – советский поэт!

Мы долго гуляли по красивым зеленым улочкам Пярну. На одной из них мне в туфлю попал камешек, и я остановилась, чтобы вытряхнуть его. Это случилось возле витрины фотоателье. Я выпрямилась, и вдруг взгляд мой упал на эту витрину.

– Смотрите, это она! – закричала я, указывая на фотографию в витрине.

– Кто? – не поняли мои подружки.

– Она, женщина из поезда! Смотри, Матильда!

– Кажется, да, – проговорила Мотька. – Похожа!

– Это точно она! Видишь, у нее родинка над губой!

– Красивая! – сказала Вирве. – И лицо приятное.

– Что же нам делать? Интересно, у фотографа может быть ее адрес? – спросила я.

– Адрес? Вряд ли. Разве что телефон, – заметила Вирве.

– Пошли, спросим!

Мы вошли в ателье. Вирве что-то спросила по-эстонски. Фотограф недоуменно пожал плечами. Вирве показала ему фотографию в витрине. Он что-то долго объяснял по-эстонски.

– Вирве, что он говорит? – прошептала Мотька.

Вирве только рукой махнула и снова начала в чем-то его убеждать. Наконец фотограф подошел к шкафчику и стал в нем рыться. А потом вдруг сказал на чистейшем русском языке:

– Да нет у меня ее адреса, нездешняя она. Жила здесь в прошлом году. Если вам очень надо, зайдите часа через полтора, придет приемщица, может, у нее что-то найдется! Да зачем она вам понадобилась?

– Это наша знакомая, мы ее адрес потеряли… Дяденька, пожалуйста, может, вы вспомните хотя бы, как ее зовут? – заверещала Мотька.

– Разве ж я упомню все имена? Я бы уж давно в дурдоме сидел, если б всех клиентов по именам помнил! Сказано – зайдите через полтора часа!

– Спасибо вам заранее! – сказала я, в надежде расположить его к нам.

– Идите, идите, некогда мне с вами!

Мы ушли.

– Черт, надо же, вроде бы уехали уже, вроде бы с плеч долой, и нате вам – фотка в витрине! – сетовала Матильда. – Нигде покоя нет.

– Если нам ни телефона, ни адреса не дадут, то можешь жить спокойно, – утешила ее Вирве.

Мы еще слонялись по улицам, посидели в сквере у памятника эстонской поэтессе Лидии Койдула и ровно через полтора часа снова были в фотоателье.

На этот раз с нами разговаривала приемщица. На ломаном русском языке она сказала, что нашла для нас пярнуский номер телефона незнакомки. Но ни имени, ни фамилии она не знала.

– А как же вы номер телефона нашли, без имени и фамилии? – поинтересовалась Мотька.

– Телефон саписан на опоротте.

– На чем? – не поняла я.

– На обороте карточки, – пояснила Вирве.

– Скажите, пожалуйста, а вы не отдадите нам эту фотографию? – спросила вдруг Матильда.

– Позалуйста, если саплатитте!

– Сколько?

– Кюмме кроонид, тесят крон.

Я тут же протянула ей бумажку в десять крон, а она вручила мне карточку, точно такую же, как на витрине.

– Спасибо большое! – хором сказали мы.

– Это еще по-божески! На наши деньги пять рублей! – заключила Мотька, когда мы вышли из ателье.

– Вот только что мы будем делать с этой карточкой, ума не приложу, – сказала я.

– Прежде всего надо позвонить по этому телефону! – заявила Матильда.

– И что сказать?

– Не знаю, по вдохновению.

– Вот ты и будешь звонить со своим вдохновением, – проворчала я. – Пойди туда, не знаю куда…

– Ничего, попробую!

– Если там говорят по-русски, – охладила Вирве Мотькин пыл.

– Тогда ты поговоришь! – не смутилась Матильда.

– О чем? О чем я буду говорить? – недоумевала Вирве.

– Как о чем? О женщине с фотки.

– А что о ней говорить?

– Ладно, чего раньше времени беспокоиться, давайте позвоним сначала, а потом думать будем, – беспечно проговорила Матильда.

– Обычно люди делают наоборот – сначала думают, потом говорят, – пожала плечами Вирве.

– Аська, скажи ей, сколько раз мы с кондачка к делу приступали, и все у нас выходило куда лучше, чем когда мы три дня голову ломали, – потребовала Мотька.

– Вообще-то да, – согласилась я.

– Посмотрим, – хмыкнула Вирве.

– Как здесь у вас звонят? – осведомилась Мотька.

– Надо найти старый автомат, который с монеткой работает! Пошли, там за углом, кажется, такой еще висит!

Действительно, за углом мы обнаружили старый телефон-автомат, и он сработал даже без монетки.

– Извините, – сказала Матильда, – здравствуйте!

Там, видимо, ей ответили по-русски.

– Извините пожалуйста, – повторила она, – у меня к вам странный вопрос, в фотоателье на витрине выставлено фото одной женщины, которую я разыскиваю, а на обороте указан ваш телефон. Что? Нет, это, по правде говоря, не моя знакомая, а моего брата, он очень ею интересуется, а ни адреса, ни телефона нету. И вдруг я увидела ее в витрине. Думаю, вот сделаю брату сюрприз…

Кажется, Мотька что-то не то плетет.

– Тамара? Да, именно Тамара. Ой, спасибо вам большое, я сейчас запишу. Что? Неужели? Вот жалость какая… Но, может, вы еще поищете, а я потом позвоню? Нашли? Отлично. Записываю: это здесь, в Пярну? В Челябинске? Вы уверены? Да, конечно, спасибо.

Мотька записала на бумажке номер телефона.

– Она живет в Челябинске, зовут ее Тамара Чубукова. По работе как-то связана с Таллином. Больше эта женщина ничего не знает. Эта Тамара много лет отдыхала в Пярну и всегда снимала комнату у одной хозяйки, – доложила Мотька. – И что нам с этими сведениями теперь делать? До Челябинска мы вряд ли доберемся.

– А где это – Челябинск? – поинтересовалась Вирве.

– Кажется, на Урале, – сказала я.

– Да, похоже, наше следствие зашло в тупик, – констатировала Мотька. – Челябинск нам не по зубам. Ну и отлично, по крайней мере отдохнем спокойно.

– Не знаю, как тебе, а мне все равно тревожно – она отдала мне эту папку и не пришла за ней. Значит, с ней что-то случилось! Как ни странно, я не могу спокойно к этому относиться, как будто ответственность какую-то чувствую за эту женщину…

– А может, нам позвонить отсюда в Челябинск, а? – задумчиво проговорила Мотька. – Вдруг она уже давно дома?

– Идея! – обрадовалась я.

– Но это же страшно дорого! Разговоры с Россией дороже, чем с Америкой! Такой разговор больше ста крон будет стоить! – всполошилась Вирве.

Да, это проблема, денег у нас немного. А ведь звонок в Челябинск скорее всего ничего нам не даст, тем более если время очень ограничено.

– Не страшно, позвоним из Москвы! – утешила меня Мотька. – Мы же здесь ненадолго.

– Правильно, – одобрила ее Вирве. – А пока живем спокойно.

Вечером, когда мы сели пить чай, Клара вдруг сказала:

– Татка, а я ведь ее нашла!

– Кого? – не поняла мама.

– Эльгу!

– Какую Эльгу? – снова не поняла мама.

– Ну я же тебе о ней говорила, она экстрасенс! Тоже здесь отдыхает! Ты не представляешь, на что она способна. У моих знакомых машину угнали, так она ее нашла!

– Как? – вырвалось у меня.

– Очень просто! Закрыла глаза, подумала, а потом и говорит: «Машина ваша в Хапсалу, на пересечении двух улиц, одна ведет к морю, а на второй большой магазин». И что вы думаете? Они поехали и нашли свою машину!

– Обалдеть! – сказала мама.

– И еще она пропавших людей может найти и вообще… Ты же хотела пойти к экстрасенсу!

– Хотела!

– Вот и сходим к ней, я уже ей про тебя сказала, она готова нас принять! Завтра в одиннадцать утра пойдем к ней.

– Мама, а зачем тебе к экстрасенсу? – поинтересовалась я. – Ты заболела?

– Нет, она вовсе не знахарка, а скорее ясновидящая! – пояснила Клара.

– «Но ясновидцев, впрочем, как и очевидцев, во все века сжигали люди на кострах!» – пропела я строчку из песни Высоцкого. – А что ты хочешь узнать?

– Любопытной Варваре на базаре нос оторвали! – отвечала мама. – Мало ли какие у взрослых дела!

– А ты, мама, тоже пойдешь? – спросила Вирве.

– Обязательно.

– Интересно, сколько ясновидящая берет за сеанс? – проговорила Мотька.

– Не знаю, – сказала Клара, – но немного, говорят, если ясновидящие берут деньги, у них пропадает этот дар. Поэтому купим ей хороших конфет и фруктов! Думаю, сойдет!

Матильда пристально взглянула на меня. И я сразу поняла, что она задумала. Конечно, надо показать ясновидящей фотографию Тамары, пусть скажет хотя бы, жива она или нет. Я незаметно кивнула Мотьке.

Утром мы сказали, что идем на пляж, а сами устроили засаду в кустах, чтобы выследить, куда пойдут мама и Клара. В половине одиннадцатого они вышли из дому и через двадцать минут уже входили в калитку большого тенистого сада.

– Стоп! Дальше не идем! – сказала Мотька. – Какие теперь у нас планы? Ждем, когда они уйдут, или просто придем сюда попозже?

– Я думаю, лучше нам сейчас пойти на пляж, а потом еще надо будет купить конфет и фруктов, – заметила я.

– Интересно, если ей все приносят конфеты и фрукты, то она, наверное, на них уже смотреть не может, – предположила Вирве. – Может, лучше купить ей цветы?

– Правильно, ну их к бесу, эти конфеты! – отозвалась Мотька. – Купим цветов, и хватит с нее!

Мы отправились на пляж, а на обратном пути купили чудный букет мелких хризантем.

– А вдруг она нас не примет? – усомнилась вдруг Вирве.

– Это еще почему? – удивилась Мотька.

– Ну, мало ли…

– Обязательно примет, мы ее уломаем! – уверенно заявила Матильда.

Мы вошли в калитку и по аккуратной дорожке прошли к большой деревянной даче, выкрашенной в бледно-зеленый цвет. Подошли к веранде.

– Здравствуйте! – громко сказала Матильда.

На веранду выглянула немолодая полная женщина.

– Вам кого, девочки?

– Нам нужна прова Эльга! – застенчиво произнесла Вирве.

– Это я!

– Ой, здравствуйте! Это вам! – Мотька выступила вперед и протянула женщине цветы.

– Спасибо, девочки, заходите! Вам от меня что-то нужно?

– Да! У нас пропала одна родственница, и мы хотели бы узнать, жива ли она и… если можно и если жива, то где…

– Что ж, садитесь, попробую вам помочь, только не надо меня обманывать, эта женщина вам не родственница!

Вот это да! Сразу определила, что мы врем! Значит, ей можно доверять.

– У вас есть фотография этой женщины?

– Да, вот она! – Я выхватила из сумки фотографию и протянула Эльге.

Она взяла фотографию и сказала:

– Подождите меня здесь, я не могу на людях…

Она ушла в комнату, а мы остались сидеть.

– Дом как дом, ничего особенного, – прошептала Матильда.

– А ты что, ждала, что здесь будет адская кухня? – усмехнулась Вирве.

– Ну, кухня не кухня, а все-таки… Но она, похоже, сечет все железно…

Минут через пятнадцать прова Эльга вышла к нам с карточкой в руке. Лицо у нее было бледное.

– Вот ваше фото. Жива ваша знакомая, это точно, и даже не больна.

– А где она может быть? – спросила я.

– Точно не могу вам сказать, но она в Эстонии, в доме на берегу моря с голубой крышей. Больше я ничего не могу вам сказать.

– Но она не в Пярну? – спросила Вирве.

– Нет, не в Пярну, где-то близко от Таллина. И она все время чего-то боится.

– Но как же нам ее найти? – вырвалось у Мотьки. – Домов с голубой крышей, наверное, много.

– Вы ее найдете, обязательно, я это точно знаю!

Глава VII
Встреча на пляже

Неделю мы спокойно прожили в Пярну, загорали, купались, гуляли, словом, «полноценно отдыхали» и, к тому же, без всякой уголовщины. А затем вернулись в Таллин. Здесь мы пробудем еще четыре дня и уедем в Москву. Удастся ли нам за четыре дня найти Тамару в доме под голубой крышей? Вряд ли. А маму пригласили дать еще один концерт в Тарту. И едва мы добрались до Клариной квартиры, как за нею пришла машина. Вернется мама лишь послезавтра утром. Клара поехала с нею. Она долго колебалась, можно ли нас одних оставлять в квартире, но мама ее уговорила, и они умчались.

– Ура! Свобода! – закричала Мотька, едва за ними захлопнулась дверь.

– И как мы ее используем? – осведомилась Вирве.

– Ты не знаешь, где можно поискать Тамару? – спросила я.

– Да где ж ее искать? Тут полно домов у моря! Полгода надо, чтобы все осмотреть! Поэтому предлагаю – сейчас едем в Пирита. Тут не то купание, что в Пярну, но все равно хорошо! – предложила Вирве.

– Да, погодка уж больно пляжная! – согласилась Мотька. – А заодно там по окрестностям пошастаем, нет ли дома под голубой крышей!

– Ненормальная! – вздохнула Вирве.

И мы отправились на пляж в Пирита. Разлеглись на солнышке и стали играть в города.

– Нарьян-Мар!

– Рио-де-Жанейро!

– Одесса!

– Алма-Ата!

– Ашхабад!

– Дублин!

– Николаев!

Я перевернулась на другой бок и вдруг… На оранжевом махровом полотенце сидела Тамара и во все глаза смотрела на меня.

– Ой! – вырвалось у меня.

Она поднесла палец к губам. И глазами показала мне на море. Потом поднялась и медленно пошла к воде, словно бы задумавшись. Я выжидала. Наконец она вошла в воду, я тоже встала и направилась за ней.

– Аська, ты что, очумела? – крикнула мне вдогонку Мотька.

Но я не отвечала, а следила глазами за Тамарой. Вот и сбылось пророчество Эльги – мы встретились.

Тамара между тем зашла поглубже и повернулась ко мне лицом. Я вошла в воду и побежала. Я понимала, Тамара старалась держаться поближе к людям, чтобы никто не обратил на нас внимания. Значит, за ней следят!

И вот я подплыла к ней.

– Ну, здравствуй! – едва слышно прошептала она. – Я не приходила, потому что за мной следят, скажи мне: папка моя цела?

– Да, конечно! Она в камере хранения на вокзале. Но не папка, а документы!

И я вкратце рассказала ей, как мне пришлось пожертвовать папкой, чтобы избавиться от слежки.

– Умница! – воскликнула Тамара. – А ты здесь надолго?

– Нет, через четыре дня возвращаюсь в Москву.

– Послушай, я даже не знаю, как тебя зовут?

– Ася.

– А я Тамара! Ты необыкновенная молодчина! Послушай, раз уж так случилось, могу я тебя попросить взять эти документы с собой в Москву?

– В Москву? Хорошо, но что мне там с ними делать?

– Пока ничего, дай мне свой телефон, и я позвоню. Но если в течение месяца я не появлюсь, передашь эти документы одному человеку. Запомнишь телефон?

– Да.

Я дала ей свой номер телефона, а она мне номер какого-то Евгения Печорина.

– Понимаешь, в тот раз я должна была оставить документы в Москве, но никого не застала, вот и пришлось так действовать… Прости, наделала тебе хлопот.

– Ничего… Только скажите, что это за документы?

– Это долгий разговор, но не думай, я не шпионка и не уголовница, наоборот, я пытаюсь разоблачить одну компанию… Хотя нет, не надо тебе ничего лишнего знать. Сейчас мы выйдем из воды и разойдемся, как будто никогда друг друга не видели. Я обязательно позвоню, и огромное тебе спасибо!

И она пошла к берегу, а я осталась… Да, вот так история! Тамара нашлась, но это не конец, а, наоборот, только начало… Предстоит еще извлечь документы из камеры хранения, увезти их в Москву…

Я издали видела, как Тамара вышла из воды, взяла полотенце, сумку и медленно побрела к раздевалке. Тогда я тоже вылезла из воды. Главное, не забыть телефон.

– Это она? – бросилась ко мне Мотька.

– Она.

– И что?

– Погоди, Матильда, надо записать телефон!

– Чей? Ее? – не отставала Мотька.

Я вытащила из сумки записную книжку и открыла ее на букву П. Печорин Евгений…

– Кто такой Печорин?

– Матильда, отвяжись!

– Не отвяжусь! Говори, кто это?

– Один человек!

– Так, номер, смотрю, московский! А что с ней случилось? Почему она не приходила?

– Потому что за ней следят! Она хочет разоблачить каких-то жуликов и должна была в тот раз оставить документы этому Печорину, но не застала его, и ей пришлось взять их с собой…

– А Макс? – спросила вдруг Мотька.

– Что Макс? – не поняла я.

– Макс тоже связан с жуликами?

– Почему ты так думаешь?

– Он ведь ее искал, и помнишь, чем-то напугал проводницу, она ему сперва нагрубила, а потом он ей что-то сказал…

– Может, он просто дал ей денег? – предположила Вирве.

– Может, и так, но все-таки Тамара от него пряталась… Надо бы нам с ним разобраться, с этим Максом, – сказала Матильда.

– Но как? – удивилась Вирве. – И потом, он друг Таты…

– Ну и что? Тетя Тата ничего о нем не знает, только то, что он когда-то с ней учился, а теперь бизнесом занимается! Нет, я печенкой чую, что-то с ним не так.

– Печенкой? – поразилась Вирве. – Это как?

– У Матильды печенка – самый чувствительный орган, – объяснила я. – Чуть что, мы сразу у ее печенки спрашиваем совета.

– Да ну тебя, Аська! Я и вправду тут что-то чую! Интересно, тетя Тата записную книжку с собой взяла или дома оставила?

– Матильда, – перебила ее Вирве, – погоди ты с Максом. Ася, скажи, а что будет с документами?

– Да, правда, Аська, что с документами? – поддержала ее Мотька.

– Документы мы возьмем в Москву, и, если в течение месяца Тамара не объявится, я должна буду передать их какому-то Евгению Печорину.

– Евгений Печорин? Жалко, что не Онегин! А как, кстати, звали Печорина? – поинтересовалась Мотька.

– Григорий Александрович, – ответила я.

– Я считаю, что мы должны его между собою на всякий случай звать Германном! – заявила Мотька.

– Почему? – поразилась Вирве.

– Не почему, а зачем! – поправила ее Матильда. – Затем, что вдруг нас кто-то подслушивает! И ни Евгения, ни Печорина быть не должно! Значит, Евгений Печорин по кличке Германн!

– Но ведь Печорин же герой Лермонтова, а Германн – Пушкина! – напомнила Вирве.

– Хорошо, тогда будем звать его Демоном! Тебя Демон устраивает? – осведомилась Мотька. – Тамара и Демон, чем плохо?

Мы расхохотались и остановились на Демоне.

Дома я первым делом обследовала мамины вещи, не оставила ли она записную книжку, но нет, конечно, она, как всегда, лежит в маминой сумке. И вдруг из книги, которую читала мама, выпала закладка. Я подняла ее. Что это? Какой-то номер телефона. И буква «М». Почерк не мамин. Может, это то, что мы ищем?

– Вирве, смотри, это таллинский номер?

– Вроде да!

– Давай позвони туда и спроси по-эстонски Макса!

– А что мне ему сказать, если это его телефон?

– Можешь ничего не говорить, просто положи трубку.

– А вдруг у него номер с определителем?

– Тогда пойдем и позвоним из автомата.

– Ну, выясним мы, предположим, что это его телефон, и что дальше? – спросила Вирве.

– А дальше я приглашу его на свидание! – нахально заявила Матильда.

– На свидание? – испугалась Вирве. – Но он же тебя знает!

– А я вовсе не собираюсь с ним встречаться, просто он придет на свиданку, покрутится там, поймет, что его надули, и пойдет домой, вот мы за ним и проследим.

– Ну, узнаешь ты, где он живет, и что с того? – допытывалась Вирве.

– А вдруг он не домой пойдет, а куда-нибудь по делам? – предположила я.

– Чепуха! Если человек выкроил время для свидания, зачем он его на дела будет тратить? – пожала плечами Вирве.

– Ничего не чепуха! Бывает всякое! – возразила я, впрочем, не слишком уверенно.

– Ладно, для начала надо выяснить, его ли это телефон, – напомнила Матильда. – Пошли к автомату.

Мы спустились вниз и дошли до угла, где был автомат. Вирве набрала номер. И вскоре кто-то затараторил по-эстонски.

– Ну, что? – хором спросили мы с Матильдой.

– Это его номер, но он уехал в Тарту.

В Тарту? Вместе с мамой? Интересно!

– Он, наверное, на концерт тети Таты поехал! – предположила Мотька.

– Не обязательно! Мало ли какие у него дела могут быть в Тарту, – сказала я.

– Нет, точно, он в тетю Тату влюблен!

– Матильда, отвяжись ты со своей любовью! – воскликнула я. – Знаешь, Вирве, она везде видит любовь!

– И что, разве я ошибаюсь? Почти всегда это так! Если уж моя мама влюбилась…

– Твоя мама влюбилась? – с сочувствием проговорила Вирве.

– Влюбилась…

– В кого?

– В полковника.

– Он плохой?

– Да нет, ничего плохого пока не могу о нем сказать… Но все равно мне это странно…

– Ага! Теперь тебе странно! – закричала я. – А когда мой дед влюбился и мне это было странно, ты меня не понимала!

– Признаю свою ошибку! Но твой дедушка – это совсем другое дело, он – артист, всемирно знаменитый, в него все женщины влюбляются, а моя мама просто на почте работает.

– А на почте что, не влюбляются? – резонно заметила Вирве. – Он красивый, этот полковник?

– Да нет, только здоровенный. Видный, как мама говорит.

– А мама у тебя красивая?

– Мама? – Мотька задумалась.

– Конечно, она красивая, – вмешалась я. – Я сколько раз слышала, как и мама, и тетя Липа, и дедушка говорили: такая интересная женщина и столько лет одна!

– А где твой отец? – полюбопытствовала Вирве.

– Он нас бросил, когда мне был годик, и с тех пор не появлялся, я обычно говорю, что он умер, для меня он все равно что умер! – жестко проговорила Мотька.

– И ты никогда не пыталась его найти? – спросила Вирве.

– Зачем? Мы ему не нужны, и он нам не нужен!