Текст книги "Ритуал"

Автор книги: Екатерина Нечаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 6
БУДЬТЕ ОСТОРОЖНЫ СО СВОИМИ ЖЕЛАНИЯМИ

Демон не сдался ни через день, ни через два. Ни через неделю. Он похудел, явно хотел жрать, против воли провожал взглядом каждый кусочек бутерброда, от которого я садистски медленно откусывала, но не сдавался назло.

Делхассе, проявляя познания в психологии, днями, ночами, не прерываясь на сон, вызывал на откровенный разговор всех, а потом высмеивал. Не знаю, что он говорил другим, но Феолески, выходя оттуда, часами грязно ругалась. Эльф с Ильдаром внешне были невозмутимы, но на самом это деле или нет, не знала. Демон пробным путем выискивал страхи, неуверенность, нащупывал причины, по которым мы его вызвали, а потом бил по слабым местам, медленно доводя до белого каления.

Меня он уже обзывал недоучкой, жалким магом, говорил, что магии меня не научил бы и самый лучший из наставников. Заявлял, что я не прославлюсь и всю жизнь буду подзаряжать амулеты, да и то это будет самая лучшая работа, какую я найду. Учитывая, что, если мой дракон не выздоровеет, для меня это действительно будет самой лучшей работой, слова демона меня не трогали. Он перебирал мою семью, называл причинами вызова глупую месть, любовь, что какой-то смазливый красавчик не клюнул на такую невзрачную девицу, как я, сочувствовал, сожалел, ругался, толкал проникновенные, полные сострадания речи и презирал. Если бы я была в кого-нибудь по уши влюблена, может, и подействовало бы. Но если я не считаю образцом красоты даже эльфов, найти свою идеальную любовь будет трудновато. Что-то вроде поиска философского камня.

Демон говорил, что мы недостойны, не имеем права изображать из себя высших судей и у нас нет оправданных причин его вызывать. Но ничего нового он добавить не мог. Говорить с ним было невозможно, он либо оскорблял, либо отгораживался стеной своей ярости. Я проникалась, когда он рычал, кидался, ревел бешеным матом, но когда его тянуло на интеллектуальные беседы, я снова утыкалась в пособие по практической магии.

Бабочек, мелких зверюшек я пускать кое-как научилась, по крайней мере в теории. Оказалось, что для создания иллюзии мне нужно досконально знать строение создаваемого объекта. С бабочками можно было еще обойтись одной фантазией, но вот кроликов я изучала на городском рынке, пару крыс, после долгой охоты, парализовала заклинанием в подземельях. Еще неплохо удавались голуби. Это все начальные знания в практической магии, гораздо сложнее сделать себя невидимой, создать такое заклинание, чтобы оно повторяло и отражало пространство вокруг всего тела. Или способность уйти в тень, стоять себе спокойно в углу, и никто тебя при этом не заметит. Но это шхэн мне удастся, для этого надо быть мастером иллюзий. За изучением заклинаний неплохо убивалось время, которое нужно было провести с демоном. Да и успокаивало неплохо. А спокойствие сейчас – единственное, что нужно. Нервные демонологи долго не живут.

Мы с Ильдаром посменно караулили демона в первую половину дня и большую часть ночи, Алдан с Феолески в остальное время. Эльф считал, что, если мы каждый день будем появляться перед ним сытые и невозмутимые, рано или поздно его это доконает. Но демон, хоть и был уже в таком состоянии, что считал аппетитной даже собственную ногу, продолжал угрожать, порыкивать и, похоже, по-своему развлекался.

Может, и стоило бы его оставить в одиночестве на долгое время, вдруг его это наконец проберет. Но больше похоже на детскую угрозу: будешь плохим, мы тебя бросим. Не поверит. Он знает, что нужен. Ему все равно не выбраться, но шхэн его разберет, на что способны эти существа, особенно если он останется без присмотра. Если он каким-то образом начнет прорывать защиту или на окраину, где находится дом, нагрянет магическая проверка, по крайней мере, тот, на чье дежурство это выпадет, сможет разрушить ритуальный круг и вышвырнуть демона из нашего мира. Нет демона – нет обвинений. Но это последнее, чего бы я хотела, тогда придется начинать все заново.

Снова видеть эту бескрайнюю темноту и стоять на краю бездны, зная, что один шаг, и оборвется все, и даже душа лишится способности к перерождению и навечно останется частью той тьмы. Грань, которая смотрит на меня слепыми глазницами, пялится в лицо. Не очень-то уверена, что я снова это выдержу. В первый раз я хотя бы не знала, чего ожидать.

«К нам кто-то идет, лхани».

Я отвлеклась от своих мрачных мыслей и уставилась на дверь. В общем-то я уже догадывалась кто. С Феолески мы почти сдружились, но о себе она по-прежнему невероятно мало рассказывала. Ни о семье, ни о том типе, которому собирается мстить, ни даже о том, чем будет заниматься после окончания Академии. Может, и сама не знала. Хоть по Риалис не видно, но на самом деле она довольно богата, происходит из знатной семьи, просто предпочитает об этом не распространяться, чтоб окружающие не делали одной смертельной ошибки. Пытались занять у нее денег.

Большую часть времени я проводила в загоне у Ротара, почитывая учебники и маясь от неопределенности. Дракон меня успокаивал своими ровными мыслями, заботой, которая постоянно скользила в них, и когда я находилась рядом, меня хоть на время переставали одолевать сомнения, что я все это затеяла зря. И навещала меня здесь чаще всего только она… Дверь заскрипела и распахнулась. Феолески всегда входила без стука, но сегодня она чуть не сорвала дверь с петель. Остальные драконологи привыкли к ней, как привыкают к неизбежному злу вроде плохой погоды, но на ее шуточки довольно часто обижались. Риалис было плевать, рычали ли на нее драконы или сами всадники, хамила она всегда всем одинаково. По теплой погоде она была одета в рубашку с короткими рукавами и штаны из легкой ткани, дыхание слегка сбилось, видно, всю дорогу бежала. Феолески с любопытством посмотрела на Ротара:

– Твоя ящерица выглядит все так же паршиво.

– Он не…

– Один шхэн. Пошли обратно быстрей, Алли сумел уломать этого сукина сына. Нужно быстро брать с него клятву, пока этот ублюдок клыкастый не передумал!

– Тише!

– Да никого нет в загонах, все на тренировке.

– И как ему удалось?!

– Да ходили слухи, что и вправду проверка нагрянет, градоправителю что-то не понравилось. То ли контрабандисты шалят, то ли маги. И тогда Алдан сказал демону, что оставит его в круге как есть, а уж нашедшие его маги придумают, что с ним делать. И разоблачения он не боится, потому что они вряд ли будут орать на перекрестках о своей находке, а будут пользовать его в хвост и гриву. – Она похабно гоготнула. – Демоненок подумал, поворчал, поныл как обычно, слюни попускал… а потом согласился! Так ему! Этому паршивому демону! Люди сильнее этих серошкурых уродов! Ну и эльфы… – подумав, добавила она.

«Лхани, мне не нравится все это».

«Ничего, Ротар. Наконец все заканчивается».

– Чего это ты молчишь? Разговариваешь со своей ящерицей, да? – Феолески перекосило. – Вот с виду вы, драконологи, вроде нормальные, но то, что вы со зверями разговариваете, в башке своей голоса слышите, ну согласись, это же психушка по вам плачет.

– Заткнись, – проворчала я. – А вы, боевые маги, все с повадками маньяков-убийц, но я же об этом не говорю.

«Лхани, давай я ее укушу».

– Ну чего сидишь? – гаркнула магичка. – Хватит с ящерицей трепаться. Это ненормально. Пошли! Живей!

– Эй, Риалис, думаешь, эльф ничего плохого не загадает?

Она обернулась, пристально, презрительно посмотрела на меня сверху вниз.

– Наслушалась демона, да? Я вот думаю, это не наше собачье дело, кто и что загадывать будет. У каждого свое желание. Алли один из самых честных и сдержанных… эльфов, людей, какая тут к шхэну разница, кто он, просто хороший парень. Я бы ему спину доверила! И каждый имеет право на месть. А теперь пошли!

Маньяки. Я среди одних маньяков, подумала я. Ротар глухо заворчал, как большой раздосадованный кот, но ничего не говорил, считая, что хозяйка имеет право на свои тупые желания и не ему вмешиваться. Может, он и прав.

Всю дорогу до дома мы бежали. Предчувствие чего-то нехорошего разрасталось и крепло. Я опасалась, что мы придем, а там все точь-в-точь как на картинке из книги. Той, где стенка так мило кровью заляпана. Но обошлось. В комнате снова горели свечи, от их мягкого ровного света у меня в тоскливом предвкушении сжался желудок. Слишком все напоминало ту ночь. Демон стоял мрачный, огромная туша с высокомерно расправленными широченными плечами, сжатыми кулачищами, морда – как вырезанная из камня маска тхорнесха.

Он весь казался каменной статуей, вроде изваяний легендарных древних властителей, которые веками, гордо и тяжело, глядят перед собой в темноту залов, давяще возвышаются над всеми, храня какую-то зловещую тайну, которую больше никогда не узнает человечество. Он больше не орал и не язвил, и от этого было еще страшнее. Его лицо было бесстрастно, только глаза горели желтым голодным пламенем, выдавая его ненависть. Мы встретились взглядом, и я, стиснув зубы, не отвела глаз, отсчитывая про себя мгновения. Не показывать страх, главное, не показывать страх. Шхэн, с какими силами играем мы, зачем это делаем, идиоты? При виде нас с Феолески эльф протянул нам исписанный листок бумаги.

– Прочитайте это, потом объявите повеление демону.

Риалис вырвала листок из рук, не дав мне посмотреть.

Я попыталась заглянуть через ее плечо, но она усердно вчитывалась, шевеля губами. Раньше я думала, что со мной никто не советуется и ни о чем не предупреждает, потому что я побочный персонаж, без меня можно и обойтись и на многое мне претендовать не стоит. Сейчас же поняла – Феолески знала не больше меня. Ни с кем не советоваться просто в правилах эльфа. Демоновы остроухие, думающие, что они умнее всех, расчетливые, старые, не считающиеся ни с кем. Алдан с Илем торопливо встали на свои знаки, Риалис присоединилась, я неуверенно огляделась по сторонам, выругалась и встала тоже.

– Тай, ты первая, – сказал эльф.

– Кто? Я? Я не… Да пусть кто-нибудь…

– Демон выполняет пожелания в том порядке, в котором получает их. Твое самое быстрое и легкое.

Делхассе мрачно хохотнул:

– Добились своего, детки! Весь мир теперь ваш. Но вы этого не заслуживаете.

– Весь мир? Да ты, по-моему, о себе слишком много вообразил, – пробормотала я, вырывая у Феолески листок дрожащими пальцами. Я не могла достаточно сосредоточиться, чтобы понять, что там написано. Взгляд все время натыкался на клыки демона. Он пристально смотрел на меня и то ли усмехался, то ли скалился, как дикий зверь. Алдан достал из-за пояса нож, тот странный посеребренный кинжал, который я видела у Риалис в ту ночь. Сейчас я его разглядела получше. Массивный уродливый нож, рукоять, сплошь состоящая из выпуклых переплетенных линий, похожих на комок вздувшейся больной плоти со сплетениями вен. Вдоль лезвия шли знаки силы. Хороший ножик. Милый. Наверняка у кого-то из некромантов одолжили, у них полно такой внушающей ужас и отвращение черномагической шэхни. Не то чтоб уродство было необходимым условием для вещи темных магов, просто их некромантское видение мира проявлялось во всем.

– Я вас всех убью, – сказал демон. Уже без огонька – просто, обыденно и устало. Меня привычно пробрало ужасом.

– Да, да. Понятно, – буркнула я. – Когда я это прочитаю, ничего не взорвется?

– Попробуй – узнаешь, – обрадовала магичка.

– Протяни руку, демон, – повелительно сказал Алдан, а потом полоснул по ней ножом.

Я была готова к чему-то подобному, но все равно стало не по себе. Из раны на ладони демона черными вязкими струйками побежала кровь. «И даже тьма в их венах…» – вспомнила я строчку из Писания. Зло в их сердцах, смерть их суть, и даже тьма в их венах. И полная задница в моей жизни.

Делхассе сжал кулак, и кровь заструилась по его напряженным пальцам, закапала на каменный пол, и мне казалось, я слышу, как вязко, тяжело разбивается каждая из капель. В воздухе снова собиралась сила, ощущение голодной злой мощи, готовой смести, уничтожать все на своем пути.

Я откашлялась. Голос пропал, в горле пересохло. Я облизала губы, вяло откашлялась еще раз, понимая, что не могу выдавить ни звука.

– Читай! – хрипло прикрикнул эльф. У него сдавали нервы.

– Слово силы услышь мое, демон. – Свечи заколебались. Мой голос, тонкий и неестественно громкий, пропадал где-то под сводами. Я вцепилась в лист бумаги побелевшими пальцами. Почерк у эльфа был четкий, ясный, но буквы расплывались у меня перед глазами. – Повторяй за мной, демон.

Я перевела дыхание.

– Под этими сводами темницы твоей…

– Под этими сводами темницы моей…

Мне казалось, слова вырываются у нас изо рта и уходят куда-то в полумрак, окружавший нас.

– Ты мне, делхассе, клянешься…

– Я, делхассе, из гордого рода асганэ, тебе клянусь…

– Служить мне и защищать, повиноваться мне во всем…

– Служить тебе и защищать, повиноваться тебе во всем…

– Пока не исполнено обещание…

– Пока не исполнено обещание…

– И никогда не предать меня.

– И никогда не предать тебя.

Все, что нужно мне для спокойствия. Чтобы меня не предавали. Но почему это так невозможно… Свечи горели ярко, яростно, но их бешеное пламя не согревало меня. Я стояла, уткнувшись в жалкую бумажку, будто она может защитить меня от всего зла мира, и старалась не обращать внимания на демона.

– Ты мне, Тайнери Эллери, клянешься…

– Я тебе, Тайнери Эллери, клянусь…

– Сделать все для спасения моего дракона…

В желтых глазах мелькнуло удивление.

– Сделать все для спасения твоего дракона…

– Возможное и невозможное…

– Возможное и невозможное…

– Чтобы он смог летать под небесами и сила вернулась к нему…

– Чтобы он смог летать под небесами и сила вернулась к нему…

– Да пусть услышат нас последние боги, и Тхаисашши, и Мхеене… – ушедшие боги Равновесия. Странно, что клятва обращается к ним, но слова произнесены, и уже ничего не изменишь.

– Да пусть услышат нас последние боги, и Тхаисашши, и Мхеене…

– Клянись, делхассе.

– Клянусь, – послушно согласился он.

Я почувствовала на своей ладони жесткую ледяную хватку. Потом, крепко стиснув мою руку, разжав пальцы, Алдан полоснул по ней кинжалом. Словно раскаленным железом прошелся. Кровь была горячая, липкая, она обжигающе потекла вниз. Потом эльф с силой сцепил наши с демоном ладони.

Мои пальцы мелко дрожали, лапища демона была огромной и горячей, сдавливала, как каменные тиски. Ощущение такое, будто держишь свою смерть за руку. Хотя на самом деле это так и есть. Порез щипало, как будто соли насыпали или прижигали спиртом. Наша кровь смешивалась, его грязновато-черная и моя красная, и становилась какого-то бурого оттенка. Чем дольше, тем сильней болела ладонь, будто кровь демона, попадая в рану, что-то нехорошее делает с ней. Я смотрела на его пальцы в широких тяжелых кольцах с заостренными ногтями, которые так легко превращаются в когти, и ждала, что он сейчас резко вонзит их в мою руку. Но демон держал осторожно. Я думала, что его кожа будет холодной как камень, но никак не ожидала мягкости и этого ровного тепла.

– Клятва завершена, – глухо сказал эльф. – После того как будут исполнены все обещания, я перед ликом Равновесия клянусь, что делхассе будет возвращен в свой мир. Можете разжать руки.

Я осторожно дернула ладонь на себя, демон ухмыльнулся, показав клыки, но не отпустил. Стараясь не показывать страха, я потянула сильнее, и когда он резко разжал пальцы, чуть не упала. Шхэнов монстр захохотал. От боли в ладони кружилась голова.

– Ну кто следующий, детки? Проверка состоялась, верно? Я эту козявку не убил, но чтобы проверить точно, пусть следующим будет ушастый мальчик. Его, я помню, обещал убить первым.

Я, мелко дрожа, смотрела на свою ладонь. Она была перепачкана, но следа от ножа не было, ровная гладкая кожа. Я почти физически ощущала, как кровь демона, попавшая в рану, течет во мне.

– Я буду следующей, демоненок. – Феолески кое-как вытащила у меня из пальцев лист с речью. Я сжала руку в кулак, только чтобы почувствовать, что она меня все еще слушается.

Неужели они и вправду поставили меня первой, чтобы проверить, взорвусь или не взорвусь? Убьет демон, не убьет. Да нет, не такие они сволочи, по крайней мере Риалис и некромант. Вот эльф – сволочь, вполне мог, да и особой симпатии я у него не вызываю. В любом случае чем быстрее мой дракон выздоровеет, тем лучше и мне. И мое желание теперь будет выполняться первым.

Феолески зачитывала слова, демон нехотя повторял за ней, и снова было ощущение этой бескрайней тьмы вокруг, таившейся по углам, в тенях, отбрасываемых свечами, жадно ловящей их слова.

– Ты мне, Риалис Феолески, клянешься…

– Я тебе, Риалис Феолески, клянусь…

– Помочь мне отомстить Вахрану Леариди…

– Помочь тебе отомстить Вахрану Леариди…

– Так, как скажу я, тем способом, который выберу я…

– Так, как скажешь ты, тем способом, который выберешь ты…

– И месть не будет завершена, пока я не скажу достаточно…

«Заставлю помучиться…» – мелькнул отголосок ее слов. Похоже, тому, какона будет ему мстить, позавидуют пыточные камеры.

– Клятва завершена, – сказал Алдан. Он выглядел все более бледным, но в глазах застыло мертвое спокойствие.

Следующим был некромант.

– Ты мне, Ильдару Маранэ, клянешься…

– Я тебе, Ильдар Маранэ, клянусь…

– Помочь спасти моего отца…

Демон слегка помедлил, ухмыльнулся кончиками губ.

– Помочь спасти твоего отца…

Некромант первым протянул ему руку и вцепился в его ладонь так, словно демон был его единственным шансом, лучшим другом, соломинкой для утопающего.

– Клятва завершена, – сказал Алдан. – После того как будут исполнены все обещания, я перед ликом Равновесия клянусь, что делхассе будет возвращен в свой мир. Можете разжать руки.

– Два благородных пожелания о спасении и одна месть. А что ты пожелаешь, ушастый мальчик? Сравняешь счет в пользу зла или пожелаешь исполнить тоже что-то благородное?

Эльф пристально посмотрел на демона.

– Обратил ли ты внимание на то, чем заканчивается каждая клятва? Лишь я клялся отправить тебя обратно. Перед ликами Равновесия. Они нет. И если ты убьешь меня, ты останешься здесь навечно.

На морде демона ничего не дрогнуло, только цвет глаз стал еще более желтым, лютым.

– Загадывай, ушастый мальчик. И закончим на этом.

Алдан не читал слова клятвы, произносил по памяти, и его голос был без единого оттенка эмоций, ровный, сухой, как дующий в степи ветер.

– Ты мне, Аладани, лишенному имени, потерявшему свой дом, отрекшемуся от семьи, клянешься…

– Я тебе, Аладани, лишенному имени, потерявшему свой дом, отрекшемуся от семьи, клянусь…

– Принести месть…

Эльф назвал имя – длинное, с вычурными родовыми названиями, свойственными ушастым. Он говорил на родном языке, говорил долго, и в его голосе звучала затаенная, любовно выращенная, годами тщательно оберегаемая ярость. Чего у эльфов не отнимешь, мелочиться они не любят. Если война, так со всем миром, мстить – так демона вызвать.

Когда отзвучало последнее слово клятвы, делхассе выжидающе оглядел нас:

– Пора размыкать круг, детки.

– Вы уверены… а может… – Ну да, разве меня послушают. – Эй…

– Не трусь, летунчик, – буркнула Феолески.

– Но… а может…

Утешает, что, когда нас начнут убивать, я еще успею сказать: я же говорила… Так себе утешение.

Делхассе ухмылялся, он наслаждался моим страхом, как другие получают удовольствие от дорогого вина. Больше не нужно было сдерживаться, договор с демоном заключен, и эмоции прорвались, как вода прорывает плотину. Я позволила себе бояться, почти чувствуя от этого облегчение, и он затопил меня с головой, вцепился в загривок, словно с самого начала только и были – я и страх. По-моему, рядом с демоном это самое естественное, что может быть. Извращенец тот, кто не боится.

Инстинкт самосохранения ласково тянул меня к двери, подсказывая, что чем ближе я буду к выходу, когда выпустят демона, тем больше шансов, что однажды я увижу своих внуков. Алдан присел и неторопливо провел пальцем поперек меловой линии, уничтожая ее непрерывность. Демон яростно взревел, пощупал воздух перед собой и, не встретив сопротивления, перешагнул границу.

– Наконец! – рыкнул он и тут же резко направился ко мне. Я попятилась, он пошел следом, меня почти вмяло спиной в противоположную стену. Я вцепилась в ее прохладную поверхность кончиками пальцев, словно могла пройти сквозь нее. Знала б такое заклинание… От демона пахло высушенным на солнце сеном, что не вязалось с ощущением близкой смерти. Что-то он делал на этих полях, пока наш ритуал не вызвал его. Косарь шхэнов. Уберите его, хотела попросить я, но голоса не было. Он наклонился, пытливо уставился желтыми глазами, провел когтем по стене рядом со мной. Я увидела, как посыпалась деревянная стружка. Сейчас вырвет сердце, поняла я.

Заклинание молнии или пресс. Если отшвырнет, то может появиться шанс… но в башке было пусто, я не могла вспомнить ни одного знака силы. Только пустота, в которой, как навязчивая идиотская мелодия, повторялось слово: «убьет», «убьет», «убьет».

– Приказывай, козявка, я жду, – пророкотал его голос. Некоторое время я хрипло дышала, пытаясь осознать, что убивать он меня не будет, но это было трудновато. Однажды я видела магического голема, мощную машину с волшебной начинкой, созданную для перетаскивания тяжелых грузов. Он мог поднять скалу в двадцать раз больше своего веса, их когда-то и в войнах использовали, и не было более беспощадных противников. Но по сравнению с демоном голем, показавшийся мне тогда несокрушимым, был жалкой глиняной куклой. В делхассе было что-то примитивное, первобытное и гораздо более страшное.

– Отойди! – хрипло прошептала я, боясь, что он не подчинится.

Он отступил на шаг, застыл в насмешливой почтительности, как может только огромный гигант рядом с карликами. Ильдар был бледен, эльф, как обычно, невозмутим, Феолески отчего-то ржала, но довольно нервно. Посмотрела б я на нее.

– Я что угодно могу приказывать? – спросила я.

– Все, что касается выполнения задания и того, как ему вести себя в нашем мире, – пояснил Алдан.

– Тогда отойди еще!

Небо было бесконечное. И не было даже летучих башен стражей – наблюдателей. Свободное небо. Здесь хорошо летать. Он задрал ноющее незнакомое лицо к падающей сверху воде, ловил ее ртом. Богатый мир. Здесь даже вода свободно падает на всех без разбору. Хорошие рабы бы вышли. Красивые, слабые. Испуганные их величественностью и мощью. Кожа после изменения горела огнем, он ненавидел трансформацию – мерзкое, унизительное занятие. И оттого, что ему пришлось делать это, чувствовал еще большее исступленное бешенство. Маленькие сволочи. После того как жалкие козявки не давали ему воды много времени, Каи-ши хотел пить, глотку словно драло на части, но он не собирался унижаться перед маленькими тварями и просить. Пусть думают, что он непобедим, пусть боятся его. Дождь стекал по пересохшим губам, и ему хотелось остановиться, жадно ловить каждую каплю и пить, пить, пить. Одна из козявок невежливо толкнула его: – Пошли.

«Умрешь, ты умрешь, – напевал про себя он, чувствуя сильные узы кровной клятвы, которые еще кое-как сдерживали его. Словно прочные оковы сдавливали тело, но любые оковы со временем разрушаются. Он найдет способ, как разорвать их. А времени у него много. – Умрете, умрете, умрете. Никто не смеет приказывать Каи-ши».

Не люблю ночной дождь. Когда не видишь, что на тебя падает сверху. Ходишь в темноте потерянная, мокрая, как в проклятом водном царстве, и кажется, везде только одна черная вода. Сделаешь шаг и провалишься в какую-нибудь бездонную лужу. Ничего не слышно, любые шаги скрадывает шелест падающей воды. Светлячок зажечь было нельзя, еще увидит кто-нибудь со стороны Академии. Ротар лежал на земле, холод вгонял его в обычное оцепенение, забирал все силы.

Мы уже полчаса торчали у тропинки, ведущей в пустоши, и ждали, когда подойдут остальные. Я пошла за драконом, а Аладани и Феолески должны были как-то замаскировать и вытащить из подземелий демона. В загоны его лучше было не вести, слишком большой риск. Небо вдалеке прорезала молния, высветила очертания Академии и верхушки деревьев. Вода уже просочилась под куртку, текла по позвоночнику, хлюпала в сапогах, но закрываться щитом, чтобы сохранить остатки сухого тепла, я не торопилась. Полночный ливень, наверно, и из меня выпил все силы. Я чувствовала, как с кончиков пальцев размеренно капает вода, и это как-то странно успокаивало. Холод и дождь.

– Эй, летунчик, ты тут? – Из кустов вынырнула Риалис. Я смутно угадывала ее очертания, широкоплечая высокая фигура, пятно темноты на месте лица.

– Вышло? Вы его притащили…

По городу демон в своем обличье расхаживать вряд ли мог, будь тут нравы даже чуть свободнее. Но накладывать на него иллюзию или закутывать в плащ не пришлось. Тела делхассе, из-за бегущей в крови магии, вроде бы не стабильны, точнее, демоны склонны к оборотничеству, захотели – хвост отрастили, шипы, захотели – крылья. Захотели – на вид стали человеком. Или эльфом. Кровь, которой мы с ним обменялись, это позволяла.

Эльф поинтересовался, не может ли демон изменить свой внешний вид сам. На что делхассе язвительно ответил, что давно надо было попросить, он, видите ли, стеснялся. Несколько часов, сказал он, самое большее. Демон напрягся, мышцы стали как натянутые канаты, черная рубашка поползла по швам. Похоже, он испытывал чудовищную боль. Помню, я подумала, что, если каждое превращение, каждое действие вызывает ее, немудрено, что у демонов такой дурной нрав. Тут либо свихнешься, либо станешь садистом. Его кожа стала менять цвет, покрылась сеткой вздувшихся черных вен, и демон, свернувшись в огромный клубок в углу, затих. В тот момент я едва подавила желание потыкать в него палкой. Вдруг подох?

– Вышло, вышло, – хмыкнула Феолески. – Сама не ожидала, что этот демоненок умеет. Увидишь – упадешь.

Следом за ней из кустов на обочине появились еще двое. Присмотревшись, в одном я узнала Алдана, вторым же оказался не Ильдар, как я ожидала, и даже не делхассе, а кто-то незнакомый.

– Вы сдурели? Кто это?

– Кто, кто. Леший в манто! – заржала Феолески. – Я ж говорила, упадешь.

Я пригляделась, но не могла рассмотреть, как он теперь выглядит, все скрывала темнота. Разве только стал ниже, не таким массивным и внушающим угрозу.

– Это он? – спросил демон, смотря на дракона, замершего у моих ног. Вспыхнула молния, белесый отсвет превратил его новое человеческое лицо в гротескную маску. – Ты позволишь мне осмотреть его?

– Да. Делай все, только вылечи.

– Значит, все… – Мне не понравились нотки, проскользнувшие в его голосе. Он присел на корточках рядом с Ротаром, поднял его голову. Дракон скорее всего задремал, потому что даже не шевельнулся. Демон оттянул его веко, раскрыл пасть, пощупал клыки. Ротар вяло дернулся, пытаясь вырваться, и тогда делхассе его ударил – с силой, наотмашь. Дракона отнесло на несколько метров, и он распластался на земле.

– Ты что делаешь?!

Я вцепилась в демона, но он оттолкнул меня, легко, без особых усилий. Я врезалась в Феолески, мы обе упали на землю. Демон направился к пытающемуся подняться Ротару.

«Лхани…»

– Хватит!

– Ты разрешила все, – не поворачиваясь, ответил он.

Я поднялась и, оскальзываясь на мокрой глине, догнала его, повисла у него на руке. Он снова отшвырнул. Меня резко впечатало в землю, несколько секунд я даже не могла дышать, настолько резкой и неожиданной была боль. Демон схватил пытающегося отползти Ротара и ударил снова. Потом еще. Пытаясь совладать с болью, я встала, снова кинулась на него.

– Я не разрешаю, понял? Отпусти его! Не разрешаю! Не разрешаю, хватит!

Снова удар. У меня потемнело в глазах, некоторое время я слепо шарила руками по земле, пытаясь подняться. Демон даже не бил меня, просто отшвыривал, как котенка. Я снова встала, кинулась на него.

– Хватит! – Делхассе схватил меня за шиворот, поднял одной рукой, легко, даже не напрягаясь. Пнул распластанного по земле дракона.

– Не хочешь? – сказал он, обращаясь к нему. – Что ж… попробуем по-другому.

Мне казалось, мы стоим в эпицентре грозы, и молнии вспарывают землю в двух шагах от нас, все было залито белым светом. И только потом поняла, что это у меня цветные блики мелькают перед глазами от боли. Демон лишь слегка меня встряхнул, а потом замахнулся по-настоящему, и я увидела вырастающие когти на человеческих пальцах.

– Как трогательно… – На его лице была нечеловеческая злоба, уродующая черты.

Я заорала. Выброс силы был настолько огромным, что хлынула носом кровь. Демон даже не шевельнулся, плевать он хотел на мою магию.

– Ты сам не захотел, – усмехнулся он. И тут Ротар кинулся. Зубы сомкнулись на запястье демона, обычному человеку, с такой силой сжимая челюсти, он бы откусил руку. Делхассе едва поцарапал. Демон выпустил меня, присел на корточки рядом с драконом, и желтые сумрачные огоньки мелькали в его глазах.

– Пей, вот так. Пей, – приговаривал он.

Дракон судорожно глотал, и делхассе ласково, почти нежно трепал его по загривку, не давая отодвинуться и разжать челюсти. В ушах шумело, я едва слышала происходящее. Вытерла бегущую из носа кровь. А ведь демон лишь слегка дотронулся до меня, почти детские шалости. Феолески подошла, помогла мне подняться. Башка кружилась, верх и низ смешивались, то ли я продолжаю падать, то ли небо падает на нас. Ничего не видно. Одна смутная, расплывчатая темнота, и постоянный шум в ушах, будто кто-то кричит рядом, зовет, но не разберешь слов.

– Извини, я не думала, что он…

Эльф молчал. Он наверняка ожидал чего-то подобного, что же он, гребаный боевой маг, не помог мне…

– Отойди от моего дракона! – прошипела я демону.

Он повернулся ко мне. Ярко-желтые глаза бросали в темноте блики на лицо.

– Ты же сама сказала. Все, что угодно. Моя кровь поможет его излечению.

– Тогда нацедил бы! Или сказал бы заранее!

– А что, и так тоже можно было? – глумливо спросил демон. – Но согласись, вышло весело. Такой накал страстей. «Не трогай моего дракона, хватит! Не разрешаю!» – пискляво передразнил он, наслаждаясь спектаклем. – Я чуть не расплакался!

Они настоящее зло, подумала я. Истинное. Я смотрела на него сверху вниз и, глядя в его лицо, ощущала, как лопается, трещит по швам мой привычный мир. Этот монстр просто не мог нести с собой ничего хорошего, даже делая добро, и то, что он находится в моей жизни и теперь я не могу избавиться от него, меня раздражало. Страха я не чувствовала, как будто что-то сломалось, перегорело в бьющих в землю молниях. У всех свои пределы. Ротар еще сильнее вцепился в его руку, но не мог причинить настоящей боли. По верхней губе продолжало течь что-то теплое и солоноватое, во рту был медный навязчивый привкус. Я снова вытерлась рукавом. В ушах гулко шумело, сбивая молчаливую шелестящую тишину. Шел дождь.