Текст книги "Парапланерист"

Автор книги: Екатерина Лавина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Екатерина Лавина
Парапланерист

Глава 1

– Ведь вы знали, что это опасно! Любой экстремальный вид спорта – большой риск. Почему же вы не остановили вашего мужа?

– Как его остановить? Вы полагаете, можно отговорить человека заниматься его любимым занятием?

– Конечно!

– Похоже, вы не представляете, что такое настоящее увлечение… Невозможно препятствовать человеку, у которого глаза горят азартом, а душа только того и просит, чтобы быстрее оставить житейские заботы и взмыть в небо…

– Вы говорите об этом с таким воодушевлением, словно поддерживаете мужа в его увлечениях!

– Нет, что вы! Я никогда не поддерживала эту безумную идею парить над землей, где одному Господу известно, что случится в следующую минуту, но я оказалась просто не в силах его вразумить. Поверьте, я миллион раз просила мужа оценить все риски этого опасного увлечения…

– В конце концов, у него дети! Его могло бы остановить чувство ответственности, родительский долг…

– Мне сложно говорить с вами, потому что вы меня не понимаете и вряд ли поймете. К счастью, в вашей семье нет людей, увлекающихся экстремальным спортом, вы просто представить не можете, каково это, стоять в дверях, не пуская мужа уйти, хвататься за его руки, кричать ему в спину отчаянные слова, отговаривать любыми предлогами, вплоть до разрыва отношений…. но ничего, абсолютно ничего не может его удержать. Я бы сравнила это с зависимостью – потребность в адреналине настолько высока, что человека не остановит ничто…

– Тут я с вами не соглашусь, есть масса примеров семей, где один или двое супругов увлекаются экстримом…

– Прошу вас, только не надо сравнений! Это все такие пустые слова, ведь другие люди – это совершенно иная история. Мой Филипп не такой, его невозможно переубедить или отговорить…

– Не обижайтесь, конечно, но любого человека можно отговорить и переубедить, вопрос только в том, что для него ценнее!

Вера подняла усталый взгляд на своего собеседника – мужчину, с которым она имела неосторожность завязать разговор во время тягостного ожидания ответа врачей. Каким же неприятным теперь ей казался этот мужчина, пришедший поддержать свою дочь, которая так же, как и Филипп, попала в реанимацию по стечению неудачных обстоятельств.

– Я пойду за кофе, – сказала Вера и поторопилась отойти от мужчины.

– Верочка, вы только не обижайтесь, я вовсе не хотел задеть вас за живое, – выкрикнул ей вслед мужчина, пытаясь таким образом оправдаться.

Это было ни к чему, она и так ни на кого не обижалась, накопленная усталость атрофировала ее чувства. Теперь даже не ощущалась тревога за детей, которые пока были не в курсе всего случившегося, потому что беззаботно гостили у бабушки. Да и что в такой ситуации можно сказать детям? Что их отец на грани между жизнью и смертью? Что никто не знает, выйдет ли он из комы?

Автомат выплюнул стакан и начал наполнять его кофе, распространяя по пустому коридору вкусный аромат. Вера любила кофе и с удовольствием и особым наслаждением пила его по несколько раз в день. Даже с Филиппом она познакомилась, держа в руках бумажный стаканчик с капучино. Вера вспомнила, как улыбнулась, поймав на себе его первый взгляд – решительный, уверенный и наглый. Тогда она деловито отпила кофе и небрежно отвела взгляд, в то время как во рту все сжалось из-за обожженного языка. «Может, это был знак?» – часто впоследствии думала Вера, но отношения с Филиппом были такими стремительными и страстными, что времени размышлять о препятствующих знаках просто не было.

Вера достала пластиковый стаканчик с кофе из автомата и побрела обратно. В пустом зале ожидания больницы по-прежнему никого не было, кроме ее собеседника, с которым ей больше не хотелось разговаривать. Тем не менее, увидев ее, мужчина улыбнулся и добродушно добавил:

– Хорошо, что здесь есть вы, Верочка, вместе с вами куда приятнее коротать ожидание.

Вера изобразила улыбку и отхлебнула кофе, тут же сморщившись и сплюнув его на пол.

– Слишком горячий? – изобразил переживание мужчина.

– Ага, – ответила Вера, чувствуя, что сильно обожглась.

Она поторопилась достать из сумки влажную салфетку, чтобы быстро вытереть чистый светлый пол.

– Сразу видно, что вы девушка хозяйственная. Вот моя жена никогда бы не стала вытирать пол в общественном месте, еще бы и в суд подала на то, что кофеавтомат выдает слишком горячий напиток, которым можно обжечь язык.

– Я сама виновата, надо иметь терпение и подождать, когда кофе остынет, но я вечно тороплюсь и из-за этого часто обжигаюсь.

– Может, купить вам в автомате холодной воды?

– Не стоит.

Мужчина замолчал, подумав о своей взрослой дочери, с которой всю дорогу были одни проблемы.

– А почему ваша жена не здесь? – поинтересовалась Вера, чтобы прервать неловкое молчание.

– Ее никогда нет и не было рядом с нами, она в вечных командировках и разъездах. За то время, пока мы с ней были женаты, она дома практически не появлялась. Говорила, что работа у нее такая, но я никогда в это не верил.

– Почему?

– Ай, – махнул рукой мужчина, – было бы желание, сменила бы свою работу на более спокойную. Характер у нее такой – постоянно надо быть в движении, куда-то мчаться, ехать… лишь бы не дома, лишь бы не с семьей… Она считала, что так реализует свои лидерские качества, но на деле она всего лишь прикрывала отсутствие материнского инстинкта.

Вера отвела взгляд и уставилась в пол.

– Вот и с дочкой из-за этого всю дорогу сплошные проблемы. Дети чувствуют, когда их не любят, и по-своему мстят. Что только не происходило с нашей дочерью, в каких только сомнительных компаниях она не бывала, и откуда мне только не приходилось ее вытаскивать. Это просто мрак! Никогда бы не подумал, что у меня будет дочь-оторва… Вот и сейчас попала в реанимацию из-за передозировки наркотиками…

– Вы считаете, все эти проблемы у дочки из-за нехватки материнской любви?

– Ну конечно! Мать должна любить своего ребенка, да и мужа тоже…. Одним словом, плохую женщину я выбрал для создания семьи, поторопился с женитьбой, теперь вот, пожинаю плоды. Я бы и рад был любить дочь за двоих, но ведь мать ребенку никто не заменит…

Мужчина тяжело вздохнул.

– Ну а вы, Вера, были счастливы в браке?

– Почему же была?! – возмущенно встрепенулась Вера. – Мой муж обязательно поправится, все будет хорошо…

– Извините, неверно выразился. Я хотел спросить, все ли вас устраивает в вашем супруге, кроме его увлечения экстремальным спортом?

– Ну как, после стольких лет брака и двух детей все не может устраивать. Конечно, у нас случались разногласия, мы по-разному смотрим на одни и те же ситуации, порой не сходимся в некоторых вопросах, но мы привыкли друг к другу и стали спокойнее реагировать на болезненные темы.

– Вера, а вы любите вашего мужа?

– Конечно, люблю! Он же мой муж, отец моих детей, как же иначе.

– Повезло вашему Филиппу, мне вот и подумать страшно, что бы ответила моя бывшая жена, задай ей кто-то такой же вопрос…

Вера покосилась на своего собеседника и еще раз отметила про себя, что он ей неприятен, но томительное ожидание легче коротается за беседой, пусть даже с неприятным человеком.

– Мне вот не довелось узнать, какое оно, семейное счастье. Разрешите хоть вас порасспрашиваю. Вот, например, у вас с мужем редко случаются конфликты?

– Нет, конфликтуем мы часто, особенно в последнее время. Наверное, просто у нас накопилось много претензий друг к другу.

– Даже интересно, а чем ваш муж был недоволен? Вы кажетесь практически идеальной женщиной.

Вера усмехнулась.

– Вы просто совсем меня не знаете. Мой муж недоволен моей работой, вернее тем, что я работаю против его воли. Он хочет, чтобы я занималась только детьми и домом, но я так не хочу. Теперь не хочу.

– Что же плохого в том, что мужчина хочет избавить от вас от необходимости работать? К тому же, кто-то же должен заниматься воспитанием детей.

– Дело в том, что до какого-то времени меня устраивало заниматься только детьми и домом, но мой Филипп властный человек, постепенно он начал меня ущемлять во многих вопросах. Видите ли, если женщина работает, она становится более независимой, развивается, растет профессионально и личностно…

– О-о-о-о, – протянул мужчина, – эта песня мне знакома.

– Не всем женщинам подходит сидеть дома и заниматься только домашними делами. Так как мы с мужем не пришли к компромиссу по этому вопросу, я решила ослушаться его и устроиться на работу. Вот с этого времени у нас и начались разногласия. А еще я захотела научиться водить машину, потому что мне стало неудобно добираться до работы и возить детей на занятия…

Мужчина усмехнулся.

– Зря вы усмехаетесь. Оттого, что я начала работать и пошла в автошколу, я не стала худшей матерью или женой. Каждый вечер я проводила с семьей и, как прежде, выполняла всю домашнюю работу. Однако мой муж все равно был недоволен, в основном тем, что я перестала беспрекословно слушаться его, у меня появились личные желания и интересы. Я считаю это высшей степенью его эгоизма, о чем не раз говорила Филиппу, из-за этого, разумеется, между нами также стали разгораться конфликты.

– Кажется, я начинаю понимать, почему ваш Филипп стал увлекаться экстремальным спортом – он просто хотел уйти от конфликтов, которые ждали его дома.

– Это не так. Он увлекался парапланеризмом еще до нашего с ним знакомства, просто одно время он не так часто уезжал из дома, а в последнее время зачастил. Признаться честно, иногда я так устаю от его придирок и недовольства мной, что даже не препятствую его занятиям экстримом. После очередного соревнования или просто полета на параплане, Филипп возвращается домой успокоившимся, и несколько дней у нас не происходит стычек.

Мужчина нахмурился, словно его разозлили слова Веры, но на этот раз не стал высказывать свое мнение.

– Несколько раз ситуация уже практически доходила до развода, но каждый раз нас что-то останавливало, наверное, дети. Я выросла в полноценной семье и мне сложно даже представить, что испытывает ребенок, чьи родители разводятся. Я перечитала массу литературы по этому вопросу и поняла, что развод – это проблема.

– Да, да, я подтверждаю, что развод родителей сказывается на ребенке самым отвратительнейшим образом. У нас дочь после развода просто сорвалась с катушек, хотя и до этого не отличалась особой прилежностью. У детей как будто включается режим тотального саморазрушения… ой, и вспоминать не хочу, это было страшно. Но, конечно, кроме меня это никого не волновало, моя жена не заморачивалась вопросами душевных терзаний своей дочери.

Вера замолчала, пытаясь представить, через что пришлось пройти ее собеседнику до момента их встречи в этом зале ожидания рядом с реанимацией.

– Извините, я вас перебил. Что же случилось дальше? Вы передумали разводиться?

– Да, в вопросе негативного влияния на детей мой муж был со мной солидарен, и это его останавливало на какое-то время. Но стоило Филиппу разозлиться на работе или по какому-то бытовому пустяку, как он моментально выходил из себя и срывался на мне, а бывало, и на детях. Поэтому отношения в нашей семье в последнее время были сложными…

– Вера, а вам не кажется, что дело в другой женщине?

– Знаете, я всю жизнь считала, что Филипп довольно честен со мной, и если бы он полюбил другую, то сказал бы мне об этом. Скорее, он просто устал от семейной жизни и хотел пожить для себя, отдохнуть что ли… мне кажется, это была главная причина его желания развестись.

– А как вы реагировали на его разговоры о разводе?

– Я говорила, что надеюсь, он одумается и передумает. Я никогда не хотела разводиться с ним.

– Но сейчас он в коме. Кто знает, какие последствия будут от его многочисленных травм. Вы останетесь с ним, даже если он станет инвалидом?

– Это все очень сложно… Но разве не в этом долг настоящей жены, чтобы быть со своим мужем до последнего?

– Вера, я восхищен вашим благородством! – воскликнул мужчина, с восторгом глядя на нее.

– Прошу вас, не надо мной восхищаться, я вовсе не претендую на звание героини…

– Думаю, с такой-то поддержкой ваш Филипп быстро придет в себя, у него есть стимул возвратиться к жизни.

Вера едва заметно улыбнулась.

– Ах, если бы…

Глава 2

– Как такое могло произойти? Я просто не понимаю. Ведь он опытный парапланерист… сколько соревнований, сколько побед…, – эмоционально возмущалась Раиса Ивановна, энергично всплескивая руками.

– Рая, успокойся, в любом спорте случаются несчастные случаи – не повезло, что-то пошло не так…, – пытался успокоить ее муж.

– Как же просто ты об этом рассуждаешь! Но наш сын в коме! Он весь переломан, врачи даже не делают прогнозы, тяжелейшее состояние…

– Хватит, Рая! Мы все и без тебя об этом знаем! Не нагнетай!

– А где это все случилось? – спросила Светлана – близкая подруга Раисы Ивановны, которая уже давно чувствовала себя членом их семьи. Она присутствовала на всех семейных мероприятиях, была самым частым гостем в доме и вообще, не мыслила себя отдельно от Раи. Неудивительно, что Раиса Ивановна, как только узнала печальную новость о сыне, тотчас сообщила ее Свете.

– Филиппа нашли туристы, вернее, они же стали свидетелями его падения. Он упал в районе побережья на скалистую местность. От смерти его спасло только то, что он приземлился на дерево, а не на камни.

– Да как же так?! Был сильный ветер?

– Да и ветра-то толком не было. Никто точно не знает, что случилось. Туристы только увидели падающий параплан и поспешили на помощь. Когда они добрались до Филиппа, он был без сознания. Они и вызвали скорую помощь.

– Господи, что ж такое у него произошло?

– Ох, Света, я бы и сама хотела это знать, да только кроме Филиппа никто нам ничего не прояснит. Рядом с реанимацией сейчас дежурит Вера, вдруг он в сознание придет. Уже столько времени прошло, а никаких известий от нее нет. Просила же звонить мне постоянно, я ж вся как на иголках….

– Может, тебе надо было самой поехать в реанимацию? Все спокойнее, чем дома без новостей сидеть…

– Так ведь внуки на мне.

– Хочешь, я за ними послежу. Могу отгул на работе взять, и поесть приготовлю, и спать уложу…

– Спасибо, Света, но я лучше дома останусь. Ты же знаешь, мне непросто дается общество Веры. К тому же, пользы от меня там мало – в реанимацию никого не пускают, да и сейчас жизнь Филиппа в руках Господа…

– Вера говоришь… в такой ситуации надо забывать про личные конфликты. Сейчас главное, чтобы Филипп в себя пришел.

– Ой, ну наконец-то, Вера звонит! – воскликнула Раиса Ивановна, быстро ринувшись к звонящему телефону. – Алло! Ну что там?

В телефонной трубке послышался голос Веры. Она без остановки говорила минуты три, а потом замолкла.

– Ладно, спасибо. Мы ждем от тебя следующих известий, – грустным голосом сказала Раиса Ивановна и отложила телефон в сторону.

– Ну что там? – нетерпеливо спросила Светлана.

– Плохо. До сих пор в сознание не пришел. У Филиппа множественные переломы, в том числе поломаны ребра, челюсть, головка бедренной кости и все это на фоне большой потери крови и серьезных черепно-мозговых травм… Врачи сомневаются, сможет ли он вернуться к жизни. Говорят, если и выйдет из комы, то уже другим человеком, – голос Раисы Ивановны задрожал, она на пару секунд замолкла, а потом разразилась плачем.

– Моя дорогая, может и обойдется, – тут же бросилась к ней Светлана, стараясь обнять подругу и утешить.

– Где там… мой Филипп, единственный сын и такое…, – сокрушалась Раиса Ивановна, горе которой было безутешным.

– Рая, подожди ты убиваться, Филипп-то у нас сильный, он борец, такие, как он, выживают!

– Так что толку, если он на всю жизнь останется как овощ!

– Не надо об этом думать! Ты на лучшее надейся! – упрекнула ее Света. – Я тебе давно говорила, что этот парапланеризм до добра не доведет. Позанимался в молодости и полно будет, теперь уже и здоровье не то, и семья, и дети… Да и ты только посмотри статистику – парапланеристы разбиваются каждый год!

– Ай, Света, я говорила ему об этом миллион раз! Но ты же знаешь моего Филиппа – это все бесполезно, что не делай, он все равно рвется летать. Говорит, жить без полетов не могу!

– Жить он не может… вот тебе и последствия! Уже ж головой думать надо, риски оценивать…

– Филиппу это бессмысленно говорить, он вроде слушает, соглашается, а как только свободный день выпадает, так сразу в небо! Уже и Андрюшку покатать успел…

– Андрюшку?! – воскликнула Светлана. – Он же еще маленький! Вот так с ранних лет приучит и сына к полетам…. А Вера куда смотрела? Как разрешила ребенка взять на параплан?

– Ты думаешь, Филипп у нее спрашивал? Взял Андрея и пошел с ним. Да что я тебе говорю, ты ж и сама знаешь, такой Филипп во всем – как сам решил, так и будет. К тому же, с Верой он в последнее время плохо ладит, что-то у них сплошные размолвки, когда я с ним говорила недавно, так он сказал, что разводиться будут. Я его еще отговаривать бросилась…

– Ой, ой, ой! – покачала головой Светлана. – Как же так разводиться?! Бедные дети!

– Но вроде бы потом они поутихли с разводом. Толя говорит, Вера отговорила Филиппа, успокоила.

– Хоть бы обошлось, хоть бы одумались, – запричитала Светлана.

– Погоди Света, теперь не до того, тут главное жизнь Филиппа спасти… А если уж суждено ему инвалидом остаться или, еще хуже, овощем, так, конечно, Вера от него быстро уйдет. Она, вон, какая юркая…

– Все обойдется, – прошептала Светлана.

В этот момент на кухню зашел Анатолий Степанович – муж Раисы Ивановны, и неодобрительно посмотрел на женщин.

– Что тут происходит?! – с ноткой раздражения в голосе спросил он. Несмотря на ночное время, Анатолий Степанович не спал, переживая за сына и ожидая новых известий.

– Вера звонила, сказала, плохи дела у Филиппа – в себя не приходит, лучше ему не становится, прогнозы плохие, – сквозь слезы выдавила из себя Раиса Ивановна.

– Слезами горю не поможешь, – тихо ответил Анатолий Степанович. Ему тоже было тяжело, но всю свою боль он держал внутри.

Анатолий Степанович тихо подошел к окну и уставился в темноту.

– Я поеду туда, – вдруг сказал он, – сменю Веру, ей, наверное, уже тяжело столько времени без сна.

– Да ты бы сам поспал, прежде чем менять ее. Она-то молодая, а ты что? – начала отговаривать его Раиса Ивановна.

– А я его отец, мой долг поддерживать сына.

– Толку там от тебя не будет, только переживать еще сильнее начнешь…

– Все равно поеду, – отрезал Анатолий Степанович. – Вере надо дать отдохнуть.

– Вере, Вере… что вы так все переживаете за эту Веру?

Но Анатолий Степанович уже не слышал упреков жены, он направился во двор, чтобы завести машину.

– Если хочешь, езжай с ним, я детей с утра разбужу, накормлю…, – зашептала Света.

Раиса Ивановна в замешательстве посмотрела на подругу.

– Толя! Толя, подожди! Я с тобой поеду! – закричала Раиса Ивановна в открытое окно.

Анатолий Степанович кивнул ей в знак согласия.

– Может, бутерброды вам с собой собрать? Сами съедите или Вере передадите.

Раиса Ивановна с упреком посмотрела на Светлану.

– Я Вере ничего везти не буду! Уж не настолько она переживает, чтобы не поехать домой и там не поесть! И так сын всю жизнь ее содержит, уж купить самой продукты можно?

– Да ладно тебе, вот ты взъелась на нее! Ты, Рая, это прекращай! Еще не хватало устроить возле реанимации семейный скандал! Не придирайся к Вере! Оставь ее уже в покое.

– Все, ладно, давай не будем об этом. Я с Верой и разговаривать-то не собираюсь, меня волнует только Филипп.

– Вот и езжай с Богом! – сказала Светлана на прощание и перекрестила Раису.

***

Ночная дорога была пустой, поэтому Анатолий Степанович ехал быстро.

– Рая, сейчас очень тяжелое время для нашей семьи, я тебя прошу, не устраивай сцен в больнице. Не вздумай лезть к Вере с разборками и обвинениями…

– Толя, не надо говорить со мной, как с избалованным ребенком. Я и сама все понимаю, – с недовольством ответила Раиса Ивановна.

Анатолий Степанович замолчал, сосредоточенным взглядом всматриваясь в дорогу. У него были все основания переживать за поведение своей жены, ведь с невесткой Раиса Ивановна скандалила очень часто. Она на дух не переносила Веру, ей не нравилось в ней все, начиная от голоса и заканчивая отношением к ее единственному сыну. Любые семейные встречи и разговоры за столом, так или иначе, превращались в поле брани. Чтобы не говорила Вера, ее слова свекровь воспринимала в штыки, в каждой фразе Раисе Ивановне мерещился подтекст, оскорбляющий ее чувства. Не в силах молчать, она тотчас отвечала невестке хамством, отчего появлялась враждебная атмосфера, отравляющая всех собравшихся.

Анатолий Степанович знал, что у жены такой же эгоистичный и упрямый характер, как и у его сына. Он много раз выражал ей свое недовольство, просил больше так не делать, держать свою неприязнь внутри, но ненависть к Вере была выше возможностей самообладания Раисы Ивановны.

– Толя, как думаешь, как такое могло случиться с Филиппом? – спросила Раиса Ивановна, чтобы разбавить молчание.

– А как случаются падения при полете на параплане у опытных спортсменов? Таких случаев уйма и никто не знает точную причину.

– А я ведь тебе говорила, что не надо поощрять полеты Филиппа… я знала, что рано или поздно этим закончится…

– Рая, да полно тебе! Можно подумать, от одного моего слова что-то бы изменилось. Филипп всю жизнь себе на уме. Ты только вспомни, сколько мы с ним намучались в его подростковые годы? Помнишь?

– Конечно, помню! Такая нервотрепка разве ж забудется…

– Согласись, все же занятия спортом – это лучше, чем его прошлые увлечения, соседствующие с криминалом. Ты только вспомни, как мы его из полицейских участков вытаскивали…

– О том, что спорт лучше даже речи не идет, но ведь можно было выбрать велоспорт, атлетику, футбол…

– Рая, ты мало в этом понимаешь…. Когда взмываешь в небо и ловишь эту свободу, раскованность и легкость, то навсегда влюбляешься в полеты на параплане. Чтобы не происходило дальше, уже тяжело лишить себя возможности повторить полет. Это как другая реальность – парение в невесомости, чувство крыльев за спиной…

– Да что с тобой говорить, ты такой же одержимый парапланом, как и сын! – разозлилась Раиса Ивановна.

– Как ты знаешь, я не летаю уже много лет, но понимаю, почему сын так любит параплан…

– Мы все видим последствия. Андрюше надо строго на строго запретить даже думать о полетах, не хватало еще и ребенку перенять эту семейную страсть к экстриму!

– Андрюша еще маленький, он не понимает этого…

– Вот и не надо ему этого понимать, зато жить будет долго, – недовольным голосом отрезала Раиса Ивановна.

– Уже светает, – сменил тему Анатолий Степанович. – Тревожная выдалась ночь.

– Да уж, – вздохнув, согласилась Раиса Ивановна.

***

Как только Анатолий Степанович и Раиса Ивановна вошли в зал ожидания в больнице, они увидели Веру, оживленно беседующую с каким-то мужчиной. Она была так сильно увлечена разговором с ним, что даже не заметила пришедших родственников мужа.

– Вот бессовестная! – не выдержала Раиса Ивановна. – Муж при смерти, а она с мужчиной развлекается.

– Рая, перестань, – одернул ее Анатолий Степанович. – Может, знакомый, она просто с ним разговаривает.

– Я ее вижу насквозь!

– Тише, – строго шепнул Анатолий Степанович, – сейчас услышит и опять начнется… К тому же, а что ей делать в зале ожидания? Она тут просидела полдня и ночь…

– Толя, ты Веру не защищай, ты плохо ее знаешь…

– Здравствуй, Верочка, – громко поздоровался Анатолий Степанович, направившись к ней.

– Ой, вы все же приехали? – удивилась Вера и быстро поднялась со своего места, чтобы поприветствовать родителей мужа.

Анатолий Степанович сразу же заметил ее замученный взгляд и бледный вид. На фоне темных волос ее лицо казалось болезненно белым.

– Мы приехали, чтобы сменить тебя. Ты, наверное, уже устала и вся извелась, – с этими словами Анатолий Степанович покосился на собеседника Веры, который с интересом смотрел то на него, то на Раису Ивановну.

– А где дети? – с тревогой спросила Вера.

– Дети дома, спят. За ними присмотрит Светлана.

– А-а-а, – задумчиво протянула Вера. – Не стоило вам приезжать среди ночи, я могла бы подежурить до утра…

– Не надо так истязать себя.

– Со мной-то все нормально. Еще бы услышать хорошие новости о Филиппе… Я вздрагиваю каждый раз, как только мимо проходит кто-то из медицинского персонала…

– Оно и видно, – не удержавшись, вставила Раиса Ивановна.

Вера проигнорировала фразу свекрови, потому что была слишком расстроенной и уставшей для привычной семейной ругани.

– Дети нормально уснули?

– Да, уснули без проблем. Им не о чем переживать, они не знают, что случилось с их отцом.

– Спасибо, – скромно поблагодарила Вера.

– Ты поезжай домой, поешь, поспи, а мы с Раей пока здесь подежурим. Как только будут какие-то известия, я сразу тебе позвоню, – пообещал Анатолий Степанович.

– Хорошо, – согласилась Вера. – Звоните в любое время, не бойтесь меня разбудить.

Раиса Ивановна недовольно закатила глаза, но промолчала.

– До свидания, – сказала она перед уходом своему собеседнику. – Желаю скорейшего выздоровления вашей дочери.

– Спасибо, Верочка. Надеюсь, в реанимации больше не встретимся, – пошутил мужчина, отчего Раиса Ивановна разозлилась еще сильнее.