Текст книги "Три сестры и Золушка"

Автор книги: Екатерина Ланская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Екатерина Ланская
Три сестры и Золушка

Глава 1

«Фешенебельная вилла, способная удовлетворить любые запросы, живописный песчаный пляж и манящие бирюзовые волны… Жизнь удалась»,– радостно думает девушка, подхватывает пляжную сумку и спешит переодеться, чтобы блеснуть своей красотой на побережье…

Спустя полчаса она лениво откидывается на шезлонг, наслаждаясь безбрежной гладью океана и попивая холодный мохито. Статная фигурка, тёмные волосы, словно шёлк, загадочная родинка на щеке и распахнутые карие глаза с лукавыми искорками – Мария Трубина по праву считает себя самой красивой среди сестер. Покрутив в ладони бокал, она наблюдает, как внутри мелкие листочки мяты складываются в затейливые калейдоскопы, и рассеянно размышляет о новых, но таких приятных хозяйственных заботах: «Надо попросить Джейка, чтобы он уволил этого выскочку Тома. Его дело принести, подать, а не интересоваться моим самочувствием после третьего коктейля. Прислуга – это лишь статист, который периодически говорит: "Кушать подано", а не заводит глупые разговоры с хозяевами».

Мария расправляет поля огромной шляпы и критично рассматривает ровный бронзовый загар на теле. Результат осмотра её полностью удовлетворяет, усиливая и без того восторженное настроение.

«Не возникает сомнений, почему любимый выбрал именно меня. Да я просто офигенная, а все его бывшие пассии просто девки в постель и совершенно ничего не значат для Джейка. Я же всегда буду для него маленькой неискушённой девочкой, для которой важен он, а не его многомиллионное состояние. Ведь я абсолютно не меркантильный человек.– Она вдохновенно любуется огромным "метеоритом" в кольце.– Даже если бы Джейк был обычным парнем, это бы ничего не изменило».

– Том, ты там застыл, что ли? Я же просила принести зонт с террасы, мне от воды бликует,– командует Мария, корча при этом недовольную мордашку.

Тут её внимание привлекает проходящий мимо загорелый парень. Словно почувствовав её интерес, он неожиданно останавливается.

– Маруся, сгоришь и снова будешь всех обвинять. Маруся…

– Какого… – Мария резко села, но вместо белоснежного песка на океанском побережье её взору предстала старшая сестра, которая осторожно утирала лоб перепачканной в известке перчаткой. Волшебную атмосферу богатства и роскоши заморского курорта в один миг сменили совсем другие декорации, в которых основной достопримечательностью была грязь… Лечебная грязь, визитная карточка их небольшого курортного городка, и привлекала к ним немногочисленных туристов.

– Тебе совсем голову напекло, во сне зазывала каких-то иноземцев, костеря их почём зря,– сказала Лиза. Она плотнее стянула узел косынки и продолжила окрашивать ствол раскидистой яблони.

– Лизка, сколько раз можно тебе говорить: надевай солнечные очки, в твоём возрасте пора думать о морщинах. Это мне пока можно не забивать голову всякой ерундой… – разочарованная суровой действительностью, Маруся поспешила подпустить сестре шпильку, поскольку всегда завидовала её бездонным голубым глазам, которые на солнце казались ещё ярче и выразительней, напоминая летнее безоблачное небо.

– Слушай, королева красоты, тяпку в руки и вперед клумбы рыхлить.– Елизавета подхватила с земли шланг и точным водяным выстрелом поразила «цель».

– Ты ненормальная,– взвизгнула Мария и практически продемонстрировала трюк левитации, подлетев со старой раскладушки.– Я сейчас вся покрыта микроскопическими увеличительными стеклами, через которые солнце выжжет мою кожу и оставит уродливые пигментные пятна. Тётя Клава, она хочет сделать из меня страшилку, чтобы в старости не плыть одной в лодке одиночества.

Клавдия Тимофеевна сняла с переносицы очки с толстыми стеклами и окинула взглядом свои владения: небольшой садовый участок, окруженный невысоким деревянным забором, выделялся среди своих «собратьев» многочисленными плодовыми деревьями с одинаково оформленными кронами и яркими разномастными цветами в винтажных гипсовых клумбах. Особую гордость у неё вызывал уютный двухэтажный домик с широкой террасой, на которой она любила отдыхать, и ажурными ставнями, делающими его похожим на сказочный теремок.

– Кумушки, что же вас мир не берет? – Вопрос был чисто риторическим, она с трудом поняла, о чём идет речь, так как истошный крик одной из младших племянниц вырвал её из красочного сновидения.

– Лизка мне завидует.– Маруся картинно всхлипнула и злобно покосилась в сторону старшей сестры, которая как ни в чём не бывало занималась благоустройством сада.– Она не даёт мне загорать, а где мне ещё обзавестись ровным загаром? На солярий-то денег нет.

– В общем так, пляжный сезон объявляется закрытым, переодевайся и отправляйся помогать Лизе, заодно помиритесь,– велела Клавдия Тимофеевна. Она и в этот раз предпочла не принимать в споре чью-либо сторону, зная, что в их дрязгах бесполезно искать правых и виноватых.

– Здорово ты придумала, а я завтра буду сидеть за стойкой регистрации с земляным цветом лица, и ведь даже не вспомнила, что у меня родинки. Эти области нужно прикрывать и загорать по системе, а не весь день хаотично на солнце жариться,– заупрямилась Мария в надежде всё-таки переубедить тётушку, но вместо этого лишь привлекла её внимание к минимализму своего одеяния.

– Ну да… Места надо прикрывать, а твои все на виду,– усмехнулась Клавдия Тимофеевна и снова надела очки, чтобы получше рассмотреть крошечные треугольники ткани, именуемые купальником.– То-то сосед от забора не отходит.

– Это он на Лизку пускает длинные слюни, я ему не по зубам,– хмыкнув, ответила Маруся и вошла в дом.

«Слюни на Лизку… А в этом что-то есть… Интересно, сколько Семёнычу лет? Сорок пять, не больше. Причесать, приодеть – и получится вполне приличный зять, а в её годы лучшего и не сыщешь».– Это внезапное озарение заставило Клавдию Тимофеевну по-молодецки подскочить с кресла и направиться к забору. Она до сих придерживалась мнения, что в клубе «тем, кому за тридцать» шансы устроить личную жизнь равны абсолютному нулю, а её старшая племянница всего через несколько месяцев станет полноправной участницей этого сообщества.

– Антон Семёныч, доброго здоровьица,– начала она своё наступление, отвлекая соседа от объекта наблюдения.

– Тётя Клава, и тебе не хворать,– ответил он. Пригладил растрепавшиеся на ветру седоватые волосы и подошёл поближе.– Смотрю я на Лизавету, вот чистая Золушка, всё работает и работает… А какие у Золушки орешки… – последняя фраза неосознанно сорвалась с его губ, а сам мужчина чуть не перевалился через забор, пытаясь рассмотреть удачный ракурс, когда Лиза в очередной раз наклонилась, чтобы макнуть кисть в известку.

– Орешки… Зубы-то крепкие, чтобы их щёлкать? – усмехнулась тётушка, бросив на соседа испытывающий взгляд, отчего он явно стушевался и опустил глаза.

– Да это я пошутил…

– Семёныч, а тебе сколько лет? – Клавдия Тимофеевна по привычке предпочла не ходить вокруг да около, а сразу перейти к сути разговора.

– Пятьдесят уже скоро, а что такое? – уже настороженно спросил он.

«Не орел… Ещё и выпить любит.– Она едва заметно сморщилась от устойчивого алкогольного амбре.– Здесь маловато будет вычесать блошек и опрятный пуловер надеть…»

– А я думала, что ты давно на пенсии, хотела узнать, сколько платят.

– Заболтали вы меня совсем, в огороде бурьян в пояс стоит, а я здесь языком треплю.– Почесав поясницу через растянутую ткань треников, сосед ретировался вглубь своего садового участка.

– Нда… Лиз, вот тут ещё покрась, и хорош. Что-то остальные дармоедки не пожаловали, но я им тоже большую дулю покажу, когда завтра за денежкой явятся,– проворчала Клавдия Тимофеевна.

Она прочно держала на крючке своих племянниц, которые зарабатывали себе на жизнь, работая в небольшой гостинице их провинциального городка. Выплачиваемое тетушкой «пособие» было существенным подспорьем к довольно скромным жалованиям девушек.

– Тётя Клава, подъедут, не переживай,– успокоила её Лиза. Снова воткнула наушники в уши и продолжила своё занятие.

– Привет всем,– послышалось со стороны резной калитки, которая со скрипом открылась, пропуская миниатюрную девушку в ярком сарафане.

Агата – образец утонченности и показного аристократизма – совсем не выглядела дачницей, прибывшей активно помогать в огороде, а скорее заблудившейся леди, которая безуспешно разыскивала трёхэтажный особняк своего кавалера. Она тут же подошла к бочке с водой, чтобы оценить своё отражение в зеркальной поверхности воды.

– Дачный автобус – это кромешный ад,– недовольно сказала она.– Я думала, что заядлые огородницы мне всю шевелюру выдернут своими авоськами.

– Так надо было уступить место старушкам, это они тебе так тонко намекали,– развеселилась Лиза, разминая затекшую спину.

– Вот ещё, я на конечной остановке села вовсе не для этого. А где девочки? – спросила Агата. Она очень любила общество младших сестер, особенно ей нравилось раздавать им бесценные жизненные советы, которые неутомимо генерировала.

– Маруся в доме страдает по родинкам на лице, а Вилка где-то потерялась. Кстати, про потерявшихся, где зятек и внучок? – поинтересовалась Клавдия Тимофеевна. Горделивым жестом она отбросила назад светлые волосы, больше напоминая безжалостную свекровь, а не любящую тётю.

– Тётя Клава, на Сане на работе всё держится, вызвали – срочное дело, а Сан Саныч наотрез отказался ехать,– коротко объяснила Агата, не желая участвовать в этом допросе.

– А вот и Вилочка пожаловала.– Увидев зареванные глаза племянницы, тётя сразу переменила приказной тон.

– Меня В-а-а-аня бросил,– едва выдавила из себя Виола и сразу же кинулась в объятия Агаты.

– Любимка, что случилось?

– Он меня публично унизил, втоптал в грязь, я просто опустошена,– стенала Вилка на плече у сестры.

– Хватит устраивать театр для соседей, быстро в дом,– скомандовала Клавдия Тимофеевна и довольно резво пошагала по узкой тропинке вдоль кустарников, показывая всем наглядный пример.

Прежде чем начать свой трагический рассказ, Виола долго устраивалась на диване в гостиной, всем своим видом выражая великую скорбь.

– Он сказал, что я глупая, причём это озвучил в кафе, где обедала куча народа. Там были такие счастливые парочки, они так романтично ели картошку фри. А он… – Она шмыгнула носом, схватила со стола бумажное полотенце и оторвала несколько салфеток.

– Полрулона размотала, будто собираешься пролить ведро слёз,– проворчала тётя и предусмотрительно убрала его в буфет.

– А я хочу рыдать до тех пор, пока горло не опухнет, и я не задохнусь от недостатка кислорода,– громко всхлипывала Виола.

– Вилочка, не огорчайся, сколько их ещё будет,– утешила её Маруся, которая переняла эстафету у Агаты и ласково погладила сестру по спутанным каштановым волосам.

– Спасибо, моя хорошая, мне так нужна поддержка.

– Погоди, так ты снова, что ли, к нам переезжаешь? – пронзило Марусю внезапное озарение, и её зрачки то сужались, то расширялись, выдавая внутреннее негодование.

– Да… Я не могу больше с ним жить, он бесчувственный человек. К тому же он уже перевёз мои вещи. Нет сомнения, что меня оговорили, мир полон завистливых людей,– стенала Вилка, гневно поглядывая на Лизу, которая неумело изображала на лице сочувствие.

– Тётя Клава, а давайте справедливости ради Вилку к Лизке подселим, я не хочу с кем-то делить свою комнату,– предложила Маруся, вскакивая с дивана и упираясь кулачками в пояс миниатюрных джинсовых шорт.

– А ты готова, как Лиза, оплачивать половину коммуналки? – вкрадчиво поинтересовалась тётя, а ледяные омуты её глаз мгновенно охладили пыл разгоряченной племянницы.

– Вот так всегда, миром правят деньги,– посетовала она, плотно сомкнула губы, а потом умоляюще обратилась к сестре: – Лиз, но ты же не считаешь это справедливым? Я сижу ночами, а Вилка – жаворонок.

– Я через год от вас съеду, хоть передеритесь за квадратные метры, но сейчас уступать тоже не намерена,– отрезала Лиза, которой надоел этот разговор. Она сбросила с головы косынку и вышла из комнаты.

– Лизка такая бессердечная,– тут же включилась в беседу Агата.– В ней нет никакой женственности, ей надо было мужиком родиться. Вот мой Сашка на такой бы никогда не женился.

– Он и на тебе бы никогда не женился, если бы ты удачно не залетела,– осадила её Клавдия Тимофеевна. Взяв обмотанный полиэтиленовой пленкой пульт, она включила телевизор.– Хватит друг другу кости мыть, давайте посмотрим, что в мире делается.

В этот момент диктор местного канала с донельзя довольной улыбкой сообщал очередную новость:

– Никогда наша телекомпания не занималась распусканием слухов, но сегодня особый случай. К нам инкогнито прилетел успешный бизнесмен – владелец сети быстрого питания в Чехии и Польше,– но, похоже, наш городок чем-то заслужил его особое внимание. Остаётся только догадываться о цели этого спонтанного визита и держать кулачки за нашу единственную гостиницу «Странник», которая в ближайшее время откроет свои двери для такого влиятельного гостя.

А после эмоциональной речи ведущего на весь экран появилась фотография голубоглазого брюнета, спускающегося с трапа самолета.

Глава 2

По давно заведённой традиции воскресное утро сестёр Трубиных началось с очередной попытки навести идеальную чистоту в тётиной трёхкомнатной квартире. Только в этот раз привычное спокойствие нарушало бурное обсуждение новости о новом постояльце гостиницы, которого девушки сразу же окрестили принцем. Одна лишь Лиза не разделяла всеобщее помешательство на иностранном красавце.

– Лизка, я не удержалась и позвонила Наташке, он в её смену заселялся, так она говорит, что в жизни не видела таких мужиков,– поделилась с сестрой Маруся. Подобрав под себя ноги, она интенсивно подпрыгивала на старом диване, позволяя ей беспрепятственно орудовать шваброй.

– Ну и откуда явился этот олигарх? – спросила Елизавета, которая оперлась на длинную телескопическую трубку, выпрямляясь в полный рост.

– Он из Варшавы, зовут его Марк Павлицкий,– ответила Маруся, нервозно увеличивая амплитуду прыжков.– Я ещё никогда так не ждала рабочую смену. Надеюсь, что он будет капризничать, а я буду ему всячески угождать…

– Маруся, береги попу,– посоветовала Лиза и снова приступила к наведению глянца на паркете.

– Ты в том смысле, что попа найдет приключений? Так я только за… Марк такой шикарный, как представлю его лежащим в постели с бокалом виски в руках и сигарой во рту, так стекаю лужицей с этого дивана,– мечтательно произнесла она. Потом приложила тыльную сторону ладони ко лбу, изобразив предобморочное состояние.

– Не в этом смысле,– рассмеялась Лиза, искоса посматривая на непрекращающиеся покачивания.– Снова выскочит пружина в твоё полупопие, и достанется принц кому-то другому…

Маруся тут же прекратила опасное занятие, освежив в памяти острую боль в ягодице.

– Злая ты, Лизка, а ко мне все люди тянутся, уверена, что и Марк протянет ко мне свои мускулистые ручищи,– обиженно сказала она. Обвила себя руками и откинулась на спинку дивана, уже представляя себя в его объятиях.

Елизавета, как и всегда, не стала вступать в полемику, а молча вышла в коридор, где как раз появилась Агата, которая с порога жизнерадостно заявила:

– Мои любимки, а вот и я пришла лепить варенички.

Она закрыла за собой дверь, нетерпеливо сбросила обувь и прошла на кухню к тёте. На самом деле сестрица спешила не для участия в этом семейном мероприятии, а за ежемесячной «стипендией». На кухне Агата застала тётушку за странным занятием: Клавдия Тимофеевна увлеченно смотрела в окно и что-то бормотала себе под нос. Заметив племянницу, она к ней повернулась и, не скрывая злорадную улыбку, проговорила:

– Вот птицы – мудрые животные: больше не будет дорогой сосед ставить свой джип нам под окна, видите ли, парковочного места у него нет.

– Тётя Клава, кому на этот раз подфартило нарваться на твою изощренную месть? – спросила Агата, зажимая губами невидимки и скручивая русые волосы в тугой пучок на голове.

– Одному прыткому бизнесмену. Да он ещё мелко плавал, у меня даже директор гостиницы махом отучился ставить свою «Волгу» в неположенных местах.

Агата разобралась с причёской и с нескрываемым любопытством выглянула в окно, впечатавшись острым носиком в стекло. Увидев «аэрографию» от птичьих экскрементов на крыше черного внедорожника, она испуганно обернулась:

– Тётя Клава, ты чем на неё брызнула?

– Не на неё – я насыпала лакомство в кормушки для своих сообщников,– ответила она и гордо усмехнулась, скрестив руки на груди.

– Надеюсь, что они живы, а не пали смертью храбрых от диареи? – поморщилась Агата, представив эту безрадостную картину.

– Обижаешь, сосед в командировку укатил, а пернатые друзья три дня кушали до отвала.– Клавдия Тимофеевна залилась мелодичным смехом.

Вяло передвигая ноги по полу, на кухне в образе царевны Несмеяны появилась Виола, которая для этого выбрала самые мрачные вещи в своём гардеробе.

– Агата, ты приехала…

– Ну а как иначе? Я сразу сказала своим мужикам: «Вы как хотите, а у меня лепка вареников, да и Вилочке нужна поддержка».– Откровенная ложь привычно легко слетела с её языка, и Агата охотно обняла Виолу.– Знаешь, иногда я думаю, что в тебе что-то не так. Вот Ванька у нас какой по счету?

– Четвертый… – еле слышно прошептала Вилка. На её глазах снова навернулись крупные слезинки, которые красиво застыли над нижним веком, напоминая постановочные фотографии из глянцевых журналов.

– Но если взвесить вводные данные, выходит, что просто в нашем городке не все могут разглядеть бриллиантик среди валяющихся булыжников. У тебя всё впереди, а тут как раз красавца-бизнесмена в наши края занесло,– утешила сестру Агата, одобрительно похлопав её по плечу.

– Ты думаешь, что у меня есть шанс?

– Теоретически даже у Лизки есть шанс. Хватит горевать, я пойду вымою руки, и будем приниматься за лепку полуфабрикатов для любимой тёти. Конечно, я опрометчиво сделала дорогущий маникюр.– Агата продемонстрировала всем блестящие красные ногти.– Но я готова и им пожертвовать для общего дела, хотя, может быть, сегодня тётя Клава сделает исключение и отменит эту рабскую кабалу?

Девушки с надеждой вгляделись в морщинистое лицо тётушки, но она осталась непреклонной к их просьбам:

– Милые мои, пока два поддона не налепите, можете даже не протягивать свои загребущие ручонки за денежкой. Вилка, беги в магазин за мукой.

– У меня глаза опухшие,– надрывно пропищала она.

– Ты ещё здесь?

Командный тон тёти Клавы заставил племянницу позабыть и о красоте, и об отдалённости ближайшего магазина. Девушка, подобно солдату в роте, собралась за несколько минут и торопливо покинула квартиру, водрузив на нос огромные солнечные очки, сделавшие её безумно похожей на стрекозу.

Как только за Виолой закрылась дверь, из темноты коридора материализовалась Маруся, держа в руках общую тетрадь в твёрдой розовой обложке. Она прижимала её к груди, как будто это была самая ценная реликвия у них в доме. Увидев младшую сестру с предметом недавнего спора, глаза Агаты загорелись миллионом искорок любопытства, и она с грациозностью балерины преодолела небольшое расстояние, чтобы поскорее оказаться возле неё.

– Ну и?

– Как я и предполагала, наша Вилочка снова утаила свой возраст,– торжествующе сказала Мария и зажала рот, чтобы не засмеяться в голос.

Она тут же открыла нужную страницу дневника, разрисованную разнокалиберными разбитыми сердечками, а в середине этого художественного «великолепия» аккуратным почерком был выведен очередной пост о любовных страданиях Виолы Трубиной. Для удобства сестры переместились на диван в комнату тёти.

«Да, мне двадцать шесть лет. Разве это преступление? Разве я повинна в том, что время так безжалостно быстротечно? Я не знаю, каким нужно быть человеком, чтобы обращать внимание на эти жалкие цифры в паспорте. А ведь я была готова уехать с ним в горизонт, прижавшись к широкой спине в кожаной косухе»,– начала вполголоса читать Агата, и уже после первого абзаца от неконтролируемого смеха у сестёр появились слезинки в уголках глаз.

– Нет, Агата, ты можешь представить нашу Вилочку, уезжающую на байке в горизонт? Наша неженка за часовую поездку на электричке вся изводится: то у неё от печки пуховик по заднице вот-вот растечётся, то запахи от огородников странные. Хотя запахи и меня коробят,– заметила Маруся, одергивая коротенький топик.– Давай читать дальше, пока Лизка кафель оттирает, а то снова начнёт донимать нас нотациями о морали.

От предвкушения Агата высунула кончик языка и вновь уткнулась в фиолетовые строчки:

«Что с того, что я утаила четыре года своей жизни? Да, я хотела быть для него идеальной, а он выдал, что я интеллектом и на двадцать два с трудом дотягиваю, поэтому он и не заметил подвоха. И это мне говорит двадцатитрехлетний сопляк, который целый день проводит, ковыряясь в разваливающемся мотоцикле? К сожалению, он душевно пуст, конечно, мужчины созревают позднее, вот и Ваня не смог принять уготованные нам испытания, преодолев которые, мы бы стали настоящими половинками единого целого. Но нет… Он предпочёл подло расстаться со мной в дешёвой забегаловке. Моё сердце готово разметаться по этим ненавистным двенадцати квадратам, которые я теперь вынуждена делить с Марусей и её неправильным режимом сна. Ну почему жизнь так несправедлива?»

– Ты мне должна пятьсот рублей,– выпалила Маруся, выхватив у сестры дневник и протягивая ей ладонь.

– Получим жалование, и рассчитаюсь,– заговорщически прошептала Агата.– А я-то думала, что снова кулинарные пристрастия разбили лодку любви, о масштабе которой ещё недавно кое-кому хотелось кричать до хрипоты в ночное небо.

Соприкоснувшись лбами, сёстры звонко захихикали.

– Вам не надоело читать эту Санта-Барбару на пятьсот томов? – спросила Лиза, которая заглянула в комнату и укоризненно смотрела на обеих сестёр.– Как хорошо, что я не веду дневник.

– А ты вообще очень несовременная, даже нигде свои фото не постишь, конечно, где уж тут тебя выдать замуж. Агат, вот Лизка у нас хитроумная, мы все замуж выскочим, а она преспокойно квартирку унаследует,– осуждающе высказалась Маруся, покраснев от переполнявших её эмоций.– А дневник мы смотрим исключительно из добрых побуждений: чтобы знать, с чем на этот раз имеем дело и как лучше утешить сестрёнку в её печали, ведь мы, в отличие от тебя, не такие бессердечные.

– Главное, самим искренне верить в свою душевность,– лукаво подмигнула им Елизавета.

***

Начало очередной рабочей недели не вызывало у Лизы никакого душевного трепета. К залетным бизнесменам, гастролирующим звездам и прочим нетипичным постояльцам она относилась без особого придыхания и снисхождения к их капризам, и тем более не питала надежду удачно выскочить за кого-то из них замуж, прекрасно понимая, что самый безобидный из возможных вариантов развития событий – это небольшая интрижка, но такие сомнительные перспективы ей были совершенно не интересны.

После недолгого колебания она вытащила из шкафа строгое вязаное платье с замысловатым воротом, длинные волосы были скручены в аккуратный пучок; несколько взмахов туши, едва уловимые бежевые тени и почти прозрачный блеск для губ сделали её лицо аристократично бледным и совершенно асексуальным. Но такого эффекта Лиза добивалась намеренно. Маленькая двухэтажная гостиница порой открывала свои двери для туристов, приезжающих к городскому озеру за полезными грязями или просто на отдых, а такой контингент постояльцев зачастую забывал о рамках приличия. Освежив в памяти несколько неприятных эпизодов, Елизавета ещё раз провела по щекам пушистой кисточкой, распределяя светлую пудру. Теперь она была готова к рабочему дню.

По пути в гостиницу Лизе очень захотелось пить – неожиданно дали о себе знать вареники и пельмени с соленой начинкой, съеденные накануне. Она посмотрела на часы и свернула в небольшой магазинчик. Здесь, как обычно, была очередь из нетерпеливых любителей испортить фигуру на работе, а продавец в ускоренном темпе взвешивала конфеты и прочие сладости, наполняя воздух приятными десертными запахами. Когда настало время Елизавете озвучить заказ хмурой женщине в смешном синем колпаке, дверь магазина отворилась, и в помещение ворвался крупный мужчина в спортивной одежде.

– Девушка, пропустите без очереди,– выпалил незнакомец с заметным акцентом и нахраписто занял место возле прилавка.– Мне, пожалуйста, воды без газа в бутылке для спортсменов.

– Не держим такого,– ответила продавщица Раиса, а её хмурое лицо стало ещё более похожим на карикатуру продавца газированной воды с сиропом времен СССР.

– Тогда просто воды без газа.

Мужчина рассчитался за покупку и так же стремительно исчез за скрипучей дверью магазина.

– Гляньте, и у нас спринтеры появились.– Раиса наконец-то переключила своё внимание на Лизу.

– Это, наверное, очередной турист из нашей гостиницы. Раечка, мне то же самое, что и этому бегуну,– ответила она и, получив в руки спасительную воду, поспешила на улицу, но внезапно остановилась, заприметив на обшарпанном линолеуме электронный ключ от гостиничного номера.

«Вот растяпа»,– подумала Лиза. Аккуратно подняла находку и закинула её в сумку.

Не успела она отойти от магазина на несколько метров, как вновь увидела непривычно красивого для этих мест незнакомца. Мужчина быстро шёл ей навстречу и резко затормозил рядом с ней:

– Девушка, это же вы стояли за мной в очереди? Извините за странный вопрос, вы не находили вот такой пластиковый невзрачный прямоугольник? – спросил он, наглядно описывая его в воздухе и демонстрируя при этом работу налитых мышц под облегающей футболкой.

– Я подняла ваш электронный ключ, больше не теряйте,– улыбнулась Лиза. Извлекла ключ из сумочки и протянула владельцу, ещё раз оценив его внешний вид: с черными волосами, бездонными синими глазами, с его идеальной мужской статью он был похож на какого-нибудь актера с постера.

– Большое спасибо.– Он расплылся в благодарной улыбке и попытался поцеловать ей руку, но Лиза резко её отдёрнула.

– Это уже лишнее…

– Тогда просто большое спасибо.– Незнакомец ещё раз широко улыбнулся и продолжил свой кросс.