355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Екатерина Кариди » Невеста чудовища (СИ) » Текст книги (страница 12)
Невеста чудовища (СИ)
  • Текст добавлен: 5 июля 2018, 16:30

Текст книги "Невеста чудовища (СИ)"


Автор книги: Екатерина Кариди



сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

глава 33

В первый момент, когда Гелсарту пришлось позорно ретироваться, потому что мальчишка не пожелал его впустить, он сгоряча ушел и долго метался по террасе, мрачный и страшный, как песчаная буря в ночи. Однако ослепляющий гнев прошел, и родилась жажда мести.

Активировать ловушку и убить гаденыша к чертям, было первой мыслью. Но. Властитель громко и зло расхохотался. Чудовище был ему нужен.Одним фактом своего существования Зэйн обеспечивал полную покорность всех окрестных царств. Заменить Зэйна было некем, значит, без крайней на то необходимости убить его нельзя.

Черт бы его побрал!

Мелькнула мысль заморить его голодом, чтобы знал свое место в другой раз. Но и этого Гелсарт делать не стал. Свежайшая еда для Зэйна человека подавалась ежедневно прямо из дворцовой кухни, посредством магии через перемещательный шкаф. То же самое с едой для ящера.

И участвовало в этой процедуре целое полчище людей. Слишком много, чтобы это осталось незамеченным. Гелсарт знал по опыту, как мгновенно распространяются нежелательные сплетни. Быстрее, чем летят головы. Ни к чему были слухи, что чудовище перестали кормить и оно подохло.

Придется проглотить?! Стерпеть оскорбление, открытое неповиновение и объявление войны?! Рев вырвался из груди властителя, а в каменные плиты террасы ударили сорвавшиеся с его ладоней молнии. Он готов был раздавить Лабиринт изнутри.

Но. Там была девушка!

При мысли, что обладание ею откладывается не неопределенный срок, властитель испытывал жестокую досаду. Неудовлетворенность плоти терзала его, порождая в мозгу странные видения. То, что он ощущал к этой девушке. Какая-то непонятная привязка, жажда, он не мог себе объяснить. Он и не хотел. Какие объяснения, если она должна была принадлежать ему? Она и ее ребенок.

И это, будь оно проклято, зависело от Зэйна.

Значит, на этот раз ему придется проглотить, стерпеть. Властитель знал, что победа все равно будет за ним, на его стороне опыт и сила.

Но было еще кое-то. Чужая магия. Барьер. Хоть у властителя и скрючивались пальцы от желания немедленно расправиться с сыном, однако странное ощущение от той магии, сковавшей его в Лабиринте, не давало ему обрести обычную уверенность.

Это было смутно знакомое. Нечто сродни тому, чем обладал странствующий жрец Салимского Оракула. Но не совсем. Что-то неуловимое, чему властитель не знал названия. А оттого, что не смог ни преодолеть незнакомую магию, ни определить, в его груди против воли заворочался затаенный страх. И это злило Гелсарта еще больше.

Творилась какая-то чертовщина, и в ней надо было разобраться.

Поэтому, успокоившись немного, властитель решил отложить наказание Зэйна до того момента, когда сможет лучше осмыслить, разобраться, что именно произошло прежде, чем повторять попытку.

И все же, успокоившись, он сходил в то место, где под замком хранился артефакт, активирующий смертельную магическую ловушку, которая должна было оборвать жизнь чудовища. Стоял и смотрел, даже провел по нему пальцами, желая ощутить ток жизни. Потом убрал руку, закрыл все, и ушел.

***

Прошла неделя.

***

В тот день, после эйфорического глотка счастья Зэйн ощущал себя переполненным и пьяным от эмоций. Это было ново, необычно, неожиданно. Он даже не смог долго находиться с Гестой рядом. Сбежал.

Потому что надо было разогнать кровь, почувствовать ветер на коже. Если бы у него были крылья, взлетел бы и носился в небе, как сумасшедший.

Но крыльев не было, потому громадный ящер ветром мчался по Лабиринту, а к ночи пришел в то единственное место, где он мог размышлять о жизни. Туда, где в каменном ларце хранилась его смерть, ожидающая своего часа магическая ловушка.

Здесь он еще не так давно клялся себе, что не коснется девушки, станет защитником и другом.

А сегодня он ее коснулся. И теперь назад пути нет. Но... Если гром не грянул над его головой и земля не поглотила его живьем, значит, он может позволить себе эти маленькие глотки счастья?

Глупо было спрашивать ответа у каменного ларца. Ларец молчал, а Зэйн, посчитав, что его молчание можно принять за знак согласия, наполнился радостным предвкушением, вновь почувствовав себя юным и чистым. А жизнь началась сначала, словно не было двадцати двух лет заточения, и он никогда не был чудовищем.

***

Гелсарт после того случая больше не появлялся. На другой день Зэйн сначала ждал его повторного визита каждую минуту, но потом поверил, что отец решил оставить их в покое хотя бы на время. И смог наконец вздохнуть полной грудью.

Ощутив себя в безопасности, они с Гестой больше не прятали своих чувств друг от друга. Зэйн приходил с самого утра и оставался с ней весь день. Они вместе ели, читали, занимались ерундой, смеялись. Целовались, как безумные, и носились по всему Лабиринту.

Это было самое счастливое время в их жизни.

А когда Геста пела, он сидел рядом, затаив дыхание, перебирая ее тонкие пальчики. И пусть его выкручивало от ее близости, а ночами он со стоном просыпался на скомканных простынях, весь в поту от желания. Зэйн готов был терпеть все, гореть на этом медленном огне. Потому что днем он мог пить эти блаженные глотки жизни. Этого ему пока хватало. Пока... Он не знал, сколько еще продержится, не хотел заглядывать в будущее. Ему было хорошо здесь и сейчас.

***

Выходить каждую ночь на разведку стало для Тигарда привычным занятием. А теперь, внимательно изучив график смен караула в отрядах охраны периметра, он улучил момент и выбрался сразу после смены, в свой час личного времени.

Потому что вчера ночью, обходя залы, в которых не бывал раньше, он заметил в потолке одного из них нечто, весьма напоминавшее вентиляционное отверстие. Встав точно под ним долго вглядывался и так и эдак. Тигарду показалось, что он видит там звезды, совсем как со дна глубокого колодца.

Дрожь возбуждения после такого открытия била его потом всю ночь, но наутро, успокоившись, Тигард понял, что нельзя доверять первому впечатлению, оно могло быть ошибочным. Слишком соблазнительно было бы принять желаемое за действительность.

Свое отрытие Тигард решил проверить днем, пока светло, пока еще солнце есть на небе. Делиться он ни с кем не стал, пошел как обычно в одиночку.

Уже на подходе к залу услышал странный шум и не поверил, а сделав несколько осторожных шагов, застыл, пораженный зрелищем до глубины души. Сначала он зажмурился и изо всех сил впился ногтями в ладони. Но тут же снова открыл глаза.

Тигард увидел Гесту.

Она сидела верхом на ящере, подгоняя огромное чудовище пятками. А кошмарный ящер, раззявив пасть, полную огромных клыком, носился, как... как... Щенок или жеребенок! Остолбенев, не веря своим глазам, Тигард смотрел на смеющуюся девушку и приходил в ужас.

Вдруг ящер в одно мгновение как-то неуловимо обернулся человеком. И обнял Гесту, а она его. А потом они стали целоваться...

Этого Тигард не смог выдержать, он громко вскрикнул и побежал прочь, не разбирая дороги.



глава 34

Крик заставил Гесту обернуться. В душе все всколыхнулось.

– Тигард! Ти!! – стала кричать она. – Ти! Не бойся, Ти! Куда же ты! Брат!!!

Но тот уже успел исчезнуть и так и не обернулся.

– Ти... – слезы брызнули у нее из глаз, она поникла в объятиях Зэйна.

А тот стоял напряженный и мрачный, прижимая девушку к себе так, как будто кто-то пытался отнять ее у него.

Это было как гром среди ясного неба, и это показывало, насколько он утратил бдительность и контроль над собой. К ним подобрались практически вплотную, а он и не заметил. Зэйн злился на себя и никак не мог найти себе места от охватившего его внезапного тревожного чувства.

Просто, все эти дни до этого девушка нет-нет, да и спрашивала о своем молочном брате и об остальных, прибывших сюда вместе с ней. Он всегда отвечал односложно:

– Они живы. С ними все в порядке.

Стоило ей завести речь, что их надо искать, отвечал однозначно.

– Потом, еще успеем. Никуда они отсюда не денутся, – говорил он, посмеиваясь, и показывал на глухие каменные стены своей подземной тюрьмы – Лабиринта.

А после сразу же старался отвлечь. И надо сказать, ему хорошо это удавалось.

Разговоры вызывали у Зэйна глухую ревность. Умом он понимал, что эти люди могут быть важны для Гесты, потому что она все-таки блаженная. Слишком добрая и чистая, Зэйну моментами даже не верилось, что она может быть настоящей. Но Геста, такая как она есть, принадлежала ему. Только ему! Не готов он был ею ни с кем делиться.

А сегодня все случилось внезапно. И как все в его жизни, самым худшим образом из всех возможных.

– Зэйн, – наконец подняла к нему заплаканное лицо Геста. – Почему?

Он осторожно провел ладонью по мокрой щеке девушки, оглядываясь в ту сторону, куда удрал парень:

– Тшшш, на надо плакать. Он просто...

– Он испугался! Ты понимаешь? Но я же... Я же говорила ему, что бояться нечего...

Сбивчивая речь словно отняла у девушки все силы. Она тяжело вздохнула и, всхлипывая, уткнулась лицом в его грудь, переживая, почему брат ей не поверил.

Зэйн прекрасно понимая, отчего парень сбежал, едва не наваляв в штаны от страха. Мрачно усмехнувшисьсвоим мыслям, он уставился в дальний конец зала и, преодолевая собственное тревожно тянущее чувство в груди, проговорил:

– Ничего страшного не случилось.

Но Геста все равно не могла успокоиться, ее трясло от волнения. Увлеченная своими радостями, она начисто забыла о том, что говорил ей наставник Лесарт. А теперь, увидев Ти, горько сожалела, как могла быть такой слепой и эгоистичной.

– Зэйн, где теперь его искать? Умоляю, скажи, если знаешь. Давай найдем его, Зэйн!

Он только крепче стиснул руки, прижимая к себе девушку, в которой сейчас для него сконцентрировался весь мир. Предчувствие прошло по нему судорогой. Конечно же, он знал, где искать людей, живущих в Лабиринте. Но даже если он согласится, к чему приведет эта встреча?

Стоило только на секунду представить, что они наговорят ей, и ему стало страшно, что его счастливый мирок может рухнуть. Что Геста отвернется от него. Но она плакала... Зэйн выдохнул, закрывая глаза.

– Хорошо, я отведу тебя туда, – сказал он и, с болезненной жаждой вглядываясь в ее глаза, добавил. – Но завтра.

Девушка подняла на него сияющий взгляд, в котором светилась благодарность, проговорила:

– Спасибо. Ты лучший...

И затихла, обхватив его тоненькими руками-веточками.

***

В тот день он ушел к себе позже обычного. А до того весь вечер был задумчив и все обнимал Гесту, словно боялся выпустить хоть на минуту. А неохотно покидая ее, подспудно желал, чтобы это завтра вообще не наступило.

***

Тигард еще долго бежал, не в силах остановиться. И не потому что испугался монстра, нет. Ему чудовищным казалось, как могла могла Геста целовать его? Его?!Ведь только что он был отвратительным ящером, и тут...

Он просто начинал задыхаться.

И был настолько потрясен, что забыв о всякой конспирации, пошел прямо навстречу патрулю. Его, естественно, остановили, трясли, о чем-то допрашивали. Он почти не слышал. Только упрямо твердил одно:

– Мне надо видеть вожака.

В конце концов, поняв, что ничего не добьются, его отвели к вожаку. Тот был не один, там присутствовали трое мужчин из совета и две женщины. Вожак смерил Тигарда взглядом, хмыкнул:

– Ну рассказывай, зачем ты таскаешься в Лабиринт по ночам? Что ты там потерял?

– Ввы знали, – разжал клацающие зубы Тигард.

Все это время он стоял, скованный напряжением, его трясло крупной дрожью.

– Знал, – шевельнул бровями вожак и склонил к плечу голову. – Надо же было дать тебе подергать смерть за усы, самоутвердиться. А то дурная голова ногам покоя не дает.

Тигард слушал его, сжимая и разжимая кулаки. Потом наконец выдавил:

– Спасибо, – и шутовски поклонился.

– Ох, горяч ты, парень. Горяч да глуп, – тихо проговорил вожак. – Ладно рассказывай, что ты там видел.

Надо было успокоиться. Глубоко вдохнуть и успокоиться. И выложить все по степени важности, а не по тому, какое оно на него оказало воздействие. Еще пара глубоких вдохов, а потом он начал рубленными фразами:

– Вчера ночью нашел выход на поверхность. Сегодня при дневном свете ходил убедиться.

На мгновение повисла тишина, а потом со всех сторон послышался ропот.

– Тихо! – вожак вскинул руку, обводя всех взглядом, потом обратился к Тигарду. – Говори.

– Отверстие под потолком, сквозь него видно свет. Думаю, это вытяжная шахта. Для проветривания.

Опять тишина, напряженная, Тигарду показалось, что он видит, как у них мысли в головах шевелятся. Теперь вожак смотрел на него иначе, недоумение и невольное уважение читалось в его взгляде.

– Покажешь? – спросил он.

Тигард кивнул.

– Еще что-то? Ведь не из-за этого же тебя так колотит.

– Нет, – затряс головой Тигард.

Ему трудно было говорить об этом. Трудно, стыдно и... ужасно до слез.

– Я... – начал он заикаясь и переступая с ноги на ногу. – Я... в-видел...

Пришлось выдохнуть. Опустить голову, сжать кулаки и закрыть глаза. А потом он выдал разом:

– Я видел их. Чудовище и Гесту. Она его целует. А он ее катает на спине.

И замер, уставившись невидящим взглядом в пространство, перед глазами опять были Геста и это проклятое... Этот.

– Целует ящера? – уточнил вожак.

– Нет, – не сразу, но ответил Тигард. – Он... превращается. В мужчину превращается.

Звенящая тишина повисла, одна из женщин подошла к вожаку и встала рядом, положив ему руку на плечо. Ее лицо исказилось, она как-то странно отвернула голову вбок и спросила:

– А он?

– И он, – Тигард кивнул, вспоминая, как этот... обнимал Гесту.

Среди наступившего молчания особенно четко прозвучал тихий голос одного из членов совета:

– Целует, потому что она его самка.

Женщина бросила на говорившего пронзительный взгляд и зло проговорила:

– Что ты знаешь о его самках? Тут каждая побывала под ним! Спроси любую.

– Судя по тому, что он видел, она его самка, – упрямо повторил мужчина, ткнув в Тигарда пальцем. – Он не станет рвать ее. Будет оберегать будущую мать своего потомства.

Потомства? Тигарда передернуло от отвращения. Но мужчина продолжил говорить дальше:

– Если выкрасть ее, чудовище придет за ней. И мы его убьем.

Тигард кивнул, с этим он был согласен, но его волновала судьба Гесты, как-то уж слишком нехорошо светился ненавистью взгляд того мужчины.

– А с ней. Что?

– Самку чудовища надо уничтожить. Иначе она родит еще худшее чудовище.

– Нет! – вскрикнул Тигард, сжимая кулаки, что бы ни случилось, Геста оставалась его сестрой.

– Подождите, – остановил всех вожак. – Вы что думаете, просто убить чудовище? Черта с два. Так мы только разъярим его. Но подумать, как нам использовать девушку, надо.

Совет закончился. Все переговаривались, забыв о Тигарде, а до него постепенно доходило, Теперь эти люди начнут на Гесту охотиться и рано или поздно убьют. И пусть он до дрожи ненавидел чешуйчатого урода ящера, Геста его сестра, а он только что предал ее, обрек на смерть.

Тихо, стараясь не привлекать к себе внимания, Тигард пошел в келью, где жил с остальными шестью белорцами. Не отвечая на расспросы, лег на свою постель, и отвернулся к стене. Когда все уснули, он выскользнул из помещения.

Однако на сей раз уйти незамеченным ему не удалось. За поворотом коридора, прислонившись к стене и скрестив на груди руки, его ждал вожак.

– Куда собрался? – спросил он тихо.

Тиград молчал, упрямо хмуря брови. Вожак кивнул каким-то своим мыслям и мотнул головой в сторону выхода. Мол, иди. А когда Тигард проходил мимо него, перехватил за руку.

– Тебе дадут выйти, но смотри, без шума. И... – отпустил он его и выдохнул. – Осторожно там. Чтоб вернулся живым.

Ты еще не показал нам выход. Этого не прозвучало, но Тигард понял, что имел в виду вожак. И что ему доверяют. И за него беспокоятся.

Он кивнул и, осторожно ступая, пошел к границе поселения.

***

Вожак смотрел ему вслед. Сейчас он возлагал на этого восемнадцатилетнего юнца большие надежды.

Конечно, люди захотят кровавой мести. Но, сделавшись с возрастом политиком, вожак понимал, что возможность улучшить условия жизни стоит гораздо дороже мести.



глава 35

Бродить ночью по Лабиринту было жутко. Тигард настороженно прислушивался, пытаясь уловить в мертвой тишине малейший шорох. Невольно вздрагивал, оборачиваясь, не зашелестит ли сзади хвост проклятого ящера. А по позвоночнику волны ужаса, будто чудовище уже впивается ему в загривок своими клыками.

И все же после сегодняшнего он не мог больше воспринимать чудовище просто как рептилию. Тигард видел его своими глазами. Мужчина. Вполне обычный на вид. Невозможно предположить, что он оборачивается в такое вот...

Тигард шел наугад, движимый отчаянием. Понимая, что фактически предал Гесту дважды, один раз, когда бросил ее и удрал спасать свою жизнь, и второй раз сегодня. Стоило ему вспомнить слова и полныененависти взгляды людей, как он сжимал кулаки и,кусая губы, быстрее шел дальше.

«Самку чудовища надо уничтожить»

Хотелось кричать:

– Она не самка! Она несчастная девушка, которую отдали на смерть! На съедение чудовищу!

Но... Тигард видел своими глазами, как Геста целовала его. Чудовище. Он уже не знал, что думать по этому поводу. Просто закрыл для себя эту тему, и все.

Неизвестно, что уж тут помогло, наитие свыше, или просто везение, но через много часов кружения в Лабиринте, уже под утро, он чудом набрел на комнату Гесты.

***

Словно что-то толкнуло ее, Геста внезапно проснулась и резко села на постели. В комнате кто-то был. Позвала:

– Зэйн?

Но вместо Зэйна с верхней площадки лестницы к ней, нервно оглядываясь, шел Тигард.

– Ти! – вскрикнула она, мгновенно подскакивая. – Ти! Я так рада тебя видеть!

И кинулась к нему. Но брат повел себя странно. Он как-то диковато на нее глянул и посторонился, а потом проговорил:

– Можно, я сяду?

– Да, садись, конечно, – она не могла понять, что с ним, но ужасно рада была его видеть. – Поешь! Ти, где ты был? Я так рада тебя видеть, Ти! Иди скорее...

Тигард, все также озираясь, сел за стол и тупо уставился на посуду и еду на столе. Потом спросил:

– А этот... твой... Он где?

– Зэйн? Он у себя. Спит. Утр...

Не успела она договорить, как на площадку влетел ящер и замер, буравя взглядом Тигарда. Тот напряженно застыл, схватив со стола нож.

Она как увидела Зэйна, с радостным криком бросилась к нему. А тот медленно обратился из ящера человеком, обнял Гесту и, задвинув себе за спину, спросил:

– Этот что здесь делает?

Геста невольно съежилась, Зэйн весь звенел от напряжения, а в голосе явно читался гнев.

– Это мой брат. – тихо проговорила она. – Он пришел меня навестить.

Зэйн кивнул, продолжая при этом буравить взглядом Тигарда, а тот все также стоял сжимая нож в руке. Повисло опасное молчание, Гесте стало страшно. Наконец Зэйн произнес, прижимая ее к себе:

– Говори, зачем пришел. Видишь, ты ее пугаешь.

– Врешь! Это тебя она боится! – выкрикнул Тигард.

– Нет! Это неправда! – воскликнула Геста. – Я никого из вас не боюсь! Я просто не хочу, чтобы...

Ситуация была абсурдной, два самых дорогих ей человека зверями смотрели друг на друга. Она не выдержала, стала задыхаться, слезы брызнули. Сердито вытирая их ладонью, девушка проговорила:

– Я боюсь что вы... Что с вами что-то плохое случится!

***

Ее слезы, ее страх. Этого Зэйн не мог перенести.

Ему ничего не стоило раздавить поганца, посмевшего заявиться сюда, как насекомое. Но Зэйн понимал. Нельзя. Человечек важен для НЕЕ.

Значит, он его не тронет. Сдерживаясь ради Гесты, проговорил уже спокойнее:

– Говори и не вздумай врать.

Парень, затравленным зверьком взглянув на него из-под бровей, выдал:

– Люди про нее узнали. Будут стараться выкрасть...

Кровь бросилась в голову Зэйну. С минуту он молчал, не веря, что выслушивает подобное. Его могло развлекать, что игрушки, которым он оставил жизнь, постоянно охотились на него, пытаясь убить. Но тронуть Гесту?!!!

– Ты понимаешь, человек, что я просто вас всех убью. И начну с тебя, – в этот момент в голосе Зэйна не было ничего человеческого.

– Попробуй!

Парень напрягся и вдруг улыбнулся, ощерившись. Так улыбаются в лицо смерти, намереваясь подороже продать свою жизнь.

***

На ее глазах творилось что-то ужасное.

– Нет! – вскрикнула Геста, хватаясь за крепкую, словно каменную руку Зэйна. – Нет! Ради всего святого! Нет, умоляю...

Ее трясло от волнения и страха. Слезы текли из глаз, она их не замечала. Не мог ее Зэйн превратиться в чудовище, лучше ей умереть прямо сейчас, чем это увидеть!

Закаменевшие мышцы под ее пальцами медленно расслабились, а грудная клетка Зэйна перестала вздыматься как кузнечные мехи. Наконец он глухо проговорил:

– Выкладывай, зачем пришел.

– Тебе нужно встретиться с вожаком, – Тигард тоже немного успокоился, в его голосе появились твердые и одновременно просительные интонации.

Это выглядело немного по-детски, Геста прикрыла глаза. Ее молочный брат, остался таким же горячим импульсивным мальчишкой, каким она его помнила. Вечно у него в голове было полно невероятных идей. Тихонько улыбнулась в плечо Зэйну и одними губами шепнула:

– Спасибо...

А тот немедленно обернулся, провел ладонью по щеке, и застыл, вглядываясь в ее глаза. Гесте показалось, что она видит, как нечто огромное, огненное ворочается у него в душе, не находя выходы. Потом Зэйн сказал, обращаясь к ее молочному брату:

– Я встречусь с твоим вожаком.

После его слов Геста наконец смогла выдохнуть с облегчением. Тигард, уже приготовившийся умирать тоже. И, осмелев вконец, спросил, косясь на стол:

– Так я поем? Тут столько вкусного, давно такого не ел.

– Ешь, конечно!

Очнувшись, Геста дернулась, чтобы подойти, Зэйн опять напрягся, словно окаменел, и тогда она, глядя в глаза, просто потянула его за руку. Послушался, не сразу, но пошел за ней следом. За стол к Тигарду, правда, не пустил, сел на кушетку, посадил ее рядом и обхватил руками. Но и это для Гесты было великой победой. От счастья и облегчения она притихла в объятиях Зэйна, слушая, как гулко стучит его сердце.

***

Тигард жадно ел сырные лепешки и фрукты, все такое вкусное, напоминавшее ему об утраченной свободе и прошлой вольной жизни. А сам невольно косился на этих двоих. И пусть он не мог понять КАК, но эти двое, похоже, находили счастье в объятиях друг друга. Он отвернулся, потому что мысль об этой странной любви казалась неуместной и нескромной.

– Я передам вожаку, – проговорил он наконец.

Но от перенапряжения, усталости и вкусной еды его разморило. Тигард вдруг почувствовал неимоверную усталость.

– Можно я где-нибудь посплю часок? А потом уйду?

***

Геста уже собралась ответить, но Зэйн опередил ее.

– Останешься здесь, – проговорил он отрывисто. – Потом уйдешь. И не вздумай привести сюда остальных. С вожаком я встречусь там, где ты вчера нас видел. Время то же. Пусть приходит один. Максимум, несколько человек с ним. Все.

Потом обернулся к Гесте.

– Возьми отсюда все, что тебе кажется необходимым. Мы уходим.

Умом Геста понимала, что Зэйн прав, просто грустно было от всего этого. Как будто так недавно обретенный ею маленький светлый мирок вдруг оказался разрушен. Она оглядела свою спальню и взяла только книгу легенд, подаренную Зэйном. Браслет матери был с ней, а больше тут ничего особо ценного. Да, еще фляга, мох поливать. Мох разросся, теперь там был вполне приличный кустик с голубоватыми цветами.

А потом они ушли.

Всю дорогу Зэйн нес ее на себе молча. И когда пришли в его личные покои, тоже обнимал ее молча. Весь ушел в себя, Гесте самой было тревожно, эта предстоящая встреча с людьми, слова Тигарда, что на нее будет открыта охота. Все стояло между ними вязким отравленным туманом. Ей хотелось как-то развеять это ощущение, нарушить мрачное молчание.

– Что там у нас сегодня вкусненького? – спросила она так весело, как смогла.

Словно очнувшись, Зэйн пошел к оконцу в одной из стен, прикрытому решетчатой ставней, открыл и вытащил корзину. Там было много чего вкусного и интересного, но еда на сей раз не отвлекла ни его, ни ее. И потому, желая во что бы то ни стало разогнать эту тучу, Геста стала читать.

Легенда оказалась про любовь.

Постепенно Зэйн, замкнутый и напряженный вначале, втянулся и слушал, затаив дыхание, как двое, юноша и девушка из враждующих семей, случайно встретились и полюбили друга*. Были безумные свидания украдкой, голод тела, голод души. А потом, они тайно обвенчались.

Но жизнь жестока, а выверты и шутки судьбы безжалостны. Вышло так, что он убил на поединке ее брата и вынужден был бежать, а девушку родители отдали другому. Они пытались бороться, но обернулось все ужасно. Оба покончили с собой. И словно в насмешку, после их смерти враждующие семьи помирились.

Дочитав последние строки, Геста долго молчала, подавленная и переполненная эмоциями, потом пробормотала:

– С любимыми не расставайтесь... – и добавила: – Зэйн. Я пойду туда с тобой.

– Нет, – резко возразил он, вырываясь из оцепенения. – Там может быть опасно.

– Не опаснее, чем без тебя здесь. – сказала она, беспокоясь на самом деле не за себя а за него.

А взгляд невольно уперся в проем лестницы, ведущей к двери из заговоренного серебра. Гелсарт. Это было понятно без слов.

***

Потом девушка, утомленная эмоциями и событиями, заснула, свернувшись калачиком на кушетке. А мужчина не спал, оберегал ее сон, думал. Он не хотел брать ее с собой, хоть и согласился. Внутри все сопротивлялось этой мысли.

Зэйн не боялся того, что людишки могут что-то сделать с Гестой, он порвет их на части раньше, чем они подумают это сделать. Пугало другое. Не хотелось, чтобы она узнала о нем то страшное, что делало его чудовищем.

Это отвратит. Разрушит, разорвет волшебную нить между ними.

Но и оставить ее здесь, куда в любой момент мог заявиться Гелсарт? Зэйн содрогался при этой мысли.

С любимыми не расставайтесь...

Эта тоненькая светлая девочка была права. Во всем права.


Примечание:

* – легенда о влюбленных, которую читает Геста, бессмертная трагедия Шекспира "Ромео и Джульетта"



    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю