Текст книги "Невеста по доверенности или сбежать из-под венца (СИ)"

Автор книги: Екатерина Кариди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Идея пришла.

– М-м-ммне н-н-ннадо отойти, – проговорила, клацая зубами Анхелика, и постаралась отползти в сторону.

– Куда собрался? – немедленно спросил старший.

– Мне это… по нужде надо, – с трудом заставила себя выговорить и покраснела.

Внезапно осознав, что ей действительно очень НАДО. Тот мотнул головой, отпуская. А Анхелика, довольная, что маленькая хитрость удалась, бочком-бочком скрылась за непролазными кустами.

Она не успела увидеть, что от корабля Абдорна тоже отошел баркас и направился к берегу. На радость пиратам, потиравшим руки. Два корабля – это уже неплохой выбор! Хоть один-то они смогут захватить.

А также и того, что за ней следом отправился один из головорезов. Проследить.

***

Вернувшись на «Маркленд», Конрад немедленно велел спустить на воду две шлюпки и отправился на поиски Анхелики. Он, конечно, надеялся на лучшее, но прекрасно осознавал возможную опасность для нее. При мысли, что она утонула, ему делалось плохо, а при мысли, что ее могли захватить пираты еще хуже.

Он сто раз клялся себе, что как только найдет эту противную маленькую… (дальше его словарный запас выходил за рамки приличных выражений) отшлепает ее по голой заднице так, что она неделю сидеть не сможет! Он ей покажет, маленькой, лживой…

Но куда больше он разозлился, увидев, что с «Балкис» спустили баркас, рыскать в воде у берега. Ясное дело, темнокожий старый черт тоже ищет Анхелику. Конрад сразу заметил его мужской интерес к девушке. От этого ему немедленно захотелось свернуть лорду его сухую, жилистую шею.

Его лицо никаких чувств не выражало, являя собой каменную маску, но от команды, знавшей наизусть все его маски, не укрылось, что у кэпа от волнения ходили желваки, и глаз подергивался. Да и сжимавшиеся время от времени кулаки прямо говорили, что кэп зол, как сто чертей. И только желание поскорее найти девушку удерживает его от хорошей драки.

Заставляя себя отвлечься от баркаса с «Балкис», Конрад обратил пристальное внимание на берег. В какой-то момент ему показалось, что заросли чуть выше пляжа подозрительно шевелятся. Это не могло быть случайностью.

Он тут же скомандовал брать к берегу.

***

А на берегу случился большой переполох.

Головорез, которого главный отправил следить, куда направится мальчишка с корабля черномазого лорда, обнаружил одну, но очень большую странность. Тот справлял свои делишки, присев на корточки, как девчонка. Вот тут-то он его и сцапал. Парень стал выкручиваться, пират ухватил его за голову и стянул тряпку.

Парнишка оказался девкой. Беленькой, свеженькой, хорошенькой девкой!

На секунду они застыли друг против друга, потом Анхелика хотела бежать, но не тут-то было, пират оказался быстрее, и с грубым хохотом ухватил ее за волосы. От немедленного изнасилования Анхелику спасло только чудо.

Только чудо и желание головореза поделиться новостью с товарищами. Он потащил ее к своим, громко вопя:

– Смотрите, кого я нашел!

***

Шум, толкотня, крики, все смешалось в сознании Анхелики. Ее куда-то тащили, тискали, норовили ущипнуть и облапить. Сдирали одежду. Казалось, эти озверевшие при виде самки скоты сейчас попросту разорвут ее на части.

Худшего кошмара она не могла себе представить, не в силах поверить, что все происходит с ней. Здесь и сейчас. Но кошмар неумолимо становился реальностью.

Похабно раззявленные рты, ухмыляющиеся физиономии. Наземь не повалили, просто потому что были слишком перевозбуждены, им нравилось играть с жертвой, перекидывая друг другу, наслаждаясь ее страхом.

Главарь несколько раз крикнул, призывая к порядку и грозя поснимать с них головы, потому что к острову с моря неумолимо приближались шлюпки. Кончилось это тем, что пираты, бросив жребий, разделились на две партии. Одним, выкрикивая проклятие, пришлось уйти к берегу, высматривать в засаде подходивших с моря, другие могли остаться и наскоро удовлетворить свою похоть. Те, кому повезло остаться первыми, уже развязывали штаны, становясь в очередь и поглаживая себя.

Все это происходило слишком быстро, шансы к спасению утекали, как вода сквозь пальцы. Анхелика с ужасом видела, что шлюпки просто не успеют. Чьи-то жадные скрюченные пальцы, она не могла бы сказать, чьи, все они смешались в одно оскаленное чудовище, в очередной раз вцепились в нее, раздирая рубашку до пояса, обнажая тело. И вдруг гомон и хохот на мгновение смолкли. Дрожащая оглушенная Анхелика даже не поняла почему.

– Откуда у тебя ЭТО?! – прошипел главарь, мгновенно оказавшись рядом с ней и тыча рукой в магический медальон Абдорна, висевший между грудей Анхелики.

Пираты стали роптать, заминка грозила лишить их приятного занятия.

– Молчать! – рявкнул главарь и дико сверкнул глазами, обнажая саблю. – У нее магическое око!

А потом обернулся к ней, щерясь:

– Кто ты?! Откуда у тебя этот артефакт?!

Анхелика на какое-то мгновение оглохла от страха. Но распаленная толпа затихла, а все взоры обратились к ней. И в этот момент будто кто-то шепнул ей, что проговорить.

– Это… свадебный подарок. Я дочь князя Ларнака. Вторая жена принца Валида, наместника Перкиссы.

– Принца Валида? Жена? – загоготали пираты. – Давай ее сюда, пустим по кругу!

– Тихо! – снова рявкнул главарь, взмахнув для острастки клинком.

Потом повернулся к Анхелике, протягивая руку:

– Дай его мне.

Она тут же сняла с себя медальон, он вырвал его из ее дрожащих пальцев и повесил себе на шею.

– Так-то лучше.

Потом прищурился, поглаживая пальцами магическое око. Спросил издевательски:

– А теперь скажи, что ты делала на корабле черномазого лорда Абдорна, если ты жена принца?

Анхелика бросила отчаянный взгляд на море. Еще немного… Шлюпки с «Маркленда» были уже близко. Она даже видела в одной из них Конрада.

Это придало сил.

– Лорд Абдорн от лица принца заключал брак по доверенности! – выкрикнула она. – Это его! Его подарок!

– Да? А почему сбежала?

Ей стало ясно, что переговоры дают драгоценное время. А там, глядишь, Конрад подоспеет. Правда, одним глазом она заметила и баркас, посланный Абдорном. Разные варианты спасения вертелись в голове. Но главное было, пока ее слушают, тянуть время как можно дольше. Однако и пиратский главарь понимал, что минуты утекают.

Рявкнул:

– Ну?!

– Так пожар же случился, – невинно округлив глаза, пробормотала Анхелика.

– Она врет! – заорали в толпе.

– Не врет, – ответил главарь. – Я видел у черномазого этот медальон. И даже знаю, как он им пользовался.

Видя, что главарь пиратов задумался, шевеля губами и теребя магический медальон Абдорна, Анхелика быстро прикинула ситуацию и решилась предложить:

– Вы можете получить хороший выкуп… Если продадите меня вон тому капитану, – и указала на шлюпку, в которой видела Конрада.

Толпа возмущенно зашумела. Пираты все-таки хотели получить свое удовлетворение. Однако вожак быстро угомонил распаленных похотью любовничков. Алчные огоньки уже зажглись в его глазах. Да и остальные, осознав ценность жертвы, понемногу остыли. Похоже, в борьбе похоти и жабы победила жаба.

– Хе-хе! Тому капитану, говоришь? А почему не Абдорну?

– Ну, мы с ним немного поссорились… А потом я устроила небольшой беспорядок и нечаянно подожгла корабль, – замялась Анхелика, изображая дуру. – Он на меня сердится…

– Еще бы! – дружно заржали пираты. – Женщина на корабле – к несчастью!

Обидный хохот несся со всех сторон, но Анхелика наоборот, была в восторге. Главное, что удалось потянуть время. Нетерпеливое движение, и главарь перехватил ее взгляд, брошенный на шлюпки, и нехорошо осклабился:

– Нет, милая. Мы сделаем кое-что получше! Мы продадим тебя принцу Эджубу.

На его слова праты одобрительно загудели, понимая, что мятежный принц выложит за ценную пленницу гораздо больше какого-то капитана. Потому что для наместника будет страшный позор, если его жена окажется в руках врага.

Однако до принца Эджуба надо было еще добраться, а шлюпки с «Маркленда» уже почти пристали к берегу. Да и баркас был на подходе. Пираты, обнажив клинки, развернулись к берегу.

В этой суете Анхелика попыталась сделать шаг в сторону, но главарь схватил ее за руку и грубо подтащил к себе вплотную. Вид у него был странный, он косил по сторонам, и бормотал какие-то слова на непонятном языке, притрагиваясь поочередно к символам на магическом медальоне. Это казалось Анхелике откровенно пугающим.

Выходит, он колдовал?!

А между тем шлюпки с «Маркленда» уже подошли достаточно близко, не дожидаясь, пока лодки упрутся в песок, команда выпрыгивала в воду и выбиралась на берег. Навстречу им бросились пираты с саблями наголо. Баркас с корабля «Балкис» тоже подходил к полосе прибоя. Завязался бой. Яростный, кровавый.

– Конрад! – закричала в сердцах Анхелика, пытаясь вырваться.

Он, видимо, услышал, потому что встрепенулся и стал прорубаться к ней.

Но в этот момент главарю пиратов наконец удалось то, что он так сосредоточенно делал. С последними словами заклинания рядом с ним открылся портал, в который он и затащил упиравшуюся Анхелику.

***

Бой даже закончился раньше, чем баркас Абдорна успел причалить к берегу. Несколько оставшихся в живых пиратов сдались людям Конрада. Сам Конрад в отчаянии сжимая саблю, стоял на том месте, где только что схлопнулся портал, унесший от него Анхелику.

Он не успел.

И это было горше смерти.

Заставил себя вернуться. Надо было допросить оставшихся в живых. Понимая, что обречены, пираты не стали темнить и запираться. На вопрос, где девушка, никто естественно, не ответил, потому что для них исчезновение главаря с ценной пленницей было не меньшей неожиданностью. Но они в один голос заявили, что тот собирался продать девушку принцу Эджубу.

У Конрада немного отлегло от сердца. Если Эджубу, то он сможет получить девушку в целости и сохранности. Эджуб его друг. Не задумываясь больше о судьбе пиратов, Он торопился, к тому же некоторые из его людей были ранены, им нужна помощь. Конрад немедленно покинул остров, оставив горстку пиратов Абдорну, который наконец-то выбрался на сушу.

Они с Абдорном смерили друг друга холодными взглядами и распрощались.

В отличие от Конрада, у лорда Абдорна не было возможности обратиться к принцу Эджубу. Зато он мог, если конечно хорошо сконцентрироваться, найти свой медальон, потеря которого была для него даже более болезненна, чем потеря девчонки. Этот артефакт слишком долго служил ему, и в нем была частица его крови.

Но для концентрации нужно много сил, а его резерв сейчас был пуст. Однако он знал, где взять силы для пополнения резерва. Видеть, как забирают у живых людей их жизненную энергию – зрелище не для слабонервных. Потому он велел связать тех шестерых головорезов, что остались в живых, и отвести в лес. А после отправил своих людей на берег.

Что там произошло, никто не видел. Но вернувшийся лорд был на удивление бодр, двигался энергично и решительно, а глаза его горели странным огнем, словно в глубине скрыты тлеющие угли. Не говоря ни слова, махнул рукой, чтобы отплывали.

Баркас отплыл немедленно, никто не посмел ничего вымолвить.

***

Он не был силен в магии, он был капитаном пиратского корабля. И это чудо, что ему с его мизерными познаниями в черной магии, полученными от бабки-колдуньи, удалось с первого раза открыть портал. Очевидно, артефакт слишком силен, да и обстановка способствовала.

Вот только настраивать портал правильно и управлять перемещением он не мог. Потому их с Анхеликой выбросило вовсе не в порту Раноччо, а где-то на задворках, и топать до порта оттуда предстояло огородами. Прежде всего, надо было спрятать девушку, но у пирата нашлись в тех краях надежные люди.

Пытавшуюся бунтовать пленницу он запер в подвале, а сам пошел искать мятежного принца. На счастье пирата, добрался он до принца Эджуба на удивление быстро. Честно говоря, свое везение пират был склонен приписывать магическому оку. И теперь, надеясь получить с принца хорошие деньги за девушку, подумывал покончить с пиратством.

Принц Эджуб принял его. Выслушал предложение.

А потом рассмеялся в лицо.

– Вторая жена наместника? Да, у наместника есть вторая жена, дочь князя Ларнака. Вчера прошла официальная церемония бракосочетания в его дворце в Перкиссе.

Пирату оставалось только хлопать глазами и открывать рот. Но он вовремя спохватился, и пока принц не начал задавать лишних вопрос исчез, проклиная все на свете, а больше всего проклятую лгунью. Но у него еще оставалось магическое око. Да и девчонку можно было продать работорговцам. Что он и сделал, и тут же сел на первый отплывавший с острова корабль.

***

Конрад опоздал не намного, всего на полчаса. Увидев его, Эджуб обрадовался, но и удивился. А когда узнал, зачем его друг вернулся, страшно расстроился, пообещав найти того типа, что приходил к нему с предложением купить девушку. Они перерыли весь остров, но увы, пират как в воду канул. Видя чувства друга, Эджуб обещал искать дальше.

Но Конрад не мог усидеть на месте. Просто сошел бы с ума.

Он бросился в море, догонять отошедший тем вечером корабль, надеясь выловить пирата там.

***

Услышав от пирата, что князь Ларнака выдал за принца Валида свою дочь, и официальная церемония прошла в Перкиссе, Анхелика была оглушена. Потому, когда тот грубо потащил ее к работорговцу, даже не сопротивлялась.

Мир в голове как-то странно сдвинулся. Ей показалось, что жизнь кончена. Девушка даже не плакала. Ее просто не было.

Не. Было.

Это не ее заперли в какой-то грязный чулан с дюжиной других испуганных, измятых и изгвазданных женщин. Хорошо еще, успела сказать пирату, что она девственница, и он продал ее подороже. Иначе был бы ей прямой путь в портовый бордель.

А наутро Анхелику купил жирный евнух.

В гарем нового господина.

глава 9

Что были эти дни для Конрада?

Дни, когда он то гонялся за каждым кораблем, показавшим кусочек паруса в том районе Полуденного моря, то кидался обшаривать все рынки рабов на черном берегу. Все бессмысленно. Он зарос, потемнел лицом, похудел, став похож на изможденную копию себя прежнего. Потому что почти не спал, а в глазах горела отчаянная одержимость вместе с безнадежной надеждой.

Корабль, на котором отплыл пират, продавший Анхелику в рабство, нагнали утром следующего дня. Он вытряс из него признание, куда тот дел девушку, и в тот же день вернулся на остров. Конраду хотелось убить подонка. Но отвращение, гадливость. Не стал марать руки.

К тому же у него были дела поважнее, надо было спешить. Проклиная свою глупость, перевернул вверх дном все притоны и рынок рабов Раноччо. Увы, девушки на острове уже не было. Дрожащий от страха работорговец сказал, что ее купил какой-то евнух, и дальнейшая судьба рабыни ему неизвестна.

Чуть больше информации удалось получить в порту, евнуха узнали по описанию, но кто он и откуда никто не знал. Был он на Раноччо проездом на собственном корабле и отплыл сразу.

В тот момент Конраду показалось, что небо обрушилось на его плечи и придавило к земле всей своей тяжестью. Страшно любить и потерять. Но еще страшнее потерять из-за собственной глупости. Как любой честный и деятельный человек, он винил во всем себя. И все-таки в сердце оставалась надежда.

Очень странно звучала новость, услышанная от Эджуба. Что в Перкиссе состоялось бракосочетание принца Валида и дочери князя Ларнака. Был в этом какой-то грандиозный подвох. Не вязалось с тем, что он знал от Абдорна и Анхелики

Конрад поклялся, что найдет девушку, чего бы это ему не стоило.

Потому что она сказала, от него исходит свет. Потому что ей надеяться больше не на кого.

***

А Анхелика все это время пробыла в каком-то странном полузабытье, прострации. Когда тело механически делает, что требуется, а разум скован оцепенением. И в этом оцепенении, под коркой, которой она пыталась защититься от внешнего мира, зрела и выстраивалась четкая картина.

Картина, которую Анхелике не хотелось видеть. Будь она слабой, просто закрыла бы глаза, стараясь найти оправдание своих несчастий чем угодно. Но слабой она не была.

Девушка знала, в том, что с ней случилось только ее вина. Вот это вот отвратительное и униженное положение рабыни – есть прямое следствие череды ее собственных спонтанных и необдуманных поступков. И винить ей некого!

С другой стороны, если бы она покорно приняла свою участь, что ее ждало? Все тот же гарем? Душа Анхелики возмущалась при мысли о покорности. Она, во всяком случае, боролась. И проиграла. Бессмысленно искать, где и когда была допущена ошибка. В ее теперешнем положении оставалось ждать, что еще преподнесет судьба. И думать.

Евнух, что ее купил, был немногословен. На нее за все время, пока был у работорговца, может быть, взглянул пару раз. И купил, не торгуясь. О том, что он евнух, Анхелика выяснила уже на корабле, когда он велел ей раздеться и собственноручно вымыл в большой лохани. Сказал, что господину надо представить ее в нормальном виде, а не как шелудивую собачонку.

Анхелика хотела сопротивляться, но, узнав, что он не мужчина, просто позволила ему мыть ее, осматривать мелкие раны, синяки и ссадины. Потом он смазывал ее тело лечебной мазью, а у Анхелики из глаз текли слезы. Она чувствовала себя вещью, чужой собственностью, о которой заботятся, потому что вещь должна быть в сохранности.

Принять эту заботу было крайне унизительно. Не принять – бессмысленно. Да и нельзя.

Все это время он молчал, видимо, тонкая душевная организация и деликатность, подсказывали ему, что девушке надо дать хоть какое-то подобие личного пространства. Потом, когда она успокоилась, а слезы понемногу иссякли, предложил ей покушать. Есть не хотелось, но евнух сказал, что она должна быть сильной.

Это неожиданно прозвучало, не то обычно ожидается от рабыни. После этих слов Анхелика в первый раз посмотрела ему в глаза.

– Меня зовут Ариф, – представился евнух. – А как зовут тебя?

– Разве это теперь имеет значение, – глухо пробормотала Анхелика, пряча глаза. – У меня теперь нет имени.

Тот шевельнул бровями.

– Как знаешь. Я буду звать тебя Лейс. Так зовется небольшой пустынный сокол.

Анхелика промолчала. Евнух показался ей человеком странным. Несмотря на заплывшее жиром тело, он не выглядел отталкивающе. Наверное, от спокойной доброжелательности и ума, что светился в его живых глазах. На языке народов северного берега Ариф говорил чисто, да и кожа у него хоть и была темная, но скорее сильно загорелая, а не черная. Видимо, в его жилах имелась примесь крови северян.

За едой Ариф сидел рядом, и рассказывал, не глядя на нее:

– Мне нужна была рабыня на кухню. Молодая, здоровая женщина, умеющая готовить еду, что едят на северном берегу. А когда работорговец вывел всех вас, я увидел тебя и сразу понял. Ты ведь не из простых, верно?

Анхелика и на этот раз не ответила. Ариф глянул на нее и сказал:

– Я увидел тебя и сразу подумал о своем господине.

Девушка насторожилась, перестав жевать.

– Мой господин молод, благороден и добр. И хорош собой. Ты непременно ему понравишься.

Пища встала в горле комом, Анхелика с трудом смогла сглотнуть.

– Я разве… не попаду на кухню? – проговорила она, запинаясь.

– Думаю, нет, – едва заметно улыбнулся Ариф. – А теперь отдыхай.

С этими словами он вышел, оставив девушку в каюте одну. Анхелика тяжело опустилась на койку и задумалась, глядя в небо за окном каюты. Снова попытаться бежать? Но с каждым побегом ее положение становилось все хуже…

Ей хотелось проклинать судьбу, лишившую ее свободы. Абдорна, за то, что своим колдовством заставил ее уйти от Конрада. Только рядом с ним она чувствовала себя в безопасности, он дарил ей свет.

Но не было сил ни проклинать, ни бороться.

Тоска сковала сердце. По всему получалось, что Конрада ей больше никогда не увидеть. Из глаз полились горькие слезы, Анхелика тоненько завыла, прикусив кулачок. Жизнь без него виделась пустой. Она просто не могла представить своего будущего.

И все же, помимо ее воли, в голове вертелись мысли об этом новом господине. Каков он, чего от нее захочет… Раз уж ей в любом случае суждено попасть в гарем, то какова на самом деле та судьба, что не хуже смерти?

***

Плавание на корабле Арифа длилось почти неделю. Они два раза заходили в порты Магрибахарта, евнух оставлял Анхелику в каюте, а сам отправлялся в город, ему нужно было сделать какие-то покупки. Она не интересовалась, какие, она вообще ничем не интересовалась. В первый раз Ариф спросил ее, перед тем как уйти:

– Скажи мне, Лейс, я могу тебе доверять? Ты не сбежишь, или все-таки запереть тебя?

При этом он смотрел на Анхелику чуть прищурившись, словно знал, что у нее богатый опыт по части побегов. И вместе с тем, спрашивал он девушку, не унижая ее достоинства. Так, словно говорил не с рабыней, а с равной, оказывал доверие. Она не могла не понять, что доверие дорого стоит. Да и желания сбежать, чтобы снова оказаться одной и беззащитной перед насилием, не было.

– Даю слово, что не стану пытаться убежать.

– Хорошо, – сказал Ариф.

И просто на слово ей поверил. Возможно, он и выставил охрану, но дверь запирать не стал. А во второй раз, перед тем как уйти, сказал:

– Я скоро вернусь и принесу тебе лакомство.

Лакомство…

Ей ничего не хотелось, жить не хотелось. Но Анхелика кивнула. Ариф секунду смотрел на нее, словно читал в душе, а потом ушел. Пока его не было, девушка даже из каюты не выходила. Вернулся евнух через два часа. Принес ей еды и обещанное лакомство – лучшие сласти черного берега. Ореховые пирожные щедро пропитанные медом.

Пирожные были маленькие, чуть больше ее пальца, и лежали в специальной коробке. Ариф смотрел на нее и улыбался. И сама не зная как, но она сначала попробовала, а потом съела половину. И удивительное дело, от сладкого уже не так хотелось плакать. Видимо, он понял перемену в ее настроении, потому что сказал, погладив девушку по плечу:

– Не грусти, ты еще очень молода и обязательно будешь счастлива. А теперь надо мыться. С такими сладкими пальчиками и измазанным ртом нельзя ложиться в постель.

Он снова купал ее как ребенка, смазывал синяки и поджившие царапины. Заботливо, как мать. В любом случае, отношение Арифа к ней далеко выходило за рамки ее представлений о гаремных евнухах. Анхелике даже показалось, возможно, он видит в ней ребенка, которого у него не может быть.

***

Однако плавание подошло к концу. Судя по солнцу, за которым Анхелика следила в окошко каюты, они все это время двигались на запад. Но пристали не к черному берегу, потому что пустынные, выжженные солнцем земли черного берега не отличались густой растительностью, и всегда были покрыты черноватой блестящей пылью.

А здесь была уютная гавань, подковой окруженная холмами, чуть выше по склону в зелени садов большая белоснежная вилла, крытая красной черепицей. Когда подходили к берегу, Ариф проявлял признаки радости и волнения, будто вернулся в родной дом. Впрочем, место действительно было красивым, и нетерпение Арифа вполне можно было понять. Но для Анхелики это означало совершенно другое. Для нее это означало ту самую судьбу, которая не хуже, а может и хуже смерти.

Увидев, как изменилось от волнения ее лицо, Ариф сказал:

– Господина сейчас нет на месте. И это хорошо Лейс, тебе нужно время, чтобы привыкнуть и перестать бояться. Ничего плохого тут с тобой не может случиться.

Его лицо лучилось доброжелательной улыбкой, и переживания отпустили девушку. Услышав об отсрочке она немного расслабилась. Отчего-то сейчас евнух показался Анхелике доброй мамушкой или тетушкой.

И словно звонок колокола в мозгу вспыхнуло – тетка Гелис! Боже… Она не вспоминала о ней с тех самых пор, как… Вдруг Анхелике стало кристально ясно, кого отдал отец принцу Валиду вместо нее. Представилось выражение лица принца…

Глядя на громко хохочущую девушку, евнух удивленно поднял брови.

– Не обращай на меня внимая, Ариф, просто вспомнила кое-что смешное, – с трудом выговорила Анхелика.

– Пхеее! Тогда почаще вспоминай об этом, – забавно хмыкнул тот.

Весь как-то колыхнулся и проговорил:

– А сейчас идем, корабль вот-вот пристанет, мне не терпится показать тебе новый дом.

За ними прибыла повозка, и четверо всадников сопровождения. Арифа встречали с почетом, из этого Анхелика сделал вывод, что он занимает высокое положение при этом своем принце. А судя по тому, как светлело лицо евнуха, когда тот говорил о своем господине, он к нему явно питал добрые чувства.

Это позволило Анхелике надеяться, что ее новый хозяин не такое уж чудовище. Она одернула себя. Рабыня есть рабыня, а ей к тому же уготована участь наложницы. И тоска навалилась с новой силой.

Ариф провел ее в комнату, сказал:

– Лейс, теперь ты здесь будешь жить.

Ей показалось странно. Потому что комната была большая, светлая, хорошо и со вкусом обставленная, с видом на море.

– А разве я не в гареме буду жить? – заставила себя спросить.

– А разве ты хочешь жить в гареме? – задал он встречный вопрос.

– Нет, – затрясла головой Анхелика.

– Ну вот видишь, – хитро засмеялся тот.

Потом уже серьезно добавил:

– Здесь, в этом доме, живут три наложницы господина, они в том крыле, – указал Ариф пухлой рукой. – Потом ты с ними познакомишься, когда привыкнешь к местной жизни. А основной гарем в другом месте, далеко отсюда.

Видя, что Анхелика не очень понимает, он решил пояснить:

– Этот дом принадлежал матери господина. Она умерла… Я был ее евнухом. Совсем мальчишкой… А господина знаю с самого рождения.

Воспоминания вызвали у евнуха легкую грусть, но он тут же спохватился:

– Располагайся, – я сейчас пришлю тебе прислугу.

– А ты? Ты не придешь? – ей вдруг стало ужасно одиноко при мысли, что надо остаться наедине с чужими людьми.

– Конечно, – улыбнулся тот. – Только переоденусь с дороги.

***

Неделя прошла тихо и спокойно. В жизни Анхелики ничего нового и пугающего не происходило. То есть, с ней постоянно что-то происходило, ее одевали, раздевали, кормили, купали, растирали и умащивали. Даже гуляли в саду.

Однажды на прогулке она слышала женский смех, доносившийся из другого уголка сада. Анхелика насторожилась, а Ариф сказал просто:

– Это наложницы нашего господина. Но тебе с ними еще рано знакомиться.

А между тем, настроение у Анхелики почему-то испортилось. Он помрачнела, спросив:

– Наш господин женат?

Ей вдруг представилось, что будь она женой человека, у которого множество других женщин, была бы глубоко несчастна. Собственно, потому и стремилась всеми силами избежать брака с наместником Перкиссы. Но судьба оказалась неумолима, и жестоко шлепнула ее лицом в грязь. Не хотела быть женой, теперь рабыня.

– Нет, не женат. Пока, – ответил Ариф, как-то странно глядя на Анхелику.

В любом случае, гулять ей больше не хотелось. И они вернулись в комнату.

А на следующий день к ней с утра явился Ариф и объявил, взволнованно блестя глазами:

– Господин приехал.

Анхелика мгновенно насторожилась. Глупо было бы думать, что этот день никогда не настанет. Ариф подошел к окну и указал рукой на море:

– Смотри.

В гавань заходил незнакомый корабль. Паруса золотились и отливали розовым в свете солнечного утра. Она вперилась глазами в картину за окном, а перед мысленным взором стоял совсем другой корабль и другой мужчина. Пропахщий соленой морской свежестью, неукротимый и опасный. Как морской ветер, как штормовой прибой…

Губы безмолвно шевельнулись, произнося:

– Конрад…

На глаза навернулись слезы.

– Я думаю, господин захочет встретиться с тобой, – проговорил Ариф.

И ушел. А у Анхелики сжалось сердце. Но и извечное женское любопытство подняло голову. Ариф столько говорил о господине, что поневоле ей стало интересно взглянуть на него. Только взглянуть. Не более.

Ее тщательно и красиво одели, подкрасили и причесали. Теперь из зеркала на Анхелику смотрела какая-то райская дева, в таком виде она просто себя не узнавала. Одежда для нее была непривычной, все такое тонкое, воздушное, колышущееся при каждом движении. Эта одежда мало что открывала, но создавала большой простор для фантазии. Если судить отвлеченно, такая одежда Анхелике даже нравилась.

Потом прислужницы принесли фруктов и сладостей. оставалось только ждать появления господина. Что она и делала, стараясь сохранять достоинство. Но полдня прошло в ожидании, а никто не появился. Даже Ариф не пришел ее проведать!

Как это обычно бывает, сначала Анхелика пыталась настроить себя на игнорирование мыслей, об этом новом хозяине, но здоровое женское любопытство непобедимо, и мысли о нем как назло упорно лезли в голову.

Однако время постепенно шло, а новый хозяин не появлялся. И тогда над всеми чувствами одержала победу досада.

Почему она решила, что этот новый хозяин непременно должен, не успев приехать, прийти знакомиться с новой рабыней, если их у него и без того уже три наложницы? Да еще целый гарем где-то. Подумаешь, одна лишняя вещь, да кому она нужна? Вот и хорошо, что не вспомнил, и пусть не вспоминает дальше!

Теперь Анхелика уже откровенно злилась на себя, считая что вела себя недостойно, проявляя нетерпение. Поражалась, как вообще могла допустить подобные мысли, она, так ценившая свободу, что рискнула удрать из-под венца.

Но, сколько не ругай себя, досада осталась.

От переживаний даже аппетит пропал.

День склонился к вечеру, ей принесли ужин и зажгли свечи. Анхелика с нескрываемым неудовольствием взглянула на изысканную еду на подносе и отошла к окну, выходящему на море. Смотрела на темнеющую синим бархатом тихую морскую гладь, на золотые блестки заката. На малиново – золотое солнце, окрасившиеся золотом и пурпуром деревья на склонах бухты.

Думала, что незачем ей сидеть наряженной как кукла, все равно никто не придет. А лучше просто пойти и лечь спать пораньше. Задернула тонкие занавески и обернулась.

И обмерла.

В дверях стоял мужчина.

глава 10

От волнения у Анхелики отнялся голос, в ушах шумело, а на задворках сознания вертелась растерянная мысль:

– Надо же, ждала его весь день, а он все равно умудрился подкрасться незамеченным…

Вероятно, вид у нее был соответствующий, потому что мужчина, сделав шаг в комнату, вытянул руку и произнес совершенно без акцента:

– Не бойся, все хорошо.

Ей честно хотелось ответить:

– А я и не боюсь…

Да только ни слова из приоткрытого рта не вышло. Она просто беспомощно сглотнула, понимая, что неприлично уставилась на него. Анхелика потупилась, пряча глаза, и склонила голову, а руки неосознанно теребили одежду. Надо было как-то успокоить бешено колотившееся сердце и выровнять дыхание.

Однако… Мужчина действительно был молод и хорош собой. Ариф не соврал, невольно отметила девушка.

Высокий. Просторный наряд не скрывал, а скорее подчеркивал его развитую стройную фигуру. Анхелика заметила, что кожа была очень смуглой и сильно загорелой, но не черной. Темная кожа и головной убор в виде небольшой чалмы выдавали в нем уроженца черного берега. Тонкие благородные черты лица, серо-зеленые глаза. Красиво очерченный крупный рот.