Текст книги "Чистый Ген (СИ)"

Автор книги: Екатерина Панибудьласковы

Соавторы: Екатерина Панибудьласкова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Глава 9

Кабинет биокомиссара был обставлен в спартанском стиле, у каждой вещи были четко определенная функция и место, и если вещь не доказывала свою однозначную полезность, то тут же безжалостно удалялась с территории Нивкхара.

С того момента, как в голову биокомам был стали вживлять интерфейс, работать стало намного проще. Больше не нужно было каждый раз возвращаться в кабинет, чтобы дополнить уголовное дело новыми деталями. Все документы были в электронном виде, а также видео и аудио файлы, которые Нивкхар делал через интерфейс, сразу копировались и посылались в допросную. Это очень облегчало работу биокомиссаров, которым не нужно было лишний раз возвращаться к себе в кабинет.

Был момент, когда такой интерфейс хотели установить всем гражданам, но от этой мысли отказались после бунта женщин-биокомов Заговорщики в подпольных условиях проводили эксперименты по вживлению обычным людям такой модернизации. После подавления бунта, никто из таких подопытных не выжил, об этом отдельно позаботились сами биокомиссары. Незачем оставлять в живых ненужных свидетелей, да к тому же тех, кто при первой же возможности переметнется на сторону врага.

Во избежание повторения из всех электронных источников изъяли имена и фамилии заговорщиков, их семьи были удалены из базы генетического архива. И только в уголовных делах, которые хранились у биокомов, осталась информация о виновных.

Каждый раз, когда он возвращался в свой кабинет, первой его встречала фотография Эттель, на ней она выглядела такой, какой была до своей попытки самоубийства. Молодая двадцатилетняя девушка в черном траурном платье, обритая почти налысо, кроме макушки, где сохранился небольшой островок волос. Это фото в электронном виде начинало целую полосу деталей ее дела на пустой стене.

Дальше шли разные ракурсы крыши школы-интерната, откуда, предположительно, она спрыгнула. Хоть в школе и было всего три этажа, но потолки были была выше двух метров, поэтому биооткл смогла причинить достаточно вреда своему телу в момент падения. И, конечно, вид лежавшего тела биооткла, когда ее нашли.

При осмотре Эттель и места преступления не было найдено следов борьбы, и не установлены возможные обстоятельства, которые бы доказывали принуждение девушки к такому решению. Со слов свидетелей, никто не видел как она попала на крышу. Поэтому версия самоубийства была приоритетная.

Что не давало покоя Нивкхару? Это то, что она выживала в школе-интернате столько времени, испытала множество неприятных вещей, о которых свидетельствовали шрамы на ее теле. А потом вот так беспричинно взяла да и спрыгнула с крыши. По психологической характеристике эта девушка если бы и пошла на такой шаг, то забрала бы с собой всю школу, от которой остался бы один котлован. Но вот так…

Никто из тех, с кем разговаривал Вилард, так и не прояснил картину произошедшего. Даже среди таких же биооклоненных, как она сама, Эттель не завела подруг. Аманда Тамим также видела, что Хитсил в тот вечер нервничала и незадолго до отбоя ушла из блока биоотклов, но куда и зачем, Аманда не знала.

Захлопнув за собой дверь, Вилард уселся за стол, стоявший напротив стены с делом Эттель. Можно, конечно, все перевести в голограмму, как Раен, но для Нивкхара это было ребячеством молодого биокомиссара. Кстати, надо сегодня встретиться с ним, чтобы его пыл не пропал зря. Такие, как он, становятся крепкими профессионалами, если конечно не перегорят и не сломаются от нагрузки и ответственности. Поэтому Вилард и приглядывал за молодым Миостером, чтобы тот не наделал глупостей. Пора ему переключаться с решения загадки Великого Предателя на более реальные вещи.

Для самого Виларда его служба стала спасением от вины за смерть своего ребенка. Уже тогда стоя на коленях у ее кровати он понимал, что возможности отомстить убийцам дочери у него не будет, и эта рана навсегда останется с ним. В конце-концов он просто гражданин, а власти судить и выносить приговор у него нет! А значит, что даже если он выследит этих ублюдков и заставит измерить шагами длину своих кишков, то его ждет смерть, как и любого совершившего преступление.

Встав из-за стола, Вилард подошел к фотографиям, на одной из которых была спальня биоотклов, где жила Эттель. Если у остальных девочек на кроватях лежали личные вещи, различные девчачьи “любимки" и "хотелки”, то кровать Хитсил была девственно пуста. Именно пустота и наличие только постельных принадлежностей выделяло ее на общем фоне. Да и те были государственные.

“Так же пусто было в комнате моей малышки после смерти… ничего не осталось из ее вещей, кроме одной единственной фотографии…” – эти мысли словно окунули его в прошлое почти на тридцать лет назад.

Появление на его пороге биокомиссара Навона стало для Нивкхара полной неожиданностью. Он без всякого пафоса присущего представителям власти подошел и присел рядом с Вилардом на диван.

– У меня никогда не было семьи и детей, я стал биокомом в двадцать один год и не жалею об этом. Мои коллеги биокомиссары заменили мне семью и я жестоко покараю каждого, кто посмеет посягнуть на любого из них. Вилард произошло несчастье не только с твоей семьей, но и с моей. Этой ночью на ночном дежурстве был убит биокомиссар Авад. Потеря в наших рядах делает защиту государства уязвимой, мы не можем дрогнуть перед лицом опасности и должны с честью отстоять наше право на жизнь. Я предлагаю тебе возможность стать мне братом. И одновременно с этим ты получишь возможность найти убийц своей дочери и наказать не оглядываясь на страх стать преступником. Подумай над этим сегодня, а завтра утром приходи и мы все с тобой обсудим!

– Да как Вы смеете приходить в мой дом и сравнивать убийство биокомиссара с потерей моего ребенка?! Посмотрите в ее глаза на этой фотографии и скажите, заслужила она смерти в свои три года?! Может объясните мне, где была ваша хваленая защита, когда эти изверги вторглись в мой дом?! Кто слышал ее крики и пришел к ней на помощь?! – Вилард вскочил с дивана. Забыв о том, что у него в руках рамка с фотографией дочери, биоком сжал кулаки и навис над Навоном. Он так сильно злился, что даже не понял откуда раздался треск стекла. Жалобное звяк от рамки с фотографией маленькой черноволосой девочки с очаровательными ямочками на щеках словно отрезвил Нивкхара. Он вспомнил, что перед ним не ровня, а всесильный представитель власти и его несдержанные слова вполне можно интерпретировать как оскорбление биокома. Но отступать и сдаваться Вилард не привык, поэтому он и сейчас не стал извиняться и просить милости! Он с честью примет свой приговор, жаль лишь только что не успеет отомстить этим сукам, что лишили жизни его дочь!

– Горе делает нас слепыми и глухими, я сегодня потерял брата, а ты дочь. И мы оба скорбим по своей потере. Я не буду больше мешать тебе горевать, ведь у вас с женой есть еще две попытки для зачатия, вот только… кто сказал, что выбор именно твоей дочери в качестве жертвы был случаен? Кто даст гарантию, что в следующий раз эти убийцы не придут за твоим ребенком еще раз? И самое главное, как сможешь ты защитить свой дом, не применяя к ним насилия, а я очень сомневаюсь, что в случае встречи с ними ты сможешь сдержаться. Ты на меня-то смотришь так, что умей ты убивать взглядом, я бы уже валялся трупом у твоих ног, – говоривший Навон скромно сидел на диване перед взбешенным Нивкхаром и спокойно смотрел ему в глаза. Даже не пытаясь защититься от возможного нападения. Он держал руки на коленях ладонями вниз, словно они просто мирно беседуют.

Раздавшийся в интерфейсе сигнал сообщения оторвал биокомиссара от воспоминаний.

“Экзамен на родительский допуск” – вот что видел Вилард перед своими глазами в интерфейсе. К сообщению был прикреплен файл со списками граждан, которые сегодня придут на экзамен. И среди них значилась одна очень знакомая фамилия.

“Что ж ты давно этого хотела, а мне значит сегодня решать твою судьбу?! Посмотрим готова ли ты к этому?” закрыв уведомление биоком поднялся из-за стола и вышел из кабинета закрыв за собой дверь. Ни один мускул не дрогнул на его лице когда он понял, что его бывшая жена снова хочет стать матерью. Она счастлива в новой браке, а он обзавелся семьей в виде биокомиссаров, и каждый из них сделал выбор как ему жить дальше и ни один из них теперь не вправе осуждать второго.

***

Экзамен на родительский допуск проходил в здании допросной. Будущие родители вызывались по одному в кабинет к биокомиссару на разговор. И что там происходило за закрытыми дверями остальные не видели. Знали они только одно, что в случае провала следующий допуск можно получить не раньше, чем через три года, а значит нужно приложить все усилия, чтобы не допустить такого результата. Если раньше репродуктивный возраст женщины, в котором она могла родить ребенка, был сорок лет, то теперь с увеличением продолжительности жизни роды в пятьдесят не считались проблемой ни для матери, ни для ребенка. Если конечно у обоих не было биоотклонений.

Пройдя по нескольким коридорам Вилард увидел три пары кандидатов.

“Похоже кто-то не пришел” – окинув взглядом присутствующих он сверился с составленным списком, где были небольшие фотографии. Найдя отсутствующих, Нивкхар послал сообщение Миостеру:

“Семья Миамадим не пришла на экзамен. Пошли двух неофитов в их дом. За непредупреждение о своем отсутствии без уважительной причины они лишаются этой попытки. Следующая попытка из оставшихся у них будет не ранее чем через три года. Неофиты должны прочитать им лекцию о правильном поведении, и они на три вечера отправятся в семью по твоему выбору для помощи с детьми. Пусть знают, что потеряли.”

– Итак я приветствую каждого из вас, кто сегодня пришел. У вас еще есть время обдумать принятое вами решение, и если не уверены в нем, то лучше откажитесь сейчас. Я дам вам ровно десять минут, а потом вызову первого кандидата – голос биокомиссара звучал в коридоре громко и отражаясь от стен усиливал его, словно он говорил в рупор. Миниатюрная кареглазая женщина тихонько ахнула, как только его услышала. До этого она стояла к Нивкхару спиной и не видела его лица. Он же наоборот пристально ее разглядывал с самого первого момента пришел.

Свободное ярко-оранжевое платье с небольшим воротничком делало невысокую фигуру его бывшей жены совсем юной. Две искусно заплетенные косы обрамляли ее лицо а, за ее спиной наоборот ниспадали черным шелковистым каскадом. По своему опыту Вилард знал, что уместить в одну руку это черное “богатство” не получится, только двумя руками.

Мужчина, стоявший позади нее, положил ей на плечо свою руку, безмолвно успокаивая. Он похоже думал, что его супруга испугалась подошедшего биокомиссара, и был в чем-то прав. С последней встречи Виларда и Киары прошло почти тридцать лет, и теперь она словно увидела призрака из прошлого. А ведь он сегодня будет принимать у них экзамен.

Подходить ближе Нивкхар не стал, говорить ему с бывшей женой было не о чем. Сверившись в часами в интерфейсе и убедившись, что данные им десять минут на принятие решение истекли, он подошел к электронному замку от двери ведущей в экзаменационный зал и приложил к нему ладонь.

– Киара Дам-Тахор вы первая, – сделав приглашающий жест, он молча вошел. Миниатюрная женщина скинула со своего плеча руку мужа и, чуть выпятив подбородок, пошла за биокомиссаром. Сегодня она здесь чтобы стать еще раз матерью и никакой бывший муж ей в этом не помешает.

Интерлюдия 9

Эттель лежала в своей кровати и не могла уснуть. Сегодня днем, когда она тайком пробиралась мимо кабинета директора, то услышала в приоткрытую дверь, что завтра к Анне придет один из кандидатов в женихи.

Да, все три семьи кандидатов в женихи ее старшей сестры знают о ситуации с биоотклом, но пока Анне официально не вынесли вердикт о стерилизации, никто не может отменить протоколы по подбору правильной пары. Поэтому завтра она своими глазами сможет увидеть как будет проходить их свидание. Нет, естественно никто ее туда не позовет. Но зная план школы, как свои пять пальцев, Эттель давно обнаружила лазейку, где не только видно, но и слышно что происходит за закрытыми дверями.

– Успокойся уже! Даже если Анна и выберет одного из них, нет никаких гарантий, что она сможет выйти за него замуж.

От непонятного чувства тревоги и волнения девушка, спрятавшаяся под одеяло с головой, кусала губы. Эттель никогда не узнать, что значит ходить на свидания и не почувствовать на себе восхищенные взгляды молодого человека, предназначенного в женихи. Биоотклы навсегда исключены из людей, которые допущены к зачатию. А значит и мамой ей не стать!

А вот теперь она не тревожилась, девушка злилась и очень сильно на себя, на свой организм и на Великих Основателей, которые лишили ее всего! Семьи – любящих родителей и сестры, мужа и детей, которые у нее должны были быть! Возможности стать хозяйкой в своем доме, как ее мама! Да, просто пригласить гостей она не может, потому, что у биоотклов не может быть дома.

В двадцать один год, каждого человека с биоотклонениями забирают биокомиссары, и никто их больше никогда не видит. Сам процесс проходит официально, есть целый ритуал для таких случаев, но Эттель на таком никогда не была. И не хочет, чтобы с ней делали что-то подобное! В конце концов если они лишили ее всего, то почему она должна и дальше жить по правилам, которые ей не нравятся?!

Из уроков истории она знала, что одним из главных устоев государства продвигаемых Великими Основателями, был принцип Чистой Нации, в которой все лишние люди были уничтожены физически. Однако даже по итогам выигранной Второй Мировой Войны искоренить все нежелательные нации не получилось. Еще на протяжение нескольких сотен лет в обществе рождались те, кто не должен был жить среди граждан нового мира. И чтобы больше не давать этим нечистым людям смешивать свои гены с достойными гражданами, было принято решение о разделении общества на чистых и биоотклоненных. Для этого была создана жизнь Одиночества, в которой каждый нечистый и недостойный должен в полной мере ощутить всю разницу между собой и Чистыми гражданами. Чем жизнь Одиночества отличалась от обычной? Кроме того, что биоотклы лишались возможности создавать семью, они лишались права на имущество, права занимать любые должности, права на свободу передвижения. По сути они становились бессловесными животными, ждущими пока им исполниться двадцать один год, чтобы навсегда покинуть Чистое государство.

Нет, она не будет ничего делать специально, еще чего не хватало, навлечь на себя наказание от биокомов. Но бороться так, чтобы ее в этом никто не заподозрил она вполне может.

– Дыши, просто дыши! Тебе нельзя попадать в лазарет, а если ты не успокоишься то так и будет,

Нет, нечего ей делать на этом дурацком свидание. Чего она там не видела? Как эти двое будут друг на друга пялиться и глупо хихикать!

Почему-то все свидания, за которыми она смогла понаблюдать проходили очень глупо. Парни пыжились и надувались от важности и возможности себя показать, перед девушкой. А уж те-е-е-е-е вели себя, как самые последние идиотки.

Ну какая нормальная девушка будет беспрестанно поправлять свои волосы и покусывать губы, чтобы казаться более привлекательной? И уж точно никто не станет будто случайно ронять на пол салфетку или чайную ложку, чтобы молодой человек его бросился поднимать.

Эх, вот будь у Эттель шанс прожить свою жизнь по-другому и сходить на такое свидание, она бы вела себя достойно и точно бы покорила своей красотой любого парня.

Кое-как успокоившись, девушка смогла закрыть глаза и представить себя в месте, где ей было спокойнее всего. Там под самой крышей ее дома, где в последний раз она была совсем маленькой девочкой. Там, в сделанном для нее папой шатре, Эттель сидела, прижавшись к теплой маминой груди, обнимала ее двумя руками и была самой счастливой на свете. Ощущая себя под защитой любимых рук, чувствуя ее любовь и безграничную нежность мамы, биооткл смогла заснуть в этом враждебном мире, который никогда ее не примет и отнимет все, что сможет даже саму жизнь.

Глава 10

Как и при допросе, каждый проходящий экзамен на родительский допуск погружался в виртуальную реальность. Однако перед этим кандидату вкалывали сыворотку правды. Нельзя допускать недостойных к рождению детей, а значит проверка должна быть тщательной, без права на ошибку. Каждый кандидат, идя на такой экзамен, предварительно получал информацию о том, что там он столкнется со своими потаенными страхами и скрытыми мыслями, и самое важное то, что все это узнает представитель власти – принимающий экзамен биокомиссар.

Когда Вилард проходил свой первый и единственных родительский экзамен, он не видел как его сдавала его жена, поэтому сейчас факт ее нахождения здесь в ожидании укола лишали его обычной холодности и отстраненности.

– Здравствуй Киара, рад тебя видеть. Ты выглядишь счастливой в новом браке. Уверен, сегодня ты достойно сдашь этот экзамен и снова станешь мамой, – голос Виларда звучал неофициально с чуть заметной грустью.

“Это мог быть мой ребенок, а она моей женой… может я тогда поторопился? Может надо было использовать еще одну попытку зачатия, а не тратить силы на месть?! Нет! Соберись! Это ее шанс наладить свою жизнь! Ты должен быть беспристрастным и честным!” – пару раз глубоко вдохнув и выдохнув биокомиссар сделал над собой усилие и успокоился.

– Я тоже на это надеюсь Вилард. Давай коли уже эту свою гадость, я готова, – она решительно подошла к креслу и села на него.

Надев на руки перчатки, биоком взял со стола наполненный прозрачной жидкостью шприц и спиртовую салфетку, после чего подошел к креслу, на котором сидела Киара. Она приподняла рукав своего яркого платья, чтобы он мог ввести сыворотку. Стоя рядом с ней, он ощутил легкий запах шиповника и ландыша, это были ее любимые духи.

Не дрогнув лицом, он протер салфеткой ее кожу и, сняв со шприца колпачок, одним движением воткнул иглу.

– Ты можешь сейчас почувствовать легкое головокружение и тошноту, но это нормально. А я подам тебе экран виртуальной реальности, чтобы ты могла в нее погрузиться.

Откинувшись на подголовник женщина отбросила косы за спину, чтобы они не мешали ее погружению. После этого биоком также подошел к креслу сел на него и активировав свой интерфейс погрузился в виртуальную реальность женщины, которую почти тридцать лет назад он очень любил.

В первое мгновенье Нивкхар не торопился открывать глаза, так как внутренне ожидал оказаться в своем доме, в детской комнате погибшей дочери. Это было бы логично, что самый страшный кошмар для любой матери, это пережить своего ребенка. Но он ошибся, и, если глаза его не обманывали, то он снова оказался в стенах школы-интерната для девочек.

“Странно, так выглядела школа в то время, когда Киара здесь училась. Я помню эту обстановку с того момента когда пришел к ней знакомиться как потенциальный жених!” – хмурясь, биокомиссар оглядывался, пока не понял, что находится в комнате для встреч. И еще больше он удивился от того, что увидел свою жену рядом с ее родителями, которые стояли напротив нее и буквально орали:

– Как?! Как ты могла так поступить с нами, неблагодарная ты дрянь? – сидящая на стуле девушка сжалась от страха и только тихонько поскуливала в ответ.

В первое мгновенье Вилард, услышав эти крики, чуть не ринулся на защиту Киары, но потом опомнился, что это виртуальная реальность, а значит нужно понять, чего она так боиться в родных людях.

– Что значит тайное сообщество по очищению нашего государства от биоотклов?! Как понимать твое участие в пытках младших учениц, которых вы со своими одноклассницами посчитали недостойными жизни?! Ты хоть представляешь себе все последствия твоего поступка? – отец Киары, высокий мужчина с резкими чертами лица был похож на коршуна, который увидел раненую куропатку, и словами будто когтями рвал ее тело.

“Какое еще сообщество? Не верю, чтобы Киара могла кого-то унижать и пытать!” – зная, что вмешиваться нельзя, иначе экзамен будет считаться не сданным, биокомиссар стоял, не шевелясь, только от напряжения сжал губы в тонкую нитку, чтобы не произнести ни слова.

– Я выбирал тебе в мужья самого достойного из нашего общества, ты должна была стать женой того, у кого в родне биокомиссар! Теперь не видать тебе этого замужества, как своих ушей! И все из-за того, что вам, шайке возомнивших себя достойными решать чужую судьбу, захотелось крови?! – в этот момент он с крика перешел на шипение. – Ты хоть помнишь, что твое происхождение тоже не считается чистым и достойным?! Ты хоть понимаешь, чего мне стоило скрыть от всех архивов факт казни твоего отца и его любовницы? Для всех они погибли от несчастного случая!

Все это время Киара молча давилась слезами, которые даже не пыталась вытереть. Она неотрывно смотрела на стоящих перед ней людей, а биокомиссара не замечала.

Тут заговорила женщина которую Вилард считал матерью Киары:

– Ты не оставила нам выбора, теперь вместо Дам-Тахора, ты выйдешь замуж за этого невзрачного Нивкхара. Он не будет задаваться вопросом, почему его жена выглядит на шесть лет младше своего возраста, он тебя так слепо любит, что примет любую выдумку. Ты подвела нас Киара. Мы так верили, что сможем при помощи воспитания изменить те гены, которые заложили в тебя родители, но мы ошиблись. Ты такая же как и они. Ты не достойна больше нашей семьи. Мы вычеркиваем тебя из нашей жизни, теперь у нас нет дочери, ты для нас умерла. – тихая безэмоциональная речь этой хрупкой женщины сделали больше чем крики мужчины, девушка упала на колени и попыталась подползти к тем людям, что заменили ей семью, но они брезгливо от нее отошли.

– П-п-простите-е-е-е меня… это все она! Это она все начала, я просто решила ее поддержать, она моя лучшая подруга… все, все ее слушались, она сказала, что если мы не сделаем, что она велела, то нас самих ждет участь биоотклов! Ну поверьте мне! Я не хотела! Я не думала, что так получится! Я не хочууууу замуж за этого урода! Он испортит мне всю жизнь! Я никогда его не полюблю! НЕ ОТДАВАЙТЕ МЕНЯ ЕМУ! – маленькую, хрупкую девичью фигурку буквально трясло от страха и плача. Она задыхалась от слез и не могла полноценно дышать, воздух из ее груди вырывался с хрипом, и она была похожа на рыбу вынутую из воды.

– М-да, у тебя прямо талант вызывать к себе жалость! Не трать силы на слезы, мы все равно не верим ни единому твоему слову! Решение останется неизменным: отныне Нивкхар твоя судьба! Свадьба будет сразу после выпускного, ему сейчас двадцать один, он в самом расцвете сил и любовь к тебе застилает ему глаза, он будет ждать тебя сколько нужно. А о нас забудь! – с этими словами женщина взяла под руку своего мужа и направилась к двери, где как раз прозвенел таймер и она распахнулась.

Увидев, что родители уходят, Киара, так и продолжая стоять на коленях, поползла за ними, пытаясь ухватить их за ноги и за край одежды, но они больше не обращали на нее никакого внимания.

Щелкнув пальцами биокомиссар остановил все происходящее, даже Киара замерла в беззвучном плаче прямо на пороге комнаты. Подойдя к ней, он почти рухнул рядом с ней на пол. Заглядывая в невидящие его глаза, он пытался найти там ответ:

– Значит я был для тебя только спасением от позора? И ты настолько струсила, что даже не подумала отказаться от брака со мной?! Но ты же говорила мне, что любишь! Что я единственный мужчина, который смог тебя понять и покорить! Нет! Я не верю, что после нашей свадьбы ты, так же ненавидела меня, как здесь и сейчас. Нет! Ты изменилась и была искренна со мной, – не в силах больше смотреть в ее такие красивые карие глаза, он вскочил и начал расхаживать взад и вперед чтобы успокоится и не наделать глупостей.

– Значит… значит, ты тогда вступила в тайное общество, а из-за того, что об этом узнали твои роди… хм, твоя родня… тебе пришлось оттуда уйти и срочно выйти замуж за простачка, который бы ни о чем не спрашивал! – вот теперь к нему вернулась его собранность и профессионализм, ведь он почувствовал, что нащупал какую-то очень важную ниточку, за которую нужно просто потянуть.

– Тайное общество значит? Те, кто ненавидит биоотклов и готов на все, чтобы усложнить им жизнь. А может и не только усложнить, но и лишить их ее. Но есть же мы! Мы стоим на страже и биоотклов в том числе... а что делают с теми, кто мешает осуществлению таких грандиозных планов, как очищение общества от биоотклов? Правильно, их убивают! – от одной этой мысли его охватила холодная ярость, за всех тех погибших биокомиссаров, которые лишились жизни только потому, что исполняли свой долг.

– Значит вы не остановились на школе и продолжили свои грязные игры вне ее стен? И вот тогда вам и помешали биокомы, которые не давали вам судить биоотклоненных по своим правилам! Вот откуда взялись эти подпольщики. Да, а Миостер-то и не знает, что я раскрыл его таких неуловимых убийц. Неуловимые убийцы… Убийцы?! НЕТ! Не может этого быть! – его словно холодной водой окатили. Он посмотрел на свои руки, на сжимающиеся пальцы, которые когда-то отомстили убийцам его дочери. И словно наяву опять оказался в своем прошлом.

Интерлюдия 10

Хоть прошло почти тридцать лет с того вечера, но Вилард помнил все очень четко: когда биокомиссар Навон вышел и закрыл за собой дверь, Нивкхар вернулся к покинутому им дивану и почти рухнул на него. Обхватив голову обеими руками он с силой сжал ее, словно пытаясь выдавить оттуда все мысли о мести за смерть дочери.

Только перед глазами все равно раз за разом вставала картина из детской, какой он запомнил ее в последний раз: вот Нивкхар входит в приоткрытую дверь, идет по хлюпающему от крови ковру. Остановившись у тела молодой няни с перерезанным горлом, он не смотрит на нее. Все внимание Виларда приковано к кровати, где посреди забрызганных кровью игрушек лежит его истерзанная малышка.

Он так и не смог взять ее на руки, а появившееся позже биокомиссары изъяли тело для экспертизы. Они забрали с кроватки и вокруг нее все, что могло помочь найти преступников. Чтобы потом прислать ему электронную опись утилизированных вещественных доказательств. Таковы были правила, исследованные доказательства подлежат утилизации и никогда не возвращаются. Вилард наизусть помнил тот список: постельное белье – пододеяльник 1 шт. наволочка 1 шт. простыня 1 шт.; ковер 1 шт; мягкие игрушки: заяц 1 шт, медведь 3 шт, собака 2 шт, кукла…

– Кукла? – от пронзившей его мысли он слетел с дивана и побежал к компьютеру, чтобы убедиться еще раз, что не ошибся. – Так, одеяло,.. ковер,.. собака… куклы нет! Куда она делась?! Я помню! Я точно помню, что она провожала нас у двери с куклой в руках. Она никуда не могла деться. Если ее не забрали биокомы, то кто?!

Оторвавшись от компьютера, Вилард почти бегом бросился к лестнице на второй этаж. Дыхание у него было хриплым, а сердце стучало, как сумасшедшее. Распахнув одним рывком дверь он застыл у порога не в силах сделать ни шага дальше. За прошедшие с момента убийства дни, он не заходил сюда ни разу. Просто не мог:

– Это нужно сделать! Ты должен ради нее! ПРОСТО ПЕРЕСТУПИ ЧЕРТОВ ПОРОГ! – сжав зубы он сделал такой тяжелый шаг и затем еще один, оказавшись прямо около кровати. – ИЩИ ЧЕРТОВУ КУКЛУ!

Включив весь доступный свет, он обшарил на коленях каждый сантиметр пола. Вышвырнул голый матрас с кровати чтобы он не мешался и осмотрев рейки начал искать везде: шкаф для одежды, подоконник где остались лежать мягкие разноцветные подушки, кукольный столик и такой же домик. Все, абсолютно все было на своих местах кроме куклы! Эту игрушку он сам сделал на 3d-принтере, она должна была служить дочке много-много лет. Длинноволосая, кареглазая, улыбчивая маленькая копия его дочери. Опустившись на пол возле кровати Вилард прикрыл глаза и попытался вспомнить:

– Думай Вилард! Кто еще в тот день здесь был? Ты, Киара и Кристел. Она пришла как всегда рано утром до завтрака, весь день провела с малышкой. Гулять они вместе ходили до полудня, потом обедали и Кристел уложила дочь спать на дневной сон. Мы уходили с Киарой, как раз в тот момент, когда она проснулась.

“Какая хорошенькая кукла у вашей дочери, у меня такой никогда не было. Вы так ее любите!”, “Можно я сошью для куклы Вашей дочери несколько платьев? Пусть малышка переодевает ее хоть каждый день. Нет, нет, мне не сложно! Мы в нашем Дамском чайном клубе каждое воскресенье собираемся вместе и не только пьем чай, но и шьем, вяжем и рисуем”, “Можно я отнесу куклу в наш клуб? Мне еще сложно самой делать выкройки для такой маленькой модели, а там мне помогут с этим” – и он ей разрешил забрать на одно воскресенье куклу, но потом Кристел ее вернула, и она постоянно была с дочкой.

– Воскресенье! Она ходила в клуб по воскресеньям… наша годовщина свадьбы была в воскресенье… кукла исчезла из дома, но не могла же она сама уйти… только вместе с дочерью и Кристел!

Медленно поднявшись с пола Вилард, не оглядываясь на кровать, вышел из детской и спустился на первый этаж. Подойдя к входной двери Нивкхар приложил свой большой палец к сенсорному экрану. Выведя на экран архивные записи о тех, кто заходил и выходил в тот день из их дома, он в очередной раз еле сдержался, чтобы на расшибить ни в чем не повинный кусок пластика: “фиксация входящих в дом – ошибка! ошибка! ошибка!”. “Фиксация выходящих из дома – Вилард Нивкхар, Киара Нивкхар, Кристел Акрал, Телания Нивкхар ” – сразу после нас с Киарой, ушла из дома и Кристел вместе с малышкой. Но куда и зачем няня уходила в тот вечер?

Отойдя от двери, он вернулся на диван и лег. Вилард не смотрел на часы, но знал, что вот-вот должен зазвенеть будильник и ему надо будет собираться на встречу с биокомиссаром Навоном. Что он скажет биокому когда увидит? Какое решение ему сейчас принять? Как ему жить дальше?

Механически одевшись Вилард вышел из дома. Он станет биокомом, только если Навон не будет лезть в его расследование. Да, только так. Он должен все узнать сам и казнить будет тоже сам. Хоть собственными руками, хоть зубами. Все виноватые получат по заслугам!

***

– Мы принимаем тебя в наши ряды и даем тебе один месяц на то, чтобы осуществить твою месть. Через тридцать дней мы ждем тебя здесь для принесения клятвы верности и принятия должности биокомиссара. Иди же и сверши свою месть, но помни, что у тебя нет права на ошибку. Иначе твой же меч обернется оружием правосудия против тебя самого. Только безутешным родственникам позволено стать палачами – карателями. Этой традиции уже сотни лет, и не биокомиссарам решать, правы были наши предки, что дали обычным гражданам такие права или нет. А если вместо справедливости будут погибать невинные, то в нашем государстве будет править анархия, что просто недопустимо! Мы засчитаем тебе эту казнь в качестве экзамена по вступлению в должность биокомиссара, – с этими словами старший биоком передал в руки стоящего напротив него Виларда «вакидзаси» в черных отблескивающих ножнах. Голос Навона звучал торжественно хоть и слышал его только Нивкхар. Одетый в полностью белую одежду неофита без единой зеленой полоски Вилард коротко поклонился Теодору после чего молча покинул его кабинет.