355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Екатерина Русак » Белое Солнце » Текст книги (страница 3)
Белое Солнце
  • Текст добавлен: 4 октября 2016, 04:17

Текст книги "Белое Солнце"


Автор книги: Екатерина Русак



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 25 страниц)

Антон обиженно замолчал. Борис уже обычным тоном продолжал поучать своих спутников:

– Наши археологи не часто находят глиняные таблички или стелы с законами древнего мира. Но кое-что нашли. И кое-что они уже прочитали. Я не помню все законы древнего времени, но приведу в пример закон вавилонского царя Хаммурапи, по которому строителю отрубали голову, если дом, который он выстроил, обрушивался, и кто-то из семьи погиб под его обломками. А по древнеассирийским законам у женщин за измену мужу вырывали соски раскаленными клещами. Древние законы вообще более суровы, и я не думаю, что кто-то из вас по незнанию законов захочет лишиться языка.

– Я вообще молчу сильнее, чем рыба! – отозвался Георгий.

– Вы не знаете языка Сонрикс, и это хорошо, – продолжал Борис. – Я – Альгант, а вы оба – мои слуги. Мы пришли из далекой страны на севере. Это понятно?

Георгий обиженно запыхтел.

– Пачему слуги, да!? – возмутился он.

Антон молчал.

– Потому, что это единственный шанс для вас уцелеть! – терпеливо разъяснял Борис. – Пока вы мои слуги, вас никто не тронет. Но если заподозрят, что это не так – случится беда. Та, Амазонка с луком, например, своими стрелами быстро превратит ослушника в ежа. Вы должны вести себя соответственно своему статусу в этом обществе. Меня нельзя перебивать, нельзя задавать вопросы, нельзя сидеть, пока я не разрешу. Слово Альганта – закон, который нельзя обсуждать, его разрешается только выполнять. Что бы вас утешить, скажу, что я сам нахожусь в подобной зависимости от царицы Гарат. Она Кронид. Время… Это… напоминает некий табель о рангах. Царица Гарат, настолько же выше меня, насколько я выше вас. Если она королева, то я герцог. Но, слуги Альганта или Ронс имеют преимущество перед остальными людьми. Поэтому ваш статус я могу соотнести как эсквайр по отношению к простолюдину!

– Что это такое, эсквайр? – не понял Георгий.

– Феодал, не имеющий рыцарского звания! – подал голос Антон, – Тогда не все так плохо!

– Когда устроим привал, – поучал Борис, – царицу и девушек надо обязательно накормить. Они долго идут и голодные. Относитесь к царице Гарат с почтением. Но старайтесь держаться от нее подальше. Если я буду с ней разговаривать, то не вздумайте меня окликать.

Антон тяжело вздохнул и сказал:

– Как жалко, что я не понимаю языка этого мира. Выгляжу словно трехлетний ребенок. Мало что понимаю и ничего не могу спросить!

Они уже догоняли своих попутчиц и слышали, как они переговариваются. Вдруг девушки остановились. Гарат им что-то сказала и Милана быстро пошла вперед, на ходу накладывая стрелу на тетиву. Борис тоже остановился и замер. Какой-то сильный сигнал опасности вдруг прозвучал в его сознании.

– Ты что? – не понял Антон.

– Враги рядом! – ответил Борис, сбрасывая рюкзак на землю. – Я знаю это! Я чувствую их! И Ал-Ма-Гарат чувствует. Смотрите на лучницу!

– Э, как ты можешь чувствовать? – протянул недоверчиво Георгий.

– Я – Альгант! – воскликнул Омор. Перед лицом опасности Борис вдруг исчез в нем, остался только Омор. Омор бегом бросился к Ал-Ма-Гарат, и, пробегая мимо, крикнул ей:

– Назад, отходите все назад!!!

Борис-Омор догнал Милану, и они оба встали плечом к плечу, ожидая нападения. Борис-Омор снял с ножа застежку-крепление, снял с предохранителя замок на арбалете и поднял его, приготовившись к стрельбе. Вовремя.

Из-за деревьев показались темные фигуры бородатых людей, одетых в какие-то шкуры и льняные передники. Их было примерно два десятка.

– Гарг! Гугу гай! – заревели они и бросились в атаку. Они не таились, против них было всего двое противников, и они были уверены в своей легкой победе.

Милана подняла лук, хладнокровно, с ледяным спокойствием она начала свою убийственную работу: быстро посылая стрелу за стрелой, которые не знали промаха. Она старалась выбить из рядов врагов тех, кто имел дротики. Борис-Омор выстрелом из арбалета уложил огромного гутия, но перезаряжать оружие времени не было, и он взялся за метательные ножи. Четырьмя бросками он сразил наиболее быстроногих из врагов. Милана тоже перестала стрелять, стрелы у нее кончились.

Гутии потеряли полтора десятка убитых и раненых, которые корчились в высокой траве, испуская стоны и проклятия. Остальные пятеро сомкнулись и теперь медленно приближались к Борис-Омор и Милане, выставив вперед короткие копья. Милана отбросила в сторону ставший бесполезным лук, и, выхватив цельт, приняла боевую стойку, приготовившись к рукопашной.

Борис-Омор неспешно извлек из ножен меч-катану, взяв ее за рукоять двумя руками, и выставил сверкающим на солнце острием к нападающим. Гутии издав торжествующий рев, бросились в атаку. И снова Борис почувствовал, как в его сознание вмешалась некая могущественная сила. Окружающий мир вдруг поблек, потеряв краски, став черно-белым, звуки исчезли, а он бежал навстречу гутиям, которые двигались как замороженные, с трудом передвигая руки и ноги. Омор обрушил на них всю свою ярость, рубил и колол. И странное дело, не один из врагов не успел отразить его смертельные удары…

И вдруг тишина в его сознании сменилась гомоном и криками, а мир ожил, наполнившись красками. Омор стоял с окровавленным мечем, а стоящие рядом окровавленные гутии, все пятеро одновременно мертвыми рухнули на землю. Борис-Омор осмотрелся – больше врагов не было. Он посмотрел на Милану и увидел в ее округлившихся глазах и на лице испуг и восхищение. Стоявшие невдалеке Реута, Мила и его друзья смотрели на него иначе: они застыли в безмолвии охваченные паническим ужасом! Одна Гарат-Сициз-Са была совершенно спокойна. На ее лице, повернутом к поверженным врагам, читалось только презрение.

Борис-Омор еще не отошедший от боя, посмотрел на Милану:

– Собери стрелы! – приказал он ей, – Они нам еще понадобятся!

Он сказал ей это таким тоном, как будто подсказывал: «Добей раненых». Милана с усилием оторвала восторженный взгляд от Альганта и поспешила исполнять его приказ. Сам Борис-Омор подошел к Ал-Ма-Гарат и с едва заметной улыбкой спросил:

– Ваша Вечность, ты довольна своей охраной? Можно продолжать путь?

– Это подвиг, Омор! – серьезно ответила она.

Борис-Омор подошел к друзьям, стоявшим на некотором удалении от Гарат-Сициз-Са. Его приход вылился в бурное ликование.

– Как ты это сдэлал? – восхищенно спросил Георгий.

– Что?

– Ты двигался очень быстро. Как на прокрутке фильма с большой скоростью!!! – объяснил Антон.

– А мне показалось, что варвары-гутии двигаются очень медленно…

– Ничего подобного! Ты был подобен урагану, Альгант! – сказал задумчиво Антон, – все твое поведение странно… В тебе заложены какие-то сверхчеловеческие способности. Ты сначала почувствовал врагов, которых никто не видел и не слышал. Это я могу как-то объяснить. Шестое чувство в момент опасности. Теперь ты ускорился в пять-шесть раз. Я не знаю, что это, но предполагаю, что возможен временной сдвиг, когда время для человека замедляется. Ты говоришь на неизвестном науке языке, который называешь Сонрикс. Ты уже сообщил нам некоторые обычаи этого мира. Ты улыбаешься?! Что я должен про тебя думать, если я вижу, что сейчас, убив с десяток людей, ты ведешь себя так, как будто убийство для тебя – обычное дело! Сейчас ты возьмешь и порубишь нас как капусту! Скажи: что с тобой произошло?!!!

Георгий, выслушав монолог Антона, тоже опасливо посмотрел на Борис-Омор.

Борис-Омор печально улыбнулся:

– Друзья, не нужно меня подозревать ни в чем. Для вас я был и остаюсь Борисом. Но в этом мире я – Альгант Синт-Омор, носящий красную солнечную корону. Мое имя можно перевести дословно на русский язык как «Уплотняющий смерть», но понимать с Сонрикс надо как «Собирающий воинов в одном месте для большой битвы». Омор.

– И в этом мире твое имя известно? – выспрашивал Антон.

– Очень известно, – не стал отрицать Борис-Омор.

– Море! – сказал Георгий, – Твое имя море?

– Не угадал! – засмеялся Борис-Омор, – Это просто созвучно. Но к морю я имею отношение. Правда, не все помню.

Милана уже собрала стрелы и не забыла про метательные ножи Борис-Омор. Она рассмотрела их с интересом. Ножи ей понравились, хотя они нисколько были не похожи на те, которые она привыкла видеть. Подойдя к нему, она протянула ему четыре ножа и арбалетный болт:

– Ваше Постоянство, это твое! – ее рука слегка подрагивала. Борис-Омор принял ножи и заметил, что на них не осталось следов крови. Он взглянул на понурившуюся Милану и спросил:

– Тебе было тяжело это сделать?

Она кивнула.

– Ты очень хороший воин, Милана! – произнес он, – Я рад, что наши пути на Таэслис пересеклись. Я благодарю тебя за помощь в бою. Когда ты рядом я не побоюсь выйти даже против большего числа противников!

Совсем не ожидавшая благодарности девушка даже приоткрыла рот от охватившего ее чувства смущения смешанного с радостью. Эти слова ей сказал не сородич, а прославленный в тысячелетиях сам Великий Альгант Синт! Она, не привыкшая к похвалам, просто растерялась. Она, привыкла с детства, что все вокруг должны делать свою работу, и делать ее хорошо, не ожидая никаких восторгов и похвал со стороны.

Да, она была восхищена увиденным зрелищем расправы Омор с пятью гутиями. Она знала, что многие люди красной полосы радуги – тинийцы умеют замедлять время, опережая противника больше чем на половину секунды. Но она не подозревала, что можно замедлять время на такой длительный срок.

Омор доказал в этом бою, что он – истинный Альгант и великий воин. Правда, он с короткими волосами. Ужас! Но волосы у него отрастут. Его лицо было красиво. Милану восхищал и рост Альганта Синт. Среди своих слуг он выглядел настоящим великаном. Всех тинийцев, и мужчин и женщин, характеризовала не только великолепная фигура, но и грациозность, легкость, воздушность. Омор, невзирая на свой рост, двигался тоже легко, напоминая тигра.

– И еще… ты очень красивая! – добавил несколько смущенно Борис-Омор.

«Он назвал меня красивой! Почему? Я ему нравлюсь»? – подумала она и по ее лицу пробежала тень. Она знала, что представляют собой Альганты в любви. Она раньше общалась только с одним Альгантом – царем Колер, который напоминал ей собаку-кобеля, которая носились вокруг сучек, стремясь наполнить их живительной влагой… Животное!

Но этот Альгант другой, совсем другой. Любой Тиниец, который говорит женщине, о ее красоте никогда не смущается. А Синт даже выговорил это с трудом, как будто ему было стыдно признать это. Но ведь он это сказал!

Милана была совсем молодая девушка, но вполне понимавшая скрытый смысл мимики, жестов и невысказанных вслух слов… Альгант Синт был из народа Тин, а не Росс, это было очевидно. Но поведением он совсем не походил на Тинийца. Почему?

Ей как-то сразу понравился этот Альгант… Он притягивал ее к себе своей таинственностью. Будоражил ее воображение. Он похож на хищника! Нет, он не хищник, он – Защитник! Он огромен, велик, мужественен! Он – Ваше Постоянство, бессмертный Альгант Синт, одиннадцатый в списке солицис на Таэслис!

* * *

Борис-Омор подобрал на поле битвы лишь два копья с каменными наконечниками, которые выдал Антону и Георгию вместо заостренных кольев.

– Это оружие и оно лучше, чем то, что у вас есть.

Рукоятки копий были гладкими от частого употребления и не занозили руки.

Снова потянулась дорога. Шли по пересеченной местности. Дорогой больше молчали.

Борис-Омор, в котором заговорил ученый, немного ворчал, что пришлось бросить одежду убитых гутиев, объясняя, что наука лишилась таких великолепных экспонатов из Прошлого. Его друзья все не могли взять в толк, зачем нужно снимать с убитого врага грязную, вонючую одежду и тащить ее на себе. Борис-Омор пришлось объяснять им.

– Наука располагает только единичными экземплярами одежд 3–4 тысячелетий, – сказал он, – Это куски одежды альпийского Этцы, который хорошо сохранился, потому, что пробыл в замороженном виде пять тысячелетий. Есть еще кусок неолитической ткани из Хирокитии, чудом сохранившиеся ткани из городища Чатал-Хююк и кожаная обувь из пещеры Арени в Армении. Еще есть несколько кусков ткани, обувь и остатки ковров, но все более близкие к нашему времени. А тут целый древний гардероб перед нами и мы вынуждены его бросить!

– А наши спутницы во что одеты? – спросил Антон, – Не в одежды четвертого тысячелетия?

– Но там шкуры со сложным креплением из кожаных ремней. Интересная шнуровка и узлы. А девушки одеты в льняные платья, я это прекрасно вижу. Или ты мне предлагаешь отобрать у них платья и нацепить на них инвентарные бирки с надписью: «Платье доисторическое, сорок четвертого или сорок шестого размера, добыто путем историко-археологического мародерства и разбоя в пользу Российской науки»?

– Ничего подобного! – смутился Антон.

– Борис, успокойся! Когда мы вернемся обратно, я отвезу тебя в Армению. Там барашка кушать будем, а его шкуру я тебе падарю. Изучай на здоровье!

– Зачем мне шкура твоего облезлого барана?! – рассердился Борис. – Это древние шкуры, им цены нет!

Георгий веселился вовсю:

– Тагда, если тебэ надо савсэм старая шкура, мы всю Армению объедем, но найдем самого старого, очень древнего, панимаэш, барана. У него мясо жесткое, но ничего, зато шкура старая-старая! Клянусь, тебэ понравиться.

– А ну тебя! – отмахнулся Борис, – Все шутишь…

Глава 3
Из дневника Бориса Свиридова.

«12 мая 2063 года.»… Вожди назывались Альгант и Ронс, это были титулы носителей Высшего знания. Их потомки и образовали жреческое сословие в Древнем мире и Египетскую жреческую касту, о которой писал Платон в своих диалогах «Тимей» и «Критий». Понятно, что Древнеегипетские жрецы, только унаследовали малую часть знаний Звездных вождей, потому, что их потомками не являлись.

Меня заинтересовало, а не сохранились ли эти слова в Настоящем? И что же я обнаружил? Эти слова имели однокоренное сходство с обозначением «Владыки» в разных языках. Вот где я нашел слово «Ронс». Пеласги, древнейшее население Греции, известное у древних Иудеев как филистимляне, именовали своего правителя «Серен», древние Аккадцы – «Шарра» или «Сарра». У Греческих городов-полисов у власти стоял Архонт или Тиран. И небесный бог греков был Хронос – Крон. Нетрудно увидеть в армянском слове «Парон» – «Хозяин» и древнеанглийском слове «Барон» – феодал, тот же корень. Слово Принц – на разных языках вообще созвучно Ронс. Древнеиндийские – «Раджа» и «Рани» – царь и царица, и древнеримские названия хозяев дома: «Патрон» и «Матрона» – словно имеют один источник в древнем мире…

Есть и название высшего божества в Японии – древние Айны, бывшие в прошлом голубоглазые и светловолосые, именовали его «Синис Серен» добавляя окончание Гуру, как всем сходящим с неба. Как тут не вспомнить русскую сказку «Финист – Ясный Сокол»? А тотем Сокол – был хорошо известен в Нижнем Египте уже в 3000 году до нашей эры.

Есть также данные о слове Альгант. Правда меньше, но есть. Слово Альгант созвучно слову Атлант. В древнешумерском языке это слово звучит как «Лугаль», на аккадском произносится как «Галене», Какой-то греческий автор вообще указывает, что у древних иберов имя царя – «Альгантоний». Я почти уверен, что это звучало как «Альгант Тин». Есть и древнеарабское слово «Аль кади» – судья.

Древнее значение имелось и у сянбийцев, а затем и у монголов, вождь, которых носил титул «Каган». Это не может быть совпадением, потому, что даже у индейцев Северной Америке вождя называли «Вака». Много раз титул пройдя через носителей разных языков, изменился до неузнаваемости…

* * *

Близился вечер. Борис-Омор скомандовал сделать остановку. Гарат-Сициз-Са призналась:

– Я устала. Очень хочется есть.

Сложили вещи, два одеяла отдали для Реуты и ее дочерей, одно Омор лично расстелил для Гарат. Георгий снова занялся разведением костра, а Антон заготовкой дров. Сам Борис-Омор сходил к роднику, который остался недалеко позади и принес воды в котелке и флягах.

Борис-Омор с удовольствием растянулся на траве, наблюдая за тем, как их походный лагерь приобретает некоторый жилой вид. Георгий достал хлеб, свежие овощи, сгущенное молоко и тушенку, вскрыл консервы. Шашлык на огне подогрелся быстро, его сняли с шампуров и разложили на листьях. Все были голодны, поэтому сначала ели молча. Шашлыку никто не удивился, он видимо был тут обыкновенным блюдом. Хлеб двадцать первого века женщинам из прошлого явно не понравился, они морщились, но его ели. Огурцы видно были хорошо известны и их быстро разобрали, но помидоры не трогали, они вызывали явное недоумение.

– Надо посыпать нэмного солью и есть, – объяснял Георгий – с мясом очень вкусно.

Борис-Омор перевел его слова на Сонрикс. Женщины опасливо попробовали и всем понравилось.

– Где это растет? – спросила Реута.

– В Атлассе, и в далеких северных землях, – ответил Борис-Омор, справедливо пологая, что такая наполовину ложь и наполовину правда никому не причинит вреда. За ложь в древнем мире жестоко наказывали, и Борис-Омор это хорошо знал. Достаточно было солгать единожды и отношение к человеку сразу становилось презрительным. Его переставали слушать, с ним разговаривать. Древний негласный сговор, названный в будущем по фамилии человека, который предложил так наказывать людей, не соблюдающих законы – Бойкот. Но ничто не ново на планете: Суд Бойкота в древнем мире уже существовал.

Тушенка вызвала неподдельный интерес своим специфичным вкусом, а сгущенка вызвала много ахов и охов восторга среди девушек.

– Ничего вкуснее я не ела! Такое сладкое густое молоко! – заявила Мила и посмотрела на Гарат. Но та молчала, занятая поглощению сладости.

«Девчонки, они и в Африке девчонки», – подумал с улыбкой Борис-Омор.

Георгий, оказавшись в таком обществе прекрасных женщин, был в восторге. Он молчал, но его горящие глаза бегали с одной красавицы на другую. Он никак не мог решить сложную задачу: кто из них красивее? Даже Реута выглядела слишком моложаво, хотя она была матерью почти двух взрослых дочерей!

Антон тоже молчал, но внимательно прислушивался к разговору на Сонрикс, в котором кроме женщин принимал активное участие Борис-Омор.

– Ты очень богатый, Альгант, если пищу окружаешь бронзой, – сказала Милана.

«Бронзой»? – подумал Борис-Омор, – «действительно, ведь она не знает ничего про железо, из которого делают консервные банки». А вслух ответил:

– Так она долго не может испортиться.

– Это ты придумал?

– Нет, не я. Не помню кто.

С собой они взяли армейскую фляжку со спиртом как НЗ и бутылку коньяка. Но пить спиртное не стали, Борис объяснил ребятам, что если появятся враги, он не сможет дать им достойный отпор. Поэтому ограничились чаем с сахаром, который пили из кружек, а в корзинке Реуты нашлись глиняные чашки, напоминающие пиалы, для женской половины. Мнения о чае, хорошее и плохое, было переведено Борис-Омор для друзей. Но, как понял Борис-Омор, травы здесь уже заваривали и пили, только использовали не как настойки или отвары, а добавляли их к ягодам и фруктам при варке. На вкус получалось что-то вроде компота, напоминающего на вкус современный чай каркаде или что-то совершенно немыслимое.

Вечер наступил незаметно. Темнота заволокла мир, оставив светлым только небольшое пространство вокруг костра.

Одеяла решили на ночь отдать девушкам, справедливо решив, что они одеты намного легче. И хотя ночью было не меньше плюс 16–20 градусов по Цельсию, но под утро становилось прохладно. У Георгия ребята дружно отобрали надувной матрац, который преподнесли царице, как лучшую походную постель. Борис-Омор решил, что нужно по очереди дежурить по ночам. И сам распределил время дежурства, выбрав себе последнюю часть ночи, с четырех часов и до утра, как время самое подходящее для внезапных вражеских нападений.

– Не спать! – напомнил он друзьям, – Иначе нас тихо перережут ночью и даже никто не успеет проснутся!

…В четыре утра его разбудил Антон. Борис-Омор встал, походил вокруг лагеря, всматриваясь и вслушиваясь в темноту. Вернулся к костру, подкинул новых дров.

– Можно я с тобой посижу? – услышал он шепот за спиной. Борис-Омор слегка повернул голову и увидел стоящую за его спиной Ал-Ма-Гарат, завернутую в одеяло. Она присела у костра.

– Как пожелаете, Ваша Вечность! – ответил Борис-Омор.

– Называй меня Гарат, – попросила она, – это мое имя, которое я получила от отца, Альганта Колер.

– Да, – согласился Борис-Омор. – Гарат. Тинийское имя.

– Мы с тобой еще никогда не встречались, – произнесла она, – но я почти о тебе все знаю. То, что было в Прошлом. А сейчас – нет! Не знаю ничего.

– Я могу сказать тоже самое про тебя!

– Это так, – согласилась она, поправляя платье, – тогда расскажи о себе, о твоих последних годах проведенных на планете? Откуда ты пришел?

Борис-Омор повернул голову к Гарат и медленно начал рассказывать, тщательно выбирая слова:

– Я родился и вырос в далекой земле на Севере, где зимой вода замерзает и превращается в мягкий, холодный пух. Мои отец и мать были не богаты, но я не знал голода и холода. Они называли меня Борис. Жены у меня нет, и никогда не было. Я учился… учился всему, что нужно знать Альганту, учился владеть оружием… учился сражаться руками и ногами без оружия… Я раньше не покидал своего дома… Теперь оказался здесь и встретил тебя… Нечего рассказывать, Гарат. Моя жизнь была спокойной, я не совершил еще ничего достойного…

Борис-Омор замолчал. Гарат смотрела на него пристально, долго, изучающие. Потом тряхнув головой, сказала:

– Ты сказал правду! Но не всю.

Борис-Омор почувствовал, что еще немного, и он будет раскрыт. Неприятный холодок побежал по его телу, но он не подал виду.

– Что же я не сказал? – спокойно спросил он.

– У тебя в сознании находятся многие сведенья об очень далеком Будущем. Я не понимаю, как тебе удалось их получить в таком количестве. На это не хватит человеческой жизни. Эти же данные находятся в сознании твоих слуг. Они не Альганты, один из них вообще человек пятого рождения. Тебя я вижу, чувствую, воспринимаю. Их – нет. Я не вижу, откуда они взялись. Они не были рождены матерями. Потому, что они не люди, а тени. Сгустки чужой энергии в образе людей. Я не знаю, как ты их смог создать! Этого никто не умеет на Таэслис. Даже я.

Она задумчиво смотрела в костер и говорила словно себе:

– Твой морской лук – боуб-лак – сделан из мертвого материала, похожего с виду на камень. Я не знаю, что это. У тебя оружие сделано из металла, о котором я знаю, но его нигде не плавят в печах на Таэслис. Это металл смерти, металл Планеты, а не Ур-Ана. Мне не хочется верить, что ты пришел из Ничего, из Неоткуда, из Небытия. Но как у тебя оказались вещи мертвого мира? Кто ты?!

Борис-Омор с напряжением слушал и пытался найти ответ. Что он мог сказать?

– Ты не знаешь, что мне ответить, Омор? Но почему?! – она испытывала некоторую досаду, что большая часть ответов ей известна, но главное никак не удается узнать.

Борис-Омор не успел ответить. Он, почувствовав какой-то звон в голове, и быстро, хотя его и не учили этому, перемешал в голове все мысли и образы. Он поспешил воздвигнуть в сознании каменную стену, ясно ощущая, как на нее обрушиваются волны рвущийся в него силы Гарат.

Гарат казалось со стороны, просто сидела, не двигаясь, и смотрела на пламя костра. Но вот, наконец, ее попытки проникнуть в его мозг утихли. Она слегка повернула к нему голову и произнесла рычащим хрипом не похожим на человеческий голос:

– Ты должен мне все рассказать, Альгант!!!

Омор сразу узнал язык Соннат, древнейший язык звездных формул, язык синих Ронс, на котором уже никто не разговаривал шесть тысячелетий. Фраза, произнесенная на Соннат, стала вибрировать в пространстве, перестраивая все структуры нервных тканей тела Омор, парализуя сознание и подчиняя его себе. Омор сделал усилие и ответил голосом, который не напоминал человеческий, а больше походил на утробное рычание:

– Я рассказал все, что хотел, Ронс!

Он тоже ответил на Соннат, вызванная им вибрация погасила фразу-команду произнесенную Гарат, и все пространство вокруг успокоилось. Гарат даже не шелохнулась. Она долго молчала, наконец, когда молчание стало невыносимо тягостным, вдруг сказала уже обычным голосом:

– Ты очень силен, Омор! Пожалуй, не слабее моей постоянной соперницы Авийя-Гекуб, а может быть даже сильнее ее. Теперь, я еще раз убедилась – ты действительно Омор и никто другой. Будь ты выходцем из Ничего, Соннат тебя уничтожил бы! Если ты посланец самого Времени, не желающий это сказать даже мне, постоянному наместнику Времени на этой планете, то значит, на тебя возложена какая-то миссия, которую ты пришел выполнить. Только Великое Время могло тебе дать такую силу и сделало это не просто так! Прости меня за то, что я подвергла тебя такому испытанию! Я должна была убедиться в правильности своих предположений. Носящий красную корону, услышав Соннат, должен был отшатнуться, вскочить на ноги, или просто растеряться на несколько мгновений, но ты этого не сделал… Значит, цвет твоей короны более высокий: Темно-красный.

– Гарат, милая девочка, ты очень устала, иди и отдохни. У нас еще впереди длинная-длинная дорога. И я никому не позволю причинить тебе зло! – вдруг произнес Омор слова, которые ему подсказал Борис. Он сказал эти слова Гарат таким тоном, как будто говорил их маленькой девочке, а не Звездной Посланнице Вечности.

Гарат посмотрела на него долгим взглядом, помолчала немного и наконец, ответила:

– Омор, я благодарю тебя. Никто, кроме матери мне не говорил таких слов в этом Воплощенье… Я ухожу спать. Но знаешь, что меня еще смущает? – не дожидаясь его ответа, она сама ответила, – Альгант Омор имел Воплощение во времена царя Манеросса и был его полководцем. Он был царем в царстве Симерк! Он ушел к звездам лет тридцать назад, или даже меньше. А тебе чуть больше двадцати семи… Никогда, я повторяю, никогда Альганты и Ронс не возвращаются на Таэслис через такие короткие промежутки времени. Срок нового воплощения два-четыре столетия. Но я вижу тебя! Я не могу найти ответа. Но даже я, наверное, не в праве от тебя требовать объяснений, Великий Янус – Посланец Времени…

Гарат ушла спать, и Борис-Омор остался один. Он смотрел, как небо на востоке начинает светлеть, рождая новый день, и размышлял о том, какие ему выпадут новые испытания. Прохладный утренний ветерок обдувал его лицо…


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю