Текст книги "Хранитель Черной поляны. Ключ-камни"

Автор книги: Екатерина Галиева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Мальчик поднял откидное сиденье и заглянул в ящик. Он растолкал по углам, лежащие там ремни, торбу66
  Торба —мешок с овсом, который привязывают к морде лошади.


[Закрыть] и какую-то ветошь.

– Вась, а ты уверен, что это хорошая идея?

– Уверен, – ответил я, и запрыгнул во внутрь. – Закрывай пока не видит никто.

Лёшка пожал плечами и опустил скамью на место.

Под лавкой пахло овсом, дёгтем и сыромятной кожей. Я постарался не обращать внимания на эту своеобразную ароматическую смесь, улёгся и стал прислушиваться к тому, что происходит снаружи. Телега была новая, сделана добротно и больших щелей в моём убежище не было. Свежий воздух и то с трудом проникал, а уж о том, что бы по сторонам поглядывать нечего было и мечтать. «Ничего, мне главное до Ольховки добраться, а там уж вылезу наружу», – решил я и затаился. Примерно с полчаса они ещё собирались, а я изнывал от скуки, не зная, чем себя занять. Наконец все вещи были погружены, наставления и советы получены, и мы тронулись в путь.

Глава 4

Реальность

Егор Гаврилович Карлушу не гнал. Телега мягко покачивалась на кочках, и меня стало клонить в сон. Чтобы не уснуть я принялся вылизывать себя. Артём с Кариной расспрашивали деда о работе. Сложно ли вот так весь год вдали от цивилизации жить и как он вообще лесником стал. Дедушка рассказывал всё очень подробно и с удовольствием, так что сразу ясно становилось, что и жизнью своей, и работой он доволен.

– Я уже больше тридцати лет здесь служу. Мне здесь каждая кочка на болоте знакома. Каждый пень в лесу ещё деревцем помню. Лес меня любит и знает. Я ведь здесь родился и рос. Уезжал, правда, по молодости в город, счастье искать. Да вот вернулся и здесь, в Ольховке, встретил своё счастье – Марию Дмитриевну. С той поры не расставались и не уезжали никуда надолго отсюда. Мне этот дом и лесничество в наследство от деда остались. Он когда совсем старый стал, сам пришёл к нам с Машей и позвал к себе жить. Так что лесничество это, можно сказать, наше семейное дело.

– Но ведь тяжело же вот так с дровами, коровами, лошадьми. Вот у вас даже душа нормального нет. И машины нет.

– Зато баня есть. Да и Карлуша завсегда там пройдёт, где машина увязнет. И возни с ним не больше, чем с машиной. А вообще, пока сила в руках есть и сноровка, с любым делом легко управишься: и с дровами, и с коровами. У нас, кстати, одна – Милка. Ох, и умная. Ни разу не терялась. К вечеру с выпаса сама домой идёт. Так что наши животинки и друзья нам, и помощники. Да и внуки вот подрастают.

– Они что же с вами всё время живут? – ахнула Карина.

– Нет, они у нас городские. Но лес своё возьмет. Всё равно к себе приманит.

– То есть Вы хотите сказать, что они вырастут, бросят свою привычную городскую жизнь, чтобы здесь в глуши куковать? За скотиной ходить, на телеге ездить, – удивился Артём.

– Ну почему обязательно на телеге, можно и иначе. Они вот с собой гироскутер привезли. Может, через десять лет грузовой электрокар себе купят. И зря вы думаете, что мы тут от цивилизации оторваны. У нас и интернет есть, и телевидение.

– Всё равно, – не унимался Артём. – Одно дело отдыхать здесь и совсем другое жить. Ни кино, ни дискотек, вообще никаких развлечений.

– Развлечений у нас может и не так много. Зато есть Тайна, и лес ею не со всеми делится. Тут человек особенный должен быть. А то вот как бывает: приоткроется завеса, вот оно диво-дивное совсем рядом. А руку протянешь, и нет ничего. Исчезло.

– Это вы хотите сказать, что мы не найдём ничего? – встрепенулась девушка.

– Может, найдёте. А может, и нет. А может, найдёте, да совсем не то, что искали.

Разговор затих. Все погрузились в свои раздумья, и я опять начал клевать носом.

– Егор Гаврилович, – подала голос Карина, – Вы ведь не просто так с нами поехали. Вы хотите убедиться, что эти цветы были не в заповеднике собраны.

– Да. Работа у меня такая.

– А ведь она нам при Вас может и не признаться.

– Признается, если будет в чём. Я, честно говоря, думаю, что если мы и найдём вашу старушку, то цветочки у неё в палисаднике обнаружим. Я вчера в интернете посмотрел. Этот сорт не является такой уж большой редкостью. Просто в наших краях повывелся. А любой садовод на своем участке вполне мог вырастить. Семена в продаже имеются и стоят не очень дорого.

Они опять замолчали. Видно, такие же мысли и раньше приходили молодым людям в головы, но озвученные другим человеком они стали как-то реальнее, ощутимее. Егор Гаврилович почувствовал тревогу гостей и решил их подбодрить.

– Чего приуныли? – спросил он, – Выше нос, Карина. Удача любит смелых.

– А мы смелые, – ответил Артём.

– Конечно, смелые, – согласился дед. – Вон не побоялись по незнакомому лесу бродить, в чужой дом на ночь глядя постучаться. Ни зверей диких, ни людей лихих не испугались. Или смелые, или глупые. Но скорее всего и то, и другое.

– Вы думаете, что нам лучше домой вернуться? – в голосе Карины звучала обида и горечь.

– Нет. Но вот так вдвоём в палатке в лесу жить тоже не стоит. Лучше остановитесь у кого-нибудь в Ольховке. Или в Заречье вернитесь к родственнице своей.

– Мы подумаем, – буркнул Тёма.

– А у Вас нельзя остановиться? – спросила девушка.

– Я подумаю, – в тон Артёму ответил дед.

Вот это поворот! Этого нам не хватало, чтоб они со своими травками, тетрадками и прочим опасным имуществом на постой у нас остановились. Сон с меня как рукой сняло. Я вскочил и пребольно стукнулся макушкой о крышку ящика. Хорошо хоть дорога неровная, иначе дедушка почуял бы неладное и полез проверять, что это у него из-под скамьи наружу рвется.

Вскоре телегу перестало трясти и раскачивать, значит мы выехали из леса на хорошую дорогу. Ещё минут через пятнадцать дед прикрикнул на Карлушу и тот остановился.

– Прибыли, – сказал Егор Гаврилович, – Вот сельсовет, вон там автобусная остановка, а здесь магазин. Я пойду куплю, что Мария Дмитриевна велела. А вы пока в контору сходите, узнайте кто из пенсионерок здешних в городе цветочки продаёт.

«Схитрил дед Егор. В магазине он всё, что нужно куда быстрее узнает. Но мне то без разницы. Главное теперь незаметно из ящика вылезти, пока все объекты наблюдения не разбежались», – подумал я, дождался, когда стихнут шаги и голоса вокруг и попытался приподнять сидение лапой. Оно не поддалось. Тогда я просунул в щель когти, уперся обеими передними в стенку, задними в дно, а головой в крышку. Поднатужился. Скамейка чуть приподнялась, но тут же легла обратно. Толстая доска, из которой она была вытесана, оказалась для меня слишком тяжелой.

«Вот почему Лёшка сомневался в моей идее спрятаться здесь! Что же теперь делать?»

Я запаниковал. Попробовал поднять доску, упираясь спиной, для чего забрался на торбу с овсом, лежащую в углу. Но опора была не прочной, лапы проваливались в зерно и все усилия мои были тщетны. Время шло. А я сидел в ловушке как мышь и не видел никакого выхода. Оставалось одно – орать, звать на помощь. Услышат прохожие, пожалеют бедную киску и откроют ящик. Я набрал в лёгкие воздуха побольше и приготовился издать жалобный вопль. Но тут мне в голову пришла другая идея.

Потоптавшись, как водится, по кругу, я свернулся клубком, успокоился, выровнял дыхание и позвал сон. Благо за ночь я устал как собака, так что шанс уйти в Изнанку даже из такого неудобного положения у меня был велик. Сон, и правда, был где-то рядом. Он накрыл меня бережно и тихо, и уже через пару минут я очнулся Базилем.

Изнанка

Появление Хранителя из ящика выглядело бы просто феерическим, если бы на улице оказался хоть кто-то ещё в тот момент кроме стайки воробьёв и голубей. Пернатые мирно копошились в пыли, когда крышка ящика подскочила и с громким стуком откинулась назад. В тот же миг громко хлопая крыльями птицы сорвались с места, и улица окончательно опустела. Ошалевший, взъерошенный Кот с трудом вытащил из тесного ящика сначала одну ногу, потом другую, опёрся локтями о бортики и наконец вылез весь целиком. Он уставился на самого себя дрыхнущего на куче овса и подумал, что у него теперь есть все шансы заработать клаустрофобию после этой поездки. Причём гораздо больше его смущал факт пребывания под скамьей в теле не кота, а человека.

«И как это я там вообще поместился?» – подумал он, опуская крышку ящика на место. Поправив сюртук и воротник рубашки, Кот спрыгнул на землю. Идти за дедом не хотелось. В магазине обязательно будут люди. Мало ли вдруг в тесноте с кем столкнешься, пересуды, охи-ахи пойдут. А в управлении сельского поселения наверняка кроме секретарши никого нет. Да и не потерять Артёма с Кариной из виду ему казалось важнее. Поэтому Базиль свернул налево и пошёл к небольшому флигелю, окруженному кустами сирени. Это был последний дом в ряду одноэтажных старых построек. Одна сторона его выходила на небольшую заасфальтированную площадь, другая на улицу, по которой дед привёз их в Ольховку.

За заборами палисадников просматривались грядки и клумбы, но сколько Кот не приглядывался и не принюхивался, ни каких опасных трав вокруг не было. Пару раз в огородах он видел людей, но это были дети, а не старушки.

Несмотря на то, что день ещё только начался, на улице стояла жара, и окна всех домов были настежь открыты. В управлении тоже было распахнуто два окна. Видимо именно там находилась приёмная. Ветерок шевелил полоски голубых жалюзи77
  Жалюзи – светозащитные устройства, состоящие из вертикальных или горизонтальных пластин, так называемых ламелей.


[Закрыть] на одном из окон. Оттуда доносились голоса. Базиль подошёл поближе и заглянул в небольшой просвет между подоконником и нижним краем ламели.

– Вы не понимаете, как важно для науки это открытие, – убеждала Карина пожилого полного мужчину, сидящего напротив неё за большим столом.

– Нет, это вы меня не понимаете, – отвечал он, – У меня в поселении три с половиной тысячи человек. Половина из них люди за шестьдесят. И почти две трети от этой половины – старушки, подходящие под ваше описание. Вы что думаете мне заняться больше нечем, только следить за ними? Кто из них, что и где продает?

– Ну хоть чем-нибудь помочь Вы нам можете?

Толстяк вытащил из кармана большой клетчатый платок и обтер им вспотевшую лысину.

– Могу предложить вам к участковому обратиться. Или к фельдшеру. Может, они, что знают…

– А гостиницы у вас здесь нет? – совсем упавшим голосом спросила девушка.

– Гостиницы нет. Но если хотите вещи оставить, можете пока у нас в подсобке положить.

– Нет, мы хотим здесь на несколько дней остаться. – подал голос Артём. Он стоял за спинкой стула Карины и сердито хмурился.

Начальник устало вздохнул, снял трубку селекторного телефона и сказал секретарше:

– Ирочка, позвоните в школу. Узнайте у Елены Николаевны нельзя ли в сторожку на пару дней двух студентов из города пустить. Они тут у нас научными изысканиями заниматься будут. Надо им помочь.

Ирочка в ответ прощебетала из соседней комнаты, что сейчас всё сделает и что Антон Петрович может не волноваться. Но он всё-таки волновался и поглядывая на часы принялся выпроваживать гостей.

– Извините, но больше ничем не могу вам пока помочь, – развел он руками. – Вы ступайте сейчас в школу. Устраивайтесь там, а я к вечеру к вам Андрея, участкового нашего к пришлю. У меня же сейчас дела. Мне на встречу с представителями туристического бизнеса надо. Мы контракт выгодный подписывать будем. Люди серьёзные, влиятельные меня уже давно ждут. Телевизионщики с ними из города приехали. Так что до свидания. Рад был познакомиться.

Артём с Кариной поблагодарили его и уныло пошли из кабинета. Ирочка уже ждала их с радостной вестью. Директор школы ждёт их, и если у них все в порядке с документами, то пустит их на постой. Девушка дала им небольшой листочек с адресом и телефоном школы и проводила до дверей.

– До школы довольно далеко отсюда. Она почти на выезде из Ольховки находится. Так что можете автобус подождать. Остановка напротив дома за площадью. Но он ходит редко. А если пешком идти, то, как выйдите направо сворачивайте и до конца улицы идите, потом на перекрёстке влево и опять почти до конца. В проулки не смотрите, их там много, а вам по Ключевой все время надо идти почти до леса. Школу вы узнаете сразу. Это жёлтое двухэтажное здание. Только вам не в него, а во флигелёк надо. Он чуть подальше сбоку стоит. Там хозчасть, гаражи и сторожка. Вот туда и ступайте. Елена Николаевна вас ждёт.

Потом Ирочка упорхнула к себе. Артём одел на плечи свой рюкзак, поднял с крыльца рюкзак Карины.

– Ну что, пойдём?

– Пойдём, – отозвалась девушка, распрямилась и закинув плечо свои приспособления для сушки растений, уверенно вышла на улицу.

В это время из магазина появился нагруженный пакетами дед. Он сложил покупки в телегу и сел на облучок. Судя по всему, он заметил ребят, а потому не стал разворачивать Карлушу, а поехал в их сторону.

– Ну что узнали? – спросил он студентов.

– Ничего. Но мы здесь останемся, – ответил Артём. – Нам дали адрес школы. Там говорят остановиться можно, в сторожке пожить.

– Ну тогда садитесь, я вас подвезу.

Они опять забрались на телегу и принялись пересказывать свой разговор с главой сельского поселения. Базиль тоже сел на задок телеги, подобрав под себя ноги и стараясь быть как можно незаметнее. И возница, и пассажиры были увлечены беседой. Они строили планы по прочёсыванию территории Ольховки в поисках неизвестной старушки. По всему выходило, что на это у них уйдёт не меньше трёх дней. Дед слушал их внимательно, Кот не очень. Базиль увлечённо рассматривал дома и заборы. Где-то ветхие и развалившиеся, а где-то совсем новенькие, недавней постройки. Видно, хозяева на заработки в город подались, вот и деньги на ремонт и подсобрали.

Всё Базилю здесь было в диковинку. В Ольховке он прежде не был. Он вообще за свою недолгую кошачью жизнь нигде кроме школы Хранителей и лесничества не был. Кошки взрослеют гораздо быстрее людей. Коту Ваське было почти два года. Базилю чуть больше двадцати, но выглядел он гораздо моложе. Наверное, из-за вечно растрепанных шелковистых волос и больших зелёных глаз, которыми гордилась бы любая девчонка. А ещё из-за почти полного отсутствия растительности на лице. Не хотели у него расти усы и борода, и Кота этот факт расстраивал больше всего.

Между тем телега свернула на Ключевую улицу.

– В Ольховке не очень много достопримечательностей, – сказал дед. – Дом культуры, пекарня и школа. И все они на Ключевой расположены. Школа, пожалуй, самое необычное место из всех, что я знаю. Здание старое, но ещё очень крепкое. Когда-то в ней училось до двухсот учеников, со всей округи собирались. Сейчас меньше, конечно, но тоже приезжают из других сёл и деревень ребятишки. На школьном автобусе. А ещё у них сад прекрасный и теплицы, попросите Елену Николаевну их вам показать.

Впереди на холме показалась старая церковь. Стены её были обшарпаны и покрыты трещинами. Дедушка перекрестился, задумчиво глядя на храм.

– Вот ещё одна достопримечательность. Закрыли её ещё в 1930 году. Долгое время там склады были, а сейчас вроде реставрировать собрались да только денег на ремонт нет. Колокол этой церкви звон имел особенный. Никакая нечисть в Ольховке не водилась, когда в церкви служба велась.

Базиль хмыкнул: «Много ты дедушка знаешь про нечисть. Она то ведь тоже разная бывает. Домовой наш вон тоже на красный угол кланяется, и чертей на дух не переносит».

Школа, как и сказала Ирочка, находилась совсем на отшибе. Фасадом она выходила на Ключевую, а к хозяйственным постройкам вёл небольшой проулок. Школьный двор, окружённый невысоким резным заборчиком, утопал в тени раскидистых клёнов. Под окнами пышно цвели многолетники.

«Милое местечко», – подумал Базиль и спрыгнул с телеги, не дожидаясь остановки. – «В этой школе учился дед и его дочка Василина Егоровна. Интересно, она и тогда была такой ярко-жёлтой?»

Телега проехала до конца забора и остановилась у крыльца маленького серого домика. Дверь в него открылась, едва Тёма с Кариной успели подойти. На пороге стояла седая стройная дама. По-другому у Базиля язык не повернулся бы её назвать. Сколько ей лет определить было сложно, но судя по тому, как стушевался под её взглядом Егор Гаврилович, ей и ему довелось преподавать.

– Добрый день, Елена Николаевна. Вот привёз к Вам постояльцев. Артём. Карина. – представил он оробевших студентов.

– Добрый день, молодые люди. Проходите, пожалуйста, – она чуть отступила от двери, пропуская гостей в дом. – А Вы, Егор Гаврилович, не зайдёте разве?

Дед сполз с сиденья и как нашкодивший мальчишка прошмыгнул в дверь. Директриса окинула взглядом улицу, поправила кружевной манжет белой блузки и тоже вошла вовнутрь.

Базиль, не ожидавший встретить здесь столь представительную особу, растерялся и остался на улице. Но поскольку окна и в этом доме были открыты, то его не особо смутил сей факт. Перемахнув через забор, он тихонько подошёл к стене дома. Комната за окном была небольшой, но уютной.

Елена Николаевна усадила своих гостей за круглый столик и сервировала его к чаю. Чашки, сахарница, молочник были самые простые и даже не из одного сервиза, но от того, как она подавала их гостям казалось, что это как минимум чешский фарфор. «Мадам», как прозвал её Базиль тоже присела к столу. Разговор вновь пошел об этой чудо-траве и бабульке-цветочнице. Не ожидая услышать что-то новое на эту тему, Кот решил пройтись по двору.

За сторожкой начинались сараи и склады. Они были наглухо закрыты, и что в них хранилось, понять было очень сложно. Должно быть, старая мебель, спортивный инвентарь и другой школьный скарб. Завернув за угол школы, Базиль обнаружил теплицы и фруктовый сад. Оттуда веяло цветением разнотравья и были среди этих ароматов довольно сомнительные на взгляд Хранителя.

От двора сад отделяли шпалеры88
  Шпалера в садоводстве и виноградарстве – конструкция, часто решетчатая, поддерживающая растения.


[Закрыть], увитые плющом и хмелем. Отыскав калитку, Кот с удивлением обнаружил, что она закрыта на замок. Должно быть, на эту часть школьного участка пускали не всех. Базиль порылся в своем инвентаре и нашёл небольшой крючочек, которым очень ловко вскрыл немудрёный замок.

То, что Кот в увидел в саду, удивило его ещё больше. Под деревьями раскинулся настоящий лекарственный огород. Все посадки были ухоженными. Под деревьями и на делянках стояли таблички с указаниями того, что здесь посажено, кем и когда. Надписи на табличках, даже тех, что были датированы ещё прошлым веком, читались хорошо, словно их время от времени подновляли. Дорожки, выложенные маленькими фигурными плитками, и тянулись через сад во всех направлениях.

Базиль пошёл по одной из них, и она привела его к овражку. По дну его журчал ручеёк, склоны покрывали заросли лабазника, примулы и дербенника. Базиль внимательно огляделся и принюхался. Минут десять он обшаривал склон в поисках нужного экземпляра. Но это всё были растения других сортов. Правда, если кто-нибудь притащит такой букет в дом усадебные духи тоже, пожалуй, рассердятся.

Наконец Базиль выбрался обратно. Отряхнув грязь с сапог, он окинул беглым взглядом школьный стадион, расположенный за оврагом. Там было футбольное поле, спортивный городок, волейбольная площадка. Их окружал высокий забор из металлической сетки, которая не позволяла во время игры мячам улетать в лес. Лес же стоял за забором практически вплотную. Казалось, что он обнимает школу и прячет от посторонних глаз. Чтобы попасть на стадион, нужно было перейти овраг по одному из подвесных мостиков. Но Базиль решил, что его прогулка и без того изрядно затянулась и повернул назад. Он вышел из сада и запер калитку.

Во дворе по-прежнему никого не было. Карлуша стоял у крыльца и лениво общипывал траву вдоль забора.

Разговор в сторожке свернул в сторону педагогики. Директриса сетовала на нехватку молодых специалистов, на нежелание старых кадров следовать новым требованиям к организации учебного процесса. Потом она как бы невзначай спросила Егора Гавриловича о дочери. Где Василина, чем занимается, не собирается ли в гости приехать? Дедушка отвечал подробно с удовольствием. В доме он расслабился и вёл себя вполне уверенно. Наконец мадам встала, давая понять, что чаепитие окончено. Она вручила Артёму с Кариной ключи и сказала, что рассчитывает на их помощь до возвращения сторожа из больницы, куда тот попал с тяжёлым приступом радикулита. Обещала навестить их вечером и показать сад.

– Думаю, вас заинтересуют наши посадки. У нас вам будет на что посмотреть, – сказала она на прощанье. И Базиль решил, что директриса, безусловно, права.

Елена Николаевна вышла на улицу вместе с дедом и остановилась у телеги.

– Отвезти Вас домой? – предложил он.

– Не откажусь, – сказала она, склонив голову и подавая ему руку. Дед помог ей подняться и сесть, потом сам пристроился рядом.

Базиль слегка замешкался, перелезая через забор. Мадам глянула на него. Сверкнули на солнце стёклышки очков. Взгляд школьной начальницы обжёг Базиля до косточек.

«А ведь она меня даже не видела. Что же чувствуют её ученики?» – подумал Базиль и запрыгнул на своё место в телеге. Карлуша тронулся, и они поехали по-прежнему в сторону окраины.

– А ведь ты, Егор, не просто так ко мне приехал, – сказала задумчиво мадам. – Думал, это я цветочками приторговываю?

Дед опять стушевался.

– Была такая мысль, Елена Николаевна. Да только зачем это Вам?

– Вроде незачем, – ответила она, но ты все равно приехал. А я рада. Хоть так увиделись, а то всё дела да дела. На праздник к нам не собираешься?

– Что Вы, Елена Николаевна, старый я для таких увеселений. Да и Вам уже, наверное, всё это тяжело дается. Годы то берут свое, хотя выглядите Вы великолепно. На покой не собираетесь?

– Покой нам только снится, Егор Гаврилович. Ты ж вот тоже не собираешься. Да и кому дело передать? Василинке твоей хотела, но она, видать, птица другого полёта. Тесно ей у нас будет. Хотя в гости всегда ждём. Ну, вот мы и приехали. Спасибо тебе Егор, что подвёз. И за порядок в лесу спасибо. Крестник мой как там, с делами справляется?

– Да вроде всё ладно у нас.

Дед слез с облучка и подал руку мадам. Она изящно, совсем по девичьи спрыгнула на землю. Оправила черную узкую юбку. Выпрямилась и, глядя прямо в глаза Егору Гавриловичу, спросила:

– Ну а с внуками ты меня, когда познакомишь?

– А это ещё зачем? Малы они для школы Вашей.

Елена Николаевна откинула голову и засмеялась. И опять Базилю показалось, что не старуха перед ним стоит, а девчонка молоденькая.

«Вот ведь бабьи штучки!» – фыркнул он и принялся разглядывать дом директрисы.

Как и школа он весь был укрыт от посторонних взглядов развесистыми клёнами и вьющимися цветами. «Надо бы и этот садик навестить», – мелькнуло в голове у Базиля, но тут он увидел на окне её.

Белоснежная, пушистая, с роскошным хвостом, она смотрела на него голубыми глазами и будто улыбалась ему. Сердце замерло, а затем зачастило в сумасшедшем ритме. Красотка отвернулась, встала. Так она выглядела ещё лучше. Длинные ножки, изящный изгиб спины. Кошка принялась потягиваться и изгибаться, словно хотела продемонстрировать Базилю все прелести своей фигуры. Потом прелестное создание скрылось за занавеской, и в мире постепенно всё начало возвращаться на свои места.

Директриса шла, цокая каблучками по мощёной дорожке к дому. Дед уже понукал Карлушу и тот, как и положено степенному коню медленно разворачивал телегу к дому.

Всю дорогу назад Базиль думал о чудной директрисе и её кошке. И чем дольше он думал, тем больше у него возникало сомнений в том, что он видел и какие выводы из увиденного сделал. «Наверное, у меня развилась паранойя. Ну с чего я взял, что эта тетка не обычная женщина. Просто следит за собой, ухаживает. Работа у неё такая, что ей надо быть всегда в хорошей форме. И то, что цветы и травы выращивает тоже нормально. Дед правильно сказал, что сейчас можно любые семена в интернет-магазине заказать. Ну а кошка… Это просто кошка. Красивая правда очень.»

Базиль расслабился и потянулся. В кармане что-то слегка толи скрипнуло, толи хрустнуло. Цветок! Он осторожно заглянул под полу. Подарок Берегини был на месте. Он уже завял и примялся, но лепестки крошечной кувшинки сохранили свой насыщенный красный цвет. Базиль вынул растение и расправил. Стебель ровный и гибкий был в длину сантиметров тридцать. Чашечка цветка не больше фаланги большого пальца в диаметре. Но аромат от него шёл очень сильный и необычный, он напоминал прохладную чайную розу с зелёным чаем и сеном, ещё слышалась явная терпкая нота, нечто среднее между можжевельником и корневищем аира.

«Надо показать ребятам. Пусть в интернете поищут. Может и такой сорт в продаже имеется.» – Базиль огляделся, пытаясь найти место, где можно было бы спрятать цветок. Но так ничего и не придумал.

– Ладно доберемся до дому, а там решу, что с ним делать.

Он свесил ноги за край телеги и болтал ими над дорогой. Мимо проплывали степенные сосны. Их высокие ровные стволы словно колонны поднимались вверх. В кронах прыгали и трясли шишки белки. Нет. Не белки! Базиль всмотрелся внимательней. Точно не белки. Лесавки. Озорники, получив свободу, тут же вернулись к своим привычным забавам. Они резвились и совсем не обращали внимания на то, что их может заметить человек, едущий по дороге.

Кот обернулся на дедушку. Лесник сидел с сутулясь, погружённый в свои раздумья. Видно, и ему после встречи с Еленой Николаевной было не по себе.

Наконец дорога свернула к дому. Сосны отступили от неё, пропуская вперед березки и клёны. В подлеске разрослись кусты красной смородины. Дедушка остановил мерина. Он сорвал несколько листьев лопуха у дороги и ловко связав их прутиком соорудил небольшую корзинку. В неё он начал собирать спелые яркие ягоды. Он выбирал самые крупные кисточки и постепенно отходил от телеги всё дальше и дальше.

Кот решил воспользоваться моментом. Он осторожно, чтобы не разбудить самого себя поднял сиденье и опустил цветок в ящик. Так же тихо вернул скамью на место и довольный собой пошел в лес следом за дедом. Ему тоже нравился вкус многих ягод. Он и огурцы любил, и картошку. Так что пока дедушка наполнял туесок Базиль наполнял с неменьшим удовольствием свой желудок. Наконец Егор Гаврилович повернул назад. Он широко шагал, всякий раз выбирая куда поставить ногу и обходя кусты чтобы не повредить их. Несмотря ни на что дед всё ещё хмурился.

«Что же его так огорчило в Ольховке? – думал Кот, тоже выбираясь на дорогу из смородины. – Может он в магазине, что-то нехорошее узнал. Хотя нет. Да и потом вроде ничего. До встречи с директрисой он вполне довольный всем был. А вот как от дома её отъехали стал темнее тучи. Что же это она спросила его там. Про дочку, про внуков, про крестника какого-то. Что за крестник такой? Не слышал о нём ни разу. Ну да ладно. Своих проблем по горло. Ещё о дедовых думать – совсем думалка сломается.» – И Базиль, слизнув с ладони последние ягодки запрыгнул на задок телеги.

Карлуша тронулся шагом, но дед вдруг заторопился и начал подгонять его. Так что к дому мы подкатили с ветерком. У ворот нас встретили ребята. Они играли с Трезором в футбол. Чуть завидев нас, алабай бросился навстречу с громким лаем. Но Никита ухватил его за шею и повис на ней, заставляя его сесть. Воспитание Трезора шло полным ходом. Базиль заулыбался и показал мальчику кулак с поднятым вверх большим пальцем. Никита подмигнул. Лёшка открыл ворота, и мы въехали во двор.

– Дедушка, ты видел? Меня Трезор слушается, – Никита подбежал к нам.

– Видел. Но ты с ним Никита поосторожнее. Трезор не кот. Цапнет даже играя, мало не покажется. В больницу повезём тебя швы накладывать.

– Он меня не тяпнет – Кит поджал губы. – Он хороший, добрый, умный.

Трезор подсунул голову под руку мальчика и ухватил за штанину. Там в кармане лежали остатки воспитательной системы Никиты – кусочки сахара и сыра.

– Ладно, дрессировщик, неси-ка ты ягоды на кухню. Скажи бабушке, что урожай в этом году будет очень большой и ранний. А ты Алёша пакеты с покупками бери, – обернулся дед к старшему внуку. Лёшка вздрогнул. Он внимательно слушал инструкции Кота по извлечению его из ящика.

– Да дедушка, сейчас возьму, – ответил он, сделав Базилю знак, что всё понял.

«Ну и славненько,» – подумал Кот и проснулся.