Текст книги "Уикенд на Кассандре (СИ)"

Автор книги: Екатерина Филиппова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

  На пересадочной станции пахло шашлыком и незнакомыми специями. Энди поморщился – шашлык он не любил: масса потерянного времени, а в итоге – несколько кусков полусырого обгорелого мяса. Почему-то во всех ресторанах и тавернах Города шашлык получался преотвратный. А уж когда сами пробовали готовить...

  Сдвинул до упора дверцу капсулы, шагнул вперёд. На первом же шаге левая нога слегка подвернулась, еле поймал равновесие. Благоразумно потоптался на месте, привыкая к ощущениям в мышцах – нет, всё-таки капсулы переноса для здоровья не айс. Хорошо, что не часто приходится в них заползать.

  Уже более решительно Энди подошёл к зеркалу, пригляделся. Всё, как и заказывал: рост выше среднего, копна блондинистых волос, глаза – синие, мышцы – рельефные. По крайней мере – на руках. Задрал футболку, полюбовался на кубики пресса. Заправил футболку в свободные льняные брюки, поморщился, выпустил поверх. Чуть-чуть поправил волосы, чтобы одна прядь падала на лоб – всё, теперь можно выходить.

  Слегка прихрамывая, вышел в холл. Удивился, что так мало дверей к капсулам, хотел подойти к панорамному окну, но обернулся на недовольный женский голос:

  – Молодой человек, вы долго там топтаться собираетесь? Давайте-ка быстро зарегистрируемся, а то автобус заждался.

  – Какой автобус?

  – Обычный. На четырёх колесах, который вас в гостиницу повезёт. Так, Синцов Андрей?

  – Энди. Энди Кэмпбелл.

  – Меня ваши городские ники не интересуют. Синцов?

  Энди с отвращением посмотрел на толстую тётку за стойкой – это надо же было так себя распустить. Ну, в здешней деревне свои нравы. Сухо подтвердил, что, да, Синцов. С прошлого года фамилию не вспоминал.

  Подошёл к окну: узкая улочка, дома с черепичными крышами, в просвете между ними – полоска миря. И солнце – яркое, оранжево-жёлтое. Странно. Должно ведь быть голубое.

  Повернулся к тётке: – Это ведь Кассандра?

  Тётки хихикнула: – А ты, милок, куда ехал? Естественно, Кассандра.

  – А почему солнце такое?

  – Нормальное солнце. – Тётка чуть повернулась, чтобы посмотреть в окно. – А какое оно должно быть?

  – Голубое. На планете Кассандра солнце – голубое. Потому что...

  Противная баба аж сложилась от смеха: – Ну, ты шутник. На планете – может, голубое, а может – серо-буро-малиновое. А у нас, в Греции, обычное, жёлтое.

  Полюбовалась на отвисшую челюсть Энди, и учительским голосом продолжила: – Вы находитесь на полуострове Халкидики, на первом пальце, Кассандре. Город Сивири. Автобус ждёт на улице. Всё, свободен.

  Входная дверь распахнулась, на станцию вихрем ворвалась рыжеволосая девица. Всем радужно улыбнулась: – Здрасьте, тётя Фина. А вы Андрей? Пойдём, заждались вас уже.

  Схватила не сопротивляющегося Энди за руку, вытащила наружу и впихнула в старенький микроавтобус. Уселась за руль, завела машину и, рванув с места с дикой прогазовкой, бросила через плечо: – Я – Катерина, ваш тренер на этот уикенд. И знакомьтесь с коллегами – Лариса и Василий. Ребята, это – Андрей. У нас в этот раз маленькая группа.

  Тощая брюнетка с коротким солдатским ёжиком улыбнулась: – Вообще-то я Лорелея. Но здесь положено с реальными именами... Идиотизм, правда?

  Энди обречённо кивнул. Естественно, идиотизм. Кому это нужно – раз в год выдирать людей из привычной обстановки, отрывать от работы, и заставлять в отвратительных местах играть в кретинские игры, есть натуральную пищу и, типа, общаться. Да кому нужны эти коммуникативные навыки. Что, в Городе у него мало общения?

  Унылый толстяк Василий что-то неразборчиво буркнул, и отвернулся к окну. И что там смотреть – с одной стороны море, довольно яркое, но совсем не такое живописное, как в Городе. С другой – унылые поля. Правда, с довольно удачными мазками каких-то ярко красных цветов. Хотя он сам эти цветные полосы расположил бы по-другому. И, пожалуй, ещё немного фиолетового добавил.

  Автобус резко затормозил. Рыжая Катерина распахнула пассажирскую дверь и скомандовала: – Выходим.

  Энди попытался возразить: – Подождите, я сам не понимаю, почему поехал. Я был записан на тренинг на планете Кассандра. Понимаете, на планете. А не на вашем поганом полуострове. Это явная ошибка, кто-то в транспортном отделе напутал. Так что...

  Катерина, с виду совсем не обидевшаяся на «поганый», сочувственно покивала: – Соболезную. Имеете полное право вернуться на станцию и выяснять отношения там. Только идти придётся пешком, потому что я сегодня никуда не поеду. Так что к закату дойдёте, а ночевать будете на крылечке, потому что тётя Афина уже ушла домой. Так что лучше переночуйте здесь, а утром будете разбираться.

  Гостиница оказалась неожиданно уютной. Маленькой, всего на семь номеров. Хозяин, представившийся Павлом Петровичем, кряжистый мужик с неожиданно аристократическим лицом, встречал недовольных гостей на крыльце. Предложил выбирать комнаты и спускаться к ужину.

  Комната Энди неожиданно понравилась. Пожалуй, для сельской гостиницы он и сам лучше бы не придумал: светло-серая мебель, занавески и покрывала в мелкий цветочек, полуприкрытые ярко-голубые ставни. И невероятная смесь ароматов: перебивающий всё запах моря, на его фоне лёгкими всплесками – цветочная нотка, сменившаяся прилетевшим из-за двери оливково-чесночным намёком на ужин, и опять цветы – с привкусом ароматического воска. Провёл пальцами по покрывалу, потом по спинке кровати, по стеклу, по прикроватному коврику. Невероятно! Вроде бы привычные ощущения, но всё-таки другие, более острые и яркие. Нужно запомнить и постараться передать... Отдёрнул палец, уколовшись за запутавшийся в коврике обломок сосновой иголки. Вот, и о таком забывать не нужно. И интересно, почему хвоей не пахнет?

  Спустился в столовую и обнаружил своих товарищей по несчастью уже за столом. А на столе... Да уж, расстарались хозяева. Ничего похожего он ни в одном из ресторанов Города не пробовал. И названия экзотические – одна мусака чего стоит! Открыть, что ли, греческий ресторан, и Катерину поваром пригласить. Обрадуется, наверное, постоянный вид на жительство в Городе не каждому дают. Да и временный пропуск тоже.

  От стола оторвался с трудом, хотя уже еле дышал. Не обращая внимания на предостережения Катерины и скептические улыбки Павла Петровича, пробовал всё подряд: кислое, сладкое, солёное... И мусаки аж три порции. Жаль, что метаксы налили только один маленький стаканчик.

  Хозяин принялся убирать со стола, а Катерина выгнала осоловевших гостей на террасу. Сделала серьёзное лицо и официальным тоном сообщила:

  – У нас сейчас будет вводная часть тренинга, которая поможет вам обрести связь с реальностью и восстановить коммуникативные навыки.

  Оглядела засыпающих слушателей, хихикнула, и продолжила уже нормальным голосом:

  – Не буду вас мучить, понимаю, что все устали и хотят спать. Но основную информацию озвучить обязана, хотя вы и сами всё знаете. Итак, вы прибыли к нам из Города. Который есть виртуальная реальность, в которой вы все живёте. Когда и почему вы ушли из реального мира, отказались ли вы от своих тел или они до сих пор сохраняются – информация конфиденциальная, известная только вам. Но вы должны быть готовы в любой момент вернуться к реальной жизни. В том числе – в случае техногенной катастрофы. В своё тело, или в тело андроида, как сейчас. Рассматривайте это как учебную тревогу на круизном лайнере. Вещь раздражающая, но необходимая. Так что давайте проведём это время с удовольствием. Обещаю, что обязательные мероприятия займут совсем немного времени. А теперь всем – спокойной ночи.

  Заснул Энди не сразу – напоминания о собственном теле, от которого он отказался чёрт знает сколько лет назад, всегда вызывали депрессию. Наверное, поэтому так эти тренинги и не любил. Но шелковистая мягкость простыни и пододеяльника, упоительная воздушная податливость подушки, наконец-то просочившийся в окно аромат хвои сделали своё дело – уснул быстро. Только для того, чтобы проснуться перед самым рассветом от дикой боли в животе. Казалось, что внутри возник огромный штырь с привязанным к нему раздувающимся воздушным шаром, которые кололи, крутили и давили.

  Казалось, что целую вечность Энди пролежал, скорчившись, прижав колени к животу, и только тихо постанывая. В какой-то момент покрылся холодным потом и осознал, что до унитаза может и не добежать. Но добежал. Последовавший кошмар запомнился ему навсегда. От боли несколько раз почти терял сознание. Спазмы внезапно закончились и Энди, практически ползком, добрался до кровати и замотался в одеяло, сотрясаемым ознобом.

  Разбудила его Катерина. Посмотрела не бледно-зелёное лицо, и тут же убежала за отцом. Павел Петрович, как ни странно, смеяться не стал, а неожиданно бережно прощупал живот, успокоил, что, мол, ничего страшного, просто переел, и прислал Катерину с какой-то таблеткой и несладким чаем.

  Энди, почти пришедший в себя, прихлёбывал горячий чай и пытался понять, почему на других тренингах такого не было. Или он так не объедался? И вообще, почему вполне нормальный биологический процесс оказался для него таким шоком? Ну да, естественно, в Городе такие функции организма не прописаны. И вообще, они явно лишние и крайне неэстетичные.

  Последнюю мысль он, видимо, озвучил, чем вызвал смех Катерины. Обиделся: – И ничего смешного, человек страдает.

  – Извини, я не хотела. Но это действительно смешно, когда скопище электронов вдруг осознаёт, что у него появился желудок и прочие сопутствующие органы.

  Забрала пустую кружку, неожиданно погладила по влажным от пота волосам, и вышла. Через мгновение вернулась, приоткрыла дверь и насмешливо добавила: – Секс в реале тебе, наверное, тоже не понравится.

  Когда Энди вышел на террасу, выяснилось, что его спутников увёз Павел Петрович. А с ним заниматься будет Катерина. Ну, он был не против. Не считая того, что она называла его Андрюшей, что бесило неимоверно.

  Попытался объяснить, что имя Энди он выбрал не просто так, а в честь своего кумира, Энди Уорхола. Естественно, на фамилию не покушался, выбрал Кэмпбелл, в честь знаменитого супа. Но она вряд ли знает...

  Катерина знала. И предложила, раз уж так не нравится Андрей, называть его Томатиком. Или Рисиком. А может быть, Супчиком?

  Энди невольно рассмеялся: Супчик – это круто. И согласился на Андрея.

  Программа оказалась насыщенной. Заехали в местный магазинчик и купили для Энди большую бутылку минеральной воды. Катерина необидно посмеивалась – мол, не забудь, что вода тоже предполагает... Чтобы детская неожиданность не случилась.

  Посмотрели на прирученных дельфинов, которые помогают загонять рыбу. Кататься на них Андрей отказался, сославшись на холодную воду. А то от поноса вылечили, а теперь от простуды лечить будете? Но восхитительную на ощупь дельфинью спину погладил, и удостоится вполне благожелательного свиста.

  Потом было обозревание горизонта со скалы Фурка. Бог ты мой, какие краски, как ветер ласкает лицо – и в следующее мгновение колет сотней мелких песчинок, обдаёт брызгами – и стихает. А солнце высушивает кожу, оставляя на лице, руках и одежде пятнышки соли. Появилась еретическая мысль, что это прописать невозможно. Но ведь попробовать-то можно? Хоть в каком-то приближении должно получиться...

  Выяснилось, что целоваться солёными губами тоже здорово. Жаль, что совсем недолго. Катерина почти сразу отстранилась, забормотала, что в Институт пора.

  Андрей ни в какой институт не хотел, но пришлось. Встретившийся им у лифта огромный мужик – что их здесь, по одной мерке подбирают? – оказался профессором Лесиным, «главным по тарелочкам», как он сам представился. Катерина негромкой скороговоркой пояснила, что это самый главный человек на их территории, руководит жизнеобеспечение российской части Города. А лифт – к машинам, очень, очень глубоко.

  Профессору же представила Андрея как главного дизайнера Города. Тот удивлённо пошевелил кустистыми бровями, заявил, что представлял себе творца неземной городской красоты именно таким – не уточняя, каким – и ловко удрал, неожиданно шустро для массивной фигуры шмыгнув в едва открывшиеся двери лифта.

  Катерина протащила Андрея по верхним этажам, знакомила с какими-то людьми, показывала какие-то гигантские агрегаты, но всё проходило как-то мимо. Единственное, о чём он мог думать – это когда ещё выдастся случай Катерину поцеловать.

  Случай выдался у дверей гостиницы. И потом – после вечерней рыбалки, на которую Катерина выгнала его в компании двух местных парней. Сама рыбалка привела его в экстаз. Запахи, ощущения, разодранная крючком ладонь, перламутровые рыбьи внутренности... И скупая похвала молчаливого Андреаса: – Ничего, можешь.

  За ужином ел осторожно, несмотря на сосущее чувство голода. Из-за этого сидел грустный, бросая несчастные взгляды на Катерину. Да ещё Лариса раздражала, приставая с бесконечными вопросами о том, что видел, да что чувствовал, да что понял-узнал-осознал. Хорошо, хоть Василий молча жевал, а на любые вопросы отвечал «да» или «нет», предварительно покосившись на Ларису, как бы за одобрением.

  В комнату поднимался под насмешливым взглядом Павла Петровича, обнявшего Катерину за плечи, и явно не собирающегося отпускать. Уснул мгновенно. А утром был огорошен известием, что пора возвращаться, что-то там в программе поменялось, и через час вроде бы приедет новая группа.

  На станции отвёл Катерину в сторону и спокойно спросил, действительно ли он ей нужен, или это всё было в рамках тренинга. Выслушав ответ, так же спокойно сообщил, что вернётся завтра, в худшем случае послезавтра, даже если этот чёртов Город придётся разнести в клочья. Крепко поцеловал Катерину и закрыл за собой дверь.

  В Городе пришёл в себя в привычном виде – джинсы в обтяжку, жёлтый пуловер, собранные в косу чёрные волосы. Посмотрелся в зеркало, плюнул, и рванул по порталам побеждать административную машину.

  ***

  Лариса в сопровождении верного Василия внимательно отследила метания Энди, и отправилась писать отчёт. К шефу шла с некоторым трепетом – ведь потеряла объект из вида почти на целый день. Ну, что стоило тоже сказаться больной и задержаться?

  Шеф дочитал отчёт, довольно ухмыльнулся: – Великолепно! Это мы удачно придумали, как заменить реальные тренинги виртуальными. Точно у нашего Энди никаких подозрений не возникло? И инъекция, обостряющая глубину ощущений, нормально подействовала? Отлично. Думаю, совет Города нашу методику полностью одобрит. Со следующей же недели начнём внедрять. Насколько же проще, чем реальные переносы сознания. Да и андроидов не напасёшься. Всё, Лорали, свободна. Гулять можешь хоть месяц, до следующей контрольной поездки. Премию завтра получишь. А тому пацану, что желудочные колики с поносом придумал и прописал, тоже выпишем. Какие таланты растут!

  Лора благодарно кивнула и заторопилась к выходу – в расчёте на премию планы на отпуск были составлены давно. Грандиозные. Но на пороге остановилась:

  – Послушайте, шеф, понос – не понос, всё равно Энди с прошением на возвращение придёт. И что вы будете делать?

  = Что-что... Подпишу. И пусть валит к своей Катерине. Не нужны здесь такие, на реальность падкие. Тренинг – процедура необходимая, но он ещё и проверка. Понимать нужно. А вместо Энди заместителя его поставим, давно парень заслужил, да и проверку нормально прошёл.

  Лорали мысленно хихикнула – да уж, племянничек шефов давно копытом бьёт, в начальники рвётся – но ответила нейтрально: – Так Катерина тоже из вирта.

  – Её уже с папашей уже в настоящий Сивири отправили. Их между городом и реалом уже несколько раз перекидывали. Город помогали дорабатывать, с группами работали и здесь, и там. С ними и Энди постоянное население посёлка наконец-то на третью тысячу перевалит.

  Лора вернулась к столу, плотно уселась, всем видом показывая, что без объяснений не уйдёт, и резко спросила: – Может быть, я заслужила хоть каких-то объяснений?

  – Не заслужила пока. Но так и быть... Вот скажи, зачем мы раз в год в обязательном порядке всех пропускаем через иллюзию реала?

  Лора снисходительно улыбнулась, уж это-то она назубок знает: – Для сохранения навыков реальной жизни и коммуникации, как учебная тревога на случай...

  – Ты мне инструкцию здесь не цитируй. Сама-то что думаешь?

  – Ну, наверное, чтобы не забывали, что реальный мир есть. И что там плохо и неудобно.

  – Да? А кто, по твоему мнению, наш вирт-мир поддерживает?

  – Роботы?

  – А роботов кто контролирует, ремонтирует, создаёт?

  – Другие роботы? – Лора запнулась. – Что, и так до бесконечности? И над ними...

  – А над ними – команда инженеров и программистов. А также учёных, рабочих, монтажников, такелажников и уборщиц. А ещё крестьян, рыбаков, поваров, врачей, священников и много кого ещё. Общим количеством триста тысяч душ. Живых. Только в нашем секторе Города. По столько же примерно – в американском и европейском. Вот они и обеспечивают существование нашего с тобой мира.

  – Их к нам не впускают?

  Шеф достал из коробочки сигару, обрезал гильотинкой кончик, с удовольствием понюхал. Щёлкнул пальцами, поднёс к сигаре огонёк, загоревшийся на кончике мизинца, пыхнул дымом:

  – Впускают. И выпускают. Очень, очень выборочно. И очень, очень немногих. Мощности-то серверов гигантские, но не бесконечные. И уже на пределе. Так что лишник понемногу убираем. А эти, да, заглядывают сюда иногда. В основном – в библиотеки. Да дальше их и не пускают. Или на временную работу, как девица эта с папашей, в закрытые сектора. В конце концов, они сами решили в реале жить. За что им большое человеческое спасибо, потому что без них наш мир рухнет. Может, через десять лет, может – через сто. Но рухнет обязательно. Сначала пойдут мелкие сбои – у малины, там, вкус клубники появится. Потом картинка поплывёт. А потом мы все исчезнем, превратимся в бессмысленный электронный шум. А потом и он исчезнет. Осознала?

  Лора испуганно приоткрыла рот: – Но ведь столько лет...

  – Сколько? С тех пор, как твоё тело в утиль ушло? Сто, двести? У всего есть предел прочности. И эффект накапливающихся ошибок. Нам срочно нужны люди на той стороне, которые всем эти будут заниматься. А население там растёт медленно. И в инженеры-программисты никто идти не хочет. Наверное, ошибку сделали, когда сосредоточили все службы в Греции. Климат уж больно расслабляющий. Нужно было куда-нибудь в Скандинавию засунуть. Или в Норильск. Или вообще под землю. Чтобы не расслаблялись.

  Лицо шефа покраснело, руки судорожно сжимали подлокотники кресла, он почти кричал. Лора боязливо отодвинулась, успокаивающе пробормотала: – Но ведь переселяются люди, и программу мы, получается, для этого запустили. Только зачем пугать всякими трудностями?

  – Не пугать, а проверять, кто сможет адаптироваться. Чтобы потом андроидов не терять. А они, уроды, потом тупо на берегу сидят и на закат таращатся, вместо того, чтобы...

  Лора попыталась перевести разговор на более безопасную тему: – А Энди зачем туда? Он ведь не программист, и не инженер, просто – дизайнер.

  Начальство, успокаиваясь, снисходительно пояснило: – Да, дизайнер. Был одним из лучших. Да что там, лучшим! Но в последнее время из творческого кризиса не вылезает, что не проект – то провал. Так что пару лет в реале покрутится, поносом пострадает – ха-ха – и вернётся обновлённый. К этому времени и заместитель его начальственного опыта наберётся, в Совет сможет перейти. Уверен – у Энди будет такой рывок! А то у нас все инопланетные вирты даже в тестовом режиме не идут, выглядят как картонные. Ну, иди, иди. Ты ведь в отпуск на Радужные острова собиралась? Смотри, там места задолго заказывать нужно.

  Успокоившаяся Лора вылетела за дверь, думая уже только о том, как бы выбить себе местечко уже с завтрашнего дня, и не услышала, как начальник неодобрительно буркнул: – Вот стрекоза. А ведь Острова тоже Энди создавал. Такого парня упустила... Ладно, есть у меня для неё кандидат, пожалуй, даже получше будет.

  ***

  На станции Катерина первой выскочила из капсулы. Даже не притормозив перед зеркалом – так, мазнула взглядом, вылетела в холл и начала нетерпеливо прохаживаться перед соседней дверью. Едва отец показался на пороге, схватила его за руку и потащила к выходу, бросив на бегу даме за стойкой: – Тёть Фина, мы всё, насовсем.

  На улице отца с дочерью встречала не машина, а украшенная лентами и цветами коляска. Две смирные каурые лошадки с гривами, тоже украшенными лентами, терпеливо стояли на солнцепёке, даже не перебирая ногами.

  Возница, подскочив, обнял сначала Павла, потом – Катерину. Довольно пробасил: – Ну, все в сборе? Выбрались наконец-то. Начинаем?

  Павел Петрович шутливо шаркнул ногой: – Надо же, какая честь! Самый наиглавнейший встречает. Да ещё экипаж какой подали!

  Профессор Лесин почесал затылок, смущённо улыбнулся: – Прослышали уже? Быстро же там в вашей потусторонности вести разносятся. Да, выбрали. Ну, сам понимаешь, я так, вождь военного времени и переходного периода. А ты – наш главный идеолог. Так что готовься свою ветвь власти поднимать. А мне уж науку оставишь. Так что, когда мотыльков этих отключаем? Можно прямо сейчас. С американцами и европейцами давно согласовали, на прошлой неделе китайцам пробились. Они тоже. Единогласно. Осталось отмашку дать, чтобы одновременно.

  Катерина охнула и начала возражать, но Павел Петрович её остановил: – Не спеши. У нас там любоффь. Так что Андрюху её дождёмся. И ещё людишки должны подскочить. Андроидов-то хватит?

  – Да ещё пару сотен подготовили. – Профессор покосился на Катерину. – Не переживай, держим то самое тело для твоего, держим, никуда не денется. Остальных долго ждать-то будем?

  – Андрюха, я так думаю, завтра объявится. А остальных – недельку, не больше. Давай так: до следующего уикенда ждём, все кто хотел вернуться – как раз успеют. И в торжественно обстановке этот проклятый Город отключаем. Одновременно все сектора. Хватит нахлебников содержать. Давай, согласуй с остальными, чтобы в воскресенье в полдень. Как по какому времени? По Москве, естественно. И последний вопрос остался: кто церемониальный рубильник жать будет? Ты или я?