Текст книги "Целительница Стража. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: Екатерина Федо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Она остановилась. Поток слов исчез.

– Выговорилась? – он медленно встал, приблизился к ней, подавляя своим ростом. – Могу напомнить, что ты тоже там была. И ничего не сделала, – и видя, что она собирается спорить, добавил. – Я знаю, чем ты была занята. Вы оба. И если бы ты туда сунулась, то сейчас не стояла бы передо мной, выплескивая негодование. Оправдываться перед тобой, и уж тем более обсуждать это или извиняться, я не буду. У нас был приказ. Который Бенедикт нарушил из-за тебя. И теперь его ожидают последствия. Нравится тебе эта ситуация или нет, мне плевать. У меня есть работа, которую я собираюсь выполнить. И если ты хоть как-то будешь угрожать ее благополучному исходу, я избавлюсь от тебя. А теперь иди в свою комнату, прими душ и ложись спать.

Аэтель не шевелилась, уставившись на него. Никогда рядом с ним она не испытывала страха. Она вообще никогда не испытывала ТАКОГО страха. А ведь он даже не повышал голоса, говорил спокойно, словно о погоде.

– Живо.

Дорика вздрогнула и кинулась из комнаты.

Глава 13

На юге Ольгерда погода теплее, чем в столице, поэтому, уезжая из Болдизара, Аэтель накинула куртку, но сейчас в ней стало жарко. Было непривычно в это время года одевать лишь кофту или тонкий плащ. В Риорике в конце ноября она ходила в теплом пальто и сапогах. Здесь же, несмотря на начавшийся первый месяц зимы, можно обойтись ботинками или кроссовками.

Деревья стояли окрашенные в яркие краски, еще не скинувшие всю листву. Отцветали поздние цветы. Они приближались к портовому городу, расположенному недалеко от гор в устье реки Лортель. Дорика из окна смотрела на их высокие заснеженные вершины вдалеке, понимая, что это они граничат с Тельнасом на юге Риорики. Именно они не давали вести свободную торговлю с империей. Поэтому страна была вынуждена торговать в основном с Ольгердом и примыкающим с востока небольшим королевством. На севере Риорика, кроме Ольгерда, граничила и с другим, несколько обособленным, государством – Патоли. Те не относились враждебно к соседям, но держали границу закрытой для путешествий, поэтому даже попасть туда имело немало проблем, что же говорить о торговле или других отношениях.

Неужели, они едут в Риорику?

Она столько раз просила об этом Бенедикта. И сейчас, когда Аэтель усомнилась в своем желании, он исполняет его?

Освин въехал в город. Уверенно маневрируя между машинами, мужчина продвигался к окраине. Девушка поняла, что они направлялись в порт. И совсем растерялась, не понимая, куда они собираются плыть. Добраться до Риорики на машине отсюда было многим проще, чем вверх по Лортель.

Бросив короткое "никуда не уходите" мужчина скрылся в здании станции. Вирая в нетерпении ерзала на сиденье, чем раздражала нервничавшую девушку еще больше. Они должны будут поплыть куда-то вместе с Бенедиктом?

Макс вернулся примерно через полчаса.

– У нас есть время до отплытия. – Он побарабанил пальцами по рулю, о чем-то размышляя. Потом резко вдохнул и спросил, – не хотите прогуляться по магазинам?

Аэтель не хотела. Но Вирая с восторгом восприняла предложение, и мужчина завел двигатель.

– У вас будет около трех часов. Вы должны успеть в срок, иначе останетесь без обеда.

На что Вирая лишь фыркнула:

– Напугал.

– В фешенебельный район я вас не повезу, но тут неподалёку видел торговый центр.

– А куда мы плывем? – весело спросила брюнетка. – С Беном? Мы его ждем?

Освин помедлил, прежде чем ответить.

– Нет. А нам не стоит задерживаться здесь.

Дорика нахмурилась. Все казалось странным, словно они бегут куда-то. За время их передвижения Макс не стремился заезжать в города, отдавая предпочтение небольшим поселкам или придорожным кафе. И то останавливались они в таких местах лишь несколько раз. Аэтель догадывалась, что Освин исключил бы и эти остановки, но машина требовала зарядить аккумулятор.

– С ним все в порядке, Макс? – поинтересовалась Аэтель.

Мужчина бросил взгляд на ее отражение в зеркале.

– Да. Бен едет другим путем. Возможно, он будет ждать на месте, когда мы доберемся.

Освин припарковался недалеко от входа в трехэтажное здание.

– Встретимся в кафе, – предупредил он, протягивая брюнетке кошелек. Мужчина указал влево, где висела вывеска с названием заведения. – Не задерживайтесь.

– Может, я не пойду? Я не нуждаюсь в одежде.

– Ну уж нет, – схватила ее за руку Вирая. – Тебе-то уж точно необходимо купить пару новых вещей, а то на тебя без слез не взглянешь. Нам нужны будут теплые вещи, Макс?

– На корабле может быть прохладно, поэтому присмотрите что-нибудь. Но ничего громоздкого. И не увлекайся.

– Жмот, – проворчала девушка и увела Аэтель к магазинам с одеждой. Освин покачал головой и скрылся за матовой дверью кафетерия.

Он никак не мог решить, как ему поступить. По запросу ему передали коды, чтобы деактивировать браслет Дорики. И он мог уже это сделать. Но что-то тревожило его и использовать код он не хотел. Что-то в ее поведении не давало ему покоя. И хотя перед тем, как пойти за Бенсом, Себастьян попросил снять браслет и на границе предложить девушке выбрать куда отправляться дальше, мужчина сомневался. Что-то между ними произошло, пока ни его, ни Вираи не было в апартаментах. Бенедикт казался другим. Более спокойным? Возможно, они всё же поговорили и пришли к какому-то решению. Но времени расспрашивать не было. Да и сомневался Макс, что командир что-то расскажет. Мужчина надеялся, что Бенедикт уже отправился на юг. И через день-два тоже сядет на корабль. Они дождутся его у Лео.

Через три часа в кафе зашли девушки и, приблизившись к его столику, потрясли пакетами.

– Мы как раз вовремя! – провозгласила Вирая.

На что Макс лишь покачал головой, и сказал, что есть придется быстро. Поход по магазинам всегда улучшал у девушки настроение, и Майер лишь засмеялась. А вот Аэтель стала лишь мрачнее. Похоже, догадалась, что брюнетка специально ее увела по магазинам, чтобы она не приставала к нему с расспросами. Вир была очень сообразительной.

Погрузка на корабль и регистрация прошли быстро и без волокиты. И уже через пару часов Аэтель стояла на палубе вдыхая морской воздух. Вирая с Максом стояли неподалёку, тоже не желая сидеть в каютах.

Тельнас?

Что им понадобилось в империи? Но Освин не стал отвечать на ее вопросы. А Вирая лишь хмыкнула, словно знала ответ, но тоже промолчала. Понимая, что бессмысленно задавать вопросы, на которые она все равно не получит ответов, Аэтель решила насладиться поездкой. Еще в детстве у девушки была мечта – хоть раз побывать на море. И учитывая, что выхода у Риорики к морю не было, это так и осталось мечтой, отложенной на "когда-нибудь". И с каждым годом, погружаясь в цирковые будни, девушка все реже вспоминала о детском желании.

Сейчас, когда не нужно было задумываться о новых номерах, дороге до следующего города, репетициях, Аэтель могла задуматься о том, что с ней произошло. Подумать, как поступить дальше.

Оглядываясь назад, Дорика понимала, что сама испортила отношение к себе не только Бенедикта, но и Освина с Майер. Смерть родных перевернула ее жизнь. Привыкшая, что рядом всегда есть люди, которые поддержат ее и не ожидавшая их утраты, девушка была в панике. Поэтому она последовала за Беном, боясь потерять ниточку, связывающую ее с беззаботным прошлым. Она цеплялась за чувство защищенности и счастья рядом с ним, в глубине души боясь признать, что осталась одна. Но оказалось, она цеплялась за иллюзию и выдуманный образ. Не желая мириться с новым положением вещей, Аэтель стала корить во всем Бенедикта, принимая в штыки все его слова и отказываясь слушать. Но мужчина терпел все это не настаивая, ожидая, когда она примет действительность.

Но Дорика была упряма не только в поступках, но и мыслях. А встретившись в Болдизаре с соперницей на внимание Киневарда, совсем закрылась от его слов и действий, убеждая себя в его лживости и двуличности. Спустя некоторое время она все-таки начала успокаиваться и старалась принять действительность, какая она есть. Но тут выясняется, что она беременна. А человек причастный к этому спокойно милуется с другой у нее на глазах. И что она должна была делать? Гормоны управляли ею, и вместо того, чтобы разобраться в отношениях между собой, она решила трусливо уйти. Другой вариант даже не появился в ее голове, не говоря уже о том, чтобы признаться в беременности и чувствах.

И сейчас девушка очень жалела о своих поступках. Она уже давно могла спросить об отношении Бенедикта к ней, разорвать их любовный треугольник с Вираей. Возможно, поговори они спокойно, он бы отпустил ее из Болдизара. Если даже Лекс сказал, что может помочь в этом вопросе, то Киневард тоже мог что-то сделать.

Но она не успела. Слишком поздно осознала причину не свойственного ей поведения. И сейчас плывет в Тельнас, так и не выяснив причины этого путешествия.

Дорика перевела взгляд на парочку неподалеку.

Майер улыбалась, разговаривая с Максом. Вирая была жизнерадостна несмотря на то, что с ней случилось в прошлом. Они вполне могли бы стать хорошими приятельницами, мелькнула мысль. Брюнетка ей нравилась, когда не висла на Бене.

Но сейчас его здесь не было. И можно на время забыть об этом. Поэтому, когда та подошла к ней, не стала отказываться от компании.

Вирая, по обыкновению, говорила почти все, что взбредет в голову. И таким образом часто разряжала обстановку. Шутила, не давая погружаться в невеселые мысли. И таскала Аэтель по всем примечательным местам судна, будь то салон для игры в покер, ресторан или бар. Девушка догадывалась, что это проделывалось, чтобы минимизировать время общения с Освином. А еще ей было просто скучно.

Через сутки показался берег. И девушка с тревожным чувством смотрела, как он приближался. Что ждет ее в империи? Какие планы у Освина? Когда появится Бен?

Портовый город Лимеренс встретил их оживленной многолюдностью. Аэтель притормозила у трапа, рассматривая людей в разноцветных одеждах. У самого причала ходили мелкие торгаши и предлагали различные продукты: от сувениров и еды до одежды и украшений. Толпились встречающие.

Макс расталкивал всех, помогая девушкам пробиться сквозь толпу. Лишь в здании порта он сделал остановку. И то для того, чтоб арендовать машину. Слегка поторапливая девушек, мужчина загрузил багаж в автомобиль, занял место водителя. Но отправляться в путь не спешил. Мужчина с силой сжал пальцы на руле. Взгляд был устремлен вперед. Аэтель вдруг поняла, что он погрузился в свои мысли. Вирая, что было странно, молча поглядывала на него.

В салоне повисло молчание.

Макс прикрыл глаза, тихо вдохнул. И завел двигатель.

– Ехать будем всю ночь, – предупредил он, и вывел машину на дорогу.

Аэтель откинулась на сиденье, поглядывая в окно.

Лимеренс был не меньше Файсора. Они проезжали по его проспектам, вдоль которых начинали загораться фонари. На улицах сверкали огнями вывески, привлекая клиентов. Когда опустились сумерки, город остался позади. И вскоре сосем потемнело, чтобы можно было что-то разглядеть. Единственное, что понимала Аэтель – они двигались параллельно берегу моря на север, северо-запад. Разговаривать Освин категорически не хотел, не отрывая взгляда от дороги. Но, не выдержав, около полуночи притормозил у обочины и заглушил двигатель. Прикрыл глаза, откидываясь на сиденье. Дорика чувствовала – что-то беспокоило его. Но промолчала, вновь закрыла глаза, возвращаясь в царство морфея.

Макс спал не больше двух часов, если спал вообще. И снова двинулся в путь. К обеду они приблизились еще к одному городу у берега. «Тэресия» – успела прочитать дорожный указатель Аэтель.

Когда мужчина свернул в его сторону, Дорика подумала, что там они хотя бы перекусят, если это не являлось конечной целью. Ведь как троица покинула Лимеренс, мужчина сделал только одну остановку у кафе поздней ночью. Но Освин в город даже не заехал, свернув в сторону. И вскоре путешественники оказались в частном секторе, с огороженными заборами особняками.

Глава 14

Ледяной поток воды заставил задохнуться. Бен судорожно хватал ртом воздух, не в состоянии увернуться или вытереть текущие капли с лица – руки привязаны стулу. Уже не первый раз его приводят в чувство.

Бен видел, что Аддисон лишь забавлялся, он ничего не спрашивал. Оба знали, что нет смысла бить до потери сознания и потом вновь приводить в себя. Если нужна информация бесчувственное тело ее не даст. С другой стороны, Киневард знал более жестокие способы разговорить молчуна. И понимал, что до них Аддисон еще не добрался, ограничиваясь лишь побоями. Главное найти ту грань, переходить которую не следовало – когда замученный пленник готов говорить. Однако, мужчина понимал – не так и нужна им информация. Из услышанного в доме ясно, что Стражей они ждали. И наверняка знали, что все расспросы бесполезны.

Киневард не поднимал головы, ожидая оплеухи или не сильного тычка. Но ничего не происходило.

В помещении царил полумрак. Рядом кто-то стоял – Бен видел сапоги с уже начавшим таять снегом. Посетитель один. Похоже, у них закончилось желание возиться с ним и от него решили избавиться. Либо Аддисон пришел вновь помучить. Ни первый, ни второй варианты его как-то не радовали. Тело ныло от боли, рана на бедре пульсировала. Каждый вдох отдавался болью в ребрах. Голова раскалывалась. Они оба – и Адам, и Бен – понимали, что никакой информации не будет. И учитывая уязвимое положение последнего, это просто проверка насколько его хватит. Как долго сможет выдержать боль. Как сильно его нужно бить, чтоб он начал кричать. А потом?

Он не хотел умирать.

Еще полгода назад Бенедикт искренне признал бы, что выполнит работу, несмотря ни на что. Он сделает все, что в его силах. И даже больше. Его не интересовало, какой ценой он этого добьется. Какой жертвой.

Но это было до встречи с Эль. Сейчас он готов цепляться за жизнь всем, что у него было. Если есть хоть малейший шанс, что он выживет, он им воспользуется. Он будет терпеть. Он будет кричать. Но он выживет. Он должен.

Хотя бы для того, чтоб еще раз увидеть ее. Заглянуть в глаза. Пересчитать веснушки на носу. Зарыться пальцами в мягких волосах. Услышать ее счастливый смех. Почувствовать прикосновение руки.

Узнать, нужен ли он ей.

Киневард с трудом поднял голову посмотреть на человека, облившего его. Если б была возможность, он бы нагло улыбнулся. Но губы были разбиты. Один глаз заплыл и почти не видел. С волос капала вода, попадая в глаза.

– Не ожидал, что ты так глупо попадешься, – все еще с ведром в руках на него смотрел Алекс. Бенедикт скривился, разлепил разбитые губы.

– Рас уш все видел, пошему не пришел раньше? – кое-как произнес он, шипяще. Стараниями Аддисона его рот лишился минимум одного зуба. Более точно Бен сказать не мог – слишком все болело.

Бертольт достал нож, разрезал веревки.

– Я вообще не собирался тебя спасать.

– Тогда што ты шдесь делаешь? – потирая затекшие руки, произнес он. Слова давались с трудом, но он не показывал вида. В помещении было холодно, а мокрая одежда лишь быстрее охлаждала тело – Бенедикт был в футболке и брюках, остальное забрали, чтобы тщательнее обыскать. Даже его любимый нож из голенища сапога. Но он все равно не смог бы им воспользоваться, привязанный к стулу. Сейчас его больше досадовало не отсутствие оружия, а то, что его же нож всадили в его тело.

– Подумал, что Аэтель очень расстроится, если я принесу тебя по кускам. – Он посмотрел на раны собеседника, прикидывая его состояние. – Сдается мне, что ты ей нужен со всеми конечностями.

Бен промолчал.

– Идти сможешь?

– Как будто у меня ешть выбор, – не сдержался и скривил в ухмылке разбитые губы брюнет. Поморщился.

Бертольт помог ему подняться и, подставив плечо, повел мужчину к выходу.

– Знаешь, а внешность обманчива, – заметил парень. – С виду худой, а весишь больше слона.

– Я вообще-то иду шам.

– Да как же! – усмехнулся Алекс. – Стоит мне отойти от тебя ты рухнешь на пол.

– Я выношливее, чем ты думаешь.

– Это ты Аэтель на уши будешь вешать, – ответил Бертольт, стараясь подстроиться под шаг Бенедикта. Они медленно приблизились к дверям – рана в бедре начала кровоточить. – Тебя нужно показать врачу.

– Нет времени. Нам надо быть на юшной границе черес три дня.

– Такой скоростью не обладает ни один транспорт. До границы шесть дней пути, – покачал головой Алекс.

– Будем ехать без оштоновок.

– Будем? – с усмешкой повторил Алекс. – Ты не в том состоянии, чтоб вести машину. У тебя один глаз, по-моему, вообще не видит.

– К утру приду в себя.

– К какому? – иронично обронил русоволосый. – К этому ты определенно не успеешь. Скоро будет светать.

Они вышли на улицу. Помещение, в котором держали Бенедикта, оказалось амбаром, за которым он не так давно прятался. И по расчищенному снегу и следам шин на дороге, становилось понятно, что он еще использовался и как гараж. Жаль, что сейчас там не стояло машины – уйти было бы легче.

Но в основной дом вернуться все равно придётся.

– Ты всех защистил?

– Так сказал, будто трое противников опасны для нас.

– В шмысле трое?! Шорт восьми! Ты не перештаешь меня удивлять, Бертольт! И это далеко не комплимент. Щем ты тогда занимался пока меня ишбивали?

– Побереги воздух. Удача же при нас!

– Мне нушно забрать мои вещи.

– Без них обойдемся.

– Бес них нет смысла возвращаться! Надеюсь, они еще не избавились от записи.

– Они все забрали в дом. Почти все уехали. И, похоже, оставшиеся тоже собираются это сделать.

– Нужно забрать запись.

Бенедикт двинулся в сторону дома, но парень дернул его в сторону, увлекая за амбар. Лекс припечатал его к стене, со злостью сверля взглядом.

– Ты с ума сошел?! Тут бегают вооружённые солдаты! Если сунемся в дом, нас поймают! Не горю желанием сидеть в том гараже связанным.

– Не перешивай, брать в плен нас уше не будут.

– А это еще хуже! Валим отсюда. За амбаром чисто.

– Я вернусь в дом. Бес улик все напрашно.

– Помереть не терпится?

– Это моя работа.

– Работа – сдохнуть из-за какой-то записи?

– Тебя не дершат.

– Так и хочется тебе вмазать, только ты скорее сразу отключишься. Не хочу таскаться с твоим бессознательным телом.

– Ты меня ошвободил, на этом мошешь остановишься.

– Ну ты сам меня вынудил, – бросил Лекс, довольно оскалившись, и впечатал кулак в живот Бенедикту. Брюнет согнулся, качнулся и сполз по стене в снег. Русоволосый снял куртку, оставшись в светлом свитере, кинул ее на Киневарда. – Что нужно искать?

Но тот все еще пытался выровнять дыхание. Александр опустился на корточки рядом.

– И в таком состоянии ты собираешься идти за записью? У тебя даже сил нет встать, не то, чтобы обороняться, если засекут.

– Камера, – Бен с трудом сел, облокотился о стену. Тело напоминало о побоях каждым вздохом. – Наверху, под штупенькой. Похоша на овальную пуговишу. Если ее не нашли.

– Сиди здесь! – приказал русоволосый, поднимаясь.

Бертольт вытащил из кобуры пистолет, тихо выругавшись под нос, выглянул из укрытия. И пригнувшись кинулся к дому, стараясь не высовываться выше снега, наваленного вдоль расчищенной дороги. Бен медленно встал на ноги, решая стоит ли последовать за ним. Но понимал, что сейчас в своем состоянии может только мешать. Да и оружия у него не было, если придется вдруг отбиваться. Все забрали, когда оглушили его.

Мужчина надел куртку, и принялся ждать. В мокрой одежде холод пробирал до костей. Брюнет выглянул из-за угла. Все было спокойно. Охрана на воротах не заметила тень, пробравшуюся в дом.

Киневард посмотрел в небо. Звёзд не было видно. Мелкие снежинки не спеша кружили, опускаясь на землю. Искрились в свете редких ламп. Падали на лицо, путались в волосах. Было тихо. Но спокойствие это обманчиво – скоро начнется метель. Закружит снежинки в вихри. И покажет мощь природы.

Он прикрыл глаза. Скоро все закончится. И он вернется… куда? В пустой дом? Что выбрала Аэтель, когда Макс вывез ее к границе Ольгерда? Вернуться в Риорику или продолжить путь в Тельнас? Он не знал. В памяти всплывал их разговор в игровой. Ее паника. Истерика. Она что-то скрывала. И это была вовсе не сделка с Лексом. И он не мог понять что. Он верил, что у нее нет чувств к Бертольту. Ведь она до последнего твердила, что хочет в Риорику. Но что тогда? Если б у нее не было чувств к нему, смогла бы она так же беззаботно смеяться в его постели? Или здесь лишь страсть? Тогда она откажется приехать в Аламеду?

Аэтель не умела скрывать своих чувств. Они всегда были написаны на ее лице. Отражались в ее движениях, в действиях. В глазах.

Доверчивость. Улыбка. Смех. Внутренний свет, согревающий своим теплом. Все то, что привлекло его. Но все это было до встречи с ним. Он изменил ее. Теперь она другая.

Но в их последний день девушка была так похожа на ту, что повстречалась ему по дороге в Фиренику. С какой теплотой она смотрела на него, мягко улыбаясь. Напряженность в ней прошла, пока они не затронули тему ее родных и доверия. Он видел в ее глазах сомнение, мольбу открыться ей. Но не мог.

Лекс вернулся довольно быстро. Вручил брюнету рюкзак и вещи:

– Теперь успокоишься? – последней перешла в его руки камера.

Миником был сломан. Бенедикт молча проверил исправность камеры. Механических повреждений замечено не было. Подключить к гарнитуре и проверить запись не представлялось возможным. Оставалось надеяться, что видео не пострадало.

– Ее не нашли, – добавил Бертольт.

Бен кивнул. Эта камера не только передавала информацию, у нее была встроенная память, хоть и не слишком большая. Сломав лишь миником, избавиться от записи не получится.

– Вишу.

– Пришлось оглушить парочку ребят.

– Са тобой никто не пошледовал? – мужчина снял куртку и вернул ее Бертольту. Облачился в свою, закинул на плечи рюкзак, стараясь не морщиться от боли.

– Нет. Действовал тихо.

– Надо было все ше идти ш тобой, – с сомнением заметил Киневард.

– Успокойся. Удача при нас!

Брюнет бросил взгляд в сторону дома и нахмурился, заметив движение.

– Ты это объяшни тем парням, што ломятша шюда.

Бертольт посмотрел в ту сторону, куда показывал Бен. Улыбка сползла с его лица.

– А это уже виновато твое везение, – снимая пистолет с предохранителя, отозвался он. – Только называется оно чуть иначе.

И прогремели первые выстрелы.