Текст книги "Политическое здоровье в Рф (СИ)"

Автор книги: Екатерина Резникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Обилие новых социальных, в первую очередь деловых контактов в современной РФ, при ее разряженном "политическом климате" и огромной роли государства в обществе, думается, приводит граждан страны к масштабному "вычленению смыслов" происходящего. Материалами для человеческого анализа здесь могут выступать даже имиджи, и так "вычлененные" смыслы могут приобретать форму социальных идей, и, при массированном действии на Россию мирового "информационного потока", люди буквально "давятся" социальными идеями, что, при известном возрождении консервативных начал в обществе страны, приводит к необходимости лучшей организации общества, становящегося буржуазным и требующим, в принципе, гораздо большей свободы развития, чем есть в действительности. "Вычлененные" смыслы в России, их обилие приводит к высокому уровню "социального обслуживания", который контрастирует с не самым передовым в мире производством. Так, можно сделать вывод, что Россия – "хороший потребитель" на мировом уровне и что она действительно нужна всему миру – и в первую очередь как рынок сбыта. Масштабность влияния РФ на мировые социально-экономические и политические процессы выражается прежде всего в ее "мягкой силе", которая содержит в себе и идею взаимозависимости мира, а также сотрудничества между странами и народами.

Уровень понимания в постсоветском обществе – это уровень восприятия чужой боли, поскольку мировая глобализация дает возможность очень быстрого нахождения для человека новых социальных (в том числе и деловых) контактов. Определенное единство культуры современной РФ связано со своего рода умением государственной политики и идеологии "объяснить национальность" бывшим советским людям с целью укрепить их сознание величия и суверенитета страны. Распространение навыков социального понимания в обществе, в определенный момент, в недалеком прошлом "поставленном на деньги", дает, как думается, феномен "социального слияния", которое, скорее всего, и есть основная причина современного духовно-религиозного подъема в России. Здесь можно отметить, что максимум "политического здоровья" в РФ – как раз у "социальных эксцентриков", поскольку они раньше других людей способны оторваться от советского социально-политического и экономического прошлого, а также расстаться с советским менталитетом. Так, "социальная эксцентрика" в России диктует свои уровни понимания тех же социальных проблем людьми, порождая достаточно "приглушенный" характер буржуазного индивидуализма в постсоветском обществе.

2. "Социальная примерка" в России.

Наследование традиций прежде всего плановой экономики, доставшееся от эпохи существования СССР, означает, что в обществе РФ превалируют скорее общие «правила игры», чем индивидуальные, а также то, что большое значение при господстве общих «правил игры» имеет своего рода «социальный показ», который строится на основе саморегулирования и самоорганизации постсоветского человека Так, представляется, формируется в обществе современной России сознание «социального качества» – прежде всего как «качества жизни», что не может не придавать труду в РФ характер именно «обслуживающего труда», а выходным при этом – характер «социальных выходных», то есть тех отрезков времени, когда человек может стряхнуть с себя то же социальное напряжение (оно характерно для страны, строящей капиталистической общество). При глобализации и давлении ее на Россию, что несет в первую очередь ростки западной культуры и науки, острота отношений между трудом и капиталом в РФ «скрадывается», а определенный нейтралитет в этих отношениях оттеняет прежде всего как бы научный характер индивидуальной работы граждан, осмысливающих происходящее вокруг них с учетом распространенных еще в советское время позиций.

Представляется, что в современной РФ есть массовых характер распределения свободного времени и времени вообще, на что указывает наличие "социальных выходных", теснейшим образом связанных с политикой охраны здоровья и труда, которая приветствовалась населением еще в эпоху СССР. В "читающем" обществе России, после прихода глобализации, "социальный показ" порождает определенный "дефицит слов", что говорит о нормальности разряженного политического климата в стране и вместе с тем о ее социальной стабильности. Политическая нестабильность проявляется по мере расходования людьми их социальной энергии и того, что они не могут "закрыть" свои личные "трудодни" в условиях увеличения объемов работы по мере роста новой экономики. Но, тем не менее, сам капитал без труда (и даже, может быть, без современного производства), может существовать независимо, играя в то же время роль "социального ресурса" в обществе, где чувство практицизма, подавленного в течение советского периода истории России, имеет "обобществленный" характер и где капитал вообще имеет революционизирующее значение. Так, новые политические веяния, особенно с Запада, дают возможность сравнивать российский уровень благосостояния с уровнем благосостояния стран так называемого "золотого миллиарда", причем здесь приоткрывается то обстоятельство, что современное российское общество имеет скорее не расточительный, а накопительный характер, подчиняясь сильной государственной власти, а, главное, прочно войдя в сферу всей мировой экономики.

Представляется, что в современной РФ существует такая "социальная примерка", которая находит свое выражение в существующем в обществе подборе партнеров (прежде всего деловых) по "уровню" политического настроения. При вполне сознательном "построении капитализма" в России упомянутый своего рода "кастинг политического настроения" может означать, что в стране сегодня складываются не только партнерские отношения между людьми, но и партнерские отношения между сильным государством и обществом. Такая ситуация в социально-политической жизни РФ может указывать на то, что государство и общество как бы сталкиваются, находясь, "строя капитализм", на фоне самой современной и прогрессивной модели его, то есть западной, в своего рода состоянии "социального умолчания", пряча в первую очередь советские привычки и даже целые традиции. Такое "умолчание" приводит к "социальному моделированию" (как на личном, так и на общественном уровне), а именно к моделированию "человека политического" как прежде всего "человека XXI века". Так что можно сказать, что современная Россия неуклонно "входит в образ" именно западной модели жизни, что не может не привести к усилению ее политической роли в сегодняшнем мире.

3. "Политическое компаньонство" в РФ.

Партнерские отношения в обществе современной России складываются, как представляется, прежде всего в политическом смысле, так как при сегодняшнем духовно-религиозном подъеме возродилась и стала популярной именно семья как элемент общества в стадии его капиталистического обновления (часто в условиях распространения своего рода многоформатной партийности). При этом самодостаточность и даже самодовольство современного российского общества имеют сугубо национальный оттенок, так как «женская рука» в РФ влияет на укрепление равноправия полов, а количество межнациональных браков со времен распада СССР резко уменьшилось. Так, почти в каждой постсоветской семье, думается, существует политическое равноправие полов, и при этом отзвуки «сексуальной революции» приобретают сейчас, в конце 2010-х гг., скорее созидательный, чем разрушительный характер. А также можно сказать, что существует российский феномен «политического компаньонства», которое проявляется прежде всего в «выносе» политического из семьи на улицу (в первую очередь за пределы дома и на работу), причем отношения, которые складываются между людьми по мере их приобщения к политике, имеют часто сугубо националистический оттенок в РФ и в первую очередь у этнических русских.

В основном "сниженный" возраст населения современной РФ может говорить о большой "социальной приспособляемости" знаний, имеющихся у граждан, что обеспечивает достаточный уровень политического понимания в разряженном политическом климате. С развитием частнособственнических отношений в постсоветской России интеллект человека тоже стал индивидуальной собственностью, и при "сниженном" возрасте ее населения это означает, что, скорее всего, рождаются своего рода "общественные спецслужбы" – на основе обмена информацией в сугубо неформальной обстановке (в большинстве случаев в отдалении от наблюдения со стороны государственной власти). "Общественные спецслужбы", как представляется, это признак наличия общественной самоорганизации, и они определяют направление новых интеллектуальных "вливаний", в основном идущих из-за границы – при ослаблении собственно российских научных школ в постперестроечные времена. Так, социально-политическая новизна преобразований в современной РФ в сознании граждан по-прежнему остается новизной – так как их знания о мире теснейшим образом связаны с общением на волне мирового "информационного потока", а также с высокой способностью бывшего советского общества, модернизированного еще в XX в., к восприятию информации, которая теперь уже достается легче, чем во времена "железного занавеса".

В России стал заметен "набор социального веса" трудоспособными людьми, что в соседстве с прежде всего русским национализмом и укреплением семьи означает, что государственность РФ строится на интеллекте как на универсальной основе информационного общества всего мира. Интеллект имеет своим главным генератором все же государство и во многом зависит от свободы "подходов" граждан к строящейся капиталистической экономике и ее благам. При наличии "социальной раскрутки" в российском обществе "политическое компаньонство" превращается в важный фактор общения людей и в то, что такое общение часто становится своего рода "рекламной акцией", так как в относительно бедном населении России до сих пор бытует понятие "дефицита". Такие "рекламные акции" часто сводятся к набору символов, так как в постсоветском обществе, как известно, очень многие люди "шифруются" и даже говорят иносказательно, стремясь, тем не менее, построить отношения с другими людьми прежде всего "в деловом ключе". Так что можно здесь отметить, что сама по себе "мягкая сила" РФ – во многом самореклама (прежде всего за границей) и что "политическое компаньонство" – тоже ее часть, а также что "мягкая сила" России имеет больше духовный (воспитательный), а не материальный характер, заботясь прежде всего о социальной безопасности людей постсоветской эпохи.

4. О дистанцировании в постсоветском обществе.

По своему характеру общество современной РФ – «мужское», а, следовательно, «читающее», и в нем множество своего рода «верующих неверующих», что зависит от перемен мирового политического климата вокруг демократической России с ее еще молодым исторически суверенитетом. При этом, как представляется, растет и суверенное самовосприятие постсоветского человека – то есть то, что дает дистанцирование людей друг от друга, а затем – возможность практически без посторонней помощи пережить в относительном уединении происходящее вокруг. Обилие социальных переживаний в России как стране «молодой демократии» ставит характер современного менталитета страны в зависимость от своего рода «социального самочувствия», и таким образом «читающему» постсоветскому обществу нужны скорее не «читающие», а очень «легкие» СМИ – что и есть в действительности. При этом определенный интеллектуальный «перегруз» общества в РФ свидетельствует о господствующей лояльности россиян в отношении того же роста цен и инфляции в стране – поскольку существующая тяга российского общества к интеллектуальным (прежде всего высокотехнологичным) богатствам Запада и других стран является признаком того, что сфера политического в России есть сфера выяснения политических отношений, а сама политика скорее не элитарное, а массово-демократическое занятие.

"Потребительская корзина времени", даже при неглубоком изучении постсоветского строя и общества, кажется вполне "читаемой", и зависимые от нее люди как бы учатся сами у себя в соответствии с количеством "подходов" к этой "корзине", что в многоформатном обществе снижает социальное дистанцирование. Снижение социального дистанцирования напрямую бьет по буржуазному индивидуализму, также как бы "снижая" возраст и поэтому делая людей даже более легкомысленными, способными не очень болезненно воспринимать определенную "ломку" и последующее обновление страны. Возможно, при снижении социального дистанцирования возможны кризисные явления ее новой, капиталистической экономики, а также настоящий кризис буржуазных отношений, которые еще не достигли вершины своего формирования. Таким образом, можно отметить, что современная РФ в состоянии ее многолетнего стабильного существования в мире – хорошая "ученица" (прежде всего западных капиталистических стран) и что при сниженном социальном дистанцировании она "омолаживается", и последнее прежде всего означает укрепление "мужского" характера общества страны (оно становится ближе к традиционным обществам), его обороноспособности и вооруженных сил.

Глава IV. "Информационное государство" в РФ.

1. Государство в РФ как «потребитель времени».

В силу цивилизационных противоречий, а также общей вестернизации на Земле, в РФ граждане покупают скорее модель западной жизни, чем саму эту жизнь с ее благами. Указанное явление не может воздействовать на менталитет сегодняшних россиян, меняя сам «вектор» их жизни. Но, тем не менее, жизнь в РФ остается устойчивой, поскольку, особенно по сравнению с ситуацией 1990-х гг., в России есть почти полная трудовая занятость, люди зарабатывают себе на жизнь (хоть часто не живут, а выживают), одновременно, под давлением в основном Запада и глобализации, приближаясь к мировой традиции трудовой деятельности сегодняшнего дня и становясь «обществом приличных людей». Указанное приобщение к международной системе труда у россиян говорит о том, что они, в свою очередь – «хорошие потребители» на мировом рынке, поскольку они, покупая западную жизнь (то есть прежде всего информацию), вместе с этим покупают, и часто, "высокие технологии, что позволяет им организовать себя – и дома, и на работе.

Граждане РФ, вписавшись в целом в мировую экономику, стали "хорошими потребителями", а, значит, с перениманием западной модели жизни и под влиянием все разрастающегося "шопинга" "русских" решающих изменений при таких "разгрузках" в их менталитете с 1991 г. не произошло. В то же время в глаза бросается высокая социальная активность граждан России, и, при устойчивости постсоветского менталитета, можно, как представляется, говорить о том, что последний уже оторвался от своих советских "корней" и что социальное безразличия и известная аполитичность постсоветскому обществу чужды. В то же время, постсоветское общество, думается, способно регулировать себя само, так как постсоветский менталитет, особенно под действием мировой глобализации, развивается, а его интеллектуальное "содержимое" передается от человека к человеку, и таким образом гражданин РФ должен выходить из своего рода "общественный наряд" – в первую очередь сохраняя личную, а во вторую государственную безопасность, пусть даже и на вполне бытовом уровне. Сказанное выше означает, что политическое здоровье в мире имеет свой "режим распространения, и на долю современной РФ с большой самоорганизацией ее общества приходится солидная его часть.

Не "замыливается" ли политический "взгляд" и нет ли отсутствия полного политического здоровья в РФ при фактической сдаче "экзаменов на государственное настроение" за собственные деньги – поскольку деньги вообще в РФ, с учетом того, что страна сильно отстает (прежде всего в промышленном развитии) от ведущих государств мира и деньги еще не имеют в РФ характера основного человеческого блага. Но при этом партнерские отношения между государством и населением (в процессе строительства капиталистической экономики и преимущественно под контролем государства) означает, что кроме денег в России до сих пор ведущую роль играет "бартер" (как его называли после перестройки 1985 – 1991 гг.) то есть нечто близкое к простому обмену товаров и услуг, а это предполагает, что действительно в строительстве экономики РФ будут сильны именно фундаментальные экономические (и социальные) отношения, которые при этом не будет строиться на принципах еще советской "уравниловки". Так, люди в России уже включены в мировую экономику и могут набраться через капиталистическую экономику "политического здоровья", основанного на сегодняшний момент на своего рода культе буржуазно-демократических ценностей. "Государственное настроение" как "выравнивание времени", таким образом, принадлежит народу и способствует оздоровлению бывшей шестой части суши на планете Земля.

Государство в РФ как потребитель времени способно "тянуть время", так как оно – информационное, как и само современное, информационное общество. "Информационное государство" помнит и сохраняет добро, а, следовательно, информирует ее население, которое, в свою очередь, становится более заботливым о качестве потребляемых им товаров и услуг. Забота о качестве потребляемых товаров и услуг предполагает, как представляется, своего рода "парную оплату", так как при приобретении чего-либо нужен совет и как минимум пара покупателей. Значит, государство в РФ как "потребитель времени", не останавливаясь, будет информировать постепенно увеличивающее свой материальный достаток население, становясь величиной постоянной в повседневной жизни страны.

2. Государственные интересы и «государственное настроение» в РФ.

«Государство специалистов» в современной РФ имеет «любящий» характер, так как оно словно бы имеет «фигуру», чрезмерно опекая население, которое, выходя из тоталитарной политической и социально-экономической системы, быстро компьютеризировалось. Такое «любящее» государство, очевидно, слабо анализирует общественно-политическую ситуацию в стране, и, принимая во внимание глубокое проникновение в Россию традиций мировой глобализации, можно сказать, что либерализированная экономика в РФ более спокойна и менее управляема, чем экономики самых развитых стран мира. Вместе с тем, в РФ отчетливо видна именно ведущая роль государства по отношению к обществу, которое является скорее ведомым, и можно сказать также, что сильная власть в РФ имеет скорее «духовные», чем, скажем, формально-логические «приводы» к обществу, при этом оставаясь правовым и «делая погоду» во внешней политике, которая имеет всемирный масштаб. Так, духовное значение государства для общества России важно, и это не может не диктовать мысль о возможности такого явления в обществе, как «государственное настроение», которое, в частности, находит выражение в государственнической по характеру общественно-политической традиции поведения граждан страны.

Умение людей сдавать "экзамены на государственное настроение" в современной России говорит о том, что в общественно-государственной жизни страны коррелируются несправедливость и вечность. Вечность – поскольку люди в РФ претерпевает известное возрождение общинных (прежде всего общинных в церковном смысле) начал жизни,а несправедливость – поскольку далеко не все граждане как бы разделяют "государственное настроение", и таким образом политическое мышление есть система акцентирования внимания "любящего" государства. Так, очень многие люди в современной России – акцепторы "государственного настроения", имеющего подчас статус и ранг "политического построения". Человек в РФ словно "уходит в себя", сдавая "экзамены" на получение "политического настроения"; так зарабатывается вместе с тем прежде всего свой социальный статус, поскольку граждане как специалисты были "выбиты" из экономики страны еще в начале 1990-х гг. Слабое со стороны государства анализирование общественно-политической жизни в стране, таким образом, как бы претворяет в жизнь тот факт, что народ России и велик, и беден одновременно.

В связи с тем, что формирование современной российской суверенной государственности совпало со сменой в России социально-экономического строя, можно сказать, что население страны "сами себе в дети годятся" – в первую очередь с точки зрения развития менталитета и социально-политических оценок. Однако, последствия "сексуальной революции" в РФ, пик которой, как представляется, пришелся примерно на 1990-е гг., привели к тому, что понятие внешности (как внешнего вида) человека ассоциируется с чувством любви, и поэтому ум в России есть понятие усредненное, то есть он как бы в поиске, ища, и в первую очередь на улице, "что-то среднее" для жизни. В связи с этим напрашивается вывод, что в РФ наблюдается обилие акций (в основном в сфере торговли), что, в совокупности с поиском "чего-то среднего" дает, возможно, эффект более или менее твердых цен на необходимые для человека товары и услуги. Поэтому можно утверждать, что материальное аккумулирование населения современной России более действенно, чем духовное, поскольку сами "социальные выводы" в стране делаются на основе анализа уровня материального состояния граждан.

3. Государство в РФ как «не-like».

Государство в РФ нельзя называть общественным «like»ом", поскольку оно – «любящее», следовательно, «стильное». Это наводит на мысль о том, что двадцатый век в России (в культурно-цивилизационном отношении) начался очень поздно, скажем, тогда, когда (примерно с 1985 г., начала перестройки в СССР) люди стали чувствовать себя словно бы в России накануне Второй Мировой войны, да еще на рубеже 1970-х-1980-х в США и Великобритании как минимум была принята экономическая концепция «монетаризма», что, безусловно, превратило народные по характеру деньги в Советском Союзе в товар, а политическое мышление – в так называемое «новое политическое мышление», озвученное М.Горбачевым именно в начале перестройки. Многоформатное развитие РФ (в рамках мировой глобализации), при наличии общинных структур в обществе, в которое исторически недавно пришла свободно исповедуемая религия, дает, при наличии «мужского» и «женского» специфически профессионализма, определенные «политические окна», которые можно назвать разновидностью своего рода «духовных скреп» и которые могут быть «схлопнуты» по инициативе свободно ведущих себя в социальном плане масс страны.

Самопозиционирование российского общества как наследие эпохи СССР, а также глобализации ситуативно, так как есть "политические окна" как проявление многоформатности и возможность смотреть на то же управление страной как бы с позиции стороннего наблюдателя, изучая политические "почерка" – и в первую очередь мировых лидеров. Такое самопозиционирование в РФ говорит о наличии политического здоровья и даже энтузиазма людей в трудовой деятельности. При этом государственная власть оказывает на общество воспитательное влияние, оно стремится пока что к просвещению граждан в духе буржуазно-демократических ценностей, хотя и не скидывает со счетов советское политическое наследие. Возможно, "dislike" государства в глазах российского общества сегодняшнего дня – это не дань порядкам в странах, именуемых "старыми демократиями" (наиболее развитыми в мире), а своего рода усталость населения от политических и экономических новшеств и реформ с революциями – то есть событий последних ста лет в целом. При этом политическое здоровье, которое действительно есть в современной России, позволяет начать процесс "политической разгрузки", которая мыслится прежде всего через прямое, непосредственное общение общества страны с государственными структурами. Вспоминая о том, что в начале "построения капитализма" в РФ (1990 – 1991 гг.) все торговали, многие – даже не из-за наживы, а чтобы элементарно прокормиться с семьей, можно сказать, что при коренной, одновременной указанному явлению в экономике страны политика вполне могла стать (хотя бы на какое-то количество лет) тоже товаром; сейчас же, очевидно, при многоформатности и товары, и деньги "политически заряжены", что вполне может "разряжать" общественную атмосферу – от столичной жизни до жизни в "глубинке". После падения тоталитаризма на территории СССР круговорот элит стал поистине круговоротом "смыслов" – и в первую очередь смысла жизни в среде обнищавшего по сравнению с уровнем жизни так называемой эпохи "застоя" населения России.

"Игровая классика" в современной РФ представляется следствием сохранения многих традиций советского общества, в частности, так называемого "блата" (прежде всего при устройстве человека на работу). Вопрос связей и в частности "по блату" диктует понятие срока на рабочем месте, которым можно измерить квалификацию гражданина на таком рабочем месте. Сказанное выше говорит и о том, что в РФ – достаточно самостоятельная экономика, а также рынок труда, что в свою очередь указывает на реализацию в современной России закона круговорота (смены) социально-политических смыслов (в частности, смены смысла политической жизни во всем существующем сегодня мире). На этом фоне уровень политического здоровья общества РФ представляется такой же незыблемой величиной, которой оно было во времена СССР (в частности, в период "холодной войны" 1946-1991 гг., то есть в XX в.), когда население Советского Союза всецело поддерживало борьбу за мир во всем мире. Политическое здоровье общества России, однако, не позволяет путать его, скажем, в духе традиции так называемого "шведского социализма", с именно такой политико-экономической моделью – поскольку в РФ сегодня сложилась, как думается, классическая с точки зрения развития (и государственности, и цивилизации) ситуация, когда те же ценности, взращенные в "старых демократиях", стали основой для жизни в стране, а историческая новизна таких ценностей для России словно бы революционизирует ее.