Текст книги "Дитя Ириса. Фильтр"

Автор книги: Екатерина Дереча

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Матиас избегал меня, и я радовалась, что его недовольное лицо встречалось не чаще раза в день – за совместным завтраком. Ужинала я в комнате, несмотря на приглашения отца присоединиться к ним в столовой. Иногда мне казалось, что канцлеру нет до меня дела: он мог не замечать меня несколько дней. Но потом вдруг вспоминал о том, что у него есть дочь.

Он заходил ко мне, пытаясь завести разговор, расхаживал по комнате и то и дело обращал на меня холодный взгляд. Я не верила ему – ни тогда, после обнуления, ни сейчас. Если бы он действительно заботился обо мне, то мог хотя бы поинтересоваться, отчего я хожу в одной и той же одежде. Или предложил бы обновить гардероб.

Мне было неловко просить об этом, поэтому я молчала. Ждала прихода Мии, после чего канцлер, пожелав чудесного вечера, сразу удалялся к себе. Мия же… она стала моим личным проклятием. Каждый день она приносила разные книги, посвящённые то любовным историям о пилотах, менеджерах и гонщиках, то о директорах и уборщицах; о невероятной любви, превращающей разумных людей в совершенно неадекватных личностей.

Я стала тайком от девушки пробираться в библиотеку, конечно же в сопровождении охраны. Там, царстве книг, мне было комфортно. Я садилась на широкий подоконник, подогнув под себя ноги и, отгородившись ото всех тяжёлыми шторами, читала все книги, до которых могла дотянуться.

История, география, биология – всё это было гораздо интереснее приторных романов, которыми пичкала меня Мия. Да, все они были наполнены историями о Бывшем мире, но там не было скайтранов и скаймобилей, плывущих по небу на магнитной подушке. Не было преобразователей и Фильтров. Только глупые выдумки писателей-романтиков, для которых было счастьем устроить свадьбу миллиардера и нищей студентки.

Разве смогла бы я узнать из её книг, что в результате Катаклизма наша планета сдвинулась со своей орбиты? Что луна, воспеваемая поэтами за красоту, раскололась, и теперь только кольца, образованные из её обломков, освещают ночь за пределами Фильтра?

Астрономия завлекла меня своими тайнами, и я впитывала эти удивительные истории о созвездиях, которые уже никогда не увидеть с Земли. Мир, полный волшебства и тайн, окружал нас, но мало кто задумывался о таких мелочах, как стратосфера или тектонические движения земной коры. Зачем? Ведь в Фильтре и так всё есть.

После нескольких недель, проведённых по чёткому распорядку, я стала казаться себе куклой с заводным механизмом. Утром меня заводили, и я по инерции повторяла одни и те же действия, а вечером, когда завод иссякал, проваливалась в глубокий сон без сновидений, чтобы вернуться к началу. Подъём, прогулка по коридорам до библиотеки, чтение, ужин, обязательные вечерние разговоры с Мией – всё это сливалось для меня в один монотонный бесконечный день.

– Оливия, мне стало известно, что ты интересуешься историей Фильтра. Это так? – спросил за завтраком канцлер, орудуя ножом и вилкой с такой скоростью, что я боялась за тарелку, как бы он и её не съел.

– Да, это ведь не запрещено, надеюсь? Что ещё мне делать? Я торчу тут, даже не знаю сколько, и всё это время умираю со скуки, – я не заметила, как сильно сжала стакан. Он треснул, и на скатерть скатилась оранжевая капелька сока.

– Полагаю, тебе и впрямь пора освоить некоторые знания. Отправишься завтра в Учебный Корпус, тебя протестируют для выявления потенциала: если окажется, что не всё потеряно, приступишь к занятиям уже со следующей недели, – мистер Мастерсон отправил в рот кусок бекона, сделал глоток сока и продолжил. – Учебный год уже начался, но, думаю, основы окружающего мира ты сможешь изучить.

Обрадовавшись, я даже не стала огрызаться и спрашивать, что значит «не всё потеряно», и забыла, что стакан треснул. Он развалился в руке, забрызгав всё вокруг, когда я попыталась сделать глоток. И, конечно же, Матиас сидел рядом в своей чистенькой белоснежной форме.

– Ты даже поесть нормально не можешь?! – он вскочил и, бешено посмотрев на меня, бросился прочь из столовой, бормоча ругательства в мой адрес.

Канцлер продолжал «разрубать» беззащитный бекон, не обращая внимания на происходящее. Я схватила яблоко и, мысленно пожелав канцлеру подавиться куском тарелки, выбежала вслед за Матиасом. Оказалось, он уже успел переодеться и стоял в гостиной, поджидая меня.

– Ты довольна? Добилась своего? – Матиас сердито сжал кулаки и мрачно посмотрел на меня. – Тебе нечего делать в Учебном Корпусе – таким, как ты, здесь не место.

– Что я тебе сделала? Почему ты цепляешься ко мне? – со злостью спросила я.

Глаза Матиаса на мгновение вспыхнули, впрочем, он быстро справился с собой и, не удостоив меня ответом, вышел из дома. Услышав голосок Мии, зовущей меня, я поспешила в библиотеку отца, где она меня точно не догадается искать.

Спрятавшись за шторами, я могла делать вид, что реальности не существует. Могла часами смотреть в окно, представляя другой мир, в котором всё по-другому. Уже завтра я смогу пролететь над городом в скаймобиле канцлера и увидеть Фильтр с высоты.

Глава 4

К моему разочарованию, вместо скаймобиля канцлер прислал за мной скайтран – неуклюжего многоместного монстра. Ну конечно, только в скайтране вместе со мной могли разместиться охранники. Лететь в первый раз было немного страшно: на протяжении всего полёта казалось, что вот-вот столкнёмся с другими транами или упадём. Мы медленно скользили над центральным административным сектором.

Скайтран плавно приземлился у трёхэтажного здания с потрескавшимися от времени стенами. Грубая отделка из серого камня была настолько старой, что я невольно содрогнулась, представив, как здание рушится и погребает под собой всех, кто имел неосторожность оказаться в нём.

Когда я вылезла из огромного трана, то чуть не упала с непривычки – сложно удержать равновесие после полёта. Тайлер вовремя подхватил меня, не дав разбить недавно заживший нос. Я сделала несколько вдохов, проверяя, не начнётся ли приступ. Кажется, в этот раз обошлось.

На крыльце Учебного Корпуса стоял пожилой мужчина с узкой седой бородкой. Широкие синие брюки свободно висели на его худощавом теле, а мешковатая рубашка делала всю фигуру нескладной. В карих глазах на мгновение вспыхнул интерес, но мужчина прикрыл веки, и его лицо тут же приняло серьёзное выражение.

– Вы, должно быть, Оливия Мастерсон? – профессор вопросительно поднял седые кустистые брови и пригладил бороду.

– А вы ждали кого-то другого? – можно подумать, он просто вышел прогуляться и случайно наткнулся на меня.

– Разумеется, я ждал вас. Меня зовут Уильям Джонс, я буду вашим преподавателем, после того как вы пройдёте тест и вступите в ряды наших студентов. Пройдёмте, – он взмахнул рукой и подождал, пока я войду в здание. – Я подумал, вы захотите осмотреться. Занятия уже закончились, так что нас никто не побеспокоит. Кстати, вашему сопровождающему лучше остаться здесь.

Тайлер остановился в дверях, посмотрел на невозмутимого Мейсона, осматривающего пустой холл, и прислонился к стене. Что-то этот новенький не очень старается выслужиться перед канцлером. Уже не в первый раз я видела, как он пренебрегает некоторыми правилами.

Мы с профессором прошли по длинному коридору, серые стены которого были украшены картинами. Пол был выложен разноцветной плиткой, потёртой и местами потрескавшейся. Мне казалось, что в Фильтре достаточно ресурсов для поддержания и ремонта административных зданий. Да, некоторые сектора давно заброшены, но ведь Учебный Корпус находится совсем рядом с центром.

Мы свернули в узкий пролёт, освещённый голубоватым светом плавающих под потолком светильников, и мужчина открыл передо мной одну из дверей. В центре помещения стояло кресло с нависающей над ним странной конструкцией, из которой торчали провода. Небольшой стол рядом с креслом был заставлен электронными приборами. Жуткие картины промелькнули в голове, и я испуганно отпрянула назад, но профессор захлопнул дверь и повернул ключ.

– Располагайтесь, мисс Мастерсон, – впервые на лице мужчины появилась улыбка.

– К чему эти «мисс», «мистер» и прочая ерунда? Разве не будет проще называть друг друга по имени? – пробормотала я, отчаянно пытаясь придумать способ выбраться, но профессор опустил ключ в карман необъятных брюк.

– Мне нравится ваша непосредственность, но есть определенные правила этикета, мисс Мастерсон. Будьте добры, присядьте вот сюда, мы продолжим наш разговор после теста определения потенциала, – он похлопал по спинке кресла и я, вонзив ногти в кожу ладоней, медленно опустилась на сидение. – Не волнуйтесь, это абсолютно безопасно.

Мистер Джонс закрепил мои руки кожаными ремнями и надел на меня металлический шлем. Я зажмурилась и приготовилась к боли, но вместо этого почувствовала, как расслабляюсь. Вся моя скованность исчезла, я растерянно моргнула, пытаясь разглядеть лицо профессора, склонившегося надо мной.

– Сейчас ваш мозг реагирует на коротковолновые импульсы. Метод подбора вариативных манипуляций позволяет выявлять способности, о которых вы даже могли не догадываться. Вам удобно? – лицо мужчины расплывалось, я медленно кивнула. – Знаете, что странно, мисс Мастерсон? Первые показатели говорят о том, что ваши знания весьма ограниченны. Но ситуативные рефлексы, связанные с приспособлением и выживанием, выше любых показателей, которые я когда-либо видел.

– Что это значит? – я всё ещё была расслаблена и спокойна.

– Это значит, что вы – нетипичный представитель нашего вида. Ваша память искусственно стёрта. Вы хотите узнать, что таит ваш мозг? Воспоминания, утраченные не по собственной воле, не тревожат вас? – О чём этот старик говорит? Разве можно вернуть то, что искусственно стёрто?

– Я хочу узнать… но как? – профессор снова улыбнулся и начал перебирать пальцами по экрану планшета, лежащего на столе рядом со мной.

– Сейчас мы проверим, какие нейронные связи могут регенерировать. Может быть немного неприятно, – я дёрнулась и вспомнила, что мои руки зафиксированы ремнями.

Электрический импульс пронзил затылок, и я зашипела от боли. Немного неприятно? Профессор совсем с ума сошёл?! Ногти впились в подлокотник, и я почувствовала, как крошится дерево. Весь этот Учебный Корпус – просто куча дряхлого мусора, начиная со стен и заканчивая мебелью. Я сжала пальцы сильнее, и трещины уверенно взяли курс на ножки кресла.

Профессор был слишком занят происходящим на экране и даже не заметил, что я почти освободила руки. Когда от подлокотника ничего не осталось, кроме трухи, я сдвинула запястья, и кожаные ремни упали на пол.

– Поразительно! Просто невероятно! – профессор стоял, наклонившись над столом, когда я подошла к нему. Металлический шлем всё ещё был на моей голове. – Постойте! Процесс записи почти завершён! Не снимайте нейродатчик!

– Знаете, мистер Джонс, я передумала. Мне плевать, какие воспоминания были стёрты, создам новые, – конечно, хотелось узнать своё прошлое, но эта процедура была слишком болезненной. Я сняла шлем и бросила его на кресло.

– Отлично, мы успели записать данные. На анализ потребуется время, но я непременно сообщу вам о результатах, мисс Мастерсон, – профессор потёр руки, и этот жест напомнил мне что-то. Я сглотнула вязкую слюну, инстинктивно сжимаясь, будто в ожидании удара.

– Эм… профессор… вы ведь знаете, кто стер мои воспоминания? – возможно, не было никакой необходимости их стирать. Вряд ли моя память утрачена из-за травмы. Я всё больше склонялась к мысли, что это было сделано намеренно.

– Я могу лишь догадываться, – мужчина заворожённо смотрел на экран, и мне показалось, что он уже забыл про меня.

– Просто я не понимаю… вы не на их стороне? – разве он не знает, что может случиться, когда кто-то узнает даже о попытке вмешаться в деятельность моего мозга? – Если мой отец…

– Я ни на чьей стороне, мисс Мастерсон. Я учёный и могу быть только на стороне истины, – а вот это мне уже больше понравилось. Он выудил ключ из кармана и, небрежно вставив его в замок, распахнул дверь. – Сейчас идите, ваши сопровождающие, наверное, заждались. Мы увидимся завтра.

Я шла по пустым коридорам, надеясь не заблудиться. Вот ведь профессор! Мог бы и проводить меня. Знает же, что я здесь впервые. Я остановилась у портрета, на котором был изображён смешной мужчина в высоком парике, пытаясь понять, проходила ли мимо него до этого, как услышала крики за одной из дверей.

– Если бы я знал, что окажешься настолько никчёмной, оставил бы тебя гнить в приюте! – голос принадлежал мужчине, и он явно был очень зол. – Как ты умудрилась пролить сок на юбку? Будешь ходить в ней до конца года! Или можешь сходить в пункт снабжения и нарядиться в коричневое!

Я услышала глухой звук удара и жалобные всхлипы. Кто бы ни был несчастным, сейчас ему очень больно – всхлипы переросли в протяжный вой. Что мне делать? Подойти и вмешаться или уйти?

– Убирайся с моих глаз! Сегодня остаёшься без ужина, даже не вздумай высовываться из своей комнаты!

Ну и везёт же мне случайно подслушивать разговоры, от которых становится страшно. Да ещё этот мистер Джонс! «Я на стороне истины», а сам даже ничего мне не сказал! Я вздохнула с облегчением, когда впереди показались широкие двери, ведущие в холл – через них я сюда попала, значит, нашла выход. И чего мне дома не сиделось? Нет же, надо было тащиться в этот Учебный Корпус, который вполне может развалиться как раз в тот момент, когда я буду любоваться очередной картиной.

Оглянувшись, я увидела девушку, медленно шагающую за мной. Так это на неё кричали? Я замедлила шаг, чтобы поравняться с ней. Она меня даже не заметила – её взгляд был направлен в пол. Невысокая, чуть выше Мии, такая же худенькая, с огромными квадратными очками, закрывающими половину лица, она выглядела беззащитной.

Девушка вздрогнула, наткнувшись на меня, опустила тёмные волосы на лицо, закрывая след от удара, который я уже успела рассмотреть. Она замерла, явно размышляя – пройти мимо или вернуться.

– Привет! – я решила первой начать разговор. Голос немного дрогнул, и мне пришлось перевести дыхание. – Я Оливия. Ты здесь учишься?

– Да, – еле слышно прошептала девушка и прижалась к стене.

– Я новенькая, никого тут не знаю…

– Тебе лучше не общаться со мной, – девушка так и не подняла голову, уставившись на свои ботинки.

– Это ещё почему? – я перестала улыбаться и серьёзно посмотрела на неё. Хватит с меня запретов и ограничений. Канцлер контролирует каждое моё действие, следит за тем, что я читаю, чем питаюсь.

Не для этого я пришла в Учебный Корпус. Глупо было надеяться, что встречу здесь старых знакомых или друзей. Но хотя бы не придётся отчитываться за каждый шаг, не придётся пробираться в библиотеку тайком и прятаться от Мии.

– Над тобой будут смеяться. Я Ханна. Ханна Уилсон, – она втянула голову в плечи, видимо, считая, что для меня это что-то должно значить.

– Оливия Мастерсон, и я уверена, мы вместе посмеёмся над теми, кто этого заслужил, – пальцы непроизвольно сжались в кулаки. Мне так нестерпимо захотелось защитить девушку.

– Мастерсон? Ты родственница канцлера? – ну наконец-то Ханна оторвала взгляд от пола. Ого! Вот это глазищи! Огромные, ярко-зелёные, немного раскосые. Густые черные ресницы и брови вызвали небольшой приступ зависти. Вот это да!

– Ага, дочь. Слушай, а кто там кричал на тебя в кабинете? – наверное, зря я об этом спросила. Девушка побледнела и сглотнула, бросив взгляд за спину.

– Мой дядя, – Ханна снова опустила голову и монотонно продолжила: – он был так добр, что не оставил меня в приюте после смерти родителей. Я обязана ему всем, что имею. Я должна уважать и слушаться его.

Ханна вздрогнула и побежала. Через несколько мгновений широкие двери из непрозрачного пластика плавно сомкнулись за её спиной. Оглянувшись, я заметила, что дверь кабинета, в котором находился «добрый» дядя девушки, приоткрыта. Или он подслушивал, или собирался выходить. Я дёрнула головой – с каждым днём моё возмущение происходящим в Фильтре становилось отчаяннее. Мне стоило больших усилий сдерживать раздражение.

Я толкнула дверь, пересекла холл и вышла на улицу. Странно, оба охранника будто испарились. И где скайтран, который должен меня ждать? Не верилось, что Мейсон мог нарушить приказ канцлера.

Покрутив головой, но, так и не увидев скайтран, я решила осмотреть окрестности. Почти все дома в этой части города сделаны из камня, как и дом канцлера. Но почему-то здесь они были в ужасном состоянии. Если канцлер может себе позволить жить в роскоши, значит, ресурсы у Фильтра есть. Тогда в чём проблема? Так сложно привести в порядок эти развалины?

Заметив среди немногочисленных прохожих обритый затылок, я поспешила перейти на другую сторону улицы. Не хватало мне снова нарваться на фанатиков. Кому бы они ни поклонялись, их Лангласс явно был не против насилия. Вот уж чего я точно не хотела, так это ещё раз почувствовать на своём горле чьи-то руки. Я даже пожалела, что никого из охраны сейчас нет рядом.

– Ой, простите! – меня толкнула женщина. Задумавшись, я совсем не смотрела, куда иду. – Это моя вина, не нужно было так спешить.

– Всё в порядке, – ответила я, с интересом рассматривая женщину, которая почему-то замерла и ошеломлённо уставилась на меня.

Она оказалась красивой: высокая, стройная, со странной причёской из двойных перекрученных жгутов. Золотистые волосы женщины пушились, и возле шеи тугими завитушками торчали выбившиеся из причёски пряди.

Длинное платье тёмно-зелёного цвета аккуратно облегало фигуру и гармонировало с рыжеватыми волосами и светло-карими глазами, с маленькими жёлтыми крапинками и почти красной окаёмкой радужки. Женщина казалась доброй, и в её взгляде чувствовалась грусть.

Мы смотрели друг на друга: она растерянно, а я немного робко. Кто знает, чего ожидать от людей в этом месте? Дикие они какие-то. Я бы, наверное, попыталась с ней заговорить, но над головой засвистел скайтран. Ну наконец-то! Задрав голову, я смотрела, как он снижается. Тран приземлился на специальной площадке перед Учебным Корпусом, и я поспешила через дорогу. Забираясь внутрь, оглянулась: женщина так и стояла на той стороне улицы, глядя на меня.

Мейсон впервые проявил эмоции – крепко сжатые зубы и побелевшие от напряжения кулаки вызвали удивление. Не то злость, не то раздражение проступали на его обычно невозмутимом лице. Я вопросительно приподняла бровь, но Тайлер лишь хмуро кивнул мне, а Мейсон проигнорировал. Ну и ладно. Отвернувшись к окну, я стала запоминать маршрут. Так, на всякий случай.

Летели мы медленно, поэтому я вполне могла поглядеть на Фильтр, по крайней мере, на те улицы, над которыми мы пролетали. Одно-двухэтажные дома из тёмно-серого камня, словно вытесанные из скалы, разделяла на квадраты ровная дорога, по которой прохаживались лишь редкие жители города. Всё движение происходило здесь, наверху: пузатые скайтраны перевозили материалы между заводами; гладкие скаймобили с эмблемой госпиталя изредка разрывали поток мелодичной трелью; изящные личные мобили богачей, будто соревнуясь, обгоняли друг друга.

Я зачарованно смотрела на летающие доски, на которых сновала молодёжь. На то, как ловко они маневрируют в этом хаотичном, на первый взгляд, транспортном потоке. От одного взгляда на лихие виражи у меня кружилась голова. Сколько же нужно учиться, чтобы вот так легко парить над городом? Вот бы и мне раздобыть такую штуку. Я чуть шею не свернула, наблюдая за этими бесстрашными, и не заметила, как уже оказалась перед домом канцлера.

Мейсон подождал, пока я выберусь, и захлопнул дверь скайтрана прямо перед моим носом. Это что-то новенькое. Мало того, что этот чурбан проявил эмоции, так ещё и остался внутри, даже не вышел. Отметив спокойно стоящую у входа охрану, я прошла в дом в полном одиночестве.

Тихонько войдя в гостиную, осмотрелась – Мии не было видно, и я, расслабившись, плюхнулась на изящный кожаный диван, обивка которого тут же заскрипела. Я вскочила и, убедившись, что рядом никого нет, еле слышно двинулась на кухню. Не хотелось никого видеть. Если найду, чем перекусить, будет совсем необязательно выходить к ужину.

Услышав какую-то возню, я замедлила шаг. Неслышно ступая по мозаичному полу, радовалась, что на мне мягкие мокасины. На первый взгляд кухня показалась пустой, но затем из-под стола вынырнула служанка. Она сгребала сложенные кучкой продукты в мешковатую сумку, стоящую на полу. Ага! Так вот кто тут скрёбся.

– Простите! – я нарочно громко окликнула женщину. – Вы можете принести мне в комнату что-нибудь перекусить?

– Ай! – служанка, стукнувшись головой об стол, выпрямилась, и я увидела, как в её глазах мелькнул ужас. – Мисс! Я всего лишь… я только…

– Так вы принесёте ужин? – я сделала вид, будто не поняла, что она воровала еду. Мне-то до этого какое дело? Канцлер точно не обеднеет.

– Да-да! Конечно! – женщина нервно теребила юбку и кусала губы. – Вы не… вы…

– Я буду в своей комнате. Кстати, как вас зовут? – служанка вздрогнула и огляделась по сторонам, её руки затряслись.

– Марта. Я всё принесу, мисс! – я не стала смотреть на её жалкие потуги оправдаться и невозмутимо вышла из кухни. Что мне до продуктов, которые исчезли в сумке прислуги? Это даже не моя проблема.

Я с наслаждением растянулась на огромной кровати. Какая же она мягкая… Через несколько дней идти в Учебный Корпус. И что надеть? Оглядела себя с головы до ног – в целом, ничего. Но ходить в одной и той же одежде каждый день? Служанка принесла поднос с едой и собралась незаметно улизнуть. Ага, сейчас. Так я её и отпустила.

– Марта, слушай, у меня к тебе один вопрос… немного деликатный, – я посмотрела на женщину, которая тут же побледнела. – Это не по поводу того, что я видела. Так уж получилось, что у меня совершенно нет сменной одежды, даже белья. Ума не приложу, куда всё подевалось…

– Вы… никому не расскажете? – эх, а я думала, мы друг друга поняли. Ладно, придётся сказать прямо.

– Не расскажу, если поможешь мне с одеждой. Ты умеешь пользоваться преобразователем? – она неуверенно кивнула. – Вот и отлично! Сделаешь для меня пару вещичек?

– Конечно, мисс, – Марта почему-то смутилась и отвела взгляд. – Будут особые пожелания или стандартный набор?

– Это какой же? – спросила я удивлённо.

– Стандартное белье, платья, брюки, рубашки, – женщина чуть поморщилась и двинула рукой в мою сторону. – Как те, что на вас надеты – это я их синтезировала по просьбе мистера Мастерсона.

– Да? Не знала. Я думала, это моя одежда… в смысле… что она была моей, до того, как… – вот не зря я тянула. Отец даже не подумал о том, что мне нужно, просто попросил служанку. – Давай такое же. Только рубашки разного цвета, а платьев не надо.

Марта кивнула и выскользнула за дверь. Её не было всего несколько минут. Вернулась она, держа в руках двое брюк, в точности, как те, что на мне, рубашки синего и зелёного цвета; три пары маек и трусов телесного цвета. Ну вот, уже можно жить!

Я поблагодарила служанку, ещё раз пообещав не выдавать её отцу, сложила в шкаф новые вещи, которые сиротливо заняли уголок одной из многочисленных полок. Надо будет разобраться с преобразователем. Не обращаться же мне к служанке каждый раз, как понадобятся новые трусы! Хоть она теперь у меня и в долгу, сама мысль о том, что я нуждалась в чьей-то помощи для смены нижнего белья, казалась мне неприличной.

Ну и денёк… бросив взгляд на поднос, поняла, что аппетит совсем пропал. Уже засыпая, вспомнила женщину, толкнувшую меня на улице. Она так странно на меня смотрела. Что, если все будут глядеть так же? Остаться дома? Но так я никогда не узнаю, что со мной произошло, откуда я, и почему так непохожа на остальных.