Текст книги "Загадай желание (СИ)"

Автор книги: Екатерина Бунькова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Загадай желание
Екатерина Бунькова

Каждого из нас хоть раз в жизни, да кто-нибудь предал. Но вот вопрос: кто ж в этом виноват? Предатель или тот, кто позволил себя предать? Напридумывал себе невесть что, поверил, что рядом с ним – хорошие люди. А нет тут никаких хороших людей. Одни говнюки и эгоисты. Разве они виноваты в том, что поступают в соответствии со своим характером? Нет. Виноват тот, кто видел в них чистые души и искренние дружеские намерения.

И не только дружеские. И как только я могла поверить в то, что Валерий Дмитрич на меня польстился? Что правда собирался провести со мной новогоднюю ночь здесь, в офисе? Ой, дура я... Вот говорят же, бабы с возрастом тупеют. Видимо, и до меня черед дошел. Напялила лучшее платье, мамино колье, туфли в кредит взяла. Даже тортик испекла. И смешно, и реветь хочется. А над чем реветь-то? Сама виновата. Все девчонки от предновогодней смены отказались, а я... «Офис опустеет, тишина, благодать, – говорил он мурлычущим голосом.

–    Никто не будет мешать...». Ну и где тут намек на свидание, а? Как я могла вообразить себе что-то подобное? Ну да, заигрывал. Ну да, дарил пару раз шоколадки и даже один раз – цветы. На день рождения. И что?

Нет. Пора снимать эти розовые очки. Никому я не нужна в свои тридцать пять. И хоть фигура еще при мне, а крем пока вполне успешно справляется с «гусиными лапками», видать, мужики-то все равно чувствуют, что молодость от меня потихоньку уходит. Вот и Валерий Дмитрич свинтил с сисястой молодухой: сама видела из окна, как он ее в машину грузил и букетом красных роз сверху утрамбовывал. А я осталась в офисе – на последнюю смену, дабы поддержать корпоративную культуру: «Мы рады клиентам триста шестьдесят пять дней в году!». Ну какие, нафиг, клиенты в отделе продаж строительных инструментов в самый канун нового года? Кому тут срочно понадобилось сделать крупный заказ на партию дрелей и бетономешалок?

Тишина. «Благодать». Нет никого. А что? Дмитрич не соврал. Так тихо, что слышно, как часы в его кабинете тикают. А на моих, электронных, восемь тридцать. Еще полчаса, и можно идти. Вот только куда? Я же все отменила и от поездки на дачу к Сереге тоже отказалась. Да и дома – шаром покати. Даже елка толком не украшена. Приду домой, смою этот зверский макияж и лягу спать. Глядишь, весь следующий год буду хорошо высыпаться.

С этой горькой мыслью я и закончила свой последний рабочий день. Плюнула на все и ушла с работы пораньше. А что? Премию Дмитрич все равно зажал, объяснив это «неудачным» годом. Ну да, его новый Лексус – это, конечно, неудача. Ему ведь всегда хотелось старый раздолбаный УАЗ Хантер, доставшийся мне от отца: чтобы и до деревни можно было сгонять, и по колдобистой трассе проехать без проблем. И квартиру в самых пикулях, чтобы добираться до нее подольше и всласть налюбоваться тем, как люди празднуют.

По тормозам я ударила на автомате. И откуда этот пьянчуга только свалился? Я ведь его чуть не задавила! Вот еще такой «радости» мне не хватало – сбить подвыпившего деда Мороза.

–    Чего под колеса лезешь, мудила? Пешеходный переход там! – я ткнула пальцем в сторону перекрестка. Очумевший дед послушно повернул голову и поглядел. Одобрительно покивал: дескать, и правда переход есть, вижу. Поднялся, слегка покачиваясь, отряхнул зад от снега.

–    Ой, а подбрось до работы, девонька? – неожиданно попросил он, разогнувшись. – Еще три квартиры осталось обойти, а я на своих двоих, похоже, не успеваю.

–    А вы пить меньше пробовали?

–    Так ведь наливают, – развел руками дед. – Не отказываться же.

Я вздохнула. Дедок был хороший. Настоящий. Даже борода не из ваты: серенькая, куцая. Костюмчик, похоже, из советского дома пионеров, а посох так и вовсе – палка с мишурой. Сразу видно: пенсионер на подработке. Пионер-пенсионер. Прям как я: на дежурстве и без планов на новый год.

–    Ладно, садись. Только сиденье не запачкай.

Я открыла дверцу и дед, кряхтя, полез внутрь.

–    Эх, хорошая у тебя машина, – одобрил он, кое-как пристегнувшись. – Я в армии на подобной служил.

–    Угу, – буркнула я, трогаясь с места. – Только ломается часто.

– А мужик на что? – дед поднял брови. Я только вздохнула. Наш мужик ездить на других привык.

–    Тебе куда, дед? – спохватилась я, проехав пару кварталов.

–    А, на Северную. Дом шешнадцать, – прошепелявил он, щелкая зажигалкой.

–    Эй-эй! – я замахала руками. – Тут нельзя курить!

Дед немного подумал. Убрал сигарету. Слава богу! Еще «Беломора» мне здесь не хватало. И где только он взял эту гадость?

–    Шестнадцатый? – переспросила я, сворачивая в свой район. – Хорошо. Я как раз недалеко живу.

–    Угу, – обрадовался старик.

Оставшиеся десять минут мы ехали молча. Я смотрела на дорогу, старик – на салюты.

–    Все, приехали, – сказала я, припарковавшись между шестнадцатым и семнадцатым – моим – домом. – Вон он, твой шестнадцатый.

–    Ой спасибо, доченька, – радостно закряхтел дед, вытягивая свой потрепанный мешок. – Давай хоть я тебе подарочек какой подарю, а?

– Вот еще, – отмахнулась я. – Детям подари.

–    А, детям родители покупают, – отмахнулся дед. – Они нынче избалованные. Им все каки-то айфоны подавай. Так что я и не замудряюсь больше: насыплю в мешок всяких вещей ненужных, лишь бы полный был. Родители меня у дверей встретят, сверху свою коробку сложат, с бантиками да в цветастой бумаге. Так что давай, возьми что-нибудь на удачу, а?

–    Ну, если только у тебя там правда хлам, – неожиданно для самой себя согласилась я.

–    А то, – улыбнулся дед, растягивая узел. – Солонка одна, книжки, коньки старые. Бери, вдруг повезет?

Я запустила руку. Мешок еще дышал морозом: не прогрелся в машине. Оттуда пахло кожей, нафталином и пылью. Порывшись немного, я ухватила за уголок какую-то книжку: всяко лучше, чем солонка или старые коньки.

–    Ну-ка, чего там? – с интересом вытянул шею дед. – Ой ты, батюшки! А я думал, потерял его.

–    А что это? – спросила я, ворочая донельзя обшарпанную книжку в расклеившейся обложке.

–    О-о! – старик многозначительно поднял палец. – А ты загляни.

Я послушно открыла книжку посередине. На желтых листах, разлинованных узкими полосочками, виднелись разношерстные записи.

«Хочу новую шаль», – гласила первая.

«Хочу, чтобы от Симки мужик ушел», – вопила косыми чертами вторая.

«Хочу, чтобы папа больше не пил», – осторожно просила третья.

«Хочу, чтобы советская власть исчезла!», – требовала четвертая.

–    Это что, дневник какой-то? – догадалась я.

– Ага, – радостно закивал старик. – Дневник желаний. Когда часы начнут бить двенадцать, пишешь сюда желание, оно и сбывается. Ну, если только заслуживаешь этого, конечно.

–    Ничего себе: она вся исписана, – удивилась я, перелистывая крошащиеся страницы.

– А то, – возгордился дед. – Чай, не первый год по рукам ходит. Ты... это... если желание исполнится, пошли мне дневник обратно.

–    Куда? В Великий Устюг? – усмехнулась я.

–    Типун тебе на язык! – неожиданно рассердился дед. – В Мурманске я живу. В Мур-ман-ске! Там, под обложкой адрес есть.

–    Ладно-ладно, поняла, – я примирительно подняла левую руку – в правой была книжица. – Вот только тут места свободного не осталось: даже последняя обложка исписана.

–    Как это? – нахмурился дед, подтягивая мою руку к себе вместе с книжкой. – Вот тут еще влезет. Если втиснуть аккуратненько. Ты ведь умеешь аккуратненько?

–    Умею, – вздохнула я, вспоминая все факты подделки мною документов во имя великого Валерия Дмитрича.

–    Вот и умничка. Пошел я, – дед кое-как вывалился наружу, закинул мешок на спину и потопал вдаль.

–    До свидания! Счастливого Нового года! – крикнула я ему вслед. Он только махнул вачегой.

Дома я долго отмокала в ванне, потягивая шампанское и подпевая доносящимся из кухонного телевизора песням. Нет, мне не стало хорошо. Мне стало пофиг. Ну, воспользовались мной. Ну, лишили праздника. Ну премию тоже зажали. Что, первый раз что ли? Зачем зря расстраиваться? Только лишние морщины. У меня их и так достаточно. Лучше сейчас маску сделаю, высплюсь как следует. Завтра похожу по магазинам, порадую себя чем-нибудь. Сдам обратно эти никому не нужные туфли. Интересно, у меня это получится, если в кредит брала? А потом еще сгоняю с подругой оперу. И на массаж. И по парку погуляем. Через неделю вернусь – бодрая, свежая, полная сил, а Валерий Дмитрич – наоборот: опухший после недели пьянок, постаревший и пожелтевший. Ибо нефиг столько бухать. Тоже, поди, не мальчик уже. Вот такой будет моя месть.

В общем, вылезла я из ванной пусть и не в хорошем, но в пофигистичном настроении. Завернулась в махровый халат, вытащила из коробки свой покосившийся, но очень вкусный торт и принялась есть его ба-а-альшой ложкой. А кто мне запретит? Чай, не вреднее оливье.

Новогоднее обращение президента я слушала уже в состоянии блаженного довольства. Из остатков торта торчала одинокая ложка, а бутылка шампанского окончательно опустела: даже нечего глотнуть на последнем ударе курантов. Спать не хотелось, заниматься чем-то – тем более. Я просто растеклась по стулу и тупо пялилась в экран.

И тут мне вспомнился тот старик и его книжица. А что? В чудеса я не верю, а вот в аутотренинг – да. Если четко сформулировать желание и не отпускать его от себя, оно сбудется. Так почему бы и не черкнуть последнюю строчку?

Я сгоняла в коридор, отыскала брошенную на тумбочке книжицу, ухватила какой-то карандашный огрызок и бегом метнулась обратно на кухню: оттуда уже доносился бой курантов.

А-а-а! Ну почему, когда нужно срочно что-то загадать, ничего в голову не приходит? Вот ведь ходишь каждый день, думаешь: хочу то, хочу это. А стоить кому-нибудь неожиданно спросить: «О чем мечтаешь?», так и сказать нечего. Эх, что бы загадать, что загадать?

А противные куранты уже шестой раз бьют по ушам. Ну блин, чего же я хочу-то? Машину? Квартиру? Есть у меня все. Детей? Так это вообще не проблема. Мужиков кругом полно – только позови, сразу заделают. А потом ищи их, свищи.

Вот. Нашла. Поняла.

Густо покраснев – ну и дурацкое же у меня желание! – я на последних ударах спешно вывела:

«Хочу нормального мужика!»

Фьюх!

Я вытерла вспотевший лоб. Вот ведь дурочка: так разволновалась. Как будто и впрямь в чудо поверила. Надо глубоко вздохнуть, посмеяться над собой и пойти спать, потому что никаких чудес не быва...

Старый, советский еще звонок, заголосил так, что я подпрыгнула на стуле от неожиданности. Нет, конечно, соседи ко мне часто ходят – за солью, сахаром, мукой. Дом не новый, народ кругом общительный. Но чтоб ровно в двенадцать ночи заявиться, в Новый год... Не пожар ли?

У меня перед глазами пролетела целая серия возможных «новогодних» возгораний: гирлянда, бенгальские огни, залитая шампанским розетка. Брр. Не дай бог. А звонок все голосил...

– Да иду я, иду, – громко крикнула я, шурша тапками в сторону коридора. Щелчок замка и...

Передо мной стоял потрясающе красивый мужчина в одном лишь полотенце. Загорелая кожа была покрыта капельками воды, в ухе белел комочек пены, а по коридору растекался густой запах хорошего геля для душа.

– А... э... – забормотала я, оглядывая эту картину.

–    С Новым годом! – нежданный гость смущенно помахал мне рукой. – Вы мне не поможете?

–    Чем? – тупо спросила я, продолжая пялиться на его торс: симпатичный такой, в меру накачанный.

–    Ну... – гость замялся. – Понимаете, я сюда недавно переехал: тетка пустила пожить, пока в моей квартире ремонт. Устал сегодня, как собака. Думал, дай душ приму и лягу спать. Ну, забрался в душ, намылился, а тут... не поверите, прямо анекдот... свет погас. А пробки у вас...

– ... в коридоре, – понимающе улыбнулась я.

– Угу, – тоже улыбнулся в ответ мужчина. – Думал, щелкну разок переключателем и вернусь домываться, а...

– ... дверь захлопнулась, – уже давясь смехом, продолжила я: тетя Фая не раз уже обращалась ко мне с просьбой вызвать бригаду, чтобы замок вскрыть. На все предложения заменить замок, она лишь отмахивалась: дескать, хороший замок, зачем его менять, если дело не в замке, а в хозяйке-дуре.

–    Ага, – мужчина сверкнул зубами. – Нельзя ли от вас позвонить?

–    Думаете, они приедут? – засомневалась я, с удовольствием оглядывая приятные черты лица.

–    Кто? – не понял он.

–    МЧС-ники, – пояснила я. – Теть Фая их обычно вызывает. Они ее уже запомнили даже.

–    Ну, вообще-то, я думал ей позвонить, – смутился мужчина.

–    Так она ж к подруге уехала, – удивилась я.

–    Ну, – кивнул горе-квартирант. – Думаете, она не привезет мне ключи? Такси я оплачу.

–    Так подруга в деревне живет, – захихикала я. – Вы до тети Фаи даже не дозвонитесь. А если б и дозвонились, все равно раньше утра она бы к вам не поехала.

–    И что теперь делать? – растерялся гость.

–    Ну уж точно не мерзнуть голышом на лестничной площадке, – усмехнулась я, наполняясь каким-то хулиганским настроением. – Проходите, я вас чаем напою.

– А я... не помешаю? – чуть смутился он, осторожно заглядывая в темноту моей квартиры.

– Да кому тут мешать... – я махнула рукой, пропуская его внутрь.

Вот так и бывает с нами, женщинами: стоит появиться нормальному мужику (пусть и всего на одну ночь), как сразу все встает на свои места. И настроение поднимается, и не болит ничего, и готовка в радость, и беды забываются. Дмитрий (так звали моего ночного гостя) оказался очень даже приятным молодым человеком: в меру смешным, довольно умным, вежливым и культурным. Он не стал выспрашивать, отчего Новый год я встретила в одиночестве, зато сам честно признался, что сбежал с корпоратива, чтобы наконец-то отдохнуть: декабрь выдался тяжелым. Читай книги на Книгочей.нет. Подписывайся на страничку в VK. Я с ним была совершенно согласна, и полночи мы с удовольствием жаловались друг другу на неадекватных клиентов и идиотов-начальников. Оказалось, что Дмитрий работает в той же области, что и я – тоже продает технику и инструменты для строительства. Вот только в другом городе и, похоже, на более крупном уровне. Так что мы как-то сразу стали друзьями. И я, как распоследняя сплетница, выболтала ему все про Валерия Дмитрича: и про зажатые премии, и про нестыковки в финансовых отчетах, и про подделку документов, и про заказы «задним числом». В общем, облегчила душу. Только про свою глупость с новогодним «свиданием» умолчала. А что? Дима, судя по всему, из конкурирующей фирмы, и только рад будет узнать, что у конкурента в штате есть такой подлец, подрывающий деятельность всей компании.

Димой, кстати, своего гостя я стала называть довольно скоро. Мы вообще как-то быстро перешли на «ты». Но! Ничего лишнего. Он чинно пил чаек, кутаясь в мой старый халат, а я не давала повода приставать. И он не приставал. Вот и славненько. Хватит с меня этих любовных разочарований. Помогу хорошему человеку, и пусть едет обратно в свой город.

На ночь я уложила его в комнате отца. Мы пожелали друг другу всего хорошего, и я ушла к себе. Перед сном еще раз пролистала дедов «дневник желаний». Посмеялась над чужими глупостями, покраснела, читая свою. А ну и пусть. Зато сработало. Хоть иди и бери свой подарок, как говорится, тепленьким. Но не буду. Хватит. Больше никаких пустых надежд. Если уж суждено мне найти своего мужчину, так пусть сам меня на свидание зовет. А бросаться на каждого несчастного, голышом вылетевшего на лестничную клетку – удел нимфоманок. Завтра вызовем МЧС-ников, вернем Диму домой. Потом схожу на почту, отошлю дедов подарок обратно в Мурманск, и больше никогда не буду расстраиваться по ерунде.

Как решила, так и сделала. Утром первого января я распрощалась с Димой, вернула дедов подарок, позвонила подруге, и начала новую жизнь. Прогулки на свежем воздухе, маленькие, но радующие душу покупки, генеральная уборка, маленький ремонт в ванной – что еще нужно, чтобы ощутить себя обновленной? Разве только, чтобы Дима снова постучался в дверь. Но он только здоровался, встречаясь со мной на лестничной клетке, и искренне улыбался. Мы болтали о том, о сем, и расходились по своим квартирам.

Новогодние праздники пролетели незаметно. В свой первый рабочий день в новом году я заявилась, как и планировала, похорошевшей и даже чуток помолодевшей. Меня встретили тоже довольно счастливые, хоть и чуток опухшие, лица коллег.

–    Марин, тебя новенький вызывает, – сходу окликнула меня Наташа, всегда приходившая на работу первой.

–    Новенький? Кто? – не поняла я.

– Как, ты еще не знаешь? – тут же оживились девчонки и наперебой загалдели:

– Лапочка!

– ... вместо Дмитрича.

–    Он, оказывается, давно уже мухлевал с продажами, но никто поймать не мог, а тут...

–    Говорят, его кто-то сдал с потрохами, а кто – непонятно...

–    Короче, уволили Валерку.

–    И поделом!

–    Знаешь, нам все-таки выпишут премию! Оказывается, он ее себе как-то перевел. Так заставили вернуть!

–    Короче, у нас теперь новый начальник.

– Симпатичный... хи-хи...

–    Иди давай, он тебя давно уже спрашивал, а ты все ходишь где-то, ходишь...

Щебет коллег все не умолкал. Офис полнился радостным ожиданием добрых перемен и праздничным настроением. Я привычно постучалась в кабинет начальника. Оттуда раздалось: «Войдите».

Я толкнула дверь.

– Дима?

–    Доброе утро, Марина Евгеньевна, – улыбнулся мой временный сосед.

–    Но как...

–    Тсс! – он заговорщически кивнул на дверь. Я послушно ее захлопнула.

–    Я думала, вы из другого города.

–    Ну да, – невозмутимо кивнул он, обходя стол. – Вот только вы почему-то решили, что я из другой компании. А я не стал вас разубеждать: вы так смело рассказывали мне о том «короеде», которого мы так безуспешно пытались вычислить целый год. Надеюсь, вы не держите на меня зла за то, что я использовал ваши признания по назначению. Это никак не отразится на вашей деятельности, обещаю! Никто не узнает!

–    Даже не знаю, – я нахмурилась, пытаясь понять, каких чувств в моей голове больше: чувства, что мною снова воспользовались, или чувства, что кто-то наладил мою жизнь против моей воли. – Послушайте, Дмитрий...

–    Дима, – осторожно поправил он меня.

–    Дима, – секунду спустя обреченно повторила я. – Дима, знаешь: это как-то подло – увольнять человека, чтобы занять его место. Даже если он сам был подлецом.

–    А кто сказал, что я занял чужое место? – искренне удивился Дима, уставившись на меня честными серыми глазами. – Я давно уже должен был перевестись на эту должность. Просто все тянул из-за квартиры: купил новостройку, а в ней – шаром покати: ни раковин, ни даже унитаза. Вот как раз вчера только и заехал.

–    А Валерий Дмитрич? – прищурилась я.

–    Так его повысить должны были, – улыбнулся Дима. – Он уже себе и машину новую купил, и костюмчик. Ждал, пока я приеду – на замену. Вот и дождался, что раскрылись все его махинации. Теперь пойдет по судам – объясняться, как так вышло.

–    А-а-а, – кивнула я, все еще не понимая, как ко всему этому относиться.

–    Кстати, уволили его вместе с еще одним махинатором – из финансового отдела. Так что там теперь свободная вакансия. Не хочешь занять? У тебя же, вроде, образование подходящее.

–    Тоже кто-то насплетничал? – подозрительно прищурилась я, хотя внутри уже рос и ширился радостный комочек: надо же, как все удачно вышло!

–    В дело твое заглянул, – честно признался Дима, обезоруживающе улыбаясь. – Так что? Я звоню в фин.отдел?

–    Э-мм... Ну, давай, – решилась я, чувствуя, как меня накрывает радостью, будто теплом от глотка хорошего алкоголя.

– Уже звоню, – Дима ловко соскочил со стола, на который успел забраться, плюхнулся в недовольно скрипнувшее кожаное кресло и, подмигнув мне, начал набирать номер.

Я, почувствовав себя лишней, попятилась к двери и почти уже вышла, как Дима, зажав микрофон широкой ладонью, окликнул меня:

– Марин, а ты сегодня вечером свободна?