Текст книги "Солдат и Ева"
Автор книги: Екатерина Борисова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)
ТЕТУШКА АГАТА. Все, кроме него, умрут! Старики... Молодые... Дети...
МАЛЬЧИК-НЕПОСЕДА (испуганно). Ой! Мне страшно! Я не хочу!
ТЕТУШКА АГАТА (обернулась, увидела Мальчика). Ты? (С добродушием ведьмы.) Ты... слышал, что я говорила?
МАЛЬЧИК-НЕПОСЕДА (дрожа от страха). Я... Нечаянно... (Смутно чувствуя, что ему грозит беда.) Я... Я принес вам ягод, тетушка Агата...
ГОЛОС ИЗ ШКАТУЛКИ. Приказывай!
ТЕТУШКА АГАТА (указывая на Мальчика). Пропади он пропадом со своими ягодами!
(Адский скрежет. Вспышка пламени вырывается из шкатулки. МАЛЬЧИК исчезает.)
ГОЛОС МАЛЬЧИКА-НЕПОСЕДЫ (чуть слышный). Сладких... крупных... для варенья...
(Окно захлопывается. Мы успеваем заметить руку Солдата, которая поднимает с земли потерянный Мальчиком поясок.)
СОЛДАТ. Пропади я пропадом, если в городе случится еще, одна беда!!!
(Темнота...
Из темноты... постепенно возникают очертания спящего города. По небу бегут облака. Ветер. Ветер треплет кусты, и они простирают ветви к небу, точно умоляя о пощаде. Ветер раскачивает крендель над входом в булочную. Ветер развевает волосы обезумевшей от тревоги, бегущей женщины. Это ВДОВА, мать пропавшего Мальчика. Она заглядывает в окна, обшаривает кусты, ощупывает тени на земле и, наконец, обращается к зрителям.)
ВДОВА (к зрителям). Вы не видали моего мальчика?.. Моего сына?.. Я вдова... Мой муж ушел на войну и не вернулся. С моим сыном не может стрястись ничего худого. Это было бы, слишком жестоко... Он... он просто заигрался с детьми... (Оглядываясь по сторонам.) Но уже темно... Детям давно пора спать... И моему мальчику тоже... Где же он? Где? Где?
Занавес
Картина восьмая
Та же улица. На скамейке под деревом сидит ВДОВА. Она вяжет, отсчитывая петли.
ВДОВА. Тринадцать... четырнадцать... пятнадцать... (Разглядывает вязанье. Это – детская кофточка.) Двадцать пять... двадцать шесть... (Напевает.)
Года идут, вода течет,
Что было раньше, то не в счет...
Не в счет... не в счет...
(Мимо пробегает ЕВА с корзинкой в руке. Лицо у Евы недоумевающее. Она замечает Вдову, подходит к ней.)
ЕВА. Здравствуйте! Вы не знаете, что случилось? Суета! Тревога!
ВДОВА (приветливо). А, это ты, Ева. Садись отдохни. Все бегом, все бегом. (Усаживает Еву возле себя.) Двадцать семь... двадцать восемь...
ЕВА. Некогда. Спешу.
ВДОВА (удерживая Еву). А ты не спеши. Вот все поспешили, а вышло понапрасну.
ЕВА. Кто поспешил?
ВДОВА. Горожане.
ЕВА. Не пойму, куда все разбегались?
ВДОВА (посмеиваясь). Искать. Да искать же! Такой переполох.
ЕВА. Кого искать?
ВДОВА. Моего мальчика. Моего сына. (Доверительно, Еве.) Вчера я послала его к тетушке Агате, отнести ягод для варенья. Жду. Жду. Жду. Жду. Нет. Нет. Нет. Нет. (Вяжет.) Тридцать. Тридцать. Тридцать. Тридцать. А она, оказывается, и не видела моего мальчика. И намекнула мне... О, очень осторожно... Что разбойник...
ЕВА. Разбойник?
ВДОВА. Да, да, да. Грабитель... Поджигатель... (Тихо.) Может быть и убийцей...
ЕВА. Ложь! Ложь!
ВДОВА. Тсс! Не горячись! Все уже позади. Ведь мой мальчик (улыбается) нашелся.
ЕВА. Нашелся?
ВДОВА. А в городе – переполох! Тридцать один. Тридцать два... Ева, голубушка? Окажи услугу. Сбегай, скажи людям: "Нашелся!"
ЕВА. В самом деле, зачем людям понапрасну тревожиться. Я – мигом. (Убегает.)
ВДОВА (окликает сынишку, который, по-видимому, играет где-то неподалеку). Сыночек! Не убегай далеко! Я знаю, с тобой не может стрястись ничего дурного! Но на всякий случай... На всякий случай! (Шутливо грозит спицей.) На всякий случай!
(На сцену выбегает НЕКРАСИВАЯ ЖЕНЩИНА, за ней МОЛОДЫЕ ОТЕЦ и МАТЬ, ЕВА.)
НЕКРАСИВАЯ ЖЕНЩИНА (бросается на шею Вдовы). Нашелся! Нашелся! Дети! От них и радость, от них и горе!
ВДОВА (счастливо улыбается). Радость... Только радость.
МОЛОДОЙ ОТЕЦ (Вдове). От всего сердца рад за вас! Однако случись такое в нашей семье, я бы примерно наказал виновного! Я бы... я бы его отшлепал.
ВДОВА (не переставая вязать, улыбается). Тридцать пять... тридцать шесть.
МОЛОДАЯ МАТЬ. Это кого бы ты отшлепал?
МОЛОДОЙ ОТЕЦ (потрясая запеленутым ребенком). Его!
МОЛОДАЯ МАТЬ. Так я и позволю его шлепать! Я – мать! (Отнимает ребенка.)
МОЛОДОЙ ОТЕЦ. А я – отец. (Тащит ребенка к себе.) Я не позволю потакать его шалостям и проделкам! (Возмущенно грозя запеленутому ребенку.) Убежать из дому! Переполошить весь город и за это его пальцем не тронь? (Отнимает ребенка. Ребенок плачет.) А-а-а!
СЕСТРЫ-БЛИЗНЕЦЫ (выбегают из-за кулис). Нашелся! Нашелся?!
ТЕТУШКА АГАТА (появляется в окне своего дома). Кто нашелся?
ВДОВА (безмятежно улыбаясь). Мой сын. Мой мальчик... Я вдова... Мой муж был солдатом...
ТЕТУШКА АГАТА (еле владея собой). Какое счастье... Нашелся... Где же он? Где?
ВДОВА (указывает вдоль спицей). Вон он, играет на солнышке. Сынок, а ну-ка, ко мне, бегом! (Протягивает руки навстречу Мальчику, которого нет.)
(Все расступаются.)
Давай-ка примерим кофточку. Так. Рукава длинноваты. Но это ничего. Можно пока подвернуть. (Обращается к присутствующим оцепеневшим от ужаса.) Дети так быстро вырастают, не правда ли? Ну, ну, не вертись. Так, а теперь ступай играть. Только не убегай далеко. (Шутливо грозит спицей.) Я знаю, с тобой не может случиться ничего худого... Но на всякий случай. На всякий случай... (Снова принимается за вязание.) Тридцать... Тридцать... Тридцать...
(НЕКРАСИВАЯ ЖЕНЩИНА обняла Вдову. Плачет.)
МОЛОДАЯ МАТЬ. Мне страшно! Страшно... (Бросилась на шею мужу.) Помиримся... Помиримся...
(СЕСТРЫ-БЛИЗНЕЦЫ, прижавшись друг к другу, плачут. ЕВА закрыла лицо руками.)
ВДОВА (вяжет, напевая).
Года идут...
Вода течет...
Что было раньше...
То не в счет...
Не в счет... не в счет... не в счет...
(Поднимает глаза от работы.) Вы плачете? О чем? (Понимающе, сочувственно.) Впрочем... каждому есть о чем поплакать. Каждому. Все плачут. (Обводит взглядом присутствующих.) Все, Кроме нее. Она одна радуется. Добрая тетушка Агата. Отчего только она одна?
Занавес
Картина девятая
Вечер. Жилище Чародея.
ЕВА приготавливает ему на ночь постель. ЧАРОДЕЙ сидит в кресле. Лицо его скрыто от зрителей газетой.
ЕВА. Одна беда за другой. Одна за другой!
ЧАРОДЕЙ. Сегодня рубашка была плохо проглажена.
ЕВА. Пропал мальчик. Сын вдовы.
ЧАРОДЕЙ. Особенно манжеты.
ЕВА. Как не было.
ЧАРОДЕЙ. Запонка закатилась. Поищи.
ЕВА (шарит под креслом). Я еще не рассказала вам самого худшего!
ЧАРОДЕЙ. Пуговиц на рубашке не хватает.
ЕВА. Вдова лишилась рассудка. С горя.
ЧАРОДЕЙ. Пришей.
ЕВА. Она разговаривает с сыном...
ЧАРОДЕЙ. Питье приготовь на ночь.
ЕВА. Которого нет! Нет!
ЧАРОДЕЙ. Послаще.
ЕВА. Сидит в сквере и вяжет... вяжет... вяжет...
ЧАРОДЕЙ. С лимоном.
ЕВА (теряя терпение). Вяжет и улыбается. Улыбается сыну, которого нет!
ЧАРОДЕЙ. Стакан не наливай до краев. Расплещешь.
ЕВА. Вы... Вы... Я... (Не договорив, убежала на кухню.)
(Мы видим, как она торопливо приготовляет питье, вернувшись, ставит стакан на столик у изголовья кровати Чародея. ЧАРОДЕЙ шуршит газетой.)
(Помолчав.) Ухожу.
ЧАРОДЕЙ. Поздно. Магазины закрыты.
ЕВА. Совсем ухожу. Ну, навсегда,
ЧАРОДЕЙ. Глупо.
ЕВА (вне себя). Не могу больше! Страшно мне с вами! Холодно! В пустыне и то лучше! Крикнешь – эхо отзовется. (В сердцах срывает фартук, вешает его на вешалку и начинает складывать в сундучок свое скудное имущество.)
ЧАРОДЕЙ. Ужин.
(ЕВА убегает в кухню и тут же возвращается. В руках у нее – блюдо. Она ставит его на стол перед прибором и, не говоря ни слова, снова принимается укладывать вещи. ЧАРОДЕЙ шуршит газетой.)
ЕВА. Остынет. Невкусно же.
(ЧАРОДЕЙ шуршит газетой. ЕВА закрывает сундучок. Накинула платок на голову. Всхлипнула. Ждет. Помолчав, протягивает руку Чародею.)
Ну... ухожу.
ЧАРОДЕЙ. А-а-а. (Словно догадываясь, чего хочет от него Ева, роется в кармане и протягивает Еве деньги.)
ЕВА (отшатнувшись). Деньги? (Отдернула руку, не взяв денег.)
ЧАРОДЕЙ. Мало?
ЕВА (с горечью и обидой). Хоть бы слово на прощанье сказали... Руку протянули бы...
ЧАРОДЕЙ. Я читаю.
ЕВА (отчаянно). А я ухожу! Ухожу! (Стоит в дверях. Ждет.)
ЧАРОДЕЙ. Сквозит.
ЕВА (со слезами). Сквозит? (Притворила дверь, все еще не решаясь уйти.) А теперь?
ЧАРОДЕЙ. Теперь – нет.
(Несколько мгновений ЕВА колеблется. Наконец принимает решение. Швыряет сундучок и, сорвав с вешалки фартук, дрожащими руками завязывает тесемки.)
ЕВА (помолчав). Ужин подогреть?
ЧАРОДЕЙ. Я читаю.
ЕВА. А я остаюсь! Остаюсь!!!
(ЧАРОДЕЙ шуршит газетой.)
Да! Остаюсь! Хочу наконец узнать, что вы за человек! Живой или так... кажетесь!!
(ЧАРОДЕЙ шуршит газетой.)
(Раздумчиво.) А может быть... вы спите... И сами себя во сне видите... Не такого, какой вы на самом деле... (Ласково.) Разбудить бы вас... Растолкать...
ЧАРОДЕЙ (все еще скрываясь за газетой). Ступай, Ева... (В его голосе мука, досада, отчаяние.) Ступай. Поздно. Поздно.
ЕВА (мягко). Иду. Иду... (Уходя в кухню, в дверях.) Поужинали бы... (Закрыла дверь.)
(ЧАРОДЕЙ отшвыривает газету. Мы видим теперь его лицо – опухшее, заросшее щетиной, обрюзгшее лицо пьющего, опустившегося человека. Неверными колеблющимися шагами ЧАРОДЕЙ подходит к шкафу, открывает дверцу. Достает бутылку. Наливает вино в стакан. Пьет. В кухне, склонясь на подоконник, борется с дремотой ЕВА. На подоконнике горит свеча. Окно распахнуто настежь.)
ЧАРОДЕЙ. Ева? Ты спишь?
ЕВА (поднимает отяжелевшую голову). Нет. Нет. Право же, нет. (Снова склоняется на подоконник.) Я так... задумалась...
ЧАРОДЙ (наливает еще вина и замом выпивает стакан). Ева! Не спи!
(ЕВА не отзывается. Сон одолел ее.)
(Истерически.) Ева! Не спи! Мне одному страшно! Не спи, Ева!
ЕВА (сквозь сон). Грелку? Или укрыть потеплее? Я не усну... Не бойтесь...
ЧАРОДЕЙ (ничком бросается на кровать. Бормочет). Если понять самое главное... Так что же это, "самое главное"? Что? Что?.. (Засыпает.)
(Несколько мгновений тишины. В проеме кухонного окна показывается СОЛДАТ. Осторожно, стараясь не потревожить спящую Еву, он перемахивает через подоконник. Неслышными шагами идет через кухню в комнату Чародея. Садится в ногах у спящего. Кашляет намеренно громко.)
(Просыпаясь.) Кто здесь? Кто? Кто? (Направляет на Солдата свет карманного фонарика. Узнает ночного гостя.) Вы? Вы?
СОЛДАТ (посмеиваясь). Узнали?
ЧАРОДЕЙ (успевает овладеть собой. Холодно). Нет. Ошибся. Мы незнакомы.
СОЛДАТ. Бросьте ваши увертки.
ЧАРОДЕЙ. Уходите.
СОЛДАТ. Не раньше, чем я вытрясу из вас то, что мне надо.
ЧАРОДЕЙ (презрительно). У меня нет золота.
СОЛДАТ. Ай-ай-ай! А еще Чародей! Кому-кому, но уж вам-то полагалось бы видеть людей насквозь.
ЧАРОДЕЙ. Я не Чародей.
СОЛДАТ. Не Чародей? А кто же тогда состряпал эту дьявольскую шкатулку, из которой, раздается ваш голос! Ваш! Не чей-нибудь. (Подражая интонациям Чародея.) Приказывай! Приказывай! Приказывай! Что это, как не колдовство?
ЧАРОДЕЙ. Я не искусник в этом ремесле!
СОЛДАТ. Чем дурачить меня, лучше выслушайте!
ЧАРОДЕЙ (пожимает плечами). Покороче.
СОЛДАТ. Как сумею. Знайте; я упустил шкатулку! Оплошал, признаюсь! По моей вине шкатулка попала в такие руки, что... лучше бы мне было получить пулю в сердце, чем уступить. Любой ценой я должен поправить беду, заполучить шкатулку обратно.
ЧАРОДЕЙ, Я не взломщик. Спокойной ночи!
СОЛДАТ. На какие бы уловки вы ни пускались – я не отступлюсь! Я не дам вам спать, пока мы не сговоримся! Слышите, вы, зачинщик тайных преступлений!
ЧАРОДЕЙ. Преступлений?
СОЛДАТ. Да, да! Да! Преступлений! Все беды, что стряслись в нашем городе, – это вы! Пожар – вы! Обгоревшая женщина – вы! Исчезнувший мальчик вы! Всюду вы! Вы! (Схватил Чародея за воротник халата, тряхнул и... увидел, что держит в руках пустой халат.) Да где же вы?
ГОЛОС ЧАРОДЕЯ. У себя дома.
СОЛДАТ (торжествующе). Выдал себя! Выдал! Теперь вам не отвертеться! Вы – Чародей.
ГОЛОС ЧАРОДЕЯ. Чародеи тоже люди! Я хочу спать.
СОЛДАТ (весело). Попытайтесь. (Удобно развалился в хозяйском кресле, подвинув его к столу. Насвистывает.)
Плохие в пекле времена!
Сидит без дела сатана!
Никто ни в чем не виноват.
Так для кого же создан ад?
(Приподнял салфетку на столе.) Жареный цыпленок! Пирог с мясом! Отлично. Вот мы втроем и скоротаем время. (Поперхнулся, закашлялся.) Так не пойдет. Надо бы промочить горло! (Подходит к шкафу. Распахивает дверцу. Пересматривает бутылки.) Ого! Столетняя давность! Не случалось пробовать. А ну... (Наклонил было бутылку над стаканом.)
ЧАРОДЕЙ (внезапно появляясь, вырывает бутылку из рук Солдата, отнимает стакан). Довольно! Кто здесь, наконец хозяин? (Наливает стакан до краев, пьет.) Это вино не для таких проходимцев, как вы! (Пьет.)
СОЛДАТ. На здоровье!
ЧАРОДЕЙ. Помолчи. Говорить буду я. (С пьяной хвастливостью.) Знай: в шкатулке действительно заключена адская сила! Я... то есть тот, кто создал ее, потратил на это сто лет своей жизни!
СОЛДАТ (с досадой). Опять вокруг да около! Сказать бы честно "шкатулка – дело моих рук!"
ЧАРОДЕЙ. Рук? Рук? (Пьет.) А известно, ли тебе... что, кроме рук, существуют еще вдохновение, знания, опыт, талант! Талант! Слышал ты когда-нибудь об этом?
СОЛДАТ. Догадывался! И перепади мне хоть малая толика этих сокровищ, я бы распорядился ими иначе, чем вы!
ЧАРОДЕЙ (пьянея от вина и гнева). Стоило жить и работать сто лет, чтобы первый встречный безграмотный мальчишка толковал мои поступки вкривь и вкось! (Стучит кулаком по столу!)
СОЛДАТ. Тсс! Ева!
ЧАРОДЕЙ (не унимаясь). "Ева! Ева!" Еве семнадцать лет! Молодость спит крепко! В голове у нее – счастливая пустота, а вместо сердца – детская погремушка! "Ева! Ева!"
(Дверь распахивается. На пороге – ЕВА. Она щурится от яркого света и не сразу замечает Солдата, сидящего к ней спиной.)
ЕВА (Чародею, обеспокоенно). Вы звали меня? (Замечает Солдата.) Ты здесь?
СОЛДАТ. В гостях, как видишь.
ЧАРОДЕЙ. Без приглашения.
ЕВА (робея). Ужин подогреть?
ЧАРОДЕЙ. Не надо. Подойди. Сядь.
(ЕВА несмело присаживается к столу.)
Скажи... Ева... Он, вот этот... Кто он таков, чтобы судить Чародея? Впрочем... (Махнул рукой.) Что ты понимаешь в жизни и в людях, девчонка?
ЕВА (тихо). Только самое простое.
СОЛДАТ. Ответь ему, Ева.
ЕВА. Разве солнце не светит одинаково вам обоим? А если оно погаснет в небе, то для кого-нибудь одного?
ЧАРОДЕЙ. Сговорились! Солнце светит одинаково Чародею и Солдату, а заодно и девчонке, которая только и умеет, что мыть посуду! Выходит, все равны под солнцем?! Ловко придумано.
ЕВА. Право же, я ничего не выдумала.
ЧАРОДЕЙ (не слушая). Унизить. Обесценить! Это проще всего! А попытаться понять, что значат сто лет труда, сомнений, поисков, страха, надежд! Это вам не приходило в голову?! Сто лет! (К Еве.) Умеешь ты хотя бы сосчитать до ста?
ЕВА. Умею.
ЧАРОДЕЙ. У-ди-ви-тельно! Я думал – только до десяти! По пальцам... Ррраз... два... (Пошатнулся.)
ЕВА (поддерживая его, незаметно прячет бутылку). Вам бы лечь. А я кофе вскипячу. Выпьете чашечку и...
ЧАРОДЕЙ (с пьяной придирчивостью). "Кофе! Кофе!" Только бы улизнуть! Не смей! Не уходи! (Плаксиво.) Не уходи, Ева? (Падает.)
ЕВА (с состраданием). Одни с горя пьют, другие – с радости. А он с чего запил?
СОЛДАТ. Ему виднее.
ЕВА. Бледный какой. Не умрет?
СОЛДАТ. Нельзя ему умирать. Свари-ка ему кофе. Покрепче!
(ЕВА на цыпочках уходит на кухню.)
ЧАРОДЕЙ (открывает глаза, видит Солдата). А... ты все еще здесь? Охотишься за чужими тайнами? (Поманил его пальцем.) Ладно. Так и быть... скажу: я был сговорчив со своей совестью. Знал – дело мое послужит злу, и все-таки творил. Боялся? Да! Жаждал награды? И это было... Чародей тоже человек. (Устало.) Мне не повезло. Я опоздал. Просчитался. И проклял то, что создал. Отрекся.
СОЛДАТ. Попросту – сбыли с рук?
ЧАРОДЕЙ. Мне оно ни к чему. Я устал. Для меня с этим покончено!
СОЛДАТ (пылко). Для вас – может быть! Но шкатулка-то осталась! Набитая бедами, как подушка пухом! Страшно подумать, сколько горя она причинит людям! (Горячо, увлеченно.) Исправьте зло, которое вы им принесли! Заставьте вашу шкатулку творить полезное дело! Ну, к примеру, передвинуть гору, чтобы не заслоняла солнца, или напитать влагой землю, когда горят посевы и вянут травы! Сделайте это для людей!
ЧАРОДЕЙ (заносчиво). Люди? А какое мне до них дело?
СОЛДАТ (теряя терпение). А вы, видать, сродни тетушке Агате!
ЧАРОДЕЙ. Я?
СОЛДАТ. По вашей вине должны погибнуть люди! Понимаете вы, беззащитные люди! Я – солдат. Я не допущу этого!
ЧАРОДЕЙ. Нет. Нет и нет. Все решено. (Ложится, повернувшись лицом к стене.)
ЕВА (входит). Вот кофе. С сахаром будете иди горький?
СОЛДАТ. Тсс. (Обнял Еву за плечи, увел в кухню.)
ЕВА. Уснул?
СОЛДАТ. Поздно. Ложись и ты. Простимся.
ЕВА. Вернешься?
СОЛДАТ. Может быть.
ЕВА (с тоской и тревогой). Что ты задумал?
СОЛДАТ. Вернусь – расскажу. А нет... (Развел руками.)
ЕВА. Дай куртку почищу. (Стаскивает с плеч Солдата куртку и чистит ее. Незаметно для Солдата, но так, что это видят зрители, Ева прячет в нагрудный карман куртки золотую монету – подарок жены Чародея.) Ты в чудеса веришь?
СОЛДАТ (надевает куртку). Когда как. (Притянул к себе Еву.) Окна в кухне не закрывай. (Целует Еву. Проникновенно.) Люблю!
Занавес
Картина десятая
Вечер. Декорация расположена так, что зритель видит новый дом, освещенное крыльцо, убранное гирляндами и одновременно... спальню тетушки Агаты.
ТЕТУШКА АГАТА одета в белое атласное платье. Волосы высоко зачесаны. На шее – ожерелье. Руки унизаны браслетами. Она победоносно хороша опасной, злой красотой.
Склонясь над сундуком, где, как мы знаем, хранится ее приданое, ТЕТУШКА АГАТА с лихорадочной поспешностью роется в ворохе вещей, отшвыривая ненужные. Наконец то, что она ищет, найдено. Это – белая кружевная фата.
ТЕТУШКА АГАТА набрасывает фату на себя. Теперь наряд выглядит свадебным.
Веселая музыка доносится из сада. Голоса. Смех.
ГОЛОС ИЗ ШКАТУЛКИ. Приказывай! Приказывай! Приказывай!
(Мы видим, как... за спиной у тетушки Агаты под чьим-то натиском снаружи дрогнула дверь. Однако засов так надежен, что кажется – одолеть его, сломать, сдвинуть – немыслимо.)
ТЕТУШКА АГАТА (вглядывается в темноту сада, туда, где за освещенными квадратами окон нового дома мелькают танцующие пары). Рано... Погоди... (Всматривается еще пристальней. Сокрушенно.) Наготовили! Напекли! Столы ломятся! Столько добра пропадет! Жалость!
ГОЛОС ИЗ ШКАТУЛКИ. Приказывай!
ТЕТУШКА АГАТА. Не время еще, говорю! (Затаив дыхание.) За стол садятся. (Хихикнула.) Мертвы, а еще не догадываются об этом!
(Снова дрогнула входная дверь. Чуть-чуть прогнулся крюк, на который опирается засов. Погнулся второй. Кто-то стоит за дверью, пытаясь одолеть ее замки и засовы.)
Так!.. Уселись! Все уселись. Ну! (Шипящим шепотом.) Наполняйте бокалы, мертвецы!! А теперь чокайтесь!
ГОЛОС ИЗ ШКАТУЛКИ. Приказывай!
ТЕТУШКА АГАТА. Сейчас, сейчас. Беда должна обрушиться на них в разгар веселья!
ГОЛОС ИЗ ШКАТУЛКИ. Приказывай!
ТЕТУШКА АГАТА. Помни: на всех, кроме одного! (Указывает.) Вон он! Самый высокий! Самый красивый! Самый видный! (Неистово.) Он должен уцелеть! Он и я! Нас двое! И весь город будет наш! Дома, сады, вещи!!! Смотри же, не ошибись! Сейчас я подам тебе знак!
(Дверь подается под натиском неодолимой силы. Еще... еще немножко. Успеет ли тот, кто стоит за дверью, ворваться вовремя и предотвратить беду?!)
ГОЛОС ИЗ ШКАТУЛКИ. Приказывай.
ТЕТУШКА АГАТА (торжествующе). Наконец-то. Поднимают бокалы! Подносят к губам! В последний раз! Улыбаются друг другу... в послед...
(Дверь с грохотом срывается с петель. Падает.)
А-а-а!!!
(ТЕТУШКА АГАТА бросается навстречу Солдату, который ворвался в комнату и успел схватить шкатулку. Рвет шкатулку у него из рук. Но... Одним прыжком СОЛДАТ оказывается в саду. ТЕТУШКА АГАТА хватает пистолеты и стреляет в темноту сада, вслед Солдату. Один выстрел. Другой. Третий.)
Занавес
Картина одиннадцатая
Луна. Придорожная канава. На сцене появляются двое. БЕЗУСЫЙ ЮНОША и СТАРЫЙ БРОДЯГА. Последний тяжело опирается на плечо спутника.
СТАРЫЙ БРОДЯГА. Ну куда? Не видишь – канава. Самое распрекрасное местечко для отдыха.
БЕЗУСЫЙ ЮНОША. Ну вот и отдыхай. А я пойду.
СТАРЫЙ БРОДЯГА (хнычет). Оно и понятно. Старый я... хворый... Брезгуешь?
БЕЗУСЫЙ ЮНОША. Нет. Дороги у нас разные.
СТАРЫЙ БРОДЯГА. На каждой дорожке своя канава найдется!
БЕЗУСЫЙ ЮНОША. Обойду. (Хочет идти.)
(На сцене появляется СОЛДАТ. Он ранен. Еле бредет.)
СОЛДАТ (чуть слышно.) Помогите...
БЕЗУСЫЙ ЮНОША (поддерживая Солдата.) Сядь...
СТАРЫЙ БРОДЯГА. Лучше бы ему идти.
СОЛДАТ. Далеко не уйду. (Склонился на руки Безусого юноши.)
СТАРЫЙ БРОДЯГА. Не уйдешь – нам придется. (Тащит за руку Безусого юношу.) В такие дела лучше не путаться. След-то за ним кровавый.
СОЛДАТ. Моя... кровь...
СТАРЫЙ БРОДЯГА. Кому надо – разберется. Нам не до них, им не до нас.
СОЛДАТ (с трудом). Вот... просьба... (Достает из-за пазухи шкатулку.)
СТАРЫЙ БРОДЯГА (вырывает шкатулку из рук Солдата). Она! Та самая!
СОЛДАТ (теряя силы). На окраине... "Тупик счастья"... дом три. Кухонное окно будет открыто... Ее зовут... Ее зовут... (Умолк, не договорив.)
СТАРЫЙ БРОДЯГА (рассматривая шкатулку). Ключа нет. Пошарь-ка у него в кармане.
БЕЗУСЫЙ ЮНОША. Постыдись... Помирает... (Подносит к губам Солдата фляжку.) Соберись с силами... Отхлебни... (Подсказывает.) Ее зовут... Ее зовут...
СОЛДАТ (чуть слышно). Ева... Отдай ей... Только ей... Обещай...
БЕЗУСЫЙ ЮНОША. Обещаю.
СОЛДАТ. Верю... (Обессилев, падает.)
(Молчание.)
СТАРЫЙ БРОДЯГА (равнодушно). Помер?
БЕЗУСЬЙ ЮНОША (склонился над бездыханным телом. Расстегнул куртку, ощупал рану). Если бы не эта монета... Пуля попала бы прямо в сердце.
(За кулисами шум, голоса.)
СТАРЫЙ БРОДЯГА (тащит за руку Безусого юношу). Молчи... Мы не видели, мы не слышали! (Увлекает за собой БЕЗУСОГО ЮНОШУ.)
(Оба прячутся за деревом. На сцене появляются ТЁТУШКА АГАТА, СУДЬЯ, ГЕРОЛЬД.)
ТЕТУШКА АГАТА. Вот он! Вот! (Кидается к Солдату.)
СУДЬЯ (видит распростертого на земле Солдата). Взять его!
(Солдата уносят. БЕЗУСЫЙ ЮНОША и СТАРЫЙ БРОДЯГА появляются из-за дерева. В руках у Старого бродяги – шкатулка.)
БЕЗУСЫЙ ЮНОША. Отдадим шкатулку! Я обещал!
СТАРЫЙ БРОДЯГА. А я – нет.
БЕЗУСЫЙ ЮНОША. Не отдать шкатулку – подло!
СТАРЫЙ БРОДЯГА. А отдать – глупо.
БЕЗУСЫЙ ЮНОША. Слушай! Нас двое, шкатулка одна! Сыграем на нее! Брезгуешь?
СТАРЫЙ БРОДЯГА. Да у меня и в мыслях такого нет! (Тасует колоду.)
БЕЗУСЫЙ ЮНОША. Скорее! Да скорее же!
СТАРЫЙ БРОДЯГА. Но-но! Не подгоняй! (Сдает карты, насвистывая.)
Карты – не люди!
Люди хитрей.
Дам, и валетов,
и Королей!
Эх, короли, короли!
Не подвели б короли!
Эх, короли короли, короли!
(Идет игра. БЕЗУСЫЙ ЮНОША играет с азартом, СТАРЫЙ БРОДЯГА – не теряя хладнокровия. Мы слышим восклицания Безусого Юноши. Судя по ним – ему сопутствует удача.)
Карты – не люди,
Люди хитрей
Дам, и валетов,
И королей!
БЕЗУСЫЙ ЮНОША. Так! Крою! Еще! Еще!
СТАРЫЙ БРОДЯГА. Везет тебе, парень! Удача! (Незаметно для юноши, но так, что это замечает зритель, подменивает карту, вытащив ее из рукава.) Тебе удача... (Кроет последнюю карту.) А выиграл... я!!!
(Пауза.)
(Рассматривает шкатулку.) Ключа нет. Ничего. Взломаем. Отвертки нет у тебя?
БЕЗУСЫЙ ЮНОША (чуть слышно). Нет...
СТАРЫЙ БРОДЯГА. Можно и ножичком. (Шарит в карманах. Из рукава у картежника падает-карта.)
БЕЗУСЫЙ ЮНОША (успевает заметить). Выиграл?! А это что? (Схватил карту, бросает ее в лицо картежнику.) Вот она, твоя удача! В рукаве спрятана! Обманщик! Мошенник! Вор! Отдай шкатулку! Отдай!
СТАРЫЙ БРОДЯГА. Руки прочь! Щенок! (Замахивается ножом.)
БЕЗУСЫЙ ЮНОША. Отдай!!!
(Идет борьба за шкатулку. Исход ее остается неизвестен зрителю.)
Занавес
Картина двенадцатая
Зал в заседании суда. Трибуна. Над ней знакомый нам герб города – две руки, соединившиеся в крепком рукопожатии.
На трибуне – СУДЬЯ.
По обе стороны трибуны стоят: с одной – ТЕТУШКА АГАТА, с другой СОЛДАТ.
Перед трибуной, спинами к зрительному залу, – горожане.
СУДЬЯ (обращается к тётушке Агате). Вы узнаете этого человека?
ТЕТУШКА АГАТА. Он самый. Брови черные, вихры желтые. На лбу – шрам. (Приложила платочек к глазам, всхлипнула.) Говорила, предупреждала... "По плохой дорожке идешь!" Не послушал.
СУДЬЯ (к Солдату). Встречали ли вы эту женщину в придорожной харчевне "Милости просим"?
СОЛДАТ. Да. Встречал.
СУДЬЯ. Позже, подстерегли ли вы эту женщину на проезжей дороге и, остановив карету, угрожали пистолетами, требуя кошелек с золотом?
СОЛДАТ. Да. Подстерег. Остановил карету. Угрожал пистолетами. Требовал кошелек. Держал его в руках, но тут же отдал обратно.
СУДЬЯ. Вы можете доказать это?
СОЛДАТ. У меня нет доказательств.
ТЕТУШКА АГАТА. Откуда им взяться? С дерева не сорвешь, с земли не подымешь!
СУДЬЯ. В ночь, когда возник пожар, были ли вы возле горящего дома?
СОЛДАТ. Да. Был.
СУДЬЯ. На вас падает подозрение в поджоге.
СОЛДАТ. Я не поджигал дом.
СУДЬЯ (начиная волноваться, но скрывая это). Доказательства?
СОЛДАТ. У меня нет их.
СУДЬЯ. В тот несчастный день, когда исчез мальчик, вы были в городе?
СОЛДАТ. Да. Был.
СУДЬЯ. Вы обвиняетесь в исчезновении мальчика.
СОЛДАТ. Я не причастен к нему.
СУДЬЯ (протягивает поясок, потерянный мальчиком). А это?
СОЛДАТ. Я поднял его с земли. Он был потерян.
СУДЬЯ. Доказательства?
СОЛДАТ. У меня нет их.
СУДЬЯ. И наконец, ворвались ли вы в дом этой женщины, взломав дверь?
СОЛДАТ. Да. По счастью, это удалось мне.
СУДЬЯ. Вы обвиняетесь в краже со взломом.
СОЛДАТ. Я не грабил эту женщину. Я взял то, что ей не принадлежало.
СУДЬЯ (почти умоляюще). Вы можете представить доказательства?
СОЛДАТ. У меня нет их.
ТЕТУША АГАТА (плача). Пропащая душа!
СОЛДАТ. И все-таки я прошу меня выслушать! Ведь выслушали же вы ее!
ТЕТУШКА АГАТА. Сравнил!! Нечего сказать! Кого слушать! Разбойника! На виселицу его, и делу конец!
СУДЬЯ (Солдату). Говорите.
СОЛДАТ. Она, эта самая женщина, ограбила меня на проезжей дороге и отняла шкатулку, в которой – хотите верьте, хотите нет – запрятан сам дьявол!
ТЕТУШКА АГАТА. Он не в себе, бедняга! Не слушайте его, не слушайте!
СУДЬЯ. Продолжайте.
СОЛДАТ. Да, дьявол! Не верите? Я и сам бы не поверил, расскажи мне это даже вы, господин судья! Однако это так. Узнав, я понял: останься шкатулка в этих руках – быть беде. И я стал охотиться за шкатулкой. Выслеживал? Да! Подслушивал? Да! Подсматривал? Да! Взламывал? Да! Да! Да!
ТЕТУШКА АГАТА. Болен он! Бредит!
СУДЬЯ (Солдату). Продолжайте.
СОЛДАТ. И под конец – моя взяла! Я заполучил ее, эту шкатулку!
СУДЬЯ. Где она?
СОЛДАТ. Ее нет у меня.
ТЕТУШКА АГАТА. Я же говорю – он не в своем уме.
СУДЬЯ. Вы все сказали?
СОЛДАТ. Нет. Еще несколько слов: найдись она, эта шкатулка, вам не пришлось бы тратиться на веревку для грабителя, поджигателя и убийцы, как вы меня считаете. Я легко доказал бы свою невиновность, а ее (указывает на тетушку Агату) вину!
ТЕТУШКА АГАТА (воздевает глаза к небу). Мою!
СУДЬЯ. Вам известно, где шкатулка?
СОЛДАТ. Да.
ТЕТУШКА АГАТА. Он, не один! У него есть сообщник!
СУДЬЯ. Назовите его имя.
СОЛДАТ (умоляюще). Не спрашивайте! Дайте мне час! Один только час свободы, и я принесу вам шкатулку. Отпустите меня! Я вернусь!
ТЕТУШКА АГАТА. Не отпускайте его! Не отпускаете, господин судья! Он одурачит вас! Вы поплатитесь за свою доверчивость!
СУДЬЯ. Вы хотите, чтобы я поверил вам?
ТЕТУШКА АГАТА. Не верьте! Не верьте ему, разбойнику! Он убежит. (Угрожающе.) И вы будете в ответе за новые преступления, господин судья!
СУДЬЯ. Я буду равно в ответе, если допущу ошибку и накажу невиновного. (К Солдату.) Поклянитесь, что вернетесь, и я... отпущу вас!
ТЕТУШКА АГАТА. Вы ответите за это! Ответите!!
СОЛДАТ (подняв руку). Клянусь... Я не обману вашего доверия! Это так же верно, как то, что светит солнце, как то, что у меня шрам на лбу... Как то, что в кармане у меня уже давным-давно не звенело ни одной монетки!
(СУДЬЯ закрывает лицо руками. Томительная пауза.)
СУДЬЯ. Вы лжете. (Показывает золотую монету.) Эта монета была найдена в кармане вашей куртки.
ТЕТУШКА АГАТА (торжествующе). Клятвопреступник!
СОЛДАТ (растерянно). В моем кармане?
СУДЬЯ (упавшим голосом). Вы можете доказать обратное?
СОЛДАТ (безнадежно). У меня нет доказательств.
ТЕТУШКА АГАТА (всхлипывая). Пропадать тебе, горемыке! Такому молодому... Такому красивому!.. (Рыдает.)
СУДЬЯ (торжественно и скорбно). Итак, завтра в полдень... На городской площади... в присутствии всех сограждан будет оглашен приговор. Вам предстоит покончить счеты с жизнью.
ТЕТУШКА АГАТА (вздыхает с облегчением). Говорила... Предупреждала...
СУДЬЯ. Однако...
ТЕТУШКА АГАТА (встревоженно). Что – однако?
СУДЬЯ. Однако... по законам нашего королевства... за вами остается право на последнее желание... Говорите.
СОЛДАТ. Я хочу... сочетаться узами брака... с девушкой по имени Ева. И провести с ней... Всю жизнь...
Занавес
Картина тринадцатая
Вечер.
Жилище Чародея.
ЕВА с букетом цветов.
ЧАРОДЕЙ. Куда ты собрались, Ева?
ЕВА. На свадьбу.
ЧАРОДЕЙ. Кто выходит замуж?
ЕВА. Я.
ЧАРОДЕЙ. Ты покидаешь меня?
ЕВА. Ненадолго. Я вернусь завтра после полудня, когда стану вдовой.
ЧАРОДЕЙ. Что ты говоришь, Ева?! Опомнись!
ЕВА. Я выхожу замуж за человека, которого казнят завтра в полдень. Его обвиняют в поджоге, грабеже, убийстве.
ЧАРОДЕЙ. За осужденного?
ЕВА. Не мной.
ЧАРОЛЕЙ. Ева! Ты будешь жить, оглядываясь на загубленную молодость, горькую любовь, минутное счастье!
ЕВА. Это лучше, чем жить, как вы, на выжженном пустыре.
ЧАРОДЕЙ. Ева! Ты совершаешь роковую ошибку. Всю жизнь ты будешь сожалеть о ней.
ЕВА. Я буду сожалеть всю жизнь только об одном: об исчезнувшей шкатулке.
ЧАРОДЕЙ. При чем тут шкатулка?
ЕВА. Говорят, на суде мой жених толковал о какой-то шкатулке. Он сказал, что похитил ее и что в ней – доказательства его невиновности. Но шкатулка исчезла... (Тихо.) Завтра... мой муж пройдет мимо этих окон... навстречу смерти.
(Пауза.)
ЧАРОДЕЙ (потрясен). Ева... Я не знал, какое у тебя сердце, Ева.
ЕВА (удивленно). Сердце? Самое простое. Самое простое. (Уходит.)
(Жилище Чародея тонет в темноте. Луч прожектора высвечивает склоненную голову Чародея.)
ЧАРОДЕЙ (отнимая руки от лица). Самое простое! Человеческое сердце! Сердце, которое бьется не только для себя! Оно-то и есть самое главное! Вернись, Ева! Ева, вернись!
(Мы слышим, как начинают тикать часы. Луч прожектора высвечивает циферблат, по которому движутся стрелки. Мы слышим, как отстукивает маятник: "Тик-так! Тик-так!" Одна за другой зажигаются свечи в канделябрах у зеркала. Мы видим жилище Чародея таким, каким увидели впервые, убранным, светлым, уютным. ЖЕНА ЧАРОДЕЯ, молодая, прекрасная, протягивает руки навстречу мужу.)
ЖЕНА ЧАРОДЕЯ. Ты?!!
ЧАРОДЕЙ. Ты??
ЖЕНА ЧАРОДЕЯ (с тревогой и любовью вглядывается в лицо мужа). Ты... чуть-чуть изменился.
ЧАРОДЕЙ (нежно, любуясь женой). А ты – нисколько. Время не останавливается даже для королей, но повинуется любящим. Я создал чудо.
ЖЕНА ЧАРОДЕЯ. Где же оно?
