Текст книги "Венок из роз (СИ)"
Автор книги: Екатерина Оленева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 6. Турнир
Заря только разгоралась, на небе едва-едва засветилась розовая полоска, а палаточный городок уже гудел, как улей.
Внутри палатки, отданной в женское распоряжение, царила беспорядок. Служанки доглаживали платье Роуз и Анабель. Повсюуду стояли раскрытые сундуки с одеждой, лежали ларцы с лентами, драгоценностями и гребнями.
Девушки из свиты суетились, сбиваясь с ног, ведь нужно было заплести длинные волосы юных сестёр Вестерлинг, уложить их в затейливую сложную причёску из кос и локонов, обрядить в нарядные платья и самим успеть принарядиться. А время стремительно убегало вперёд.
– Роуз, где ты витаешь? – обратилась к ней сестра. – Ты словно не с нами и тебе всё равно, как мы будем выглядеть. Хотя, – засмеялась Анабель, – твоя судьба и без того решена, так что, тебе, может быть, и правда, нет особенно дела.
– Госпожа, должно быть, переживает за своего будущего мужа, – мягко сказала одна из девушек свиты.
Анабель холодно улыбнулась:
– Он голыми руками убил медведя. Не думаю, что кто-то на турнире способен превзойти этого человека в ловкости.
Наконец-то собравшись, девушки собрались на ристалище, устроенном на отлогом склоне с другой стороны замка. Широкую и ровную площадку обнесли оградой в форме четырёхугольника, для въезда рыцарей на арену были устроены широкие ворота, в которых свободно могли разъехаться два бойца. У ворот уже стояли герольды, трубачи и вестники
Сами девушки прошли на галереи, увешанные драпировками и устланными коврами, по которым были разбросаны мягкие подушки, чтобы знатные дамы могли любоваться поединками храбрых мужей со всем возможным комфортом.
Простолюдинам, служанкам, лакеям и прочей челяди, собравшейся вслед за господами, предоставили места на дерновых скамьях.
Напротив центра арены было устроено возвышение, над которым вились королевские стяги, сверкали королевские гербы, стояли самые высокие кресла, что только удалось сыскать в замке. С другой стороны арены возвышался другой высокий помост, украшенный не менее пышно, правда, вместо знамён и гербов, там повсюду были вышиты сердца, пронзённые золотыми стрелами.
– Место для той, кого признают Королевой любви и красоты, – насмешливо прищурилась Аннабель, пристально разглядывая пышную надпись над троном. – В прошлый турнир ею стала прекрасная Эллиния, герцогиня Борианская. И в позапрошлый раз тоже. И даже в позапрошлый, когда она ещё именовалась Её высочеством, принцессой Эллинией Файр.
– Почему же принцессу выдали замуж за герцога?
– Ну, во-первых, потому, что владения герцога Бориа почти королевство. А, во-вторых, – Аннабель понизила голос и склонилась к самому ухо сестру, зашептала так, чтобы никто другой из любопытных не мог услышать её слов. – во-вторых, ходили упорные слухи, что принцесса была столь прекрасна, что свой цветок до свадьбы-то не сберегла. Герцогу хорошо заплатили за терпение, а вот были бы столь великодушны короли – кто знает? Но сомнительно.
Над толпой витал возбуждённый гул. Завывала с громким рёвом музыка, сновали туда и сюда пажи, выполняя мелкие распоряжение своих господ. В какой-то момент ор этот усилился, достигнув апогея – окружённый своими приближёнными кронпринц и его заморский гость выехали на арену верхом.
Оба принца ехали впереди свиты, громко переговариваясь между собой.
На кронпринце был костюм пурпурный с золотом; на его госте – чёрные доспехи под алым плащом, свисающем, как стяг, с левого плеча и ниспадающего до самой земли, закрывая круп коня. Белоснежные волосы сверкали и переливались на солнце, как свежевыпавший снег.
– Какой красивый мужчина! – восхищённо заохали все вокруг.
А Роуз почувствовала, что не разделяет всеобщих восторгов. Конечно, отрицать красоту заморского гостя было бы неправильным – он действительно как-то сказочно, нечеловечески хорош собой, словно рождён не от крови человека, а от чего-то иного. Но красота не равно привлекательность. Ей не нравились не вымораживающая надменность, в которой читалось полное равнодушие к другим людям, ни высокомерие, ни разнузданная дерзость.
Смотреть со стороны на такие лица приятно, но не дай бог оказаться с таким существом один на один, не имея возможности уйти с его дороги.
– А вот и герцогиня Борианская, – с каким-то странным выражением выдохнула Аннабель, что навело Роуз на мысли о том, что сестра в курсе сплетен и событий.
Герцогиня Эллиния резко выделялась резко выделялась бы из пёстрой толпы даже не будь возвышений и тронов. Чёрное траурное одеяние, которое она всё ещё носила после кончины мужа шло ей и лишь подчёркивало сходство с заморским гостем, которому она, как и крон-принцу, приходилась тётей. В ней чувствовалась эта странная кровь, окрашивающая (или обесцвечивающая?) волосы и кожу в этот странный светлый тон, похожий на бесцветный тонкий лёд.
Стоило Роуз взглянуть на эту женщину, как сердце её упало. Что она сама? Молоденькая хорошенькая девушка, каких не мало на этой земле, но в этой женщине было что-то такое… то же самое, что и в заморском принце. Может не нравиться, но взгляд и внимание притягивает. И если до этой минуты в глубине души она верила, что Вольфа привлекло в этой женщине её положение и легкодоступность, то теперь, созерцая её воочию, она уже не была в этом уверена.
Герцогиня была невысока ростом, но держалась очень прямо и горделиво, откидывая голову назад с достоинством и тем же спесивым высокомерием, что её племянник с далёких островов. Глаза холодно и равнодушно взирали на всех сверху вниз.
– Большего презрительного высокомерия лично мне видеть не доводилось, – поделилась впечатлением Аннабель, беря сестру за руку. – С тех пор, как на одном из пиров ни с того, ни с сего скончался год назад её супруг, – снова зашептала она Роуз на ухо, – она не снимает траур.
– Она его так сильно любила?
– Вот ещё. Говорят, она сама его и отравила. После смерти мужа всё наследство отошло к её сыну, которому всего четыре года, так что наша герцогиня теперь обладает в своих землях всей полнотой власти и никому не подотчётна. Кроме короля, своего старшего брата.
– А почему её снова не выдадут замуж? Разве нет желающих?
– Претендентами на руку и сердце изысканной холодной красавицы хоть пруд пруди, но ей-то они зачем? Замужество – удел самых бедных и самых богатых. Остальные «бедняжки» могут «горевать» в одиночестве, распоряжаясь своим состоянием и временем по собственному усмотрению.
Взволнованную Роуз раздражал возбуждённо-восхищённый настрой девушек из их свиты, но она старалась сдерживаться и не портить им хорошего настроения.
– Здесь даже красивее, чем в песнях! Как великолепно! Как прекрасно! Как чудесно!
Ах, если бы все они замолчали!
Королевское семейство расселось на своих местах. Роуз, не сводящая взгляд с герцогини Борианской, видела, как та протянула руку для поцелуя сначала кронпринцу, затем его гостю. И если в первом случае это было всего лишь требование этикета, то с Лейнором Айдаганом её явно связывали более тёплые, дружественные чувства.
Король подал знак герольдам провозгласить правила турнира. Сначала должно было состояться состязание оруженосцев, затем – поединок на копьях, конно-копейная сшибка. И, наконец, главное состязание: имитация сражения двух отрядов. Королева Любви и Красоты избиралась победителем первого дня состязания с тем, чтобы наградить победителя второго. В общем, в этой части всё было стандартно и просто.
Герольды закончили чтение стандартными восклицаниями, прославляющим любовь к дамам, великодушие к противникам и рыцарскую доблесть. Зрители присоединили свои радостные выкрики и снова поднялся дикий шум, от которого, вместе с воцаряющейся духотой начинала болеть голова.
«Как же в такой день должно быть жарко, когда ты двигаешься, да ещё и в доспехах», – пронеслось в голове у Роуз.
Шум стих. Все, кому не предстояло сражение, покинули ристалище.
Время от времени воздух оглашался дикой какофонией фанфар, выражавших торжество победы или вызов на бой. В распахнувшиеся ворота на ристалище выехали первые рыцари, изъявившие принять участие в турнире. На глазах у зрителей каждый выбрал себе противника, коснувшись щита копьём, после чего противники разъехались в разные концы арены и выстроились в ряд. Схватка продолжалась недолго: двое рыцарей мешком повалились на землю, ещё трое преломили копьё даже не о щит, а о туловище противника, что вряд ли свидетельствовало об их умении обращаться с оружием.
Толпа снова начала гудеть. На сей раз разочарованно.
– Чем они так недовольны? – поморщилась Роуз.
– Зрелище кажется им скучным, – пояснила одна из девушек, – биться тупым копьём?
– Действительно! Так ведь можно избежать страшных трагедий, – с сарказмом ответила ей Роуз, – это ж какая скука?
Она почти с вызовом поглядела в сторону своей соперницы, которая наверняка предпочитала опасные забавы.
Герцогиня, удобно устроившись на подушках, пощипывала виноград, с улыбкой вкладывая их в рот царственного бескровного гостя, в ответ улыбающегося ей, но улыбка показалась Роуз хищной, как звериный оскал. Оба смеялись, пока побеждённые с помощью своих оруженосцев поднимались с поля арены и ковыляли к своим шатрам.
Вслед за первой партией выехала вторая, потом третья вереница рыцарей, решивших попытать счастье на ратном поле. Потом послышался одинокий звук трубы, означающей вызов. В новом бойце Роуз с замиранием сердца узнала Вольфа. На нём был стальной панцирь с изображением скалящего зубы, медведя, девиз на его щите гласил: «Я стою прямо». Ехал он на превосходном вороном коне.
Проезжая вдоль галерей, он изящно и многозначительно склонил копьё в сторону своей невесты, бросив ей цветок розы. Роуз ловко ей поймала и, зардевшись, прижала к лицу, бросая из-пол лепестков торжествующий взгляд на соперницу.
Герцогиня не оставила этот жест без внимания. Младшая сестра короля смотрела прямо на Роуз своими холодными змеиными глазами и тонкие брови её гневно сошлись над переносицей. Гость, сидящей у её ног что-то сказал, и герцогиня с досадой отняла у него руку. Вроде бы мелочь? Но мелочь эта несказанно порадовала Роуз.
В следующие четверть часа победа решительно была на стороне Бешенного Волка. Он не сделал ни одного промаха копьём и никому из противников не удавалось выбить его из седла. Роуз была в восторге, но, к её удивлению и огорчению, большинство публики не разделяло её настроения и даже изрядно приуныла. Но как бы они не воспринимали победу молодого Бэйра, факт оставался фактом: противников он выбивал из седла с лёгкостью, демонстрируя виртуозное владение копьём.
– Почему они не радуются победе моего жениха? – спросила Роуз у своих девушек.
– Народ не жалует Бэйров за их жестокость, госпожа.
– Но разве Бэйры жестоки? – недовольно нахмурилась она.
Девушки не ответили на её вопрос.
– Смотри, – толкнула Роуз локтем Аннабель, желая привлечь внимание сестры. – Кажется, заморский гость желает помериться силами с твоим женихом? Это обещает быть интересным.
Перед схваткой с Лейнором Айдаганом Вольф взял новую лошадь, быструю и резвую, переменил копьё и щит.
На щите Айдагана красовался дракон, а надпись угрожала: «Огонь у порога».
Загремели трубы, и Роуз непроизвольно сжала руками платье, когда противники, опустив забрала, молнией помчались друг другу навстречу. Они сшиблись с такой силой, что копья разлетелись по самые рукояти. Грохот при этом стоял такой, словно ударил гром. Кони взвились на дыбы, попятились назад, однако обоим седокам удалось взять ситуацию под контроль, используя удила и шпоры.
Поворотив коней, они разъехались, чтобы взять новые копья из рук своих оруженосцев. Роуз не знала, как пережить следующие пять минут схватки. У неё и без того сердце словно останавливалось со страха. Какая же она трусиха, в самом деле! Вон, вокруг все радостные и счастливые, включая её родную сестру, машут шарфами и платочками, а он, курица, вот-вот лишится чувств!
Но вот крики и рукоплескания смолкли, снова воцарилась тревожная, полная настороженного ожидания, тишина, которую как ножом разрезал пронзительный зов трубы – сигнал к бою, побуждая противников вновь нестись к центру арены и вновь сшибаться между собой. Оба обладали быстротой, силой и ловкостью. Но всё же… всё же Вольф был чуть более ловок, силён и быстр, потому что, когда облако пыли осело, Роуз увидела, как заморский гость в ярости поднимается с земли и вытаскивает меч, замахиваясь им на своего победителя, гарцующего неподалёку на взмыленной лошади, с боков которой клочьями летела пена.
Видимо, вне себя от ярости, Лейнор Айдаган что-то прокричал, достаточно оскорбительное, чтобы Вольф, в свой черёд соскочив с коня, не обнажил клинок и не двинулся ему навстречу.
– Господи! Что он творит! – испуганно охнула Роуз. – Его же бросят в темницу за такую дерзость!
Но ничего страшного не случилось. Маршалы, следящие за порядком, скрестив копья, разъединили противников, напоминая, что по законам турнира поединок на мечах сейчас запрещён.
Желающих сразиться с Бешеным Волком больше не нашлось, и маршалы первыми поздравили победителя. Король и кронпринц были явно довольны одержанной победой, то, что у даже у самого принца не получилось одержать победы над клинком, принадлежащим короне, который, к слову, даже не считался лучшим. Пока.
Вольф Бэйр лёгким, пружинистым шагом подошёл к подножию деревянной лестницы, поднимающейся к возвышению, занимаемому членами королевской фамилии.
– Благодарю за удовольствие, которое подарило нам ваше военное искусство, – с благосклонной улыбкой сказала король. – Вижу, у отца растёт достойный его преемник. Сэр Бэйр, вам предоставляется возможность избрать прекрасную даму, которая займёт трон Королевы Сердец и будет главенствовать на завтрашнем празднике, награждая героев, достойных награды. Вот этот замечательный венок из роз! Та, кому вы его вручите, будет им коронована. Поднимите ваше копьё.
Король надел на конец копья золотой венец, оплетённый живыми розами.
Все замерли в предвкушении выбора Бешенного Волка. Всем было интересно, кого же он выберет: свою признанную царственную любовницу или юную, прелестную невесту. Если первую – то как воспримет эта новая родня? Хотя кто такие Вестерлинги, чтобы с их неудовольствием считались придворные небожители?
Роуз почуствовала, как напряжение скапливается повсюду, словно гроза. Сестра сжала её ладонь в своей, словно призывая не проявлять слабость при любом раскладе.
Герцогиня Борианская восседала с гордо поднятой головой, царственная, прекрасная и властная, на пике своей горделивой красоты.
Так она и осталась сидеть, когда Вольф медленно проехал вдоль королевской ложи и поехал дальше вдоль арены. Ничто не изменилось в лице властной женщины, лишь на точёных скулах ярче разгорелся лихорадочный румянец, добавляя красок этому ослепительно-красивому лицу.
Вольф ехал вдоль галерей, ни на кого особенно и не глядя и Роуз не сомневалась, как не сомневалась перед этим и Элиния, кому достанется венок из роз. Напрасно красавицы жеманились, красней, бледная, принимая неприступный вид или притворяя, что им всё равно. Роуз знала, что эти розы будут принадлежать ей.
Ведь её Волк обещал ей это, а настоящие мужчины всегда держат свои слова.
Роуз не слышала недовольных перешёптываний, не видела ехидства на чужих лицах. Всё внимание её было поглощено её прекрасный рыцарем.
– Любовь моя, – чёрные глаза Вольфа искрились от нежности и удовольствия, – примите эту эмблему царственной власти. Как я вам и обещал, венок Королевы Любви и Красоты ваш.
– Я ни секунду не сомневалась в вас, милорд, – расцветая счастливой улыбкой, проговорила Роуз, снимая венок с копья и надевая их на свою голову.
– Достойный объект поклонения, – рядом с лошадью Вольфа остановился конь конпринца, старательно изображающего на своём лице благосклонную улыбку. – Леди Вестерлинг, окажите нам любезность, вместе с вашими родными и друзьями приглашаем вас украсить наш сегодняшний пир в замке Эшар.
– Я с благодарностью принимаю любезное приглашение вашего высочества, – склонила голову Роуз, так как сидя невозможно присесть в реверансе.
– Увидимся вечером, – любезно улыбнулся принц и повернул коня, собираясь покинуть ристалище, чтобы было сигналом к окончанию турнира на сегодняшний день.
Глава 7. Королевский ужин
Роуз чувствовала себя окрылённой. Ей очень хотелось, чтобы Вольф остался бы рядом, но он должен был снять доспехи, позаботиться о коне. У них ещё будет время.
Девушки, стайкой окружающие свою госпожу, радостно гомонили и было о чём: сегодня они будут присутствовать на королевском пиру! Это казалось невероятным.
Вернувшись в шатёр, они скинули с себя тяжёлые наряды и приняли освежающее омовение. Едва успев наскоро поесть, хотя это и казалось лишним, ведь собирались на пир, но кто знает – вдруг танцевать там придётся больше, чем вкушать яства.
Помогая Роуз одеться, девушки не уставали расточать комплименты.
– Госпожа, титул Королевы Красоты ваш по праву! – льстивой рекой текли гладкие речи. – У вас самые красивые волосы в королевстве – как крыло ворона. Сами завиваются в локоны, даже завивать их не надо!
– А какой у вас изумительный цвет лица – ровно жемчужина!
– Какие длинные ресницы…
– И точёная шея…
– Какие маленькие ножки…
Последнее было ложью. Ножки у Роуз были обыкновенные, пропорциональные росту, но спорить она не стала, лишь рассмеялась в ответ. Лесть, даже когда отдаёшь себе отчёт в том, что она всего лишь сладкая ложь, всё равно весьма приятна. Как масло, смягчающее больное горло.
Ближе к вечеру знать собралась в замке, под его высокими сводами. Пиршественный зал Эшаров был настолько огромен, что, казалось, мог вместить в себя целый полк.
– Уф! – выдохнула Аннабель, вертя головой во все стороны. – Просто дух захватывает от таких просторов.
– И люди здесь кажутся маленькими и незначительными, как муравьи, – поддержала сестру Роуз.
В замке было много огней и народу. Свечи и факелы горели повсюду и в таком количестве, что стало светло, как днём. И всюду была охрана. В Большой зал Роуз вошла под руку с отцом и сестрой. Отец представлял её почётным гостям.
Кронпринц поспешил подойти к Вестерлингам сразу же, как только заметил их присутствие. Его кузен, одетый по обыкновению в красное и чёрное, держался рядом. Его цепкий и жёсткий взгляд едва ли не обдирал кожу. Вблизи он выглядел ещё красивее и неприятнее.
– Добрый вечер, сэр, – приветливо кивнул принц отцу Роуз в ответ на приветственный поклон и реверанс.
– Его Величество, король, не почтит этот праздник своим присутствием? – осведомился сэр Вильям, скорее повинуясь правилам этикета, чем в действительности интересуясь вопросом.
– Мой отец – человек дела. Часто легкомысленные развлечения утомляют его. Как и его друга, нашего многоуважаемого первого министра. Но не будем сегодня о делах. Я здесь для того, чтобы подать пример верноподданнических чувств прекрасной Королеве Красоты и самому отвести её на трон.
– Но мы с моим кузеном никак не ожидали, что такая красота окажется в двух лицах, – Роуз вздрогнула, услышав голос принца Айдагана.
И голос у этого человека была такой же, как он сам – противоречивый. Слова он словно тянул, произнося их в растяжку и возможно из-за этого он казался металлическим, несмотря на то, что звучал тихо и плавно.
– Прошу Вас, миледи, – предложил он Роуз согнутую в локте руку.
Она испуганно взглянула на отца и сестру, словно ища у них поддержки, но никто не пришёл к ней на помощь.
Она сделала вид, что оперлась, стараясь всё же не столько касаться его руки, сколько лишь имитировать прикосновение.
Пока они идут, она не перестаёт чувствовать на себе его тяжёлый взгляд. И в узких холодных, серо-зелёных глазах, ей, как и в случае с Вольфом, чудилась насмешка, только теперь она была недобрая. Совсем недобрая. И рядом с Вольфом никогда так тяжело не дышалось. С первого взгляда на него Роуз поняла, что перед ней человек горячий, нетерпеливый, возможно, где-то скорый на расправу, но в чёрных глазах её будущего мужа всегда отражались его истинные чувства и Роуз легко могла их прочесть, а взгляд заморского принца спокоен и бесстрастен, лицо непроницаемо. Не понять, зачем смотрит; чего хочет?..
– Моей прекрасной тётушки, леди Эллиннии, не терпится познакомиться с вами. Идёмте со мной.
– С вами? Куда?..
– Вон к той прелестной группе красавиц, составляющих раму к ещё более прекрасной картине. Иными словами – к моей любимой тётушке, – добавил принц Айдаган.
– Ваша Светлость? – принц не стал кланяться герцогини, Роуз пришлось в одиночестве исполнять почтительный реверанс.
Она нервничала. Кронпринц увлёк Анабель в сторону танцующих, а она теперь чувствовала себя как лисица, окружённая со всех сторон гончими. Фрейлины герцогини улыбались, но улыбки их нисколько не грели. А оскал их госпожи и вовсе вгонял в дрожь.
– Ваша Светлость, рад представить вам нашу королеву на три дня, обладательницу венка из роз с цветочным именем Роуз.
«Он и имя моё запомнил», – с удивлением поняла она, при этом вместо того, чтобы чувствовать себя польщённой, лишь встревожилась.
– Подойди ближе, голубка, – приветливо обратилась к ней младшая сестра короля. – Позволь нам полюбоваться твоим прекрасным личиком. Воистину, с очарованием юности трудно тягаться любой красоте.
– Моя очарование блекнет перед красотой Вашей Милости, ваша светлость, – склонила голову Роуз. – Как бы не был прелестен цветок, ему не потягаться с драгоценными камнями, чей блеск способен сохраняться годами, в тому время как лепесткам любого цветка отмерен слишком короткий срок.
Эллиния улыбнулась, на этот раз более искренне:
– Вы не только хороши собой, но и умны. Идите сюда, не бойтесь. Обычно я не ем маленьких девочек, уверяю вас, даже если вас кто-то пытался убедить в другом.
– Кто бы осмелился это сделать? – Роуз послушно шагнула вперёд, усаживаясь на маленькую скамеечку у ног принцессы-герцогини. – И мне кажется, что я немного старше, чем «маленькая девочка».
– Совсем немного, – с кривой ухмылкой добавил заморский принц, со странной кошачьей грацией и неуместной фамильярностью растягиваясь прямо на полу, у ног принцессы Эллинии.
Она ответила ему многозначительной улыбкой и, взяв с подноса какое-то лакомство вложила в потянувшиеся к её руке губы. Выглядело это для неискушённой Роуз довольно… интимно. Даже подчёркнуто интимно. Судя по тому, как смущённо захихикали фрейлины, пряча за веерами лица, не ей одной это показалось чем-то не слишком приличным.
Принц не сводил с неё взгляда, и Роуз читала в нём какой-то злой вызов. Он смотрел на неё так, словно бы ненавидел её, но – за что ему было её ненавидеть?
– Вы любите мармелад, леди Вестерлинг? – вежливо поинтересовалась герцогиня.
– Не знаю. В наших краях его нет.
– В таком случае, попробуйте.
Она так же, с руки, как кормила принца, протянула разноцветное лакомство Роуз, зажимая его между пальцев.
Роуз растерялась, не зная, как ей быть дальше. Принимать угощение из рук соперницы ей совсем не хотелось. Она не доверяла герцогини. Нет, Роуз не думала, что та способна её отравить – слишком мелкой сошкой была Вестерлинг против сестры короля, но в самом жесте этом ей чувствовалось нечто унизительное. Ей, как собаке кость бросали под стол. Она слышали смешки и шепотки. Но как отказаться особе королевских кровей, чтобы не оскорбить?
– Ну же?..
– Ваша Светлость, – с облегчением услышала Роуз голос Вольфа и, радостно обернувшись, увидела, что он стоит прямо перед ними, глаза его странно сверкали, а ноздри сердито раздувались, – позвольте засвидетельствовать вам своё почтение, – отвесив поклон, он коснулся губами протянутых в Роуз пальцев, так, что его волосы задели щёку невесты.
Впервые Роуз заметила в профиле Вольфа что-то птичьей, острое.
– Охотно позволяю, – с усмешкой кивнула герцогиня Борианская. – Я хотела угостить выбранную вами Королеву Любви и Красоты моим любимым мармеладом.
– Моя невеста не любит мармелад, – холодно проговорил Вольф, бросая на Роуз предостерегающий взгляд и Роуз почувствовала, как по спине словно сквозняком потянуло – его обычно горящие глаза казались холодными.
– Разве? – вальяжно протянул принц Айдаган. – Леди сказала, что никогда его не пробовала. А как же можно быть уверенным в том, понравится тебе или нет, если не попробуешь?
– Позвольте угадать? – насмешливо, словно подтрунивая над ними обоими, проговорила герцогиня. – В вашей семье именно муж станет решать, что будет любить или не любить его жена?
– Я… думаю, мармелад мне действительно не понравится. Я не люблю сладкое, – не слишком уверенно проговорила Роуз.
– Не любите сладкое? – хмыкнул принц. – Это неправильно. Женщина, особенно красивая, должна иметь совсем другие вкусовые предпочтения.
– Ваше Высочество, – Вольф явно кипел от ярости, которую едва подавлял, – позвольте уж моей невесте самой решать, что ей любить.
– Или – кого? – тихо добавила герцогиня со смешком.
– Мы все поняли, что леди Вестерлинг ваша невеста, – лениво протянул Айдаган, поигрывая золотой цепью, пропуская ту между пальцев. – Не будьте смешным.
Рука Вольфа непроизвольно легла на эфес шпаги, глаза сверкнул и Роуз по-настоящему испугалась, что он сделает или скажет сейчас что-то лишнее.
– Ах, да, голубка! – сладким голосом проговорила герцогиня. – Я ведь не поздравила тебя с намечающейся блестящей партией? Позвольте сделать это сейчас. Скоро вы станете леди Бэйр. Это даёт вам право чаще бывать при дворе.
– Благодарю вас, ваше высочество.
Прохладные длинные пальцы женщины сомкнулись под подбородком Роуз, заставляя ту чуть приподнять голову. Светлые глаза принцессы теперь смотрели прямо на неё, её улыбающееся лицо было слишком близко. Не то, чтобы это было неприятно – скорее, непонятно.
– Я буду рада видеть ваше хорошенькое личико в моей свите. Как насчёт того, чтобы стать одной из моих придворных дам? Вам понравится в моём дворце. Ещё никто не жаловался.
– Я… я не знаю.
– Вас воспитали в убеждении, что судьбу женщины решает мужчина? Что ж? В большинстве случаев так и есть. Вы хотите что-то сказать, милорд? – повернула голову герцогиня в сторону Вольфа.
– Только испросить ваше разрешение на то, чтобы похитить у вас мою прелестную невесту, ваша светлость. Мне не терпится потанцевать с ней.
– Понимаю ваше нетерпение. Будь я мужчиной, тоже не желала бы ни с кем делить столь драгоценное общество. Что ж? Идите, – милостиво кивнула герцогиня с улыбкой. – Развлекитесь хорошенько. Была рада познакомиться с вами.
Роуз, поднявшись со скамеечки, на которой сидела, вновь присела в реверансе и, опираясь на руку Вольфа, они отошли к остальным гостям.
– Вы ничего не принимали из рук этой женщины? – тихо и напряжённо спросил Вольф, увлекая Роуз к другим танцующим.
– Нет. Я… вы пришли как раз вовремя.
Встав напротив друг друга, они начали танец с церемонного поклона, соединив руки стрелочкой и двинувшись по кругу за остальными танцующими.
– Не доверяйте обманчивым улыбкам. Поверьте мне, герцогиня вам не друг.
– Я знаю. Ваш отец уже предупредил меня.
– И всё же, я нашёл вас в её обществе?
– А что я могла сделать? Она пожелала видеть меня. Я не нашла способ отказать.
– Будьте очень осторожны.
– Думаете, она хотела меня отравить? – усмехнулась Роуз.
Вольф пожал плечами, когда они обменивались местами в паре:
– Среди знати не редки случаи внезапных кончин после совместных ужинов. Но что касается герцогини и её старого друга? У них другие развлечение. Афродозиаки и дурманящие вещества, после которых человек плохо соображает, что делает и может скомпрометировать сам себя и попасть в неловкую ситуацию. Вашему отцу не следовало отпускать вас от себя.
– Возможно, вам следует самому позаботиться обо мне?
– Не сомневайтесь, я так и сделаю, любовь моя. Но и вы должны быть осторожны. Двор – опасное место для юных, невинных и прекрасных.
– Ваш отец – он рассказал мне о том, что связывает вас с герцогиней.
– Меня ничего не связывает с прекрасной Эллинией, кроме её прихоти, – довольно резко возразил Вольф. – Я никогда не любил и не люблю её, о чём уже говорил вам раньше. Турнир завершится через несколько дней и, возможно, ни вы, ни мы с ней никогда больше не встретимся. Она же будет только рада посеять раздор между нами.
– Потому что, возможно, любит вас сильнее, чем вы её?
– О, милая моя Роуз, – с грустной нежностью выдохнул Вольф. – По чистоте душевной вы приписываете и другим столь же светлые устремления. Но при дворе душевная чистота не в моде. Она здесь столь редкий зверь, что редко кто вообще в неё верит. Я не исключаю возможности того, что сердце сей прекрасной дамы не настолько иссохло, и какие-то чувства ещё теплятся в её груди, но, уверяю вас, не я вызываю их в ней. Я был лишь игрушкой. Развлечением. И, право, я не жалею о том, что было, но… но это не идёт ни в какое сравнение с тем, что я чувствую к вам. То была просто интрижка, в то время как вы, леди… я люблю вас.
Роуз опустила ресницы. Сердце её забилось чаще, но на этот раз это было приятное сердцебиение, сладкое, волнительное.
– Мне хотелось бы верить вам.
– Вы не верите?
– Верю. Но я понимаю, что перед леди Эллинией я как котёнок перед львицей. Она умеет, шутя, играть мужскими сердцами.
– Вы хотите играть сердцами?
– Нет, – покачала головой Роуз. – Вовсе нет. Я буду счастлива обладать одним сердцем – вашим. Но я не могу не думать о том, что… я слишком наивна и неопытна. Меня не составит труда обмануть.
– И зачем мне обманывать вас? – улыбнулся Вольф. – Мужчина обманывает, когда хочет обольстить женщину, вы же и без того обещаны мне. Вскоре я назову вас своей, увезу в Бэйр, где мы с вами на свой манер станем королём и королевой. Мои владения далеко от Семилесья и ещё дальше от Царьграда. Нужно только немного потерпеть, и мы будем свободны, будем месте. Надеюсь, вы желаете этого так же, как и я?
– Всем сердцем!
– Хорошо, моя любимая Роуз.
Вскоре танцы подошли к концу, все устремились к столам, ломящимся под вкусными яствами. Поваров принц привёз с собой из столицы, и те, изощряясь, как могли, придавали кушаньям самый изысканный и необычный вид, на грани человеческой фантазии. Была на столе и заморская еда, особенно экзотичными были фрукты и заморские тонкие южные вина.
Застолье было долгим и пышным. Лорд Эшар, видимо, опустошил всё округу в поисках провианта, гостей было множество и с каждым из приглашённым кронпринц был сама любезность. В ответ гости из кожи вон лезли, стараясь выразить верноподданнические чувства.
За круговой чашей вились разные разговоры, большей частью посвящённые доблестным рыцарским победам. Но любое веселье имеет обыкновение заканчиваться и, провозгласив последний тост за здравие королевской семьи, Вестерлинги, вместе с ещё несколькими семействами покинули пиршественный зал. Как резонно заметил отец Роуз, что выпито и выкрикнуто было достаточно – пора отойти на покой.
