Текст книги "Мисс Популярность"
Автор книги: Екатерина Неволина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]
Екатерина Неволина
Мисс Популярность
Спроси у ветра, кто ты есть, —
Ведь он не знает слова «лесть».
Спроси у птицы, у волны,
У предрассветной тишины.
И лишь тогда найдешь ответ:
– Здесь на тебя похожих нет!
Глава 1
Похороны одноклассницы
« В этот скорбный и торжественный день мы собрались, чтобы похоронить нашу одноклассницу Оксану Приходько, безвременно (или временно – кто уж там разберет?) почившую от умственного перенапряжения…» – Нелли Ивановна с ужасом смотрела на листок. Почерк, без сомнения, дочкин. Алькины стремительные, немного прыгающие буквы. Сомнений не было, но верить не хотелось.
Следующая реплика оказалась написана уже другой рукой: «– Скажите, что послужило причиной смерти Оксаны? – спросил журналист, присутствующий на похоронах, вытирая обильные слезы и громко сморкаясь в полы своей траурной рубашки».
Далее снова Алька: «– Ах, нашу дорогую доченьку спросили, сколь будет дважды два! Нельзя задавать такие сложные вопросы милому ребенку…»
«… крутящемупопой перед всеми старшеклассниками», – продолжал неизвестный соучастник.
Впрочем, для Нелли Ивановны его личность вовсе не являлась секретом. Кто еще это может быть, как не Александрина подружка и соседка по парте Ира Кислицына!
Ну Алька хороша! Мало того, что пишет такую… чепуху, и это еще очень мягко сказано, так еще и хранит записки!
Из коридора донесся звук открывающегося замка, хлопнула дверь, стукнула сумка, которую дочь, как всегда, бросила на тумбочку с самого порога…
«Ну что же, – подумала Нелли Ивановна, уперев в бока руки, – на ловца и зверь бежит!»
Тем временем девочка уже появилась в комнате. Загорелая, сероглазая, с выцветшими за лето темно-русыми волосами, в старых шортах и растянутой футболке с надписью «I have no heart» [1]1
«I have no heart» (англ.) – «У меня нет сердца».
[Закрыть]– ну не ребенок, а чудовище!
Алька, еще не отдышавшаяся после быстрого подъема по лестнице (а поднималась она исключительно бегом), мигом оценила обстановку. Мама опять копалась в ее вещах и, похоже, откопала что-то не то.
Лучшее средство защиты, как известно, нападение, и девочка немедленно пошла в атаку.
– А тебе не кажется, что рыться в моих вещах – это подлость? – спросила она напряженным голосом, глядя матери в лицо.
Нелли Ивановна даже немного растерялась, но тут же нахмурилась и сразила дочь ответным вопросом:
– А тебе не кажется, что писать такие вещи о своих одноклассницах – тоже подлость?
И предъявила Альке вещественное доказательство.
Девочка взглянула. Прошлогодняя тетрадка по истории. Они с Иркой весь урок веселились, устраивая похороны самым противным личностям в классе… ну и некоторым учителям заодно… интересно, добралась ли до этого мама?
– В нашей стране свобода слова! Вот! – с вызовом сказала Алька, разглядывая желтые пятна на давно не беленном потолке.
– Кажется, я вырастила совершенно бессердечного ребенка! – Нелли Ивановна трагическим жестом поднесла руку ко лбу. – К тому же этот ребенок не желает учиться, находя вместо этого для себя более соответствующие его уму и темпераменту занятия!
– Мамочка, должно быть, ты совсем забыла, сколько мне лет. «Ребенок, ребенок»! А я, заметим, уже в девятый иду…
– А по уму в первый бы надо! И вообще, посмотри на себя. На кого ты, по-твоему, похожа?
– На тебя? – рискнула предположить Алька.
– Ну, знаешь, это слишком! Ты наказана!
– Я тебе не маленькая девочка! И нечего на меня орать! – Алька огляделась и, не найдя ничего лучшего, выскочила из квартиры, громко хлопнув дверью.
На лестнице она столкнулась с соседкой, давней маминой подругой тетей Наринэ.
– Аленька, детка, что случилось? – спросила она так протяжно, как получается только у коренных армян.
– Ничего. Ничего-шень-ки! – закричала Алька уже снизу.
* * *
– Привет, ромашки!
Алька оглянулась, хотя и без того отлично знала, кто ее окликнул. Ее подруга и соседка по парте Ирка с детства обожала Земфиру и не раз давала Альке послушать песню про ромашки, уверяя, что эта песня именно про нее, Алку. Дело в том, что Алька и вправду живет на улице, которая так и называется – улица Ромашек.
– Салют! – отозвалась Алька и тоже помахала Ирке.
– Какие планы на вечер? Девчонки сегодня тусонуться собираются. Последний день лета отметить. Придешь?
– Нет, Кислицына, настроения как-то нет.
– Это почему же?
– Так, мелочи. Просто хочется побыть одной – и все. В общем, прощай, Кислицына! Жди меня, плачь, шли письма, телеграммы и, главное, денежные переводы.
– Ну смотри, Шустова. Зря с нами не идешь. Сама же потом пожалеешь!
– Это вряд ли!
– Как знаешь!
Ирка шмыгнула носом и побежала по аллее, делая вид, будто ужасно занята, но даже тонкая косичка ее подрагивала как-то уныло и обиженно.
Последний августовский день выдался ветреным. На море разыгрался настоящий шторм. Отдыхающие попрятались по своим пансионатам, и на берегу не было ни души. Редкая удача. Алька разулась и зашагала вдоль каменистого пляжа, смешно подпрыгивая на ходу всякий раз, когда под ногу подворачивался какой-нибудь особенно противный камушек.
После ссоры с мамой на душе было гадко, как будто бурды какой-то хлебнула. Сначала она вовсе не обращала внимания на окружающий мир, но постепенно успокоилась. Глупо нервничать и расстраиваться в такой чудесный день – в последний день лета… В удивительный серебристо-стальной день. Низкое небо над головой казалось свинцовым, по набережной, словно тени, скользили туманно-серые фигуры редких прохожих, серебрилось море, а волны, словно стая хищников, терзали изрезанную молами каменно-серую береговую линию. Красота! Добравшись до своего любимого мола, Алька остановилась. Море щедро обдавало ее холодными брызгами. Оближешь губы – солоно-солоно, и горчит немного. Альке этот вкус нравился. «Небо, земля, бушующее море и я. Возможно, одна на всем белом свете», – подумала она и села на камни, крепко обхватив колени руками.
Она любила представлять, что вдруг превратилась в чайку и летит над волной, касаясь белоснежным крылом ее высокого пенного гребня. Или блестящим дельфином выпрыгивает из воды навстречу дружелюбно распахнувшему объятья небу.
Да, быть птицей или рыбой, определенно, лучше, чем ученицей 9-го «Б» средней общеобразовательной школы города Адлер. Легко ли быть подростком? Разумеется, нет. Все хотят от тебя чего-нибудь. И мама, и учителя, и подруги.
Мама считает, что она, Алька, должна быть образцовой. Но, случись это, Алька, наверное, не будет собой, а станет какой-нибудь ходячей схемой. Нужна ли маме такая схема – которая все-все делает правильно: учится на пятерки, всегда вежлива, опрятно одета и скромно причесана, обожает взрослых и преданно выполняет каждое их указание. Просто робот какой-то! Альке представилось, как эта примерная девочка механически вышагивает по улице, повторяя бесцветным голосом: «Сде-лать-у-ро-ки. Схо-дить-за-хле-бом. Про-грам-ма при-ня-та к ис-пол-не-ни-ю».
Брр!
Учителя хотят… нет, даже не пятерок, а послушания. Знаете, как в детском садике, чтобы все разбились по парам, ходили за ручку и не причиняли беспокойства. Алька представила себе целый класс, полный тихих, послушных детей с пустыми равнодушными глазами. Отличный сюжет для фильма ужасов!
Дважды брр!
А что до подруг и одноклассников – так и они ждут от нее определенных действий. Поддержки и компании. Ну, потусоваться вместе, сходить куда-нибудь. И все. А какие у нее, Альки, интересы – это не важно, наверное, ни для кого. Ну, может, только для Ирки. Но и это сомнительно.
Вот так. И дома, и в школе – одни заморочки!
И кто, интересно, придумал, чтобы в жизни было столько проблем? Почему бы людям просто не жить так, как им хочется?
Алька вздохнула, представляя, какая суматоха начнется в школе завтра. Первая красавица класса Оксана – та самая, которую они с Иркой хоронили в той злополучной тетрадке, – непременно заявится в новых шмотках и примется настойчиво добиваться комплиментов, красуясь перед мальчишками. Пашка Сурков замучает рассказами о новых боевиках, Толик Петропавлов – завзятый классный остряк – станет упражняться в своем остроумии, а Ленка Панова притащит толстенную пачку глянцевых фотографий из Шарм-эль-Шейха, которую наверняка уже заботливо положила в сумку…
Подумав о Ленкином вояже, Алька опять тихо вздохнула. Хорошо Ленке, а вот ее мама категорически против поездок в Египет, приводя аргументы типа: «Зачем ехать на курорт, когда мы сами живем у моря. Вон посмотри, сколько отдыхающих. Да у нас намного лучше, чем за границей! Слышала рекламу: «Отдыхайте на курортах Краснодарского края»?» Аргументы, кстати, с точки зрения Альки, совершенно несостоятельные. Как же сравнить их захолустный маленький Адлер с далеким, таинственным Египтом? На это только мама способна.
Высокая волна плеснула Альке прямо в лицо, и она невольно улыбнулась, подумав, что, в сущности, и здесь совсем неплохо. Особенно без отдыхающих.
Отдыхающие казались ей чем-то вроде экзотических зверей. Они целый день торчали на пляже, то и дело обильно намазывая на себя средства для загара, постоянно дергали своих ребятишек, не давая им вволю порезвиться в воде, покупали на набережной дорогущие каштаны, чурчхеллу, лимонад и неуклюжие поделки из ракушек. «Подделки», как называла их Алька, с ужасом взиравшая на лотки с пугающими голубыми дельфинами на «художественном» возвышении из ракушек с щедро разукрашенной завитушками надписью: «Адлер».
Тем временем мысли ее вновь вернулись к школе. Всезнающая Ирка уже рассказала, что с 1 сентября у них должна появиться новенькая. Интересно, какая она и можно ли будет с ней подружиться?
Со «своими» Алька училась с первого класса и знала их как облупленных. Ту же Оксану она помнила сопливой, зареванной первоклашкой, а теперь ишь выросла – воображала! Первая красавица! Ну где уж нам! Вчера Алька встретила Оксану на пляже. Она картинно стояла – загорелая, в золотом купальнике, прекрасно оттеняющем загар (и откуда только ее мама достает такие шмотки!), совсем на вид взрослая. А вокруг нее собрались трое парней из одиннадцатого класса. Оксана громко смеялась и всем видом показывала, что такую шелуху, как Алька, и с микроскопом не заметит. А, между прочим, сама Алька на ее внимание вовсе не претендовала. Да и о чем ей говорить с глупенькой Оксанкой, утонувшей в тройках, словно заблудившаяся овца в болоте. Вот и Димка Белов Оксану не то чтобы игнорирует, а будто не придает ей значения. Иногда бросит насмешливым голосом: «На нашем небосклоне взошла звезда по имени Оксана», или: «Восславься, о Оксана! Тебе поем: «Осанна!» – и пройдет мимо. А Оксанка бесится. Не потому, что ей очень нравится Димка, а потому, что самой очень нравится нравиться. Всем. По крайней мере, Алька думала именно так, глядя на ее подкрашенные коралловой помадой губы и то, как она вертится перед парнями. И еще почему-то очень хотелось, чтобы Димка не сдавался и выдержал Оксанкину осаду. Ну так, чтобы она совсем уж не зазнавалась.
Димку Белова Алька знала еще с песочных времен. Они даже дружили. Еще давно – до школы. Он защищал Альку от мальчишек, давал покататься на своем новеньком красном велосипеде, а когда она в кровь разбила коленку, прикладывал к ране пыльный лист подорожника и, утешая, повторял: «Ты поплачь, так легче, а девчонке простительно». А потом пришла пора идти в школу, и они оказались записаны в один класс. Вот тогда-то все вдруг изменилось. Димка абсолютно перестал ее замечать и носился целыми днями с мальчишками, крикнув обидное: «Девчонок в компанию не берем!» Это первое предательство, с которым столкнулась Алька, потрясло ее до глубины души. Вот странно, сколько лет прошло, а до сих пор обидно. Она выросла, да и Димка совсем не похож на себя прежнего, а то давнее предательство так и не простилось. Так и осталось между ними колючей льдинкой. «Ну и пусть за ним всякие Оксанки бегают. Лично мне Белов и даром не нужен», – думала Алька, бросая в воду плоские камушки и следя за тем, как они, смешно подпрыгивая, скачут по волнам.
А море шумело, плескалось, бесилось – большое-большое. Казалось, ему нет конца и края. Где-то на горизонте оно терялось в свинцово-сером небе, словно море и небо были чем-то одним – неразрывно-целым. И Алька знала, что им можно доверить даже самую сокровенную тайну.
Глава 2
Яблоко раздора
Следующий день выдался спокойным и теплым. Правда, от этого было мало проку, поскольку все равно нужно было идти в школу.
– Будь умницей, – провожала Альку мама, с которой та успела помириться еще вчера (кто знает, надолго ли).
Несмотря на все мамины уговоры, Алька демонстративно надела старое платье и разношенные любимые туфли. В классе и так есть кому покрасоваться. Составлять им конкуренцию Алька вовсе не собиралась. Да и зачем наряжаться – день как день, не лучше других. И даже хуже, потому что сегодня закончилось лето и наступила осень, предвещающая длинную череду дней в душном классе, смешные потуги классной Зои Александровны быть для 9-го «Б» «своей», ссоры, зависть и споры, пышным цветом цветущие в их «дружном и слаженном» коллективе.
Засунув в сумку зеленое яблоко, Алька выбежала из дома и помчалась по аллее. До школы было сравнительно недалеко, но она едва успела на торжественную линейку. Все классы давным-давно выстроились в школьном дворе. Вон первоклашки с букетами. Торжественные, а в глазах – испуг и ожидание чего-то важного. «Смешные! Совсем малявки!» – подумалось Альке. Вон третьеклассники – уже освоившиеся и вовсе не такие серьезные – играют в «наступалочку», пихаются и хихикают. А вот и старшие классы. Стоят небрежно, смотрят на «салаг» снисходительно. Алька нашла свой класс и едва только встала на место рядом с уже давно высматривающей ее Иркой, как линейка началась.
На крыльцо поднялась их классная Зоя, являющаяся по совместительству заведующей учебной частью и весьма ценимая директором за исполнительность и бульдожью хватку.
– Посмотри налево! Она там! – одними губами прошептала Ира, усиленно изображая, будто внимательно слушает Зою, как раз перешедшую к пожеланию быть усидчивыми и учиться на одни пятерки.
Алька, осторожно вытянув шею, посмотрела.
Новенькая – голубоглазая девочка с медно-рыжими волосами – слушала завуча с легкой ироничной улыбкой: «Мол, как же, а сами-то верите в эти пятерки?» Альке она понравилась. Особенно ей понравились вьющиеся у висков локоны и уверенная независимость, с которой держалась незнакомка.
Пожалуй, с ней можно поладить.
Она оглянулась и увидела, что Димка Белов тоже не спускает глаз с новенькой, и ей стало немного неприятно. Впрочем, с чего бы. Это пусть Оксанка злится. Оксанка, кстати, тоже явно заметила Димкин интерес и теперь нарочито смотрела в другую сторону, капризно поджав накрашенные губы.
Когда линейка закончилась, Зоя Александровна собрала свой 9-го «Б» в их старой классной комнате.
– Я хочу, чтобы мы с вами стали еще дружнее, – говорила она, улыбаясь хорошо заученной дружелюбной улыбкой. – А давайте с этого дня сядем по парам: мальчик-девочка.
В классе послышался недовольный ропот.
– Друзья мои, – повысила голос классная, – на этот раз я ДОЛЖНА настаивать. Не будем терять драгоценного времени. Итак, прошу.
И тут случилось такое, что Альке показалось, будто все происходящее всего лишь странный сон. Очень странный, сказать по правде.
Димка лениво поднялся и, подхватив свою сумку, сел за ее – Алькину – парту!
Нет, Алька не удивилась – она была в абсолютном шоке! Впрочем, мысли ее постепенно прояснились, и Альке все стало ясно. Она, никогда не выделявшаяся из класса, видимо, показалась Димке подходящей кандидатурой. Понятно, что она не будет приставать к нему, как Оксана или Танька. А что, удобная тихая заводь. Все равно что сесть рядом со шкафом или школьной доской. Все верно. Какие еще могут быть предположения?
Тем временем Димка выложил на стол тетрадку и достал из кармана свою знаменитую авторучку. О, это была совершенно необыкновенная ручка! В верхней части ее, под прозрачным пластиковым колпаком, находился миниатюрный сияющий замок. Перевернешь ручку – замок рассыплется золотым дождем, повернешь обратно – снова соберется. Неудивительно, что такое роскошество было предметом зависти всего класса, а сам его владелец испытывал по этому поводу законную гордость.
Вот и сейчас Димка взял ручку и принялся вертеть ее.
Позер, воображала! Алька хмыкнула и отвернулась.
Тем временем все наконец расселись, класс напряженно затих, и только Оксана смотрела на Альку тяжелым недружелюбным взглядом.
И Алька в конце концов не выдержала.
– И зачем, позволь спросить, ты сюда сел? – прошипела она, глядя на предателя исподлобья.
– Так Зоя… – попытался оправдаться Димка, но Алька и не собиралась его слушать.
– Не слишком ли много чести для какой-то девчонки?! А может, ты мнишь себя суперкрутым? Может…
– Шустова! Александра! Я вижу, у тебя есть что сказать классу. Добро пожаловать к доске. Давайте-ка вместе вспомним все, что изучали в прошлом году. Запиши под мою диктовку предложения и разбери их, объяснив, какие знаки препинания ты поставила и почему.
Вот что значит не везет. Наверное, сегодня день какого-нибудь Бекхема. Потому, что не ее – это точно!..
Когда урок наконец закончился, Оксана подошла к Альке. Медленно окинув ее взглядом с ног до головы, она елейным голоском пропела:
– Ай да Алечка! Ай да лисичка! Кто бы мог подумать, что в тихом омуте чертики-то водятся! Ну что, лиса, дождалась своего петушка! – и, громко стуча каблучками, выбежала из класса.
После уроков Алька опять направилась на набережную. Ей захотелось затеряться среди гуляющих людей – любоваться стройными силуэтами пальм на фоне лазурно-синего моря, есть мороженое и не думать ни о чем.
Она было собиралась пойти одна, однако у школьной калитки ее поймала Ирка.
– Ты куда, ромашки? Что-то последние дни ты сама не своя. Ну, выкладывай, что там у тебя.
– Да ничего. На набережную собиралась. Пойдешь?
– Пойду, – с готовностью кивнула Ирка.
Она была хорошим, преданным другом, и Альке стало стыдно перед ней и перед собой за то, что иногда ей бывает с Иркой скучно. Наверное, это с ней самой что-то не так.
Они купили себе по мороженому в размокшем вафельном стаканчике и двинулись в путь.
Всю дорогу Ирка обсуждала последние новости, касающиеся, разумеется, чрезвычайных событий в классе – так она называла историческое пересаживание.
– Ну гляди, Димку тебе Оксанка ни за что не простит! Она ж сама на него глаз положила… – тараторила Ирка, слизывая с пальцев растаявшее мороженое.
– Очень страшно, – нарочито пренебрежительно пожала плечами Алька. – А ей что, старшеклассников мало?
– Может, и мало. Я откуда знаю! Чего ты на меня накинулась!.. Ой, гляди! Это же наша новенькая! А рядом с ней какой мальчик – закачаешься!
Ирка даже остановилась, восхищенно уставившись на шедшего рядом с рыжей Настей мальчика. На вид он был чуть постарше их. Высокий, подтянутый, с темными, идеально лежащими волосами и синими-синими, словно морская гладь, глазами.
– Да, красивая пара. И нечего губы раскатывать, – оборвала мечтательную задумчивость подруги Алька.
Новенькая тоже заметила их и, улыбнувшись, сделала шаг навстречу.
И пока Алька колебалась, не стоит ли свернуть в сторону, будто они с Иркой и не видели Настю с кавалером, к ним подошла Настя.
– Приветики, мы теперь в одном классе. Может, познакомимся? Я – Настя, а это – мой брат Андрей.
– Очень приятно! Мы так рады, что вы к нам приехали! – защебетала воодушевленная Иринка. – Я – Ира. А это Алька. Александра то есть, но у нас ее все Алькой зовут. Хотите, пойдем к морю. Мы вам такое место покажем! – Она в восхищении закатила глаза, всем видом демонстрируя, что знает самое эксклюзивное и самое замечательное место на всем черноморском побережье.
Вскоре они вчетвером уже сидели на большом камне и Настя взахлеб рассказывала о своей жизни. Они с Андреем прибыли в Адлер из Москвы. Родители уехали на год в командировку, вот и приходится теперь жить у бабушки. Андрей был всего на полтора года старше сестры, и Алька даже удивлялась, что не заметила его сегодня в школе. Он лишь изредка вмешивался в беседу, но всегда уместно, по-умному. Ирка смотрела на него, как голодный на сдобную румяную булочку, и так и рассыпалась перед ним бриллиантовой пылью. Посмотришь – не девочка, а чистый алмаз!
– Наверное, вам после Москвы здесь будет скучно? – допытывалась она, преданно заглядывая Андрею в глаза.
– Почему же? В Москве уже холодно и дожди, а здесь еще целый месяц купаться можно. Считай, на курорт на целый год попали. – Андрей провел рукой по волосам, поправляя прическу.
«Странно, – подумала Алька, – и почему это у него волосы еще не растрепались?»
– Ага, не хуже, чем в Испании, – вставила Настя, манерно накручивая на палец локон. – Мы в этом году в Коста-Брава были. По-моему, так себе. А русских там! Фу! Вот как-то идем мы…
«А сами вы что, иностранцы, что ли?» – хотела было спросить Алька, но постеснялась. Новые знакомые были, по всему видно, людьми интересными, и обижать их просто так не хотелось.
– А вы, девочки, где отдыхали? – перебил сестру Андрей.
Настя быстро взглянула на него и поджала губы.
Альке даже стало ее жалко. Вон Ленка-путешественница тоже кататься по миру любит и всегда ужасно расстраивается, если ее рассказам не уделили должного внимания. Вместе с тем ничто не радует ее больше восторженных вздохов, когда она демонстрирует очередные фотографии.
– Ты, Настя, продолжай, нам интересно, – сказала Алька, в упор посмотрев на Андрея.
А тот вдруг весело, искренне засмеялся и развел руками:
– Ну, раз так, сами виноваты. Сестренка на своего любимого конька села!
Настя немного подулась, но все-таки возобновила рассказ, воодушевляясь все больше и больше.
Алька слушала ее вполуха. Может, и права мама: зачем ездить куда-то, когда здесь есть все: и ласковое море, и раскидистые пальмы, и еще что-то свое, теплое. Деревья, растущие в сквере на родной улице, Алька знала, наверное, лет сто. Она прекрасно помнила, как, забравшись на высокий платан, играла в переселенцев на незнакомую планету, а тетя Наринэ, круглолицая армянка, забавно пугалась и уговаривала ее немедленно спускаться.
– Нелли! Нелли! – кричала она Алькиной маме. – Беги скорей, снимай свою космонавтку!
Алька улыбнулась.
Меж тем разошедшаяся Настя задела рукой Алькину сумку. Сумка упала, и оттуда выкатилось большое глянцево-зеленое яблоко.
– Ой! А я о нем совершенно забыла! – Алька подняла яблоко и оглядела ребят. – Хотите?
Настя пренебрежительно пожала плечами. Остальные промолчали.
– Ну как хотите! – констатировала Алька и надкусила яблоко. – Мммм… вкусно.
– Вкусно? А дай попробовать! – Андрей протянул руку, и Алька растерялась.
Не давать же ему надкусанное яблоко?
– У меня нет ножа, – нерешительно призналась она после неловкого молчания. – Есть чем разрезать?
– Давай, я так укушу. Или брезгуешь?
Алька смутилась еще больше. Андрей вдруг показался ей очень взрослым. По сравнению с ним мальчишки из их класса, наверное, просто детсадовцы. Или ей так только кажется…
– Ну ешь…
Андрей взял яблоко и демонстративно откусил большой кусок.
– И вправду вкусно. Да не бойся, не съем все. Держи.
Ирка, молча наблюдавшая всю сцену, пошла красными пятнами.
– А я тоже хочу яблоко! – с вызовом сказала она, и косичка ее возмущенно дернулась.
– Ну, это к хозяйке! – засмеялся Андрей. – Лично мне, мадмуазель, для вас никаких яблок не жалко! Угощайтесь на здоровьице!
Альке Андреевы расшаркивания ужасно не понравились. Она искоса взглянула на Настю. Та улыбалась, но не широко и искренне, как та же тетя Наринэ, на чьей улыбке, наверное, лепешки можно жарить, а одними уголками губ, слегка презрительно…
Уже вечерело, и пора было расходиться по домам. К тому же мысль о горячем обеде приходила в голову все чаще и чаще.
Алька с Ирой шли по широкой улице, и Ира все еще продолжала обиженно дуться.
– Ты чего? – окликнула ее Алька.
– А почему он попросил у тебя яблоко?
– Ну, наверное, потому, что другого яблока ни у кого не было? Нет?
– И Димка сегодня к тебе сел.
– Ну и что такого? Ты что, Оксанка, чтобы психовать по этому поводу?
– Ну, конечно, я не Оксанка – куда мне. Но, может, мне тоже хочется мальчикам нравиться!
Алька оценивающе оглядела подругу. Белые-белые волосы собраны в смешную тонкую косичку, юбка короткая, а на коленке – свежая ссадина.
– Может, тебе прическу другую сделать? А вообще, зачем из-за мальчишек ссориться. Мне лично никто из них не нужен. А вот будь я Оксанкой – берегись! Такое бы устроила!..
Ветер, дувший с моря, приносил горьковато-соленый запах, качал ветки куста розового олеандра, и все ссоры казались мелкими и удивительно незначительными.
