Текст книги "Три цвета ночи (СИ)"

Автор книги: Екатерина Неволина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Его мама, Елена Сергеевна, ждала нас в холле. На вид она показалась мне вполне симпатичной и весьма располагающей к себе женщиной.

У нее были темно-каштановые волосы и Димкины зеленые глаза.

– Полиночка, – она мягко улыбнулась, – очень рада познакомиться с тобой. А ты совсем такая, как на той фотографии у Димы в компьютере... – Тут Димка хмыкнул, и его мама на секунду замолчала. Вот она, тайна сегодняшней уборки!

– Пойдем попьем с тобой чаю, – как ни в чем не бывало продолжила Елена Сергеевна. – Тебе какое пирожное больше нравится? Ты вообще что предпочитаешь на ужин? А родители тебя заберут или тебя подвезти?

– Мы договорились, что перед выходом я позвоню папе, – сказала я, не зная, на какой из вопросов отвечать, и инстинктивно выбирая последний.

– Замечательно. Ну пойдем. – Она уже вела меня в столовую, где на столе стояли три чашки и многочисленные вазочки со всякими вкусностями.

Я поняла, что имел в виду Димка, когда говорил, что решения его мамы оспаривать бесполезно.

– Тебе какой чай: черный, белый, зеленый, фруктовый? – спрашивала она, пододвигая ко мне чашку.

Димка молча сел на свое место и посмотрел на мать с неодобрением.

А она наливала мне чай, пододвигала поближе пирожные и конфеты и без конца говорила:

– Значит, твои родители почти все время заняты на работе? И ты часто остаешься без присмотра, как и мой Димка? Понимаю. У нас точно такая же ситуация. За исключением того, что я ращу этого охламона одна... Ну что же ты не ешь? Посмотри, какая худая. Ешь, тебе еще рано о диете думать.

И я, никогда и не думавшая ни о каких диетах, кивнула и взяла еще одно пирожное-трубочку. От обилия жирного крема во рту стало неприятно, и я, надкусив пирожное, положила его на тарелку.

К счастью, Елена Сергеевна не обратила на это внимания, а тут же, безо всякого перехода, принялась хвалить Димку, по-прежнему перемежая похвалы вопросами о моей жизни.

Фролов сидел красный как рак. И только тут до меня вдруг дошло, что его мама... как бы это сказать... его сватает. (Не правда ли, весьма похвальная сообразительность?!)

– Все нормально, – шепотом успокоила я Димку, воспользовавшись тем, что Елена Сергеевна отошла в глубь кухонной зоны, а затем попыталась перевести разговор в более нейтральное русло, но ее было не так-то просто сбить с толку.

Потом я позвонила папе, и он обещал подъехать за мной через пятнадцать минут.

Все это время Елена Сергеевна болтала со мной, а Димка все закипал и закипал, словно чайник.

В конце концов она проводила меня до лифта, сказав напоследок, что ей было приятно со мной познакомиться и чтобы я непременно заходила с ней поболтать, даже когда «этого оболтуса» (легкий кивок в сторону багрового Димки) не будет дома.

А потом я уехала домой. И эта насыщенная событиями неделя все-таки закончилась.

Глава 9

Если спокойно сравнивать Димку и Артура, сравнение вышло бы не в пользу последнего. С Фроловым мы учимся вместе уже много лет, и все это время он был мне хорошим и надежным товарищем. Помню, еще в младших классах он буквально спас меня от девчонок.

Во время одной из перемен, когда взрослых не оказалось рядом, Виола стащила у меня туфельку, обозвав при этом Золушкой и замарашкой, и ее компания принялась играть ею в футбол. Я сидела на парте, изо всех сил сдерживая слезы негодования и обиды. Сама не понимаю, почему мне казалось неприличным уйти босиком... И кто знает, сколько бы я так просидела, если бы не Димка. Он, уже тогда серьезный и немногословный, забрал туфельку и вернул мне. Несмотря на весь обрушившийся на него град насмешек в стиле: «Вот и нашелся для нашей Золушки принц».

Но подружились мы уже позднее, когда оба пришли в журналистский кружок. Я – ведущей, он – оператором. Не потребовалось много времени, чтобы понять, что мы прекрасно ладим и из нас получится хорошая профессиональная пара.

Другое дело Артур. Я знаю его всего несколько недель, однако за это время он уже успел проявить себя как человек с ужасно переменчивым настроением. Чем еще можно объяснить то, что сегодня он мил со мной, а завтра даже не смотрит в мою сторону?! И как объяснить его странное предательство?

Если бы я могла спокойно выбирать, я бы, разумеется, ни минуты не колеблясь, выбрала Димку. Но в том-то и дело, что выбирать беспристрастно я не могу.

В понедельник после полудня солнце наконец пробралось на наш двор. Я выглянула в окно. Небо было голубым-голубым, а листья в школьном скверике так и полыхали.

Оставаться в душном классе казалось решительно невыносимо, и я вышла на улицу. Просто так. Чтобы пройтись меж высоких деревьев, радуясь последним напоминаниям о лете. Скоро октябрьский ветер сорвет с них нарядную листву и унесет ее в края, где живет прошлое, туда, где лежит прошлогодний снег и растут южные цветы. В края, где живет кукла, потерянная мною в далеком детстве. Джеймс Барри назвал такую страну Нетландией.

Я медленно шла, наслаждаясь лаской солнечных лучей и собирая с земли кленовые листья – золото с красным – на длинных-длинных черенках. Все заботы и сомнения последних дней вдруг покинули мое сердце, а на душе стало так легко и радостно, будто я – невесомый пузырек воздуха, поднимающийся вверх.

Бывает, что просто так, без всякой видимой причины, становится так хорошо, что хочется сразу и смеяться, и плакать, петь и подпрыгивать в воздух.

Я и вправду не удержалась и подпрыгнула, думая, что вот сейчас оторвусь от земли и улечу в небо, как синий воздушный шарик.

Однако не улетела, а, напротив, словно прилипла к земле: неподалеку в тени деревьев стоял Артур и смотрел прямо на меня.

Не могу описать, что выражал его взгляд. Мне показалось, что в нем отразилась целая палитра эмоций. Но ярче всех в нем отражалась боль. Будто смотреть на меня было для него величайшим испытанием. Будто я, сама не замечая того, чем-то смертельно его ранила.

Поняв, что я его заметила, Артур отвел взгляд. С минуту поколебавшись, я повернулась к нему спиной и пошла к воротам.

Спину обожгло, и я догадалась, что он опять смотрит мне вслед. Ну что же ему, в конце концов, от меня надо? Зачем он меня мучает?..

Я дошла до главной аллеи и, вот сюрприз, столкнулась с Виолой. Она, не обращая на меня внимания, шла к отцовской машине. Черный «БМВ» ее отца был припаркован на стоянке, у школьных ворот. Рядом стояла вторая машина неизвестной мне марки. Возле нее, лениво облокотившись на капот, расположились два амбала-охранника. Обычная процедура, повторяющаяся каждый раз, когда отец сам приезжал забирать из школы свою умницу-дочь.

Дальше все произошло так быстро, что я едва успела понять, что же происходит.

Мимо проезжал неказистый синий «жигуленок». Подъезжая к школе, он немного притормозил.

Я уже занесла ногу для следующего шага, но вдруг что-то остановило меня. Я немного подалась назад и застыла на месте, как соляной столб. В ту же секунду раздались два громких сухих хлопка, и что-то просвистело перед моим лицом, а росшая неподалеку тоненькая рябинка вздрогнула, покачнулась и уронила на землю несколько листьев. В стволе деревца зияло небольшое сквозное отверстие. Я прикоснулась к нему. Отверстие было теплым. Неужели пуля? И если бы я сделала шаг, она бы обязательно попала в меня...

Вне себя от потрясения, я подняла голову и увидела, как наперерез Виоле метнулась какая-то черная тень. Я не сразу узнала Артура, к тому же двигался он столь стремительно, что я едва успевала отслеживать его перемещения.

Я ясно видела все, что происходило там, на стоянке. Она была залита ярким послеполуденным солнцем, и каждая деталь впечаталась в мою память.

Вот Артур бросается наперерез Виоле, отталкивает ее, и она падает на землю. В это же время – или несколькими секундами раньше – время сейчас имеет относительную ценность – снова раздаются громкие хлопки.

Пули летят прямо в Артура. И тут глаза совершенно подводят меня, потому что мне кажется, будто он успевает поймать одну из них рукой. А вторая... вторая попадает ему прямо в живот. Его фигура под яркими солнечными лучами кажется мне какой-то призрачно-неестественной.

Я хочу закричать, но крик застревает у меня в горле.

Артур падает на асфальт...

За это время один из амбалов-охранников тоже кинулся к Виоле, прикрывая ее своим телом, а второй принялся палить в «жигуленок». Но тот не стоял на месте, а, набирая скорость, несся к повороту, а вскоре и вовсе скрылся с глаз. Дорога опустела.

Я стояла в оцепенении. Неужели все, что я видела, – правда? Неужели пуля попала в Артура и он погиб? Так глупо и случайно?! Нет, этого просто не может быть!

– В чем дело? Кто-нибудь объяснит мне, что тут происходит? – послышался недоуменный голосок Виолы.

Она поднялась, оттолкнув навалившегося на нее охранника, и, отряхиваясь, смотрела вокруг округлившимися удивленными глазами.

– Все чисто? – раздался из машины уверенный мужской голос, и только после утвердительного ответа наружу показался плотный высокий господин с большими залысинами.

Это был отец Виолы.

– Кажется, в тебя стреляли, – ответил он дочери. – Если бы не этот парень... А ты, парень, молодец... Эй, что с тобой? Ты не ранен?

Артур лежал на земле, освещенный ярким солнцем. Он был белый-белый, как простыня. Черты лица его заострились, и глаза запали. Боже мой, он же только что выглядел совершенно нормально! Неужели...

– Он умер! – взвизгнула Виола так громко, что у меня заложило уши.

Неужели он умер? Не отдавая себе отчета, я сделала шаг вперед.

– Все в порядке. Я заберу его. У Артура слабое здоровье, – послышался чей-то голос.

Охранники снова запоздало схватились за оружие, а Виолин отец быстро отступил за их спины. Но мужчина в глухом черном свитере и не думал нападать. Он развел руками, демонстрируя, что не вооружен. Кажется, это был шофер Артура.

Его «Роллс-Ройс» подъехал совершенно бесшумно.

Тем временем мужчина легко и очень бережно поднял Артура и унес его в машину. Опущенные тонированные стекла не позволяли видеть, что происходит внутри.

Машина простояла на месте минуту, а потом заднее стекло опустилось, и я встретилась взглядом с Артуром.

Он смотрел на меня абсолютно спокойно и выглядел... совершенно как всегда. По крайней мере, не так, как, по моим представлениям, должен выглядеть человек, только что схлопотавший в живот пулю.

Он едва заметно кивнул мне, и машина все так же беззвучно, как подъехала, рванула и скрылась за поворотом, провожаемая нашими недоуменными взглядами.

Как я уже говорила, произошло все так быстро, что казалось, будто все это кадры из какого-то боевика, который я смотрю из темноты безопасного зала.

– Олухи! И за что я вам плачу?! Если бы не мальчишка, мою дочь шлепнули бы прямо на пороге школы! – послышался меж тем голос Виолиного отца. – Ну-ка быстро домой, – велел он дочери, – хватит на сегодня приключений.

После его команды Виола мгновенно, без единого слова, исчезла в салоне (всегда бы ей быть такой покладистой). Вслед за ней в недрах второго автомобиля не менее быстро канули амбалы, и машины поспешно скрылась с места происшествия.

И вовремя. От школы уже бежала толпа народа, возглавляемая двумя охранниками.

– Здесь стреляли? Что случилось? – на бегу спрашивали они.

Я посторонилась, чтобы не оказаться на пути толпы.

Наверное, это реакция на шок, но мне вдруг вспомнились смешные мультики, где стадо диких зверей, типа носорогов, несется по джунглям, оставляя за собой широкую просеку, и тот, кто попадается им на пути, оказывается расплющен в лепешку и встает таким плоским и двухмерным.

Представив себя в таком виде, я не смогла удержаться от смеха. Хорошо, что никто не заметил, а то точно решили бы, что девочка совсем сбрендила.

Тем временем у ворот шло бурное обсуждение событий, выдвигались рабочие версии – одна фантастичней другой.

– Сейчас я вам все объясню, – говорил школьный охранник, – в былые времена я, слава богу, навидался еще и не такого. Думаю, что дело в бизнесе. Кому-то нужно было припугнуть отца этой девочки, вот они и устроили представление. Я заметил, что палили совершенно беспорядочно. Если бы ее действительно хотели убить, они бы наняли снайпера и сняли девочку так быстро, что она бы и не пикнула.

– А парень? Здесь был какой-то парень? – спросил кто-то из толпы.

– Ну, парень, новенький, из нашей школы. Зря он полез под пули. Ведь только чудом избежал ранения. Во время таких перестрелок случайные зрители как раз чаще всего и страдают, – авторитетно объяснил он.

Я слушала и едва могла поверить: похоже, охранник не видел, как пуля попала в Артура... Не могла же я это придумать?.. Или могла?..

Не зная, что и предположить, я, обходя толпу по максимальному радиусу, приблизилась к тому месту, где недавно лежал Артур, и внимательно осмотрела дорогу. На асфальте темнели несколько небольших бурых пятнышек. Однако была ли это кровь, я не могла сказать с полной определенностью. И, наверное, ее в любом случае оказалось слишком мало для ранения, полученного в живот.

Я уже собиралась идти дальше, когда заметила блеск металла. Наклонилась и подняла маленький расплющенный шарик, еще довольно теплый. Судя по просмотренным мною боевикам, это была пуля. Самая что ни на есть настоящая расплющенная пуля.

– Полина! Что случилось? Ты что-нибудь видела? – окликнула меня химичка.

Я уже не знала, что видела, а что нет, и совершенно не понимала, что же здесь произошло, а поэтому ответила правду:

– Нет, Тамара Григорьевна, я не знаю, что тут случилось, – и тихонько пошла прочь по направлению к нашему корпусу.

Слушать сплетни мне не хотелось.

Впрочем, слухи догнали меня в школьном автобусе, на пути домой. Честное слово, если бы я сама не была свидетелем происшествия, вполне могла бы им поверить.

Один говорил, будто убит новенький – Артур – сын нефтяного магната. Другой возражал, что отец Артура вовсе не нефтяной магнат, а всего лишь владелец медных месторождений и парочки металлургических заводов. Третий сообщал, что Артур не убит, а только тяжело ранен. И все потому, что заслонил собой от смертельного выстрела банкирскую дочку Виолу Карпушкину.

Один мальчик (мой фаворит в этом словесном забеге) вообще предложил прекрасную версию о нападении на школу с целью убийства лучших ее учеников и, соответственно, грядущей элиты России.

А что, прикольная версия. Сразу видно будущего политика – редкое умение мыслить масштабно и безотносительно к произошедшему.

Я не стала вмешиваться в разговор, Димка тоже молчал, глядя в окно. После того, что произошло у него дома, мы едва обменялись несколькими незначимыми фразами и оба испытывали огромную неловкость.

– Ну пока, до завтра, – буркнул Фролов, перед тем как выйти на своей остановке.

На ступеньках он остановился и оглянулся на меня.

– Пока! – Я помахала ему.

Как хорошо было бы, если бы все само собой наладилось и мы вернулись к прошлым отношениям, таким простым и легким, когда мы могли болтать о чем угодно (ну ладно, болтала в основном я), идти куда-нибудь, жуя мороженое, плечом к плечу, не чувствуя никакого смущения. Такой товарищ, как Димка, был мне очень нужен.

Автобус тронулся, оставив Димку где-то позади, и мои мысли вновь вернулись к сегодняшнему происшествию.

Если думать о том, кто может быть более всех заинтересован в смерти Виолы, боюсь, подозрения падут на меня. Так и представила себя в шикарном кабинете, с огромным перстнем на пальце, отдающей распоряжения наемным убийцам.

С Виолой нас с давних лет связывают непростые отношения. Еще в начальной школе как-то быстро выяснилось, что мой социальный статус будет пониже, чем у прочих наших одноклассников. Разумеется, таких умных слов тогда не произносилось, просто отношение ко мне само собой установилось словно к бедной родственнице, приживалке в богатом доме. И тогда Виоле вдруг захотелось взять на себя роль моей благодетельницы. Она начала усиленно опекать меня, в то же время при каждом удобном и неудобном случае демонстрируя собственное превосходство.

– Мы возьмем в игру Полину, – говорила она. – Я буду Золушкой, а Полина – одной из моих злых сестер. Пусть она по игре ругает меня, а я все равно буду самой хорошей и выйду замуж за принца!

Однажды на уроке мы готовили небольшую постановку по различным сказочным сюжетам. Каждый написал на бумажке, кем он хочет быть. Виола, правильная девочка, разумеется, выбрала для себя роль принцессы. Признаюсь, я знала об этом, и к тому моменту ее снисходительное покровительство взбесило меня окончательно. Я так и обозначила свою роль: «злая ведьма».

Начало урока я честно отсидела в одном из закутков школы и явилась, когда представление уже вовсю шло.

– Полиночка, ты где была? – спросила меня учительница.

– В волшебной стране, – ничуть не сомневаясь, ответила я.

– И что же ты там делала? – включилась в игру учительница.

– Я нашла ее принца, – я кивнула на Виолу, красующуюся в «золоченой» диадеме, – и убила его.

Виола разрыдалась.

Примерно с тех пор она и стала подстраивать мне всякие мелкие и не очень пакости.

Еще одно крупное столкновение у нас произошло из-за журналистского кружка, а та пощечина и вовсе проложила между нами непреодолимую пропасть. До сих пор, думая о том, как Виола поступила со мной первого сентября, я чувствовала самую настоящую ярость.

В общем, у меня, конечно, были причины ее недолюбливать. Но дело в том, что я-то киллеров не заказывала. Тогда – кто? Скорее всего это связано с ее отцом.

Виктор Карпушкин и вправду являлся владельцем одного из крупных банков, о чем, конечно, благодаря Виоле, знала вся школа. Вполне возможно, как и говорил охранник, покушение подстроено только для того, чтобы напугать его и вынудить к каким-либо действиям.

Но Артур... Как он вообще успел вмешаться?! И как объяснить вот эту расплющенную пулю, которая лежит сейчас в кармане моей куртки и со всей безжалостностью заявляет о своем существовании. Если хотя бы половина из того, что я видела, правда – Артур наделен какими-то невероятными сверхчеловеческими способностями. С ним связано уже столько загадок, что я почти отчаялась найти хоть какие-то ответы...

И тут идея сама пришла в мою голову: а что, если наведаться в то самое кафе, куда он как-то приводил меня, и попытаться разузнать что-нибудь об Артуре. Ну или просто посмотреть на людей, с которыми он связан? Почему бы нет?..

– Эй, спящая красавица! Ты, наверное, ожидаешь поцелуя от своего принца? А я тебе не сгожусь?

Ну вот, опять задумалась. Наверное, шофер уже считает меня мечтательной дурой. «Или влюбленной дурой», – ехидно подсказал внутренний голос.

– Прости, Андрей, – ответила я, схватив свою сумку и выпрыгивая из автобуса, – мама мне говорила: умри, но не давай поцелуя без любви!

– Ну до завтра, принципиальная! – засмеялся он, и я осталась на остановке одна.

По дороге домой я размышляла о том, как хорошо, что наша семья не замешана в большом бизнесе. Ну и пусть у нас немного денег, зато живем спокойно. И меня, и моих родителей вовсе незачем убивать.

Я ускорила шаг, чтобы быстрее дойти до дома. Мне вдруг очень захотелось крепко, как в детстве, обнять маму и прижаться к ней щекой.

Глава 10

К счастью, мое беспокойство по поводу Артура оказалось напрасным. На следующий день он появился в школе такой же, как всегда, спокойный и элегантный.

Разумеется, буквально вся школа, начиная с учителей и заканчивая самым распоследним первоклашкой, жаждала узнать подробности вчерашнего происшествия. Но Артур держался тверже, чем партизан на допросе. На все вопросы он отвечал шутками или с невозмутимым видом пожимал плечами.

Зато Виола ходила по школе гордая, словно ей присудили заветный титул мисс мира. Она была чрезвычайно ласкова к Артуру, беспрестанно улыбалась ему и заглядывала в глаза, но я заметила, что ему это неприятно.

Если он ее не любит, то зачем держится рядом с ней? Или это у него такая милая привычка: обнадежить, обласкать вниманием, а потом предать и понаблюдать, что же будет. Кстати, а вдруг он инопланетянин и просто не знает, как ведут себя нормальные люди? А что, вполне себе версия.

В этот день в столовой мы с Димкой, как всегда, сидели за одним столом. Фролов после памятного вечера у него дома держался со мной несколько натянуто. Мы очень мало говорили, и то в основном по делу. Я видела, что он беспокоится обо мне и сам переживает. О том вечере мы не разговаривали, но, вспоминая о нем, почему-то оба смущались.

Вот и сейчас, чтобы немного разрядить атмосферу, я неловко пошутила.

– Ты, Димка, такой серьезный и мрачный, что того и гляди превратишься в филина. Тебя что, злой волшебник заколдовал?

А он вдруг серьезно взглянул мне в глаза и сказал:

– Нет, это тебя, Полина, заколдовал злой волшебник. Я даже догадываюсь, кто именно. Ты совершенно переменилась с момента его появления.

– Ты о чем? – спросила я, избегая встречаться с приятелем глазами.

– Ты понимаешь, – отрезал он. – А еще я скажу, что мне не нравится Артур.

– И правильно, – делано рассмеялась я, – вот и хорошо, что тебе он не нравится! Он и так всем девчонкам голову вскружил. Еще не хватало, чтобы и ты к ним присоединился... – Но тут я натолкнулась на его взгляд – серьезный и очень печальный – и замолчала.

– Что-то в нем есть неправильное, неестественное, – сказал Димка, скользнув колючим взглядом по Артуру, сидящему вместе с Виолой и Натали за несколько столиков от нас.

Артур устроился на диване, цедя через трубочку свой неизменный коктейль, а Виола только что не носилась вокруг него. Она весело щебетала, словно птичка, кокетничала и пыталась накормить его из своих рук каким-то пирожным. Но Артур от пирожного наотрез отказался, и бедная Виола, не зная, как еще продемонстрировать свою преданность и обожание, вконец растерялась.

Где-то в глубине души мне казалось, что в чем-то Фролов прав. Рафинированность и даже красота Артура выглядели как-то пугающе.

Однако слова Димки задели меня так сильно, как будто он говорил обо мне. Хотя нет: гораздо сильнее.

– Он просто воспитан по-другому, чем мы, – живо вступилась я за Артура. – Думаю, ему приходится нелегко, если его отец и вправду занят серьезным бизнесом.

– Ты еще пожалей этого мажора за его богатство. Ведь несчастному каждый день на «Роллс-Ройсе» в школу приходится ездить. И питаться он в нашей школе не может. Наверное, то, что здесь готовят, недостаточно для него хорошо, – зло сказал Димка.

Я удивилась тому, что он действительно разозлился. Я никогда не видела, чтобы Фролов так сердился на кого-нибудь.

– Не горячись, давай не будем из-за него ссориться. – Я положила ладонь на горячую Димкину руку.

Он, не отнимая у меня ладони, взял свой кофе левой рукой и сделал большой глоток.

Некоторое время мы молчали.

А когда я подняла голову, то увидела, что Артур смотрит прямо на нас, и мне показалось, будто он слышал каждое наше слово. Хотя этого, конечно, не могло быть – он сидел на достаточном расстоянии, да и в столовой никогда не бывает тихо. И тем не менее...

Иногда людей сравнивают с планетами. Так вот, Артур казался мне целой галактикой – недосягаемой и загадочной, лежащей далеко за пределами моего разумения. Впрочем, думать о нем слишком много в эти дни у меня не было времени. Вместе с Леной и Димкой мы подверстали наш сентябрьский выпуск, подсоединив к нему сюжет о прошедшем тренинге. До выхода передачи оставались считаные дни, и Лена, собрав все материалы на флешке, передала ее мне, чтобы я отсмотрела их и, если в том будет необходимость, с Димкой подбила оставшиеся хвосты.

Флешка попала ко мне в самом начале дня, но вечером, уже собираясь домой, я по привычке сунула руку в карман сумки, чтобы проверить ее наличие, и... ничего не обнаружила. Класс уже опустел, я осталась одна и вытряхнула на стол все вещи из сумки – тщетно, флешка как в воду канула.

Судорожно, в сотый раз все перерывая и перетрясая, я думала о том, что это конец. Если пойти к Лене и попросить у нее дубль, мой кредит доверия будет окончательно исчерпан. И как только я, последняя из растяп, умудрилась потерять эту несчастную флешку... Хотя, погодите, карман достаточно глубокий – вряд ли она могла выпасть оттуда сама по себе... Ну, если это опять Виола, я убью ее, и никто, даже Артур, мне не помешает!

– Ты что-то потеряла? – послышался с порога класса знакомый голос.

Сердце привычно дрогнуло.

Я медленно подняла голову и взглянула на Артура, внезапно возникшего в дверях. Странно, я думала, что он уже уехал.

Артур ответил мне мрачным взглядом. Мне показалось, что он не в настроении и, похоже, на что-то ужасно злится.

– Ищу, – отозвалась я, – свое потерянное журналистское будущее.

– Это? – Серебристая флешка блеснула под лампой яркой звездой надежды, взошедшей на моем небосклоне.

Я с облегчением перевела дух.

– Это. Где же ты ее нашел? – И протянула руку.

Однако Артур, вопреки ожиданиям, отпрянул и сжал руку в кулак.

– Я отдам ее тебе. Но...

– Но? – переспросила я, все еще не понимая.

– Но у меня есть одно условие.

Я села за стол, на котором по-прежнему кучей валялись мои вещи – книги, тетради, ручки, карандаши, черно-серебристый раскладной мобильник со смешной подвеской в виде ухмыляющегося сердечка, кошелек, синяя косметичка с оторвавшимся цветком (надо же, я и не заметила, когда это случилось), – и приготовилась слушать.

– Так вот, я верну тебе флешку, но прежде ты должна помочь мне в одном деле. Я знаю, что ты не слишком ладишь с Натали. Она глупая и вздорная девчонка, к тому же мешает моим отношениям с Виолой...

«Так, – подумала я, – у них уже есть какие-то отношения. А что я, собственно, удивляюсь. Тоже мне Золушка выискалась. Только вот нужна ли ты хоть какому-нибудь принцу?..»

– И я хочу, чтобы ты помогла подставить ее перед Виолой. Согласна?

Я смотрела на него широко раскрытыми глазами. Должно быть, мне это снится. Всего лишь сон, вздорный ночной кошмар, игры разума.

– Вспомни, Натали никогда не делала тебе ничего хорошего, а, напротив, всегда пыталась ударить побольнее. Подумай: на одной чаше весов – она, на другой – твое журналистское будущее. Неужели так сложно сделать выбор?

Нет, это не кошмар. Это слишком жестоко для кошмара, а поэтому может быть только реальностью.

– Зачем тебе это? – тихо спросила я.

– Я же объяснил, – пожал плечами Артур.

Он избегал смотреть на меня, и мне вдруг показалось, что и ему больно и противно. А еще он зол. Ужасно зол на кого-то. На меня?..

– Зачем ты со мной так поступаешь? У тебя есть какая-то цель? Может, сразу препарируешь меня, как какого-нибудь дождевого червя на биологии, и посмотришь, что у меня внутри! Ты этого хочешь?

Я уже кричала, напрочь забыв о выдержке и всяких приличиях.

– У тебя есть время до завтра. Советую хорошенько подумать, – сказал он и вышел из класса.

Я осталась одна.

Finita la comedia. Бархатный занавес и шквал аплодисментов.

Ну почему, почему этот снайпер все-таки не попал в меня?!

«А потому, что и ему нет до тебя дела, – сказала я себе. – Никому нет до тебя дела. Корчись, дождевой червяк, пытайся уползти от нависшего над тобой ботинка – все равно жизнь твоя продлится, пока твои страдания кого-то забавляют».

Зазвенел мобильник. Димка беспокоился, почему я еще не в автобусе.

– За мной приедет папа, – ответила я сухо, стараясь, чтобы голос не выдал всю глубину охватившего меня отчаяния: не хватало еще, чтобы Димка прибежал сюда. Сейчас я не хотела никого видеть. Даже его. Мне просто нужно немного побыть одной.

Безразличным взглядом я посмотрела в окно на отъезжающий школьный автобус. Стены давили на меня со всех сторон, я чувствовала себя Гераклом, изнывающим под тяжестью небесного свода.[Один из двенадцати подвигов Геракла.] Все кончено. На мне можно ставить жирный крест, играть похоронный марш. Как там было у Цоя: «Муравейник живет. Кто-то лапку сломал – не в счет... А помрет, так помрет».

На меня нашло странное оцепенение. Не знаю, сколько я просидела так, тупо пялясь в окно, а потом встала и принялась собирать свои вещи в сумку. Скорее машинально. В конечном счете все это не нужно, ведь жизнь разом потеряла свой смысл.

Собравшись, я вышла из класса.

В коридоре кто-то стоял. Мой взгляд с трудом сфокусировался на темной фигуре, и я вдруг поняла, что это – Артур.

Он шагнул ко мне, я вздрогнула и крепко зажмурилась. Мне вдруг показалось, что сейчас он меня ударит.

Холодные пальцы коснулись моего лица, очень медленно и сумасшедше нежно провели по щеке, лаская.

Меня мгновенно накрыла жаркая волна, будто я с головой погрузилась в теплую океанскую воду или на меня разом направили десяток лампочек, согревших измученное тело. Я открыла глаза, и он одним взглядом выпил всю мою душу.

Он смотрел на меня так, как не смотрел никогда раньше. В его глазах появилось нечто новое, словно он, как и я, носил линзы и вот теперь их снял. Будто он был заморожен, как куриная тушка в магазине, и вдруг внезапно оттаял.

Боль? Сомнение? Узнавание?

Передо мной стоял совершенно другой Артур. Не такой, каким я привыкла видеть его в школе. И даже не такой, каким он был в тот памятный вечер в кафе.

– Ты?.. – недоверчиво спросила я и не договорила.

Он приложил палец к губам, тихо покачал головой, а затем взял мою бессильно повисшую руку, вложил в нее что-то и скрылся с глаз.

Да, именно скрылся. Вот он был – и вдруг исчез, только молнией промелькнула его куртка.

Время сегодня играло со мной в странные игры. Не знаю, сколько – секунд, минут, часов, вечностей – я простояла в коридоре, скованная сладким оцепенением. Я боялась пошевелиться, чтобы не спугнуть ощущение счастье, которое пригревшимся котенком свернулось где-то в душе.

Никто так не гладил меня по щеке.

Никто не смотрел на меня так.

Я почувствовала, что схожу с ума. Небо и земля давно поменялись местами, а неведомые планеты далеко-далеко в пространстве, должно быть, отплясывали какой-то неимоверный танец.

Почему Артур имеет надо мной такую власть? Почему он ведет себя со мной так странно. И еще... КТО он?

Я не сразу осознала, что моя рука сжата так сильно, что ногти глубоко впились в ладонь. С удивлением разжав пальцы, я увидела на ладони несколько быстро наполняющихся красным лунок – там, где ногти до крови впились в тонкую кожу, а еще – серебристую флешку.

Неужели то, что говорил мне в пустом классе Артур, – всего лишь глупая шутка?

Но почему он использует меня, как лягушку, через которую периодически пропускают электрический ток, чтобы посмотреть на ее нервную реакцию и полюбопытствовать, долго ли она так протянет?!

Спотыкаясь, я пошла по коридору.

По пути меня нагнали Светлана Петровна, учительница физики, и ее закадычная подружка Татьяна Евгеньевна, математичка.

– Полина, – окликнули они меня, – почему ты здесь так поздно? Школьный автобус давно уехал.