Текст книги "Большая книга ужасов – 19"

Автор книги: Екатерина Неволина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 8
И было утро…

Женский плач…

– Ира! Ира! Ну пожалуйста, пусть только она придет в себя!

Кто-то тормошил меня, растирал виски и уши.

Я открыла глаза. Медленно, словно они были засыпаны песком. Резкий свет солнца ударил прямо по глазам, и я снова сомкнула их. Солнце – мой враг. Я знала это.

– Иришка! Ну что же с тобой! – воскликнул рядом со мной мужской голос. Папин голос.

– Я уже… мне уже… лучше… – прохрипела я. Голосовые связки почти не подчинялись мне. Чтобы говорить, приходилось делать огромное усилие.

– Ирочка! Мы так волновались!

К щеке прикоснулось что-то мокрое. Это мамино лицо, холодное от слез.

Все в порядке. Теперь все будет в порядке.

– Мы уедем отсюда! Сейчас же, и больше никогда не увидим этих ужасных людей! – взахлеб говорила мама.

Я немного приоткрыла глаза. Абрис полной луны на ее лбу смазался, но еще был различим.

– Что случилось? – пробормотала я, уже догадавшись, что жертвоприношение прошло не так, как планировалось. Но, разумеется, все получилось даже лучше…

– Не знаю, мы с папой ничего не помним. Мы пришли в ту пещеру… святилище… А дальше не знаю… Потом… потом, когда очнулись, люди бежали оттуда, а на мне была странная белая одежда и на шее висела какая-то гадкая штука. Я выбросила ее в море. Тут меня и отыскал твой папа, и еще мы увидели тебя. Тебя принес Саша. Ты была без сознания, – сбивчиво принялась объяснять мама. – Не знаю, что это было, но, слава богу, все закончилось! Мы уедем отсюда, и все снова станет хорошо.

Я кивнула.

– А сюда, – мстительно добавил папа, – приедут компетентные люди. Уж они-то наведут порядок! Готов поспорить.

На его лбу тоже была нарисована луна.

Я тихо вздохнула, будто учась дышать заново. Хорошо, что они сейчас заслонили меня от солнца. Мне нужно немного побыть в тени.

– И Саша поедет с нами. Он спас тебя и всех нас. Знаешь, ты была права – он действительно хороший мальчик, – сказала мама, и только теперь я заметила Сашку, стоящего чуть поодаль. Он ободряюще улыбнулся мне.

Я тоже попыталась улыбнуться в ответ, но губы, кажется, так и не сложились в улыбку.

– Пойдемте отсюда. Я понесу Иришку, – сказал папа и поднял меня на руки.

Сейчас мой взгляд словно прояснился. Я видела медленно кружащего в облаках орла, и огромное море, бережно обнимающее скалы, и маленький городок, примостившийся как раз между горами, небом и морем. И в этот момент меня охватила необыкновенная нежность. Она была всегда – в моей душе, в моем сердце, но сейчас буквально выплескивалась наружу. Она стала такой большой, что телесной оболочки не хватало для того, чтобы удержать ее.

Теперь все будет хорошо. Теперь я знаю, что мне нужно делать. Эти люди блуждают во тьме, словно слепые жалкие котята. Но я еще вернусь в этот город на самом краю огромного мира. Я спасу их и приведу к свету. Теперь я знаю…

Мы спустились со скалы, не встретив никого. Город затих. Молчали даже собаки, чувствуя, должно быть, повисшее над ним ожидание.

Вот и наше временное пристанище. Мама распахнула калитку, и мы через вишневый сад, не останавливаясь, прошли к домику.

Папа внес меня в комнату и уложил на диван.

– Тебе лучше? – заботливо спросила мама.

Я кивнула.

Они и сами выглядели неважно. Оба бледные, с покрасневшими глазами. Сутки действительно выдались тяжелыми. Особенно ночь.

Я приподнялась и тяжело оперлась на спинку дивана. Тело еще плохо повиновалось, а в голове была необычайная легкость.

Мама и папа собирали сумки.

– Вот, возьми, – отчего-то виновато сказала мама, подавая мне несколько книг в ярких глянцевых обложках.

Я открыла одну из них там, где в нее была вложена закладка – глупо ухмыляющееся сердечко. Какое же оно яркое! Цвет неприятно раздражал глаза, и я, вынув открытку, бросила ее на пол. Маленький кусочек картона медленно спикировал вниз. Прекрасно, будет привет для хозяйки дома. Нинель Ивановна любит яркие вещи.

Я с грустью посмотрела на сумки. Пора в дорогу. Но перед отъездом у меня было еще одно дело…

– Ира, ты куда? – окликнула меня мама, застыв посреди комнаты с вещами в руках.

– Я ненадолго. Попрощаюсь только, – сказала я, выходя из домика.

За моей спиной царило удивленное молчание.

Путь до обрыва оказался неожиданно коротким. И вправду, расстояния – вещь относительная. И когда я успела забыть? Привыкаешь, ко всему привыкаешь, и в какой-то неуловимый момент оказываешься вдруг накрепко заперт в своей телесной оболочке, вырастая, успеваешь забыть, что когда-то в детстве, давным-давно, умел летать. Сколько же всего я не замечала в последнее время?!

Подойдя к краю обрыва, я остановилась. Любимое место Сашки. И не зря – здесь и вправду есть сила. Я чувствую, как она густым медом разлита в воздухе. Она проникает в меня, вместе с кислородом растекаясь по всему телу.

У ног плескалось море. Древнее море, скрывающее в своих глубинах затонувшие корабли, сокровища, чудовищ… Сегодня оно пело только для меня, провожая меня в дальнюю дорогу.

– Я еще вернусь, и все будет хорошо, – пообещала я ему, и море плеснуло мне в лицо соленые брызги.

С неба уже давным-давно исчезла луна – закрыла свое белое лицо густой чадрой, однако я ясно ощущала ее присутствие. Теперь она будет со мной, где бы я ни находилась…

Звук шагов за моей спиной почти полностью потонул в плеске волн, однако мне не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, кто это.

– Ира! Я искал тебя, – тихо произнес Сашка. – Как ты себя чувствуешь?

– Спасибо, хорошо, – ответила я, по-прежнему глядя на море.

– Я хотел объяснить тебе, – зачастил он. – Бабушка сказала, будто я предал вас. Но это не так. Они выследили нас и схватили меня. Я… отвлекся и не заметил, как они подошли. Иначе я бы справился с ними. Честно-честно! Ты мне веришь? – И, не дожидаясь ответа, тут же продолжил: – Я не знаю, что бабка сотворила с твоими родителями. Иногда она проделывает невероятные вещи и заставляет людей подчиняться своей воле. Знаешь, если честно, я не уверен, что она погибла… Помнишь, я рассказывал, что душа Хранительницы может переселяться в другие тела…

Он говорил что-то еще. Но я смотрела на море и на небо и пыталась впитать их в себя, чтобы они оставались со мной долгие годы на чужбине. Для того чтобы вернуться, нужно уехать…

– …ты очень смелая девчонка. Я даже не знал, что такие бывают на самом деле, не в романах!.. – долетали до меня обрывки фраз.

У него есть способности, я почувствовала это сразу. Однако даже не подозревала, что дар так силен… Та собака в пещере… Все то, что я пережила сегодняшней ночью, вспоминалось смутно. Сознание двоилось… Это он позвал Пса и скомандовал ему напасть на старуху. Он очень сильный мальчик. Неудивительно, что прошлая жрица решила оставить его у себя, когда много лун назад кровь его родителей обагрила священный алтарь Богини. Нужно принять какое-то решение. И срочно, прямо сейчас. Это не слишком мне нравилось, и потом, в будущем Саша мог бы еще пригодиться… Но нет. Нельзя рисковать, а он слишком своеволен. Другого выхода нет. Я нахмурилась.

– Ира! Что с тобой? – крикнул Сашка мне в спину.

Я медленно обернулась и взглянула ему прямо в глаза.

Он побледнел, несмотря на свой загар. А затем отступил на шаг и произнес лишь одно слово. Так тихо, что я не расслышала бы его, если бы не знала точно, что именно он сказал. Его губы двигались бесшумно – как в черно-белом кино. Всего три слога – «Ба-буш-ка»…

День вечного кошмара

Глава 1
Легенда о пионерском лагере

«Всё читаешь по губам, учись по глазам», – старательно выводил женский голосок. Музыка была и вправду настолько громкой, что разговаривать не имело никакого смысла – вот так по губам читать и научишься.

В зал набилось так много народа, что Юре пришлось протискиваться через толпу, чтобы добраться до Динки. Она вместе с ближайшими подружками тусила возле самой сцены. Юрка заметил ее издали и, как всегда, когда он смотрел на нее, у него на секунду даже перехватило дыхание. Она казалась очень красивой, возможно слишком красивой для того, чтобы быть его девушкой. Ее темные волосы лежали очень ровно – если он не ошибается, такая прическа называется каре; глаза выразительные, медово-карие, непередаваемого теплого оттенка, гладкая загорелая кожа, стройная фигура. К тому же Динка умудрялась одеваться как-то особенно ярко и притягательно. Юрка не знал, в чем секрет, но замечал, что она нравится далеко не ему одному. Многие мальчишки, взять хотя бы его друга Серегу, буквально не сводили с нее глаз. И тем не менее Динка выбрала его – Юру.

Она всегда выглядела королевой, но не строила из себя недотрогу-гордячку, как некоторые девчонки, на которых на самом деле и смотреть-то не хочется – ни кожи ни рожи. Юрка даже начал подозревать, что чем красивее девчонка, тем она раскованнее, а уродины, наверное, стесняются и напускают на себя лишнее: мол, это не меня никто не выбирает, это я сама не хочу, потому как гордая. Динка не такая. С ней и поговорить по-человечески можно. Почти как с мальчишкой.

А еще она была очень сильной и смелой, но Юрка частенько мечтал о том, чтобы они вместе попали в какую-нибудь действительно очень трудную ситуацию и он смог бы ее спасти, как герой приключенческого романа. Иногда, хотя это и было ужасным ребячеством, он представлял себя капитаном пиратов – в камзоле с кружевами и треуголке, как у Джека-Воробья. Он стоял бы на палубе, держа в одной руке тяжелый пистолет, а в другой – верную шпагу, и сражался с целой толпой взбунтовавшегося сброда, а Динка была бы у него за спиной – в бархатном платье с лентами. Он бы дрался как лев и уничтожил всех негодяев… Нет, так, пожалуй, слишком кроваво… Пусть негодяи лучше разбегутся сами, видя, что его никак не победить, а Динка подойдет к нему и скажет: «Спасибо тебе, мой герой!» А потом поцелует…

На этом воображение иссякало, и Юрка вспоминал, что он – вовсе не капитан пиратов, а обычный московский школьник, к тому же, если говорить уж совсем честно, не самая популярная в классе личность и, наверное, самый бледный персонаж из их троицы.

Наконец Юра подобрался к кружку танцующих, и Динка его заметила.

– Давай выйдем! – прокричал он, сопровождая слова жестом и надеясь, что она все-таки расслышит. Ну или поймет, а по губам или по глазам – это уже без разницы.

Динка – вот умница! – поняла. Кивнула и стала выбираться из кружка цепляющихся за нее девчонок. Подумаешь – верная свита! Обойдутся пока без своей королевы.

Юрка взял теплую Динкину руку и потянул девочку к выходу из зала.

И вот они оказались на улице, дверь захлопнулась, отсекая громкую музыку, а в лицо подул легкий ветерок.

Они стояли рядом. Она – такая красивая, и он – совершенно обычный, невысокий, в потрепанных широких джинсах и светло-бежевой футболке с трансформерами. Юрка был самым маленьким в классе, и с Динкой, особенно когда она надевала туфли на каблучках, они оказывались почти одного роста… В общем, Юра гордился своей девушкой и хотел бы соответствовать. Наверное, тринадцать лет – удачный возраст для того, чтобы, наконец, повзрослеть.

– Дин, пойдем посидим немного, – предложил Юра, – а то тебя без подружек вообще не застать.

– Пойдем, – легко согласилась Динка. Она вообще была легкой девчонкой.

Летний лагерь, где они отдыхали уже вторую неделю – с самого начала июля, – находился неподалеку от моря. Он располагал собственным пляжем и территорией, усаженной высокими деревьями, среди которых нашлась даже шелковица с медово-сладкими белыми ягодами. Юрка впервые попробовал такие здесь, на юге.

Ночь была удивительно хороша и романтична. Где-то нежно стрекотали цикады, над головой сияла луна в окружении верных спутниц-звезд, пахло морем и медом. К тому же рядом с ним была Динка, и Юра чувствовал себя самым счастливым человеком на свете.

Но тут дверь снова открылась, выплюнув сгусток громкой музыки, и на крыльце показался Сережа. Он быстро огляделся и, заметив Юрку и Динку, все еще держащихся за руки, недовольно скривился, но все же подошел к ним.

Мог бы не подходить. А лучше – вообще остаться в зале и танцевать в свое удовольствие. Нет, заметил Динку и не утерпел, пришел – специально, чтобы Юра не остался с ней вдвоем.

Так они в основном и ходили треугольником – с самого начала смены: Юрка, Серый и Динка. Все бы ничего, если бы при этом Серега не являлся лучшим Юркиным другом. Ему даже морду не набьешь. Не по-дружески как-то. Хотя, если подумать, разве пытаться увести у приятеля девушку – это по-дружески?..

– Вот вы где, – мрачно заметил Серый. Он вообще сегодня целый день был словно сам не свой. – А я вышел свежим воздухом подышать.

– Не хочешь подышать где-нибудь в другом месте? – все-таки осведомился Юрка, но, разумеется, получил предсказуемый ответ: «Не хочу».

И вот они, снова втроем, дошли до скамейки, расположенной в тенистой аллее. Ближайший фонарь перегорел, и они находились в полной темноте. Разговор не клеился. Все трое сидели рядом, но далекие друг от друга, словно звезды на небе.

– Эй, чего молчим? У вас тут что, поминки? – неожиданно послышался мальчишеский голос, и из темноты вынырнул толстый Егор.

Кажется, Динка даже обрадовалась его появлению.

– А ты развесели нас, – предложила она, по-королевски предлагая Егору место рядом с собой.

Егор, не чувствуя ни малейшей неловкости, тут же плюхнулся на скамейку.

– Вот видите, – тут же принялся болтать он, обратившись к Юре и Сереге, – как ценно в рыцаре умение развеселить даму. А вы сидите сычи сычами. Кстати, а знаете ужасную историю про мрачного рыцаря? Так вот, давным-давно, лет пятьсот назад…

– Ты лучше о чем-нибудь посовременней, – вдруг перебил его Серый. – Например, ту историю о заброшенном лагере.

– А, – отмахнулся Егор, – ну это же все знают.

– Я не знаю, – неожиданно поддержала Серегу Дина. – Расскажи, ты прикольно рассказываешь!

Юра нахмурился. Хорошая девчонка Динка, только вот слишком общительная. Лучше бы им отвязаться от Егора и Серого и посидеть немного вдвоем. Просто держась за руки и глядя на звезды. Даже разговаривать не нужно.

Рассказывать Егор любил, так что просить его дважды не приходилось.

– Давным-давно, – начал он таинственно приглушенным голосом, – еще в прежние времена, был у моря пионерский лагерь. Каждое лето приезжали туда школьники из разных городов. Лагерь как лагерь, ничего особенного. Но однажды в нем погиб один мальчишка. Теперь уже никто не помнит, как именно. Но суть не в том. Главное – погиб. Вот после этого-то и стала происходить там всякая чертовщина. Вот, скажем, готовит повар салат – и непременно порежется. И это еще в лучшем случае, а то вообще оттяпает себе палец. Полезет кто-нибудь на стул, чтобы открыть форточку, а стул под ним обязательно сломается. В общем, ни дня без крови не обходилось…

Егор помолчал, видимо, для того, чтобы создать у слушателей напряжение.

Ребятам и вправду стало несколько не по себе. То ли сказался талант рассказчика, то ли дело было в темноте южной ночи, придающей особый колорит любой страшной истории.

– И вот однажды, – снова заговорил Егор, – дошло до того, что пропал ребенок. Вот был – и исчез, словно сквозь землю провалился. Искали его, значит, искали, да так и не нашли. И тут уж всякий понял, что в лагере нечисто. А тут как раз пионерская организация распалась. Лагерь закрыли, а вскоре и вовсе сровняли с лицом земли. Однако на том самом месте больше ничего строить не стали. Кто же будет на проклятом месте строить?!..

– А мальчика так и не нашли? – спросила Динка, покачивая длинной ногой так, что и Юра, и Серега завороженно засмотрелись, позабыв и о рассказе, и о рассказчике.

– В том-то и дело, что нет. Как в воду канул! – торжественно провозгласил Егор.

– А может, он сбежал? Или в море утонул? Говорят, такое иногда случается, – предположила Динка.

– А прежние случаи?! Просто так неприятности не происходят! Говорю же: в самом лагере нечисто! – стал горячиться Егор, который, как и все рассказчики, терпеть не мог, когда в его словах сомневались.

– Ну да, – вяло согласилась Динка. – Это, понятно, со всякой мистикой связано. Но неприятности-то все мелкие. Если не считать пропавшего мальчика.

– Как это – мелкие?! Отрубленный палец – это тебе что, ерунда?! – возмутился Егор. – Но самое главное… – он снова сделал эффектную паузу, чтобы привлечь к своим словам внимание, – самое главное, что там и после этого люди пропадали!

Ребята помолчали.

– А я знаю, где этот лагерь, – вдруг подал голос Серый.

– Врешь?! – ахнул Егор.

– Не вру. Он, между прочим, совсем неподалеку. Минут двадцать отсюда. Там еще забор такой высокий. Я вчера видел, – заявил Серега, глядя куда-то в пространство. – Хотите покажу?

– Хочу! – тут же загорелась Динка.

Юре идея не понравилась. Скорее всего, чушь и выдумки, и зачем туда тащиться? А если вдруг не чушь – идти к заброшенному лагерю тем более не стоит. Ну кому охота, чтобы у тебя отрезали палец «в лучшем случае». Только Динку, похоже, не переубедить. Девчонки, что с них взять: любопытство – вторая натура, даже у самых лучших.

– Я не пойду, – тут же заявил Егор, словно озвучивая Юркины мысли.

Динка недобро нахмурилась.

– Типа ты только рассказывать храбрый, а как до дела доходит – так в кусты? – спросила она, глядя на Егора в упор, и Юра порадовался, что отказался идти Егор, а не он сам. Слишком недавно Динка стала выделять его из прочих мальчишек в их классе, чтобы рисковать ее расположением по пустякам. Бог с ним, уж лучше пойти.

– Нам сейчас территорию все равно покидать нельзя, – заявил Егор, встав со скамейки. – Лично я предпочитаю разумные пути. Вот будет у нас завтра днем свободное время – тогда и сходим!

– Да ладно, Дин, оставь их в покое, – вмешался Серый, – если никто не хочет с нами, мы и вдвоем сходим. Ведь так?

Этого Юрка снести уже не мог. А еще другом называется!

– Я пойду, я не отказывался, – сухо сказал он.

– Молодец! Я знала, что на тебя можно рассчитывать! – разулыбалась Динка.

Все-таки у нее волшебная улыбка. Она похожа на радугу, которая появляется на небе после дождя, – такая же легкая и нереальная. Глядишь на нее, и сердце начинает биться быстрее, хочется сделать какую-нибудь глупость, как десятилетнему. Например, попрыгать на одной ножке, скорчить рожу или глупо рассмеяться.

– Ну и идите. Если встретите призрака, не забудьте передать привет! А я лучше потусуюсь, – заявил Егор, направляясь по освещенной фонарями аллее к залу, где шумела дискотека.

– Призрак приветы от трусов не принимает! – закричала ему вслед Динка и посмотрела на ребят: – Ну что, идем?

* * *

Покинуть территорию летнего лагеря не составляло труда: у ребят была давно примечена прекрасная дырка в ограде – там отсутствовал всего один металлический прут, чем пользовалась наверняка уже не одна смена.

Троица шла к заброшенному лагерю молча. Юра думал о том, как сложатся дальнейшие отношения с Динкой. Серега сосредоточенно глядел себе под ноги. Все-таки сегодня у него было особенно мрачное настроение. Дина тоже размышляла о чем-то своем, а догадаться, о чем думают девчонки, совершенно невозможно. Проще на Марс попасть.

Путь лежал в незнакомую часть побережья. За все время, что они отдыхали у моря, Юра там ни разу не побывал, – да и центр курортного поселка, где кипела бурная жизнь и сновало множество отдыхающих, лежал как раз в противоположной стороне. Здесь же царила тишина, только стрекот кузнечиков. И неяркий свет фонарей, едва освещающих дорогу и бросающих вокруг длинные пугающие тени.

– Сейчас придем. Недолго осталось, – сообщил Серый и пнул ногой неизвестно откуда взявшуюся консервную банку. Та, громыхая, улетела в кусты.

Ну точно, места совершенно дикие. Кто знает, а вдруг здесь есть социально опасные элементы? Зря они пошли. Случись вдруг что, сумеет ли он защитить Динку?.. Юра попытался напрячь руку. Зря он не уделял большого внимания спорту. Вон и физрук их, Игорь Алексеевич, все ругался. «Эх, – говорил он, – молодое поколение! Мало каши ели! Повис, как сосиска, на турнике!..» Кстати, сам Юрка никогда не видел висящих на турнике сосисок, поэтому находил это сравнение неуклюжим и неуместным. Но разве с физруком поспоришь – учитель! Мама у Юры тоже учительница, преподает в их школе русский и литературу, и бабушка Зоя была учительницей до тех пор, пока не вышла на пенсию. Вот поэтому с него в школе всегда больше всех и спрашивают. Чуть что: «Ай-яй-яй! А еще из такой интеллегентной семьи!» Ну и сразу маме, понятно, докладывают: «Елена Андреевна, ваш отпрыск опять отличился…» Получается, что тем, у кого родители в школе не работают, повезло: им по всяким пустякам звонить и жаловаться не будут, а раз мама прямо под боком – почему бы не наябедничать! Дурное дело нехитрое.

В этот момент Дина взяла его за руку. Наверное, ей тоже страшно идти по полутемной пустой улице, и она искала у него поддержки. Юра почувствовал, как вместе с теплом ее руки в тело перетекает храбрость. Конечно, он защитит ее. Чего бы ни стоило!

– Пришли, – хмуро бросил Серега. Он немного обогнал их и теперь шел впереди, даже не оглядываясь, должно быть, для того, чтобы не видеть Динкину руку.

Компания остановилась перед старыми металлическими воротами. Картина и вправду жуткая. Прямо перед ними на земле валялся огромный бюст пионера в буденновке. Нос у пионера отколот, а на лице застыло выражение сосредоточенного торжества. Слепые, невидящие глаза смотрели куда-то вдаль, будто видели там нечто особенное. От ворот к месту, где когда-то раньше стояли жилые корпуса, вела широкая заасфальтированная дорожка, по краям которой красовались несколько опрокинутых каменных тумб. Наверное, на них раньше стояли бюсты. Например, этого ужасного пионера с отколотым носом. А дальше… Дальше ничего – только руины. Все это в свете луны смотрелось особенно тревожно и даже угрожающе.

– Вот здесь можно через забор перелезть. Я вчера лазил, – сказал Серега. Он стоял у самых ворот и по-прежнему не оборачивался к друзьям.

– Уф, какой страшилище! – Динка взглянула на бюст и сильнее сжала Юрину руку. – А что, там и вправду, как Егор рассказывал, всякие ужасы происходят?

– Конечно, неправда. Я же говорю, что лазил туда вчера и, как видишь, живой и невредимый, – ответил Серый, и Юра удивился, до чего у него холодный и глухой голос.

– Вот и славно, – вступил в разговор он, – значит, нам туда лезть совершенно не обязательно.

– Если боишься, мог бы с нами и не ходить. Мы бы вдвоем справились, – Серый обернулся и смерил Юру презрительным взглядом.

– А зачем туда лазить? Сам же говоришь, что ничего интересного нет! – вскипел Юра.

– Я сказал, что ужасного нет, а вот интересное… Кое-что я как раз обнаружил. Ну, кто храбрый – за мной!

Серега поставил ногу на бурую от старой ржавчины ограду и одним ловким движением перемахнул через нее.

– Ну вот, видите, ничего плохого со мной не случилось! – крикнул он им с другой стороны.

– Ладно уж, пойдем посмотрим, что он там отыскал, – Динка лениво потянулась и тоже ступила на бордюр, и, опершись на Сережину руку, перелезла через ограду.

В какой-то миг Юра хотел остановить ее. Он даже открыл рот, чтобы крикнуть: «Не ходи! Не надо!» – но отчего-то замешкался. Даже знал отчего. Ужасно не хотелось выглядеть в Динкиных глазах трусом. Здесь, в летнем лагере, ему наконец представился шанс доказать, что он вовсе не хлюпик, и избавиться от позорного клейма маменькиного сынка, которое прилепилось к нему в классе. Да, он не любил рисковать, неохотно участвовал во всяких школьных проделках, прекрасно зная, кому достанется в первую очередь, но он вовсе не хлюпик и не размазня. И все это поймут.

– Эй, привидения, вам Егор Смирнов привет передавал! – крикнул он в напряженную тишину заброшенного лагеря и вслед за своими приятелями тоже перемахнул через забор.