Текст книги "Лучшие притчи. Большая книга. Все страны и эпохи"

Автор книги: Екатерина Мишаненкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

– Молла, – возразил купец, – ему нужны деньги, и он продаст сад за любую цену. Не твое дело, иди и поговори. Молла удивился бессердечности купца, но промолчал и дал ему слово уладить дело. Он пошел к хозяину сада, а купец остался ждать. Через два часа Молла вернулся.

– Ну как, Молла, – спросил купец, – удалось тебе снизить цену?

– Да, снизил, – ответил Молла. – Потрудился я, правда, немало, но зато хорошенько сбил цену.

– Какую же цену ты выторговал? – спросил купец.

– Такую-то, – ответил Молла. Купец так обрадовался, что может купить сад совсем по дешевке и чуть не пустился в пляс. Молла исподлобья поглядел на купца и сказал:

– Но, купец, ведь я сделал и другое дело.

– Какое?

– Да так, ничего; по правде сказать, оно по другой части. Я условился с хозяином сада о цене, которую сказал тебе, а потом нашел столько денег, сколько он просил и дал ему, чтобы он больше не продавал сада.

Любовь к деньгам

Между Моллой и одним скупцом возник спор. Долго они препирались, долго спорили, пока, наконец, скупец не сказал Молле:

– Что бы ты ни говорил, но деньги такая проклятая вещь, что их любят все. Даже ты и сам их любишь.

– Это правда, – ответил Молла, – я люблю деньги, но моя любовь не похожа на твою. Я люблю деньги потому, что, имея их, я не завишу от таких, как ты.

Обед

Один богач, чтобы похвалиться перед Моллой своим богатством, позвал его к себе в гости. Вечером постелили скатерть и подали столько разных блюд, что у Моллы глаза разбежались. Сказав про себя: «Вот подходящий случай», он наелся досыта. Хозяин, важничая, спросил:

– Ну, Молла, как понравился тебе обед?

– Ей богу, – ответил Молла, – с первого раза я не могу высказать свое мнение. Прежде мне нужно прийти сюда несколько раз и пообедать.

Величие моря

Волны царственно бились о скалы, темно-синие, с белоснежными гребнями пены. Увидев это зрелище впервые, Насреддин был на мгновение ошеломлен. Затем он подошел поближе к берегу, зачерпнул горсть воды и попробовал.

– Подумать только, – сказал Мулла, – столько претензий – и не годится для питья.

Ослиная голова

Молла, гуляя по базару, подошел к ювелирной лавке. Ему очень понравились изделия, бывшие в лавке, и он, остановившись, начал их рассматривать. Ювелир заметил это и возгордился. Чтобы подшутить над Моллой, он подошел и спросил:

– На что ты загляделся?

– На это золото, на драгоценные камни, – ответил Молла. – Мне кажется, это ювелирная лавка.

– Нет, – чванливо сказал ювелир, – глаза твои плохо видят. Это не ювелирная лавка, а хашная. Здесь продаются ослиные головы. Молла не растерялся:

– Видно, торговля у тебя идет хорошо.

– Откуда ты знаешь? – спросил ювелир.

– Да вот в такой большой лавке осталась только одна ослиная голова, – ответил Молла, указывая на голову ювелира.

Мудрецы

Философы, логики и знатоки закона были призваны ко двору, чтобы проэкзаменовать Насреддина. Случай был серьезный, так как Насреддину приписывалось, что он ходил из деревни в деревню и говорил следующие слова:

«Так называемые мудрецы – люди невежественные, нерешительные и бестолковые». Он обвинялся в подрыве государственной безопасности.

– Можешь говорить первым, – сказал Король.

– Пусть принесут бумагу и перья, – сказал Мулла. Принесли.

– Дайте их семи первым ученым. Раздали.

– Пусть каждый из них отдельно напишет ответ на такой вопрос: «Что такое хлеб?»

Ученые написали. Бумаги были вручены Королю, который зачитал их.

Первый сказал: – «Хлеб – это пища».

Второй сказал: – «Это мука и вода».

Третий: – «Дар Господа Бога».

Четвёртый: – «Испечённое тесто».

Пятый: – «Изменчивое понятие, находиться в согласии с тем, что вы подразумеваете под словом хлеб».

Шестой: – «Питательное вещество».

Седьмой: – «Никто, в действительности, не знает».

– Когда они решат, что такое хлеб, – сказал Насреддин, – для них возможно будет разрешить и другие проблемы. Например: прав я или неправ. Можете ли вы доверить дела по оценке и суждениям людям, подобным этим? Разве не странно (а может, и не странно), что они не могут согласиться относительно того, что они едят каждый день, И тем не менее они единодушно считают меня еретиком?

Предсказание

Однажды, в холодный зимний вечер, почтенные старцы собрались в одном доме скоротать время. Разговор зашел об аде и рае. Все говорили, как плох ад и восхваляли рай. В это время туда пришел и Молла. Войдя в комнату, он подошел к жаровне с углями и начал греть руки и ноги. Старцы продолжали свою беседу. Молла послушал немного и сказал:

– Зря вы так говорите! Если конец света начнется зимой, то какой дурак оставит ад и полезет в рай?

Чалма

Односельчанин Моллы получил из города письмо от родственника. Крестьянин нашел Моллу и попросил его прочитать письмо. Молла увидел, что письмо написано такими каракулями, что прочесть его он не сможет, и, чтобы отделаться от крестьянина, сказал:

– Найди кого-нибудь другого, пусть прочтет он.

– Нет, Молла, – ответил крестьянин, – я от тебя не отстану. Где я найду другого человека, который прочел бы мне это письмо? Ты сам должен его прочесть.

– Во-первых, – возразил Молла, – я не знаю языка персидского. Во-вторых, это письмо написано на языке турецком. А в-третьих, я попросту не могу его прочесть. Крестьянин рассердился:

– Ладно, персидского ты не знаешь, турецкого тоже не знаешь, и читать на этих языках не умеешь. Тогда почему же ты напялил себе на голову чалму величиной с целый жернов?

– Если в чалме можно читать, – ответил Молла, – то надень ее на свою голову посмотрим, прочтешь ли ты хоть слово.

Совет

Однажды Насреддин попросил у одного богача денег.

– Зачем они тебе? – спросил тот.

– Чтобы купить слона.

– Но если у тебя нет денег, ты не сможешь прокормить его.

– Я ведь просил денег, а не советов!

Дележ

Однажды ребятишки, сложив деньги, купили грецкие орехи. Когда они начали делить орехи, то у них возник спор. Наконец, они пришли к Молле и стали просить:

– Молла-ами, раздели, пожалуйста, между нами эти орехи.

– Как вы хотите, чтобы я разделил, – спросил Молла, – по-божески или по-насреддински? Ребятишки решили, что делить по-божески лучше, и ответили:

– Конечно, по-божески. Молла начал делить. Одному дал десять орехов, другому – один, третьему – сто, четвертому – шестьдесят, пятому – пять, а шестому не дал ни одного. Ребятишки удивились:

– Молла-ами! Как ты делишь? Это же неправильно!

– Так делит аллах! Вы же сами видите, как он разделил богатство между людьми. А если вы хотите, чтобы я разделил орехи по-насреддински, то каждому из вас достанется по тридцать орехов и тридцать – мне.

Вы квиты

Однажды нищий, найдя черствую корку, подошел к дверям харчевни. Ни разу в жизни нищий не ел жаркого, и тут, глядя на жаровню с шашлыком, от которого шел вкусный запах, он стал уплетать свой хлеб. Его заметил повар и, когда нищий хотел уйти, повар, схватив его за руку, потребовал:

– Плати за шашлык!

– Дорогой, – взмолился нищий, – разве я ел твой шашлык, чтобы платить за него?

– Нет, – ответил повар. – Ты нюхал идущий от него запах и ел свой хлеб и за это ты должен заплатить. Сколько нищий ни умолял отпустить его, повар от него не отставал и, наконец, привел к кази. Случайно там оказался и Молла. Кази выслушал жалобу повара и сказал Молле:

– Решить это дело я не берусь. Это – по твоей части.

– Этот бедняк твоего шашлыка не ел, – сказал Молла, – что же от него хочешь?

– Хотя он и не ел, но зато смотрел и нюхал, – ответил повар. – За это я и требую платы.

– Ты прав, братец, – решил Молла, – он должен заплатить. Повар обрадовался, подумав, что Молла сейчас отберет у нищего несколько монет и отдаст ему. Молла вытащил из кармана кошелек с деньгами и потряс его над ухом повара.

– Слышал? – сказал он.

– Что? – спросил повар.

– Звон денег.

– Слышал.

– Значит, вы в расчете. Теперь уходи.

– Никакой платы я не получил, – рассердился повар.

– Он смотрел на твой шашлык и нюхал. Ты видел кошелек и слышал звон денег. Вы квиты.

Плата

В одном квартале с Моллой жил один бедный старик. Всю жизнь он занимался только тем, что ходил в ближний лес, рубил дрова, таскал их на спине на базар для продажи и кое-как сводил концы с концами. Однажды он шел из леса с большой вязанкой дров и, сильно устав, решил передохнуть. Свою ношу он опустил на землю. Когда же бедняк хотел двинуться дальше, то взвалить вязанку на спину был не в силах: она была очень тяжела, а он стар и слаб. В это время кто-то проходил по дороге. Старик попросил его помочь взвалить вязанку на спину. Прежде чем выполнить просьбу, прохожий задал старику вопрос:

– Если я взвалю эту вязанку тебе на спину, что ты мне за это дашь?

– Милый, – ответил старик, – что у меня есть, чтобы дать тебе? Ничего. Прохожий, не сказав ни слова, взвалил на него вязанку, а потом стал требовать:

– Давай мне обещанное «ничего». Старик долго упрашивал:

– Дорогой, что ты от меня хочешь? Оставь меня в покое. Но тот не отставал и поднял крик и шум:

– Как то есть чего я хочу! Я же спросил тебя, что ты мне дашь, если я подниму твою вязанку, а ты сказал:

«Ничего».

Я поднял твою ношу, теперь давай мне это «ничего». Старик долго упрашивал прохожего, но тот и слушать не хотел. В конце концов, он отвел бедняка к кази. Кази, не сумев разрешить их тяжбы, позвал Моллу Насреддина и стал просить:

– Ради бога, Молла, возьмись за это дело. Только ты сможешь его разрешить. Молла уселся на тюфяк, выслушал обоих и, повернувшись к жалобщику, сказал:

– Ты, брат, прав! Раз он обещал за твою помощь «ничего» – то он должен тебе его дать. Но я вижу, что он беден, и, кроме того, «ничего» бывает не у всех. Согласись, чтобы это «ничего» вместо него дал тебе я. Жалобщик согласился. Тогда Молла приподнял край тюфяка и сказал:

– Протяни руку и посмотри, что лежит под тюфяком. Жалобщик пошарил под ним и ничего не нашел.

– Ну, что ты нашел? – спросил Молла.

– Ничего, – ответил тот.

– Это как раз то «ничего», которое тебе было обещано. Возьми его и уходи.

Развод

Однажды некто пришел к Молле Насреддину и говорит:

– Я пришел к тебе, чтобы ты развел меня с женой.

– Пожалуйста, – ответил Молла и принес бумагу и перо. Он уселся и спросил:

– Как зовут твою жену?

Пришедший за разводом, сколько ни силился, но имени жены вспомнить не смог, и, наконец, сказал:

– Не знаю.

– Ну хорошо, – сказал Молла, – а сколько ей лет?

Как ни хлопал глазами пришедший, сколько ни думал, но вспомнить, сколько было лет жене, он не смог и, в конце концов сознался:

– Ей-богу, и этого не знаю.

– Хорошо, а откуда она родом? – спросил Молла.

– Молла, я и этого как следует не знаю. Молла положил бумагу и перо на место и сказал:

– Судя по вашей любви, аллах вас давно развел. Зачем же ты пришел ко мне?

Кладбище

Однажды вор сорвал с Ходжи Насреддина шапку и убежал. Ходжа сразу же отправился на ближайшее кладбище и стал ждать.

– Что ты делаешь? – спрашивали его люди, – ведь вор побежал совсем в другую сторону!

– Ничего, – хладнокровно отвечал им Ходжа, – куда б он ни побежал, рано или поздно все равно придет сюда…

Ходжа Насреддин и эмир

Однажды Ходжа неосторожно похвастался, что сможет научить своего осла говорить. Услышав об этом, эмир повелел заплатить Ходже 1000 таньга с условием, чтобы тот показал ему говорящего осла через некоторое время. Дома жена Ходжи начала плакать и убиваться:

– И зачем ты обманул эмира, зачем взял деньги! Когда он поймет, что ты его обманул, он бросит тебя в темницу!

– Успокойся, жена, – ответил Насреддин, – и получше спрячь деньги. Я оговорил себе двадцать лет сроку. За это время либо ишак издохнет, либо эмир…

Право на бороду

Говорят, у каждого человека – своя привычка. Молла, например, часто поглаживал свою бороду. Тимур, чтобы помучить Моллу, приказал ему:

– Запрещаю тебе поглаживать бороду! Если ты ослушаешься меня, прикажу сбрить тебе бороду и отрубить руки. Молла, прекрасно зная крутой нрав Тимура, скрепя сердце, отказался от любимой привычки. После этого прошло несколько времени. Однажды Тимур спросил Моллу:

– Молла, что мне делать, чтобы народ поверил в мою справедливость?

– Прежде всего, государь, верните каждому мужчине право на его бороду.

Предусмотрительность

Однажды Тимур спросил Моллу:

– Скажи, как ты меня любишь?

– Я – Молла Насреддин, а ты – великий Тимур. Значит, я могу любить тебя так, как только может любить Молла Насреддин Тимура.

– Хорошо! Пойдешь ли ты ради меня на смерть?

– Если не смогу сам, то твои палачи помогут, – ответил Молла.

– Например, я сейчас прикажу тебе броситься в море, сделаешь ли ты это? Молла, услышав эти слова, сразу же поднялся. Тимур спросил:

– Куда ты?

– Вечная жизнь и здравие повелителю! – ответил Молла. – Броситься за тебя в море и утонуть для меня большая честь. Но сперва разреши мне пойти научиться плавать, а потом – пожалуйста!

Насреддин и придворные

Во дворце Тимура все придворные ненавидели Моллу Насреддина. Они всячески старались очернить Моллу перед Тимуром, но каждый раз сами попадали впросак. Однажды несколько придворных старались убедить Тимура в том, что у Моллы Насреддина изо рта идет такой дурной запах, что рядом с ним невозможно стоять. Случайно, когда происходил этот разговор, пришел и Молла. Тимур заметил, что до прихода Моллы придворные болтали, как попугаи, но едва только вошел Молла Насреддин, все они смолкли и страшно побледнели. Чтобы выяснить истину, Тимур сказал Молле:

– Подойди сюда, Молла. Они говорят, что с тобой стряслась новая беда.

– Все они, государь, – сказал Молла, – мои дорогие друзья. Они не могут лгать. Скажи, пожалуйста, что они говорят, что за новая беда стряслась со мной?

– Говорят, у тебя изо рта идет дурной запах.

– Увы, государь, они говорят правду. До сих пор я, видя все их дурные поступки, нигде о них не говорил и молча таил у себя в груди. Теперь она так переполнилась, что дурной запах выходит у меня изо рта.

В пылу азарта

Мулла Насреддин продавал пирожки. К нему подошли два человека и, съев довольно много пирожков, начали пререкаться:

– Деньги буду платить я, – говорил один.

– Нет, я! – кричал другой.

Потом спор разгорелся еще сильнее.

– Я ни за что не дам тебе платить! – воскликнул один.

– А я не допущу, чтобы платил ты, – ответил другой.

– А я не возьму денег! – вскричал Мулла Насреддин, увлеченный задором спорщиков.

Не тот ключ

Случилось так: один из друзей Муллы Насреддина, Абдулла, отправился в хадж, паломничество в Мекку. Он был старым человеком и женился недавно на молоденькой девушке. Она была очень красива. Уезжая, он очень тревожился. Было весьма вероятно, что она не будет хранить ему верность. Что делать? Он заказал пояс верности и надел его на жену. Но куда девать ключ? Брать его с собой в хадж было бы не очень хорошо. Это отягощало бы его сознание – будто он не верит своей жене. И ключ постоянно напоминал бы ему о жене и о возможной ее неверности. Он пошел к Насреддину, своему другу.

Насреддин был уже стариком. Ему было девяносто девять лет, и все знали, что он покончил с женщинами. А когда люди пресыщаются или уже не могут продолжать наслаждаться этим, они начинают говорить о воздержании. Он обвинял молодых, говоря им: «Вы тратите свою жизнь. Это бесполезная трата энергии и ничего более. Это ведет в никуда».

Его друг Абдулла пришел к нему и сказал: «Насреддин, я в беде. Моя жена молода, и ей трудно доверять. Так что я надел на нее пояс верности – запер в него свою жену. Куда теперь девать ключ? Ты всегда чтил воздержанность. Ты мой самый верный друг, так что храни ключ. Через три месяца я вернусь».

Насреддин сказал:

– Я благодарен тебе за то, что ты вспомнил обо мне в эту трудную минуту. Я уверяю тебя, что ключ не мог попасть в лучшие руки. Твоя жена будет в безопасности.

Абдулла уехал, сбросив тяжесть с сердца. Опасности больше не было: Насреддину девяносто девять лет. Он чтил воздержанность и двадцать лет проповедовал безбрачие. Счастливый, что все сложилось так удачно, Абдулла продолжал свой путь. Но через час он услышал за собой приближающийся топот копыт. Он обернулся и увидел на осле Насреддина, всклокоченного и запыхавшегося от погони. Насреддин закричал:

– Абдулла, Абдулла, ты дал мне не тот ключ!

Война

Однажды Тимур собрался на кого-то напасть. В тот день, когда войска должны были выступить в поход, он сказал Молле:

– Ты тоже приготовься! Хватит тебе есть и спать. Этот век – век меча, а не языка. Ты будешь вместе со мной в походе.

Сколько Молла ни старался, но увильнуть от похода не смог. Наконец, он нашел где-то лук, сел на осла и приехал к Тимуру. Тимур вдоволь нахохотался, а потом спросил:

– Что же это, Молла? Разве ты не мог найти лошадь, что сел на осла?

– Это, государь, сделать не удалось: осел мне не позволил. Он сказал: «Если повелитель не может разлучиться с тобой, то я с тобой – тем более! Куда бы ты ни шел, я должен быть вместе с тобой».

Тимур понял, что Молла его опять провел, но, не желая, чтобы окружающие поняли это, сказал:

– Ну, хорошо, у тебя есть лук, но я не вижу стрел.

– Да, стрел у меня нет, – ответил Молла.

– Чем же ты будешь стрелять во врагов?

– Теми стрелами, которые они пошлют в нас.

– Ты глуп просто на удивленье! А если враги не будут стрелять в нас?

– Если враги не будут стрелять в нас, то и война не начнется. Зачем же мне тогда стрелы?

Один ответ на сорок вопросов

Однажды в город приехал известный философ, любитель поспорить.

– Кто у вас самый образованный человек? – обратился он к местным жителям. Ему указали на Насреддина. Философ заявил:

– У меня есть сорок вопросов к тебе, но ты должен дать на них один ответ, разъяснив все, что мне непонятно.

– Ну что ж, говори, – спокойно сказал Насреддин. Внимательно выслушав все вопросы, он ответил:

– Не знаю.

Так он победил своего соперника одним ответом.

Иудейские притчи

Глухой

Однажды стояли музыканты и играли на своих инструментах, сопровождая игру пением. Под их музыку в такт со звуками и аккордами танцевала, маршировала и двигалась масса людей.

Один глухой от рождения смотрел на все это зрелище и дивился. Он спрашивал себя: «Что это значит? Неужели потому только, что те люди проделывают со своими инструментами разные штуки, наклоняют их то туда, то сюда, поднимают, опускают и тому подобное, вся эта толпа людей дурачится, прыгает, производит разные странные телодвижения и вообще приходит в такой азарт?» Для глухого человека все это зрелище было неразрешимым вопросом, потому что ему недоставало слуха, и вследствие этого ему было непостижимо то восторженное, двигающее чувство, которое возбуждается в нормальном человеке звуками музыки.

Обед

Однажды царь сообщил придворным о предстоящем у него обеде, на который их и пригласил. При этом, однако, царь не объявил, когда именно этот обед состоится, а просил их быть наготове по первому зову. Одни из придворных, более умные, подумали, что у царя недостатка на приготовления к обеду не бывает, а потому могут быть позваны ежечасно. На этом основании они, не откладывая ни минуты, позаботились о том, чтобы предстать к царскому обеду в приличном виде. Другие же, менее умные, рассудили, что никогда обеда без особых приготовлений не бывает, а потому они еще успеют позаботиться о своем костюме. Между тем приглашение последовало совершенно неожиданно.

Первые обрадовались своей предусмотрительности и явились к царю в подобающем виде, за что были допущены к обеду. Вторые же были вынуждены явиться в неприличном виде, и в наказание за это им оставалось только глядеть на то, как другие обедают.

Мираж

Некий могущественный царь построил громаднейший дворец с бесчисленным множеством комнат, расположенных так, что одна находилась внутри другой по форме концентрических квадратов.

Сообщались между собой комнаты дверьми, которые находились в одном продольном направлении и приходились одна против другой так, что через них, когда они были открыты, можно было видеть все убранство комнат внутри. Царь обыкновенно сидел в самом отдаленном внутреннем покое, далеко от зрителей.

Когда постройка этого волшебного дворца была закончена, царь созвал своих вельмож и приближенных для осмотра чудного здания. Но как только они собрались и остановились в первых наружных дверях, закрылись все двери, все ходы и выходы дворца – и гости увидели перед собой лишь ряд стен, за которыми ничего не было видно. И стояли они долго, дивясь сему странному зрелищу. Тогда вышел к ним сын царский и сказал: «Разве вы не знаете, что мой отец – величайший из мудрецов и обладает всевозможными искусствами волшебства? Так знайте же, что никакого дворца тут нет, а все это – лишь обман зрения, мираж. Перед вами – открытое со всех сторон место, незастроенное и незагороженное; перед вами же и отец мой, великий царь, которого вы не видите только потому, что вы очарованы его волшебством и ваши глаза покрыты как бы пеленой. И такова уж ваша доля – видеть разные дворцы, стены, картины, вещи там, где нет никого и ничего, кроме самого царя. Таков и видимый мир. Все, что мы видим, есть сплошной мираж, один только оптический обман. Вне и кроме Бога нет ничего; вся видимая материя – только одна из Его проявлений, это волшебная одежда, через которую мы Его постигаем, но которая на самом деле не существует».

Два взгляда

Некий великий царь посетил хижину бедняка. Простолюдин, увидев царя в роскошном наряде и среди блестящей свиты, любовался этим наружным блеском и дотоле невиданным им богатством и роскошью. Присутствовавший же при этом другой простолюдин восхищался не внешним царским блеском, ибо знал, что для царя богатство и роскошь ничего не значат, а восторгался он мыслью, что столь великий и могущественный царь удостоил своим посещением хижину бедняка, что он снизошел к маленькому, слабому человечку и интересуется его житьем-бытьем.

Солнце и луна

Солнце и луна вначале одинаково ярко и сильно освещали землю. Но луна захотела первенствовать.

– Господи! – сказала она. – Нехорошо, что свет солнца равен моему свету, так как никто теперь не может отличить солнце от луны.

– Хорошо же! – изрек Всевышний. – Отныне всякий отличит вас, ибо за твою спесь и зависть я уменьшаю твой свет.

Взгляд и вздох

Жили по соседству два еврея. Один из них был знатоком Торы, а другой – бедным работником.

Ученый сосед вставал до зари и спешил в бейт-мидраш. После нескольких часов занятий он долго и беззаветно молился, отправлялся домой, наскоро завтракал и возвращался в дом учения, чтобы заниматься до обеда. Затем он шел на рынок, где заключал небольшие сделки, обеспечивавшие ему средства для удовлетворения насущных потребностей, и возвращался в бейтмидраш. Вечером, после молитвы и трапезы, он снова засиживался над священными книгами до глубокой ночи.

Бедный сосед также вставал рано. Но его положение не позволяло ему уделять много времени изучению Торы. Несмотря на то что он много работал, ему едва удавалось заработать на хлеб. Поспешно помолившись на рассвете с первым миньяном, он приступал к работе, которая отнимала у него весь день и большую часть ночи. В субботу, когда у него наконец появлялась возможность взять книгу в руки, он быстро засыпал от усталости.

При встрече во дворе ученый сосед бросал удовлетворенный взгляд на бедного работника и спешил к своим праведным занятиям. Бедный вздыхал и думал: «Какой я несчастный и какой он счастливый. Мы оба спешим, он в бейт-мидраш, а я – по своим земным делам».

Но вот эти два человека завершили свое пребывание на земле и их души предстали перед Небесным Судом, где жизнь каждого человека взвешивается на чаше весов Божественного правосудия. Ангел-адвокат положил на правую чашу весов главные добродетели ученого: многочисленные часы изучения Торы, молитвы в состоянии медитации, умеренность, честность. На левую чашу ангел-обвинитель положил единственный предмет: удовлетворенный взгляд, который ученый время от времени бросал на соседа. Левая чаша медленно начала опускаться, сравнялась с правой, а затем перетянула ее, хотя груз на ней был весьма тяжелый.

Когда бедный работник предстал перед Судом, ангел-обвинитель положил на левую чашу весов его жалкую, духовно ничтожную жизнь. Ангел-адвокат мог предложить лишь один груз: печальный вздох, издаваемый работником при встрече с ученым соседом. Но именно этот вздох и уравновесил все, что лежало на левой чаше, поднимая и оправдывая каждое мгновение тяжкого труда и нищеты, которые испытал при жизни этот работник.

Два способа согреться

Однажды весьма уважаемый раввин навестил младшего коллегу, известного своей исключительной набожностью. На старого человека произвела сильное впечатление погруженность молодого раввина в молитвы, в изучение древних книг, и его заинтересовала причина такого непоколебимого благочестия. Как объяснил радушный хозяин, полностью сосредоточившись на своих занятиях, он отгородил себя от внешних факторов, которые могли бы отвлечь его внимание.

Действительно, гость заметил, что многие соседи молодого раввина заняты делами, весьма далекими от благочестия. Его комментарий к услышанному и увиденному прозвучал так:

– Когда на улице холодно, можно согреться двумя способами. Первый – надеть меховую шубу, второй – разжечь огонь. Но теплая шуба будет греть только одного человека, а огонь согреет любого, кто к нему приблизится.

Плач ребенка

Как-то вечером, когда раввин был всецело погружен в свои занятия, в соседней комнате его грудной ребенок выпал из колыбели, залился громким плачем и плакал до тех пор, пока с верхнего этажа, прервав свои занятия, не спустился отец раввина, дедушка младенца.

Старый раввин поднял ребенка и долго его убаюкивал, ожидая, когда он окончательно успокоится. Молодой раввин так ничего и не заметил, ни плача ребенка, ни появления отца. Последний объяснил своему сыну:

– Независимо от того, насколько возвышенны твои цели, ты не должен углубляться в молитву или в учебу, если рядом плачет ребенок.

Я смотрел вверх

Один любимый прихожанами раввин вспоминал, как в детстве играл с другими детьми. Все они взбирались вверх по лестнице. Все, кроме будущего раввина, боялись подниматься слишком высоко. Позднее дедушка спросил его:

– Почему ты не боялся залезть выше других?

– Потому что они, поднимаясь вверх, смотрели вниз, – объяснил мальчик. – Они видели, как высоко забрались, и поэтому испугались. Я же поднимался и смотрел вверх. Мне казалось, что я нахожусь еще низко, и это побуждало меня продолжать восхождение.

Мой настоящий дом

Как-то человек отправился в город к великому мудрецу. Выяснилось, что живет мудрец в ветхой лачуге на окраине. В жилище не было ничего, кроме продавленной кровати и заваленного книгами стола, за которым сидел старик, погруженный в чтение. Гость обратился к нему с вопросом:

– Где живет мудрец?

– Это вы меня ищете, – объяснил ему старик. – Что вас так удивило?

– Я не понимаю. Вы – великий мудрец, у вас много учеников. Ваше имя известно по всей стране. Вы должны жить во дворце.

– А где живете вы? – спросил старик.

– Я живу в особняке, большом, богатом доме.

– А как вы зарабатываете на жизнь?

Гость рассказал хозяину лачуги, что он бизнесмен и два раза в год ездит в большой город за товарами, которые затем перепродает местным купцам. Старик слушал его внимательно, после чего поинтересовался, где он останавливается в чужом городе.

– В маленьком номере маленькой гостиницы, – сообщил бизнесмен.

– Если бы кто-нибудь посетил вас в этом маленьком номере, он мог бы спросить: «Почему вы, состоятельный человек, живете в таком бедном номере?» А вы могли бы ответить: «Я здесь проездом и ненадолго. Здесь есть все, что мне нужно. Приезжайте в мой настоящий дом, и вы увидите, что он совсем другой». То же самое справедливо и для моего пристанища. Я здесь только проездом. Этот материальный мир есть лишь дорога. В моем настоящем доме все выглядит иначе. Приходите в мое духовное жилище, и вы увидите, что я живу во дворце.

Бог и люди

Молодой человек спросил старого рабби:

– Мы слышали, что в прошлом, в старые золотые дни, люди, бывало, видели Бога своими собственными глазами, люди, бывало, встречались с Богом. Бог, бывало, ходил по земле, Бог, бывало, называл людей по их именам. Бог был очень близко. Что же случилось теперь? Почему мы не можем видеть Его? Почему Он прячется? Куда Он ушел? Почему Он забыл землю? Почему Он больше не ходит по земле? Почему он больше не поддерживает за руку людей, спотыкающихся во тьме? Раньше Он, бывало, делал это.

Старый рабби посмотрел на ученика и сказал:

– Сын мой, Он и сейчас там, где был, но люди забыли, как склоняться так низко, чтобы увидеть Его.