Текст книги "Меня зовут Стражник (СИ)"

Автор книги: Егор Альтегин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

   В сознание я возвращался по частям. Сначала на фоне красного тумана проплыли цифры главного монитора, отображающие текущую статистику. Потом медленно, как при фотопечати, прорисовался общий план пространства вокруг Периметра.

   И только пару секунд спустя я почувствовал ощущение неслабой боли в голове.

   Казалось, в моей черепной коробке активно трудились гномы-гастарбайтеры, вооруженные маленькими отбойными молоточками. Работали гномы усердно, словно их постоянно подгонял прораб-матершинник.

   – Эй, ты как там? Живой?

   А вот и голоса. Дождались губы поцелуя. Я попробовал кивнуть, о чем тут же пожалел – внутри головы застучало еще сильнее. Ощупал затылок – ага, имеет место быть некоторое изменение формы черепа, именуемое в народе шишкой.

   Качественно врезали. Тяжелым тупым предметом, как пишут в протоколах.

   – Ну? Не молчи.

   Голос был женский и звучал откуда-то сзади. «Итак, дети, тема нашего занятия – слуховые галлюцинации».

   Чего-чего, а женского голоса тут быть явно не могло. Периметр все-таки не парк имени Горького.

   Я закрыл глаза, выдержал паузу, открыл. Гимнастика для тех, кто «после вчера». Картинка в мониторах явно нуждалась в улучшении; прыгала, размазывалась, как экранная копия пиратского фильма. С цветопередачей тоже было неважно.

   Плохо дело.

   Всё плохо. И что голова раскалывается, и что не помню, кто и когда меня приложил?

   Кто, кто, усмехнулся внутренний голос. Гость в пальто.

   Да, похоже. Те самые Гости, которые хуже татарина, согласно известной поговорке. А так как вспышек памяти не наблюдается, примем эту версию за основу. За неимением других вариантов.

   Хотя... Не бьют Гости сзади кастетом или чем там еще, не по их это правилам. А они чертовски правильные сукины дети. Привычками противника пренебрегать нельзя.

   Впрочем, доверяться этим самым привычкам тоже не стоит.

   Я размял пальцы, сделал несколько движений а-ля «пловец баттерфляем» – максимально плавно, что бы не злить «гномов». Снова посмотрел на главный монитор.

   С Рамкой было все в порядке.

   Рамка, вот что важно. А шишка заживет. До свадьбы и прочих существенных событий.

   Лишь бы Гости снова не заявились. Сейчас я не боец, сделают как младенца. Хоть табличку вешай – «Рамка закрыта на санитарный день».

   Помечтай, ага. Звонить в домофоны эти парни не приучены, так что следует готовиться к горячей, но недружественной встрече.

   – Ты меня слышишь, нет?

   Женский голос, повторявший не слишком оригинальные вопросы, звучал все громче. Не пора ли внести ясность, поручик?

   Я медленно обернулся, не забывая периферийным зрением контролировать Периметр.

   Да. Пожалуй, от версии потустороннего происхождения голоса придется отказаться.

   Она стояла шагах в пяти, совсем рядом с Рамкой. Стройная, высокая блондинка с короткой стрижкой. Даже слишком высокая. Длинная – так будет точней.

   Жаль, что я не алкоголик. Тогда было бы простое объяснение, белочка-горячечка, время переодеваться в рубашку с рукавами не по росту.

   – Ты кто такая?

   – Ну, наконец-то, – сказала она. – Как голова?

   Спасибо, тетя доктор. Трогательная забота о моем самочувствии, ничего не скажешь. Так, надо собраться с мыслями.

   Хорошее, кстати, выражение. Собраться с мыслями, давно не виделись. Посидеть, поговорить.

   Шутки шутками, но мне было не по себе.

   Конечно, она не Гость.

   Во-первых, девушка. Девушки не бывают Гостями, Гости не бывают девушками. Аксиома.

   Во-вторых, не будут Гости просто так разгуливать рядом с Рамкой. Обмануть дефов, прорваться сквозь внешний контур – это запросто. А эта добрая душа так настойчиво волнуется за мое здоровье, что хочется спросить, как в старом анекдоте: «доктор, я буду играть на фортепьяно?»

   И дефом она быть не может. Все по тем же причинам.

   – Нормально голова, – не вполне искренне сказал я. – Соответствует стандартам и типовым нормам. Повторяю вопрос – кто ты и откуда нарисовалась, потеря для баскетбола?

   Девушка молчала. Обиделась на «потерю», наверное. А не надо обижаться. Ну, длинная, ну и что? У всех свои недостатки. Я вот матерюсь часто.

   Я думал о всякой ерунде и весь этот нелепый поток сознания, рождающийся в ушибленной головушке, защищал меня от очень простой мысли. Простой и понятной.

   Шишка на голове, незнакомка сзади. С таким ростом даже подпрыгивать не пришлось бы на мои метр девяносто.

   Как там Пятачок говорил? Интересно, что это бумкнуло, и откуда взялась эта короткостриженная блондинка. Хотя про блондинку он не говорил. Он шарик искал. Подарок для осла.

   – Так, ладно. Про себя мы говорить не хотим, – сказал я с интонацией следователя из дешевого декектива. – Тогда, может быть, ты скажешь, кто меня по голове навернул?

   – Скажу, – просто сказала она. – Это я тебя ударила. Стражник, ты что, ничего не помнишь?

   Какой еще Стражник?

   Черт. Прораб-матерщинник в голове выругался особо витиевато. Кажется, Пятачок нашел свой шарик.

   Память возвращалась толчками – так выливается вино из резко опрокинутой бутылки.

   Воображаемый курсор, наконец, попал на иконку «плэй», картинка дернулась и поползла. Вот я у Рамки – подобрался, как перед прыжком, взгляд прищурен. Вот пятятся дефы, пытаясь предугадать действия Гостей. А вот и Гости – двое или трое – танцуют свой зловещий танец, выбирая удобный момент для атаки.

   «Стражник, ты что, ничего не помнишь?»

   Меня зовут Стражник. «Алиса, это пудинг, пудинг, это Алиса».

   Она смотрела мне в глаза и чуть заметно кивала, как будто мысли читала. Вполне возможно, что так оно и было. Это ведь только люди не умеют читать мысли. Ограниченные существа, что с нас возьмешь.

   А Они.... Они многое умеют.

   – Так вот ты какая...

   Она кивнула. Улыбнулась кончиками губ.

   Я снова потрогал шишку.

   – Значит, ты...?

   – Да. Иначе, Гости взломали бы Рамку. Стражник, я просчитала все варианты. У меня не было выбора.

   ***

   Месяц назад – да, точно, месяц или чуть больше – я поцеловал ее первый раз.

   В каком-то фильме я видел как воины перед битвой целуют свои мечи. Дефы одобрительно промолчали – они уважали чужие суеверия.

   Только кто из нас меч?

   В тот же день она дважды спасла Рамку. Сделала мою работу.

   Потом еще раз. И еще.

   «Везунчик», говорил Главный. Дефы хлопали по плечу и улыбались.

   Такая вот, детишки, сказка про лягушку-царевну. Вот Она – стоит, улыбается, на вид вполне себе обычная девчонка. Что мы вообще знаем про Рамку?

   Я подошел к ней вплотную – ее холодная ладонь легла на мой лоб. Боль уходила: медленно, но верно.

   Да. Они многое могут.

   – Ты только не исчезай, ладно? – сказал я.

   Она кивнула.

   – Я и так всегда рядом. Но если ты имеешь в виду...

   – Да, – сказал я. – Именно это.

   Рядом, это верно. Но мне надо больше, чем рядом. Намного больше.

   Динамики зашумели, к почти затихшему шуму гномовских перфораторов добавился знакомый гул растревоженного улья.

   Гости.

   Что ж вы, парни, так некстати. Только с девушкой разговорились, а тут вы.

   – Давай, Стражник, – шепнула Она. – Сделай их. Я помогу.

   Я развернулся, чувствуя, как тело вспоминает нужные движения, вбитые в подсознание годами тренировок.

   Вот и они – «двое из ларца». Серьезные ребята, хорошо в детстве морковку кушали. И от дефов Гости избавились, профессионалы, ничего не скажешь. Профессионалы, которых учили делать свою работу так же тщательно, как меня учили делать свою.

   Ладно, поиграем. О том, что против двоих на такой дистанции у меня почти нет шансов, думать не хотелось.

   Тот, что был слева, ударил; я угадал, выбросил руку. Гость выругался и упал, не удержав равновесия. Я метнулся ко второму, черт, не успеваю и опять этот красный туман в глазах...

   «И все же, доктор, я буду играть на фортепьяно»?

   ***

   В футболе журналист разбирался чуть меньше, чем никак. В другое время послал бы его Витька куда подальше, но других собеседников у двери стражниковской палаты не было, а слушал журналист хорошо, аж уши шевелились.

   – Когда Серега головой в штангу врезался, мы чуть всей командой на поле не рванули, звон на весь стадион был. Саныч, доктор наш, подлетел к нему, по щекам похлопал, что-то нюхнуть дал. Вижу – встает наш вратарь. Саныч возвращается, говорит, "в порядке Стражник, так и сказал, «спокойно, парни, рамка на замке».

   – Рамка?

   – Вратари так ворота называют, – пояснил Витька. – Не, ну понятно, что прилетело ему хорошо, но десять минут до конца, замен у нас больше нет, а Стражник мужик крепкий, мы ж не знали, как он реально себя чувствовал.

   – Да, опасная штука футбол, – уважительно сказал журналист. – Ваш Ражников молодец, я вообще не понимаю, как он эти десять минут отыграл, на автопилоте, что ли?

   – Саныч говорит, сам не понял. А здешний лекарь сказал, что после таких ударов обычно в отключке валяются. Не, Серега мужик, не зря его Стражником прозвали. Ты, журналист, дальше слушай. Уже в конце наши защитнички-дефы с искусственным офсайдом напортачили – два форварда против Сереги выскочили. Всё, думаю: туши свет, сливай масло. Стражник, конечно, лучший вратарь страны, да и в форме потрясающей – пять игр «на ноль» подряд, но футбол это же не хоккей. Когда у тебя за спиной семиметровые ворота, то и против одного-то шансов мало. А он, такой, туда качнулся, сюда качнулся – нападающий этот гостевой с пяти метров лупит, Серега отбивает! Я потом повтор смотрел – ну фантастика, копать-хоронить!

   – А потом?

   – А потом мяч ко второму отлетел, он с лета – и в штангу. Парень тот аж за голову схватился. Фартануло нам нереально, короче. Стражнику вообще пруха пошла последнее время, что сам не отобьет, то в штангу летит, ворота как заколдованные. А ты как думал – вратарю без удачи нельзя.

   – Да, интересная история. А когда к нему можно попасть?

   – За мной будешь, если лекарь разрешит. Только это вряд ли. Он и девчонку-то пропускать не хотел, уж не знаю, как она его убедила.

   – Это высокая такая?

   – Ага. Перепсиховала, видать, конкретно – белая, как холодильник.

   – Да, я видел, – журналист поежился, вспоминая встреченную в больничном коридоре девушку. – И странная она какая-то. Как будто неживая.