Текст книги "Снимается кино"

Автор книги: Эдвард Радзинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Аня (надевая туфли, смеется).Спасибо.

Петя (усмехаясь).До завтра, видимо?

Аня.До завтра.

Нечаев.Спасибо за чай.

Аня и Нечаев уходят.

Юрочка( весомо, после паузы:). Она мне очень понравилась.

Петя (усмехнувшись).Не про нас с тобой эта девушка… не про наши с тобой рожи.

Юрочка.Да будет так!

Затемнение.

Квартира Нечаева. Нечаев открывает дверь, входит в комнату, садится в кресло и молча сидит.

Жена (из другой комнаты).Ты?

Нечаев.Да.

Жена (ласково-ворчливо).Ну вот, разбудил, конечно.

Нечаев.Спи. Еще очень рано.

Жена.Как хорошо, что ты меня разбудил. (Смех)Как хорошо, что я не уехала… Да?..

Нечаев.Да.

Жена.Ну где ты там?

Нечаев.Сейчас я докурю.

Жена (уже играя сонное состояние).Докурить можно и здесь.

Нечаев.Спи, спи!

Жена.Нет, я уже проснулась. (Смех)Как съемка?

Нечаев.После твоего ухода я ее отменил.

Жена.А где же ты был до сих пор?

Нечаев.Пошел в мастерскую к художникам!

Жена.А я здесь тебя жду! Всю ночь!

Нечаев.Я не знал, ведь ты сказала…

Жена.Боже! Ну какое имеет значение, что я сказала… Ты должен был все почувствовать! Но разве ты можешь что-нибудь чувствовать?

Нечаев.Прости, милая…

Жена.Только не надо: «милая, хорошая»… Боже, как это скучно. Ты бы придумал хотя бы какое-нибудь новое слово… или посоветовался с кем-нибудь…

Нечаев.Послушай…

Жена.Нет, не уходить, от тебя бежать надо… Вот придет первый, кто мне скажет настоящее ласковое слово, и я к нему сама на шею брошусь!

Нечаев (помолчав).Я виноват, прости.

Жена.А я… вздорная дура. Просто глупо вышло. Я в парикмахерскую пошла, чтобы быть красивой. Потом ждала тебя полночи. И мы опять поссорились. Все равно я тебя люблю. Ты знаешь, я действительно решила уехать, а потом собрала чемоданы и… не смогла. Ты меня любишь?

Нечаев.Да.

Жена (стараясь лукаво).А не врешь? Ну-ка повтори.

Нечаев.Люблю.

Жена.Ну скоро ты там?

Нечаев.Скоро. Открыть окно?

Жена.Открой, а то душно… Ссорятся люди, ссорятся. И вдруг возникает островок нежности, и это все оправдывает.

Нечаев.Обе половинки открыть?

Жена.Обе.

Нечаев открывает окна, потом снимает пиджак.

Затемнение.

Конец первой ночной съемки.

На следующий вечер. Павильон № 2. В павильоне – ассистент Зина, Киноактер Блондинка, Петя. На стульях сидят джазисты: Гитара и Ударник. Входит Нечаев.

Нечаев.На чем мы остановились?

Петя.Как обычно, на поцелуях.

Зина.Вы сказали, что придет вчерашняя целующаяся девушка, но она не пришла…

Пауза.

Нечаев (взглянув на часы).Странно. А кто же вместо нее? Где Фекин?

Зина (тотчас).Фекин! Товарищ Фекин! (Радостно)Фекина нет.

Нечаев.Вечер начался. Разыщите Фекина, а мы подождем, у нас ведь времени очень много.

Зина уходит. Нечаев трагически разгуливает по павильону, глядя на часы.

Ударник.После Гамлета мне поручили тигра Наполеона.

Гитара.Отожрал чего-нибудь?

Ударник.Нет. Наполеон у меня убежал на гастролях. Из вагона – в город. А там уже откусил ногу у сторожа. Тигруля был что надо!.. И вот тут-то меня уволили из цирка. А я тигров люблю! Тигры – мое призвание! (Героически)Тигры мне по ночам снятся!

Трубач (входя).Кончили травить, сразу включились, заиграли… Вкуснее… Вкуснее надо. И по-гречески – раз! Трио (вздохнули).А-а-а!

В продолжение сцены джаз репетирует. Вбегает Фекин, за ним – Зина.

Фекин.Все в порядке – утрясал дело с целующейся парой.

Нечаев (саркастически).Утрясли?

Фекин.Дело в том, что у нас сегодня должен быть просмотр отснятого материала… Затем, опять же, замок в комнате отдыха не исправлен – я искал слесаря…

Нечаев.Все-таки непонятно, кто сейчас будет изображать целующуюся девушку. Может быть, вы, Борис Григорьевич?

Фекин.Я попрошу вас, Федор Федорович!.. Блондинка (решительно шагает вперед).Здрасте!.. Фекин. «…Я ваша тетя»… (Тихо, Нечаеву)В конце концов, это задний план…

Киноактер (поймав обольстительную улыбку Блондинки, Нечаеву).В ней даже что-то есть…

Нечаев (взглянув на часы, махнул рукой).Ставьте… ее!

Фекин и Зина начинают что-то объяснять в сторонке Блондинке и Пете.

Нечаев (Киноактеру).Начали движение по лестнице.

Зажглись юпитеры. Киноактер делает два шага, изображая крайнюю печаль на лице.

Стоп!

Фекин (тихо, Зине).Наш не в духе.

Нечаев (Киноактеру).Вы сентиментальны. У меня такое ощущение, что вы не переживаете, а взбалтываете некое чувство. И когда у вас появляется пена, вы считаете, что переполнены чувством до краев. А это только воздух!

Голос.Друг Федор, не говори красиво!

Это вошел Кирилл Владимирович, барственный, высокий, медлительный и красивый. Лет ему за сорок. И говорит он тоже барственно и медлительно.

Кирилл Владимирович.Как живется-можется, как успехи множатся?

Нечаев.Размножаются успехи на два, на три и на четыре.

Кирилл Владимирович.Спешу вас обрадовать: сейчас состоится просмотр отснятого вами материала.

Нечаев.То есть как сейчас? Они что, с ума посходили? У нас сейчас съемка! Это невозможно!

Кирилл Владимирович.Мой дорогой! В кино все возможно.

Фекин (радостно). Не беспокойтесь, сейчас мы все изменим.

Кирилл Владимирович( Фекину). Приветствую вас, дорогой Фекин!

Нечаев (Фекину).Объясните ему, что у нас съемка…

Фекин.Все сделаем, вернусь через минуту. (Исчезает)

Кирилл Владимирович.На просмотр придут гости – Кирьянова с теткой…

Нечаев.Ну зачем же? Я ведь вас просил, чтобы никто…

КириллВладимирович. Вы забияка! Кирьянова – это популярный киновед, это общественное мнение. Ее тетка – великая актриса, которую вы по молодости не застали на сцене, а я застал. (Насмешливо)Короче, вы, как творец-художник, можете не понимать, зачем их надо приглашать, а я, как ваш редактор, не могу этого не понимать…. Молодость-молодость, как хочется вздохнуть.

Трио (хором).А-а-а!

Кирилл Владимирович.В этом духе… Да, затем у меня к вам еще один важный разговор…

Нечаев.Если можно, потом… (Взглянув на часы)В ожидании Фекина я сбегаю за сигаретами. (Уходит)

Петя (Блондинке).Значит, целоваться будем?

Блондинка.А вы кем в жизни работаете?

Петя.Как вам сказать… Я – художник, оформитель и рекламист. «Пусть в каждом доме стар и мал прочтет газету и журнал». «Кто рано утром кофе пьет, тот никогда не устает». Последний мой шедевр – «Парк закрыт на просушку»…

Блондинка.Вам бриться надо. А то целоваться будем – все щеки мне исколете.

Входит Аня. Огляделась. Неловко поздоровалась.

Петя.А мы вас ждали.

Блондинка(с ненавистью).Опоздали!

Петя.А мы волновались с Юрочкой, как вы добрались вчера…

Аня.Спасибо. Все в порядке.( Оглядываясь.)

Петя.А его нет. А он ушел…

Блондинка.Проспят, а потом являются, радость какая!..

Петя (Ане).Вы очень понравились моему другу Юрию. Он даже взревновал вас. И так расправил от ревности свои могучие плечи, что я их потом целый час вправлял обратно.

Аня.Послушайте…

Петя.Я ему так и сказал: «Послушай, ведь ничего не случилось. Просто девушка ушла с другим в ночь… И она ушла с ним вдвоем по дороге жизни».

Блондинка.Тр-р-р… Трещат, как пулемет!

Возвращается Нечаев. Аня здоровается с ним. Тот сухо кивает.

Нечаев.Так… Пока Фекина нет, продолжим репетицию. (Ане)Выйдите из кадра.

Пауза. Аня отходит.

Зина.Тишина в павильоне. Нечаев (Киноактеру).Начали движение по лестнице одновременно с поцелуями.

Киноактер делает шаг вперед. Блондинка и Петя целуются.

Блондинка( целуясь, шепотом).Вы колетесь щеками! Я вас ненавижу!

Петя (шепотом).А вы хотели бы меня любить, целоваться со мной и получать при этом еще три рубля?

Нечаев.Разговоры! Поцелуй! Больше любви!

Блондинка (целуясь, Пете).Кактус!

Нечаев.Еще! Еще! Не вижу любви!

Блондинка (страстно).Ненавижу!

Нечаев.Хорошо. Вижу любовь. Теперь ясно вижу!

Фекин (вбегая).Был у Овсянникова, был у Аверченки и у Гуслицера…

Нечаев.Но?

Фекин (оптимистически).Но ничего не вышло. Придется сейчас прервать съемку и смотреть материал, иначе зала не получить.

Нечаев (вздохнув, Зине).Пока порепетируйте сами. Если придет моя жена, объясните ей, что я в просмотровом зале.

Затемнение.

Надпись над сценой: «Просмотровый зал № 7». Уголок зала у пульта. Видны пульт и несколько кресел. В креслах – Ирина Кирьянова и ее тетка – актриса Надежда Леонидовна Кирьянова. Ирина элегантна, еще молода, ей за тридцать, но не сорок. Надежда Леонидовна стара, но без тени дряхлости. У нее сильный звучный голос – голос трагической актрисы. Говорит подчеркнуто напевно, с легким жеманством. Входят Нечаев и Фекин. Поздоровавшись, садятся за пульт. Следом появляется Кирилл Владимирович.

Надежда Леонидовна (Кириллу Владимировичу, нараспев).Дорогой, как я рада вас видеть. Я надеюсь, вы помните, Кириллушка, что сегодня в два часа ночи я рождаюсь.

Кирилл Владимирович.Надежда Леонидовна, в полночь я у вас. У вас необычайное имя – Надежда. «Не подавай надежды ты, а подавай пальто Надежде».

Надежда Леонидовна (Ирине).Он ужасен. Почему он так ужасен?

Фекин (поймав раздраженный взгляд Нечаева).Тишина в зале, товарищи! Начали просмотр!

Гаснет свет. Все освещено лучом от киноаппарата. Голоса с невидимого экрана.

Голос Зины.Кадр двести тридцать, дубль один. Голос Киноактера. В конце концов, в любви всегда сильнее тот, кто любит слабее.

Женский голос.Пошлость.

Голос Зины.Кадр двести тридцать, дубль два.

Текст повторяется.

Кадр двести тридцать, дубль три.

Снова повторяется тот же текст.

Нечаев. Берем второй дубль. (Снимает трубку на пульте.)А сейчас поставьте весь отснятый материал. (Вешает трубку. Кириллу Владимировичу)Так что же вы собирались мне сказать?

Кирилл Владимирович.Говорят, сегодня утром у директора раздался очень неприятный звонок. По поводу нашей картины.

Нечаев.Откуда вы это знаете?

Кирилл Владимирович.Говорят…

Нечаев.Вот так рождаются слухи на киностудии. Их рождаем мы сами.

Кирилл Владимирович.Мой совет – все-таки выяснить.

Нечаев.Еще раз, очень прошу вас…

Кирилл Владимирович.Я понял.

Звонок телефона на пульте.

Нечаев (взяв трубку).Хорошо. Начинайте… Тишина, товарищи! Сейчас будем смотреть весь отснятый материал!

Затемнение.

Тот же просмотровый зал. Только что закончился просмотр.

Нечаев.Спасибо за внимание. До свиданья!

Хотел ускользнуть, но Кирилл Владимирович перехватил его за руку.

Кирилл Владимирович.Ирина Максимовна сейчас выскажет нам свои впечатления. (Ирине)Обаятельная, вам слово. Ирина.Сразу говорить трудно. (Она говорит ровно и чуть устало, но как-то весомо устало, будто она знает какую-то важнейшую и одной ей известную тайну и изнемогает под бременем этой тайны)Ну, во-первых, вам спасибо. Мне понравилось. Я считаю, что для вас это большой шаг вперед.

При словах «для вас» Нечаев усмехается.

У меня есть свои замечания, если они вас заинтересуют, я могу их высказать. (Не дожидаясь ответа)Например, в каких-то вещах вы могли бы быть посмелее. Впрочем, сейчас… (Она чуть усмехнулась)

Кирилл Владимирович тоже понимающе усмехнулся.

А может быть, и нужно быть смелым сейчас!.. Ну, во всяком случае, все, что я видела, – это правдиво, и, кроме того… в этом есть что-то молодое… лермонтовское…

Кирилл Владимирович.Это превосходно. Именно лермонтовское…

Ирина (вдруг обрадовавшись, как ребенок).Правда, есть? И действительно лермонтовское?

Нечаев (сухо).Благодарю вас, но я…

Кирилл Владимирович (перебивая).Мы вас благодарим. По молодости лет мы еще не можем понять до конца, какая вы несравненная. У Шиллера есть гениальное определение молодых людей. Среди перечня действующих лиц «Разбойников» идет в конце такая фраза: «Молодые люди, впоследствии разбойники». В этом все! До свиданья, лучезарная! Надежда Леонидовна, до полуночи! (Нечаеву)«Не подавай надежды ты, а подавай пальто Надежде!»

Ирина и Надежда Леонидовна уходят. Дверь из просмотрового зала открыта, и на протяжении всей последующей сцены какие-то головы заглядывают в зал, здороваются и тотчас исчезают.

Нечаев (бешено).А почему лермонтовское? А почему, например, не шолом-алейхемовское или иоганн-себастьян-баховское?

Кирилл Владимирович.Федор Феодорович – Тореадор Тореадорович, не воюйте! Ей абсолютно наплевать, что вы отсняли. Ей важно лишь ее мнение о том, что вы отсняли.

Голова (просовываясь).Здрасте!

Кирилл Владимирович.Здрасте! (Нечаеву)И как только она нашла вам определение – она довольна и вы ей нравитесь. Уже оттого, что она вас удачно определила. А иметь лишнего союзника… Почему вы грустны?

Нечаев.А вам понравилось… самому?

Кирилл Владимирович.Я не судья. Я прочел столько и видел в своей жизни столько, что меня могут взволновать только самые примитивные вещи.

Нечаев.А мне не понравился материал. И с каждым разом он мне не нравится все больше и больше. Все это мило, но теперь так не могут снимать только ленивые.

Кирилл Владимирович.Тореадор Тореадорович, от усталости люди всегда становятся взыскательными. Я рад, что у вас будет три дня отдыха.

Нечаев.Все надежды я возлагаю на эпизод «Ночью». Если его снять так, как я задумал…

Кирилл Владимирович.«Не возлагай надежды ты…»

Дверь открывается, и входит Жена Нечаева.

Нечаев (сразу, торопливо).Просмотр только что закончился… Жена (она взбешена и оттого говорит подчеркнуто медленно и спокойно).Да-да, конечно. Всего полчаса назад. Ты просто чуть-чуть подзадержался с Кириллом Владимировичем. Небольшая часовая беседа. (Полна сарказма.)Ведь вы с ним так давно не виделись. Здрасте, Кирилл Владимирович!

Кирилл Владимирович здоровается и бочком-бочком исчезает.

Нечаев.Я тебя прошу. Мне сейчас опять идти снимать.

Жена.Только оставь эти телячьи нежности: «снимать – не снимать»…

Голова( просовываясь). Здрасте!

Нечаев.Здравствуйте! (Жене)Так что же мы стоим? Идем!

Жена.Нет!

Нечаев.Я тебя прошу…

Жена.Чистое белье будет в твоем шкафу. Обед тебе передаст Фекин. Истощилась! Я уезжаю на вокзал сейчас же! До свиданья!

Зина (входя).Федор Федорович, все готово к съемке!

Затемнение.

У входа в киностудию. Съемка закончилась. Час ночи. На ступеньках сидит Аня. Из дверей выходит Нечаев.

Молчание.

Аня.Вы на меня сильно разозлились?

Нечаев.Знаете, если вы что-то обещали… Работа есть работа, и из-за одного человека не должны страдать…

Аня.А дальше я все знаю. Когда я училась в третьем классе, мне уже все объяснили. Однажды у меня по дороге в школу соскочил чулок, и, пока я его поправляла, я опоздала на построение звена. И вожатая сказала, что из-за моего опоздания все звено не получит пятерки по построению. А это в свою очередь может помешать отряду в целом получить малый вымпел. А это уже в свою очередь, может отнять у нашей дружины большой вымпел. И потом я шла домой и горько плакала и рыдала. И все думала, какой странный этот большой вымпел, если его судьбу может решить чулок, спустившийся у девочки по дороге в школу.

Молчание.

Но вы совсем злой. А я вас ждала, чтобы извиниться. Я не виновата, у меня по дороге всегда случаются какие-то тридцать три несчастья. И я их преодолеваю за счет своей бодрости и от этого всегда опаздываю.

Молчание.

А вы уже не злитесь.

Нечаев.А я и не злился. Просто очень устал. Вот и все!.. Давайте поедим на свежем воздухе. У меня есть чудные ватрушки из творческого буфета. Держите! (Разворачивает сверток.)

Аня.Держу. Вы лучше поезжайте домой и выспитесь.

Нечаев.Сейчас не заснешь. А заснешь – полночи будешь снимать и искать во сне этого Фекина. Что у вас хорошего?

Аня.Когда я ем, я глух и нем! (Жуя)У меня хорошего – мне дали отгул за праздники, три дня.

Нечаев.Совпадение. У меня тоже три дня свободных. Что у вас еще хорошего?.. У вас есть любимая подруга?

Аня.Нет.

Нечаев.Как же вы без любимой подруги?

Аня.У меня была сестра. Она была моей подругой. Но она умерла. В прошлом году.

Нечаев (после паузьь).Да…

Аня.Скоро мне идти. Сегодня у моей тетки день рождения. Она родилась ровно в два часа ночи. Вы знаете, когда вы родились?

Нечаев.Не знаю. У меня в этом году вообще нет дня рождения.

Аня удивленно глядит на него.

Я родился двадцать девятого февраля. У меня день рождения раз в четыре года.

Аня.Это ужасно… Но я должна исчезнуть.

Нечаев.У меня есть еще одна ватрушка. Давайте ее съедим. В честь моего неудачного дня рождения.

Аня.Ну ладно, съедим и ее.

Нечаев.В вас очень много детского. Это славно!

Далекие удары часов. Часы бьют два раза.

Аня.Два! Я погибла! Сейчас родилась моя тетка! Только бы сестры не было дома. Боже, сделай так, чтобы моей единственной, моей неповторимой сестры… (Замолчала под взглядом Нечаева)

Нечаев (насмешливо).Ничего-ничего. Это, видимо, другая ваша сестра, уже живая!

Аня.Вот никогда я не могу соврать. Хороший я человек!.. Что вы так глядите?

Нечаев.Пытаюсь понять, зачем вы схоронили свою сестру.

Аня.А вы этого не поймете. Вы ведь ничего не понимаете. Ни-че-го. Вы все время жалуетесь! Стой минуты как мы познакомились. Еще бы, приятно, когда тебя жалеют. И я вот тоже захотела, чтобы вы меня пожалели. Я не виновата, что не могу так красиво рассказывать, как я устала в своем магазине головных уборов. И день рождения у меня самый примитивный – десятого августа. А я вот тоже захотела необычайного! И чтобы меня необычайно пожалели. И похоронила живую сестру! Только не смотрите на меня так мудро. Все-то вы знаете. А вдруг вы ничего не знаете? Хотите докажу? «Ах, как в вас много детского, ах, какая вы неиспорченная!» Вы – глупец! Я – тщеславная баба! Ясно? И я невероятная врунья! И сначала я хотела быть знаменитой. Не вышло! Потом я вдруг стала бояться, что никогда не выйду замуж и останусь старой девой. И все надо мной будут смеяться. И это прошло. А теперь я испугалась, что в жизни у меня не будет ничего невероятного. И когда я с вами познакомилась, я верила, что случится невероятное!

Нечаев (усмехнулся).И не случилось.

Аня.Успокойтесь, случилось! Не с вами, до вас!

Нечаев.Вы врете!

Аня.Случилось!

Нечаев.А я не хочу вас сейчас слушать!

Аня.Вы просто боитесь слушать! А я все равно буду рассказывать. Слушайте! Слушайте! Вот однажды… я познакомилась… Он был летчик-испытатель. Он приехал на испытания.

Нечаев.Это он вам так сказал?

Аня.Это так и было! И мы с ним познакомились! И он мне рассказал всю свою жизнь! Знаете, у него какая была жизнь?!

Нечаев.Это он вам так сказал?

Аня.И вот всю свою жизнь он рассказал мне… девчонке… дуре! А потом мы с ним встретились… после испытаний. И он был голоден. И мы пошли в ресторан. И он сразу опьянел. И на обратном пути он начал себя ужасно вести. И я его толкнула, и он упал. И я убежала. А потом я вернулась, потому что он был совершенно беспомощный. И я его подняла. А он не понял. И мне его опять пришлось толкнуть. И он опять упал. И так я его тащила полночи. И у меня все платье было разорвано. Но счастливые макушки меня спасли. А потом я его положила на скамейку, укрыла плащом и сидела рядом до утра. И он был для меня уже вроде братишки. И я на него совсем не сердилась. А утром он проснулся и целовал мне руки, просил простить. А вечером он улетел к себе. Теперь он женился и шлет мне поздравительные письма на Новый год. И, несмотря на то что все было ужасно, он все равно был моя первая любовь. Понятно? Я его потом долго любила, после того как он уехал. Так что совсем я не детская и не наивная… А теперь еще немного подышим воздухом… Сделаем пять вдохов и пять выдохов и разойдемся.

Нечаев.Этого не было. Вы просто хотели, чтобы так было?

Аня.Ну, разошлись. Мы уже сделали тысячу вздохов, наверное.

Нечаев подошел к ней и положил ей руки на плечи.

(Вдруг шепотом)Я побежала!

Нечаев.Да.

Аня (не двигаясь с места).А я все боялась и решала, идти на съемку или не идти. И пока решала – опоздала. Я побежала. (Не двигаясь)Прощайте!

Нечаев.Прощайте! (Наклонился и поцеловал ее)Аня (не вырываясь).Не надо.

Он целует снова.

Ну, я это плохо делаю.

Он целует ее.

Ужас-ужас-ужас!( Она уткнулась ему лицом в плечо)

Нечаев.Ну…

Аня.Я не могу теперь на вас смотреть.

Нечаев.Ну где ты?

Аня.Я побежала-побежала-побежала!( Отчаянно)Побежала!( Убегает)

Нечаев один. Гудки машин. Шум ночного города.

Затемнение.

Квартира Надежды Леонидовны. Справа – комната, где накрыт праздничный стол. Слева – коридор, где стоит телефон. Когда высвечивается коридор, комната затемняется. Сейчас освещена комната. За столом – Надежда Леонидовна, Кирилл Владимировичи Ирин а.

Кирилл Владимирович.С днем ангела, Надежда Леонидовна! И сразу же за вас!( Пьет)Вы – языческая женщина! Вы нам в наследство от Древнего Рима! (Снова пьет)

Надежда Леонидовна (певуче).Дорогой! Ну как вы лихо пьете…

Кирилл Владимирович.Знаете, однажды я сел в поезд и узнал, что в буфете не продается водка. Я тотчас слез с поезда и пошел пешком.

Надежда Леонидовна (смеясь).Он ужасен! (Ирине)Дорогая, почему нет Ани? Где Аня?

Ирина.Я разрешила Ане задержаться сегодня до часу ночи. У них на работе какой-то вечер. Я хочу, чтобы она была вместе со всеми.

Кирилл Владимирович.У вас тяга к демократизму. Это правильно. Пусть она будет поближе к народу. У прогрессивных критиков была тяга к народности. Вы – Стасов!

Ирина.Кирилл Владимирович, по всему заметно, что вы уже перевыполнили норму.

Надежда Леонидовна.Ирина, не мешай ему. (Наивно-жеманно)Кириллушка, почему вы так много пьете?

Кирилл Владимирович.Как вам сказать…Одни люди пьют для того, чтобы им стало лучше, а другие… я, например… чтобы им не стало вдруг хуже. Сегодня я особенно боюсь, что мне станет вдруг хуже…

Ирина.Что-нибудь случилось?

Кирилл Владимирович.Час назад, направляясь к вам, я узнал нечто…

Звонок по телефону.

(Ирине)Это, конечно, вас.

Затемнение, высвечивается коридор. Ирина говорит по телефону.

Ирина (устало и значительно).Да, Аверкий Борисович… Да, я сегодня смотрела материал… Ну что вам сказать? Абсолютно самостоятельно… И самое интересное, что во всем этом есть… ну как бы вам сказать… какое бы слово здесь подобрать… Ну, нечто лермонтовское, что ли.

Затемнение в коридоре. Та же комната. За столом те же.

Ирина.Так что же случилось, Кирилл Владимирович?

Кирилл Владимирович.Пожалуй, я скажу вам об этом потом. Сейчас не хочу. Оставим дела в передней вместе с телефоном и шляпами. Каламбур для бедных!

Надежда Леонидовна.Как я люблю джаз. Пусть на моих похоронах…

Ирина.Тетя, тетя…

Надежда Леонидовна.Ну что тут такого… Мы все умрем, в этом нет ничего особенного. А может быть, это и хорошо. К старости мы становимся несколько карикатурны… Так вот… пусть на моих похоронах играет джаз.( Спохватившись.)Дорогая, где карандаш?

Ирина.Тетя! Тетя!

Надежда Леонидовна.Ну что тут особенного? Да, я суеверна, как все интеллигентные люди. Я не боюсь в этом признаться. И Кириллушка не станет смеяться надо мной. Я родилась ровно в два часа ночи. И пока часы будут бить два, я должна успеть записать все свои желания, а потом бросить листочек в бокал и выпить вместе с шампанским. И тогда все осуществится… Это ужасно. Ударов всего два… а желаний так много.

Звонок телефона. Затемнение в комнате.

В затемнении голос Ирины.

Голос Ирины.Да, Гаврила Захарыч… Это свежо. Ну что еще? Понимаете, во всем этом есть, ну как бы вернее и образнее выразиться… ну, если хотите… есть нечто лермонтовское.

Свет. Та же комната. Те же, без Ирины.

Кирилл Владимирович.И что же вы загадали, Надежда Леонидовна? Надежда Леонидовна.Это секрет. Какой холодный в этом году май! Дожди! Почему до сих пор нет Ани? Я тревожусь… Аня выросла. У нее стали фиолетовые глаза. Ирина этого, конечно, не видит. А я знаю эти глаза. И я ужасно боюсь за нее. У нее мой характер. Она будет много страдать от любви. Вот так, Кириллушка. Я уже научилась понимать красоту чужой любви и чужого поцелуя. Значит, я стала мудрой. Оказалось, старость приносит нам истинное успокоение. Она дарит нам покой и возможность точнее различать краски мира. Я всегда боялась, что состарюсь раньше, чем во мне умрет женщина. Но природа оказалась милостива. Все произошло красиво. Это большое счастье. (Помолчав)Я хотела попросить вас об одной вещи.

Возвращается Ирин а.

(Шепотом)Я вас попрошу об этом без нее.

Ирина усмехнулась.

Кирилл Владимирович.Надежда Леонидовна, если не секрет, сколько вам… лет… приблизительно? Надежда Леонидовна.Ну зачем же, я могу точно. Если в прошлом году мне было семнадцать, то в этом, очевидно, шестнадцать. Что делать, простите за банальность, я в том возрасте, когда следует только молодеть.

Телефонный звонок.

Затемнение.

Из затемнения – голос Ирины.

Голос Ирины.Да, искренне… И экспрессия… В этом есть… ну… я даже боюсь точно определить… определения всегда несовершенны… но в этом есть… нечто… лермонтовское.

Свет. Та же комната. Надежда Леонидовна и Кирилл Владимирович.

Надежда Леонидовна.О чем я вас прошу?.. Понимаете, однажды раскрылась дверь и вошел он. Кирилл Владимирович( испуганно). Кто? Надежда Леонидовна. Он работает диктором на стадионе «Динамо» и вдруг вообразил себя актером. Причем Гамлет, Ричард III, никак не меньше… А я, вместо того чтобы позвонить в психолечебницу, стала с ним заниматься. Что делать? Вы знаете, я не умею отказывать. Для этого нужна какая-то клеточка в мозгу, а у меня ее нет. Она выпала при моем рождении. Короче – с театром у нас не получилось. Так я думаю, может, он для кино сгодится? Поговорите с вашим режиссером, пусть он его посмотрит. Или нет. Лучше я сама с ним поговорю. Вы устроите мне встречу?

Кирилл Владимирович.Я устрою.

Надежда Леонидовна.Это ужасно. Бедная Иринушка, ее разорвут по телефону. И так каждый вечер. Я боюсь за вас, дорогой, вы много пьете. Это ужасно, что вы так редко к нам приходите. Приходите чаще. Я буду читать вам свою «Рашель». Я пишу о ней книгу. Пишу, и при этом оказалось, что я не могу писать без реакции. Поэтому я читаю страницы вслух своей кошке. И в патетических местах она мяучет. Видимо, ей нравится? Дорогой, я просто влюблена в свою Рашеличку. Это была гениальная актриса. И женщина! Она не боялась страсти! Вы знаете, когда эту книгу напечатают, я приглашу вас в ресторан и мы устроим такие вспрыски… Тьфу-тьфу-тьфу! Только бы не сглазить. Постучим по деревянному. Жаль, что с вдохновением плоховато. Кириллушка, вы великий умник. Почему вдохновение так редко посещает людей?

Кирилл Владимирович.Вдохновение – это как ребенок, которого посадили на горшок: «Умейте обождать!»

Вбегает Ирина.

Ирина.Тетя! Без пяти два!

Надежда Леонидовна.Боже! А где же Аня? Где карандаш? Я погибла!

Кирилл Владимирович.Возьмите авторучку.( Протягивает.)

Надежда Леонидовна.Я отравлюсь чернилами. Боже-боже!

Ирина сует ей карандаш. Шипение часов.

Лейте мне шампанское!

Кирилл Владимирович наливает. Удар часов.

(Лихорадочно записывает, бросает листок в бокал)

Удар часов.

(Пьет)Успела! Успела!

Ирина.С днем рождения, тетя! Надежда Леонидовна.С днем рождения! Ура! Ура!

Звонок телефона.

Затемнение в комнате. Высвечивается коридор. Ирина заканчивает разговаривать по телефону. Во время разговора входит Кирилл Владимирович. Снимает плащ с вешалки.

Ирина (говорит по телефону).Да, Иван Кузьмич. Это я… Именно, лермонтовское… А кто вам это передал?.. (Смеется).Ах, этот Аверкий Борисович… Да, по-моему, это тоже удачное определение… Что вы говорите? (Выслушивая ответ)Ну-ну… Ну… Ну-ну… Побеседуем завтра. Спокойной ночи! (Вешает трубку)

Кирилл Владимирович.Что вы наделали?

Ирина удивленно глядит на него.

Значит, все эти четыре звонка вы прославляли наш фильм?

Ирина.Я ничего не прославляла. Мне действительно понравилась картина, и я сочла своим долгом…

Кирилл Владимирович.Зря сочли…

Ирина.Я вас не понимаю.

Кирилл Владимирович.Дело в том, что картину, в которой есть нечто лермонтовское,закрывают.

Ирина.То есть как?..

Кирилл Владимирович.То есть просто… Завтра к нам вылетает Трофимов из Минкульта. Будет просмотр материала. Потом обсуждение, а потом… Видимо, где-то в лучезарно-далеком «там» кто-то посмотрел отснятый нами материал, и…

Ирина.Кто вам все это сказал?!

Кирилл Владимирович.Восхитительная! Существует первая и вторая сигнальные системы. Их открыл и описал наш знаменитый русский физиолог Павлов. А есть еще третья сигнальная система, ее он не описал. По ней текут все министерские слухи. Короче, два часа назад мне позвонили и сообщили… Я пытался дозвониться нашему любимому режиссеру. Но режиссер затерялся в ночи.

Ирина.Что же делать?

Звяканье ключа. Открывается входная дверь. Входит Аня.

Аня (пытаясь бодро).Здравствуйте!

Кирилл Владимирович (радушно).Здравствуйте, молодые люди, впоследствии разбойники!

Аня (Ирине, поспешно).У нас был вечер. И вдруг сообщили, что завтра нас срочно посылают в совхоз… С агитконцертом. Ну, разразилась ужасная дискуссия. Все были недовольны. Пока туда, пока сюда… В общем, завтра я уезжаю, горели мои выходные!

Ирина (даже не понимая, что она сказала, думая о своем).Иди к тете. Она вне себя.

Аня уходит.

Кирилл Владимирович.Так что же вы решили делать?

Ирина.По-моему, ясно. Я приду на обсуждение и выступлю.

Кирилл Владимирович.Не понял, лучезарная! Зачем вы выступите?

Ирина.То есть как это зачем? Я видела материал, я должна его защищать.

Кирилл Владимирович.Опять не понял. От кого защищать?

Ирина.Слушайте, перестаньте!

Кирилл Владимирович.Нет, я серьезно хочу понять. От кого вы собираетесь защищать…( Насмешливо.)Защищать в данных условиях – это значит обречь себя…

Ирина.Я редко думаю о себе.

Кирилл Владимирович.Кто же этого не знает, великолепная! Но ради других… Ведь вы еще столько должны сделать… Стольких защитить… Наконец, ради него самого…

Ирина (с надеждой).А почему ради него самого?

Кирилл Владимирович.Не знаю. Но я почему-то чувствую, что ради него самого вы не должны его защищать. И наконец, главное… Мне отчего-то с самого начала… интуитивно… показалось, что картина вам совсем не понравилась. Вы просто были снисходительны… Вы увлеклись.

Ирина (после длинной паузы).Честно говоря…

Кирилл Владимирович.Ну вот видите!

Ирина.Ну что же делать! Не защищать его нельзя!

Кирилл Владимирович.Безусловно. Никак нельзя. После ваших звонков вы просто обязаны его защищать. Приходите и защищайте его, лучезарная… Но… молча.

Ирина.То есть как – молча?

Кирилл Владимирович.А так…( Вдохновенно.)Защищайте его всем своим видом: походкой, жестами… но не выступая… Защищайте его молча. Как говорили древние римляне: «Храня молчание, мы тем самым громко заявляем». Заявляйте, но без слов! Это будет великолепно. Этого еще никто не сумел. Но я в вас верю, вы сумеете!

Ирина (помолчав).А вы что скажете на обсуждении?

Кирилл Владимирович (пожав плечами).Что я могу сказать? Зачем мне говорить? У меня больное сердце, я должен думать о своем сердце, и я о нем думаю. Оно может не выдержать. Оно много испытало в свое время. Он ведь… не жил тогда. Вообще, они мало что пережили, эти, молодые… Опять вижу облачка сомнений! Перестаньте, мягкосердечная! Не думайте о нем, он сам о себе подумает. «Шел по улице малютка, посинел и весь дрожал». Это девятнадцатый век. «Шел по улице малютка, посинел и весь дрожал – и прохожих раздевал». Это наш, двадцатый. Он сам себя защитит, поверьте!