Текст книги "Сет Джонс, или Пленники фронтира"

Автор книги: Эдвард Сильвестр Эллис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Глава 6. Не на жизнь, а на смерть

Когда произошло только что описанное событие, и Сет бесцеремонно ворвался к индейцам, Грэм понял, что он в большой опасности. Теперь его жизнь была в его собственных руках. Сопротивляться было бы безумием, поскольку против него было тридцать индейцев. Единственное, что ему оставалось, это бегство. Ничего не зная о судьбе Сета, наш герой спрыгнул с возвышения и помчался через равнину к деревьям, которые росли у реки. Он пробежал несколько сотен ярдов и услышал громкие вопли, которые говорили о том, что его обнаружили. Оглянувшись, он увидел, что пять или шесть индейцев уже пустились в погоню.

И вот начался забег не на жизнь, а на смерть. Грэм бегал, как быстроногий олень, и он был хорошо тренирован. Но его преследователями были пять лучших бегунов из племени могавков, и он опасался, что наконец нашёл себе достойных соперников. Но он был столь же хитёр, как и быстроног. Равнина, по которой он бежал, была шесть-восемь миль в ширину, а в длину – в два раза больше. На ней не было никакого укрытия. Было понятно, что его единственная надежда – выбрать такой вид бега, в котором у преследуемого и преследователей будут одинаковые преимущества.

Он был уверен, что его преследователи более выносливы, чем он сам, и что на длинной дистанции у него нет шанса. На короткой же дистанции он обгонит любого индейца. Поэтому он решил попытаться оторваться от своих врагов.

Когда он услышал их вопли, он побежал что есть мочи. Преследователи продолжали бежать на той же скорости. Грэм полмили делал вид, что бежит на пределе своих возможностей. В конце первой мили его скорость снизилась. Он вяло размахивал руками и незаметно оглядывался. Он как будто был совершенно измотан.

Но это была уловка, и она сработала так, как он хотел. Индейцы поверили, что он совершил обычную роковую ошибку – с самого начала побежал на всей скорости и выдохся, а сами они только успели размяться. Увидев это, они восторженно закричали и рванули вперёд. Каждый хотел настигнуть жертву и зарубить её раньше, чем это сделает его компаньон.

Но к их безмерному удивлению, они увидели, что беглец вдруг припустил, как скаковая лошадь. Они поняли, что на такой скорости он скоро от них оторвётся, и они не смогут его догнать.

Скажем, что уловка Грэма удалась. Он узнал то, что хотел. Он встретил достойных соперников! Его преследователи, по меньшей мере один или два, были почти столь же быстры, как и он. Хотя он смог на время оторваться от них, но прежде чем прошла половина забега, он потерял бы своё преимущество.

Если бы кто-нибудь мог посмотреть на это сверху, он увидел бы волнующую картину. По бескрайней равнине бежал белый человек. Его быстрый, равномерный бег показывал, что его хорошо тренированное тело сейчас проходит серьёзнейшую проверку. Его ноги двигались так быстро, что были почти невидимы, а земля скользила под ним, как панорама.

Далеко позади бежали полдесятка индейцев. Их пылающие лица были искажены ликованием, жаждой мести и сомнением, их одежды раздувал ветер, их силы были почти на исходе. Между ними было большое расстояние, они рассеялись по равнине, чтобы отрезать беглецу путь к отступлению.

Два индейца бежали рядом, и было очевидно, что силы скоро оставят их. Другие быстро отставали и не сильно напрягались. Грэм видел, что происходит, и это наполняло его надеждой. Мог ли он ещё оторваться? Бросят ли они преследование? Сможет ли он спастись, прежде чем выдохнется?

– Во всяком случае, я попробую, и да поможет мне бог! – произнёс он и понёсся вперёд на почти сверхчеловеческой скорости. Он оглянулся и посмотрел на своих преследователей. Казалось, что они стоят, так быстро он от них отдалялся.

Но когда природа вынудила его опять снизить ужасную скорость, он увидел, что его неутомимые преследователи уменьшают разрыв. Сейчас обе стороны понимали друг друга. Индейцы поняли его манёвр, избежали ловушки и продолжали свой неустанный бег. Они были уверены, что рано или поздно он сдастся. Грэм знал, что единственный шанс продолжить соревнование – перейти на обычный бег.

Сейчас они все перешли на один и тот же ужасающе однообразный бег. Миля проносилась за милей, но их скорость не снижалась и не увеличивалась. По отношению друг к другу они были совершенно неподвижны! Сейчас осталось два индейца, и они были неутомимы. Они решили продолжать до самого конца!

Наконец Грэм увидел, что спасительный лес уже близко. Деревья, казалось, манили его под свой дружественный покров. Задыхаясь, он понёсся между деревьями и остановился на берегу большой, быстро текущей реки.

Если противопоставить тело англосакса и тело североамериканского индейца, то англосакс может сдаться. Но если в соревнование вступает разум, англосакс никогда не проиграет.

Грэм торопливо огляделся и за несколько секунд придумал, как ему спастись.

Он отбросил ружьё и начал вброд переходить реку. Когда стало слишком глубоко, он нырнул и быстро проплыл сто ярдов вверх по течению.

Он двигался и поперёк реки, и вверх по течению, чтобы выйти на берег в более верхней точке. Течение было очень быстрое, и когда он достиг берега, его слабеющее тело было почти измотано. Он вылез на берег, немного пробежал вниз по течению, чтобы остались как можно более чёткие следы, а затем прыгнул в реку и поплыл вверх. Он держался ближе к берегу, чтобы течение ему не мешало. Причина таких странных передвижений сейчас будет ясна.

На берегу рос густой свисающий кустарник. Пока не появились индейцы, Грэм скользнул под дружественный покров кустарника и ждал, что произойдёт дальше. Очень скоро на другом берегу, но гораздо ниже по течению показались два индейца. Они без колебаний прыгнули в реку и поплыли поперёк течения. Когда они вышли на берег, они начали поиски, и вопль объявил, что они нашли след. Скоро другой вопль выразил разочарование, поскольку след потерялся в реке.

Дикари предположили, что беглец опять прыгнул в воду и переплыл на другой берег или утонул. Во всяком случае, они потеряли то, что уже считали своей добычей. Сбитые с толку, разозлённые, они угрюмо поплыли обратно, около часа обыскивали другой берег, а затем вернулись к своим компаньонам.

Глава 7. Испытание Сета

– Клянусь богом! Звёзды и подвязки! Это новый способ знакомиться! – воскликнул Сет, когда растянулся среди дикарей, сидевших у костра.

Можно представить себе испуг индейцев при таком неожиданном появлении. Треск веток уже привлёк их внимание, но Сет оказался среди них так неожиданно, почти мгновенно, что они ещё не поняли, что произошло на самом деле. Но скоро к ним вернулась обычная быстрота мысли. Они увидели, как Грэм убежал, и кто-то пустился за ним в погоню. К Сету подскочило полдесятка индейцев, и столько же томагавков поднялось над ним.

– Погодите-ка, – приказал Сет. – Зачем торопиться? У вас полно времени, чтобы забрать мои волосы, клянусь богом.

Его серьёзно-комические манеры задержали и позабавили индейцев. Они остановились и смотрели на него, ожидая ещё чего-нибудь необычного. Он же смотрел на них с видом, полным презрения. Один индеец выскочил вперёд и, схватив Сета за волосы, прошипел:

– А, чёртов янки! Сжечь его!

– Лучше бы тебе убрать свою лапу, старина. Не уберёшь, пеняй на себя.

Дикарь, как бы потакая ему, отвёл руку, а заодно забрал ружьё Сета. Сет с любопытством посмотрел на него и с видом очевидного превосходства сказал:

– Я могу одолжить его на время, но только с возвратом. В Нью-Гэмпшире это ружьё дорого стоит.

Из того, что было написано, понятно, что поведение Сета было частью его игры. Когда из-за нетерпения своего компаньона он оказался в такой опасности, он понял, что бежать бессмысленно. Оставалось только подчиниться обстоятельствам. Но был один способ обернуть несчастье себе на пользу. Если бы он сопротивлялся, как поступил бы любой человек, его бы тут же зарубили. Поэтому он притворился безрассудным удальцом. Как мы покажем, это привело к нужному исходу. В остальной части истории вы увидите, как это ему помогло.

Сет Джонс был человеком, характер которого нельзя было разгадать ни за час, ни за день. Требовалось долгое общение, чтобы раскрыть важные черты, которые, казалось, противоречат друг другу. Он обладал мягким, игривым чувством юмора и очевидной честностью, и всё-таки он был дальновиден и осмотрителен и умел прочитать человека с одного взгляда. Сам его внешний вид был обманчив, его лицо как бы нарочно скрывало его душу. Когда он выбирал какую-то роль, он играл её идеально. Если бы кто-нибудь увидел его во время только что описанного разговора, то он решил бы, что перед ним прирождённый идиот.

– Хочешь сгореть, янки? – спросил дикарь, склонившись и ужасно ухмыляясь.

– Не знаю, никогда не пробовал, – отозвался Сет с такой беспечностью, как будто речь шла об ужине.

– Иии! Ты попробуешь, янки.

– Пока не знаю. Бабушка надвое сказала. Я верю только тому, что вижу сам.

– Ты, кусок мяса… хороший кусок… для жарки! – прибавил другой дикарь, который схватил и ощупывал его руку.

– Пожалуйста, не щипай меня, друг мой.

Дикарь своими пальцами, как железными прутьями, сдавил руку Сета, и Сет подумал, что сейчас ему сломают руку. Но хотя боль была мучительна, он не её показывал. Индеец давил и давил, а затем сдался и выразил своё восхищение стойкостью Сета.

– Хороший янки! Выдержал щипок.

– О, так ты больше не будешь меня щипать, да? Извини, я не знал. Попробуй ещё – может, получится.

Дикарь, тем не менее, отступил, и вперёд вышел другой. Он схватил руку пленника.

– Мягкая, как рука скво… дай потрогаю, – заметил он, сжимая свою руку, как тиски.

Сет даже не поморщился. Когда индеец сдался, чтобы уступить место своим товарищам, Сет сказал:

– Ваши лапы не очень-то крепкие.

И он ужасной хваткой сдавил руку дикаря. Тот стоял, как мученик, а Сет уже чувствовал, что кости в его руке смещаются и поддаются, как яблоко. Он решил отомстить за свои мучения и сжал пальцы ещё сильнее, пока бедняга не вскочил на ноги и не завыл от боли!

– Ой, тебе больно? – заботливо спросил Сет, когда дикарь отдёрнул руку, похожую на мокрую перчатку.

Смущённый индеец не ответил и отошёл под насмешки товарищей. Сет, не пошевелив пальцем, медленно сел на землю и хладнокровно попросил одного дикаря одолжить ему трубку. Известно, что когда индеец видит такую смелость, какую только что проявил пленник, он не может скрыть своего восхищения. Не удивительно, что дерзкая просьба Сета была выполнена. Индеец с усмешкой, в которой были хорошо заметны восхищение, восторг и жажда мести, подал ему хорошо набитую трубку. По виду остальных было понятно, что они ждут продолжения забавы. Наш герой курил, медленно глядя на клубы дыма, которые кружили вокруг него. Индейцы сели вокруг и заговорили на своём языке (заметим, что Сет отлично понимал каждое слово). Затем один поднялся и подошёл к Сету.

– Белый человек сильный. Хорошо щипается. Но мы заставим его плакать.

Сказав так, он склонился, снял шапку пленника и схватил длинный пучок желтоватых волос, которые росли на висках. Удар ножом в глаз не вызвал бы более острой боли. Но Сет на этот рывок отозвался только тем, что пыхнул трубкой. Дикари вокруг не сдержали восхищения. Видя, что эта пытка не действует, мучитель снова наклонился и схватил волосы, которые росли на шее. Каждый волосок ощущался как игла, впивающаяся в кожу. Индейцы заметили, что лицо пленника побледнело, как будто по нему пробежало облако. Он посмотрел на своего мучителя таким взглядом, который невозможно описать. От этого взгляда дикарь почему-то задрожал и почувствовал желание убежать.

Сказать, что Сета не беспокоили эти мучения, было бы нелепостью. Если бы дикарь представил тот вихрь ненависти и мести, который он пробудил, он бы никогда не стал делать того, что сделал. Невероятная сила воли управляла телом и разумом Сета, и всё же он страдал. Он едва сопротивлялся желанию скорчиться на земле от боли или прыгнуть на своего мучителя и разорвать его на кусочки. Но он много знал об индейских унижениях и стойко терпел их.

Его виски были похожи на белый пергамент с бесчисленными кровавыми точками, как если бы кровь сочилась из раны, а кожа на его шее была как будто расцарапана! Его секундная бледность была вызвана слабостью и сильными чувствами. Его взгляд на дикаря произвёл впечатление. После событий, которые только что произошли, они на миг замолчали. Наконец тот, кто казался вождём, вполголоса обратился к индейцу, который недавно отступился от Сета. Но Сет расслышал слова, иначе, вполне вероятно, он не выдержал бы следующего испытания.

Тот же дикарь снова сделал шаг из круга к беспомощному пленнику. Он опять снял шапку, схватил Сета за длинные жёлтоватые волосы и отклонил его голову назад. Затем он выхватил свой нож для скальпирования, который сверкнул в воздухе, и с быстротой молнии обвёл холодным лезвием вокруг головы Сета. Кожа не была повреждена, это был всего лишь обман. В эту ужасную минуту Сет не отводил взгляда от индейца.

 Мучитель опять отступил. Дикари были довольны, а Сет ещё нет. Он взял трубку, надел шапку, поднялся и несколько секунд глядел на индейцев. Затем он обратился к вождю:

– Может ли белый человек проверить храбрость красного человека?

Его голос звучал, как голос другого человека. Вождь не обратил на это внимания и утвердительно кивнул. Остальные выразили жадный интерес к тому, что произойдёт.

Дикарь, который начал пытку, сидел возле вождя. Сет подошёл к нему, схватил его руку и не очень сильно сжал. Индеец презрительно хмыкнул. Сет наклонился и осторожно вытащил из-за его пояса томагавк. Он не спеша поднял томагавк и нагнулся. Теперь он был похож на пантеру, готовую к прыжку. Блестящее лезвие сверкнуло в воздухе и в следующий миг раскроило голову ничего не подозревавшего дикаря!

Глава 8. Неожиданная встреча

Уставший, измотанный, Грэм выбрался из воды и лёг на мягкий, бархатистый травяной ковёр. После такого ужасного напряжения он заснул глубоким, долгим сном. Когда он проснулся, уже стоял день, и солнце перешло зенит. Он горячо поблагодарил небеса за своё удивительное спасение и стал размышлять над тем, что делать дальше. Сейчас он был один в бескрайней дикости и должен был сам решать, куда идти. Попытаться вернуться к своему другу Хаверленду или продолжить поиски, которые так далеко его завели?

Эти вопросы пока оставались без ответа. Грэм машинально осматривал реку и увидел, что невдалеке от него по излучине плывёт небольшое каноэ. Он успел заметить, что в нём сидело два человека, когда предосторожность подсказала ему, что нужно спрятаться. Он отступил за ствол огромного короля лесов и с жадным интересом смотрел, как приближаются незнакомцы. Лёгкое каноэ быстро скользило по безмятежной речной глади и через несколько мгновений поравнялось с Грэмом. Он увидел, что в каноэ сидят двое белых мужчин, и с глубоким интересом оглядел их. Тот, что был сильнее, сидел в середине лёгкой лодки и с каждым гребком глубоко погружал ясеневые вёсла в воду. Другой, более старший, сидел на корме, следил за действиями первого и опытным взглядом фронтирсмена оглядывал берега. Хотя Грэм старался быть осторожным, его присутствие, очевидно, было замечено, поскольку каноэ как будто случайно начало подплывать к противоположному берегу. Он оставался невидим, пока каноэ не поравнялось с ним. Внезапно у него вспыхнуло подозрение, что один из мужчин – это Хаверленд, хотя Грэм видел его очень давно и не смог бы узнать его издали. Тем не менее, это были белые, и он решил рискнуть. Возможно, они станут друзьями? Не показываясь, он тихим голосом позвал их. Он понял, что его услышали. Мужчина на вёслах остановился на секунду и украдкой осмотрел берег. Но по слабому знаку второго он снова поплыл к другому берегу, и они оба сделали вид, как будто ничего не подозревают.

– Здравствуйте, друзья мои! – сказал Грэм во весь голос, но не выходя из укрытия.

Они не отозвались, только лодка быстрее поплыла вперёд. Он смело вышел и сказал:

– Не беспокойтесь, это друг.

Они остановились, и тот, что сидел на корме, заговорил:

– Нам этого мало. Что вы здесь делаете?

– Я имею такое же право задать этот вопрос вам.

– Если вы не хотите отвечать, мы не станем разговаривать. Вперёд, Хаверленд!

– Постойте! С вами Альфред Хаверленд?

– Допустим? Вам-то что?

– Он тот человек, которого я хочу видеть больше всего на свете. Я Эверард Грэм. Может быть, он помнит меня?

Лесной житель с удивлением воззрился на берег. Ему хватило минуты.

– Это он, Нед, точно.

С этими словами он повернул каноэ к берегу. Несколько гребков, и он спрыгнул на берег и пожал руку своего юного друга.

– Ну, Грэм, скажи, ради семи чудес света, что принесло тебя сюда? Я забыл, ты обещал навестить меня как-нибудь, но с тех пор столько воды утекло. И я уверяю тебя, то, что со мной произошло, доканало бы любого смертного, – добавил он приглушённым голосом.

Грэм всё объяснил, и можно себе представить, с каким удивлением, с какой признательностью, с каким пониманием был встречен его рассказ. Но прежде Хаверленд представил своего компаньона – Неда Холдиджа.

– Сет пообещал вернуть Айну, – сказал он. – Но я не мог бездельничать, пока он ищет её в одиночку. Мой добрый друг, который много повидал в приграничных войнах, охотно присоединился ко мне. Думаю, ты бы хотел увидеть мать Айны, но ты увидел бы, что она убита горем. Я не вернусь к ней, пока не узнаю что-нибудь о нашей любимой дочери.

– И если эти трусливые могавки не пожалеют о том дне, когда они совершили свои дьявольские дела, значит, Нед Холдидж сильно ошибся! – с пылом вскричал этот человек.

– Не знаю, – улыбнулся Грэм. – Но нас сейчас трое, и мы можем в открытую напасть на них, тем более в их лагере наш друг.

– Нет, сэр, этому не бывать! – отозвался охотник, помотав головой. – Так мы их ни за что не победим. Даже если бы с нами был десяток мужчин, которые хотели бы разорвать этих трусов на куски, мы бы не победили.

– Значит, вы надеетесь на какую-то уловку, да?

– С этими тварями только так и можно.

– И только небеса знают, что произойдёт, – унылым голосом заметил Хаверленд.

– Не сдавайся, Альф. У нас ещё есть время.

– Вы должны извинить меня за этот приступ слабости, – сказал Хаверленд, взяв себя в руки. – Хотя в моих руках сила целой армии, но в груди бьётся сердце отца. Я сделаю всё, чтобы вернуть мою любимую дочь. О, я не могу забыть ту ночь, когда её забрали у нас, я и теперь слышу её крики!

Грэм и Холдидж почтили безмолвием его глубокую, трогательную скорбь. Скоро отец снова заговорил, и в этот раз его голос звучал иначе.

– Но почему мы стоим здесь? Неужели нам нечего делать? Разве мы должны унывать, когда мы можем спасти её одним усилием?

– Я думаю об этом с тех пор, как мы здесь остановились, – отозвался Холдидж. – Не понимаю, почему мы должны ждать и ничего не делать, если мы можем сделать хоть что-то?

– Тогда пойдёмте. Ты, конечно, поедешь с нами, Грэм?

– Конечно, но меня интересует, каковы ваши намерения, – сказал он, оставаясь на берегу, когда другие уже сели в лодку.

– Мне казалось, ты помнишь, что у нас только одно намерение, – ответил Хаверленд с лёгким упрёком.

– Я не об этом. Конечно, я знаю о вашем главном намерении, но я хотел бы знать, как вы собираетесь его достичь.

– Ах, это, – ответил Холдидж. – Я часто бывал среди краснокожих в этом краю, и я знаю, что до них можно доплыть по этой реке. Они на несколько миль ниже по течению.

– Но мой опыт говорит, что в этот раз вы ошибаетесь. Захватчики Айны сейчас недалеко. Их можно найти, если перейти открытую прерию на другом берегу реки.

– Во всяком случае, нам нужно переплыть на тот берег. Садитесь же.

– Минутку. Что это значит?

С этими словами Грэм быстро указал на реку. Но двое мужчин в лодке со своего места ничего не могли разглядеть.

– Скорей выходите на берег и спрячьте лодку. Сюда кто-то плывёт, вас не должны увидеть, – взволнованным голосом тихо сказал Грэм.

Он наклонился и схватился за нос каноэ. Мужчины выпрыгнули и в один миг вытащили лодку, а сами спрятались и из своего укрытия наблюдали за рекой.

Внимание Грэма привлекло второе каноэ, которое появилось на излучине выше по течению. Оно было такого же размера, и в нём сидели три или четыре человека. Гребцы сидели в лодке прямо, как статуи, и их тёмные волосы безошибочно указывали на то, что это были индейцы.

Когда лодка приблизилась, Холдидж прошептал, что на корме сидит четвёртый человек, и это женщина! У Хаверленда и Грэма захватило дыхание, безумная надежда наполнила их сердца. Когда каноэ поравнялось с ними, они легко различили трёх дикарей, но не могли рассмотреть лицо женщины. Голова, скрытая индейской шалью, низко склонилась, как будто женщина была погружена в глубокие, мучительные раздумья.

– Давайте отправим этих трёх собак к праотцам, – прошептал Грэм.

Холдидж поднял руку.

– Нет. Тут могут быть другие, а если это Айна, то она может пострадать. Альф, ты думаешь это она?

– Не знаю… Да, клянусь небесами, это она! Смотрите, она сняла шаль! Давайте спасём её! – воскликнул отец, поднимаясь и собираясь бежать.

– Погоди! – требовательно и почти разгневанно скомандовал Холдидж. – Ты всё разрушишь своим безрассудством. Видишь, скоро ночь. Сейчас они ниже нас по течению, и мы не сможем догнать их. Подождём, пока стемнеет, и погонимся за ними. У меня есть план, который точно сработает. Просто подожди немного, и я расскажу тебе, как мы их удивим. Ты и сам удивишься.

Хаверленд вернулся к остальным. Быстро наступила ночь. Через несколько минут троица бесшумно спустила на воду лёгкое берёзовое каноэ, и началась гонка не на жизнь, а на смерть.