Текст книги "Задание: Токио"

Автор книги: Эдвард Сидни Айронс (Эронс)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

Глава 7

В полукруглой комнате царил сумеречный полумрак. Когда-то маленький зал служил оперативным штабом американской армии; теперь же там, где прежде были развешаны карты, дорожные схемы и макеты, висели лишь довольно скромный портрет американского президента и огромная панорамная фотография Капитолийского холма. По углам затаились полуночные тени. Единственная зажженная лампа стояла на столе, прятавшемся в нише. За столом никто не сидел. В комнате повисла тишина, которую время от времени нарушало только прерывистое дыхание Мелвина Каммингса. Внезапно Каммингс взорвался:

– Где вас столько времени носило, Каджун? И что за бардак вы тут развели? Я весь вечер до вас дозванивался. Сперва вы были заняты, потом вообще исчезли. Куда вы пропали?

– Я выручал своего последнего, если не считать шофера Синье, агента.

– Ваши люди умерли?

– Да.

– От чумы?

– Да.

Мелвин Каммингс, заместитель Госсекретаря по общественным связям со странами азиатского и тихоокеанского региона, и не только по ним, не стал утруждать себя лишними соболезнованиями. "Медоточивый лис" прекрасно владел искусством умасливания, всегда умея выдать черное за белое и поклясться в открытости и бескорыстности американской политики – даже в тех случаях, когда политика сводилась к языку пушек и пулеметов. Нельзя сказать, чтобы Дарелл ненавидел этого скользкого пухленького человечка – нет, он просто в открытую презирал его.

А вот другой человек, сидевший в комнате, был сделан из совершенно иного теста. Он расположился так, что его почти не было видно. Зеленое кресло, в котором он сидел, совершенно утопало в тени. Тень Каммингса сейчас оживленно жестикулировала на дальней стене. Человек в зеленом кресле тени не отбрасывал.

Это был не кто иной как доктор Огаст Фрилинг, глава знаменитой секции ХБО – химического и биологического оружия. Мало кто знал его в лицо. Он старался избегать людей и известности. Человек без тени. Из всех тайных служб американских военных ведомств секция ХБО была наиболее засекречена. Имя Фрилинга было известно лишь какой-то дюжине наиболее высокопоставленных чинов. Лишь однажды, в 1968 году, когда при случайном взрыве контейнера с аэрозолем над штатом Юта произошел выброс нервно-паралитического газа, унесшего жизни шести тысяч овец, доктор Фрилинг сделал заявление для прессы.

В 1969 году ему пришлось выступить еще раз – тогда случилась утечка газа из одного снаряда со склада на Окинаве, в результате которой потравилось немало военных и гражданских лиц.

И вот теперь доктор Фрилинг находился в Токио.

В тишине комнаты прозвучал спокойный голос Дарелла:

– Должно быть, доктор, дело совсем плохо, коль скоро вы лично прилетели сюда. Ваше появление – всегда предвестник беды.

Человек в зеленом кресле улыбнулся.

– Я польщен, Сэм Дарелл, что вы меня знаете. Я тоже наслышан про вас. Да, вы угадали – дело обстоит совсем скверно.

На длинном тонком носу Фрилинга красовалось золоченое пенсне, за которым прятались самые холодные и бледные глаза, которые когда-либо приходилось видеть Дареллу. Было в этом человеке что-то, невольно вызывавшее содрогание. А ведь Фрилинг был не виноват – он просто добросовестно выполнял порученную работу. Поскольку Белый дом наложил запрет почти на всю продукцию, выходившую из стен секции ХБО, Фрилинг быстро и охотно организовал и возглавил компанию по уничтожению своего страшного арсенала. В черном костюме со строгой белой рубашкой и черным галстуком он производил впечатление огромного затаившегося насекомого – угловатого палочника с длинными тощими конечностями. А вот голос его, в противоположность внешности, был мягким, сочным и приятным. На сенатских слушаниях он звучал крайне убеждающе. Но вот Дарелла он нисколько не убеждал.

Блики света отблескивали на тонком пенсне Фрилинга. В костлявых пальцах он сжимал круглый бокал с бренди, время от времени задумчиво потягивая янтарную жидкость.

– Мистер Дарелл, после всего здесь сказанного, у меня создалось впечатление, что вы не совсем в ладах с мистером Каммингсом. Я тоже ему не подотчетен. Я подчиняюсь непосредственно Белому дому и Объединенному комитету начальников штабов. И больше никому. Я не собираюсь ссориться с вами из-за вашего поведения или спорить по поводу того, кто виноват в случившемся.

– Достаточно, если вы просто честно и предельно откровенно расскажете мне о случившемся в Хатасиме, – сказал Дарелл. – Не утаивайте ни малейших подробностей, не люблю работать в потемках. Если виноваты в этой трагедии мы – так и скажите.

– Точно это пока не известно.

– Но такая возможность не исключается?

– Нет.

– И она достаточно реальна?

– Не знаю. – Фрилинг бросил взгляд на Каммингса, который уже раздулся и побагровел, распираемый желанием вставить едкую реплику. От взгляда Фрилинга "Медоточивый лис" съежился и увял. Фрилинг продолжил: – У нас есть несколько первоочередных дел, не терпящих ни малейшего отлагательства. В первую очередь мы должны доказать, что Соединенные Штаты не несут ответственности за гибель этих людей...

– Для вас, значит, это – самое главное, – произнес Дарелл.

– Да. Мы не можем допустить, чтобы разразился международный скандал.

– А вдруг вы заблуждаетесь? Что, если это и в самом деле "Перл-Ку-27"?

– Мы должны во что бы то ни стало разубедить в этом общественное мнение.

– Понимаю. В крови у нас руки или нет – я должен доказать, что мы невинны, как агнцы божие.

– Вашингтон будет весьма признателен, если вам удастся это сделать.

Дарелл почувствовал прилив тошноты.

– Что еще за первоочередные дела?

– Разумеется, нужно любой ценой остановить распространение эпидемии. И во что бы то ни стало найти пропавшую девушку – Йоко Камуру, – которая может разнести ее по всей стране.

– Я бы сказал, что вы несколько переставили порядок этих дел.

Фрилинг отпил бренди.

– Вы так считаете?

– Я считаю, что нужно в первую очередь остановить эпидемию и спасти людей, а уж потом доказывать, кто виноват, а кто – нет.

– Возможно, вам удастся решить все задачи одним махом, – мягко произнес Фрилинг. Глаза его скрывались за стеклами пенсне. – Это бы нас выручило. Главная трудность заключается в том, что, судя по данным, которыми я располагаю, в вашем распоряжении всего сорок восемь часов.

– Это немного.

– К этому времени, если верить экстраполяционному анализу, проведенному нашими специалистами, большая часть северного Хонсю – весь район Тохоку – будет охвачен эпидемией.

Мелвин Каммингс подал голос:

– Это положит конец нашим добрососедским отношениям с Японией и дальневосточными странами. Русские наживут на этом грандиозный политический капитал. Представляете, какую кампанию развернет Москва? А китайцы? Дарелл, вы должны что-то предпринять.

Лицо Дарелла исказилось от гнева.

– Доктор Фрилинг, а существует ли какое-нибудь противоядие, хоть какой-нибудь антидот против этого "Перл-Ку-27"?

Фрилинг покачал головой.

– Нет.

– Но вы его разрабатывали?

– У нас нет ни одного средства для борьбы с этой инфекцией.

– Допустим, это и в самом деле "Перл-Ку". Как он мог сюда попасть?

Все замолчали. Дарелл взял со стола бутылку и плеснул себе в бокал щедрую порцию бренди. Хрупкая фигура доктора Фрилинга не шелохнулась. Каммингс нервно ерзал в кресле. Насколько Дарелл был наслышан о секции ХБО, производимые в ней средства уничтожения относились как к невероятно вирулентным микроорганизмам, вызывавшим всевозможные неизлечимые заболевания, так и к нервно-паралитическим газам, умерщвлявшим жертву в считанные секунды. Кроме того, в ХБО разрабатывались инсектициды, дефолианты, слезоточивые газы и всевозможные отравляющие вещества. Впечатляющий и почти неисчерпаемый арсенал. Лаборатории Форт-Детрика в Мэриленде создали целый банк смертоносных микробов, вызывающих энцефалит, сибирскую язву, чуму, черную оспу, лихорадку Чикунгумия и Ку-лихорадку. Эти микробы могли переноситься животными, насекомыми, птицами и рыбами, а также распространяться через воду, распыляться аэрозольным путем, баллончиками, снарядами и распылителями.

Дарелл знал, что Соединенные Штаты были не одиноки в разработке всех этих страшных средств массового уничтожения. Аналогичным арсеналом располагал и Советский Союз. Членами этого зловещего клуба стали также Китай, Англия, Франция, Египет и Канада.

В ноябре 1969 года президент Соединенных Штатов запретил дальнейшую разработку этого варварского оружия и приказал уничтожить все имеющиеся запасы.

Доктор Фрилинг едва заметно передвинулся в кресле.

– Я прекрасно понимаю, о чем вы думаете, мистер Дарелл. В последнее время ХБО занимается почти исключительно разработкой всевозможных противоядий. Национальная безопасность во многом определяется наличием подобных защитных средств. Однако вирусологическая наука прогрессирует настолько бурно, что производство антидотов заметно отстало. Если виновник трагедии в Хитосиме и впрямь "Перл-Ку", то, должен признаться – противоядием мы пока не располагаем.

– Значит миллионы людей обречены на смерть?

Фрилинг кивнул.

– Вполне вероятно. У меня нет ни образца вируса, ни трупа больного для анализа – ничего. Доступ к ним строжайше воспрещен. Вся надежда только на вас.

– Но вы не ответили на мой вопрос, – сказал Дарелл. – Как могло случиться, что этот вирус оказался в Хатасиме?

Каммингс кашлянул.

– Это вам знать вовсе необязательно, – высокомерно произнес он.

– Значит тут есть что скрывать, – заметил Дарелл.

Фрилинг поболтал бренди в своем бокале.

– Да, мы рассматриваем одну возможность. Нам известно, что агенты японской службы безопасности обнаружили на берегу Хатасимы странную канистру, напоминающую по описанию контейнеры, в которых мы переправляли подлежащие уничтожению штаммы вирусов. Но у нас нет логичного объяснения тому, как могла эта канистра попасть в Хатасиму.

– Дайте тогда нелогичное объяснение.

– Возможно, что канистру у нас каким-то образом похитили. – Фрилинг погрозил кому-то костлявым пальцем. – Это первое предположение. По моему указанию, сейчас проводится полная инвентаризация всех наших запасов. До сих пор результаты отрицательные, хотя...

– Продолжайте, – сказал Дарелл. – Я уже настолько напуган, что больше вы меня при всем желании не запугаете.

Пенсне Фрилинга блеснуло.

– Да, у вас хватает ума, чтобы бояться. Это похвально. Допейте бренди.

– Я попытаюсь угадать. Может быть, мы потеряли какие-то канистры?

– Да.

– Здесь?

– В самой Японии их никогда не было.

– На Окинаве?

– Совсем немного.

– Они по-прежнему там?

– Их переправляют в Штаты. Специальным транспортом военно-морских сил. Четыре дня назад судно "626" отплыло из порта Наха. С тех пор о нем ни слуха ни духа. Как раз в эти дни случился шторм, но с борта "626" не поступило ни одного сигнала. Судно держало курс на Орегон, а груз должны были переправить в Арканзас для хранения, детоксификации и последующего уничтожения.

– Корабль затонул во время шторма? Вы это имеете в виду?

– Точными сведениями мы не располагаем.

– Допустим, что оно и впрямь затонуло. Могло ли Японское течение подхватить одну из канистр и вынести ее к берегу Хатасимы?

– Мы рассматриваем такую вероятность.

– Значит, это возможно?

– Нет ничего невозможного, – уклончиво ответил Фрилинг.

Каммингс вставил охрипшим голосом:

– Не следовало вам говорить ему это, доктор Фрилинг. Это совершенно секретные сведения.

– Ах ты, ублюдок! – взорвался Дарелл.

– Послушайте, Каджун...

Дарелл махнул на него рукой и повернулся к Фрилингу.

– А не замешаны ли здесь китайцы? Или русские?

– Хорошо бы, чтобы это оказалось так, – вздохнул Фрилинг. – Представляете, какая поднимется шумиха в Токио и Вашингтоне? Пока мы можем сказать, что хатасимский вирус очень похож на "Перл-Ку-27", но полной уверенности в том, что это именно он, у нас нет. Вероятность того, что это и впрямь канистра с потерпевшего кораблекрушение судна крайне мала. Сейчас небо над океаном бороздят наши самолеты. Огромные силы брошены на поиски "626". Вполне возможно, что из-за шторма они утратили связь. Скоро мы все это выясним. – Фрилинг попытался улыбнуться, но то, что получилось, напоминало скорее гримасу. – Доказывать, что вирус не наш – то же самое, что сказать: "Я больше не избиваю свою жену". Отрицая вину, вы тем самым признаетесь, что у вас рыльце в пушку. Прошло пятьдесят два часа с тех пор, как в Хатасиме заболел первый человек. Погибло уже сто семь человек. Может быть – сто восемь, если удастся найти тело мисс Камуру. Болезни подвержены лица любого пола и возраста. Мы сможем держать случившееся в секрете еще сорок восемь часов. Это как раз то время, которое у вас есть. На рассвете сюда прибудет команда наших специалистов из секции ХБО. Вы будете работать непосредственно со мной. Связь будем поддерживать через посольство... через мистера Каммингса. Главная задача – доказать, что не мы отвечаем за этот страшный мор. Я безусловно согласен с вами, что мы должны спасти так много жизней, сколько возможно. Надеюсь, что нам это окажется по плечу.

– Каким образом? – спросил Дарелл.

– Найдите мисс Камуру.

– Что это даст?

– Она была больна. По словам очевидцев, ей стало лучше... Может быть, она и в самом деле выздоравливала. Потом она исчезла. – Фрилинг встал. Он оказался выше, чем предполагал Дарелл. – Слушайте внимательно то, что я вам скажу, Дарелл. У меня есть крохотная надежда, что мисс Камуру вовсе не утонула и не лежит мертвая в дюнах. Существует шанс, что она перенесла инфекцию, вызванную "Перл-Ку", и – выздоровела.

Дарелл промолчал.

Каммингс негромко, но явственно выругался.

– Если она и впрямь поправилась, – продолжил Фрилинг, – подчеркиваю – если, – то она может стать тем самым противоядием, которое нам так остро необходимо. Вы меня понимаете?

– Кажется, да.

– Если это абсолютно невероятное событие и в самом деле произошло, то она наша единственная надежда на то, чтобы быстро выделить из ее крови как иммуноген, так и сыворотку, содержащую антитела против вируса и обладающую свойствами антидота.

Холодок пробежал по спине Дарелла.

– Я понял.

– Поэтому вы обязаны найти ее во что бы то ни стало, – сказал Фрилинг. – Живую или мертвую. Молитесь, чтобы она оказалась жива. Разыщите ее прежде, чем ее найдут другие. Вскоре за ней начнут охотиться русские, китайцы и японцы. Шила в мешке не утаишь. Возможно, она напугана, и пытается где-нибудь затаиться, не понимая собственной важности. Вы обязаны разыскать ее первым, Дарелл. Для нас она просто бесценна. Постарайтесь сохранить ее живой – если она жива, конечно. Наши враги попытаются ее убить, чтобы очернить нас в глазах всего мира. Если вы ее спасете, Дарелл, и докажете, что канистра не наша – то получите не одну, а сразу несколько медалей.

– Я работаю не за медали, – ответил Дарелл. – Я найду ее.

Глава 8

– Дарелл? Сэм? Подождите минутку.

Дарелл остановился у самого выхода из здания американского посольства. За дверями по-прежнему моросил дождь. Дарелл поежился, но не от холода или сырости. Подоспевший Мелвин Каммингс ухватил его за рукав.

– Послушайте, я хочу попросить у вас прощения. Я даже не понимал, пока не услышал доктора Фрилинга... Нет, это не может быть наша канистра!

– Будем надеяться, – сухо проронил Дарелл.

Круглая физиономия Каммингса скривилась.

– Ну, пожалуйста...

Дарелл поморщился.

– Вас тревожит общественное мнение или судьба умирающих жителей этой деревушки?

– Черт побери, Япония – островное государство. Мы все можем тут передохнуть!

– Боитесь, Каммингс?

– А вы – нет?

– Боюсь и даже очень. Но я ломаю голову над тем, как найти выход.

– Это невозможно. Это... слишком страшно. – Он потянул Дарелла за рукав. – Что вы собираетесь предпринять?

– Пока не знаю.

– Вы собираетесь поехать в Хатасиму?

Дарелл пожал плечами.

– Другого выхода я не вижу. Хотите составить мне компанию?

– Нет, черт побери! Я хочу сказать – они же все равно там умирают. Мы им ничем не поможем. Там никто не выживет. Это бесполезно.

– Перестаньте дрожать, как осиновый лист, Каммингс.

– Не могу. Сквозит здесь очень.

– А все-таки шанс есть, – задумчиво произнес Дарелл.

– Я должен вернуться в Вашингтон, – сказал Каммингс.

– По крайней мере один человек выжил, – продолжал Дарелл, словно не слыша его. – Похоже, что мисс Камуру и в самом деле уцелела.

– Нет, она умерла. Или кто-то схватил ее.

– Значит, я должен ее вызволить, – просто сказал Дарелл.

Каммингс уже не скрывал своего страха. Он прошептал:

– Не хотел бы я оказаться на вашем месте.

– Вы не поверите, но я тоже, – ухмыльнулся Дарелл.

* * *

Мисс Прюитт ждала его, сидя на заднем сиденье «шевроле». Она протянула Дареллу сигарету, но он отказался.

– Что, совсем плохо? – участливо спросила она.

– Хуже некуда, – ответил Дарелл. – Каммингс наложил полные штаны. А вы боитесь?

– Очень.

– Что ж, вы по крайней мере этого не скрываете.

– Уже поздно, – тихо сказала мисс Прюитт. – Почти два часа ночи. Что вы собираетесь делать?

– Закажите мне чартерный самолет, – приказал Дарелл. – На расходы не обращайте внимания. Вашингтон ломаться не станет. Часа за четыре мы бы добрались до Сендая и на машине, но я не хочу терять ни минуты. На месте мне потребуется машина. От Сендая я доберусь до "Кокусай Онайи" за пару часов – это гостиница, в которой останавливался Билл.

– Я все сделаю, – сказала девушка.

– Возможно, нам также придется взять напрокат какое-нибудь суденышко. Вокруг Хатасимы полным-полно островков.

– Понятно. Приступаем немедленно?

– Через час. Как долго вам приходилось когда-либо обходиться без сна, Лиз?

Дарелл невольно залюбовался ее профилем, четко выделявшимся на фоне залитых струйками стекол машины.

– Как-то раз во Вьетнаме я не спала три ночи подряд, – ответила она. – Я же говорила вам, что я медсестра. Но моя специальность – хирургия, а не вирусы. Да, тогда я не спала трое суток.

Дарелл припомнил слова Фрилинга насчет сорока восьми часов.

– На сей раз столько не потребуется, – усмехнулся он.

Глава 9

На углу высился небольшой отель с переливающейся разноцветными огнями вывеской «Таиси Гранд». В сторону от отеля протянулась узкая улочка, по которой стекали потоки воды. По обеим сторонам залитой дождем улочки стояли невысокие домики, отгороженные деревянными заборами или глухими каменными стенами. Ежась под дождем, Дарелл пересек улочку, не встретив ни души. Для ночных гуляк время было уже слишком позднее, а рабочие и служащие еще мирно спали. Помня наставления мисс Прюитт, Дарелл отсчитал четвертый дом от угла – ни уличных указателей, ни номеров здесь не было. Ни в одном из домов не горел свет.

Высокая каменная стена не позволяла рассмотреть нужный дом с улицы. Лишь изящная крыша вырисовывалась на фоне ночного неба. Оглянувшись по сторонам, Дарелл подтянулся и ловко перемахнул через стену.

Мягко, как кошка, приземлившись по другую сторону, он очутился в прелестном садике, тускло освещенном отблесками городских огней. Узкая дорожка убегала в угол садика, где нагромождение камней и миниатюрные деревья создавали иллюзию отдаленных гор. По камням сбегал крохотный водопад. Перед входом на веранду дома высились два каменных фонаря; сейчас они не горели. Вход на веранду преграждали седзи – раздвижные створки, оклеенные белой рисовой бумагой.

Дарелл и сам толком не знал, что хочет найти в доме Йоко Камуру. Возможно, ничего стоящего он и не обнаружит. Дом был пуст – Йоко заперла его, отправляясь на отдых в Хатасиму.

При неясном свете цветы на клумбах представлялись черными; черным казался и японский клен, росший посреди зарослей высоких пионов, давно сбросивших лепестки. Приостановившись перед седзи, Дарелл попытался мысленно представить девушку-художницу, которая жила в этом доме. Все, что он узнает здесь про Йоко, может помочь ему понять, куда она могла скрыться – при условии, если она еще жива, конечно.

Дарелл попробовал раздвинуть створки седзи – как он и ожидал, они не поддались, запертые изнутри. Тогда он обогнул дом, подошел к массивной деревянной двери и вытащил связку отмычек.

Двадцать секунд спустя он вошел в дом.

По тому как содержится дом, опытный глаз может сразу узнать очень многое. Йоко Камуру нельзя было отнести ни к японским хиппи, ни к дешевым представителям художественной богемы. В воздухе ощущался тонкий аромат духов и благовоний. Полированные фусума – раздвижные двери – матово поблескивали в струйках неясного света, просачивавшегося сквозь бумажные стены. В комнате было холодно, ее не отапливали несколько дней.

Интересно, держит ли она домработницу, подумал Дарелл. Вдоль стен была расставлена невысокая японская мебель, полы были устланы простыми татами, а в углах стояли вазы с букетами цветов, составленных в традиционном стиле икебаны. Дарелл снял мокрую обувь, пересек комнату и прикоснулся к цветам. Лепестки были влажными на ощупь. В вазе еще оставалась вода.

Следовательно, Йоко собиралась вернуться домой довольно скоро.

И еще: Йоко Камуру была практичной, организованной женщиной с прекрасным вкусом; как профессиональная художница, она понимала, что творческая работа требует дисциплины и самоотдачи, а не залихватских наскоков, свойственных любителям.

Пройдя через раздвинутые седзи, Дарелл осмотрелся по сторонам. Внезапно ему показалось, что сзади послышался слабый щелчок, и он замер. Звук не повторился. Тем не менее Дарелл извлек пистолет, зажав его в правой руке.

В доме стояла мертвая тишина.

Вынув из нагрудного кармана фонарик-карандаш, Дарелл включил его. Кинжально-тонкий луч выхватил из темноты разбросанные в беспорядке вещи. Казалось, эта спальня и комната, где только что побывал Дарелл, находятся в разных домах. Створки всех шкафчиков и стенных шкафов были распахнуты, на полу валялась одежда, татами были перевернуты. У Дарелла неприятно защекотало в затылке и он крепче сжал рукоятку пистолета.

В доме по-прежнему было тихо.

Книжные полки зияли пустыми глазницами; выпотрошенные книги в полном беспорядке валялись на полу вперемешку с одеждой.

Ступая по полу в одних носках, Дарелл бесшумно пересек спальню, осторожно миновал раздвижные створки и очутился в крытой галерее. На шестиугольных каменных плитах, которыми был вымощен пол галереи, сверкали лужицы.

Он сразу понял, что не один здесь.

В конце галереи высился миниатюрный синтоистский храм с полированным торием – деревянными воротцами с двумя поперечными перекладинами. Деревянные створки были раздвинуты. Дарелл замер, выжидая. Ничего не случилось. Он шагнул вперед и снова приостановился. Дождь мягко стучал по крыше. Справа и сзади раскинулся садик – изумительно исполненная крохотная копия горного пейзажа. Настоящий мирок в миниатюре.

Снаружи проехала машина, но не остановилась, а покатила дальше.

Дарелл вошел в храм.

Здесь располагалась студия Йоко Камуру. Все в ней было подчинено одной-единственной цели – удобству в работе. Крыша была застеклена, чтобы в студию попадал дневной свет. На длинном столе были разложены тюбики краски, свитки пергамента и шелк для изготовления какемоно. Кисти Йоко держала в вазочке сиппо. Студия была до отказа забита необходимым для работы инвентарем. Лишь над столом с потолка свешивалась привязанная на цепочке куколка кокеси, а на противоположной стене висела маска ной. Во всем ощущался дух Йоко.

Дарелл мысленно проникся симпатией к молодой художнице. Несложно было понять, как Билл Черчилль влюбился в эту девушку.

В студии никого не было.

В углу стола были разложены какемоно, в изготовлении которых специализировалась Йоко Камуру. Они находились в разных стадиях завершенности: на одних только набросаны эскизы, другие – уже раскрашены и почти закончены.

Изображенные на какемоно пейзажи показались Дареллу знакомыми. Рыбацкие сцены и островки, конечно же, были зарисованы в Тохоку, близ Хатасимы; в горных пейзажах угадывались очертания Японских Альп; кроме того, Дареллу удалось узнать Фудзи-Хаконе, район Пяти озер. Судя по всему, Йоко больше других озер любила Кавагути. На двух свитках Дарелл опознал озеро Сайко. Он сам несколько раз ездил в эту живописную местность к юго-западу от Токио и, похоже, Камуру-сан разделяла его восхищение.

Дарелл выяснил то, за чем пришел.

* * *

Выключив фонарик, Дарелл прислушался к шуму дождя. В распахнутую дверь студии задували порывы промозглого ветра. Жестяные водостоки звенели и громыхали. Крохотные деревца в садике раскачивались и шелестели.

Дарелл снова ступил на мокрый пол галереи.

Хотя он держался начеку, нападение произошло со столь молниеносной быстротой и с такой звериной яростью, что сбитый с ног Дарелл отлетел с каменного пола на мокрую траву садика.

Что-то взорвалось у него в виске. Дарелл услышал, как почти над самым ухом кто-то запыхтел. В ноздри шибанул неприятный запах – смесь сакэ, чеснока и рыбы. Дарелл резко привстал на одно колено, воткнув плечо в живот своего высокорослого противника. С таким же успехом он мог попытаться прошибить дубовую стену. Он по-прежнему сжимал в правой руке питолет, но почему-то не хотел пускать его в ход. С виска стекала струйка крови. Что-то обрушилось на его затылок, но Дарелл уклонился и удар лишь скользнул по голове, не причинив ему вреда. Дарелл выпрямился, нырнул, уклоняясь от следующего удара и вонзил пистолет в круглую физиономию почти невидимого врага. Судя по болезненному вскрику, удар достиг цели, а нападавший покачнулся – так качается могучий дуб в летнюю грозу.

– Дарелл-сан?

Акцент восточный. Но не японский. Дарелл опустил флажок предохранителя и прицелился.

– Стой на месте! Не двигайся!

Но его неведомый противник только расхохотался. Пропустив угрозу Дарелла мимо ушей, он резко развернулся и кинулся в темноту. Кровь бросилась Дареллу в лицо. Он прыгнул вслед за гигантом, но тот уже достиг каменной стены и подтянулся.

Подскочивший Дарелл вцепился в ногу верзилы и яростно дернул его вниз, однако его противник держался крепко, лягаясь свободной ногой. Внезапно брючина, за которую держал его Дарелл, с громким треском порвалась, а из разодранного кармана вылетела какая-то белая бумажка. В следующий миг таинственный незнакомец ловко перемахнул через стену и спрыгнул на улицу.

Дарелл подобрал выпавшую бумажку. Это был рисунок, взятый из студии Йоко. В тусклом свете, падавшем от уличного фонаря, Дарелл разглядел, что на рисунке изображен синтоистский храм на острове, со всех сторон окруженном морем. Перед храмом стоял старинный торий, а в море виднелся крохотный островок. Сам храм, судя по всему, высился на вершине холма, к которому почти от самого берега вела извилистая тропинка.

Внезапно сзади что-то зашуршало. Слишком поздно Дарелл сообразил, что имеет дело не с одним, а сразу с двумя противниками. Страшный удар обрушился ему на голову и он упал, не зная, как долго будет падать и что ожидает его на дне пропасти.