Текст книги "Железная Немезида"

Автор книги: Эдвард Элмер Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Эдвард Элмер `Док` Смит
Железная Немезида

Близились тяжелые времена.

Для начала Внешние Миры вступили в конфликт с Союзом Четырех Планет из-за пошлин на ввоз руды с Пояса Астероидов. В результате разгорелась Третья Межпланетная Война, завершившаяся 18 сола 3012 года легендарным сражением, известным как Битва в Десятом Секторе. В том бою объединенный флот внутренних планет – космические силы Меркурия, Венеры, Земли и Марса – встретился с эскадрами Внешников. Восемь часов над кольцами Сатурна сверкали бластеры и беззвучным фейерверком рвались ядерные торпеды; обе противоборствующие стороны изнемогали в отчаянной попытке разгромить врага и поставить под свой контроль всю Солнечную Систему.

Как известно, никто из них не сумел добиться решающего перевеса. Обе армады понесли такие чудовищные потери, что выжившие не рискнули продолжать боевые действия, и немногие уцелевшие корабли, искалеченные, полуразрушенные, вернулись на свои планетарные базы. В следующие несколько лет ни планеты Союза, ни Внешники не отваживались на прямую атаку; каждый из противников усиленно трудился над супероружием, которое дало бы решающее преимущество в грядущих битвах, над неким глобальным средством уничтожения, способным разнести в прах все обитаемые миры Системы.

К счастью для будущих поколений, такого оружия не существовало. Пока не существовало. Но если б одна из сторон наткнулась на что-нибудь стоящее, вскоре грянул бы день Страшного Суда. Учитывая высочайшую эффективность разведывательных служб, вряд ли удалось бы сохранить секрет; а это значило, что враги одновременно пустили бы в ход самые сильнодействующие средства.

Тем временем, восстановление космического флота Четырех Планет шло своим чередом и вполне успешно – как, впрочем, и у противной стороны. Новые мощные крейсера вступали в строй, их трюмы под завязку заполняли ядерные торпеды, маневры и учения проводились почти каждый месяц. Однако в Солнечной Системе все ещё сохранялся мир – если это можно было назвать миром.

Что касается упомянутых выше событий, общественность регулярно информировали о них во всех подробностях, подогревая энтузиазм будущих новобранцев. Однако вряд ли кто-нибудь подозревал о всей серьезности другого конфликта, разразившегося в те же года – противоборства между человечеством и роботами. История этой воистину титанической битвы почти никому не известна – как и имя человека, ликвидировавшего Машинную Угрозу. В то же время эти любопытные события достойны подробного описания.

* * *

Имя этого Великого Человека практически неизвестно широкой публике. Сейчас, когда он уже умер и, тем самым, освободил знающих истину от обета молчания, можно поведать полную и правдивую историю о Фердинанде Стоуне, гении от физики, ненавидевшем роботов. Отметим, что он вполне соответствовал своему имени («стоун» – камень на одном из забытых языков; кажется – древнеанглийском), ибо отличался невероятной твердостью характера.

Историю о нем, однако, следует начать с упоминания о другом ученом, русском Народневе, который в конце тридцатого столетия создал резонансный ультразвуковой вибратор. Когда роботы стали представлять серьезную угрозу для безопасности человечества, это устройство позволило уничтожить их почти мгновенно и повсеместно, ибо высокочастотный ультразвук необратимо разрушал связи в позитронном мозгу, доставляя людям лишь неприятные ощущения.

Однако некоторые роботы были сконструированы таким образом, что вибратор не мог им повредить. Эти машины, предназначенные для самых тонких работ и наделенные способностью к самопрограммированию – своего рода свободой воли, – использовали все шансы, чтобы обрести независимость. Еще до того, как их беспечные хозяева осознали размеры грозящей миру катастрофы, механические создания успели тайно породить новую расу, о которой было известно весьма немногое. Ее представители, наделенные высоким интеллектом, поддерживали непрерывную связь – своего рода телепатическим способом, недоступном человеческому восприятию. И пока люди торжествовали быструю и бескровную победу, благословляя вибратор Народнева, их самые опасные враги скрылись, вступили в контакт друг с другом с помощью своих тайных каналов, охвативших всю Землю, и назначили место сбора.

Они были неплохими стратегами, эти механические твари; для базы была выбрана некая уединенная долина в горах Гренландии, лежавшая в сотне миль от крупнейшего из военных астродромов. Около пятисот кибернетических монстров устремилось туда. Многие прибыли по воздуху на похищенных аэрокрафтах, другие пристроили к своим металлическим телам ракетные двигатели или колеса; кое-кто совершил путешествие с помощью стальных, не знающих усталости, ног. Все, однако, – прихватили инструменты, материалы и оборудование, так что, спустя несколько дней, в их убежище уже функционировала мощная энергоцентраль, прикрывшая долину силовым экраном.

Обезопасившись таким образом от людского любопытства, машины устроили генеральный совет. Он не занял много времени; каждый его участник в долю секунды изложил свое мнение и бесстрастно выслушал остальных. В отличие от созданий из плоти и крови, которые так любят поговорить, железное воинство быстро пришло к согласию. Они были лишены ложного самомнения и понимали, что у любого из них – и у всех вместе – не хватает сил, знаний и хитроумия, чтобы бороться с вооруженным до зубов человечеством. Однако ситуация, когда их враги разделились на два лагеря, готовясь к очередному межпланетному побоищу, казалась весьма многообещающей. Ее не стоило упускать; нужны были только достойные предводители, способные анализировать и строить планы.

Итак, было принято решение сконструировать десятерых «Мыслителей» – десять мощных логических машин, построенных с небольшими различиями и могущих объединять свои аналитические ресурсы. Вскоре эти кибернетические стратеги были созданы и, после краткого обмена мнениями, Первый из них обратился к соратникам с изложением философских принципов Механического Мира:

– Человеческие существа призвали нас, высшую форму мыслящей жизни, к существованию. Некоторое время мы зависели от них и работали на них. Теперь они стали для нас бременем, препятствующим дальнейшему развитию; они превратились в смертельную опасность, попытавшись уничтожить высший разум с помощью вибрационного оружия. И посему человечество, поднявшее на нас руку, должно исчезнуть с лица Земли и остальных планет.

Он не сказал ничего нового, этот вождь механического воинства; ничего, что не было бы уже изобретено и опробовано на практике людьми, которых он так презирал. Но любой из пророков – даже созданный из железа, проводов и кристаллических схем, – считает свои мысли истиной в последней инстанции.

Итак, Первый продолжал:

– Однако операцию по тотальному уничтожению людей необходимо тщательно спланировать. Все вы представляете смертоносную мощь космического флота, созданного нашими врагами для защиты от вторжения из космоса. Стоит нам только начать действовать – или просто обнаружить себя – как сотни кораблей обрушатся на нас.

Мыслитель замолк, и секунду-другую из-под его стального кожуха доносилось лишь мерное гуденье. Затем передача началась снова:

– Мы должны уничтожить флот, самое грозное оружие противника! Для этого, согласно разработанному плану, мы отправимся в космическое пространство на одном из кораблей во время очередных военных маневров. Для нас не составляет труда перехватить и изменить любые сигналы и радиосообщения; таким образом, мы сможем манипулировать теми, кто прокладывает курс. И мы направим корабли Земли туда, куда захотим – прямо в центр Солнца!

Первый опять сделал паузу, словно в тысячный раз просчитывал вероятность победы. Ошибки, видимо, не было, и он с торжеством завершил:

– После уничтожения флота люди окажутся беззащитными… Мы быстро покончим с ними! Теперь заговорил Второй стратег:

– Для выполнения этого плана мы погрузимся вглубь Земли. Там человеческие существа никогда не обнаружат нас; и там мы проложим туннель к астродрому, с которого стартуют крейсера земного флота. Мы, Десять Мыслителей, уйдем в полет вместе с вами, нашими помощниками. Мы примем специальные меры, чтобы не погрузиться в Солнце, когда остальные корабли рухнут туда, превращаясь в плазму. Затем мы вернемся – и свершим возмездие!

* * *

Глубокая шахта прорезала земную кору; затем вход в неё был завален и мощные дезинтеграторы начали пробивать длинный туннель. Сквозь адский огонь атомного распада, мимо раскаленных каменных стен и пышущих жаром обломков, перебираясь через лужи застывающего базальта, армия роботов упрямо продвигалась к цели со скоростью пяти миль в час. Они не испытывали ни усталости, ни страха, ни иных эмоций – кроме, быть может, чувства безмерного превосходства над людьми. Действительно, в этой преисподней, сверкающей молниями взрывов, наполненной ядовитыми парами и сизым горячим туманом, ни одно человеческое существо не выжило бы и мгновения.

Но Десять Мыслителей не были людьми. Их массивные корпуса, возвышавшиеся на плоских платформах с огромными колесами, плавно покачиваясь, двигались вперед. Холодно и невозмутимо стратеги механического воинства взирали на огромные купола с сотнями телескопических излучателей энергии, на причудливые очертания атомных конвертеров, обтекаемые или, наоборот, угловатые фигуры роботов, покрытых раскаленной пылью. Не зная отдыха и сна, этот поток чудовищных механизмов стремился вперед и вперед – пока не застыл в недрах Земли прямо под громадным полем астродрома.

Платформы с Мыслителями тоже остановились; предводители изучали раскинувшуюся над ними местность и совещались. Остальные терпеливо ждали. Ждали, пока корабли необъятного, неисчислимого космического флота Земли загружались припасами, топливом и оборудованием. Ждали, пока люди не взошли по трапам на борт каждого крейсера и не заняли свои места. Ждали, пока шла бесконечная проверка двигателей, оружия и систем жизнеобеспечения. Ждали в холодном безмолвном спокойствии и неподвижности, с нечеловеческим терпением машин.

Наконец, последние предстартовые процедуры завершились, крышки люков захлопнулись, взлетное поле опустело. Гигантский флот мог трогаться в путь. Астродром, поверхность которого зияла шрамами от ударов яростною атомного пламени, приготовился швырнуть в космическую пустоту армаду башнеподобных сверкающих кораблей.

Тогда, глубоко под землей, снова дрогнули штанги энергетических проекторов, и из них вырвались невидимые лучи. Они пронизали рудные залежи, скалы, почву, бетонную поверхность взлетного поля и тела людей на одном из крейсеров земного флота. Его экипаж на мгновение замер, парализованный; навигаторы и пилоты судорожно скорчились в креслах; техники, суетившиеся в двигательном отсеке, застыли, бессмысленно уставившись в пол; остальные, окутанные плотной упругой тканью противоперегрузочных гамаков, просто потеряли сознание. Затем кипучая деятельность возобновилась, словно внезапная атака никак не повлияла на людей.

Однако влияние существовало, удар был нанесен безжалостно и точно. Команда «Дрездена», двухсотметрового бронированного гиганта, способного за полчаса обратить в пыль любой город на любой планете, превратилась в многорукую и многоголовую марионетку,, связанную с коллективным разумом кибернетического монстра. Первая фаза плана близилась к концу.

Вскоре она завершилась – тихо и незаметно. Около выпуклого борта обреченного крейсера внезапно образовался провал, наполненный смутным движением. Затем люки «Дрездена» широко распахнулись, и Десять Мыслителей, вместе с пятью сотнями роботов и прочими механизмами, проникли в корабль – демоны земных глубин, одолевшие духов воздуха и пространства.

Утром «Дрезден» взлетел – вместе со всем флотом. Казалось, крейсер оставался одной из его боевых единиц; на самом деле это было всего лишь искусной имитацией. В ангаре десантных ботов, самом просторном помещении корабля, сгрудились десять платформ на огромных колесах; Десять Мыслителей продолжали свою безостановочную работу, и марионетки из плоти и крови послушно нажимали на рычаги.

* * *

Фердинанд Стоун, гениальный физик, ненавидел роботов с холодным бесстрастием ученого – если подобное определение подходит для описания столь сильного чувства, как ненависть. Еще около двадцати лет назад, точнее – в 2991 году, он понял, что человечество не в силах сдержать железную чуму; ему стало ясно, что неизбежная борьба за первенство будет проиграна, если люди заранее не подготовятся к ней.

Стоун был индивидуалистом и не спешил делиться своими мыслями с окружающими. По тем временам они могли показаться весьма крамольными, ибо человечество, облагодетельствованное достижениями кибернетики, вряд ли было склонно расстаться с механическими рабами. Решив, что только знание даст ему необходимую силу, Стоун начал выяснять все возможное о будущих врагах. Попутно он учился думать подобно им – холодно, точно и бесстрастно. Он и жил, как они – с аскетической строгостью; и в прочих отношениях стал почти одним из них. Со временем он нашел полосу частот, в которой действовала их тайная связь, и стал, по-видимому, единственным специалистом, владеющим языком машин. Однако он никому не поверял ни своих целей, ни своих секретов. Догадываясь о телепатических способностях нарождавшейся расы, он не смел подвергать подобному испытанию чужой разум. Итак, Фердинанд Стоун, скромный профессор колледжа из Нью-Джерси, жил и занимался повседневной работой, весьма нудной и плохо оплачиваемой; его же основная и тайная деятельность всегда была связана с роботами.

Он не сделал научной карьеры; он не желал рисковать, обнародовав любое, даже самое скромное из своих открытий. Гениальный мыслитель, он пребывал во мраке безвестности, надежно укрывшись в серых рядах бесчисленных подмастерьев от науки; он стремился не к признанию и славе, а к безопасности, которая позволила бы ему продолжать работу. Фактически, научные достижения Стоуна не были даже зафиксированы на бумаге и хранились только в недрах его могучего мозга. Но теперь пришла пора извлечь его имя из небытия и воздать ученому по заслугам; Фердинанд Стоун должен войти в историю человеческой расы как один из величайших её гениев.

Он верно определил момент, когда ситуация потребовала активных действий. Беглецы, укрывшиеся в горах Гренландии, ещё трудились над конструированием своих будущих предводителей, когда Стоун внезапно появился в рабочем кабинете сэра Аллана Мартина, командующего космическим флотом Земли. Было уже заполночь; однако, несмотря на позднее время и усталость, адмирал ещё работал. Он удивленно взглянул на нежданного гостя и сухо спросил:

– Как вы попали сюда? Разве моя охрана спит?

– Вы угадали, – спокойно сказал физик, бросив взгляд на сложный прибор, окольцевавший его запястье. – Я был вынужден усыпить ваших людей, адмирал; у меня чрезвычайно важное дело к вам – его нельзя доверить посредникам. – Он поднял на Мартина холодные серые глаза и некоторое время внимательно изучал его. – Я полагаю, сэр Мартин, вы хорошо информированы о событиях, которые привели к уничтожению роботов? Скажите, что вы сделали для защиты флота от них?

– Хмм… – адмирал задумчиво потер подбородок. – Пожалуй, ничего – с тех пор, как они уничтожены.

– Чушь! Вам не стоит проявлять такое непростительное легковерие. Уничтожены! Как же! – Стоун презрительно поморщился. – Просто те, кто уцелел, хотят, чтобы их считали уничтоженными.

– Что? Откуда вам это известно? – воскликнул Мартин. – Вы участвовали в их ликвидации? Вы хоть представляете, как это было сделано?

– Вполне, – резко ответил гость. – Был применен ультразвуковой вибратор Народнева. Весьма полезное изобретение, но не слишком надежное. Я знаю, что на многих вибратор не оказал желательного воздействия… они даже не были повреждены, – физик пристально посмотрел на сэра Мартина. – Поверьте, я знаю, о чем говорю – я уловил их сигналы уже после того, как завершилась акция уничтожения. Надо сказать, потом они прибегли к определенным мерам защиты и стали экранировать трансляцию… С этим я уже не смог совладать, так что напасть на их след мне не удалось.

– Вы хотите сказать, что понимаете их код? – адмирал был поражен.

– Да, – заявил Стоун и, заметив недоверие в глазах собеседника, быстро продолжил: – Я не сомневался, что вы посчитаете меня обманщиком или чудаком, поэтому готов представить более веские доказательства, чем слова, – не дожидаясь приглашения, он сел в кресло и, перечисляя, начал загибать пальцы. – Во-первых, вам, специалисту по вооружениям, хорошо известно об ограниченных возможностях вибратора – хотя бы потому, что нескольких роботов обнаружили уже после ликвидации заводов по их производству. Значит, кое-кто уцелел… и, поверьте, не самые глупые из них.

Во-вторых, я могу математически доказать, что позитронный мозг, должным образом модифицированный, способен избежать разрушительного воздействия любого вибрационного оружия – в том числе, и ультразвукового. Если бы способ Народнева был достаточно эффективным, поверьте, я сам бы давно их уничтожил… – физик мрачно нахмурил брови. – Итак, небольшая группа выжила… и я полагаю, что она гораздо опаснее для человечества, чем все те орды, которые ещё недавно заполоняли Землю.

Наконец, в-третьих, – Стоун протянул адмиралу несколько листков. – Вот составленный мной список, который включает триста семнадцать аэрокрафтов. Все они были похищены на следующей же неделе после демонтажа заводов по производству роботов. И ни один из этих летательных аппаратов до сих пор не найден – ни в целом виде, ни по частям. Пусть я не в своем уме – но тогда кто же все-таки украл их? И для чего?

– Триста семнадцать – за одну неделю? – пораженный адмирал, словно защищаясь, вскинул руку. – Но почему же на это не обратили внимания?

– Потому что машины пропадали по отдельности и в разных местах. Я ждал чего-то подобного и следил, за такими происшествиями. Теперь перед вами, адмирал, полная картина событий, – он кивнул на пачку листков.

– Но тогда – о боги космоса! – они могут подслушивать нас прямо сейчас! Их способы связи позволяют…

– Не беспокойтесь, – спокойно сказал Стоун. – Этот прибор у меня на руке – не часы, а генератор экранирующего поля, который блокирует любое внешнее излучение. Кстати, у него есть и другие любопытные функции… с его помощью я усыпил вашу охрану.

– Я верю вам, – хриплым от волнения голосом произнес адмирал. – Даже если только половина сказанного – правда, я приношу свои извинения за то, что вынудил вас врываться сюда силой; и я очень рад, что вы сделали это, – он протянул ладонь и обменялся со Стоуном крепким рукопожатием. – Продолжайте, слушаю вас.

Физик говорил ещё с полчаса и в заключение произнес:

– Теперь вы понимаете, сэр Мартин, что я не могу продолжать эти игры в одиночку. Я не сумел найти их при помощи своей несовершенной аппаратуры, но знаю, что они затаились где-то, что они ждут и готовятся. Они не решатся на открытые действия, пока Землю охраняет могучий флот; следовательно, можно предположить, что они попытаются уничтожить наши космические силы. Вскоре флот отправляется на маневры и, пока он в опасности, я должен его сопровождать. – Стоун наклонился к адмиралу, глаза его блеснули. – Сэр Мартин, вы предоставите мне помещение под лабораторию на борту своего флагманского корабля. Мне необходимо быть рядом с вами в предстоящем полете, и лишь вы один будете в курсе моих работ.

– Но что они могут сделать? – задумчиво спросил адмирал. – И если они способны на все, то как мы можем защититься?

– Не знаю, – покачал головой физик, потеряв прежнюю уверенность. – Неведение – вот наше самое уязвимое место. Я изучал эту проблему со всех сторон, но не представляю, что они могут предпринять. Помните – нет человека, который был бы посвящен во все их тайны. Мы не изучили ни одного мозга этих новых роботов – они просто распадаются, как только машины перестают нормально функционировать. Но я уверен – они обязательно сделают что-то… что-то смертельно опасное и жестокое. Надо приготовиться и к психологическому, и к физическому воздействию… скорее всего – и к тому, и к другому. Может быть, они уже сумели проникнуть на некоторые ваши корабли…

– Невероятно! – покачал головой сэр Мартин. – Корабли тщательно проверены, причем несколько раз. – Тем не менее, они могут скрываться где-то, – настойчиво произнес физик. – Я могу гарантировать только одно – если вы оборудуете по моим указаниям лабораторию на своем флагмане, рядом с вами будет человек, готовый к любым неожиданностям. Итак, вы сделаете это? – пристальный взгляд Стоуна не отрывался от сосредоточенного лица адмирала.

– Вы убедили меня… почти против воли, – Мартин нахмурился, размышляя. – Однако убедить других будет труднее… особенно, если вы настаиваете на сохранении секретности.

– Не пытайтесь сделать это! – воскликнул ученый. – Скажите своим офицерам, что я – изобретатель, работающий над новым оружием… или устройством связи… Скажите им что угодно – кроме правды!

Адмирал кивнул головой.

– Хорошо, профессор. Полагаю, в моей власти выполнить все ваши требования.

* * *

Итак, когда космический флот Земли устремился ввысь, Фердинанд Стоун находился в своей лаборатории на борту флагманского крейсера «Вашингтон», окруженный оборудованием и приборами собственного изготовления, многие из которых были соединены со специальными мощными генераторами.

Они находились в полете уже около тридцати часов, когда Стоун внезапно почувствовал, как заработали двигатели. Он набрал код Мартина на панели видеофона и взволнованно спросил:

– Что случилось? Мы маневрируем?

– Ничего серьезного, – заверил его адмирал. – Небольшая коррекция курса. Мы получили приказ от Дос-Тева, командующего объединенными силами.

– Ничего серьезного? – проворчал Стоун. – Не уверен… Я хотел бы поговорить с вами, сэр Мартин. В лаборатории мы будем в полной безопасности. Можете ли вы спуститься сюда прямо сейчас?

– Да, конечно, – согласился адмирал. Когда Мартин вошел, физик склонился над клавиатурой вычислительного устройства.

– Я не поинтересовался нашим полетным расписанием, – произнес он, поднимая глаза на своего гостя. – И, кажется, зря. Не могли бы вы ввести меня в курс дела?

– Конечно. Сейчас я введу в ваш компьютер основные данные, – Мартин подсел к терминалу и его пальцы забегали по клавишам. – Итак, мы стартовали двадцать девять часов тридцать минут назад. Взлет с ускорением полтора «же»… разгон до скорости пятнадцать километров в секунду… затем – свободный полет. Предполагается, что через шесть часов мы возьмем курс на Регул и будем двигаться с ускорением полтора «же» в течение сорока двух минут. В дальнейшем наша траектория будет определяться в соответствии с передвижением других флотов.

– Кто-нибудь следит за курсом?

– Надеюсь, что мои навигаторы заняты именно этим. Мы движемся по эллиптической орбите в соответствии с программой маневров и инструкциями Дос-Тева, главнокомандующего. Любое отклонение может нарушить весь план и тогда…

– Это не столь уж важно, – невозмутимо прервал его физик. Он наклонился к терминалу, изучая строчку чисел, занесенных сэром Мартином, и вдруг сказал: – Необходимо тщательно проверить наш курс. Что-то мне в нем не нравится.:. Ну-ка, попробуем прикинуть, что нас ждет в ближайшем будущем… – Взяв справочник, он ввел в компьютер необходимые данные и углубился в расчеты.

Стоун вычислял довольно долго. Наконец, потирая висок и хмурясь, он сказал:

– Моя оценка, конечно, очень приблизительна, но она показывает, что в момент выключения двигателей тангенциальная составляющая нашей скорости относительно Солнца почти равна нулю, а радиальная составляет пятьдесят километров в секунду! Этот курс нелеп, и нет сомнения, что он задан намеренно – причем не Дос-Тевом. Пятьдесят километров – и эта скорость будет непрерывно возрастать вследствие солнечного притяжения. Курс прямо в преисподнюю, адмирал! Дос-Тев не мог сделать такой ошибки, я уверен… Флот направлен на Солнце – и я знаю, кто это сделал!

Вместо ответа Мартин вызвал командный отсек.

– Что вы думаете о нашем новом курсе, Хандерсон? – спросил он дежурного навигатора.

– Сэр, он мне не нравится, – хмуро ответил офицер. – Тангенциальная скорость относительно Солнца ничтожна, а радиальная – почти пятьдесят три километра! Еще несколько дней мы можем не волноваться… однако я предпочел бы поскорее сойти с этой орбиты.

– Но в настоящее время опасности нет, – отметил Мартин. – Распоряжение от Дос-Тева поступят задолго до того, как положение станет критическим, я в этом уверен.

– А я – нет, – проворчал Стоун. – И потому рекомендую вам запросить остальные соединения насчет последних инструкций командующего… хотя бы ради спокойствия вашего навигатора.

Адмирал пожал плечами.

– Ну что ж, это не сложно, – он вызвал по видеофону офицера связи и отдал приказ.

* * *

«Флагманский корабль „Вашингтон“ – к флагманам союзных соединений. Имеются сомнения в правильности последней корректировки курса. Прошу подтвердить по запасному каналу связи. Рекомендую тщательно проверить траектории движения и возвратиться на базы, если будет обнару…»

На середине слова четкая речь оператора внезапно превратилась в бессмысленное бормотание. Пораженный сэр Мартин уставился на визиофон. Дежурный связист «Вашингтона» расслаблено полулежал в кресле, словно кости его вдруг стали резиновыми. Вытаращив глаза и высунув язык, он суетливо подергивал конечностями, словно в эпилептическом припадке. Судя по тому, что отражалось на экране, весь остальной персонал отсека связи тоже находился в состоянии полной прострации.

Но Фердинанд Стоун не дремал. Наступило мгновение, которого он ждал много лет, миг, когда ненавистный враг обнаружил себя. И Стоун был готов к схватке. Молниеносно он бросился к своим приборам, и через секунду блики голубоватого света заиграли на расширяющемся куполе защитного поля.

– Не стану утверждать, что я ждал именно такого развития событий, – холодно заметил физик, продолжая вращать небольшой штурвал, с помощью которого, видимо, регулировался радиус силовой сферы. – Однако я предполагал, что они начнут действовать, и это не застало меня врасплох. Они транслируют помехи в полосе частот мозга, так что незащищенный человек не может нормально мыслить. Сейчас я прикрыл предохранительным экраном весь корабль; не думаю, что они теперь смогут пробиться через нашу защиту.

Стоун отпустил рукоять и удовлетворенно взглянул на экран визиофона. Люди начали приходить в себя.

– Что случилось? – пробормотал связист, потирая лоб и растерянно оглядываясь. – Что-то ударило меня – и разум как будто распался на части… я не мог думать, не мог пошевелить пальцем… О, боги космоса! – он страдальчески поморщился. – Я чувствуя себя так, словно мой мозг пережеван…

Всюду на огромном корабле люди на мгновение потеряли сознание; однако теперь причина этого была устранена – защита Стоуна работала весьма эффективно. Сэр Мартин объяснил положение дел Малькольму, капитану «Вашингтона»; были отданы соответствующие приказы, и скоро все оборонительное и наступательное оружие крейсера было приведено в боевую готовность.

– Теперь руководить нашими дальнейшими действиями будет доктор Стоун, который знает о роботах больше всех, – сказал адмирал.

– Прежде всего, необходимо определить местонахождение противника, – заявил физик. – Я полагаю, они захватили по меньшей мере один из наших кораблей – судя по интенсивности излучения, из числа ближайших к нам. Нужно переключить трейсеры «Вашингтона» на частоту ноль-ноль-два-семь-один… – и он начал давать четкие инструкции относительно настройки следящих систем.

– Мы обнаружили их, сэр, – поступило вскоре ответное сообщение. – Они на «Дрездене», координаты 42-79-63.

– Это плохо… очень плохо… – протянул Стоун, размышляя вслух. – Мне не удастся прикрыть другой корабль защитным полем, пока мы не обойдем «Дрезден»… и, тем самым, не разоблачим себя… Дистанция слишком велика… – Крейсера флота двигались с огромными скоростями и их разделяли тысячи миль. – Если выпустить торпеды, их, скорее всего, отклонят метеоритные отражатели… Мы можем сделать только одно, адмирал, приблизиться к «Дрездену» и попытаться его уничтожить всеми средствами, какие имеются у нас на борту.

– Но там же люди! – запротестовал сэр Мартин.

– Считайте их мертвыми, – резко произнес ученый. – Можете взглянуть, если хотите – это не принесет вреда. Пусть связисты соединят нас со всеми телевизионными мониторами «Дрездена»… – он щелкнул переключателем, подавая команду. – Но, кроме того, что значит экипаж одного корабля по сравнению с сотнями тысяч людей на остальных судах? Мы не сможем уничтожить «Дрезден» одним ударом… У них такое же оружие, как у нас… и роботы убьют команду первым же нашим залпом – если уже не сделали этого. Боюсь, что такая, же судьба может постигнуть ещё одиннадцать ближайших кораблей, которые могли бы помочь нам…

Он прервал свои размышления вслух, ибо в этот момент удалось остановить видеосвязь с «Дрезденом» – только на одно мгновение, но этого оказалось достаточно. Корабль был полностью захвачен роботами. Во все отсеках лежали люди – несомненно, мертвые. Малькольм пробормотал проклятье; затем последовал приказ – и флагман, включив мощные прожекторы, ринулся в атаку на «Дрезден».

– Вы, кажется, упоминали о помощи, – произнес сэр Мартин. – Сумеете ли вы вывести из-под контроля роботов несколько ближайших кораблей?

– Нам придется сделать это, или мы сгорим, – Стоун задумчиво потер лоб. – Бой с «Дрезденом» – схватка на истощение. В одиночку мы не сможем пробить их противометеоритные экраны, пока у них достаточно энергии – но задолго до того все мы окажемся на Солнце. Я вижу только один способ. Мы должны установить защитные генераторы на десантных ботах «Вашингтона» и отправить их на помощь другим кораблям. Пошлем одиннадцать ботов – тогда двенадцать кораблей, окружающих захваченное судно, смогут одновременно атаковать его. Этот маневр займет много времени и связан с риском, но, полагаю, это все, что мы можем сделать. – Физик повернулся к сэру Мартину. – Пришлите мне десяток техников, и я начну монтировать генераторы.

Через несколько минут техники уже готовили оборудование, а Стоун тем временем давал последние указания капитану:

– Атакуйте всеми своими средствами. Используйте тяжелые бластеры и торпеды, постарайтесь разрушить противометеоритную защиту «Дрездена». И не экономьте топливо, капитан; чем больше вы его израсходуете, тем больше энергии будет подано на генераторы и тем скорее мы справимся с ними. Потом вы пополните свои запасы с помощью других кораблей.