Текст книги "Дети линзы (трилогия)"

Автор книги: Эдвард Элмер Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 52 страниц)

Миновали галактику и устремились к тому звездному скоплению, в котором находилась база противника.

– Сомкнуть строй и окружить звездное скопление, – скомандовал адмирал, и гигантский невод сомкнул свои крылья. – Командующие флотов! Приказываю открывать огонь по любому вражескому объекту! Сохранять установленную дистанцию от планеты! Включить защитные экраны на полную мощность!

Огонь, извергнутый миллионами излучателей, уничтожил экраны аванпостов крепости Джолта, и в мгновение ока сами аванпосты превратились в груду искореженного металла.

Галактический директор Джолт срочно связался с Эйчмилом Первым, говорящим от имени Босконии.

– Какая наглость! – возмущенно заметил Джолт. – Эти идиоты судят о нашей мощи по крепости Гельмута. Они не понимают, что и мы не теряли времени даром. Обрушили на аванпосты моей крепости мириады своих кораблей, но крепость числом не возьмешь. Идиоты!

– Они не дураки. Я уверен в том, что… – ответил Эйчмил задумчиво.

– Торндайк! – вызвал между тем Киннисон.

– Все в порядке! – последовал мгновенный ответ.

– Включай! – и на объемной карте исчез красный круг, обозначавший негсферу: флагманский инженер включил на своем пульте генераторы, и вся материя в окрестности негсферы как бы исчезла, перешла в таинственное небытие. Всякая связь с ней прекратилась.

– Вы только взгляните! Вот там! К нам что-то приближается! – подозвал Джолта один из операторов. Но на экранах не было ничего!

Ни Джолту, ни кому-нибудь из его сотрудников не оставалось жить и миллионной доли секунды, и они даже не успели осознать, что погибли. Вся база Джолта – триста квадратных миль – исчезла. На ее месте образовалась гигантская воронка.

Что же произошло? Эйчмил не знал, так как его "глаз" был ослеплен. Он и его ученые могли только строить предположения и с поразительной точностью делать логические выводы. В отличие от них офицеры Галактического Патруля располагали всей полнотой информации, и их корабли методически уничтожали вражеские крепости одну за другой. С босконским владычеством в отдаленном звездном скоплении было покончено. И Великая Армада, перестроив порядки, устремилась к своей галактике.

Глава 24
КОНЕЦ ЭЙЧЕЙ

– Они не дураки. Я уверен в том, что… – произнес Эйчмил, и коммуникатор, связывавшей его с Джолтом, померк, окончательно убедив Эйчмила, что он прав в своих выводах.

База Джолта разгромлена. Это ясно. Отсюда следует непреложный вывод о том, что владычеству Босконии над земной галактикой пришел конец. В том, что Патруль рано или поздно уничтожит региональные и планетные организации Босконии, не было ни малейших сомнений. Икс-А-Иксу, проклятому руководителю линзменов, удалось тайно похитить документы Джолта.

Теперь должна последовать атака на Джарневон, поэтому разбрасывать силы на оказание помощи региональным и планетным организациям было бы неразумно. Наоборот, все силы необходимо сосредоточить. Когда Патруль вздумает напасть на Джарневон, они будут готовы. Но так ли это? База Джолта была хорошо укреплена, но все же пала. У Патруля есть какое-то секретное оружие.

Эйчмил созвал совместное совещание Босконии и Академии наук. Холодно и точно, строго придерживаясь известных фактов, он сообщил собравшимся о событиях, которые наблюдал на экранах. Развернулась дискуссия.

– Несомненно, что речь идет об анти матери и, – подытожил сказанное один из ученых. – Давно высказывалось предположение о том, что в каких-то других мирах, возможно, в гиперпространстве, существует антиматерия. По-видимому, исследуя гиперпространство, земные ученые открыли такой мир и перенесли антиматерию в наш мир.

– Могут ли земляне производить антиматерию? – задал вопрос Эйчмил.

– Такая вероятность ничтожно мала, – последовал ответ. – Им понадобилось бы разработать совершенно новую математику. Скорее всего, земляне воспользовались готовой антиматерией.

– Тогда и нам необходимо срочно найти антиматерию.

– Мы сделаем все, что от нас зависит. Не следует забывать, однако, что поле поисков необычайно обширно и на быстрый успех рассчитывать не приходится. К тому же для ведения оборонительных операций антиматерия не требуется.

– Почему?

– Потому что применив прессоры против бомбы с антиматерией, Джолт, по существу, сам доставил ее на свою базу, то есть сделал именно то, что хотел противник. Для борьбы с таким оружием необходимо устройство, которое бы возвращало бомбы с антиматерией противнику. Никто из участников совещания даже не подозревал, что бомба, о которой они говорили, имела массу планеты и что от самой планеты, на которой находилась база Джолта, осталось лишь несколько метеоритов.

– Пусть атакуют, – угрюмо заметил Эйчмил. – Они используют новое секретное оружие, иначе их безумная тактика была бы необъяснимой. Располагая менее мощным оружием, Галактический Патруль не мог бы выиграть продолжительную войну вдали от своих баз. Мы в силах противопоставить им не менее многочисленный флот. К тому же у нас преимущество: наши базы находятся поблизости. Мы победим их и земная галактика снова станет нашей!

Адмирал Хейнес почти все время, свободное от сна, проводил за решением тактических задач, и постепенно выражение на его лице изменилось от напряженного беспокойства до полного удовлетворения. Включив свой защищенный от подслушивания передатчик, Хейнес вызвал на связь всех офицеров-коммуникаторов и передал им телепатему:

– Всем кораблям включить детекторы на максимальную дальность в направлении на вражескую галактику. О любом, сколь угодно слабом сигнале, немедленно сообщать в штаб Великой Армады. По сигналу, переданному с флагмана, кораблям немедленно выключить двигатели и оставаться в дрейфе до получения дальнейших приказаний.

– Взгляните сюда, – показал адмирал на уменьшитель, в котором теперь было изображено межгалактическое пространство и край Второй галактики.

– Мне пришло в голову одно решение, но практическая его реализация зависит от вас, Ворсел, и ваших велантийцев. В начале нашей кампании вы заметили, что я знаю толк в тактике. Я хотел бы разбираться в ней гораздо лучше. По крайней мере тогда у меня не было бы сомнений в том, что босконцы и я понимаем под хорошей тактикой одно и то же. Тем не менее беру на себя смелость предположить, что мы встретим их флот еще на подходах к галактике…

– Но почему? – удивленно спросил Киннисон. – На месте Эйчмила я бы расположил все корабли вокруг Джарневона.

– Плохая тактика. Выдвинув флот против нас, Эйчмил приобретает решающее преимущество. Разгромив наши силы на дальних подступах к своей планете, он получает возможность собрать множество ценных сведений с тем, чтобы использовать их для укрепления обороны базы.

– Но мы не можем уклониться от сражения. Было бы самоубийственным оставлять у себя в тылу мощный вражеский флот.

– Почему? Было бы неприятно и довольно неуютно, но ничем особенно нам не угрожало бы.

– Не согласен. Босконцы могли бы, например, воспользоваться нашим отсутствием и напасть на Землю.

– О такой возможности я как-то не подумал, – признался адмирал. – А как бос концы организуют такое нападение? Не может же Эйчмил разделить флот пополам. Нет, зная, что на Земле его ожидает хорошо укрепленная база, он может действовать, только собрав все свои силы в кулак и нанести либо упреждающий удар на подступах к Джарневону, либо по Земле.

– Прекрасно. Я же говорил, адмирал, что по части тактики вам нет равных!

– Спасибо, сынок! Я хочу знать: сможете ли вы, Ворсел и ваши помощники с Ригеля, разделить наш флот на две части и сформировать две чаши – каждая половина должна образовать полусферу? Босконцы скорее всего сгруппируют свои корабли в плотное построение, и было бы удобно "осферить" их, заключить в сферу и уничтожить.

Киннисон присвистнул:

– Вы не боитесь, сэр, что босконцы подстроят вам какую-нибудь каверзу?

– А что они могут сделать! Сколько кораблей вы бы обнаружили, если бы пользовались обычными детекторами?

– Около двух процентов. Когда босконцы поймут, что мы заключили их в сферу, будет слишком поздно. Однако оказавшись внутри нашего строя, босконцы смогут выстроиться в сферу, что даст им определенные тактические преимущества.

– Все так, – согласился адмирал. – Но преимущество в огневой мощи на нашей стороне. Имея к тому же преимущество в скорости, мы сможем отступить, сохраняя свои боевые порядки. Итак, сколько времени вам необходимо, чтобы перестроить наш флот?

– Думаю, что часов восемь-десять.

– Отлично. Действуйте.

Вражеский флот был обнаружен. По сигналу с флагмана все корабли Великой Армады легли в дрейф. По окончании расчетов, произведенных Ворселом и его помощниками, каждый командир корабля получил координаты своего нового места, и по прошествии двух часов полета в безынерционном режиме все заняли указанные им позиции. В уменьщителе на глазах Хейнеса выстроились две полусферы.

Вскоре стало ясно, что босконцы не могут эффективно маневрировать своим флотом. Их корабли гибли один за другим, потери Великой Армады были незначительны. Один за другим вспыхивали и гасли защитные экраны босконцев.

Эйчмил сохранял спокойствие.

– Мы сдерживаем их натиск. Еще немного, и им придется отступить. Им уже нечем питать излучатели, запасы энергии на исходе. Сейчас они пустят в ход свои бомбы с антиматерией, и если мы выстоим, они будут навсегда изгнаны из нашей галактики! Мы уничтожим их!

Но Эйчмил глубоко заблуждался. По сигналу Киннисона Торндайк пустил в ход тайное оружие: две огромные массы – материи и антиматерии, две планеты, а не какие-то бомбы, которые ожидал Эйчмил, сблизились и аннигилировали с выделением огромного количества энергии. В адском пламени чудовищной вспышки бесследно исчез Джарневон.

Глава 25
КАПИТУЛЯЦИЯ КИННИСОНА

Шум и суета, неизбежные при посадке огромного космического флота, прекратились. Торжества по случаю победы еще не начались. Хейнес и Киннисон сидели в кабинете адмирала и, попивая файалин, беседовали.

– Ребята из Управления по борьбе с наркобизнесом мечтают, чтобы ты снова поработал с ними, – заметил Хейнес. – И дело не в том, что они не справятся без тебя с цвильниками. Справятся! Просто им хочется поработать с тобой, Эллингтон, Хикс, Спенсер, Фрелингхозейн… От заявок на тебя нет отбоя. Я прикажу переслать тебе все заявки, чтобы ты сам мог выбрать то, что тебе больше по вкусу. Кстати, есть тут одно важное дело…

– Прошу прощения, шеф! – прервал адмирала Киннисон. – Не могли бы мы прервать нашу беседу ненадолго? Мне нужно решить кое-что, возможно, слетать кое-куда, Я точно еще не знаю.

– У тебя есть дела поважнее, чем Галактический Патруль? – сухо осведомился адмирал.

– Пока я все не выясню, есть, – покраснев, ответил Киннисон, и по его глазам было видно, каких усилий стоило ему произнести последние слова. – Самое важное дело на свете.

– Я, конечно, не могу приказывать тебе, сынок, но… – Хейнес с видимым разочарованием нахмурился. – Впрочем поступай, как знаешь.

– Простите, шеф, но мне не потребуется много времени. Я вернусь, как только все выясню, и выполню то, что вы пожелаете.

– Ладно, я просто валял дурака, – сказал адмирал Хейнес, широко улыбаясь, – Я все знаю. Прости за маленький спектакль, ведь ты и Мак так страдаете! Ты молод, настойчив и упрямо хочешь нести на своих плечах всю тяжесть космоса. Я не смею мешать тебе. Что же касается твоего "самого важного на свете дела", то ты найдешь ее в Главном госпитале, в комнате семьдесят два девяносто пять.

– Так вы все знали?

– А кто не знал? Разве что несколько представителей какой-нибудь отсталой расы, которые ничего не слыхали ни о тебе, ни о маленькой бунтарке с волосами цвета меди, о рыжей Мак…

Но адмирал говорил в пустоту: в его кабинете, кроме него самого, уже никого не было.

Киннисон выскочил из здания Управления космопорта и, насвистывая, вприпрыжку, словно был мальчишкой, а не Серым линзменом, помчался к тому месту, где его уже поджидал водитель быстроходной машины, всегда стоявшей наготове перед Управлением.

– В Главный госпиталь! Побыстрее! – приказал он. Шофер любил срочные задания, и не прошло и нескольких секунд, как машина затормозила перед зданием госпиталя.

– Можете возвращаться! Ждать меня не надо! бросил на бегу Киннисон. Скоростной лифт поднял его на семьдесят второй этаж, и, робея, он постучал в дверь комнаты семьдесят два девяносто пять.

– Войдите! – раздалось чистое контральто. Но Киннисон все медлил.

– Входите же!

Дверь отворилась, и на пороге появилась старшая медсестра отделения.

– Ким!

– Как мне тебя не хватало, Кларисса, Крис!

– Ты вернулся. Я знала, что ты вернешься, но не думала, что так скоро!

– Я не мог не прийти. Я просто не мог выдержать больше без тебя.

– Скажи, Ким, только честно, не приложил ли ко всему руку Лейси?

– Не знаю, не думаю, – покачал головой Киннисон. – Я его давно не видел. Впрочем, с него станется. Хейнес как-то вскользь обронил замечание о том, что… Кто поймет, что у обоих стариков на уме?

– Кто тут разглагольствует о стариках? – раздался неожиданно за спиной Киннисона притворно строгий голос. Серый линзмен, обладавший даром сверхчувственного восприятия и способностью контролировать и даже управлять сознанием других людей и существ, не заметил подкравшихся сзади адмирала Хейнеса и Главного хирурга Лейси! Киннисон и Мак-Дугалл мгновенно отпрянули друг от друга, но Хейнес с невозмутимым видом продолжал как ни в чем не бывало:

– Даем вам пятнадцать минут, а затем мы зайдем за вами. Иначе вы опоздаете на торжества. Нам необходимо кое-что обсудить с вами.

– Входите, пожалуйста, – пригласила Мак-Дугалл. – Вы знаете, что против правил принимать посетителей противоположного пола, но большинству наших сестер не приходилось видеть ни одного Серого линзмена, а тут их сразу трое.

– Не беспокойтесь, мисс Мак-Дугалл, – чинно возразил Лейси. – Правила относятся только к медсестрам, находящимся на действительной службе.

– Вы хотите сказать, что я больше не… – глаза Мак-Дугалл гневно сузились, и голос зазвучал достаточно резко.

– Я сказал только то, что сказал, и ничего больше. Потерпите немного, и вы все узнаете, – не сдавался Лейси.

– Киннисон, – вступил в разговор Хейнес. – Вы приглашаетесь завтра на заседание Галактического Совета.

– Зачем?

– Повышение по службе. Мы хотим предложить вам занять пост Галактического координатора, директора, что-нибудь в этом духе. Попросту говоря, назначить вас большим боссом во Вторую Галактику, ранее известную под названием туманность Лупдмарка.

– Я просто не справлюсь с такими обязанностями.

– Пустяки. Вы всегда так говорите, когда вам поручается новое дело, а потом превосходно справляетесь. Кстати сказать, ваше новое назначение сопряжено с необходимостью совершать кое-какие полеты, поэтому в качестве вашей личной яхты вам предоставляется "Неустрашимый".

– Ким! – в восторге прижалась к Киннисону Кларисса.

– Заметано! – торжествующе подвел итог переговорам Лейси.

– Но ведь я должен буду подать в отставку, а мне так не хотелось бы, – возразил Киннисон.

– Конечно, не хотелось бы, сынок. Но помни, что все назначения условны. На службе или вне службы, ты всегда остаешься Серым линзменом, и любой твой приказ на пользу Галактического Патруля остается обязательным для всех.

– А теперь позвольте и мне сообщить вам некоторые новости, – вмешался Лейси. – Хейнес умолчал о том, что он стал президентом Галактического Совета. Приказ о вашем назначении будет его первым приказом, и хотя старый хрыч не умеет ничего делать сам, он отлично выбирает тех, на кого может переложить свою работу.

– А что вы говорили о сестрах, которые находятся на действительной службе? – спросил Киннисон.

– Просто доктору Лейси захотелось немного попугать меня, и он сделал вид, будто уволил в отставку с действительной службы.

– Ничего подобного. Я никого и никогда не пугаю, – обиделся Лейси. – Просто я считаю, что мисс Мак-Дугалл следует отчислить с действительной службы, поскольку она должна заняться приготовлениями к собственной свадьбе.

– Да еще такой, на которой соберется весь Галактический Патруль. Кстати, не хотите ли прослушать проект приказа? Зачитайте, Лейси, – распорядился Хейнес.

– За безупречную службу и т. д., и т. п., и личную храбрость наградить главную медсестру Клариссу Мак-Дугалл по случаю ее ухода в отставку премией в размере десяти тысяч единиц. Приказ вступает в силу с двенадцати часов сего дня.

И добавил, обращаясь к замершей от неожиданности Мак

– Как вы думаете, мисс Мак-Дугалл, на подвенечное платье хватит?

ЛИНЗМЕНЫ ВТОРОГО УРОВНЯ

Глава 1
СНОВА ЛИНЗМЕН

– Стой, юноша! – Голос эрайзианского Ментора был подобен грому, прогремевшему в глубинах мозга. Киннисон замер как вкопанный; в его глазах появилось такое суровое выражение, что Кларисса внезапно побледнела.

– Это уже не просто небрежность и скоропалительные выводы, которыми раньше страдало твое мышление, – продолжал тот же голос, – ты словно вообще потерял рассудок! Землянин Киннисон, ты приводишь нас в отчаяние. Думай, юноша, думай! Помни, от ясности твоего сознания и правильности решений зависит будущее Галактического Патруля и всей Цивилизации – и теперь даже больше, чем когда-либо.

– Что значит – думай? – захотелось Киннисону крикнуть в ответ. Он чувствовал удивление, неуверенность и недоверие.

Не слыша ответа Ментора, Серый линзмен стал лихорадочно соображать. Через несколько мгновений у него мелькнула страшная догадка, и тогда он начал кое-что понимать… хотя все его существо восставало против этого.

– О, Ким! – с трудом выдохнула Кларисса. Сейчас они представляли довольно странную картину: два человека в униформе стояли, держась за руки и уставившись друг на друга неподвижным взглядом. Она как будто прочитала его мысли.

– Они не могут заставить нас… Клянусь вольфрамовыми зубами Клоно, не могут! – вспылил Киннисон. – Я не стану ничего делать! Ты И я, мы оба имеем право на счастье и не будем…

– Что "не будем"? – вдруг спокойно спросила Кларисса. Она была сильной женщиной и умела смотреть правде в глаза. Помолчав, добавила:

– Ты не можешь остановиться на полпути, Ким. Так же, как и я.

– Пожалуй, да, – угрюмо согласился он. – Но во имя девяти преисподен Валерии, почему я должен быть линзменом? Почему я не остался…

– Потому, что ты – это ты, – мягко перебила Кларисса, – Кимболл Киннисон, которого я люблю. Ты не мог поступить иначе.

Она взглянула на Кима и улыбнулась.

– А раз я стану супругой линзмена, то также не имею права остаться в стороне. Ким, это же не может продолжаться до бесконечности. Мне придется лишь немного подождать, вот и все.

Он внимательно посмотрел в ее карие, с золотистым оттенком глаза. Выдержав его взгляд, Кларисса решительно продолжила:

– В самом деле, Ким. Ты проделал долгий путь, и остался один последний миллиметр. Преодолей его. Я буду здесь, Ким, или где-нибудь поблизости ждать тебя.

Ким глубоко вздохнул. Их руки разъединились – оба знали, что таким людям, как они, лучше не выставлять напоказ своих чувств. И Серый линзмен Кимболл Киннисон полностью сосредоточился на решении неожиданно возникшей перед ним проблемы, призвав на помощь всю силу своего необычного разума. Чем больше он думал, тем яснее ему становилось, что имел в виду эрайзианин. Киннисон понял, что во время босконской кампании допустил непростительную ошибку. Он знал, что сейчас Ментор безмолвно следит за ходом его мыслей, и с горечью осознал, что произойдет дальше.

– Наконец-то к тебе вернулась крупица здравого смысла. Теперь ты видишь, какой почти непоправимый вред принесло твое поверхностное и непоследовательное мышление. Нет ничего удивительного, что такой юный представитель молодой Цивилизации еще не научился управлять своими эмоциями, однако сейчас ты не должен поддаваться чувствам. Думай, юноша, ДУМАЙ! – и эрайзианин отключил линию телепатической связи.

Линзмен и медсестра молча повернулись и направились в комнату, недавно покинутую ими. Адмирал Хейнес и Главный хирург Лейси все еще сидели на тахте, беседуя о радужном будущем супружеской четы, свадьбу которой они так ловко и тактично подготовили.

– Как, вы уже вернулись? Что-нибудь забыли, медсестра Мак-Дугалл? – дружелюбно спросил Лейси, но уже в следующее мгновение оба мужчины заметили озабоченность вернувшейся пары.

– Что случилось? Выкладывай, Ким! – воскликнул Хейнес.

– Случилось многое, шеф, – спокойно ответил Киннисон. – Ментор остановил нас прежде, чем мы успели войти в лифт. Он сообщил мне, что босконская кампания оказалась для меня слишком крепким орешком. Что из-за моей глупости упущена победа, и теперь мы от нее дальше, чем в начале военных действий.

– Он так сказал? – Упустили победу?!

Оба восклицания прозвучали почти одновременно. Старые офицеры были поражены услышанным. Во-первых, еще ни разу эрайзиане не выходили так открыто на связь, которая могла выдать их местонахождение. Если бы перед Хейнесом и Лейси был не Киннисон, а кто-то другой, они, пожалуй, просто не поверили бы ему. Во-вторых, они слишком старательно подготавливали роман линзмена и медсестры и не хотели мириться с мыслью, что все их труды пропадут даром. И, в-третьих, они не понимали, каким образом столь блестяще проведенная босконская кампания может оказаться проигранной.

Командир Порта Хейнес, который не зря слыл мастером тактических решений, припомнил все этапы недавних боевых операций и, не найдя ни одного просчета, громко произнес:

– Мы действовали правильно и заперли босконцев в ловушке. Неужели мы проглядели какую-нибудь лазейку?

– Не мы, а я проглядел, – угрюмо поправил Киннисон. – Когда мы взяли Боминджера – помните, того толстого шефа цвильников с Раделикса – я заподозрил, что Боскония наладила целую сеть наблюдателей, снабжавших его разведывательными данными. Мы даже проследили, хотя и не до конца, линии связи, проходившие через таких его эмиссаров, как Преллин. Но, наметив направление главного удара, я не учел, насколько близко к центру связей находился Эдмунд Кроунингшилд с Трессилии III. А когда через Джолта вышел на Босконию, то и вовсе забыл о своих подозрениях. Они просто выскочили у меня из головы. Вот тут-то я и допустил ошибку.

– Не вижу никакой ошибки, – запротестовал Хейнес.

– Да? – резко спросил Киннисон. – Я тоже так думал, но попробуй-ка доказать.

– Ну… – заколебался Хейнес, – у нас нет причин считать иначе… по крайней мере их не было перед тем, как мы приняли решение…

– Причины были, – возразил линзмен, – но я совершенно упустил их из виду. Существовали почти незаметные, но важные предостережения. А главное, нет никаких данных о том, что действиями пиратов руководит Боскония. Я просто принял желаемое за действительное, хотя для подобного заключения нет оснований.

Киннисон помолчал и, тяжко вздохнув, добавил:

– А теперь – из-за моей тупости, из-за того, что голые факты нужно вколачивать валерианским молотом в мою твердолобую голову, – теперь мы в безнадежном положении.

– Не нужно отчаиваться, Ким, – подумав, посоветовала девушка, – еще не все пропало. Мы должны обратить внимание на необычный факт, что впервые в истории эрайзианин вышел на связь с человеком. Ментора раздосадовало то, что он назвал "поверхностным и непоследовательным мышлением". А мы знаем, что он в каждое слово вкладывает очень глубокий смысл.

– Что ты этим хочешь сказать? – в один голос спросили трое мужчин.

– Я и сама не знаю точно, – призналась Кларисса. – У меня вполне заурядная голова, к тому же сейчас она не совсем в порядке. Но я твердо знаю, что он говорил о "почти" непоправимой ошибке – и ни о чем другом. Если бы все было совсем безнадежно, то он не только сказал бы об этом прямо, но и остановил бы тебя прежде, чем ты уничтожил Джарневон. И мне совершенно ясно, что наше положение было бы безнадежно, если бы… – тут она запнулась, но быстро взяла себя в руки, – если бы сейчас мы стали заниматься своими личными делами. Вот почему он остановил нас. Ментор хотел сказать, что мы еще сможем победить, но надо действовать. Дело за тобой, Ким… сейчас все зависит от тебя, Ты справишься – я точно знаю, что справишься.

– Но почему он не предупредил тебя, когда мы еще не разбили вдребезги проклятую Босконию? – вырвалось у Лейси.

– Полагаю, ты права, Крис, – задумчиво произнес Киннисон и, обращаясь к хирургу, добавил:

– Ответ очень прост, доктор. Потому что пользу приносит только то знание, которое добывается собственным опытом. Если бы я получил подсказку, то ошибся бы в следующий раз. Иное дело – теперь. Я научился думать и впредь буду изо всех сил напрягать свои извилины, даже если у меня треснет череп.

– Ну и что же нам теперь делать? – спросил Хейнес, чья способность быстро оценивать ситуацию сыграла важную роль в его карьере. – В частности, что должен делать я?

– Свои действия мне еще предстоит хорошенько обдумать, – медленно сказал Киннисон. – Лучшее из того, что сейчас приходит в голову, – найти и проследить новые, неизвестные нам коммуникации пиратов. Но ваша задача ясна. Вы хотели доказать босконцам, что Земля надежно защищена от любых нападений. Так вот, теперь она стала намного более уязвимой, чем раньше.

– Как? – Хейнес резко вскочил с тахты и снова сел. – Почему?

– Атакуя планету Джолта, мы использовали аннигиляционную бомбу, а для уничтожения Гельмута разбили вдребезги Джарневон двумя другими планетами, – кратко пояснил линзмен, – Может ли современная оборона Земли противостоять подобным средствам ведения войны?

– Боюсь, что нет, – признал Командир Порта, – но…

– Мы не имеем никакого права на "но", – с мрачным видом перебил его Киннисон. – Используя такое оружие, мы должны быть готовыми к тому, что ученые Босконии – будем называть их босконцами, пока не узнаем, кто они на самом деле, – разгадают принцип действия оружия и создадут нечто подобное. Земля должна иметь защиту от любого оружия, к которому мы когда-либо прибегали сами, – ведь у нас нет гарантии того, что оно не попадет к врагам.

– Ты прав… я понял твою мысль, – кивнул Хейнес.

– Мы все время недооценивали их, – продолжал Киннисон. – Сначала считали просто шайкой космических пиратов. Однако оказалось, что их силы равноценны нашим, а кое в чем они и превзошли нас. Но мы все-таки не смогли предположить, что их организация, как и наша, достигла галактического масштаба. И вот теперь довелось убедиться, что размах их действий даже больше, чем наш. Они вышли на межгалактический уровень ведения войны, проникли в нашу галактику и избороздили ее вдоль и поперек еще когда, когда мы даже не знали, обитаема ли вообще их часть космоса.

– Совершенно верно, и удивительно, что я не подумала обо всем раньше, – заметила Кларисса.

– Никто из нас не думал – мы отличились узостью мышления, и теперь у них есть важное преимущество, – неумолимо заключил Киннисон, – поскольку им стало известно местонахождение нашей Главной Базы. Мы же ничего не знаем об их основном опорном пункте, который, как выяснилось, располагается вовсе не на Джарневоне. И вот еще что. Был ли их космический флот простым планетарным подразделением?

– Джарневон – большая планета, а эйчи – очень могущественный и воинственный народ.

– Шеф, вы уклоняетесь от прямого ответа.

– Хм-м, – протянул Хейиес. – Скорее всего, такой огромный флот нельзя построить и поддерживать в порядке на одной планете.

– И что нас ожидает?

– Контратака. Наступление всеми силами, которые удастся мобилизовать против нас. Однако для этого им потребуется восстановить свой флот или построить новый. У нас достаточно времени для организации обороны.

– Но ведь Джарневон мог быть их жизненно важным центром? – вдруг задал вопрос Лейси.

– Едва ли, наш уважаемый костоправ, – язвительно ответил Командир Порта, теперь уже полностью вставший на сторону Киннисона. – Не имеет значения был или не был. Ведь если бы они, допустим, взорвали Землю, то Галактический Патруль все равно остался. Конечно, мы бы понесли урон, но продолжали сохранять боеспособность, а роль Земли стали бы выполнять другие планеты Цивилизации!

– Вы высказали мою мысль, – произнес Киннисон, – и я безоговорочно присоединяюсь к вашему мнению.

– Ну, мне предстоит много работы, и я хочу приступить к ней немедленно, – сказал Хейнес и вместе с Лейси поднялся с тахты, – Ты зайдешь ко мне, когда у тебя будет время?

– Зайду, но сначала попрощаюсь с Клариссой.

Примерно в то же время, когда Хейнес и Лейси вошли в комнату медсестры Мак-Дугалл, облака пронзил стрелой велантиец Ворсел. Сложив свои мощные кожаные крылья, которые могли поднять его в воздух даже при гравитации, в одиннадцать раз превышающей земную, он по привычке камнем спикировал вниз и с удивительной точностью нырнул в квадратное отверстие шахты. Пролетев с той же скоростью по коридору, Ворсел ворвался в кабинет своего старого друга, старшего борт-инженера Лаверна Торндайка.

– Берн, я много думал, – объявил он и свернулся в двухметровую спираль, неподвижно застыв на ковре и лукаво прищурив полдюжины своих телескопических глаз.

– Ну, ты не сказал ничего нового, – заметил Торндайк, которому, как и многим другим землянам, была непонятна склонность велантийца к раздумьям над какой-нибудь одной мыслью, занимавшей его порой по несколько недель, в уединенной сосредоточенности. – О чем теперь? Опять о чем-нибудь абстрактном?

– Вот беда всех землян, – проворчал Ворсел. – Вы не только не знаете, как нужно думать, но и…

– Достаточно, – невозмутимо перебил Торндайк. – Если ты хочешь что-то сказать, то почему бы, наш мудрый змей, не сказать сразу? Зачем тебе нужно исколесить весь космос, прежде чем добраться до сути?

– Я думал о мыслях…

– Ах, вот оно что, – засмеялся Торндайк. – Еще хуже, чем я ожидал. Должно быть, ты хочешь поупражняться в древней схоластике.

– О мыслях и о Киннисоне.

– О Киннисоне? Тогда другое дело. Я заинтригован, продолжай.

– И об оружии. Знаешь о его излучателях Де Ляметра?

– Нет, не знаю, и что ты о них думаешь?

– Они такие… понятные – Подобрав наконец нужные слова, велантиец заметно оживился. – Такие большие, шумные и неуклюжие. Неэффективные и неэкономичные. Никакого изящества, никакой изысканности.

– Но излучатели лучшее из когда-либо изобретенного ручного оружия! – запротестовал Торндайк.

– Правильно. Однако даже одна миллионная часть мощности при правильном обращении с ней может оказаться в миллион раз более разрушительной.

– Каким образом? – землянин опешил и недоверчиво взглянул на гостя.

– Я пришел к выводу, что мышление у живого существа связано с определенным органическим соединением – вот с таким, – и тут велантиец, принявший поучительный вид, назвал столь длинную и сложную химическую формулу, что Торндайку показалось, будто она не умещается не только у него в голове, но и в комнате. – Как видишь, молекула очень большая и у органического соединения очень высокая молекулярная масса, она очень неустойчива. Достаточно даже слабой вибрации на резонансной частоте, чтобы молекула разрушилась, что делает мышление невозможным.