Текст книги "Первые голоса."

Автор книги: Эдуардо Галеано

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

ЭДУАРДО ГАЛЕАНО. Первые голоса

МИФЫ, ЛЕГЕНДЫ, ПРОРОЧЕСТВА

Перевод с испанского Ю. ВАННИКОВА

Творение

Женщине и мужчине снилось, что Бог видит их во сне. В том сне, который видел Бог, он пел, тряс маракасы, окутывался клубами табачного дыма; он был счастлив, но в то же время его одолевало сомнение и он страшился неизведанного – тайны.

Индейцы макиритаре знают, что когда Бог видит во сне еду, он наяву дает им плодородие и кормит их.

Женщине и мужчине снилось, что Богу в его сне является большое сверкающее яйцо. А внутри яйца – они сами, они поют и танцуют, они кричат и машут руками, потому что их обуревает желание родиться. Им снится, что во сне Бога радость пересиливает сомнение и страх тайны, и Бог создает их и говорит нараспев:

– Я разбиваю это яйцо и рождаю женщину, и рождаю мужчину. Они будут жить вместе и вместе умрут. Они умрут и родятся вновь. Они будут рождаться, умирать и снова рождаться. И никогда не прервется череда рождений, потому что смерти не существует.

Время

Время индейцев майя родилось и получило название, когда еще не существовало неба и не пробудилась земля.

Дни появлялись на востоке и оттуда отправлялись в путь.

Первый день извлек из своего нутра небо и землю.

Второй день сделал лестницу, по которой спускался дождь.

Третий сотворил морские приливы и отливы, смену погоды на земле и многое другое.

По воле четвертого дня земля и небо наклонились и коснулись друг друга.

Пятый день привел все в действие.

На шестой день вспыхнул первый свет.

В те места, где не было ничего, седьмой день насыпал земли. Восьмой – вонзил в землю руки и ноги.

Девятый день сотворил преисподнюю.

Десятый день определил, что преисподняя уготована тем, чьи души отравлены ненавистью.

Одиннадцатый день создал в недрах солнца камень и дерево.

Ветер был порожден на двенадцатый день. Ветер задул, и его назвали духом, потому что в нем не было смерти, он был живой.

Тринадцатый день смочил землю и вылепил из глины тело, подобное нашему.

Так вспоминают на Юкатане.

Солнце и луна

Первое солнце, солнце воды, смыл потоп. Все, кто обитал в том мире, превратились в рыб.

Второе солнце съели тигры.

Третье солнце разрушил огненный дождь, он сжег и людей.

Четвертое солнце, солнце ветра, было унесено бурей. Люди, жившие в то время, превратились в обезьян и разбежались по горам.

Собрались боги на Теотиуакане и стали думать.

– Кто возьмется зажигать зарю?

Властелин Улиток, известный своей красотой и силой, вышел вперед и сказал:

– Я буду солнцем.

– Кто еще?

Никто не откликнулся.  {132}

Все посмотрели на Малого Бога Сифилитика, самого уродливого и жалкого среди богов, и решили:

– Ты.

Властелин Улиток и Малый Бог Сифилитик удалились в горы, которые стали затем пирамидами солнца и луны. Там они постились и размышляли.

А потом боги набрали дров, разожгли огромный костер и позвали их.

Малый Бог Сифилитик разбежался и бросился в огонь. И тут же, раскаленный добела, вознесся на небо.

Властелин Улиток смотрел на костер и хмурил брови. Он то подходил ближе, то снова отходил и смотрел на огонь издалека. Несколько раз он обошел вокруг костра. Он никак не мог решиться, и его пришлось подтолкнуть. Он подйялся на небо с большим опозданием. Боги разгневались и отхлестали его по щекам кроликом, отчего лицо его сильно потускнело. Так заносчивый Властелин Улиток превратился в луну. А пятна на его лице – следы того наказания.

Солнце сияло, но не двигалось. Тогда обсидиановый ястреб подлетел к Малому Богу Сифилитику:

– Почему ты не ходишь?

И тот, жалкий, покрытый гноем, хромой и горбатый, ответил ему:

– Потому что я хочу крови и царства.

Это пятое солнце, солнце движения, светит тольтекам и светит ацтекам. У него когтистые лапы, и оно питается человеческими сердцами.

Облака

Облако уронило каплю дождя на спящую женщину. Через девять месяцев женщина родила близнецов.

Когда близнецы выросли, они захотели узнать, кто их отец.

– Завтра утром, – сказала женщина, – посмотрите на восток. Там вы увидите облако, похожее на башню.

Через всю землю прошли близнецы, потом поднялись на небеса и наконец добрались до своего отца.

Отец не поверил, что они его дети, и сказал им:

– Докажите.

Один из близнецов послал на землю молнию. Другой – гром. Но Облако еще сомневалось. Тогда близнецы вошли в море и вышли из него невредимыми.

После этого Облако освободило им место возле себя, и они остались на небе среди своих многочисленных братьев и племянников.

Ветер

Когда Бог создал первых индейцев вавеноков, у него на земле осталось немного лишней глины. Из этих остатков Глускабе сотворил, сам себя.

– А ты кто такой? – с удивлением спросил Бог, увидев его с высоты.

– Я – чудо, – ответил Глускабе. – Я сам себя сделал.

Бог встал около него, обвел рукой вокруг, показывая на мир.

– Посмотри, что я создал, – сказал он строго. – А теперь, если ты и впрямь чудо, покажи, на что способен ты.

– Я могу создать ветер, если захочу.

И Глускабе дунул изо всех сил.

Ветер было зародился, но тут же умер.

– Я могу поднять ветер, – признался пристыженный Глускабе, – но не могу сделать так, чтобы он дул долго.

И тогда дунул Бог. Да так мощно, что Глускабе потерял все волосы и совсем лысый упал на землю.  {133}

Дождь

Однажды у больших озер на севере одна маленькая девочка вдруг обнаружила, что она живая. С удивлением она огляделась вокруг и пошла куда глаза глядят.

Вскоре она увидела следы охотников и дровосеков народности меномини, которые привели ее к большому бревенчатому дому. Там жили десять братьев – десять птиц грома. Братья-птицы предложили ей кров и пищу.

В одно злосчастное утро, когда девочка набирала воду из родника, ее схватила волосатая змея и унесла в глубокую горную пещеру. Жившие там змеи собрались было съесть девочку, но та запела.

Далеко-далеко от пещеры птицы грома услышали песню.

Они обрушили свои молнии на гору, убили змей и спасли девочку.

Птицы грома посадили ее на развилку дерева.

– Живи здесь, – сказали они. – Как только ты запоешь, мы прилетим к тебе.

Когда на дереве начинает петь зеленая лягушка – грохочет гром и на землю проливается дождь.

Радуга

Карлики подкараулили Йобуэнауабошку и отрезали ему голову.

Голова покатилась, подпрыгивая, и докатилась до земли, где жили кашинауа.

И хотя она научилась очень красиво подпрыгивать и поворачиваться, никто не хотел разговаривать с головой без туловища.

– Матушка, братья, земляки! – жалобно говорила голова. – Почему вы не признаете меня? Почему меня стыдитесь?

Чтобы убрать голову куда-нибудь подальше с глаз долой, мать предложила ей обратиться во что-нибудь, но голова не хотела превращаться в то, что уже существует. Стала она думать да гадать, чего еще нет на свете. Луны нет. Радуги нет.

Попросила голова семь клубков ниток разных цветов.

Прицелилась хорошенько и закинула клубки один за другим на небо. Клубки остались за облаками, а нитки плавно спустились оттуда до самой земли.

Перед тем как подняться на небо, голова предупредила:

– Кто меня не узнает, тот будет наказан. Когда увидите меня наверху, говорите: «Там в вышине наш прекрасный брат Йобуэнауабошка!»

Она сплела семь свисающих с неба нитей в одну веревку и вскарабкалась по ней ца небо.

В ту ночь среди звезд впервые появилась белая плаха. Одна девочка взглянула наверх и с удивлением спросила: «А что это такое?»

И тут же красный попугай гуакамайо подлетел к ней и своим острым хвостом кольнул ее между ног. У девочки пошла кровь.

С тех пор у женщин бывают кровотечения по велению Луны.

А на следующее утро в небе засияла семицветная веревка.

Какой-то человек указал на нее пальцем:

– Смотрите, смотрите! Что это?

И тут же упал навзничь.

Так впервые на земле умер человек.

День

Ворон, который увенчивает теперь тотем племени хайда, был внуком великого божественного вождя, сотворившего мир.

Когда ворон стал плакать и просить луну, висевшую на бревенчатой стене дома, дед дал ему луну. Ворон закинул ее на небо через дымовую  {134}  дыру в потолке. И снова заплакал и стал требовать звезды. А когда ему дали звезды, он разбросал их вокруг луны.

После этого он так кричал, так хлопал крыльями и царапал пол когтями, что деду пришлось дать ему деревянную резную шкатулку, в которой хранился дневной свет. Когда дед, божественный вождь, создавал мир, он решил, что его творение будет существовать в вечных потемках. Вот почему он запретил выносить внуку шкатулку из дома.

Ворон играл со шкатулкой, а сам краем глаза следил за стражниками, караулившими ее.

Улучив время, когда стража отвлеклась, ворон со шкатулкой в клюве сбежал из дома. Вылетев через дымоход, он подпалил себе крылья, с тех пор они навсегда остались черными.

Долетев до островов у побережья Канады, ворон услышал голоса людей и попросил у них поесть. Люди ему отказали. Ворон пригрозил, что разобьет шкатулку.

– Если я выпущу на волю день, то небо никогда больше не потемнеет, – сказал он. – Никто не сможет спать, невозможно будет сохранить тайну, и все узнают, кто – люди, кто – птицы, а кто – лесные звери.

Но люди только смеялись. Тогда ворон разбил шкатулку, и в мире настал свет.

Ночь

Солнце светило не угасая, и индейцы кашинауа не могли спать.

Изнуренные постоянным светом, они попросили у мыши дать им ночь взаймы.

Наступила темнота, но мышиная ночь оказалась такой короткой, что им едва хватало времени покурить и поесть у костра. Не успевали они дойти до своих гамаков, как уже светало.

Тогда они одолжили ночь у тапира. В тапирову ночь они уснули глубоким сном и выспались вдосталь. А когда проснулись, увидели, что спали слишком долго: за это время сорняки успели спуститься с гор, удушить все их посадки и оплести дома.

Стали они снова искать ночь и попросили ее у броненосца. Они взяли ее на время, но так никогда ему и не вернули.

А броненосец, которого лишили ночи, спит теперь днем.

Звезды

Флейта помогает объясниться в любви, флейта возвещает о возвращении охотников. Звуками флейты индейцы ваиваи созывают гостей. Когда зовут индейцев тукано, флейта плачет, когда индейцев калина – разговаривает. Ведь флейта не труба, которая умеет только кричать.

На берегах Рио-Негро флейта утвердила власть мужчин. Священные флейты там прячут, и если их обнаружит какая-нибудь женщина, ее предают смерти.

В древние времена, когда священными флейтами владели женщины, мужчины носили дрова и воду и пекли хлеб из маниоки.

Рассказывают мужчины, будто вознегодовало солнце, видя, что миром правят женщины. И спустилось оно в сельву и оплодотворило невинную девушку, мазнув у нее между ног соком листьев. Так родился Хурупари.

Хурупари похитил священные флейты и вручил их мужчинам. Он научил мужчин прятать их и устраивать ритуальные праздники без женщин. И еще он открыл им тайны, которые те должны передавать своим сыновьям.

Когда мать Хурупари нашла тайник, где хранились священные флейты, он обрек ее на смерть, а кусочки ее тела превратил в небесные звезды.  {135}

Млечный путь

Червяк, длиной не больше мизинца, ел птичьи сердца. Его отец был лучшим охотником племени мосетенов.

Гусеница росла и скоро стала размером с руку. С каждым днем ей требовалось все больше сердец. Охотник ходил целый день по сельве, убивая птиц для своего сына.

Когда змей уже не умещался в хижине, в сельве не осталось птиц. Отец, меткая стрела, предложил сыну сердце ягуара. Змей пожирал сердца ягуаров и продолжал расти. Но вот в сельве не осталось больше и ягуаров.

– Хочу человеческого сердца, – сказал змей.

Охотник истребил всех людей в своей Деревне, а потом и по всей округе. Но однажды жители отдаленной деревни подстерегли охотника и убили его.

Гонимый голодом и тоской, змей отправился на поиски отца.

Он обвил своим телом деревню, где жили убийцы, чтобы никто не смог убежать. Жители деревни пускали стрелы в огромное кольцо, отгородившее их от мира. А змеймежду тем все рос да рос.

Никому не удалось спастись. Змей нашел тело своего отца и стал подниматься вверх. Там мы его и видим сегодня: извиваясь, ощетинившись горящими стрелами, он ползет по ночному небу.

Светило

Мать, сутулая Луна, сказайа дочери:

– Не знаю, где бродит твой отец. Найди его и передай весточку от меня.

И отправилась дочь искать своего отца среди самых ярких огней. Она не застала его в полдень, когда отец-солнце пьет вино и танцует со своими женщинами под звуки барабанов, не нашла его и ночью в дальнем краю неба, там, где страна мертвых. Ни в одном из четырех домов ей не удалось встретить солнце тарасков.

С тех пор звезда все ищет да ищет своего отца в небесах и никак не может найти его: то она приходит слишком рано, то слишком поздно.

Язык

Первый Отец индейцев гуарани возвысился в темноте, освещенный изнутри жаром своего сердца, и сотворил огонь и легкую дымку. Еще он создал любовь, но некому было отдать ее. Создал язык, но некому было слушать его.

Тогда он наказал божествам создать мир и позаботиться об огне, тумане, дожде и ветре. И обучил их священному гимну, который мог вдохнуть жизнь в новых женщин и мужчин.

Так любовь стала причащением, язык вобрал в себя жизнь, а Первый Отец освободился от одиночества. Теперь он среди людей, которые поют:

Мы шагаем по этой земле. Мы шагаем по этой цветущей земле.

Огонь

Ночи стояли морозные, а боги унесли огонь. Холод сжимал тела и стискивал слова людей. Люди дрожали и хриплыми, сдавленными голосами просили богов сжалиться, но те оставались глухи к мольбам.

Наконец боги вернули огонь. Люди плясали от радости и пели благодарственные песни. Но вскоре боги наслали дождь и град, и костры опять погасли.

И тогда боги заговорили. Они сказали людям: чтобы заслужить огонь,  {136}  вы должны вскрыть себе грудь обсидиановыми ножами и отдать нам свои сердца.

Индейцы киче откупились кровью пленников и так спаслись от холода.

А какчикели не согласились на такую жертву. Какчикели, двоюродные братья индейцев киче и наследники майя, неслышно подкрались к огню, унесли его в свои горы и разожгли в пещерах костры.

Сельва

Отец индейцев уитото увидел во сне легкое сверкающее облачко. В нем можно было разглядеть заросли мхов и лишайников, расслышать свист ветра, крики птиц и шипение змей.

Отец сумел поймать облачко и оплести его нитью своего дыхания. Затем он извлек его из сна и смешал с землей. Потом плюнул несколько раз в эту смесь – она вспучилась, вспенилась и из нее появилась сельва. Деревья распахнули огромные кущи, покрылись цветами и плодами. Потом на этой влажной земле появились сверчок и обезьяна, тапир и кабан, броненосец и олень, ягуар и муравьед. Поднялись в воздух орел-беркут и красный ара гуакамайо, белоголовый сип и колибри, белая цапля и утка, гусь и летучая мышь.

Прилетела неугомонная оса. Оторвала хвосты у жаб и у людей и села отдохнуть.

Кедр

Первый Отец сотворил землю на кончике своего посоха и покрыл ее мягким пушком.

На этом пушке вырос кедр, священное дерево, в котором живет слово. И сказал тогда Первый Отец индейцам гуарани, чтобы они выкопали ствол этого дерева и слушали заключенное в нем слово. Ибо, сказал Первый Отец, тем, кто научится слушать кедр, этот ларец слов, станут ведомы места их будущих очагов. А кто не сумеет ничего услышать, тот превратится в никчемный прах.

Гуаякан

Одна девушка из деревни ниваклей пошла искать воду и по дороге встретила гуаякановое дерево Насук. Она почувствовала, что Насук зовет ее, крепко, всем телом, прижалась к твердому стволу и вонзила ногти в кору. Из дерева потекла кровь. Прощаясь, девушка сказала:

– Как я хотела бы, Насук, чтобы ты был человеком!

Гуаякан стал человеком и отправился искать девушку. А когда нашел, показал ей свою расцарапанную спину и лег около нее.

Цвета

Перья птиц и шкуры зверей раньше были белыми.

Но потом все, кто искупался в озере, в которое не впадает и из которого не вытекает ни одна река, стали голубыми. А те, кто окунулся в озеро крови, пролитой ребенком из племени кадьюэу, стали красными. Кто окунулся в грязь, имеют теперь цвет земли, а в цвет пепла окрасились те, кто искал тепла у потухших костров. Зелеными стали те, кто терся о листья. А все остальные остались белыми.  {137}

Любовь

В амазонской сельве первая женщина и первый мужчина с любопытством разглядывали друг друга. Их удивляло то, что они видели между ног.

– Тебе там отрезали? – спросил мужчина.

– Нет, – ответила женщина. – Всегда было так.

Он подошел ближе, чтобы получше все рассмотреть. В недоумении почесал голову. Перед ним была открытая рана. Наконец он сказал:

– Не ешь ни юкки, ни платанов и никаких других плодов, которые раскалываются, когда созревают. Я тебя вылечу. Ложись в гамак и отдыхай.

Женщина повиновалась. Она послушно глотала настои из трав и позволяла натирать себя мазями. Она еле удерживалась от смеха, когда он ей говорил:

– Ты только не беспокойся.

Игра ей нравилась, хотя она уже немного устала жить впроголодь и валяться целыми днями в гамаке.

Однажды вечером мужчина вернулся к ней бегом и, прыгая от радости, закричал:

– Я узнал! Узнал!

Он только что видел, как обезьяна-самец лечил на дереве свою подругу.

– Надо вот так, – сказал он, подходя к женщине.

Когда они разомкнули долгое объятие, воздух наполнился густым ароматом цветов и плодов. Два распростертых рядом тела были окутаны таким нежным испарением и таким мягким сиянием, что боги и светила, никогда не видевшие подобной красоты, замерли от смущения.

Море и реки

В сельве, где живут чокои, не было воды. Бог знал, что вода есть у муравья. Он попросил у него воды, но муравей не дал. Тогда бог сжал его туловище посредине так, что в этом месте оно навсегда осталось узким, и муравей отдал воду, которая хранилась у него в животе.

– А теперь скажи мне, где ты ее взял.

И муравей повел бога к дереву, которое на вид ничем не отличалось от остальных.

Четыре дня и четыре ночи работали лягушки и люди, они рубили дерево топором, но дерево все не падало. Его обвивала лиана, она и не давала ему повалиться на землю.

Бог приказал тукану:

– Перережь ее.

Тукан не смог перерезать лиану, и с тех пор он обречен глотать плоды целиком.

А красный ара гуакамайо перерезал лиану своим твердым и острым клювом.

Водное дерево рухнуло, его ствол превратился в море, а ветви – в реки.

Вся вода была тогда пресной. Но потом пришел Дьявол и разбросал пригоршнями соль.

Приливы и отливы

Раньше над островом Ванкувер непрерывно дули ветры. Не было ни хорошей погоды, ни отливов.

Люди решили покончить с ветрами.

Послали разведчиков. Зимний дрозд не дошел до дома ветров. Не дошла и сардина. И только неказистая чайка, хоть и были у нее переломаны лапки, смогла перехитрить ураганы, охранявшие подступы к дому ветров.  {138}

И вот послали люди туда рыбье войско, а повела их чайка. Рыбы бросились дружно на дверь. Ветры стали выбегать из дома, они наступали на рыб, скользили и падали один за другим на морскую лису. Та душила их хвостом и пожирала.

Западный ветер взяли живьем. Попав в плен к людям, он пообещал, что больше не будет дуть беспрерывно, что теперь только изредка будет веять легкий ветерок, а море будет отступать от берега два раза в день, и люди смогут собирать ракушки во время отлива. Его оставили в живых.

Западный ветер сдержал слово.

Снег

– Хочу, чтобы ты летал, – сказал хозяин своему дому, и дом полетел. Он летал до наступления темноты, свистя в воздухе, пока хозяин не сказал:

– Хочу, чтобы ты остановился тут.

И дом остановился, он повис в ночных сумерках среди падающего снега.

У хозяина не было китовой спермы, чтобы зажечь светильники, поэтому он схватил горсть снега, и снег стал светить ему.

Дом опустился в деревне иглуликов. Один из жителей подошел к дому и, увидев светильники с пылающим снегом, воскликнул:

– Снег горит!

Тут все светильники погасли.

Потоп

У подножья Андской Кордильеры собрались вожди племен.

Они курили и совещались.

Дерево изобилия вознеслось выше крыши мира. Снизу было видно, как его ветви сгибаются под тяжестью плодов, они были увешаны ананасами, кокосовыми орехами, сочными аннона, маисом, юккой; фасолью...

Этими яствами наслаждались крысы и птицы. А люди не могли их достать. Лиса поднималась на дерево и пировала одна, не делясь с ними. Люди пытались вскарабкаться по стволу, но падали и разбивались.

– Что будем делать?

Один вождь попросил во сне топор. Когда он проснулся, в руке у него была жаба. Он ударил жабой об огромный ствол дерева, и у нее через рот вылетела печень.

– Сон был не в руку.

Другой вождь тоже видел сон. Во сне он просил Верховного Отца дать ему топор. Отец предупредил, что дерево отомстит, однако прислал вождю красного попугая.

Сжав в руке красного попугая, вождь ударил им о дерево изобилия. На землю хлынул такой дождь съедобных плодов, что земля оглохла от грохота. А потом взбаламутились реки и разразилась невиданная буря. Вода поднялась и затопила весь мир.

Из людей спасся только один человек. Он плыл и плыл, плыл дни и ночи, пока не ухватился за верхушку пальмы, выступавшую из воды.

Черепаха

Когда схлынули воды потопа, вся долина Оахаки была покрыта грязью.

Вдруг комок грязи ожил и пополз. Очень медленно ползла черепаха. Она вытягивала шею и таращила глаза на возрожденный солнцем мир.

В одном месте, где сильно воняло, черепаха увидела птицу ауру, пожирающую падаль.  {139}

– Подними меня на небо, – попросила черепаха. – Я хочу познакомиться с Богом.

Долго ей пришлось просить ауру. Та никак не могла оторваться от мертвечины, которая ей казалась очень вкусной. Черепаха всякий раз, когда просила ауру, высовывала из панциря голову и тут же втягивала ее обратно, потому что не могла перенести зловония.

– Ты, имеющая крылья, подними меня, – клянчила она.

И так надоела ауре, что та расрравила широкие крылья и с черепахой на спине взлетела в небо.

Когда они пролетали сквозь тучи, черепаха опять втянула голову и пожаловалась:

– Как плохо ты пахнешь!

Аура притворилась, что не слышит.

– От тебя несет гнилью, – повторила черепаха.

Наконец птица потеряла терпение, ринулась вниз и сбросила черепаху на землю.

Бог спустился с неба, собрал осколки и склеил их. Вот почему панцирь черепах состоит из кусочков.

Попугай

После потопа сельва стояла зеленая, но пустая. Человек, переживший потоп, пускал стрелы меж деревьев. Но кроме листьев и сумрачных теней там ничего не было..

Однажды вечером, когда после долгих и безуспешных поисков человек вернулся в свое убежище, он нашел там жареное мясо и лепешки из маниоки. То же случилось на следующий день и в другие дни. И он, умиравший недавно от голода и страдавший от одиночества, стал спрашивать себя, кого ему благодарить за помощь и участие. И вот на рассвете спрятался он около своего дома.

С неба слетели два попугая. Коснувшись земли, они превратились в женщин. Женщины развели костер и начали стряпать.

Человек выбрал себе ту, у которой были длинные волосы и пышные яркие перья. А другая улетела.

Потомки этой пары, индейцы майна, когда их жены ворчат и ленятся, проклинают своего прародителя. Говорят, что это он виноват, потому что выбрал себе никчемную жену. А вторая женщина стала прародительницей всех попугаев, обитающих в сельве.

Колибри

На рассвете он приветствует восход солнца. А когда солнце садится, он все еще трудится. Он перелетает с ветки на ветку, с цветка на цветок, быстрый и вездесущий, как свет. Он то зависает неподвижно в небе, то, не поворачиваясь, летит назад, как никто кроме него не умеет. А то кувыркается в воздухе, захмелев от изобилия нектара на венчиках цветов.

Он приносит послания богов, оборачивается молнией, чтобы исполнить насылаемое ими наказание, и нашептывает пророчества предсказателям. Когда умирает ребенок из племени гуарани, он спасает его душу, свернувшуюся в чашечке цветка: относит ее в своем тонком, длинном клюве в Страну, Где Нет Печали. Он знает туда дорогу от начала времени. Он существовал еще до того, как родился этот мир: он освежал уста Первого Отца каплями росы и утолял его голод нектарами цветов.

Он вел за собой тольтеков в их долгом пути к священному городу Тула, а потом принес солнечное тепло ацтекам.

Будучи предводителем чонталей, он кружил над стоянками врагов, оценивая их силы, и, сложив крылья, бросался вниз, неся смерть спящему вождю. И будучи солнцем индейцев кекчи, он летал к луне домой, заставал ее врасплох и любил ее.  {140}

У него тело размером с миндаль. Он родится из яйца не больше фасоли, в гнезде, которое помещается в скорлупе ореха. Приют для сна он находит под листом.

Урутау

«Я самая несчастная из дочерей», – сказала дочь вождя Ньеамбью, когда отец запретил ей любить человека из вражеского племени.

Сказала так и убежала.

Спустя какое-то время ее нашли в горах Игуазу. Ньеамбью смотрела на людей и не видела их, ее рот был нем, а сердце уснуло.

Вождь приказал позвать того, кто сможет разгадать тайную болезнь дочери и вылечить ее. Посмотреть на исцеление собралась вся деревня.

Шаман прошептал что-то над чашей с напитком йерба-матэ и вином из маниоки. Потом подошел к Ньеамбью и на ухо сказал ей неправду:

– Человек, которого ты любишь, только что умер.

От крика Ньеамбью индейцы превратились в плакучие ивы. А сама она обернулась птицей и улетела.

Жалобные стенания урутау, сотрясающие по ночам горы, слышны на расстоянии пол-лиги. Трудно увидеть урутау, птицу-призрак. И невозможно ее поймать. Никому не удавалось это.

Орнеро

Когда мальчик подрос и пришло ему время пройти три испытания, он и пробежал и проплыл лучше всех, и девять дней, не пошевелившись, не застонав, он пролежал на шкуре без еды и питья. И все это время откуда-то издалека он слышал голос женщины, которая пела для него, помогая вынести все испытания.

Вождь решил, что юноша должен жениться на его дочери, но тот взмыл вверх и полетел искать певшую ему женщину в леса у реки Парагвай.

И до сих пор орнеро живет там. Он бьет крыльями и радостно кричит, когда ему чудится голос той, которую он неустанно ищет, когда ему кажется, что она летит ему навстречу и никак не может долететь. Дожидаясь ее, он построил дом из глины, со входом, открытым легкому северному ветру в укрытом от молний месте.

Все уважают орнеро. А кто убьет его или разорит гнездо, тот разбудит бурю.

Ворон

Высохли озера, обнажились русла рек. Умирающие от жажды индейцы такельма послали ворона и ворону искать воду..

Ворон быстро устал и вернулся обратно. Он помочился в миску и сказал, что это вода из дальних краев.

А ворона летела себе да летела.

Спустя много времени она вернулась с чистой свежей водой и спасла от засухи народ такельма.

Ворон в наказание за обман был обречен каждое лето страдать от жажды: он даже не может смочить глотку, и поэтому, когда начинается жара, кричит таким хриплым голосом.

Кондор

Кауильяка сидела в тени дерева и ткала накидку, а над ней кружил Конирая, обернувшийся птицей. Девушка не обращала внимания на его кувырки и трели.  {141}

Конирая знал, что другие, более старые и более важные боги, тоже горят желанием заполучить Кауильяку. Но все-таки он сбросил ей свое семя в виде зрелого плода. Увидев у своих ног сочный спелый плод, девушка подняла его и надкусила. Она почувствовала несказанное наслаждение – такой вкусный был плод – и забеременела.

А потом Конирая превратился в человека – жалкого, оборванного и стал преследовать ее по всему Перу. Кауильяка с сыном за спиной бежала к морю, а по ее следам шел безутешный Конирая.

Конирая встретил вонючку и спросил его, не проходила ли здесь Кауильяка. Вонючка посмотрел на несчастного Конирая, на его окровавленные ноги и ответил: «Глупый ты, глупый! Разве ты не понимаешь, что тебе никогда не догнать ее».

И тогда Конирая проклял его:

– Ты будешь рыскать по ночам. И везде, где ты ступишь, останется зловонный запах. А когда ты подохнешь, никто не поднимет тебя с земли.

Кондор же, наоборот, ободрил Конирая: «Беги! – крикнул он ему. – Беги – и ты догонишь ее!» Конирая благословил кондора:

– Ты будешь летать повсюду, где только пожелаешь. И не будет ни на земле, ни на небе места, которого ты не сможешь достичь. Никто не доберется до твоего гнезда. Никогда не будет у тебя недостатка в еде. А кто тебя убьет, тот умрет сам.

Преодолев множество гор, Конирая вышел наконец на хюбережье. Но он опоздал.

Кауильяка и ее сын уже превратились в каменный остров посреди моря.

Ягуар

Ягуар взял лук и стрелы и отправился на охоту. Вдруг он увидел тень. Он хотел схватить ее, но не смог. Ягуар поднял голову. Хозяином тени был молодой Ботоке из племени кайапо. Еле живой от голода, кайапо стоял на высоком камне.

У Ботоке уже не было сил двигаться, он едва мог говорить. Ягуар опустил лук и пригласил Ботоке в свой дом поесть жаркое из мяса. И хотя юноша не знал, что значит «жаркое», он принял приглашение и прыгнул на спину охотника.

– Ты привел чужого сына, – упрекнула ягуара жена.

– Теперь это мой сын, – сказал ягуар.

Ботоке первый раз в жизни увидел огонь. Он узнал, что такое каменная печь и впервые попробовал жареное мясо тапира и оленя. Он понял, что огонь светит и греет. Ягуар подарил ему лук и стрелы и научил обращаться с ними.

А потом Ботоке убил жену ягуара и сбежал.

Он бежал, охваченный страхом, и не останавливался, пока не достиг своей деревни. Там он рассказал обо всем, что с ним случилось, и открыл людям то, что узнал: новое оружие и жареное мясо. Индейцы кайапо решили завладеть огнем, и Ботоке повел их в далекий дом.

С тех пор ягуар ненавидит людей. От огня, которым он владел раньше, у него остался только отблеск, полыхающий в зрачках. На охоте он рассчитывает теперь только на свои клыки и когти, а мясо жертвы поедает сырым.

Медведь

Дневные звери и ночные звери собрались вместе, чтобы обсудить, что делать с солнцем, которое в те времена приходило и уходило, когда ему вздумается. Звери договорились разыграть, кто должен решит когда солнцу всходить и когда заходить. Кому по жребию выпадет, тот и скажет, как должны чередоваться солнечный свет и темнота.  {142}

Когда они тянули жребий, солнцу захотелось посмотреть, чем они занимаются, и оно приблизилось к ним. Оно подошло так близко, что ночные звери бросились от него врассыпную. А медведь замешкался. В спешке он сунул правую ногу в левый мокасин, а левую – в правый. И так побежал, выворачивая лапы.

Индейцы команчи говорят, что именно с тех пор медведь стал косолапым.

Кайман

Солнце индейцев макуси было озабочено. С каждым днем оставалось все меньше рыбы в прудах.

Назначило солнце сторожем каймана. Но пруды все равно пустели.

Кайман, который и охранял, и воровал рыбу, плел всякие небылицы о грабителях-невидимках, но солнце ему больше не верило. Схватило мачете и посекло ему всю кожу.

Чтобы немного унять ярость солнца, кайман предложил ему в жены свою красавицу дочь.