Текст книги "Чужие долги"

Автор книги: Эдуард Геворкян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

7.

До конца дневной смены оставалось еще много времени, впрочем, и дел хватало: погода шла по графику прогноза, с небольшим отставанием, осталась неделя до веселых денечков. Проверил давление в баллоне вопилки, впрыснул немного смазки в подшипники ручной сирены, выставил в аппаратуре режим самопроверки на каждые полчаса. Прикинул: самому подергать рычаги поворотного механизма на крыше или поручить Сереге, тут он сам и пришел, да не один, а с дядей Костей.

– Что так рано? – удивился я.

– Поговорить надо, – сказал дядя Костя. – О жизни нашей непростой.

Он присел на выступ, а Серега вытащил свой лежак и подвинул ко мне.

– Ты парень молодой, – начал старик. – Друзей-знакомых много…

– Дядя Костя, – перебил я, – давай без титров.

– Давай, – согласился он. – Короче, нет ли у тебя выхода на какого-нибудь надежного проводника?

«Да вы что, сговорились?!» – чуть не сказал я. Оценил юмор ситуации: уговори я Серегу на той неделе, сейчас в помещении метеостанции сидели бы два проводника.

– Уходить надо, – продолжал дядя Костя. – Начали к детям присматриваться, значит, счет на месяцы, а то и на недели пошел. Потеряем статус, тут же охотники появятся, потом и юпы, понял? От охотников еще отобьемся, а вот… – Он покачал головой.

– Не понимаю. Дети большие, кто их отберет?

– Не понимаешь, потому что своих нет, – сердито сказал дядя Костя. – До шестнадцати лет могут любого запросто. Из вредности, за недолжное воспитание и все такое… Запишут долг за упущенную выгоду, будешь всю жизнь отрабатывать.

– Да ладно ворчать, – вмешался Серега. – Давай по делу.

Но по делу опять не удалось, словно тот, кто распоряжается событиями, решил немного поиграть со мной. В коридоре громко чпокнул лифт, и тут же к нам без стука ввалился майор дядя Миша Гибсон.

– Какие люди! – сказал он. – Вы-то мне и нужны.

С этими словами он плотно прикрыл нашу дверь и, не дожидаясь приглашения, плюхнулся на лежак, прислонился к стойке с аппаратурой и закрыл глаза. Вид у него был несколько помятый, пуговицы расстегнуты, под курткой выпирала рубчатка легкой брони. Седые волосы торчали во все стороны, фуражку он явно забыл в кабинете или там, где нужна броня.

– Нашлась пропавшая девочка? – спросил он расслабленным голосом. – Или ее родители умнее всех вас оказались и уже гуляют по Норильску?

Мысли у меня пошли одновременно разными путями, но сошлись в одну точку. Судя по окаменевшим лицам Сереги и дяди Кости, их подозрения оказались неподалеку. Дядя Костя как-то хищно повел зрачками из стороны в сторону. В поисках молотка, что ли?

Майор открыл один глаз, криво ухмыльнулся в седые усы.

– Спокойно, горожане, полиция на страже порядка! – прогудел он. – Вы бы присели, Тарас Петрович, и внуку Сереже велите, чтобы не дергался.

– Тяжелый день, дядя Миша? – спросил я. – Может, пивка? Это мои соседи вообще-то…

– День просто дерьмо, – согласился майор Гиборн. – А ты посмотри на своих соседей, – он открыл второй глаз, но при этом рука словно случайно легла на рукоять сонника, торчавшего из открытой кобуры.

Я посмотрел. Дядя Костя обмяк на выступе, лицо его посерело, а Серега опустил голову.

– Мне все равно, кто вы и откуда, – сказал майор. – Только я тоже в деле, ребятки. В мои годы ничего не светит, как статус города поменяют – все, сливай горючку, пенсия в зубы и свободен. А какая у нас пенсия, если зарплата по чистым сетям не проходила, э? За наличняк, за каждую честно заработанную годами службы копейку придется заполнять налоговые декларации, чтобы на чип перевели. Где справедливость, э?

Дядя Костя… Или дед Тарас? В общем, сосед приободрился и подмигнул сыну… Или внуку? Какая разница при таком серьезном развороте.

– Времени у нас сколько осталось? – спросил дед.

Майор что-то невнятно пробормотал, кажется, по-английски. Я его здорово подзабыл, поэтому не понял, что имеет в виду, говоря о каких-то суставах.

– Времени совсем нет, друзья мои! – торжественно возгласил он. – Сегодня вечером в новостях сообщат, Западное Объединение выдало большой кредит Альянсу на развитие инфраструктуры. Вернуть не смогут, все знают, но не скажут в новостях. Рассчитываться будут серой зоной, то есть нами. Такими темпами лет через десять-пятнадцать и вольных городов не останется. Кстати, у вас в Приморье быстро всех зачиповали?

Мои соседи переглянулись.

– Три-четыре месяца, – сказал Серега.

– У нас столько нет. Сейчас начали составлять списки лиц, подлежащих иммобилизации.

– Э-э? – не понял я.

– Чтобы город не покидали, – мрачно сказал дед Тарас.

– Вот именно. Добрые люди намекнули, что я тоже в списке. Хотя маленьких детей у меня нет, да и больших тоже, но у меня были некоторые проблемы, когда я жил Перте. Думал, давно обо мне забыли, но ошибался. Чем цивилизованнее общество, тем, маму его, злопамятнее.

– Неосторожное обращение с казенным имуществом? – улыбнулся я.

– Молод еще над старшими потешаться. – Майор кряхтя поднялся с лежака, застегнул пуговицы. – В Норильск пойдем вместе.

– Вместе так вместе, – согласился дед Тарас. – Проводник нужен.

– А чего его искать? – удивился чертов дядя Миша Гибсон. – Наш Ванечка – лучший проводник в Игарке.

Ну что тут сказать? Я лучше промолчу. Держался целых три секунды и только с четвертой начал обкладывать майора на пяти или шести языках одновременно.

Когда матюги закончились, дядя Миша немного подождал и, увидев, что я иссяк, предложил говорить по делу.

– По делу, – взвился я. – Какие могут быть дела со старым болтливым…

– Цыц! – гаркнул дед Тарас. – По деньгам договоримся. Сейчас мы домой, за… – косо глянул на майора, – за Антошкой. Встречаемся через три часа и быстро уходим.

Дениска оказался Антошкой. Кривовато они все же замаскировались, если дядя Миша их сразу пробил. Или знал, но держал при себе? Возможно, на любого жителя в полицейских базах лежат файлики, а в них – кто мы на самом деле и откуда, как звали и где меняли имена, когда расчиповались и почему. И главное, сколько у нас детей, какого возраста и способностей. Возможно, информация о моих перемещениях тоже хранится. На всякий случай.

– Быстро только кошки родят, – сказал я. Здесь командиров нет, кроме меня. Думаете, все просто? Тогда прыгайте сами.

– Он прав, -. майор качнул головой. – Тянуть нельзя, но и спешить опасно. Сколько дней надо ходку готовить?

– Не знаю, – честно сказал я. – Смотря что везти. Людей редко вывожу. Те, кто вывозит – не больше двух за ходку.

– Нас трое.

– Четверо, – поправил деда Сергей.

– Думаешь, она с нами пойдет? – скривил губы старик.

– Четверо, – повторил Сергей. – И еще соседи. Дядя Миша поднял голову от своего кома.

– О чем вы? Сколько душ набирается?

– Много. Соседи сразу поймут, в чем дело. Но если есть время…

– Нет, Тарас Петрович прав, надо торопиться. Мне надежный человек сейчас стукнул: на днях прилетят эмиссары Федерального банка, начнут тотальный аудит. Ванечка постарается и за двойной тариф хоть сто человек за раз перевезет.

– Хоть тысячу. Но не в Норильск, а на остров через Протоку. У меня катер на два человека вообще-то. Третий в ногах ляжет, если что. Места мало, но ваш Антошка влезет.

– Ты… это, его Дениской зови, – поморщился дед Тарас. – Он уже и не помнит своего настоящего имени.

– Как только контрольные пункты усилят, никто не проскочит. Надо сразу, и как можно больше людей. Тут нельзя лишь о себе думать. У кого не хватит средств, я помогу. Без процентов.

Я где стоял, там чуть не упал. Дядя Миша, который не только за юнион или юань, а даже за рубль удавится, потом еще продаст свой труп, перепродасти толкнет по частям, превратился в доброго добрячка? Подозрительно. Нет, еще хуже – пугает. Кто его знает, может, решил подстраховаться на случай, если на дно булькнем. На том свете юнионами не откупишься, как говорит Александр Максимович.

– Чем больше нас будет, – поспешил развеять мои предположения майор Гибсон, – тем легче на новом месте приживемся, свое дело начнем. Норильск не любит нищебродов. Вместе и отпор дадим, там тоже жулья хватает. Насчет катера не думай, мы тебе такую посудину добудем, полгорода вывезешь.

Он подмигнул деду Тарасу. Тот задумался, одобрительно кивнул.

– Это можно, – сказал он. – Надо посмотреть, что есть на плаву. Приметил одно корытце, на нем всю Тошкину школу легко вывезти. Наставник, по-моему, тоже задергался, на север смотрит…

– Какой еще наставник? – насторожился майор.

Когда ему рассказали о вчерашних посиделках в нашем дворике, Гибсон помрачнел.

– Вот сучья масть, – сказал он. – Позавчера он заходил к нам со списками, кого из города не выпускать, а кого сразу забирать. И все напирал, чтобы девочку поскорее нашли. Зачем же к вам приперся, э?

Он сердито посмотрел на нас, щелкнул пальцами.

– Понятно, решил дернуть сразу за все ниточки, посмотреть, кто засуетится, куда побежит, а кто и на девочку выведет. За вашим окталом, наверное, присматривают. Аккуратненько собирайтесь, и чтобы сразу все вместе, не опаздывая и не отставая. Правильно говорю, Иштван?

– Правильно, – вынужден был согласиться я.

Какой все же подлюган наставник, своих учеников продает. А мы уши развесили. Правда, дед с Ашотиком насчет списков чухнули сразу.

– Кстати, он ничего про твоего сменщика не спрашивал?

– Про Диму? Покойник-то с какого боку?

– Мне сказал, будто он недели две назад у них в школе проводку менял и вроде расспрашивал учеников, кто чем интересуется, какие каналы смотрит. Может, он на охотников работал, наводчиком, и его конкуренты убрали.

– Кто убрал? – спросил Серега.

– Те, кто охотников нанимает. Серьезные теневики тоже заинтересованы в… долгосрочных инвестициях.

По тому, как сжались кулаки Сергея, я сразу понял, что он подумал о своем сыне.

– Хорошо бы копнуть поглубже, но время поджимает, – сказал Гибсон.

Глянув на карту, я прикинул скорость движения фронтов – времени действительно оставалось немного.

– У нас три дня, – сказал я. – Сейчас рано, не уйти даже на лодочке. Скоро пойдут туманы. Не позже чем послезавтра покажете мне плавсредство, тогда уточню время и место сбора. Слишком большая посудина застрянет на шиверах, лучше что-то типа моторного понтона.

– Договорились. – Майор повернулся к двери, но передумал. – Я, наверное, смогу достать полный список отмеченных для задержания. Кого в первой сотне узнаете, предупредите.

– Столько не потяну, – сказал я. – Да и не успеем обговорить со всеми.

– А со всеми и не надо. Десяток наберите, у них тоже окажутся знакомые в первой сотне.

– Нет, – уперся я. – Нереально. Максимум полсотни. Оплата вперед и сразу. С каждого по двести юнионов. Знакомым скидка, по сто с носа.

– Жадный ты, – покачал головой дед Тарас.

– Ходка-то в один конец, – ответил я и добавил: – Дети бесплатно.

8.

Днем я прошелся по городу, перекусил, а вернувшись домой, выставил наугад канал и тупо уставился в пленку. Какие-то раскрашенные по голому телу девицы бегали друг за дружкой с ведрами воды.

Мысли шли тяжело, как лодка идет новой протокой, и неизвестно, что впереди – река или болото, а края протоки сужаются. Поддавшись общему настроению, я тоже решил свалить, пока не прикрутили гаечку. Даже подумывал, кто из знакомых девушек может составить компанию вольному проводнику. Одна точно вцепится в меня мертвой хваткой, но ее темперамент несколько утомлял, да и брать с собой – это обязательство, потом быстро не отделаешься. Другие… Вдруг все согласятся? Воля волей, но сил для гарема не хватит, к тому же, по слухам, девушки в Норильске все как на подбор красавицы. Пришел к выводу, что спешить не надо. Если незаметно проведу такую ораву беглецов, то могу так же тихо вернуться. Денег хватит надолго, глядишь, еще кого успею вывезти, пока тут начнут порядок наводить. Еще неизвестно, как народ примет новость, могут быть волнения, глядишь – опять левачок. Детей у меня нет, трогать поначалу не станут, ну, воткнут чип, так ведь не привыкать… Веселый нонконформист плавно превращается в унылого приспособленца, эх. Я немного пожалел себя, не заметил, как задремал, и встрепенулся, когда позвонили в дверь.

Включил глазок: там Ашотик нетерпеливо переминается с ноги на ногу.

Когда я вышел к нему, он уважительно пожал мне руку и сказал:

– Нас ждут в порту.

– Ага, уже! – сообразил я. – Ну ладно. Душ приму только.

В порт мы проникли через южную сторону, там в высокой сетчатой ограде зияли большие отверстия. Некоторые из них были кое-как заделаны пластиковыми решетками, другие бесстыже топорщились проволочными завитушками. Мы нырнули в одну из дыр и стали пробираться сквозь нагромождения контейнеров. За ними возвышались башни из огромных барабанов – с кабелями и пустые, вышли на асфальтированную площадку, исчерканную рельсами, и подошли к мостовому крану. Ашотик помахал кому-то рукой и полез по узкой лестнице наверх. Я не успел спросить, что мы здесь делаем, судоремонтный дальше, но он уже гремел по металлическим ступенькам над головой. Желтая краска лохматилась от старости и осыпалась под ногами.

Через два пролета вышли к решетчатой кабине подъемника. Подъемник скрипел, дергался, но благополучно дополз до верхней площадки, где нас встретили дед Тарас и дядя Саша.

– Выбирай, – сказал дед и широким жестом обвел акваторию.

Отсюда видны все доки и причалы судоремонтного. Огромный ротор возвышался в самом дальнем конце. Искрящаяся сыпь сварочных машин покрывала его сверху донизу. Я видел, как такие громады доставляют сюда на огромных моторных платформах, похожих на плоты, составленные из понтонов. Впечатляющее зрелище.

– Сегодня подогнали, – пояснил дед Тарас. – Обычно их на месте чинят. Наверное, и Николай скоро объявится.

– Кстати, не его ротор? Жаль.

– Да-а, на таком можно полгорода вывезти, и ни одна собака не остановит. – Глаза его загорелись. – Подлатать, и вперед!

– Платформа ушла на Дудинку, – покачал головой дядя Саша. – Своим ходом придется топать.

– Не получится, – сказал Ашотик. – Через горы не пройдем. Быстро догонят, возьмут штурмом.

– Как тебе вон то корыто? – дядя Саша показал на судно, похожее на большую баржу с тремя высокими надстройками на палубе. – Старая плавучая электростанция, раньше ее на Диксоне использовали.

– И реакторы на ходу? – удивился Ашотик. – Слушай, такую увести, свой город можно основать.

– Реакторы давно вырезаны, вместо них емкости под сжиженный метан, – сказал дед Тарас. – Там охрана, не подойдешь. Видишь, рядом с вертолетной площадкой будка, а чуть дальше – еще одна.

– Где же вертолеты?

– Портовый давно списан, а тот, что на ремзаводе, хозяин берет с гостями медведей гонять.

– Жаль…

– Умеешь водить?

– Умею. Я ведь не только по гробовым делам, хотя покойники – самые благодарные клиенты. Раньше был пилотом турбинных вертушек. Это семейное. Мой дед еще на «акулах» летал, он разбился на Курилах, в бою.

– Обидно?

– Немного есть. Но на кого горб ломать, если не на своих.

Я краем уха прислушивался к их разговору, разглядывал суда – с таким тоннажем легко переть напролом по Енисею, сметая таможенные кордоны. Неподалеку от нас разбирают сухогруз. Часть обшивки у него содрана, обнажены рангоуты, переборки или как их там. Жалкое зрелище. На его фоне еле заметен небольшой кораблик, накрытый чехлом. Сидит неглубоко. Рубки вообще не видно. Похож на речной трамвай.

– Что за мелкий кораблик вон там, рядом с вышкой?

Дед Тарас приложил ладонь козырьком ко лбу, пригляделся.

– А это бывший плавучий бордель господина Бу, – сказал он.

– Тот, что сожгли в прошлом году, – вспомнил я. – Как его…

– «Благоухающий сад небесных покоев», хе-хе. Внутри все в порядке, двигатели новые, батареи свежие, осталось корпус покрасить, каюты шелком обить, а лежаки бархатом обтянуть. Ну, еще фонарики разноцветные. Они любят фонарики.

– Тьфу ты, скотство! – плюнул дядя Саша. – Такой не грех и увести.

– Годится, – сказал я. – Два дня на все. Людей сможете провести незаметно?

Ашотик и дед Тарас переглянулись. Старик кивнул.

Дома я опять полез в душ. В последние годы за несколько дней до «басмача» у меня почему-то начинают чесаться руки и ноги. Сходил однажды к врачу, выложил пять юнионов за полный анализ. В общем, велено беречь сосуды, а так – частный случай метеопатии. Ничего опасного.

Волосы не успели высохнуть, как объявился Серега и сказал, что Ашотик приглашает отметить общее дело. Я поморщился – примет особых у проводников нет, но чем меньше говоришь перед ходкой, тем лучше. Обижать соседей тоже не хотелось. Может, больше и не встретимся.

Стол во дворе ломился от бутылок и хорошей закуси. Наверное, вытрясли все запасы. Поначалу сидели, настороженно поглядывая по сторонам, выпили, расслабились. Сыновьям Ашотика и Дениске-Антошке разрешили немного посидеть со взрослыми, а потом велели идти спать.

– Будут они спать, как же, – сказала жена Ашотика. – Сейчас найдут свои игровые каналы…

– Пусть играют. Мало ли… – начал было дед Тарас и замолчал.

– В новостях передавали, скоро нефть и газ не будут нужны, – увела разговор в сторону Нинка. – Термоядерные станции начнут строить.

– Их сто лет начинают, – сказал Серега. – Деньги проедят, на выхлопе ноль, опять закроют до лучших времен.

– Я слышал, лунная база на термояде работает, – Ашотик разлил вино по бокалам. – Хотя зачем он нужен, непонятно, солнечной завались. Ну, давайте выпьем за энергичных людей.

Слегка пригубив, я поставил бокал. Перед ходкой стараюсь не пить, голова должна работать на форсаже.

Серега взял апельсин, покрутил его перед глазами и спросил:

– Вообще-то про лунную базу есть новая информация? Я искал на днях – все двухлетней давности. Раньше в Сетях было много лунных сайтов, недавно искал – ни одного не нашел. Только биржевые индексы.

– Они, наверное, независимость объявили, – сказал Ашотик. – Лунное королевство. Нет, лунная республика. Или империя. На империю не потянут, – с сожалением добавил он. – Народу мало. Сколько их там, сотни три-четыре?

– Лет тридцать назад – около шестисот человек, – неожиданно сказал дед Тарас.

Вздохнул, налил себе минералки, отхлебнул.

– Я готовил заброску буровых турбин. С «Восточного», был у нас тогда космодром на Амуре.

– А я где был тогда? – спросил удивленно Серега. – Почему не помню?

– Ты у своего отца спроси, если найдешь его…

У Нинки глаза полезли на лоб, значит, она еще не в теме. Неловкое молчание, дядя Саша горестно опускает глаза, Ашотик пытается разрядить обстановку.

– С тех пор, наверное, они размножились, – Предположил он. – Может, их там тысячи. Детей-то у них никто не отбирает…

И снова тишина.

– До Луны не доберемся, – сказал дядя Саша. – Далеко, и денег столько не набрать.

Никто даже не улыбнулся. – Слухи, между прочим, уже пошли, – дед Тарас глянул на нас из-под бровей. – Многие не верят, а кто и радуется, мол, порядок будет.

– Это кто? – поднял голову дядя Саша. – Не Петька ли, из трансформаторного?

– Он. Дети у него давно выросли, у самого руки из ушей растут, а лезет всеми командовать.

– Управленец, – сказал, как выплюнул, дядя Саша.

Нинка уперлась кулаком в подбородок и задумчиво проговорила:

– А я вот думаю, если бы мамка не сбежала со мной, годовалым ребенком, стала бы известным ученым. Мне математика легко давалась. Вместо того, чтобы мыкаться по территориям, получила бы хорошее образование и сейчас не мусолила вонючие юани и рубли в «Чифане».

– Каждый сам выбирает свою… – начал Ашотик, но договорить ему не дали.

– У меня был выбор?! – перебила Нинка. – Мамаша больше года на одном месте не сидела, а когда мне шестнадцать стукнуло, взяла и померла. А когда я своего отца нашла, он меня даже на порог не пустил.

– Своего ребенка отдашь, если придется? – спросил дед Тарас. Нинка не ответила. Поднялась с места и ушла в свой блок, дверь оставив приоткрытой. Серега дернулся за ней, глянул на деда, тот посмотрел на него. «А я что говорил», – читалось в глазах старика.

– Я сейчас… – пробормотал Серега и исчез за Нинкиной дверью.

Разговор опять вернулся к Луне, от нее перешли к погоде, от погоды – к проклятым чинушам из управы, которым скоро хвосты подпалят, но нам от этого не легче… Ашотик рассказал анекдот, его жена незаметно исчезла. Вернулся Сергей и мрачно уселся на скамью.

– Остается? – спросил дед. Серега кивнул.

– Тебя не отговаривала? – прищурился дед Тарас.

– Даже не пыталась. Только спросила, а не жалею, что здесь оказался.

У них пошел тяжелый разговор, полный намеков и недомолвок, а потом Серега неосторожно сказал, что в одном она, может, и права: у сына могла быть другая жизнь и в будущем он стал бы великим человеком.

Дед ухватился за горлышко бутылки, я успел схватить его за руку.

– Да тебе что за дело до чужих людей, будь они хоть трижды великими? – спросил дядя Саша.

– Почему чужих?

– Потому. Кто тебе скажет, кем он станет? Про тайну усыновления забыл? Думаешь, новые родители от доброты большие деньги вкладывают в детишек. Долгосрочные инвестиции, мать их ети, прости Господи! Если дитя твое не тобой взращено, то как оно в свой черед родительский долг исполнит?

– Так ведь они все равно при родителях, хоть и приемных. И главное, Александр Максимович, ребенку хорошо. Я для примера говорю, – быстро добавил он, глянув на деда.

– Золотом судьбу не обманешь, – горестно сказал дядя Саша. – Пресечется род человеческий, ибо гнусность это и грех.

– Ну, не знаю…

– Не знаешь, так помалкивай! – рявкнул на него дед.

Он успокоился и отдал бутылку. Стоит собраться разным поколениям за одним столом, как рано или поздно начнут выяснять, кто кому должен. Я вот никому ничего не должен и в такие разговоры не влезаю: дискуссия неизменно завершается хорошей дракой.

У нас закончилось мирно. Ашотик вовремя свернул тему на ходку, все заговорили шепотом, а я спросил у Сереги, успеет ли он собрать одно устройство. На черном рынке есть комплектующие. Надо лишь настроить правильно и крепеж усилить, чтобы не сорвало ветром. Он пообещал сделать к завтрашнему дню.

Тут выяснилось, что завтра уже наступило, и мы разошлись по домам.