Текст книги "Кайман (СИ)"
Автор книги: Эдуард Тил
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
Annotation
Фанфик по миру "Барлионы". ЛитРПГ, юмор.
Тил Эдуард
Тил Эдуард
Кайман
Под моим балконом, сколько помню, всегда ютилась кофейня – такая тесная, что казалось, дед Егор, её владелец и бессменный кофевар (слово «бариста» он не любил), загодя примеряется там к могиле. Впрочем, не мне шутить об этом, полжизни проведя в набитом электроникой гробу, что зовётся виртуальной капсулой.
В кофейне с семи до семи работал советский радиоприёмник, и порой, стоя на балконе, забавно было различить фразу-другую в звуках, издаваемых тем древним артефактом. Если же на ночь окно оставалось открытым, можно было подниматься как по часам, слыша сквозь сонную пелену мелодию утренних новостей.
Сегодняшний день, однако, для меня наступил иначе.
* * *
Чья-то рука решительно отдёрнула штору, и темнота под веками налилась красным.
Морщась от солнца, я сделал робкую попытку разлепить глаза. По центру комнаты деловито расхаживала некая "Kiska <3", с которой я имел неосторожность сойтись на вчерашнем интернет-семинаре и продолжить... знакомство – у себя дома. Спросить её реальное имя я не успел – слишком внезапно всё закрутилось. Оно ведь так бывает, если с голодухи да при встречной инициативе. И вот, стоит эта "Киска меньше трёх", прожигая меня взглядом:
– Юр, послушай, – говорит.
– Есть беседа, – говорит.
Прикинув в уме разные варианты – от лопнувшего презерватива до вторжения инопланетян, я поднял бровь, давая знать, что весь внимание.
– Ты, конечно, славный парень, – сморозила она, и мне пришлось зайтись притворным кашлем, – но я вынуждена кое о чём тебя просить.
Странно. К чему бы всё это? Может, она сейчас потребует денег, грозя заявлением о насилии?
– Вон камера, – я указал на потолок. – А тут заверенные логи нашей переписки, – я хлопнул рукой по бланку с печатью, лежащему на тумбочке рядом. – Принуждения не было, и точка. А вот дело о шантаже и вымогательстве ещё может выгореть.
Камера слежения, конечно, не работала – с тех давних пор, как отсюда съехал офис одной разорившейся фирмочки, чьи компьютерные игры не вынесли конкуренции с Барлионой. А бланк со штампом был и вовсе заключением гастроэнтеролога для районного военкомата. Тоже липовым, кстати.
Сложно сказать, возымел ли мой блеф нужный эффект, но молодая женщина опустилась на стул и с укором посмотрела на меня.
– Ты всё неправильно понял, – наконец, сказала она. – Мне просто нужно, чтобы ты встретился с одним человеком.
Я сел. Так её ко мне подослали?
– Понимаешь, Юрий, – о как: уже "Юрий", – я работаю заместителем директора ООО "Бест геймс солюшенс".
"Впервые слышу о такой шарашке", – подумал я и сказал:
– Ну и как здоровье у Михал Иваныча?
– Моего шефа зовут Валентин, и он хочет тебя видеть, – ответила женщина.
– Да, в общем, почему бы и нет, – сказал я, от души надеясь, что вчерашний вечер всё же был её личной инициативой, а не служебным поручением... а то знавал я одного Валентина.
– Значит, ты согласен? – улыбнулась она, просияв. – Я оставлю адрес. Только прошу: приходи сегодня же.
Я вздохнул. Мои романтические отношения никогда ещё не становились официальными менее чем за минуту. Впрочем, работа мне нужна: я всё равно сейчас на мели. Ведь речь идёт о работе, надеюсь? Моей известности в определённых кругах вполне достаточно, чтобы какая-нибудь игродельная конторка захотела взять меня, скажем, штатным бета-тестером.
Постирав и погладив рубашку и брюки, я позавтракал, почистил зубы, завалился с планшетом на диван проверить почту и – заснул; в итоге, добрался до места ближе к вечеру. Рабочий день подходил к концу, но офис нужной мне компании, на тридцатом этаже огромного бизнес-центра, был ещё открыт.
Всю дорогу я размышлял о загадочном человеке по имени Валентин, пожелавшем со мной встречи. Его фамилию я мог спросить ещё утром, но почему-то этого не сделал. Наверное, тогда мне показалась нелепой сама мысль, что это может быть именно тот Валентин – мой старый знакомый, с кем я вдрызг рассорился семь... нет, уже восемь лет назад. (А как иначе, когда твой друг уводит твою же невесту?)
– Да Маринка сама от тебя смылась, – меланхолично возразил мой внутренний скептик, – как только заприметила вариант получше.
– И этот "вариант получше", надо полагать, в свой тридцатник настолько успешен, что не стесняется приглашать меня на работу? Как бы там ни было, если это всё же он, ничего я делать не стану, – ответил я себе, но подумал втайне от себя: – Разве что предложение будет очень уж выгодным.
Это был он. Мы ещё не встретились, но по одному лишь оформлению интерьера всё стало понятно: та же цветовая палитра в серебристо-зелёных тонах, те же угловатые абстракции на стенах. В точности так он обставлял съёмную квартиру, которую мы в институтские годы напыщенно звали студией, и где пытались – особенно в период бума виртуальных капсул – сделать собственную игру с полным погружением. Было время – такие игры в момент возносили своих создателей на пьедестал, и в погоне за успехом однотипные стартапы множились, как грибы после дождя. Очень скоро, конечно, предложение опередило спрос, и «виртуальная лихорадка» резко пошла на убыль. Романтику старателей заместил прагматизм корпораций, а тысячи состряпанных на коленке проектов навсегда отправились в небытие. Наш, увы, исключением не стал.
На меня, тем временем, никто в офисе «Бест геймс солюшенс» не обращал ни малейшего внимания. Даже здешний персидский кот прошествовал мимо, не обернувшись. В просторном зале, разделённом на секции, шёл обыкновенный рабочий процесс. Пройдясь туда и обратно, я оказался у входа в небольшую комнатку, где за столом в одиночестве сидела фотогеничного вида сотрудница хорошо если двадцати лет. В надежде разузнать о месте пребывания босса, я направился к ней.
– Вы наш будущий программист? – неожиданно спросила она, оторвав взгляд от смартфона.
– Пока не знаю, – сказал я растерянно. Я и правда когда-то работал программистом, но сейчас не имел представления, какой из моих многочисленных навыков интересен Валентину: всё же как игрок я был намного известнее. Квартиру я купил, например, продав свою гильдию в Барлионе. Потом увлекался космическим симулятором, после – стратегиями. Неплохо шли у меня и карточные игры. Даже жаль, что за последний год я растерял всю страсть к покеру, а мой рейтинг пошёл ко дну стремительным домкратом: заставить голову работать без вдохновения я не умел.
Девушка, похоже, мой ответ приняла за шутку.
– Посмотрим, – улыбнулась она. – Меня зовут Виктория, я специалист по подбору персонала. А вы?
– Юрий.
– Хорошо, Юрий. Присаживайтесь. Итак... почему вы выбрали именно нашу компанию?
Я уселся на стул перед этой молодой девушкой-"кадровиком", испытывая одновременно ностальгию и чувство, что происходит какая-то ошибка. Я не выбирал их компанию, и пока даже не знал толком, для чего я тут нужен.
– Ладно, давайте поставим вопрос иначе, – поправилась Виктория. – Кем вы видите себя через пять лет?
Говоря откровенно, через пять лет я видел себя где-нибудь в обществе дворовых алкашей. При моих сегодняшних тенденциях уж точно. Но это явно не тот ответ, которого от меня ждали.
– Ценным сотрудником в успешной, развивающейся компании, – отчеканил я только чтобы ещё раз погрузиться в пучину ностальгии.
Одобрительно кивнув, девушка заглянула в лежащий на столе блокнот, и по выражению её лица я понял, что на очереди какой-то каверзный (по её мнению) вопрос.
– Загадка о кувшинках, – объявила она почти торжественно. – В первый день на поверхности пруда плавал один лист кувшинки. На второй день их стало два; на третий – четыре; на четвёртый – восемь; на пятый – шестнадцать и так далее. На десятый день листья заняли четверть водоёма. Скажите: когда пруд заполнится ими целиком?
Ох уж эти вопросы на гибкость ума, и всегда одинаковые. Ну разве нельзя выдумать что-то своё? Не можешь сама – так озадачь программистов, что прямо в эту минуту галдят за картонной стеной. Я прислушался: по моему опыту, из них важнее тот, у кого речь сильнее исковеркана английским. Ребята, которые ещё как-то держатся словарных рамок – младшие сотрудники. А вон тот, что задвигает про взвешенный десижен и нестандартный апроач – явный тимлид. Вот сейчас он консайдернет каждый кейс и придёт к единственно верному конклюжену. Тьфу.
Я встретился глазами с ожидающей чего-то Викторией, спохватился и ответил:
– На двенадцатый день.
– Хорошо... – разочарованно вздохнула она и снова заглянула в блокнот. – Вы раньше работали с сетевыми сокетами? Знаете, что такое "хендшейк"?
Вообще-то, персональщики не должны задавать технических вопросов. Вероятно, ей просто дали парочку для превентивного отсева совсем безнадёжных. Резонно полагая, что вся эта клоунада слишком затянулась, я думал теперь, как бы повежливее объясниться с Викторией, но та вдруг вскочила с места и уставилась на кого-то у меня за спиной.
– Светлана Анатольевна?
Я обернулся. В дверях стояла строгого вида женщина в очках, в которой с большим трудом узнавалась моя вчерашняя знакомая.
– Юрий! – сказала она. – Что вы тут делаете? Валентин давно вас ждёт!
Я неловко извинился перед ошарашенным кадровиком и вышел из комнаты. Проследовав за Светланой к кабинету, я увидел, как дверь его открылась, выпуская двоих. Один был, вне сомнений, Валентином. Не сказать, чтобы он сильно изменился, только линия волос на висках углубилась, намекая на скорые залысины, а черты лица стали будто острее. Совсем исхудал, – подметил я. – Скверно, видать, Маринка готовит.
Второй вышедший, незнакомец, мне не понравился сразу. Это был хорошо одетый, стильно стриженый брюнет, с правильным лицом, взглядом уверенным, даже властным. Такой человек, конечно, обладает дорогой машиной, и дома его ждёт молодая красавица-жена. Ходячее воплощение успеха. Но когда я смотрел на него, мне отчего-то представлялся этакий нарочито образцовый семьянин, кем восхищается вся благопристойная общественность, и чьи домочадцы под одеждой стыдливо прячут синяки. Будто бы в образе этого человека, едва различимо, всё же проступала некая фальшь, игра, а под ней – уродливый душевный изъян.
Окружающие, похоже, моих мыслей не разделяли.
– Олег, вы к нам ещё придёте? – с почти благоговейным придыханием спросила Светлана.
– Обязательно, – растянув рот в ослепительной улыбке, ответил тот, и я ощутил лёгкую тошноту. – Светлана, Валентин... – попрощался белозубый и, не удостоив меня взглядом, направился к выходу.
Валентин был так задумчив, что не сразу заметил старого знакомого, а заметив, улыбнулся мне как-то рассеянно и предложил спуститься вниз, в кафе.
– В общем, Юра, есть тут одно дело...
Меня, честно, сперва даже злость взяла от столь спокойного начала беседы. Валя вёл себя так, будто виделись мы только вчера, и всё ещё оставались добрыми друзьями. Хотя постойте... ранее я называл его другом? Вообще-то, мы всегда были «друзья» в жирных кавычках: между нами с самого начала было куда больше соперничества, чем, собственно, дружбы.
Соперничество наше зародилось ещё в детском саду, когда Валя решил отработать на мне подсмотренный где-то пинок с разворота. На практике это выглядело так: он начинал крутиться, словно юла, торопливо перебирая ножками, после чего останавливался и уже затем – пинал. Против его нелепого приёма мне пришлось разработать свой: каждый раз, когда он, вращаясь, поворачивался спиной, я просто пинал ему под зад, и Валя отлетал, разгневан и унижен. Помню, наполучав как следует и уже плача, он всё равно подходил ко мне и раз за разом приступал к вращению. Упорный был малый. В конце концов он смекнул, что вертеться перед ударом лучше на безопасном расстоянии, и когда его атаки вконец меня достали, я разогрел на батарее слепленного им пластилинового птеродактиля и подбросил к потолку в туалете; тот прилип и висел там месяц.
В школе мы учились в разных классах, но ходили в одну волейбольную секцию. Больше всего мы общались в институтские годы, решив вместе создать игровую компанию. Пару лет поработали на славу, но, увы, – разорились.
Поссорились мы, как я уже говорил, из-за девушки. Моей девушки, что просто взяла и ушла к нему. И сейчас, пока мы спускались в лифте, меня подмывало желание в очередной раз высказать "приятелю" всё – и уйти. Ну или сперва пожрать на халяву чизкейк, а затем высказать всё – и уйти.
Вечернее кафе на первом этаже бизнес-центра пока было немноголюдным. Сделав заказ, Валентин сидел, глядя в одну точку, и беззвучно шевелил губами, явно силясь облечь в слова какую-то мысль.
Я не выдержал:
– Ну и как у тебя с Мариной?
Валя обратил на меня непонимающий взгляд. Смысл вопроса дошёл до него лишь через пару секунд.
– С какой? Шаповаловой? – уточнил он.
– А у тебя много Марин было? – начал злиться я.
– Да ушла она давно, – он пожал плечами. – Сказала, я бесперспективный.
Все мои представления о семейном счастье Валентина покосились и упали, как картонные декорации.
– Но как? Ты же...
– А что я? Это она законченная карьеристка, ей всего мало! Шесть лет назад пошла на юридический, потом, слышал, в прокуратуру. Сейчас неслабо там взлетела. Встроилась, в общем, в систему...
Мы помолчали.
– Знаешь, какой вопрос меня мучил всё это время? – прыснув от смеха, вдруг сказал Валентин. – Как ты с ней вообще познакомился? Если уж она меня бросила, ты-то каким Макаром смог перед ней так хвост распетушить, что она, пусть ненадолго, сочла тебя "перспективным"?
– Это дурацкий случай, – ответил я.
– Не сомневаюсь, – кивнул Валя.
Познакомился с Мариной я нечаянно, торопясь на занятия в институт. В тот день, опаздывая, я срезал путь через пустырь. Там-то и гуляла приснопамятная собака, как водится, без намордника и поводка.
– Не беги! – послышался сзади грубый голос. – Что, оглох? На шаг перейди, а то Рекс бросится!
Я обернулся. На меня, нагло и в упор, смотрела девушка. Моё самолюбие воспротивилось её тону. Я подобрал увесистый кусок кирпича и демонстративно пробежался с ним туда и обратно.
– Вот так вот, – сказал. – Нигде не написано, что по улицам бегать нельзя. Хочу – бегаю. Если твоя псина бросится, я ей голову проломлю. А если она меня покусать успеет, ты мне ещё и компенсацию выплатишь. Вот так вот.
Девушка слушала меня с каменным лицом, а потом вдруг расхохоталась, указав мне за спину, на настоящую хозяйку собаки, которая, тихо ругаясь, вела её прочь.
Так и познакомились.
Кстати говоря, как бы глупо тот случай ни выглядел, там я проявил редкую для себя твёрдость характера. Собака, правда, попалась довольно худосочная. Будь на её месте приличный ротвейлер или доберман, – я бы, наверное, и гуськом пошёл.
– Ладно... – отсмеявшись, вздохнул Валентин. – У меня, кроме шуток, есть к тебе, Юра, серьёзное дело... Ты уже знаешь, чем занимается наша компания?
– Лучшими игровыми решениями, – сострил я.
– Мы, фактически, независимое подразделение разработчиков Барлионы. Официальные отделы передают нам часть своих задач на аутсорс. Начальника одного из таких отделов ты, кстати, сегодня видел.
– Ты про того модника? – скривился я.
– Да, про Олега. У него, между прочим, стоило бы поучиться: мало кому удалось так круто подняться на криптовалюте. А теперь он в свободное время ещё и других в этом вопросе просвещает. Вон, смотри.
Валя указал в сторону, на дисплей наружной рекламы (что-то про частный консалтинг), с которого по-деловому взирал тот самый Олег с той самой улыбкой, – и мой чизкейк любезно запросился наружу.
– Ну понятно, – я махнул рукой, не желая более слышать о белозубом. – Давай ближе к сути.
– А вот тут я обязан взять с тебя слово о неразглашении того, что будет сказано дальше... – произнёс Валентин, и я навострил уши. – Вне нашей фирмы об этом знают только Олег и ещё пара человек, которым я доверяю. Дело в том, что наши парни... программисты, да и я... мы, в общем, крупно облажались. Если в двух словах, в начале месяца мы по ошибке установили на рабочий сервер тестовый патч.
– Звучит как рядовой технический момент. Это сложно исправить?
– В нашем случае – да, – сказал Валентин, – потому что к рабочим серверам Барлионы нас в принципе не должны были пускать. Пароль нам когда-то предоставили по чистой дружбе, для упрощения отладки. А чтобы с нашим уровнем доступа откатить целый патч, нужно либо дождаться плановой даты обновления (а до неё ещё пять дней), либо подавать официальный запрос. Последнего мы по понятным причинам сделать не можем.
– Ну так подождите?
– Мы и ждали, почти месяц. Патч затронул только пару малонаселённых локаций, и мы надеялись, что никто ничего попросту не заметит.
– Но?
– Но стало известно, что уже завтра вечером в одну из тех локаций заявится с проверкой контрольная комиссия. Им не нравится упавшая производительность сервера. Тормозит он, короче. Уж не знаю, виноват в этом патч или что-то ещё, но мы в аккурат попадаем под раздачу.
– Это что за локация такая, с комиссиями?
– Один из минеральных рудников Барлионы. Считай – тюрьма, где трудятся преступники, осуждённые в реале.
– Да, серьёзно... – я присвистнул.
– Не то слово: если комиссия поймёт, где мы лазили, нам грозит судебное разбирательство. Я уж молчу о том, что любое продвижение в структурах Барлионы для нашей команды будет надолго закрыто. А нас, по слухам, собирались брать в штат и двигать на уровень чуть ли не главного русскоязычного отделения.
– Сочувствую, конечно... но я-то здесь чем могу помочь?
– Здесь – ничем, – согласился Валя. – Поэтому ты отправишься туда и наведёшь там порядок, чтобы комиссия ничего не успела заметить. А в конце недели мы просто откатим патч.
– Куда отправлюсь? – не понял я.
– Да на рудник же! В качестве заключённого. Ты ведь единственный мой знакомый, кто достаточно играл в Барлиону, и кто...
– ...способен на такое согласиться? Вот уж нет!
– Сорок тысяч сейчас, и ещё столько же, когда всё получится, – сказал Валентин, и я погрузился в расчёты. Если прикинуть, выходило прилично. На сорок тысяч общемировых денежных единиц можно было жить год, не отказывая себе в маленьких радостях.
– Даже если бы я... как я туда попаду? Мне что, надо совершить преступление?
– Совершать не обязательно. Хватит простого заявления, ты только подтверди. Мы это продумали: если сделать всё сегодня, попадёшь к судье Кириллову. Он судит быстро и даёт минимальный срок (главное не говорить плохо о правительстве), так что в тюремной капсуле окажешься самое позднее завтрашним утром. А снабдить тебя инструкциями и отправить в тот рудник – уже наша забота.
– Звучит как бред, если честно... – поставив локти на стол, я обхватил голову руками и сидел так с минуту.
– Извини, но больше мне просить некого. Я бы хоть сам пошёл, но новичку там не справиться, а в Барлиону из всей нашей компании играл лишь один программист, и ещё Светлана. Первый в конце апреля убыл на военные сборы, ну а Света маленькую дочь воспитывает в одиночку... да и не отправляют женщин на рудники, – понизив голос, Валентин подался вперёд. – Отнесись к этому так: мы даём тебе сорок тысяч за месяц заключения по ерундовой статье, плюс шанс попутно заработать.
– Месяц?
– На меньший срок в рудники не отправляют, – он развёл руками. – Ну, ты решился? У нас сегодня кот проектор разбил – можешь взять вину на себя.
Я молча встал и вышел наружу. Нет уж: свои преступления, если на то пошло, я буду совершать сам. В скверике у бизнес-центра стояли в ряд автомобили, и ещё какой-то парень, курсируя вдоль тротуара, раздавал зеленоватые листовки. Улыбнувшись предстоящему зрелищу, я поднял с земли тяжёлую кеглю ограждения.
– Ты бы тут поосторожнее, – предупредил вышедший следом Валентин.
– Мой прадед был героем соцтруда, – ответил я. – Не учи меня шатать капиталистический строй.
Я выбрал из припаркованных машин одну, явно корпоративной раскраски, и разбил ей окно.
– Зачем ты набросился на медицинский фургон? – поинтересовался ехидный голос за спиной.
"Да чтоб тебя!" – подумал я и ударил другую машину.
– А эта – из фонда социальной защиты. Их выдают старикам, которым тяжело ходить, – не унимался Валя.
Обречённо вздохнув, я швырнул кеглю в третью цель и, как уже следовало бы ожидать, повредил пикап общества охраны животных.
– Эй ты, корпоративная шавка! – послышалось вдруг. Из пикапа вылез плечистый детина в зелёной одежде и вынул моё оружие из разбитого ветрового стекла. – Кто тебя послал? Застройщики? – он задрал голову вверх, словно обращаясь к небоскрёбу: – Нелюди! Убийцы! Не получите ни дюйма нашего леса!
С этими словами детина размахнулся и высадил второе окно невезучего медицинского фургона.
– А ты всегда умел находить братьев по разуму, – ткнул меня локтем Валентин и, заметив подъехавший автомобиль с мигалкой, добавил: – Будем считать, операция началась.
* * *
Дюралюминиевая крышка мягко легла в паз, завершив движение добротным металлическим щелчком, и мне подумалось, что звучат тюремные капсулы не в пример богаче своих пластмассовых собратьев. Диагностика тела заняла не больше минуты, и, успев глубоко вдохнуть (как всегда: на удачу), я провалился в искусственный мир. Ещё какие-то секунды перед глазами мельтешили строки приветствия, а затем из дрожащей пустоты проявился экран с предложением выбрать игровую расу.
Я медлил.
Валентин чётко сказал: потяни там время, дай ребятам переправить тебя, куда надо. Под "куда надо" он, конечно, имел ввиду тот самый, подпорченный сервер. Но вот сколько именно ждать? И как я пойму, что у них получилось? А если сейчас ничего не выйдет? Тогда тимлид, пожалуй, скажет "эх, зафакапили таск!", а я просто отмахаю киркой свой положенный месяц. Что ж, пусть даже так. Главное, аванс в сорок тысяч – хоть какая-то, но компенсация – уже на моём счёте, и от этого тепло на душе.
Но программисты из "БГС", как выяснилось, кое-что всё же умели: картинка вдруг мигнула и поменялась. Вместо нескольких доступных рас теперь предлагалась только одна. Но какая!..
Лизардмен? Людоящер, иными словами? Не припомню, чтобы кто-то в Барлионе играл за такую расу. Но – стоп! – я забылся: это же сервер с тестовым патчем, и мало ли что там могли тестировать. Ещё вариант: мне намеренно дают оптимального героя для моей миссии.
А что насчёт расовых бонусов? Я вчитался в текст выпадающей подсказки.
Физические показатели – отлично. Регенерация – полезная вещь. Уровень восприятия неожиданно высок: слух и чувство вибрации прямо запредельные. А вот по части интеллекта природа на ящерах отдохнула. Класс, значит, нужен боевой.
Но выбора мне снова не дали: из внушительного списка классов доступен был лишь один.
> Класс: Скирмишер
> Описание: Быстрый и выносливый боец. Эффективно сочетает ближние и дальние атаки, адаптируясь к ситуации на поле и сея суматоху в рядах врага.
В целом, смотрелся персонаж этаким подкачанным крокодилом Геной. Морда зубастая, вытянутая – что-то среднее между вараном и моим бывшим научным руководителем. Тело худое и жилистое, с длинным гибким хвостом, по всей протяжённости которого, а также на затылке – острые игольчатые шипы; не удивлюсь, если орудовать им как плетью – одна из врождённых способностей людоящеров. Да и от подзатыльников эта раса более-менее защищена. Полезная адаптация, должно быть, при таком-то штрафе на интеллект. Кожа красивая, крокодиловая.
"Введите желаемое имя", – светилось вверху.
Подумав, ввёл: "Кайман". Не разбираюсь в аллигаторах Амазонки, просто так звали человека-ящера из старой японской манги. Он с детства нравился мне своим брутальным характером.
Теперь, выходит, всё готово. Персонаж непривычный, осваиваться буду на месте, – думал я, подтверждая выбор. Дальше – секундная лёгкость, как если спускаться на скоростном лифте. Потом – свет.
Первую минуту, щурясь, я глядел на свои ноги, на красноватый камень под ними, не в силах поднять голову: там солнце Барлионы – ещё не полуденное, но уже беспощадное. Камень горяч – даже грубая кожа ступней ощутила это; человеческие ноги здесь точно получили бы ожог. Впрочем, людям на старте выдают башмаки. У меня же из всей одежды только набедренная повязка да короткий, едва до пояса, жилет с карманами.
Наконец, пообвыкнув, я распрямился. Передо мной во всей своей красе раскинулся – да что там: раскидался в горячке – минеральный рудник. Минерал, что добывали, звался хризолитом, и его золотисто-зелёные кристаллы то там, то тут, пучками – словно кусты в засушливой прерии – торчали из твёрдого, в трещинах, грунта. Теней почти не было, и сквозь нагретый воздух чудилось, что всё вокруг медленно плывёт. Где рудник кончается – неизвестно: ни стен, ни заборов – ничего, на сколько дозволяла видеть рыжая пылевая взвесь.
И в этом пекле я проведу месяц? Ну, Валя!..
Напротив меня вдруг возникло мерцающее окно видеосвязи.
"Лёгок на помине..."
– Как ты там? – спросил Валентин. Из-за его плеча выглядывала пара любопытных голов, одна – кошачья.
– Нормально, – ответил я, – как курица в духовке.
– А новый образ тебе идёт, – усмехнулся он.
– Давай уже к делу, – сказал я, – хочу найти где-нибудь тень, а это чёртово окно повисло тут и не собирается за мной летать.
– Значит, слушай. Первое: я нанял тебе двух помощников. Они здесь тоже новички, но какая-то польза от них будет. Должны узнать тебя сами – просто иди к баракам. Второе и главное: как мы и планировали, нам удалось отсрочить ввод ограничений, которые здесь применяются к заключённым. Там много всего: штраф на опыт, расход бодрости, запрет на связь, – ну, ты знаешь.
– Получается, сейчас я как бы полноценный игрок?
– Да. Пока ты здесь вольный турист. Твои помощники, кстати, тоже. Но только до этого вечера.
– А дольше и не надо, – усмехнулся я. Верно: комиссия сделает обход рудника на закате, и если мы не справимся за день, всё бессмысленно.
– Последнее: открыть канал связи сам ты не сможешь, но мы видим твои координаты, так что ради поболтать подходи на это место. Общий план без изменений, если что – действуешь по обстоятельствам. Всё. Удачи.
– Удачи мне... – сказал я окну, когда оно исчезло, и, как-то даже позабыв о жаре, поплёлся в сторону бараков, где сквозь пыльную дымку виднелись понурые человеческие фигуры.
До бараков я не дошёл: мои помощники отыскались ещё в пути. Один – тот громила из общества охраны животных, второй – его тощий как спичка младший брат. Последнего хлопнули скорее за компанию: несогласованная раздача агитматериала. Я этих двоих, кстати, узнал первым: людям в Барлионе по возможности придают вид, схожий с реальным. Если, конечно, те не выбрали расу антропоморфных рептилий.
Братья сбивчиво поведали мне, что некто Валентин внёс солидную сумму в фонд спасения редкого вида белок, и что взамен они оба в моём распоряжении, по крайней мере, до конца дня. Не теряя времени, я сориентировался по солнцу и повёл их на восток, где через какой-нибудь час ходьбы должен был показаться смешанный лес. Петляя между глыбами скалистых пород, что торчали, будто рёбра мёртвого колосса, я снова и снова прокручивал в уме суть своего задания, боясь упустить даже мало-мальски значимую деталь.
Установленный по небрежности патч, объясняли мне, кроме прочего, превратил гигантских крыс, обитавших на руднике, в разумных крысоподобных мобов – рэтлингов. От них-то и следовало избавиться. Но перед тем, как зачистить рудник, предупреждал Валя, придётся убить их верховного жреца, что скрывается в лесу на востоке, так как пока он жив, другие рэтлинги будут восставать из мёртвых каждые тридцать минут.
Поэтому сейчас мы не стремились к битве, обходя по широкой дуге любое скопление крысоголовых и издалека читая надписи над ними: "Рэтлинг-камнегрыз", "Рэтлинг-мародёр", "Рэтлинг-геомант". Из оружия при нас были только железные кирки (свою я нашёл в инвентаре), и мы надеялись обойтись ими. Стоило, наверное, потренироваться на одиночных врагах, а может, и выбить с них что получше, но очень уж не хотелось тратить силы на мобов, которые при живом жреце всё равно воскреснут.
Мы шли всё дальше, изнывая от жары, но вместе с тем любуясь видами поистине гомерических пейзажей, что открывались впереди. Графика тут, к слову, отчего-то и впрямь тормозила. Если идти, смотря вниз, а потом резко поднять голову, можно заметить, с каким опозданием прогружаются объекты ландшафта.
Добраться до леса совсем без боя не удалось. Едва кончился рудник, и тёмные силуэты деревьев обозначились вдали, что-то хлёстко ударило меня по щеке и упало на землю. Вспыхнул игровой текст:
> Получен эффект: «Поруганная честь»
> Длительность: 180 секунд
> Вы будете преследовать оскорбившего вас, пока тот не умрёт, или пока не закончится действие эффекта
В тот же миг мои ноги, словно повинуясь чужой воле, сами понесли меня к одиноко стоящему рэтлингу в вычурных одеждах, широкополой шляпе со страусиным пером и шпагой на боку. «Рэтлинг-мушкетёр», – прочитал я, выхватив оружие.
Между мной и крысохвостым фехтовальщиком завязалась странная битва. Дрался он как выглядел: эффективности предпочитая красоту; чаще поражал, так сказать, не оружием, но своими невероятными па, выдавая подчас перуэты, достойные лучших балетных школ.
Моим помощникам, однако, "мышкетёр" ополовинил здоровье раньше, чем те успели хоть разок приложить его киркой. Именно тогда я по достоинству оценил преимущества своего героя. Для первого уровня мой персонаж оказался крайне живуч, и когда противник всё же пал (а сделал он это так пафосно, что хоть ставь мольберт и работай в стиле ренессанса), у меня сохранилось три четверти хитпоинтов, а их недостаток быстро восполнила регенерация.
> Рэтлинг-мушкетёр убит
> Получено опыта: 500
> Вы перешли на новый уровень! Текущий уровень: 2
> Открыт пассивный навык: «Отбросить хвост»
> Получая урон, вы временно призываете шипастый хвост, который атакует ближайших противников
– Ну и ну, – сказал один из братьев, потирая плечо. – А дальше будет ещё сложнее?
– Без понятия, – честно ответил я.
– Вот, – сказал другой, младший, протягивая мне какую-то вещь, – этим он в тебя кинул.
> Перчатка дуэлянта
> Вес: 0.1 кг
> Тип: Броня/Метательное оружие
> Редкость: Обычная
> Описание: Элегантная перчатка из дублёной кожи, какой не стыдно вызвать на дуэль. Благородную фактуру и звучный шлепок оценит самый утончённый соперник. При метании в цель накладывает дебаф «Поруганная честь». (Вложите внутрь камень для дополнительного эффекта оглушения.)
Я отправил перчатку в инвентарь, и мы продолжили путь.
Валентин, помнится, называл лес к востоку от рудника «глюковатым». Как по мне, его просто забыли доделать: многие кусты здесь, например, являлись точными копиями друг друга, а на трёхмерных моделях ёлок можно было различить стоковые ватермарки «ОБРАЗЕЦ».
