Текст книги "Подводные береты"

Автор книги: Эдуард Успенский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Эдуард Успенский
Подводные береты
Фантастическая повесть

ГЛАВА ПЕРВАЯ. НАБОР В ДИВЕРСИОННУЮ ШКОЛУ

О том, что в одной тихой бухте Тихого океана открывается новая особая диверсионно-подводная школа, мало кто знал из презренных сухопутных душ. Потому что объявление об этой школе было помещено под водой.

Диверсионная школа из своих курсантов, в основном дельфинов, должна была готовить особые подводные войска с таким затуманенным названием «Подводные береты». В задачу «беретов» входило: ликвидация, уничтожение, захват, потопление и поиск. Для такой опасной и сложной работы нужны были ребята с железными нервами, ластами и мозгами.

Дохленький дельфин Генри не имел ничего подобного. Но он имел надежного друга Тристана. Оба они работали второй сезон в дельфиньем цирке «Глобус» на курортном побережье Тихого океана. Игра в баскетбол, прыжки через горящее кольцо, езда в упряжке и другая выступательная дурь…

– Рискнем? – спросил Тристан.

– Рискнем, – ответил Генри.

В программу экзаменов входило:

1) ориентировка на местности; 2) умение пользоваться биолокатором; 3) представка медицинской справки; 4) сдача экзаменов за четвертый класс средней школы (т.е. умение читать и считать до ста); 5) разное.

Вот это «разное» больше всего беспокоило Генри. Что-то неизвестное скрывалось за ним.

Что касается Тристана, его ничего не беспокоило. У них двоих думание и беспокойство входило в обязанности Генри.

Прошедшие вступительные испытания получали звание рядового государственной армии ШСА и зарплату, соответствующую зарплате лейтенанта той же армии на берегу.

Все дело было в том, что к этому времени русские, продолжая неустанную борьбу за мир, изобрели новое секретное оружие – подводную лодку, переходящую в самолет. И из генерального штаба немедленно в главное управление морского флота поступило указание: «Лодку взорвать, а потом сфотографировать, т.е. наоборот».

Так как в армии ШСА тогда не было военнослужащих, способных выполнить такой приказ, пришлось срочно организовать школу подводных диверсантов.

К сожалению, в это время в штат морской разведки армии ШСА, куда-то в верхние эшелоны, внедрился первоклассный русский разведчик. И не успели еще чернила высохнуть на первом варианте приказа, как текст его уже лег на стол главнокомандующему военно-морскими силами СССР генералу Сухому Власу Афигенычу (Афиногенычу).

– Та шо они вже совсим с ума посходили? – закричал генерал Афиногеныч. – Они ж нас разорить хочут. Нам тильки дельфинов не хватае.

И он тоже подписал приказ о наборе курсантов в школу подводно-диверсионной работы с условным названием «Белочка».

Сначала он хотел назвать эту школу «Дельфиний питомник „Красная звезда"“, но его заместитель по подводной работе по крымскому побережью генерал Мокрый А.В. сказал:

– У нас есть собачий питомник «Красная звезда», театр «Красная звезда», духи «Красная звезда» и даже газета «Красная звезда». Надо придумать более романтическое название. Например – «Амфибия».

Но слово «Амфибия» слишком демаскировало. Любой шпион, прочитав телеграмму-приказ «о выделении трех тонн рыбы для военной части № 5478-47 „Амфибия"“, все сразу раскусил бы. А если рыбу выделили военной части № 5478-47 „Белочка“, поди догадайся, что это такое. Скорее всего пионерский лагерь для детей военных типа „Артек“.

Итак, началось. Одна школа – на Филиппинах, другая – между Ялтой и Севастополем. В ялтинскую школу, помимо дельфинов, набрали еще морских львов для несения военно-охранной морской службы и мелких морских котиков для мелких подсобных военно-подводных работ: погрузка, разгрузка, доставка почты и легкие водолазные работы типа спасения утопающих.

Набор в советскую диверсионную школу проходил без всяких там демократических сложностей. Вывели в море два катера с огромной японской сетью, загребли ближайшую стаю дельфиньего молодняка – вот тебе и весь набор.

Ближайший рыболовецкий колхоз обнесли колючей проволокой и объявили военной частью. Председателю колхоза присвоили воинское звание полковника, всем остальным, его замам, соответственно, дали звания пониже. Каждому колхознику выдали воинское обмундирование и запретили ходить в самоволку за колючую проволоку. Колхоз должен был снабжать дивбазу (диверсионную базу) «Белочку» рыбой.

Из уголка Дурова выписали несколько дрессировщиков и срочно их засекретили.

Ранним майским утром над Крымским полуостровом летел небольшой военный вертолет, а в нем размещалась целая бригада из разведштаба во главе с двумя генералами. Один генерал был местный, другой – из Москвы, один Мокрый, другой Сухой.

Вертолет подлетел к морской базе и стал делать над ней круг.

– А шо, – сказал московский генерал, – местность для морской базы выбрана чрезвычайно умно: горы, лес и, главное, море.

– Так точно, – согласился крымский генерал, – без моря дельфинам было бы трудно. А особенно кораблям.

Вертолет снаружи был зеленым и суровым. А внутри него кабина была обита бархатом и заставлена мягкими креслами. До полного комфорта только паркета, картин на стене да люстры на лонжероне не хватало.

– Как вы думаете, – спросил Сухой московский генерал местного генерала Мокрого, – не ошиблись мы с Моржовым? Потянет вин таку работу?

– Он очень опытный, – ответил Мокрый генерал. – Раньше он суворовскую школу возглавлял. Потом торпедный склад. А дельфины – они же где-то похожи.

– Значит, справится. Я думал, вы его из-за фамилии выбрали. Уж больно морская.

– Начали-то мы с фамилии…

Руководящая армейская молодежь в лице полковников и майоров, затаив дыхание, слушала беседу руководящего состава и училась стратегическому мышлению.

– А как вы с дельфинами говорите? Они, шо, знают чоловичью мову?

– Некоторые с трудом говорят. А другим выдаем преобразователь речи. Он с дельфиньего переводит на любой.

– Это интересно, – задумался Сухой командующий. – А не бувает у вас такого, чтобы с русского на английский преобразовывал. Мне тут поездочка светит в ШСА.

– Я думаю, его можно перенастроить… – ответил Мокрый.

А в главной клетке ялтинского дельфинария выходила из себя красавица дельфиниха Павлова:

– Они еще говорят о свободе личности! О любви к природе! Забрали всех сюда, никого не спросив, и думают, что человек – царь природы.

– Слушай, Павлова, не бесись, – успокаивал ее огромный и спокойный дельфин Сидоров. – Ты же ведь здесь из любопытства. Ты же прекрасно знаешь: кто не хочет быть здесь – не будет здесь. Неужели ты не можешь взять зубами руку тренера и немножечко прижать, чтобы он открыл тебе дверь наружу. Или этот низенький заборчик для тебя преграда? Тебя изучают люди, а ты изучаешь людей.

– Я уже один закон открыла, – сказала Павлова. – Вон видишь железка висит. Когда матрос стукнет железкой об железку, вон тот дядька в плаще понесет нам рыбу в ведре. Это явление я назвала «железковая память».

– Этот дядька в плаще очень добрый. Его зовут дядя Яша.

Оба генерала, московский и крымский, не торопясь шли по бетонной стреле, направленной в море, и заглядывали в клетки-вольеры.

Их сопровождал полковник Моржов. Другая командная мелочь была оставлена на берегу ввиду секретности разговора.

– Ничего, вид у них здоровый! – говорил московский генерал.

– Еще бы, стараемся, – отвечал крымский. – Мы им столько рыбы скармливаем, два районных города можно прокормить.

– А если их перевести на комбикорм? – задал вопрос старший генерал. – Или там на сено?

– Это мысль, – подхватил младший. – Как вы на это смотрите, полковник Моржов?

– Передохнут, – ответил Моржов.

– Да, дорогонько они нам обходятся, – загрустил старший начальник.

– Вместо одного дельфина можно два танка содержать! – подхватил младший.

– Ну да ладно, все це есть лирика, – сказал старший. – Товарищ Моржов, доложите главные идеи вашего проекта. Чертежи мы вже видели, объяснительную записку читали. Привяжите все к местности.

– Чего тут привязывать. Вот эту горку позади нас видите? Внутри нее будет главный командный пункт, катера и самолеты. Там будет подводный гараж.

– А какие меры приняты против аквалангистов и других плавсредств?

– Синий луч.

– Поподробнее, пожалуйста.

– Вход в бухту будет перерезать синий луч. Если кто-то его пересечет, по лучу немедленно вылетит торпеда и вдарит по пересеканту. Ни один нарушитель не пройдет.

– А если, к примеру, это не пересекант, а свой захочет выйти в море на учения? По нему тоже вдарит торпеда? – спросил московский генерал.

– Все свои будут снабжены бликующим знаком-отражателем. Он отменит выстрел.

– Неплохо, – согласились генералы. – И сколько времени вам требуется на реализацию проекта?

– Не больше трех месяцев, товарищи главнокомандующие, – ответил полковник Моржов. – И два полных морских строительных подразделения. С экскаваторами, подрывниками, землечерпалками и гидропомпами.

На этом визит на дельфиний мол закончился.

– Что такое гидропопы? – спросил Сухой генерал у Мокрого вечером.

– Мокрые задницы, – ответил тот.

– А что это значит?

– Я думаю, так зовут морских чиновников-интендантов. Без них ведь тоже ни одно строительство не обойдется.

ГЛАВА ВТОРАЯ. «ТРИСТАН, НА ВЫХОД!»

Прошло три месяца…

В кабинете полковника Еллоу на другом краю света, в дельфинарии конкурирующей с Россией державы ШСА, происходил интересный разговор между самим полковником и его шефами и боссами.

Из кабинета открывался потрясающий вид на бухту, океан и горные берега. Солнце просто плевалось своими лучами во все стороны, в том числе и в окно. Райский уголок.

Кабинет был наполовину залит водой. Шефы и боссы сидели вокруг стола в длинных резиновых сапогах и чувствовали себя не очень уютно. Сам полковник был в плавках, но при погонах и фуражке. Он чувствовал себя здесь как рыба в воде.

– По нашим сведениям, в самое ближайшее время Россия приступит к серийному производству подводных лодок, переходящих в самолет. Наматываете? – сказал один босс.

– Наматываю, – отвечал полковник Еллоу (Желтов по-нашему).

– А мы до сих пор не имеем даже фотографии этой летающей амфибии.

– Летающих амфибий не бывает, – возразил дерзкий полковник Еллоу.

– Бывают, – сказал его заместитель подполковник Рэд (значит Красный).

– Наматываем.

– Так вот, нам необходимо иметь это фото.

– Намек понял, – взял под козырек полковник Еллоу.

– Это не намек. Это приказ, – сказал пожилой седой бригадный адмирал.

– И выполняйте его как можно скорее. Не забывайте: армия – это такой дом отдыха, где все делается по команде «Бегом».

Полковник Еллоу поднялся, нажал кнопку на столе и прокричал громким полковничьим голосом:

– Старского немедленно ко мне! Тристана на выход!

В отделе дальних командировок и спецзаданий на Тристане примеряли оборудование.

– Слушай, сынок, – говорил зав. техническим отделом морской технолог Юджин Старский, – ласты вверх до самого-самого упора – это выпуск ракеты. Ласты вниз до самого-самого упора – это фотосъемка. Только не перепутай.

Тристан вертелся в хомутах технических устройств.

– И что, я так и попрусь к русским с этими кандалами через весь окей-ан? – спросил Тристан.

– Да нет, конечно, – ответил Старский. – Тебя добросят до нейтральных вод на самолете. А уже дальше сам. Это каких-то двести миль.

Разумеется, вокруг Тристана крутился Генри. Никто и никогда не помнил, чтобы эти два дельфина плавали порознь.

– Слушай, Юджин, а нельзя послать нас на пару? – спросил Генри.

– Была бы моя воля, – ответил Старский, – я бы так и сделал. Но они говорят – опасно! Нельзя рисковать двумя боевыми единицами. Я им говорю, что вас отправить вдвоем – это стопроцентная удача. По одному хуже. Да мозги у них кленовые. У них все извилины в звездочки ушли.

– Ладно, – сказал Тристан Генри. – Не навязывайся. Я и один справлюсь. А теперь все встаньте в обнимку, я, пожалуй, фото на память сделаю.

Юджин Старский, поколебавшись, встал в центре. Два подсобных матроса, взяв Генри на руки, встали впереди. Так они стояли по пояс в воде на цементном полу в отделе дальних командировок и спецзаданий.

– Ласты вверх до самого упора, – сам себе сказал Тристан, – это фотографирование.

Юджин Старский проявил какую-то невиданную реакцию. Он разметал всю фотогруппу в сотую долю секунды и сам успел скрыться под водой. Поэтому ракета, выпущенная Тристаном, не принесла особого вреда. Она только вылетела в огромное окно отдела и снесла к чертовой матери два складских помещения, в которых хранились канаты.

Долго по всему побережью, к радости туземцев, шел веревочный дождь.

Через некоторое время гидроплан с дельфином Тристаном на борту взял курс с Филиппин на Крым. Он держал путь в район Ялта – Форос – Симферополь.

Ох, как красиво вертится земной шар под самолетом!

Ох, как красиво бултыхнулся Тристан с высоты шестиэтажного дома прямо в волны!

На радаре у пограничников Крыма гидроплан был виден достаточно ясно. А вот что он сбросил в море за двести километров от берега, вызывало сомнения.

Одни пограничники думали, что был сброшен диверсант, другие – что подводная радиомина, а третьи… третьи ничего не думали, они играли в домино.

О сброске было немедленно доложено полковнику Моржову. Полковник бегом помчался на шифровальный пункт, чтобы отправить шифрограмму генералу Сухому.

«Самолет неизвестной национальности сбросил в территориальные воды СССР в районе Ялта – Форос неизвестный предмет», – диктовал он матросу-шифровальщику и телеграмма медленно заползала в аппарат.

Моржов подумал, что как-то невежливо получается. Надо было бы сначала поздороваться с генералом. И он решил закончить телеграмму словами: «Здравия желаю».

Но тогда еще хуже получилось бы: «Самолет неизвестной национальности сбросил в территориальные воды СССР неизвестный предмет. Здравия желаю».

Поэтому полковник закончил так – сухо и по-домашнему: «Обнимаю, полковник Моржов».

У главнокомандующего Сухого от такой шифрограммы глаза полезли на лоб:

– Чего это он разобнимался? Тоже мне родственник нашелся! У него там диверсия, а он обнимается!

Раздраженный Влас Афиногенович дал такой ответ:

«Предмет отыскать, сфотографировать, обезвредить и доставить. В случае сопротивления уничтожить. Об исполнении доложить. Запретить выход в море всем гражданским судам».

На территории плавбазы «Белочка» поднялась предвыплывная суетня. К Моржову срочно был вызван начальник военных кадров тов. Стукач С.С.

– Сергей Сергеевич, кто там у вас самый надежный?

– По анкетным данным – Сидоров.

– Это как понимать?

– А так. Родители работали в цирке на воде. Срывов не имели. За рубеж не выезжали. Пропагандой не отравлены.

– При чем тут родители? Стреляет-то он как? Как по карте ориентируется?

– Плоховато ориентируется. И стреляет неважно, особенно в цель. Но анкетные данные! Посылать-то надо за двести километров в сторону противника. Это почти уже зарубежная командировка!

Тогда полковник Моржов нажал кнопку усилителя у себя на столе и заорал громовым радиоголосом на всю секретную базу и ее окрестности:

– Павлову на выход!

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. «ПАВЛОВА, НА ВЫХОД!»

Как описать солнечную теплую погоду в середине лета в районе Ялта – Форос в середине моря? Когда уже не видно берега и его красок, а только вода, вода, вода, вода… небо, небо, небо, небо… да солнце. Только синяя вода, только синее небо, только пылающее солнце. Нет, я не умею это описывать!

Не умею, а все-таки попробую.

Вода, вода, вода, вода, вода, вода, вода, вода, вода, вода и еще много воды, воды, воды, воды.

Небо, небо, небо, небо, небо, небо, небо, небо, небо, небо и еще много неба, неба, неба, неба.

СОЛНЦЕ.

Плывет себе и плывет Павлова в сторону сброшенного предмета и радаром впереди себя пространство осматривает.

На животе у нее фотокамера, на спине что-то вроде пулемета. И все это больших доисторических размеров.

Вот на нее надвинулось большое планктоновое облако.

Видимость глазами уменьшилась до метра. И тут она услышала незнакомый голос:

– Привет, старуха… ты что, на дачу собралась?

Павлова оглянулась и увидела справа недалеко от себя красавца Тристана.

– При чем здесь дача? На какую такую дачу?

– А при том. Зачем на тебе вся эта мебель?

– Это не мебель! – ответила Павлова. – Это приборы такие. А почему я тебя не заметила? Почему я тебя не слышала радаром?

– Потому что на мне антирадарный жилет. Я – Тристан, из Америки. Я морской разведчик.

– Я – Павлова из России. У меня приказ тебя обезвредить.

– Меня не надо обезвреживать. Я и не вредный вовсе.

– Вот так сюрприз! – сказала Павлова. – А они там думали, что ты атомная бомба или торпеда. И что ты будешь разведывать?

– У меня задание сфотографировать подводную лодку, переходящую в самолет. Это трудно?

– Это пара пустяков. Они по утрам проводят испытания. Их штук десять здесь кружится.

– А что нам делать до этого?

– Понятия не имею.

– Знаешь что, давай я тебя сфотографирую на память.

– Здесь?

– Здесь. Мой аппарат все снимает даже ночью.

– Ну уж нет, – сказала Павлова. – Если фотографироваться, то на фоне пейзажей. Чтобы было что друзьям показать.

– Отлично. Плывем к пейзажам.

– Подожди, – сказала Павлова. – Я эти хомуты сниму.

Тристан помог Павловой расстегнуть пряжку на животе и все неудобное техническое оборудование благополучно отправилось на дно.

Чтобы найти и достать его, дельфинам понадобилось бы не больше трех минут. Они видят дно и буквально осязают все предметы на нем, просто не сходя с места. Гораздо труднее для них снова напялить на себя всю эту обязаловку.

Павлова пошла шпарить по волнам в сторону берега.

– Э, нет, – сказал Тристан, – так я за тобой не угонюсь. Мне с этими шкафами надо расстаться.

– А как же фотография?

– Фотографии делают перед расставанием. А мы только встретились.

Ультрасовременное снаряжение Тристана последовало вниз вслед за оборудованием Павловой.

Курортный берег Фороса представлял собой сплошной праздник. Отовсюду неслась музыка: с пароходов, из парка, с танцплощадок и просто от отдельных лиц с магнитофонами.

По всей длине берега висели лозунги:

«ДА ЗДРАВСТВУЕТ ПРАЗДНИК НА ВОДЕ!»

«ВСЕ КАК ОДИН УЙДЕМ ПОД ВОДУ!»

«ДОРОГИЕ ФОРОСЦЫ! НЕПТУН ОЖИДАЕТ ВАС ПОД ВОДОЙ!»

«МОЛОДЕЖЬ! ВАШЕ МЕСТО НА ДНЕ!»

«ПОСЕТИТЕ ДЕЛЬФИНИЙ ЦИРК МАРКА АЛМАЗНОГО!»

– Послушай, Павлова, – спросил Тристан. – Как мне к тебе обращаться. Не звать же мне тебя по фамилии.

– Дядя Яша, наш завхоз, зовет всех нас «Рыбки». Он обычно кричит по утрам, когда еду приносит: «Рыб, рыб, рыб! Рыбки! А ну, Рыбка, быстро ко мне!». Мой тренер Васильев зовет меня Анна.

– Аннет, значит, – понял Тристан. – Так вот, Аннет, я бы с удовольствием посетил дельфиний цирк.

– Ну и посетим, – согласилась Павлова.

Проплыв вдоль побережья, они увидели на правом краю большой кусок моря, огороженный трибунами. Трибуны были забиты зрителями – взрослыми и детьми, и радостный их рев волнами катился в сторону моря.

В дельфинарии шла игра в волейбол. Дельфины в белых жилетках перекидывали мяч через сетку к дельфинам в красных. Они ловко подныривали под мяч и осторожно клювом толкали его вверх. Порой какой-нибудь красавец дельфин умудрялся в изящном полете ударить мяч носом и переправить его к противнику. Иногда мяч залетал на скамейки к зрителям.

Тристан подплыл к трибунам сзади и стал стучать клювом по стенке.

Тотчас несколько детских голов высунулось и дети стали смотреть на Тристана и Павлову сверху. Этих голов становилось все больше и больше.

– Ой, смотрите, еще дельфины!

– Морские! Настоящие!

К Тристану и Павловой полетели яблоки, булочки, конфеты. Постепенно половина зрителей переключила внимание с домашних дельфинов на диких. Ребят становилось все больше и больше. Даже трибуна слегка погрузилась в воду и стала скользкой.

Тристан стал плавниками просить мяч. И как только мяч прилетел к зрителям, они немедленно переправили его Тристану.

Игра тем временем сменилась. Дельфины в белых и красных жилетках заиграли в баскетбол.

Тристан отплыл подальше, так что ему хорошо стало видно баскетбольную корзину, прицелился, мотнул огромной башкой и отправил мяч в сторону баскетбольного щита.

Мяч подлетел к самой корзине, но в корзину не попал. Он заметался короткими ударами между корзиной и щитом.

– Ура! – завопил целый стадион детей.

– Повторить! – кричали взрослые.

Мяч снова передали Тристану.

Еще бросок. И опять неудача!!! Если можно считать неудачей бросок в район корзины почти с двадцати метров.

– Еще раз! Еще раз! – ревели трибуны.

В третий раз Тристан бросил мяч точно в корзину. Он долго вращался там в сетке, потому что попал туда под очень острым углом.

Стадион зааплодировал. Старший тренер подошел к краю трибуны с ведром рыбы и бросил Тристану и Павловой несколько самых сочных рыбин и крикнул:

– Эй, может, вы заплывете сюда.

Он стал жестами приглашать Тристана и Павлову заплыть в дельфинарий.

– У нас тут весело. И еда классная.

Тем временем с другой стороны дельфинария вышли в море два катера, между которыми была натянута волейбольная сетка.

«Мало того, что забрали лучших тренеров! – думал Алмазный Марк. – Мало того, что запретили ходить в море за рыбой. Они еще не разрешают производить отлов дельфинов. Хорошо, что эта пара сама сюда пожаловала».

Два катера с растянутой сеткой приблизились к Тристану и Павловой.

– Что будем делать? – спросила Павлова. – Перепрыгивать или подныривать?

– Зачем? – сказал Тристан. – Сделаем все совсем по-другому. Вперед!

Он разогнался, как мощная торпеда. Перед самой сеткой он выпрыгнул из воды и таким мокрым бревном шлепнулся в сетку всеми своими тремястами килограммами. Мало того, что он шлепнулся всем весом, он еще сделал резкое движение, почти удар, нижней частью туловища.

Разумеется, оба ловца, державшие сетку, потеряли равновесие и вылетели из катеров прямо в воду под невероятно радостный вой трибун.

«Надо будет записать этот трюк в мой тренерский опыт, – решил про себя Марк Алмазный. – И надо будет запомнить эту пару. Мне нужны такие ребята».

А пара плыла все дальше и дальше от берега под настырный крик белых чаек и тихий плеск волн.

– Знаешь что, – сказала Павлова. – Мне надо снова надеть мою мебель. Иначе на базе будет скандал. И тренеру влетит.

– А мою? А моя мебель?

– Твою пока оставим на месте. А то ты такое нафотографируешь – одни щепочки останутся и осколочки.

Дельфины направились к месту сбрасывания сбруи и с трудом напялили на Павлову ее оборудование – фотоаппарат, миноискатель и намордник для перекусывания якорных цепей.

После этого они быстрым солдатским шагом поплыли дальше.

– Вот мы и подплываем, – сказала Павлова. – Видишь, впереди на горах белая роща. Эта роща поднимается на гидравлических столбах, а под ней пещера.

– И там медведи спят, – проявил свои знания о России Тристан.

– Какие медведи? Там аэродром. Там подводные лодки, переходящие в самолеты. Они оттуда вылетают.

– А как же я туда доберусь? – спросил Тристан.

– Зачем?

– Чтобы их сфотографировать или взорвать. У меня же приказ на руках.

– Взрывать ничего не надо. И добираться туда не надо. Я же тебе говорила, что у них по утрам учебные полеты. Рано утром сюда приплывешь и фотографируй сколько хочешь.

– А ты?

– У меня по утрам занятия. «Поимка и задержание диверсантов».

– Вот и приходи сюда на практические занятия. Будешь меня задерживать сколько хочешь.

– Мы отрабатываем поимку аквалангистов. Ты же не аквалангист.

Они быстро плыли дальше и дальше.

– Стоп! – вдруг резким голосом сказала Павлова. – Ни с места.

– А что? Что случилось?

– Впереди синий луч.

– Что это такое – синий луч?

– Это охранное устройство. Если ты пересечешь синий луч, вон из той будки вылетит тепловая торпеда. И начнет тебя преследовать.

– Меня?! – закричал Тристан. – Да меня ни один катер не догонит.

– Катер не догонит, а торпеда догонит, – возразила Павлова. – Она с форсированным двигателем и на нее натянута акулья шкура.

– А как же вы? – спросил Тристан. – Вы же пересекаете луч.

– У нас есть фосфоресцирующая фольга на груди. Это и пароль и пропуск в одно и то же время.

– Значит, я должен остаться здесь? – спросил Тристан.

– Здесь ты пропадешь с голоду. Здесь очень плохо с рыбой. Пойдем со мной. Тебя же надо накормить – такого здоровяка.

– Но как я пройду?

– Тебе придется меня обнять. Мы пройдем одним телом.

– О'кей!

Тристан очень много чего знал про повадки и выдумки ребят средних лет. И он подумал про себя: «Как школьники в метро».

Очевидно, в предыдущей своей жизни Тристан был школьником. (А может быть, Тристан так много знал про школьников потому, что младший сын морского технолога Старского Джонни постоянно читал ему книжки о городе и показывал видеокиномультфильмы и детективы.)

– Уж чего-чего, а обниматься я умею, – сказал Тристан и облапил Павлову. (Хотя это неправильно так говорить про дельфинов. Ведь у них плавники.)

– Но, ты не очень, – сказала Павлова. – Не очень-то обнимайся.

– Я же для дела, – возразил Тристан.

– Сейчас ты у меня схлопочешь тоже для дела.

– Но-но, – сказал Тристан, – без рук.

Они миновали синий луч.

– Послушай, – сказала Павлова, – какая у тебя запасная версия?

– Какая такая запасная версия?

– Ну, если тебя поймают, что ты будешь говорить? Что шел лодку взрывать?

– Кто меня поймает? – удивился Тристан.

– Наши, наши тебя поймают. У шпионов бывает запасная версия. Ну, допустим, ты бабочек ловил или приплыл бабушку навестить.

– Ага, с ракетной установкой на пузе и со шпионской камерой на голове.

– Твою установку никто не видел, а камеры и геологи используют.

– Я знаю, – сказал Тристан. – Я буду геодезический дельфин. Однажды на практике мы работали с геодезистами. Мы измеряли магнитное поле Земли.

– О'кей, – согласилась Павлова.

Приближалась сторожевая вышка секретного пионерского лагеря «Белочка».