Текст книги "О молитве. Для чего мы молимся чужими словами?"

Автор книги: Эдуард Качан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Введение.

Богдан – подросток. Как и всякий подросток, он учится в школе, гоняет с приятелями на велосипеде и даже иногда ходит на рыбалку. Конечно, у Богдана есть мама и папа. А еще – две младшие сестры, погодки Тоня и Таня. Тоня серьезная и вдумчивая, Таня шумная и шаловливая. В общем – обычная семья.

А еще родители Богдана ходят в Храм Божий. И детей, конечно же, берут с собой. Сколько Богдан себя помнит, жизнь его семьи тесно связана с Церковью, с православным христианством. Утренние и вечерние молитвы, исповедь и Святое Причастие – все это хорошо знакомо и Богдану, и Тане, и Тоне.

Но, конечно, детям не все понятно, ведь жизнь сложна, и на многие вещи смотрят по-разному те, кого дети встречают в Храме, и те, с кем они общаются в школе или на улице. И у Богдана, и у его сестер возникает множество вопросов, и, конечно, за ответами они бегут к родителям. Они спрашивают маму и папу о том, и об этом, спрашивают на кухне и на улице, спрашивают после того, как их взволновал разговор в школе или после просмотра телевизора. Иногда вопросы детей простые, а иногда – довольно сложные, но папа с мамой стараются отвечать так, чтобы их любимым чадам было понятно.

Мы подслушали некоторые их разговоры, и передаем их вам.

Беседа 9.

Однажды Тоня отказалась читать вечерние молитвы вместе со всей семьей.

– Доченька, а что случилось? – спросила удивленная мама.

– Там все не то! – заявила Тоня.

– Где – «там»? И что – «не то»?! – не понял папа.

Тоня с досадой поморщилась.

– Там слова непонятные, чужие! – сказала она. – Я их говорить не хочу! Я хотела бы сказать Богу, как я Его люблю, как я благодарна Ему за то, что Он такой добрый! А там, в вечернем правиле, ничего этого нет!

– Ты не права – там все это есть, – сказал папа сухо. – Если ты чего-то не видишь, это не означает, что этого чего-то нет. Иной раз это означает просто то, что ты ослепла.

– Может быть! – выпалила Тоня. – Но это другие люди говорили, по-своему. А я по-своему хочу – так честнее будет!

– Хорошо, – сказал папа. – Хочешь – молись своими словами. Но в этом случае ты, конечно, будешь молиться одна – ведь ни я, ни мама, ни Таня, ни Богдан твоих молитв не знаем! Тебе как удобнее – уйти в свою комнату и молиться там? Или ты посидишь здесь, пока будем молиться мы, а потом сама помолишься?

– Здесь посижу, – буркнула Тоня.

Так и решили. Пока семья молилась, замкнутая и надутая Тоня сидела на стуле. Потом коротко помолилась сама. О чем она говорила с Богом, для всех осталось неизвестным – Тоня молилась в уме, «про себя».

– Что это с ней? – спросила, озабочено, мама, когда они с папой остались вдвоем.

– Ничего страшного, просто ребенок становиться подростком, – сказал папа. – Подростки болезненно реагируют на фальшь – это нормально. Сегодня нашей Тоне показалось фальшью использование молитв, составленных другими людьми. Это не страшно – дети многое ставят под вопрос просто потому, что взрослеют. Им нужно более глубокое понимание всего, что происходит в их христианской жизни. Не беспокойся – я завтра попытаюсь ей все объяснить.

Назавтра папа вошел в комнату Тони, когда она в одиночестве готовила уроки. В руке папа держал книгу с житиями святых.

– Как ты думаешь, доченька, зачем православные христиане читают такие книги? – спросил он, указывая на книгу с житиями.

– Для того, чтобы знать, как жили святые, – ответила Тоня.

– А зачем нам знать, как они жили? – спросил отец.

Тоня секунду подумала.

– Для того, чтобы чему-то у них научиться? – спросила она.

– Правильно, – кивнул папа. – «Подражайте мне, как я Христу», говорил апостол Павел (1 Кор. 4, 16). В этих словах объяснение того, почему мы так чтим святых. Мы учимся у и апостола Павла, и у Макария Великого, и у Серафима Саровского и у других святых подражать Христу. Мы читаем о их жизни, и видим, как в сложных обстоятельствах святые проявляли мужество, верность Богу и ближним, милосердие, сострадание... Проходит время, и мы сами попадаем в тяжелые обстоятельства, и здесь опыт святых помогает нам не растеряться, а самим быть и мужественными, и верными, и милосердными...

– Да, пап, конечно! – согласилась Тоня.

– Тогда почему ты думаешь, что мы не можем поучиться у святых еще и молитве? – спросил отец.

Тоня замялась.

– А... А разве не будет честнее говорить Богу от себя? – спросила она.

– Говорить с Богом от себя, от сердца – это очень правильно и очень нужно, – сказал отец. – Каждый христианин прибегает к такой молитве – иначе и быть не может. Я рад, что ты готова сказать своими словами Богу обо всем, что тебя радует или беспокоит. Но, видишь ли, доченька – каждому серьезному делу нужно учиться! Я вот столяр, умею сделать стол или стул, но если бы я, когда только начинал, полез к станкам без всякого обучения – ничего хорошего из это не вышло бы! Меня долго учили специалисты, настоящие мастера своего дела – только поэтому я сумел овладеть этой профессией. А молитва – это тоже серьезное дело, этому тоже учиться нужно1 И у кого же нам учиться, как не у Макария Великого, Иоанна Златоуста, Иоанна Дамаскина? Это были настоящие христиане, верные ученики Господа, и именно из их молитв составлены наши утреннее и вечернее молитвенные правила!

– Пап, но ведь я так не думаю, как они, я так не чувствую! – возразила с досадой Тоня.

– Я понимаю, – ответил папа. – Ты знаешь, что такое «камертон»?

– Да, конечно, – сказала Тоня. – Это такая штучка, которая издает правильный, нужный звук, а потом по этому звуку настраивают гитары, или, там – скрипки...

– Правильно, – сказал папа. – Так вот, доченька – молитвы, которые оставили нам святые – это своеобразный камертон. Когда ты обращаешься к Богу со словами, написанными, к примеру, Иоанном Златоустом, ты прикасаешься к духовному опыту этого святого! А этот опыт был о-го-го! Никому не зазорно учиться христианству у Иоанна Златоуста! Мало-помалу, ты начинаешь понимать этот опыт, вживаться в него. Постепенно этот опыт становится твоим собственным. Мысли этого святого, чувства этого святого постепенно становятся твоими. Ты растешь! И рано или поздно ты произносишь эту молитву с полной искренностью, так как она уже не только его, она и твоя!

Тоня помолчала, потом спросила:

– Пап, но ведь это будет потом. Как же я могу говорить эти слова Богу сейчас – ведь они еще не стали моими!

– Будь перед Богом честна, – ответил папа. – Перед молитвенным правилом честно скажи Ему: «Господи – эти молитвы святых, и они пока еще не мои. Я не все тут понимаю, не со всем согласна. Но я хочу верить Тебе так, как верили эти святые, любить Тебя так, как они любили. Для этого я буду учиться их молитве. Помоги мне, сделай так, чтобы когда-нибудь я могла честно назвать эти молитвы своими!»

Тоня опять помолчала.

– Да, пап, – сказала, наконец, она. – Это, пожалуй, честно, это я могу!

– А своих личных молитв не оставляй, – посоветовал папа. – Одно другому не мешает. И вот еще – когда ты молишься сама, ты становишься перед Богом, но – одна. А когда вся семья вечерами молится вместе, мы не только становимся ближе к Богу, мы и друг к другу становимся ближе – и это тоже очень важно.

– Как в Храме, на литургии? – спросила Тоня.

– Да, – сказал папа. – Ведь чем плох грех? Тем, что он разделяет человека и Бога, и тем, что он разделяет людей между собой. Когда мы принимает Святое Причастие, каждый из нас соединяется с Господом и Богом Иисусом Христом – и так преодолевается первое разделение. Но и второе разделение преодолевается тоже – когда каждый из нас соединяется с Богом, мы ведь и друг с другом соединяемся! Христос, пребывающий после Причастия в нас (Ин. 6, 56), соединяет нас друг с другом! В общей семейной молитве все это происходит, конечно, не в такой степени, но – происходит! Мы становимся ближе и к Богу, и друг к другу. Так постепенно и к нам приближается Царство Небесное, которое раскрывается, конечно, в вечности, но начинается – здесь!