Текст книги "Ад-адми... (СИ)"

Автор книги: Эдуард Ларин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Annotation

Очеловеченные черти лучше, чем очертенелые люди. Георгий Милляр.

Ларин Эдуард

Ларин Эдуард

Ад-адми...

Бытиё. Гор. Ад.

a persona ad ...

(цикл новелл)

Любые совпадения с кем-то, чем-то, как-то, почему-то и пр. пр. пр. -

всего-навсего неожиданная случайность.

Новелла 6.

АД-адми...

Очеловеченные черти лучше, чем очертенелые люди. Георгий Милляр.

1.

Снегопады продолжались, а деньги на уборку снега – заканчивались.

Поездки заместителей Безенчука в областное правительство ничего не дали. Там только посоветовали если ещё что осталось, перекинуть с других статей бюджета. Конец года, бюджет надо закрывать, а не деньги просить.

– Рациональней надо хозяйствовать! – Посоветовали заму Безенчука по экономике Беленькому в областном министерстве.

Безенчук собрался ехать сам, и чтобы разговор был результативным, пришлось звонить покровителю. Тот был недоволен таким оборотом, но слово своё сдержал. Но принял Безенчука не губернатор, а вице-премьер, курирующий ЖКХ. Безенчук присел напротив вице-премьера, тот на него смотрел, смотрел, смотрел, смотрел... секунд пятнадцать смотрел, потом уставился в монитор. Безенчук кашлянул.

– Я вас слушаю! – Оторвал взгляд от монитора вице-.

– Это я вас ... – Обиженно начал развивать тему Безенчук и, достаточно нервно закончил... – вообще-то обещали встречу с губернатором!

– Губернатор встречается с руководителями районов в плановом режиме. Он уже хвалил ваш район за оперативную уборку снега. Вы лидер в этом деле! По итогам года может даже наградить.

– Но...

– Не морочьте мне голову. Я знаю на каких условиях просили приткнуть вас. Обещали области увеличить трансфер почти на миллиард. Причем ещё в этот год. Год проходит, а денег как не было так и нет! И на следующий год в бюджет не попали. Мы люди провинциальные, свои обещания выполняем, а вы?

– Я вообще не буду разговаривать с вами! Я пошел к губернатору.

– Не задерживаю, только он всё равно вызовет меня и я приду со всем раскладом. О том, что вам удалось сделать за год. Чтобы вам... ну, вы не покраснеете, но некоторые документы он будет вынужден отправить в компетентные органы. Вы не всесильны!

Безенчук присел, с усмешкой поглядев на вице-.

"Что ты мне сделаешь?" Прочитывалось в усмешке.

– Знаете уважаемый, есть такая наука – статистика. Не усмехайтесь. Согласно ей, ваш район переместил весь снег с Северного полюса на Южный. Да даже у всего мира не найдется столько денег на такую бессмысленную работу.

– Не преувеличивайте! – Сжал губы Безенчук, он начал догадываться к чему клонится разговор.

– Вы правы. Согласно ваших отчетов из района вы вывезли снег даже из лесов, полей, а с рек и озёр скололи весь лёд. Скорее там ошибка с запятыми, но в статистике именно это отражено. Так же там показано, что по сравнению с вами, в некоторых других районах вообще нет снега, они на его уборку и вывоз денег не просят. Справляются своими силами.

– Наши службы общались с соседями и у всех положение одинаковое. У нас снега не больше, чем у других...

– Но никто мартовский снег не списал... – вице– посмотрел на него очень легким укоряющим, но лукавым взглядом, – как же вы его вывозили, когда его уже не было?

– Потому я и здесь! Только теперь выявили ну... и... сами думаем подключить прокуратуру к расследованию, из-за этого, и пока нам и нужно дополнительное финансирование. Вот! – Он протянул заготовленные бумаги. Пришлось пожертвовать своими замами Беленьким и Желтовым – свалил всё на них.

– А где же ваша подпись на пояснительной записке? – Вице-премьер отодвинул бумаги обратно. – И с такой небрежностью вы хотите идти к губернатору? Ставьте подпись, дату, а то все объяснения детскими выглядят. – Вице– смотрел на собеседника с жалостью и нежностью удава, зная, что жертва уже никуда не вывернется.

– Ладно! – Продолжил он. – Ну а с "Теплосетью" что? Здесь кого вы подставляете? Давайте эти бумаги посмотрю!

– Всё нормально. Ситуация стабилизировалась. – После долгой паузы, Безенчук продолжил. – Аварий нет, а тепло есть.

– Так же как и неожиданные долги.

– Но этих же людей вы прислали!

– Я?

– Областное правительство... в смысле.

– К вам прислали одного – Печина, чтобы он получил навыки управления в жилищно-коммунальной сфере, а вместо этого он получил побои от местной шпаны, сотрясение мозга и будущего ребенка...

– Я к нему приставил самого опытного зама...

– И этому заму опёка скоро ребенком выйдет! Хорошо, что не боком! В "Водоканале" стажировка закончилась, старый директор опять директор, ну а с "Теплосетью" как? Я задаю вопросы, которые задаст и губернатор, чтобы послать вашему покровителю полную объективную справку. Так что не надо губы от обиды кривить! Район не ваша частная контора! Не путайте его с собственной вотчиной!

– После своего назначения я был в резиденции губернатора. Ко мне подошел молодой, ну, моложе меня лет на шесть мужчина, представился помощником советника по культуре Ткачева. Мы прямо в фойе встретились. Они мне рассказали о приватизации и о новом директоре. Этот советник и стал... но я вовремя всё остановил, они ничего...

– Кроме долгов! – Перебил его вице-премьер. – Шли бы вы лучше в депутаты! Деньги те же, а ответственности никакой. Там можно брякать всё что угодно. Вас как кролика развели или вы всё это придумали? Советник губернатора по культуре лично занимается районной "Теплосетью"! Кто в это поверит?

– Но вы же знаете, что на культуру назначают не ради культуры, а чтобы во власти свои вопросы спокойно решать!

– Реалии вы знаете, кроме одной: Ткачев свои вопросы ещё до вашего пришествия решил и с тех пор он у нас не появлялся. Я вам удивляюсь! Вы бы ещё в туалете, на соседних толчках такое дело обсуждали!

– Так такие вопросы в кулуарах и решаются. Звонят, встречаешься, получаешь ссылки, рекомендации, обещания, гарантии... ничего особенного.

– Дда... чтобы спустить всё по тихому ... два миллиарда.

– Но с начала был один!

– А вы Афоню вспомните, когда у Леонова, сначала рубль просили, а потом два. Это же классика. Вы против классики?

– Это же грабеж!

– Вас никто не ограбил, а вы – район! Причем в очень сложный отопительный сезон. Пока что от вас ни рубля не поступило.

– Я о нашем разговоре доложу губернатору!

– Так губернатору тоже надо об успехах докладывать, а не о том, как ваш покровитель его на вас развёл! У всех враги есть, но не все друзья за вас сражаться будут. А у вас здесь и друзей нет. Даже коллег. Скандал начнётся – всем плохо будет, не только нам!

Выходя от вице-премьера Безенчук подумал, что на покровителя уже можно не рассчитывать. Лучше его и не спрашивать... Что-то не срослось в верхних атмосферах и расклад может быть любой, в том числе опасный и для него. Ветры подули в другую сторону, а облака из белоснежных лошадок начали превращаться в темных угрюмых меринов скалящих зубы.

2.

Абрич сообщил что он надолго уезжает и что сейчас он на городском рынке, но не более десяти минут.

Десять минут пролетели мгновенно, но бывшего главу Безенчук так и не увидел. Тут-то его и потянули за рукав. Он хотел уже было отмахнуться от деда в тулупе, валенках с галошами, шапке солдатской, но во всём этом наряде сторожа советских времён опознал Абрича. Он выглядел помолодевшим и повеселевшим, несмотря на легкую небритость.

"Ему бы берданку ещё!" Неприязненно подумал о нём Безенчук.

– На рыбалку едем! – Радостно сообщил тот. – Вот опарышами запасся! Выкладывайте побыстрее, что опять у вас! Вы ко мне как к отцу родному зачастили! Это даже как-то умиляет.

Безенчук коротко объяснил.

– А от меня-то что хотите? То, что вас из области отпустили, считайте благом. Надеются, что обещания по вам хотя бы в Новом году сбудутся! Что ваш обещатель немного Дедом Морозом побудет!

– А может вернетесь?

– Я что, похож на червяка, который от радости переработает ваше дерьмо в гумус? Начинать с самого начала? А мне это надо? Я двадцать лет всё здесь выстраивал, а вы быстренько затоптали. А восемь лет назад, вывел район в донорскую группу. Во второй ряд пусть, но балансировать между доходами и убытками перестали.

– У нас хорошие показатели!

– Вы без году – неделя, а уже себе всё присвоили, и дотацию на снег в области просили! Значит район автоматически переходит в дотационные. Всё! Губернатор такого не любит! Вас не успели на район поставить, а вы, как ханских баскак, принялись грабить не слишком богатое, но работящее местное население. Ведь любая административная единица – это как музыкальный инструмент. Как настроишь, так и играть будет! Музыканту за игру платят, а не за инструмент, на котором он играет!

– Ну и что за пианино у вас было?

– Эка как вы замахнулись! Такой инструмент на область тянет. Какая-то область – рояль, а Москва, Тюмень и им подобные вообще – орган. А мы так – балалайка, три струны. Но даже и на балалайке можно классику, рок, джаз сыграть. Всё от музыканта зависит.

– Почему балалайка?

– Первая струна – сельское хозяйство, природный туризм. Вторая – мелкий и средний бизнес, в основном торговля. Третья – несколько крупных, даже не очень, предприятий. Ну и бюджет!

– Тогда четыре струны...

– Четыре это скрипка. Выше классом, а у меня даже смычка не было. Так что балалайка!

– А я значит барабанщик – всё дербаню?

– Не возвеличивайте себя. Задавать ритм штука сложная. Вы даже на горниста не тянете.

– Как это?

– Вроде чего бы уж? Дуй "пробудку", "на обед", "отбой". Все строятся и выполняют поданные вами сигналы. Ничего и никому даже объяснять не надо. Так вы, батенька (это слово Абрич произнес с ленинским акцентом), даже не с той стороны дуете. Не спрашиваю, кто ваши сигналы поймёт – услышит ли кто?

– Какая разница куда дуть, лишь бы знать кому...

– Или в какое место кого! – Засмеялся, обычно сдержанный, Абрич. – Меня два года ломали чтобы я разрешил ту восьмиподъездную высотку. Место отличное: река, роща золотая, станция, шоссе, гипермаркет строят рядом, и будет час езды до центра губернии, что на авто, что на электричке...

– Мало предложили?

– Да. Это почти тысяча квартир. Около трёх тысяч человек. Детей несколько сот. А мы, только в школах от второй смены освободились и очередь в детских садах максимум на полгода осталась. А сети на существующую ифраструктуру вешать? Это вас назначили и вам на людей насрать, но карать их за что? А меня четыре раза выбирали. Так вот, пока мне не профинансировали учебно-культурно-спортивный комплекс, я стоял насмерть.

– Что это?

– Вы уже хоть и как бы долго у нас, а об этом не знаете, хотя наверняка там были. Школа на пятьсот мест, двойной детсад по сто пятьдесят, комплекс бассейнов, культурный и спортивный центры с разными залами и полями. А на первом этаже высотки – поликлиники: общая, детская, зубная. И это всё дало триста постоянных бюджетных мест.

– И что ничего не прилипло?

– Это у вас прилипает! А мы, как тараканы – по крошечке.

– Я вас услышал. Где мне деньги взять на снег?

– В новом микрорайоне!

– Так его ещё строить не начали!

– А застройщик объявлен.

– Да там такие...

– Но вы же их не испугались когда на гипермаркет "Тесьма" наехали? Они честно проплатили в области, нам... а тут и вы со своим аппетитом... вас не для этого сюда поставили. На микрорайон должны были прийти несколько ярдов федеральных денег. Вас и прислали контролировать распил. Вы бы с него быстро сняли во много раз больше, чем я за двадцать лет! Вылитый Шура Балаганов.

– Что это за друг ваш?

– Это ваш прототип. Если хотите уйти – надо на подъёме, как у лыжников. Звоните знаете кому и чтобы, под что-нибудь, была забита строка финансирования целенаправленная и выделенная только району. Прямо в строчку район забить! Тогда вас проводят аплодисментами и про снег забудут и другие глупые вещи. И подчинённых не подставляйте. Это неприлично и опасно. Вон Васильева! Тётки за неё отсидели, а она через порог тюрьмы даже не перешагнула, бабло ей, именно бабло, а не деньги вернули.

– Почему бабло?

– Бабло хапают, а деньги, честно – нечестно, но зарабатывают! Она им ничем не помогла. С ней никто дела иметь и не хочет. Урвать с неё да! А работать вместе – нет. А с учётом того, что в народе считают, что она родственница жены Медведева... пусть хоть как-то внешне..., но вы-то, даже внешне, ни на чьего родственника кастинг не проходите! Уникально выглядите и на никого не похоже! Так что теперь, если вы на них что-то свалите, то они вас "паровозом" сделают, даже если вы и не причём! Ладно! Это всё эмоции...

– Так это когда будет? – Безенчук на эти старческие сентенции внимания не обратил, но только теперь он начал понимать, что означает "работать на результат". – А деньги нужны сейчас! Может поговорите с кем-нибудь, чтобы, кто-бы, как-то одолжил бы...

– Вы тут столько времени чудили, а теперь хотите, чтобы вам кто-то свои деньги доверил? Доверие зарабатывается годами и совместными делами!

Абрич открыл боковую дверь "шишиги", под весёлый гогот из кунга, его туда втянули. Хорошая компания вызвала зависть Безенчука. Народу вокруг него самого крутилось много, заприятельствовать, а не то что подружиться у него так и не получилось. Даже Новый год не с кем встретить...

Абрич хитрая тварь. Хочется возненавидеть, а не получается. Вроде своим трёпом обижает, а сквозь него ценный совет даёт. И ничего ведь не предъявишь! Мол он посоветовал, а я под топор попал от этого совета! Абрича ведь не просто с района убрали, а потому, что он был против строительства микрорайона. Возражения были веские: понатыркать домов в поле без инфраструктуры дело не хитрое. А где всей этой ораве работать, учиться, лечиться? Где брать воду и куда сливать? Ни за какие деньги тот пачкаться не захотел. А ему – Безенчуку всё равно, главное из ловушки выбраться и, желательно, с набитыми карманами. Даже такой фильм в детстве смотрел "Золото Маккены"!

3.

Клазавская c утра и до полудня моталась по городу. Уборка и вывоз снега шли ни валко ни шатко. Приходилось убеждать, наезжать, упрашивать, подгонять.

Безенчук приказал использовать все ресурсы на вывоз снега, но средства не выделил. А где в конце года деньги найдёшь? А тут ещё и ветер и мороз. Она хоть и в машине, а выходить и подходить, разговаривать приходилось. Норковая шуба от холода на спасла. Продрогла. Заскочила домой пообедать и принять с устатку и морозца пару рюмок коньяка.

Торопясь покидала верхнюю одежду и проскочила в кухню чтобы поставить в микроволновку тарелку супа. Уже налила в неё пару половников и чуть на пол не опрокинула. На столе стояла бутылка "Хеннеси". Муж коньком брезгует. Может она с утра машинально поставила её, зная, что на улице не сладко? Так та наполовину пустая, а эта-то полная!

– Это тебе! – Раздался тихий голос. От неожиданности, она резко на него повернулась и пулей, весь суп выплеснулся на голос.

– Валерик! – Испуганно, словно узнав привидение, вcкрикнула она и бросилась стирать бляшки холодного жира с лица сына. – Ты же в Европе. Вика когда родит?

– Вика уже... – пробормотал он, и начал открывать коньяк.

– Как это?

– Она не хотела портить фигуру и ей сделали раньше...

– Кто, кто? – Поторопилась она, подняв рюмку.

– Мальчик...

– Ты сыну не рад? Это же такое счастье!

– Он не мог родиться от меня. Штамп в паспорте не говорит о совместном проживании и не показывает сексуальные отношения. Она сама не помнит от кого залетела. Раз лесбиянка, то только от святого духа! Давай за встречу! – Он стукнулся своей рюмкой о её и резко опрокинул в горло. Она, слегка, даже не отхлебнула, а, скорее, слизнула.

– Но ты-то как?

– Я увидел другой мир, замечательных, нежных, заботливых людей. – Он начал снимать с себя майку, облитую супом.

– Дома Новый год будешь встречать? Отец-то обрадуется, а то...

– Мам, ну не заводись! Я в нашу дыру приехал и не из-за вас и не из-за Адрюсии... а чтобы доказать...

– Кто эта Андрюсия? – Перебила сына Люсьен.

– Андрюша Гондин. Он же мне как жена был! А Вику он ко мне приставил, чтобы избавиться от меня. Более молодые и горячие были на подходе. Ругался на меня "Не долби как станок! Надо плавно ввинчиваться и вывинчиваться..." А теперь я узнал, что и он должен накручиваться и скручиваться. Хочу показать.

– Не посвящай меня в такие мерзкие подробности...

– Тогда я в душ пошёл. – Он повернулся, перекинул майку через плечо и вышел из кухни.

Люсьен тяжело осела на табурет. Посмотрела на свою полную рюмку и вылила в стакан. Долила его до половины. Торопясь выпила и заплакала.

– Вот... ради этого... мы жили... рожали... воровали... – бормотала она сквозь слезы под шум льющейся из душа воды. Смысл всей жизни был резко вырван и спущен в унитаз. Вырван он был давно, но сейчас прорвало реальное осознание этого. Что... как... зачем... для чего...

– Что делать? – Посмотрела она в окно и сама ответила: Снег убирать!

Даже не закусив, не торопясь оделась и тихо ушла.

Ей предстоял не только контроль за уборкой снега. Жена олигарха уволилась, а кого поставить на её место, она не могла решить. Желающих занять место много, а вот работать одни или не могут, а другие ещё и не хотят.

Всё ещё всхлипывая, она спустилась к машине. Борис никуда не уезжал. Порывы ветра бросали сухой снег на её мокрое, от слёз, лицо. Она села сзади и достала телефон. Тома была дома.

– Ты, что обедаешь? – Удивилась Люсьен. Тома, всегда, не торопясь, обедала после трёх.

– Да я и не высовывалась. Погода мерзкая.

– А уборка?

– Денег не дали. Через пару дней оттепель придёт, да и весь наш сельский район делают городским округом. Сегодня распоряжение пришло. Провести слушания с населением, одобрить, а депутатам проголосовать за объединение.

– Я с утра со снегом, в администрации ещё не была. А что там ещё?

– Зеленов – зам Безенчука прояснил что с 1 января мы уже должны стать городским округом. Так что у тебя всего несколько дней подруга.

– А чему ты радуешься?

– Остатки денег по бюджету можно налево пустить, у меня есть небольшой запасец, а у тебя?

– А я не знаю...

– Так Кпеченюшкина спроси. Он у Ксавеюха этим промышлял.

– Да он в запое!

– Тогда ничем помочь не могу. Сама решай.

– Да что мне решать? Я уже на пенсии...

– Не прибедняйся. Ты молодая пенсионерка, президент выход на пенсию чиновникам продлил, так что тебе пахать не перепахать, это я могу на пенсию свалить, мне уже семьдесят два в феврале стукнет.

– Так ведь оставят кого-то на земле!?

– А мне это надо? Я сейчас здесь хозяйка, а потом буду исполнителем чужой, в данном случае Безенчукской дури. Ходить к необразованным, хоть и дипломированным мальчикам и девочкам, окончившим наш социальный придворный универ, что-то доказывать, выпрашивать... ты за котельными гляди, оказывается, как только Губинин ушёл, Безенчук с Желтовым весь мазут, как резервное топливо на корню продали. Если газ перекроют у нас тут Антарктида будет!

– Как это?

– Ну так. Наверное наш дылдень решил свалить. Казну, судя по всему очистил, теперь выбирает всё, что можно. Смотри не влипни. – Тома отключилась.

– Во как! А ей, фактически, так ничего особенного должность и не принесла. Приехав в администрацию, она сразу пошла в бухгалтерию.

4.

Финансирование, на переходной период, оставили прежним, но никто... и раньше-то особого рвения не было, а теперь и вовсе... куда и кем податься несчастному чиновнику? Кто возьмёт? Такой же бедолага? А если он сам под вопросом?

Неопределённость губила всех. Жена олигарха забрала с собой Жаркову, руководить своей галереей в Москве. Вместо неё приняли, до окончательной ликвидации городской администрации, жену Кпеченюшкина – пенсионерку со стажем. Её зарплату делили на троих – третьим был Нашенев.

В новом году снова пришла волна холода, а на Рождество вообще был лютый мороз.

В понедельник собрались в кабинете Кпеченюшкина. Районной администрации, к удивлению всех, словно не существовало. Хозяин поставил на стол бутылку коньяка. Люсьен, сначала хотела возразить. Надираться с утра! Но тут Нашенев сказал, что Безенчук с первого января ушел в отпуск возложив обязанности на беременную Отлынцеву.

– Раз так! – Решилась Люсьен. – Наливай!

Потом приняли по второй, третьей, обсуждая дела свои скорбные. К полудню решили подкрепиться чем-то существенным, а не вафлями, которые Кпеченюшкин всегда использовал как закуску. Нашенев зазвал к себе, похвалившись наваристым борщом.

На выходе из мэрии её прихватила Тома, которая затащила её в свою машину. Водитель Томы Толик куда-то ушел.

– Что-то случилось? – Спросила Люсьен, увидев озабоченное лицо подруги.

– Безенчук смылся. Сегодня от него принесли заявление что он, после отпуска, увольняется.

От этой новости Люсьен пьяно икнула.

– И?

– Догадайся сама...

– Опять? Не может быть... Я? – Испуганно пробормотала она.

– А кого я могу предложить вместо себя?

– Я не хочу работать с Безенчукским цветником.

– У тебя своя команда есть, а его палитра сама размажется по мольберту.

– Но почему не ты сама?

– Меня смогут убрать в любой момент, пенсионный возраст. Пришлют нового Безенчука. Да и команды, пусть вшивой, у меня нет! Да и устала я в сковородке сидеть!

– В какой сковородке?

– А ты не заметила, что такие понятия как ад и администрация фактически синонимы? Я хочу с неё выпрыгнуть и перейти в разряд чертей. В нашей сковородке тепло, уютно, все свои – прикормленные, но ведь могут и поджарить! Нового прокурора прислали, в полиции кадровые перемещения, а ведь Безенчук тебя на город поставил, пришлют такого же, что делать будешь? Раз не можешь изменить ситуацию – возглавь её! Если хочешь стану твоим советником.

– Давай советник. Говори кого мне в районный ад брать!

– Замами: Кпеченюшкина – первым. Нашенев на строительство, ЖКХ и чего там ещё? Мою Ольгу Марусьину на культуру, спорт, информацию, связям. Шпильгуя – по юридическим вопросам. Свою "Ригонду" – на управление культуры...

– Она же дура!

– Одна дура заменит другую. К своей ты привычна, а ту ещё воспитывать надо.

– А Отлынцева?

– Да она через несколько недель в декрет уйдёт! Вот на её место почтальона Печкина поставишь.

– Да он мне всю администрацию обрюхатит!

– А тебя араб на Октоберфесте обрюхатил?

– Так ты же сама говорила мальчика-девочкам бумажки носить не хочется! – Поспешила перескочить на другую тему от неприятного казуса Люсьен.

– Да все, кто моложе меня – девочки. Даже ты! Заметила, что молодёжь сначала рвется к нам, а потом сваливает? Заняться нечем – тупеют на глазах. Вон у тебя тридцать с чем-то рыл, то есть по одному на тысячу горожан, а...

– Почему рыл? – Обиделась Клазавская.

– А чем мы занимаемся? Толкаемся у кормушки, тупо жрём бюджет и срем на народ! А Печкин не будет, что ему наши гроши? И их внутренние семейные разборки нас касаться не будут. А кто на его члене вертеться захочет, в администрацию устраиваться не обязательно. Социалка как раз для него.

– Почему?

– Он окончил какой-то провинциальный универ, вроде нашего. Называется... что ли Браунский университет Род-Айленда из какой-то Лиги плюща. Смешное название. Слышала о таком?

– Где это?

– В Америке! Но специальность самая подходящая, у нас таких нет. Факультет исследований городской жизни.

– Зачем нам это?

– Все нам завидуют, а на самом деле никакой радости в нашей жизни нет. Административный ад! А так, твой Шпильгуй создаст новую комиссию и будем ездить по разным странам вместе с сыном олигарха изучать городскую жизнь. Хоть какое-то развлечение. И никто за нами подглядывать не будет, шипеть в ухо, в спину плеваться. Ты же знаешь, что ни делай для наших, всё равно недовольные найдутся!

– Ты-то сама веришь в это? Ездить с олигархом! – Усмехнулась Люсьен. – Лучше скажи какая у меня погоняла, у всех есть, а я про свою не знаю!

– Клазявка!

– Почему?

– Когда начали проводить муниципальную реформу сельские советы и администрации были, а у города – ничего не было. Ксавеюх, подал список, кого и кем он хочет у себя видеть. Но список от руки. Если остальные фамилии прочитывались или угадывались, то у тебя... я сама видела, можно прочитать по-разному, но в орготделе прочитали почему-то так! С этого и пошло.

– Ужас! Столько лет, а я ничего об этом не знала! Ты права. Ничего не могут, даже если хотят. Это не работа, а ад! Административный ад!

PS

Действительно, все замы Безенчука, кроме Отлынцевой и Беленького ушли. Отлынцева – беременна, а Беленький оказался вторым контролером распила денег. А несчастный Безенчук об этом не знал. Кто же на распил одного поставит? Толстое бревно пилят минимум вдвоём – большой двухручной пилой. В марте пришёл первый транш. Всем было хорошо, кроме федеральных средств, которых пилили по живому...

Административная рента – главный закон России, а не конституция, и тут уже ничего не поделаешь... но... и этим надо пользоваться умело...