Текст книги "Информационный солдат"

Автор книги: Эдуард Катлас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– И?

– Я бы обесточил все линии связи, если бы это помогло. К сожалению, спутники не отрубишь так просто. Да и не думаю, что линии связи, запитка и так далее все еще под вашим контролем. Это первое, контроль над чем я бы перехватил. Для них, для человечков играющих с информацией, все это – как почта, телефон и телеграф. Кстати, не они первые.

– Да. Не под нашим. Мы пытались изолировать одну зону. В западной Сибири. Три сотни трупов. Полная потеря контроля над несколькими подстанциями, всеми линиями связи. Что-то отрубить успели, вплоть до старого дедовского метода – ковшом экскаватора по кабелю. Но – далеко не все. Дальше все попытки гасились на дальних подступах.

– Как? Этого нет в файлах.

– Далеко, не включили. Тем более достаточно далеко, чтобы и этот случай можно было считать дезой. А насчет как – не представляю, как. Почти всегда – когда наши люди исчезают, то первой исчезает связь. Там была пара групп с визуальными контролерами. Один отчет говорит, что пешую группу сбил новенький джип. Предположение аналитиков – полный перехват контроля над бортовым компьютером. Они же сейчас в новых машинах умненькие, слишком.

– Второй?

– Во втором отчете меньше ясности. Но если коротко – ненаправленный взрыв в здании, мимо которого проходила группа. Здание пострадало несильно, но большущий блок вырвало из стены и именно им и накрыло группу. Что подразумевает...

– Подразумевает, что инвайдоры не только умеют перехватывать каналы связи, но и обладают недюжинными возможностями по математическим вычислениям. – Трой.

– Может, они нашими же мощностями и пользуются, – фыркнул Руж.

– Может, – согласился Трой, – только надо уметь пользоваться. И в математике они шарят.

– Или они шарят только в организации грамотной дезы – и все это, лишь запугивание, чтобы никто не пытался повторить ничего подобного.

– Мы сейчас по кругу пойдем. – заметил я. – ничего не даст. Факты рассматриваем, остальное – принимаем во внимание, но не более того. Давайте – подключаемся, осматриваемся, отключаемся.

На сей раз мы поступили с точностью до наоборот от того, как действовали обычно. Раньше мы держали открытыми все каналы связи, до которых могли дотянуться. Нас не существовало в фургоне – мы действовали по всей сети. Десятки арендованных серверов, сотни зараженных персоналок поддерживали наши акции, помогали распространению информации, сбору и фильтрации нужных нам данных.

Вы не задумываетесь, но сейчас на сети есть все. Абсолютно все о каждом. Чего нет – скоро отсканируют и будет там же. В крайнем случае в частных сетях, но добраться до них – всего-лишь дело техники.

На сети есть все обо мне, но раньше меня это не пугало. Пусть будет. Когда я иду по улице – меня тоже видят. Но не обращают внимания. Нашей защитой стало как раз то, сколько информации накопилось в сети. Поэтому, пока ты не засветился, то никому неинтересен. И слава богу. Слава при нашем деле ни к чему совсем.

Сейчас мы действовали наоборот. Одно подключение. Один компьютер. Поглядим, что происходит во внешнем мире.

Выступал президент. Говорил, что для паники абсолютно нет причин. Что все ядерные боеприпасы надежно защищены от террористических атак. Что несколько ракет, выпущенных с территории США – это сбой при запуске и у нас со штатами сейчас настолько теплые взаимоотношения, что ни о какой войне и речи быть не может. А летящие к нашей территории ракеты будут сбиты и не представляют никакой угрозы.

– Фуфло, – сказал Руж. – Никаких ракет никуда не летит.

– Конечно, – сказал Помощник. – Когда все начало закручиваться, на них наложили лапу в первую очередь. У нас действительно сейчас на удивление теплые отношения. Так что все кнопки сейчас – с нулем связи с внешним миром. За океаном, думаю, тоже не идиоты. Да и потом...

– .... Ракеты причинят им вреда не меньше, чем людям. Ракеты то не обманешь. – Закончил за него Руж.

– Ну да.

– Но судя по тому, что это центральные новости... – начал было Трой.

– Или это тоже фуфло – передача центральных новостей только в зоне, которую они контролируют. Сейчас уже ничего не проверишь.

– Ладно, давайте посмотрим, что на местности.

Местные новости были достаточно скучны. Все вертелось вокруг одного события – прорыва дамбы. Жителей просили срочно покинуть территорию, которая вот-вот будет затоплена. Дамба, якобы, еще держалась, но с каждой секундой ситуация становилась все более угрожающей. Территорию на карте, из которой предлагалось убираться жителям, показывали немаленькую.

– Отключайся. – тут же сказал я.

Помощник развернул свою карту:

– Про дамбу вранье, очевидно. Чай не май месяц.

– Осталось выяснить – зачем им?

– Смотрю. Десяток деревень. Тысячи дач, очевидно. Одна серьезная дорога, но не федеральная, та идет севернее. Река. Серьезных информационных каналов нет.

Мы шли в полном пассиве. Никаких чудных запросов, никакого умного копания в информации. Никаких попыток кросс проверок достоверности. Лучший способ скрыться в толпе – быть одним из толпы. Лучший способ скрыться с сети – тот же самый. Быть в толпе зевак, интересующихся жареными фактами. Но не светиться. В сети не как на улице – твои мозги сразу видны. Для тех, кто смотрит. Как только ты задаешь умный вопрос – ты не только получаешь на него умный ответ, но ты еще и получаешь тракер. Сразу же. Этому службы и без чужих научились.

Но мы же были профи. Нас поэтому и вызвали. Мы были не просто умницами, мы были профи – которые являлись не просто умными, но еще и умело это скрывающими.

В сеть зашел обычный обыватель. Одна ссылка, с нее перескочить на другую, соблюдая основной поток переходов, вместе с толпой, без зауми. На каждом отдельном сайте мы были, всего лишь, еще одним обывателем, зашедшим пожевать новостную жевачку. С почти полным совпадением с наиболее используемым путем от ссылке к ссылке.

Почти. Вариативность была всегда, даже среди самых обыденных обывателей. Этой вариативностью мы умело пользовались, чтобы по чуть-чуть уходить в нужные нам темы.

– Не знаю, – в конце концов развел руками Руж. – Помощник, помогайте.

– Тут как всегда, – заявил Помощник. Начнем подметать от печки. Вопрос нахрена им понадобилось освободить от людей территорию псевдо-затопления вплотную примыкает к другому вопросу – какого им вообще у нас понадобилось? Ведь прилетели, потратили усилия на десант, на освоение в нашем информационном пространстве, где даже я так и не освоился...

– Люди им не нужны, раз они их пытаются выселить. – Цит

– Или нужны, но не сейчас, – Руж. – иначе почему они просто не устроили генодиц?

– Может, еще устроят, – я, – просто пока опасаются, что не справятся.

– Может, и так. Но в зоне затопления – люди им почему-то мешают.

– Наиболее банальное всегда верно – они пытаются избежать случайностей.

– И что? – спросил Помощник.

– И ничего, – тускло ответил я. – Недостаточно информации. Все еще недостаточно.

– Тогда обратно к печке, – на удивление спокойно ответил Помощник. По его спокойствию я, наверное только сейчас, осознал, с насколько сильным человеком мы имеем дело. Вернее так – с человеком, который бывал в таких передрягах, о которых нам даже и не снилось.

Хотя чему тут сниться – вот, все наяву, хуже, чем в кошмаре.

– Они закинули дезу, – начал загибать пальцы Помощник. – Чтобы убрать людей из зоны. Это мы знаем. Мы не знаем, нужна ли им эта зона, или вообще любая – а эту они просто выбрали как наиболее легко освобождаемую...

– Вряд-ли, – тут же перебил Цит. – вокруг полно вообще пустых мест. Одни леса или пара деревень и все. Так что – им нужна именно эта зона, или у них очень ограниченный выбор.

– Пока принимается, – кивнул Помощник. – Зона нужна им для какой-то части их плана захвата, назовем так то, что они делают.

– А как еще это назвать? – недоуменно спросил Трой.

– А я знаю? Я даже не знаю, разумны ли они, и умеют ли планировать. Возможно – это вообще все сплошные инстинкты космического роя.

– На инстинктивном уровне взломать разом всю нашу сеть? – Руж.

– Ну это же могут быть очень продвинутые инстинкты очень продвинутых космических тварей. У очень продвинутых космических тварей даже инстинкты могут быть круче нашего разума вкупе с тысячелетиями цивилизации.

Возникла пауза. После нее Помощник добавил:

– Ну... как гипотеза.

– Ага, – Цит. – как гипотеза... вполне.

– Но нам проще думать, что у них есть план (хотя это может быть и простой инстинкт).

– И в этом плане, подхватил Руж, есть вполне простые и понятные пункты. Первое, скрытное проникновение и закрепление на местности. Второе, захват инфомационных каналов. Тоже сделано.

– Пассивное, плавное, но неуклонное расширение территории, – подхватил Трой. – Создание буферной зоны и обеспечение безопасности точки высадки. Почти полной безопасности.

– А что теперь?

– Кстати, – надо им запустить дезу... потом... – задумчиво протянул Руж.

– Какую? – Помощник.

– Я еще подумаю чуть, чтобы выглядело красиво, страшно. Настолько страшно, чтобы даже если они не поверят, то им все равно не захочется рисковать.

– Потом так потом.

– И что дальше?

– Дальше – ноль. За одним исключением. Финальная часть – цель. Надо полагать захват Земли?

– Или чего-то на Земле, что им нужно и что они не могут не взять никак иначе, кроме как сначала полностью взять под контроль всю Землю.

– Как-то так, – согласился я.

Локальный поисковик Ружа пискнул, все повернулись к экрану.

– Единственное явное отличие этой зоны от всех окружающих окрестностей... заброшенная шахта. Добывали никель. Полностью выработана и залита той самой водой.

– Это все? – разочарованно спросил Цит. – У них множество значительно более простых способов добраться до никеля.

– Есть еще ряд выделяющихся черт, просто уже менее уникальных. Я бы сделал ставку вот на эту. – Руж ткнул пальцем в экран. – Майнинг показывает, что в зоне есть цепь неглубоких озер. До сих пор чистых. До сих пор с рыбой. Ближайшая такая же местность на пару сотен километров дальше от точки высадки.

– Если больше ничего нет... – протянул я.

– Есть, но все настолько за уши... Если мы делаем ставку на то, что они хотят заполучить именно эту местность...

– Тогда им нужна вода?

– Не просто вода. Определенная среда. Неглубокие озера, возможно водоросли, возможно рыба. Лето на дворе, вода теплая... Нет? Ни о чем не думаете?

– Размножение? – первым подал голос Помощник. – они сюда перлись через пару галактик чтобы тупо метнуть икры?

– Как гипотеза проходит. – Сказал я. – Да и нам то какая разница. Нам нужно их остановить, хотя бы пока, а не пытаться разобраться, что именно они попытаются метнуть в эти озера – икру, яйца, подрощенных крокодилов, или просто использовать в качестве бассейнов для купания.

– И как ВЫ их остановите. – на сей раз Помощник отчетливо отошел в сторону, ясно показывая, что здесь он нам вряд ли пригодится.

– Сделаем закладки. – пожал плечами я. – как обычно

– Это что?

– Детально – долго. Если коротко, то всегда можно положить информацию в архивы так, как будто она всегда там была.

– Какую информацию?

– Не знаю, что-нибудь. Тут неважно обычно. Допустим – массовая гибель рыбы? Достаточно ли это будет для того, чтобы они поостереглись размножаться на вверенной нами территории?

– "Прокуратура возбудила дело о массовом захоронении ядовитых отходов в начале девяностых годов на территории..." – уже печатал Руж. – "... постепенно, контейнеры пришли в негодность и ядовитые вещества стали попадать в окрестные озера, вызвав..."

– Как-то так, – указал я Помощнику на Ружа. С учетом того, что мы действуем не заранее, то придется заложить файлы очень глубоко. Куда-нибудь на сервера внутренней информации МВД. И потом тихонечько, на паре форумов, вбросить "слух"

– "Скажите, а не связана ли эта эвакуация с возможным отравлением воды в акватории..." – невинным голосом протянул Цит.

– Так и живем, – вздохнул я.

Помощник удовлетворенно кивнул.

Эту инъекцию готовили Цит и Трой.

Я – помогал Ружу с его задумкой. Более глобальной, как он сказал. Настолько глобальной что даже Помощник минут пять думал, прежде чем дать добро.

Сдался он только тогда, когда я спросил:

– Или что, это действительно правда? А совсем даже не инъекция?

– Нет, нет, – замахал руками Помощник. – Или... С вами с ума сойду. У меня у самого паранойя начинается кажется. Я так скажу – я о таком не слышал. Но звучит настолько безумно-красиво, что я даже не удивлюсь, что это окажется правдой.

Получилось так. Где-то глубоко-глубоко под землей, как неоднократно предупреждали фантасты, заложены бомбы. Мощные бомбы, настолько мощные, что если что – Земле кранты. Последнее слово сверхдержав, так сказать. Но мы пошли чуть дальше. Нельзя убивать людей, сказали мы, потому что каждый сотый носит на руке часы, или браслет, или кулончик на шее или заклепку на джинсах. И не зная того – пока он жив, пока эта заклепка не оторвется от его кармана – жива и Земля.

В штатах, в России еще в нескольких странах. Человек этого не знает, нет. Даже производители часов этого не знают – технологии спецслужб такие тонкие, что они научились вставлять биометрические датчики без ведома часовщиков, прямо в металл, как будто так и надо. Десяток базовых моделей датчиков, тысячи вариаций.

Но суть одна – если замолчит последний датчик, то бомба взорвется.

Если всю страну накроет ядерный удар. Или если зараза какая. Ну – или инопланетяне опять же покуролесить залетят. То все. Замолчал последний датчик – и пошел обратный отчет. Механический. Неостанавливаемый отчет.

Вот такое вот финальное слово.

И давайте теперь, дорогие пришельцы, думайте -сколько людей можно статистически грохнуть, а сколько придется придержать. Пусть в резервациях, но оставить в живых.

Инъекция, конечно, была с дальним прицелом, но кто знает, как пойдет. И какой будет зима.

– Что-то мне хреново, – хрипло произнес Цит.

– Ага. – согласился Руж. – чего-то меня тоже колбасит.

До этого момента я как-то не замечал, но как только друзья произнесли это вслух, неожиданно понял, что и мне тоже весьма нехорошо. Ощущение было непонятное. Думаю, что это ощущение можно сравнить с тем самым. Перед смертью. Даже не боль, а некий сильный физиологический дискомфорт, который, когда случается – то неожиданно понимаешь самоубийц. Понимаешь – что смерть – это выход. Настоящий выход. Решение всех твоих проблем. Исчезновение этого дискомфорта.

Нет, никакой предсмертной эйфории, предшествующей смерти от болевого шока. Именно настолько сильный дискомфорт, что смерть действительно перестает казаться страшной. Просто уйти – и все. Не хочется ни говорить, ни что-то делать. Просто уйти.

– Спиной к мониторам. Вырубайте все, что можете! – гаркнул я.

Тут нам действительно сильно помог Помощник. Единственный из группы, кто не работал за компьютером, а лишь наблюдал за нами.

Он отвернул лицо Ружа от экрана. Он опрокинул монитор Цита. Я развернулся сам.

А Трой ушел. Просто сначала лег на клавиатуру и заплакал. Потом поднял голову, как будто не мог оторваться от того, что видит на экране. Потом умер. Студент-медик, заменявший взводу врача, сказал, что это было кровоизлияние в мозг. Что, почему – не сказал, потому что и студент всего лишь, и оборудования у него не было.

И не было ничего такого на экране. Текст, картинки, нифига такого. Но эта фигня его убила. После этого мы все поверили окончательно, что спецслужбы нас не тестируют. Что это – не игра.

Руж вытянул из под стола пистолет и по низу передал мне. "На всякий случай", – сказал он. Руж вообще любил оружие, оттуда и кличка. Но я впервые понял, что он все время имел его под рукой.

– Что? – спросил Помощник после того, как мы осторожно, чуть ли не искоса глядя на экраны, проверили все логи, всю историю того, что было на наших экранах в момент атаки. Особенно, на экране Ружа.

– Мы ничего не поймем так, – сказал Руж. – Какая-то технология воздействия, которая работает на неочевидном уровне.

– Такие разработки ведутся, – сообщил Помощник. – Насколько я знаю, ведутся. Но самое большее, что удалось достичь нашим – это легкое головокружение и тошноту у испытуемого. Это не так и сложно.

– Метод нам все равно не поможет. – Остановил поиски я. – Но мы знаем другое. Раз на нас напали, значит – нас вычислили. Как?

– Очень просто, – тут же откликнулся Цит. – "Вернейший способ быть обманутым, это считать себя хитрее других". Ларошфуко.

На этот раз он решил, чтобы не терять времени, сразу дать автора.

– Ты к чему? – спросил Руж.

– Не было прорыва дамбы. Не, не так, то, что прорыва дамбы не было – это само собой. Вообще ничего не было. Нафиг им не нужна была та территория. Я смотрю снова на новостные каналы – эта тема вообще заглохла, мы просто за этим не следили.

– Подсадная утка. – Сказал я.

– Как? – все еще не понял Помощник.

– Так. Они запустили мулю, инъекцию, лишь для того, чтобы выяснить, кто поймет, что это инъекция, и попытается противодействовать. Вот и все. А потом, как только вычислили нас, начали, суки инопланетные, нас отстреливать. Они еще не справились с регулярными частями, но уже начали думать о партизанах. Все время на два шага впереди нас.

Мы молчали.

– И что теперь? – тускло спросил Цит.

– Все, что могу я, сделано. – Негромко ответил Помощник. – я дал задержу на любые данные из сети в десять секунд, так что на вас сложнее повлиять. Мониторы переведены в монохромный режим, для того же. Но что с этим делать, я не знаю.

– Наш друг умер, – Руж.

– Вы призваны, – напомнил Помощник. – Призваны на войну. На войне умирают.

От этих банальных истин, произнесенных вслух, мне неожиданно стало легче.

– Я ее чувствую, – неожиданно заявил Руж. – я чувствую эту самку, сидящую в центре паутины. И самца, бегающего вокруг, ищущего корм, защищающего гнездо. Я чувствую, как хочу убить этих тварей, особенно эту лживую инопланетную тварюгу в центре.

– Ложь всегда казалась такой невинной. – Задумчиво произнес Руж. – Я верил, что действительно бывает правда, о которой можно рассказать лишь с помощью лжи. Просто игра с информацией. Мы ведь похожи на эту сучку. Мы тоже сделали интерпретацию информацию своей жизнью, своей профессией, своей кормежкой.

– Позвольте мне высказать мысль. Вступил в разговор Помощник, – Так вот, я, тот который во всем этом вертится всю жизнь, хочу сказать лишь одно, что гложет меня на протяжении всей моей карьеры: единственный, и самый главный вред от лжи именно в том, что она не позволяет правде, когда та звучит, быть услышанной. Это как нищие на улицах. Вроде и вреда нет, кроме одного – все эти сотни псевдо-нищих не позволяют получить помощь тем, кто действительно нуждается. Наша правда – нищенка, которая сидит среди сотен других. И вы боитесь ей поверить, потому что все остальные – лживы.

Помощник вздохнул и ушел.

– Мы должны закончить то, что начали. – произнес я, глядя ему вслед.

– Должны, – кивнул Цит. – Интересный особист. Узнайте мне его имя, это был хороший афоризм. Я буду его использовать. "Единственный и самый главный вред ото лжи в том, что она не позволяет поверить правде",

– Пора начинать рубить лес так, чтобы летели щепки. – заявил я.

– Это как?

– Наши каналы не перекрыты?

– Нет, мы уже под другими адресами, с других перевалочных пунктов.

– Взрываем хим.завод. Тот, что в трех километрах от цели.

– Тысячи погибнут.

– Мне все равно. Если не хотят гибнуть – пусть идут и задушат эту тварь голыми руками.

– Они даже не знают ничего, – возразил Руж.

– Именно ты этим и займешься. Подумай. Направленный взрыв. С предупреждением рабочих. Дай им полчаса. Заблокируй систему безопасности на себя. Чтобы ни один чужой тебя не остановил. Попробуй учесть ветер. Время суток. Учти все, что можешь. Достань их сервера. Дай перегрузку. Дай мне ядовитое облако прямо над этой паучихой.

– Цит!

– Да?

– Если она дает информацию наружу и принимает ее к себе, значит, она также должна быть подвержена вирусам, как и любой другой компьютер. Завали ее вирусами. Даже если не убьешь, то хотя бы отвлечешь. Черви, трояны, спам на ближайшие к ней сервера. Бей и отходи, бей и отходи, до бесконечности, если понадобится.

– Легко, – кивнул Цит.

– А ты? – поинтересовался вернувшийся Помощник.

– А я займусь кое-чем другим...

Я еще думал. Нет у нас оружия против паучихи, никакого. Спам может затормозить работу простейшей системы, но не врага, с такой легкостью обрабатывающего терафлопсы. Вирусы могли заставить глючить работу программ, да только нет у этой твари программ, на которые у нас были бы вирусы. А может быть – и вообще программ у нее нет. Это в кино так можно – прилететь на инопланетный корабль, подключиться к чужой системе и тут же заразить ее. Влегкую, ага. Каждый вирус пишется под конкретный софт. Самые продвинутые из них – еще могут мутировать, прыгая с одной версии программы на другую, используя то одну дыру в защите, то другую. Некоторые – сейчас уже даже сами ищут эти дыры. Такие – особенно продвинутые вирусы. Но программа то для них должна была быть известна.

Можно представить, как сломать компьютер. Обойти защиту и остановить вентиляторы. Или над процессором маленький такой вентилятор, или вообще все – но при этом заставить машину продолжать работать. Думаю, через пару минут будет каюк. Можно, опять же поиграв на очень-очень машинном уровне, заставить жесткий диск угробить самого себя. Иголочки будут биться с остервенением по одному и тому же месту, пока диск с ума не сойдет. Как свести с ума паучиху из большого магеланнова облака, которую ты даже никогда не видел?

Как-то можно. Как-то можно. Что-то билось у меня в голове, нечто гениальное, позволяющее решить все проблемы разом, доказать теорему Ферма, преодолеть скорость света уже при нынешнем поколении, убить инопланетную тварь, которую по сути практически невозможно убить...

– Делаем так... – сказал я парням, уже зная, что никогда, и никому кроме них, не расскажу о концепции убийства идеального врага. Потому что нельзя, чтобы об этом узнал враг и придумал защиту. Только внезапность, только абсолютное коварство и молчание дают нам совсем крошечный шанс... нет, даже не выиграть, а хотя бы продолжать сражаться.

– Хана, – тускло провозгласил подошедший Помощник.

– Мы же победили, – недоуменно возразил Руж.

– Эту тварь мы сделали, но на нас ополчились остальные.

– И что они сделают?

– Нас ждет артудар, через мгновения. Мы слушаем служебные частоты. Наши координаты – цель номер один для всех.

– Была же команда не подчиняться приказам по радио?

– Но до всех ли она дошла?

Нас накрыло одним залпом, без всяких промахов, дополнительных корректировок и тому подобного. Просто в один момент была тишина – и вдруг она превратилась в грохот. Все полетело вверх тормашками. Я видел, как Помощника раскроило осколками на несколько частей. Я видел, как засыпало Ружа. Засыпало так – что не оставалось сомнений, что из под обломков я вытащу только расплющенное тело друга.

В итоге оказалось, что только мне повезло. Ничего. Рука саднила, голова гудела, но и только.

– Я чувствую. – У Цита на губах пузырилась кровь. – Чувствую, самец, которого мы сделали вдовцом, где-то рядом. Приближается. Он идет, чтобы отомстить. Разорвать нас своими лапами, без всяких игр с правдой.

Эта новость музыкой прозвучала в моих ушах. И я верил Циту. Я всегда ему верил.

– Ты как, вытянешь? – спросил я.

Нет. – Цит не качнул головой лишь потому, что не мог. Его шея не двигалась. Правая рука была практически раздавлена бетонным блоком, в животе было месиво, на которое я старался не смотреть и, судя по пузырям крови, грудная клетка тоже была раздавлена. Так что он не врал.

– Ницше сказал, что существует право, по которому мы можем отнять у человека жизнь, но нет права, по которому мы могли бы отнять у него смерть. Мою смерть у меня никто не отнимет. Иди, я хочу умереть сам.

Надо было посидеть с ним, в его последние минуты, но я не мог оставаться на месте. Я пошел.

Как ни странно, мой компьютер был еще жив, как я сам.

Я медленно коснулся пальцем кнопки питания. Придержал руку – решиться на такое было нелегко. Потом, задержав дыхание, все же нажал. Системный блок долго не хотел глохнуть, защиты одна за другой пытались осознать, что команда на выключение дана окончательная, не всего лишь ошибка или попытка перегрузить систему.

И сразу стало проще. Рукоятка дареного пистолета медленно нагревалась в руке. Пули тоже несут в себе информацию. Финальную правду. Такие маленькие свинцовые кусочки истины, беспощадной и оттого неоспоримой.

Солдат есть солдат. Кнопки, курки – разницы немного. Убивать издали или в упор – разницы никакой.

Главное, чтобы патронов хватило. Ведь мне надо было так много передать приближающемуся чужому.