Текст книги "Сокрушение империи"

Автор книги: Эдуард Созаев

Соавторы: Сергей Махов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Эпизод III. Голландская Бразилия

В погоне за сахаром

Захват «серебряного флота» Питером Хейном вызвал гигантский приток акционеров и позволил руководству ВИК выделить деньги на новую экспедицию. Теперь целью атак голландцы выбрали северо‑восток Бразилии – район Пернамбуку (ныне – штат Бразилии). Места эти были очень привлекательны из‑за знаменитого бразильского сахара.

Родиной сахара считается Индия, где он был известен еще 2 тысячи лет назад, однако там он присутствовал в виде тростникового сиропа, который употребляли с пищей. В V веке до н. э. индийцы научились перерабатывать сахарный сироп в гранулы, что позволяло долго хранить сахар и спокойно его транспортировать. Изначально тростник мяли, резали и держали на солнце, пока сок его не выкристаллизовывался, причем высушенные частицы напоминали частицы гравия. Именно гравий и дал название лакомству – слово «шаркара» на санскрите означало изначально именно «гравий» или «песок» [38] 38
  Название пустыни – Сахара – имеет те же корни, что и название кристаллов сока сахарного тростника.


[Закрыть].

И все же сахару понадобилось около 1000 лет, чтобы завоевать весь мир. Толчок мировой торговле сахаром дали арабы, которые после завоевания Леванта, Северной Африки и Пиренейского полуострова познакомили с новым лакомством Южную Европу и Ближний Восток. Западноевропейские рыцари столкнулись с сахаром во время Крестовых походов – тогда тростниковый сахар получил у них название «сладкая соль», но вскоре арабское название «сакара» трансформировалось в привычные нам слова «сахар», «шугер», «цукер».

До середины XV века центром сахарного производства были острова Кипр и Мадейра, но все изменилось с открытием Нового Света. Знал ли губернатор Канарских островов Беатриз Бобадилья и Оссорио, вручивший в августе 1492 года Христофору Колумбу несколько отростков сахарного тростника, что это полностью изменит экономику всего мира?

В 1520‑х годах первые сахарные плантации появились на Кубе и Ямайке. Уже 1540 году в португальской Бразилии было 60 сахарных плантаций, к 1630‑му – уже более трехсот. К двадцатым годам XVII века именно португальские колонии в Южной Америке стали основным поставщиком сахара в Европу. Объем производимого в 20‑х годах сахара составлял около 700 тысяч арроб(1 арроба=11,5 кг) [39] 39
  Сахар транспортировался в ящиках, рассчитанных на 20 арроб. Всего за год экспортировалось от 30 до 40 тысяч ящиков сахара.


[Закрыть], а общий товарооборот Пернамбуку с Европой оценивался в 1 050 000 голландских флоринов. Усселинкс и «господа XIX» посчитали «сахарные места» португальской Бразилии очень лакомым кусочком.

Атака Олинды и Ресифи [40] 40
  Иногда называют и Ресифе.


[Закрыть]

Что же представляла из себя португальская Бразилия в те времена, а вернее, ее «сахарные места» – капитания (провинция) Пернамбуку? На больших расстояниях друг от друга были раскиданы городки и деревни, в которых преобладало негритянское и индейское население. В стандартном поселении, обычно расположенном недалеко от сахарной плантации, жило до двадцати человек белых и около сотни черных. Такая деревня производила в год от 8 до 9 тысяч арроб сахара.

Основные порты, через которые экспортировался сахар, были расположены в местности, называемой Виана (ныне – бразильский штат Эспиро‑Санту), количество судов, вывозивших груз, колебалось от 29 до 80 штук в год. В основном это были каравеллы водоизмещением до 350 тонн.

«Сладкие суда», как их называли, были лакомой целью для берберских пиратов, орудовавших около побережья Западной Африки. К примеру, в период с 1623 по 1624 год было захвачено 15 из 80 португальских кораблей с сахаром, что заставило португальцев отправлять корабли со «сладкой солью» в Гавану или Вера‑Крус, чтобы они шли в Европу в составе Flota de Oroпод защитой военных кораблей.

Главой администрации в капитании был капитан Пернамбуку, имевший резиденцию в городе Ресифи – тогдашнем центре колонии. С 1621 по 1630 год этот пост последовательно занимали Матиас де Альбукерки, граф Алигретти (из знаменитого рода Альбукерки, будущий «герой двух континентов»), управлявший сахарным краем до 1626 года, и Диего Луис де Оливейра, сменивший Альбукерки на этом посту.

После нападения голландцев на Сан‑Сальвадор‑де‑Байя по приказу Филиппа IV была проведена реорганизация управления португальскими колониями, Пернамбуку был включен в вице‑королевство Бразилия с административным центром в Сан‑Сальвадоре, однако должность капитана провинции была оставлена. Нападение это сильно напугало правительство Оливареса, но Испания, связанная войной в Европе, не могла выделить достаточные средства для обороны Пернамбуку. Решили поступить следующим образом – в 1629 году Альбукерки вернулся в Пернамбуку, имея должность сюринтенданта обороны и генерал‑капитана северных территорий колонии Бразилия. С ним прибыли 27 португальских солдат, а также шкатулка с 2000 серебряных монет. Громкие титулы, немного денег и отряд наемников – вот все, чем подсобила метрополия своей колонии.

Меж тем ни у кого в Бразилии не возникало сомнений – голландцы повторят свои нападения. Ведь на кону стояла мировая торговля сахаром. Несомненно, руководство колонии совершенно правильно понимало ситуацию. Атака Пернамбуку начала готовиться еще в 1628 году, пользуясь лавинообразным увеличением количества вкладчиков ВИК после успеха Хейна.

Было выделено 67 кораблей с 1170 орудиями под командованием Хендрика Корнелисзоона Лонка (он был у Хейна вторым офицером во время его знаменитого «серебряного вояжа»), на которые были посажены 3000 солдат под командованием полковника Йоникеера Дидерика ван Варденбурга. Комплектование проводилась партиями, первые корабли вышли в мае – июне 1628 года, последние – в октябре – ноябре.

27 июня 1629 года головные голландские корабли уже были у Кабо‑Верде, а 4 октября первые 8 кораблей появились недалеко от Ресифи. В этот момент в гавани города находилось 57 торговых португальских судов, ожидающих погрузки сахара. Гарнизон форта составлял 200 солдат и 650 милиционеров. С учетом ополчения португальцы могли выставить не более 2000 человек. Альбукерки, узнавший о голландской эскадре, сразу же реквизировал часть торговых судов, 38 из них срочно переделали под брандеры.

Меж тем 9 февраля 1630 года от губернатора островов Кабо‑Верде Жоана Перейры Корте‑Реаля пришло сообщение, что мимо прошла еще одна большая голландская эскадра, держащая курс на Пернамбуку. Альбукерки попытался форсировать приготовления, но уже 15‑го числа флот Лонка появился в водах провинции. Десант Варденбурга был высажен недалеко от Олинды, на пляже Пау Амарелльо, сам же Лонк с кораблями решил атаковать гавань Ресифи.

На следующий день Олинда, совсем не подготовленная к обороне, пала – португальцы потеряли убитыми около 60 ополченцев, после чего оставшиеся защитники города просто убежали в сельву. Узнавший об этом Альбукерки понял, что атака с суши и с моря неизбежна, поэтому начал сжигать суда с сахаром. Потом пришла очередь жечь склады. В подобных условиях Лонк обязан был форсировать атаку города, однако он проявил преступную медлительность – до 3 марта португальцы смогли сжечь сахара «на полтора миллиона крузейро». В этот же день португальские солдаты покинули Ресифи.

Памятуя о случившемся в Сан‑Сальвадор‑де‑Байя, Альбукерки поставил себе целью не допустить паники среди населения провинции, а также пресечь возможные действия мародеров, которые полностью деморализовали защитников Байи в 1624 году. Вообще, капитан‑генерал готовился устроить голландцам хорошую партизанскую войну, для чего в сельве были подготовлены схроны с провизией и оружием. В джунглях, на полпути между Олиндой и Ресифи, у старой мельницы, стоящей на реке Ресифи, Альбукерки создал укрепленный лагерь, окруженный засеками и искусственными топями, который назвал «поселение Иисуса Сладчайшего» (Arraial do Bom Jesus) или «королевский форт Иисуса Сладчайшего» (Forte Real do Bom Jesus). Лагерь этот на долгие пять лет стал резиденцией сюринтенданта обороны капитании, куда стекались добровольцы, желающие воевать с голландцами.

Альбукерки разделил примерно 400 добровольцев на отряды, численностью от 10 до 40 человек, которые осуществляли частые набеги на войска вторжения, уничтожали или уводили с пригородов Ресифи и Олинды скот и птицу, кидали в колодцы мешки с солью, убивали сообщников голландцев, перехватывали почту и переписку. Удары эти оказались довольно болезненными для завоевателей, связь между двумя захваченными городами практически отсутствовала, и уже в апреле 1630 года Лонк обратился к Генеральным Штатам с просьбой прислать подкрепления. Просьба эта была удовлетворена и голландский контингент увеличился с 1200 до 7000 человек. В апреле вести о падении Ресифи достигли Мадрида. Первой реакцией Оливареса было желание собрать такую же огромную армаду, как и в случае с Сан‑Сальвадор‑де‑Байя, и отбить колонию у голландцев, но желание это не могло подкрепиться возможностями. Эскадры Испании были раскиданы по морям, пытаясь защитить провинции необъятной империи. Кроме того, после атаки Хейном «серебряного флота» почти все португальские каракки были переброшены в Вест‑Индию для перевозки серебра, дабы заместить потерянные Бенавидесом галеоны. Немалая часть кораблей была отослана в Ост‑Индию, где жемчужине португальской Азии – Гоа – угрожали алчные англичане и голландцы.

Кораблей не хватало, и надо было срочно предпринимать меры. В мае 1630 года в Испании и Португалии вводится новый налог – «корабельные деньги» ( real de agua, дословно – «королевская вода»), а также вводятся специальные пошлины на сахар и соль, которые идут на постройку новых судов. В августе были выделены средства (около 20 тысяч эскудо) для фрахта и довооружения португальских торговых кораблей, которые должны были войти в новую экспедицию в Пернамбуку, но вот терций испанцы не могли выделить совсем. Оливарес предложил городским коммунам Португалии за собственный счет снарядить и отправить в Бразилию 4000 солдат, но португальские Штаты отклонили это предложение. Они отвечали, что продолжающаяся пять лет война сильно ударила по возможностям парламента, народ и купечество все беднеют, да и не смеют смиренные подданные испанского короля выполнять за него святую королевскую обязанность – защиту колоний Империи. Глава лиссабонского городского совета дом Жорже де Маскаренхаш, граф де Кастель‑Нуэво в октябре 1630 года писал Филиппу, что денег в городской казне Лиссабона и Порто нет. Письмо это достигло цели – экспедицию в Пернамбуку отменили [41] 41
  Некоторые португальские историки объясняют это решение испанского короля тем, что кастильский и арагонский капитал почти ничего не получал от продажи сахара. Весь сахарный бизнес шел через казну Португалии. Нам кажется, что такой подход слишком примитивен. Достаточно вспомнить, что правительство Оливареса активно участвовало в атаке на Сан‑Сальвадор‑де‑Байя, постоянно усиливая португальские колонии в Азии и Африке.


[Закрыть]. Альбукерки и поселенцы, сами того не зная, оказались один на один с колониальными войсками ВИК.

Корсарская армада Окендо в Бразилии. Бои за Порту‑Кальву

С 14 марта 1630 года Олинда и Ресифи были объявлены колониями голландской Вест‑Индской компании. Главой администрации стал совет колонии, состоящий из трех представителей компании, назначенных «господами XIX». Лонк, ушедший в мае 1630 года в Голландию, оставил на защите Ресифи и Олинды 28 кораблей, командиром которых стал полковник Варденбург, он же командовал и солдатами.

Меж тем Альбукерки, не зная о том, что в помощи ему, по сути, отказано, убеждал плантаторов и купцов, что власть голландцев очень непрочна; что, как в случае с Сан‑Сальвадором‑де‑Байя, вскоре подойдут испано‑португальские эскадры, которые просто выметут врага из Бразилии. Колонистам, поддерживающим Испанию, говорил он, надо продержаться год, максимум – два. Надо дать Оливаресу и Филиппу IV время, чтобы собрать корабли и армию, а здесь наша задача – ослабить голландцев. Партизанская война началась.

В июле 1630 года 180 португальцев на лодках атаковали и взяли на абордаж два торговых голландских судна, шедших вверх по реке Ресифи в поисках плантаций сахарного тростника. В августе произошло несколько нападений на нидерландские отряды в окрестностях Ресифи. С декабря по апрель 1631 года герильясы сожгли несколько плантаций голландцев.

Но вернемся к делам на море. В мае 1631 года к Сан‑Сальвадор‑де‑Байя приплыла Бискайская корсарская армада [42] 42
  Образование сродни Фламандской армаде из капитанов, получивших корсарские патенты. Имело основным портом Сан‑Себастьян.


[Закрыть]под командованием дона Антонио де Окендо в составе 16 галеонов (11 кастильских и 5 португальских), 12 каравелл и 20 «сахарных» транспортов, доверху наполненных сахаром, патокой и другими колониальными товарами. Транспортным флотом командовал Джованни Виченце де Сан‑Феличе, герцог Баньоли. В Сан‑Сальваторе Окендо сгрузил 2000 солдат, из которых 800 предназначались для атаки на Ресифи, однако были оставлены в Байе для усиления гарнизона.

Тем временем голландцы, узнав о приходе Окендо, выделили 16 галеонов и 1500 солдат под командованием Ганса Патера, которые вышли в море, влекомые добычей. 12 сентября 1631 года у островов Аброльос (100 миль южнее Сан‑Сальвадор‑де‑Байя) Окендо обнаружил голландскую эскадру и перестроил свои военные корабли полумесяцем, прикрывая транспорта. Патер повел голландские галеоны в атаку в двух колоннах. Отличительной особенностью этого боя явилось желание Окендо решить все с помощью артиллерии. Поскольку часть его кораблей немного отстала, основную нагрузку вынесли на себе капитана и альмиранте Бискайской армады. Несмотря на меньшее вооружение, «Сан‑Антонио» и «Сантьяго де Олисте», а также еще четыре «испанца» открыли частый огонь по противнику, который нанес существенные повреждения головным кораблям Патера. Флагман нидерландцев «Принс Виллем» шел прямо на «Сантьяго де Олисте», надеясь сблизиться с альмирантеи взять его на абордаж, используя перевес в экипаже. Однако Окендо построил бой довольно грамотно – он громил корабль Патера продольными залпами с носа, а когда между противниками осталось совсем малое расстояние – в дело вступили мушкетеры, заранее выстроенные в линию на борту судна Окендо. Частая стрельба морских солдат и залпы мелких пушек просто смели абордажную партию «Принс Виллем» и голландец был вынужден отвернуть. Однако там его с кормы встретил капитана – «Сан‑Антонио», который решил помочь своему флагману в трудную минуту. Уступая в вооружении «Принс Виллем» почти в два раза, испанский вице‑адмирал затеял с ним дуэль, в результате которой голландский флагман затонул. Однако и «Сан‑Антонио», потерявший все мачты и получивший не менее 50 подводных пробоин, медленно пошел ко дну.

Свой единственный приз голландцы захватили довольно случайно – 22‑пушечный «Сан‑Бонавентура» понесся на помощь к «Сан‑Антонио», чтобы спасти его команду, но был атакован 34‑пушечным «Провинс ван Утрехт». Корабли вели жестокое трехчасовое сражение, в результате которого испанцы потеряли почти половину экипажа, голландцы три раза заходили на абордаж и смогли‑таки взять «Сан‑Антонио», однако «Провинс ван Утрехт» утонул.

Часть прорвавшихся к торговцам голландцев все же смогла захватить один корабль – «Нуэстра Сеньора де лос Дос Плесерес Менор» с грузом патоки, однако купец так рьяно сопротивлялся, что весь груз погиб, а корабль был сожжен.

Бой получился очень упорным – голландцы, потеряв «Провинс ван Утрехт» и «Принц Вильям», а также около 1000 человек ранеными и убитыми [43] 43
  Отчет Окендо говорит о 2000 голландцев, но это явное преувеличение.


[Закрыть], вынуждены были отступить. Испанцы также понесли потери – был захвачен галеон «Сан‑Бонавентура», а два малых галеона – бискайский капитана«Сан‑Антонио» и «Нуэстра Сеньора де лос Дос Плесерес Менор» – голландцы смогли потопить; 500 испанцев было убито, около 100 – ранено.

Состав флота Окендо в бое у Аброльос

Флот Ганса Патера

Патер какое‑то время следовал за караваном Окендо, и через неделю ему улыбнулась удача – два голландских корабля смогли взять на абордаж отбившееся от испанского конвоя судно «Кватро Вильяс», однако радость их оказалась недолгой, ибо вскоре на горизонте показались два галеона иберийцев, разыскивающих пропавшее судно. Голландцы спешно оставили корабль, испанцы вернули транспорт в строй, но поврежденный «Кватро Вильяс» все же утонул во время перехода.

Патер вернулся в Ресифи, где был подвергнут обструкции и разжалован Вандербургом в лейтенанты. Голландцы запросили помощи у метрополии.

Чтобы локализовать действия Альбукерки, голландцы решили окружить вновь захваченные колонии цепью фортов. В ноябре 1631 года на острове у пляжей Итамарака ( Itamaraca) был основан форт Оранж, гарнизон которого составлял 366 человек под командованием польского офицера‑протестанта Кшиштофа д’Артишана Арцишевского [44] 44
  Кшиштоф Арцишевский – родился в 1592 году в Рогалине, умер близ Гданьска в 1656 году. Был изгнан из страны за убийство в имущественном споре и выехал в Голландию. Принимал участие в осаде Бреды и в штурме протестантской крепости Ла‑Рошель. Находясь на голландской службе, несколько раз принимал участие в экспедициях в Бразилию (1629–1645). В ознаменование его заслуг голландцы соорудили в Ресифи памятник Арцишевскому. В 1646 г IV по приглашению короля Владислава IV Арцишевский вернулся в Польшу и принимал участие в битвах с казаками Богдана Хмельницкого под Пилявцами и при обороне Львова.


[Закрыть]. Были посланы сильные отряды к поселениям Рио‑Гранде, Рио‑Формоза, к Кабо ди Санту‑Аугустиньо; Альбукерки, извещенный об этих экспедициях, не смог, однако, им противодействовать, так как много людей было на полевых работах, но крестьяне своими силами смогли отбить голландцев. Завоевателей очень подводило незнание территории, но 20 апреля 1632 года в Ресифи появился португальский дезертир – мулат Домингос Фернандес Калабар, который очень хорошо знал страну и сильно помог нидерландцам. Перебежчику сразу же дали звание майора, мулат отослал письмо Альбукерки, где объяснял, что его переход в стан врага – не предательство, поскольку голландцы несут свободу коренным жителям Бразилии [45] 45
  Естественно, голландцам было наплевать на индейцев, и Калабар просто врал. В результате борьбы с партизанами войска ВИК часто выжигали дотла индейские поселки, а к самим индейцам относились даже хуже, чем предыдущие хозяева страны.


[Закрыть], тогда как португальцы и испанцы всегда хотели только поработить страну.

Уже в феврале 1633 года сильный голландский отряд атаковал Рио‑Формозу, причем Калабар подвел голландцев к поселению в тот момент, когда там оставалось совсем мало мужчин. Голландцы быстрой атакой захватили форт, все 20 португальцев сражались до конца и погибли в неравном бою. В июне отряд Сигизмунда фон Схоппе окончательно выбил партизан с острова Итамарка, в декабре ван Гюлен захватил стратегически важный форт Трейс Риос Магос («Трех Королей»). Положение повстанцев Альбукерки сильно ухудшилось.

В 1634 году пали форты Кабеделло и Парабиа, 1 марта голландцы захватили Кабо ди Санту‑Аугустиньо, отрезав португальцам пути отступления. Теперь «поселение Иисуса Сладчайшего» находилось в полукольце нидерландских аванпостов. В этом же году у голландцев сменилось руководство – взамен отбывших в Европу представителей ОИК ван Гюлена и Гийселинга был назначен Совет колонии из 5 постоянных членов – Серватиуса Карпентера, Вильяма Схотте ( Schotte), Якоба Стакхоуфера, Бальтазара Винтгенса и Иппо Йессенса ( Ippo Eyssens). Полковник Сигизмунд вам Схоппе командовал теперь всеми сухопутными силами, а Арцишевский – двумя ротами немецких наемников.

Что касается испанцев – губернатор вице‑королевства Бразилия дон Антонио де Атанде, граф де Кастро‑Даире летом 1633 года пишет Оливаресу, что колония готова построить и оснастить 12 малых судов и выделить 1400 человек для атаки Пернамбуко с моря, однако нужна поддержка и от метрополии, поскольку выделенных сил вряд ли хватит для успешного наступления.

В Испании и Португалии 16 сентября 1633 года был спешно созван консульский совет, на котором обсуждался вопрос помощи Бразилии. Захват голландцами фортов на побережье сильно осложнял высадку десанта в помощь Альбукерки, тем более денег, как и в прошлом году, не было. Оливарес в очередной раз предложил португальскому парламенту ввести особый налог на снаряжение экспедиции, португальцы в очередной раз отклонили это предложение. Дон Фадрике де Толедо, присутствовавший на собрании, писал, что португальцы всерьез считали, что король Испании просто не хочет помогать колонии. Они не могли понять, что война в испанских Нидерландах, позиция Франции и Савойи в Северной Италии и прирейнских княжествах, шведские отряды в Германии – все это отнимало почти все силы у империи. К тому же крупнейший конвой с золотом и серебром, покинувший Порто‑Белло в ноябре 1631 года, попал в шторм и почти полностью утонул [46] 46
  Один из галеонов конвоя – «Сан‑Хосе» – был обнаружен в 2001 г. недалеко от побережья Панамы. На нем обнаружили более 700 кг серебра и золота.


[Закрыть]. Финансы Испании были надломлены этим происшествием, кризис неплатежей усилился. Таким образом, помощь Бразилии не была выделена ни в 1633, ни в 1634 году. Партизанам оставалось надеяться лишь на свои силы.

В марте 1635 года голландцы атаковали Порту‑Кальву – важный поселок, находящийся на полпути между Ресифи и Масейо и являвшийся перекрестком дорог между Пернамбуку и остальной Бразилией, а также (по реке Параиба) имевший связь с расположенным на побережье портом Порту‑ди‑Педрас. Командовал двумястами защитниками поселка итальянский кондотьер Баньоли ( Bagnuoli). Отряд в 700 голландских и немецких солдат под руководством Арцишевского и Личтхарта три месяца осаждал португальский городок, лишь 8 июня 1635 года завоеватели штурмом смогли взять Порту‑Кальву, при этом погибли почти все 200 защитников города, Баньоли с горсткой людей смог прорваться к «поселению Иисуса Сладчайшего».

К 1635 году голландцы обладали цепочкой фортов на побережье от Кабо ди Санту‑Аугустиньо до Рио‑Гранде, а также проникли южнее, в области перед Масейо. Часть этих поселений, располагавшихся в устьях рек, открывала голландцам путь во внутреннюю Бразилию. В свою очередь испанцы и португальцы не имели сил, чтобы отбить натиск колонизаторов из Вест‑Индской компании.

22 июня 1635 года Альбукерки, не веривший уже в успех защиты капитании, с 7000 колонистов двинулся к Сан‑Сальвадор‑де‑Байя. Около Порту‑Кальву путь им преградили 500 голландцев Личтхарта. Альбукерки повел своих людей в атаку, прорвал оборону и обратил противника в бегство. В этом бою португальцы захватили предателя Калабара, Альбукерки устроил суд над ренегатом и казнил его. Оставив в захваченном поселке гарнизон (400 человек), капитан Пернамбуку двинулся дальше на юг. 24 июля к Порту‑Кальву подошли голландцы, они хотели отбить столь важный пункт. Но боя не получилось – португальский отряд, вполне сознавая свою слабость, оставил поселок еще 22 июля. Вскоре бои за стратегически расположенный поселок продолжились – в начале 1636 года 2500 португальцев атаковали Порту‑Кальву и захватили его. Отряд ван Схоппе скорым маршем отошел к побережью. Теперь бразильцы могли отсюда беспрепятственно совершать вылазки к Олинде и Ресифи. Вновь в Пернамбуку разгоралась партизанская война, запылали голландские склады сахара, подвергались атакам голландские гарнизоны. Это был какой‑то стратегический тупик.

По состоянию на 1636 год дела голландцев в Бразилии были ни шатки ни валки. Да, они смогли захватить цепь прибрежных фортов, флот их господствовал в регионе, но партизанская война и тактика выжженной земли, используемая Матиасом де Альбукерки, не давали захватчикам реализовать свое военное преимущество в преимущество экономическое. Уже 6 лет Голландская Бразилия была убыточным предприятием, пожирающим деньги, солдат, провиант, порох, но не дающее ничего взамен. В недрах ВИК зрела мысль отказаться уже от убыточного предприятия и покинуть негостеприимные районы. Альбукерки, без помощи извне, потеряв множество людей и большие территории, все же поставил перед голландцами вопрос о стратегическом поражении. Они были готовы уйти.

Но тут в дело вмешался штатгальтер Голландии – принц Фредерик‑Генрих Оранский. Своей властью он пресек все разговоры об оставлении Бразилии и назначил туда своего губернатора – немецкого принца Иоганна Морица Нассау‑Зигена. Иоганн Мориц к тому времени был полным сил 32‑летним полководцем, довольно удачливым и обладающим практическим опытом войны во Фландрии. На голландскую службу он поступил в 1621 году, участвовал в защите осажденной Бреды, вместе с Фредериком‑Генрихом он брал в 1629 году Хертогенбос, и в 1632‑м – Маастрихт. Полковника кавалерии, не остывшего еще от штурма Неув Шенкеншанца, срочно вызвали в Амстердам, там его встретил Фредерик‑Генрих, который поставил перед Нассау‑Зигеном новую задачу – следовало покорить‑таки Бразилию и начать уже вытеснять португальцев из мировой торговли сахаром. С учетом эмбарго на торговлю с Испанией и постоянных атак дюнкеркцев на прибрежную торговлю голландцев, сахар был слишком важным козырем, который мог принести большие доходы, а во время войны никакой гульден не бывает лишним.

26 октября 1636 года Нассау покинул Голландию, а 3 января 1637 года в гавани Ресифи бросили якорь 12 кораблей. Это было все, что пайщики ВИК выделили для перелома ситуации в Бразилии. Фредерик‑Генрих также не расщедрился – 2700 солдат должны были помочь расквартированным в Пернамбуку 5000 голландцам победить ненавистного Альбукерки.

В то же самое время португальцы имели около 7000 солдат колониальной милиции и 32 небольших судна, которые могли ходить как по рекам, так и по прибрежной зоне. К этому следует добавить, что теперь португальские войска были собраны компактно, около Сан‑Сальвадор‑де‑Байя, тогда как голландские гарнизоны были раскиданы по цепи прибрежных фортов, пытаясь защитить от набегов партизан уже завоеванные земли, и легко могли быть разбиты по частям.

Иоганн Мориц решил действовать наступательно. Прежде всего, собрав все доступные силы в кулак (3000 солдат, 100 индейских союзников и 1000 моряков с эскадры) новый губернатор неожиданно появился 18 февраля у Порту‑Кальву, где засел Баньоли с гарнизоном в 1500 человек. После двухнедельной осады голландцы, поддерживаемые огнем 10 орудий (снятых с кораблей), пошли на штурм. Португальцы дрались упорно, но силы были слишком неравны. Баньоли отошел, а Нассау захватил стратегический пункт. Теперь Ресифи и Олинде избавились от угрозы постоянных набегов.

Далее Мориц решил наладить взаимодействие с индейцами. Голландцам было строго запрещено обижать индейцев и разорять их земли. Теперь аборигены рассматривались, как союзники, помощь которых очень ценна и важна.