Текст книги "Токсин (СИ)"

Автор книги: Эдриенн Вудс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– Ох, прости, Елена, рад наконец-то встретиться с тобой.

Он казался дружелюбным.

Фух.

– Взаимно, сэр Роберт, – ответила я. Они все рассмеялись.

– Давненько я этого не слышал, – прошептал он.

Я не поняла и бросила на Сэмми вопросительный взгляд.

– Они больше не обращаются к моему отцу сэр Роберт, – объяснила Сэмми.

– Сэмми, – с уроком произнесла ее мама.

– Что? Папа заслуживает уважения, мам. Черт побери, он был драконом короля Альберта.

Ее руки сердито взлетели в воздух.

– Достаточно, милая. Мы же не хотим обременять Елену этой ерундой, – мягко произнес сэр Роберт.

– Это не ерунда, – тихо сказала я, и он лишь посмотрел на меня мягким взглядом. Он был совсем не таким, как я себе представляла. Почему люди так с ним обращались? Я улыбнулась и сделала еще глоток какао.

Около минуты стояла тишина, прежде чем сэр Роберт допил свою чашку и пожелал спокойной ночи. Показалось, что я снова могу дышать, когда он закрыл за собой дверь спальни.

– Что это было? Он никогда не пьет какао, – тихо спросила у мамы Сэмми.

– Может, как раз сегодня у него было подходящее настроение, – ответила она, и мы рассмеялись, когда Сэмми закатила глаза.

– Полагаю, всегда есть время для первого раза, – пробормотала она в кружку.

Мы пожелали спокойной ночи после какао, и я последовала за Сэмми по лестнице. Ступени скрипели с каждым шагом, и мы хихикали всю дорогу до верха.

– Блейк в этом чертовски хорош, – прошептала Сэмми, и у меня перехватило горло, когда я вспомнила, что он сегодня тоже здесь ночует.

Она привела меня ко второй двери слева. Войдя внутрь, первое, что я заметила, что это была комната Сэмми. Абсолютно ничто не соответствовало. В середине стояла огромная деревянная кровать со старым комодом и зеркалом в углу. Плакаты драконов и нескольких человек в спортивном снаряжении застряли на ее стенах.

Ее комната была идеальной. В ней чувствовался подростковый дух, и если бы у меня была своя комната дольше, чем три месяца подряд, моя, вероятно, выглядела бы также.

– Ты можешь выбрать: кровать или матрас?

– Я возьму матрас.

Сэмми улыбнулась и вытащила его из-под кровати. Потом вернулась в коридор, и я услышала скрип двери. Она вернулась с наволочками и одеялами в руках, и помогла устроить мне кровать на полу. Сэмми дала мне футболку и шорты перед тем, как выключила свет. Ее кровать скрипнула, когда она залезла в нее.

Долго висела тишина, и я наблюдала, как луна светит сквозь очень тонкие занавески, висящие перед ее окнами.

– Почему никто в Пейе больше не обращается к твоему отцу сэр Роберт?

– спросила я, когда, наконец, удобно устроилась.

– Некоторые из них до сих пор считают, что он причастен к смерти короля. Даже после того, как король Гельмут сказал им, что это был Горан, – ответила она. – Я была просто драконом, когда это случилось, но мама рассказывала мне, что это было самое ужасное время в ее жизни. Она не знала, будет ли мой отец жить или будет убит.

– Это так неправильно.

– Расскажи мне об этом. Хуже всего то, что мой отец абсолютно ничего не делает с этим. Как будто он потерял часть себя в ночь смерти короля. Мама говорит, что он никогда не был таким. Я рада, что знаю его только таким, как сейчас. Было бы слишком грустно, если бы я знала прежнего сэра Роберта.

– Твой отец действительно заботился о короле, ведь так? – спросила я.

– Больше, чем ты думаешь, Елена. Некоторые даже говорили, что они были связаны своим особым дентом. Их узы были по-настоящему сильны, – с обидой сказала она.

– Мне так жаль Сэмми, мне не нужно было лезть, – извинилась я и почувствовала себя плохо, что, рассказывая мне об этом, ее тон был таким грустным.

– Все нормально. Мне просто жаль папу. Он действительно заслуживает большего уважения, чем то, что получает в данный момент. Король Альберт перевернулся бы в могиле, если бы увидел, как все относятся к его дракону.

Я ничего не ответила. Что я могла сказать?

– Так что ты думаешь о Дине? Мы все знаем, что думает Бекки, – она вопросительно посмотрела на меня.

– Он милый.

– Правда? – ее мелодичный тон заставил меня захихикать. – Он милый, – наконец признала она.

– Вы двое идеальны друг для друга.

– Тогда может мне влюбиться в него? – с трепетом спросила она.

– Сглупишь, если поступишь по-другому.

Дневное напряжение начало сказываться, и наш разговор замер, я задремала, только чтобы проснуться от громкого появления Табиты и Блейка.

Они так хохотали, что было удивительно, как они не разбудили родителей.

– Ох, пристрели меня, пожалуйста, – произнесла Сэмми и зарычала в подушку. – Готовься. Мы не сможем сомкнуть глаз до пяти утра. Табита по-настоящему шумная.

Я вытаращила глаза, когда она произнесла «шумная».

– Постой, ты хочешь сказать, они займутся этим прямо сейчас?

– В соседней комнате мой брат, а не святой Петр, – раздраженно пошутила она.

Мы слушали смех и удары о стену, и я должна был подавить смех от стонов Табиты. Она была очень громкой. Я чувствовала себя зоофилом, но выбора не было.

Через полчаса Сэмми встала и сильно пнула стену ногой.

– Заткнитесь, черт побери. Мы пытаемся поспать.

Какое-то время было тихо, а потом все началось по-новой. Сэмми громко вздохнула, что заставило меня сильнее рассмеяться в подушку.

– У твоего отца нет с этим проблем?

– Мой отец глух, когда дело доходит до какого-то дерьма Блейка. Это стоит в списке с пометкой «что-то еще», – сказала она сквозь сжатые зубы. Она снова встала, когда разозлилась и пнула стену на этот раз.

Я смеялась так сильно, что чуть не описалась.

– Елена, это не смешно! – сказала она, прежде чем сдаться и присоединиться ко мне.

– Что если она забеременеет? – полюбопытствовала я. Уверена, Блейк не хотел становиться отцом.

– Табита откладывает яйца. Она не может забеременеть в человеческой форме от дракона. Если бы Блейк был человеком – другое дело.

– Она откладывает яйца? – поразилась я.

– Дракон, Елена. Ты же это знаешь. Он должен оплодотворить ее яйца, если они по-настоящему захотят этого, – в устах Сэмми яйца звучали, как чума.

Мы просто лежали, уже не знаю сколько времени. Нужно отдать ему должное, парень был вынослив. Мальчики на другой стороне дразнили друг друга десятью минутами.

К сожалению, Блейк не был парнем с той стороны, так что мне почти не удалось поспать.

Глава 4

Солнце светило так ярко, что даже проникало сквозь закрытые веки, что и разбудило меня ото сна без сновидений.

– Спасибо, – тихо прошептала я. Ночи редко проходили без сновидений.

Когда я открыла глаза, первое, что увидела, – Сэмми уже не было в кровати. Я оделась и с намерением найти ее спустилась с лестницы.

Когда я завернула на кухню, то увидела там Бекки и Джорджа, сидящих за столом. Я обняла ее за шею и немного прижала к себе. Нагнувшись к ней, я увидела, что читала подруга.

У меня чуть глаза из орбит не выскочили от ужаса, когда на первой странице я увидела огромное фото меня, заслонившейся рукой от камеры.

– О, черт, – я выхватила у Бекки газету резче, чем хотела.

– Это просто фото руки, Елена, – стала она убеждать меня, когда я вспотела от нарастающей паники.

– Вижу, но ты только посмотри на этот заголовок. Они сделали меня злодейкой наравне с Гораном, – ужаснулась я, показывая на заголовок, написанный на всю страницу жирным черным шрифтом.

– Завтрак, Елена? – спросила Изабель, прерывая мою гневную тираду, и я кивнула, все ещё не сводя глаз с газеты.

Я глазами пробежалась по статье. В ней был полный вздор. Арианна была описана, как лучший маг, и если бы она не настояла на участие в миссии, никто из нас не вернулся бы живым.

– Это просто… – я прикусила язык, чтобы с него не сорвалось ругательство.

– Точно. Не могу дождаться ее выступления, – сказала Бекки с таким же раздражением, какое чувствовала и я.

Я потрясла головой, прочитав последнее предложение, описывающее в ярких красках, как она спасла бывшую девушку Люциана от верной смерти.

– Бывшая! Бывшая!!! Она ничего не сделала. Она была так же беспомощна, как и остальные! Если бы решала она, то оставила бы меня там истекать кровью.

Я отшвырнула газету, словно она жгла кожу. Когда слова «бывшая девушка Люциана» всплыли в голове, я почувствовала тошноту и плюхнулась на единственный свободный стул, который, к несчастью, был как раз напротив Блейка. Я взглянула на него из-под ресниц, чтобы увидеть, как он отнёсся к моему выплеску эмоций.

Слава богу, он читал журнал для мотоциклистов и, казалось, остался совершенно равнодушным к моему страстному выступлению.

Ко мне подошла Изабель с озабоченным видом и аккуратно поставила передо мной чашку кофе.

– Спасибо, – сказала я, слабо улыбнувшись.

– Не за что, и не расстраивайся так сильно из-за этой статьи, – прошептала она, не спуская глаз со своего сына, сидевшего с другой стороны стола. Я была уверена, что она слышала шум и гам прошлой ночью и не одобряла его действия.

– Что? – он поймал взгляд матери.

Она нахмурилась и отвернулась, качая головой, когда подошла к плите.

Да, она это слышала.

Взглянув на Блейка, чтобы увидеть его реакцию, я встретилась с ним взглядом на пару секунд, а потом он снова спрятал лицо за своим журналом.

Покончив с газетным скандалом, мы все радостно вгрызлись в здоровый завтрак, состоящий из бекона, яиц, тостов, колбасок и драников. У Сэмми на тарелке были рыбные потроха или что-то в этом роде, но из-за вони мне пришлось перестать дышать носом.

– Как ты можешь это есть? – сказала Бекки, зажав нос пальцами.

– Я дракон. Кроме того, Джорджу тоже это нравится.

– Почистишь зубы перед тем, как снова захочешь меня поцеловать, – подруга подозрительно взглянула на Джорджа, но он лишь поднял на меня глаза, широко улыбаясь. Однако, его улыбка быстро исчезла с лица, когда он посмотрел через плечо Блейка на то, что тот читал. Они заговорили на латыни, и я увидела, как Бекки с раздражением закатила глаза.

– Мальчишки и их игрушки, – произнесла она одними губами, после чего отправила яичницу себе в рот.

После завтрака мы решили вернуться домой к Люсилль. Мы попрощались с Изабель, и я поблагодарила ее за возможность остаться этой ночью у Сэмми и за потрясающий какао.

Сэмми пошла с нами. Зайдя в комнату, я решила принять ванну, надеясь, что вода уменьшит мою головную боль, появившуюся после прочтения новостей этим утром.

По мере того как я погружалась в теплую воду и позволяла пузырькам смывать мою боль прочь, я начала думать о прошлой ночи и комнате рядом с комнатой Сэмми. Я не могла поверить, что он просто делал это с Табитой под той же крышей, где жил его отец.

Я знала, что он не святой. Блейк был очень далек от этого, но я должна была признать, даже несмотря на то, что не могла перестать смеяться прошлой ночью над веселыми попытками Сэмми заставить ее брата остановиться, мне не понравилось, что он переспал с Табитой. Это было странно, потому что у меня не было секретных притязаний на него или чего-то в этом роде. Думаю, я уже привыкла. Могла ли? Нет, эта часть была провалом. Я думала, что исправила свои внутренние мысли. Эти чувства полностью умерли, как только я начала узнавать его лучше. Не говоря уже о том, что я была с одним из самых удивительных парней, живущих в Пейе. Складывалось такое ощущение, что у Блейка было некое таинство, сохраняющееся вокруг него. Присутствие, которое тянуло людей к нему и отталкивало, когда они подходили слишком близко. Это заставляло меня любопытствовать, и я не могла не попытаться выяснить это. Да уже, мне был интересен Блейк Лиф, и нет, я не ревновала, даже немного. Так ли это?

***

В субботу было очень жарко, и мы провели весь день у бассейна на заднем дворе у Бекки. Было здорово плескаться в воде и просто поджариваться на солнышке. В воскресенье же лил стеной дождь, и мы с Сэмми смотрели фильмы у меня в комнате, в то время как Джордж и Бекки занимались, бог знает чем у нее.

В понедельник Сэмми позвонил Дин и пригласил ее на свидание. Понятно, обычная девушка на ее месте визжала бы от восторга, это было в порядке вещей, и мы все побежали в комнату Бекки.

Бекки вбежала, как всегда распахнув дверь и дико копаясь в шкафах, когда мы семенили за ней. Она с Джорджем собирались на двойное свидание с Сэмми и Дином, и нам нужно было выяснить, что Сэмми наденет.

– Уверена, что не хочешь к нам присоединиться? – спросила Сэмми.

– Нет, я пас. Не хочу быть пятым колесом.

– Но они самые важные в машине, – вставила Бекки свои пять копеек в беседу.

– Особенно с твоей манерой езды, – еле слышно пробормотала Сэмми.

– Ха-ха, смешно. Елена, просто пойдем с нами. Я не могу оставить тебя одну, – у Бекки даже лицо слегка вытянулось.

– Нет, идите. Сэмми не должна пропустить ещё один вечер с Дином.

Сэмми взглянула на меня.

– Все в порядке, кроме того, я не одна. Здесь Люсилль, и мне нравится проводить с ней время, – сказала я, радуясь, что смогу побыть дома и оставить все переживания им двоим.

– Ты уверена? – Сэмми обняла меня за плечи.

– Да, собирайтесь уже.

Отвернувшись от меня, Сэмми подошла к шкафу Бекки, чтобы решить. Она остановилась на джинсах в облипку, в которые она, наконец, смогла влезть после очень комического танца по комнате. Честно говоря, я не знала, сможет ли она снова снять их позже ночью. Они красиво смотрелись с парой черных туфель на платформе, завязки которых оплетали лодыжки, белым кружевным топом и черным пиджаком Бекки, который та ей одолжила. Она выглядела потрясающе.

– Дин даже не представляет, что его ждёт, – восхитилась я ею, и девушка покраснела.

– Уверена, что не хочешь пойти? – попыталась Бекки в последний раз.

– Серьезно, девчонки, да бросьте вы, ладно? Мне и здесь хорошо. Кроме того, Роза сказала, что сегодня по телевизору будет что-то очень познавательное, – сказала я, рассмеявшись над из выражениями лиц, когда я произнесла слово «познавательное».

– Брр! – Бекки оскалилась так, словно я произнесла очень мерзкое слово.

– Что?

– К тому же сегодня очередная годовщина поглощения Итана лианами шестнадцать лет назад, – сказала Сэмми, полагая, что мне может быть интересна передача про это.

– Они каждый год повторяют это, нагнетая все больше и больше депрессии, – добавила Бекки.

– Хмм. Это довольно познавательно. Спасибо, что просветили.

Когда они обе закончили готовиться, я обняла их, а Джордж в это время нетерпеливо сигналил снаружи.

Люсилль, Роза и я помахали им. Люсилль положила руку на мое плечо и сжала его, наблюдая, как яркие огни исчезают на дороге.

– Ты уверена, что хочешь остаться? – с сомнением спросила она.

– Это свидание, на котором я действительно не хочу присутствовать.

– Идемте, – сказала Роза и возбужденно хлопнула в ладоши. – Время для старого доброго кино.

– Я принесу попкорн, – вторила Люсилль, и мы пошли внутрь.

Я любила старые фильмы Пейи. Они были смешными и отличались от тех, что я смотрела

дома.

В девять, один из фильмов внезапно прервался, и картинка на экране начала меняться.

– Когда они уже перестанут показывать это? – проворчала Роза и встала. Она пожелала нам спокойной ночи и ушла.

Люсилль плюхнулась на стул рядом со мной.

– Шестнадцать лет назад, лианы выползли из ниоткуда и покрыли всю столицу, – прогремел громкий голос.

Люсилль наклонилась и прошептала:

– Изабель рассказывала мне, что если бы не король Альберт, приказавший сэру Роберту уйти от него, тот тоже был бы в ловушке. Они создают традиции, ежегодно напоминая нам о том, что произошло.

Я вспомнила первый раз, когда услышала историю о том, как сэр Роберт просто оставил своего всадника беззащитным, бросив его воевать одного. Мне было трудно успокоиться в тот день.

Первая показанная передача была про саму столицу. Она началась с кадров огромной библиотеки, от которой открывалась панорама на порт с деревянными причалами и множеством яхт, покачивающихся на воде. Изображение напомнило мне когда-то увиденную картинку курорта в Монако. Словно подхваченные вихрем, изображения начали быстро мелькать на экране, не давая мне времени оценить удивительную картину, прежде чем переключиться на следующую. Музей, банки, парк, в котором люди выгуливали питомцев, торговый центр со множеством кофеен: всего этого было слишком много, чтобы разобраться. За этими сценами последовали жилые кварталы и обширные фермы с рабочими, занятыми сбором фруктов и работой на земле. Наконец, камера начала демонстрировать корпорации и высотки, уходящие в облака, и снующих людей в костюмах с кожаными портфелями.

Бекки говорила мне, что у них было все; я только не представляла, насколько широким было это понятие. Глаза словно приклеились к большому экрану, когда изображения прервались сводкой новостей. Репортером оказалась женщина среднего возраста с идеально уложенными рыжими волосами. Белые буквы, мелькнувшие чуть ниже ее лица, гласили: «Матильда Грейхард». Она была той, что освещала разрушение Итана, и я почувствовала, как напряглась Люсилль, когда репортер начала рассказывать о катастрофе, произошедшей так много лет назад.

Здания были охвачены пламенем, словно в центре города зажгли огромный костер. Позади журналистки дождем сыпались обломки, и люди разбегались в разные стороны. Казалось, царил полный хаос. Люсилль мягко погладила меня по спине, когда я ахнула от выражения ужаса, появившегося на лице у журналистки, которая прислушивалась к сообщению из передатчика в ухе. Она только что со слезами на глазах объявила о смерти королевы Катрины. Также быстро, как все это началось, картинка начала смазываться, появились помехи и изображение полностью исчезло.

Сердце сжалось от глухой боли, когда я осознала, что только что увидела. Следующей частью программы стала любительская съемка огромных толстых лиан, вырывающихся из земли, разбрасывая ее в разных направлениях. Казалось, что камера тряслась добрых десять минут, пока лианы вырастали из земли, становились толще прямо на глазах и окружали Итан. Тряска, наконец, прекратилась, стали появляться новые и новые кадры.

Люди, пытавшиеся пробраться сквозь лианы, были разорваны жуткими демоническими корнями. Люсилль заметно вздрогнула, когда их навязчивые крики заполнили комнату.

Впечатляющий Ласточкокрылый издал самый ужасный рвущийся звук, пока несколько драконов удерживали его от попытки рвануться прямо в гущу лиан. Он не сдавался, и потребовалось три дротика с транквилизатором, прежде чем он тяжело рухнул на землю, взметнув пыль и обломки. Камера приблизила выражение драконьей морды, и я ощутила всплеск гнева – они снимали отчаяние дракона. Я ненавидела папарацци, у них не было никакого уважения, когда они получали свои кадры, то становились счастливы. Я стерла бежавшую по щеке слезу и взглянула на Люсилль. Ее глаза блестели от слез.

– Нам не обязательно это смотреть, если вы не хотите.

Она печально посмотрела на меня, но покачала головой с мягкой улыбкой.

– Все в порядке, Елена. Я просто давно этого не видела. В тот день она потеряла все.

– Кто? – я снова повернулась к телевизору, где все еще показывали драконье отчаяние. – Дракон?

– Это Констанс. Она жила в небольшой деревне на границе Итана. Она была на конференции в Элме, когда появились лианы. И потеряла своего трехлетнего Солнечного Взрыва и мужа. Она даже не знает, как ее малышка выглядела в человеческой форме, если бы осталась жива.

Желудок скрутило, и горестное чувство тяжким камнем легло на грудь. Почему она не рассказывала мне о дочери или муже?

– Вы думаете, что они умерли?

– Лианы были довольно близко к границе. Сомневаюсь, что деревня все еще существует. Мы никогда не увидим того, что осталось от Итана.

– Это так паршиво, – тихо сказала я. Что еще я могла сказать? Финальные кадры показали то, что, по моему мнению, случилось через несколько дней. Люди и драконы собрались со всей Пейи, чтобы попрощаться. Глаза защипало от слез, когда я представила, через что они, должно быть, прошли в эти ужасные дни.

Они стояли за желтой линией, которая была нарисована в нескольких ярдах от лиан. Они плакали друг у друга на плечах, а драконы издавали стонущий звук, напоминающий китов. Люди держали свечи, а остальные использовали способности, чтобы создать в ладонях мягкое сияние, как дань уважения Итану. Было похоже на тысячи светлячков, мигающих в ночи.

Букеты цветов всевозможных форм лежали в нескольких ярдах от лиан вперемешку с фотографиями короля и королевы.

Я застыла, когда изображение сменилось огромной фотографией королевы Катрины. У нее было мягкое лицо, красивая улыбка, и она выглядела очень счастливой, положив голову на грудь короля Альберта. Королева преследовала меня во сне добрую пару месяцев, ведя к миссии и объясняя, что именно это я должна была сделать. Вспоминая то время в головокружительном мире снов, какая-то часть меня скучала по ней.

У короля было дружелюбное лицо, и я снова изумилась тому, как ужасно музейные работники выполнили свою работу, сделав их копии. У них тот тип лица, встретив который, думаешь, где ты мог встречать их раньше. До этого момента я не до конца понимала, как сильно люди Пейи любили их, и мои мысли вернулись к Изабель и сэру Роберту.

– Лифы лишились всего той ночью, – сказала Люсилль, словно прочитав мои мысли. – Я не очень хорошо их знала тогда, но Этьен и Уилл восхищались королем и его драконом. Потеряв своего всадника, сэра Роберта ждал ещё один удар. Его преследовали по суду, полагая, что он причастен к смерти короля Альберта. Этьен рассказывал мне об их связи. Трудно было представить, что они не были связаны братской связью дента. Он бы умер за короля Альберта. Это я точно знаю, – она покачала головой. – Если бы Блейк не был его сыном, я не знаю, где бы они сейчас оказались.

– Теперь я понимаю, почему Блейк не слишком-то любит королевских особ.

– Он единственный, кто осмеливается разговаривать с ними в подобном тоне. Иззи это очень не нравится. Она много раз признавалась мне в этом в последние пару месяцев с тех пор, когда мы подружились. Она говорит, что это всегда плохо отражается на их семье, если Блейк злословит о королевских семьях.

– Они этого заслуживают.

– Это не совсем так, Елена. Тебе пришлось узнать их с плохой стороны. Должна признать, что король Калеб сильно изменился за последние пару лет, но отец Люциана всегда был прекрасным правителем.

В комнате воцарилась тишина, стоило имени Люциана сорваться с ее губ. У короля Калеба была темная, испорченная сторона. Люсилль рассказала мне, что Этьен, ее муж, еженедельно сталкивался с ним лбами до того, как он присоединился ко двору короля Гельмута. По словам Люсилль, король Калеб не был так благороден, как все думали, и не заслуживал титула короля.

– Я рада, что ты подружилась с Бекки и Сэмми.

– Это я по-настоящему рада. Они лучше всех.

Люсилль обняла меня одной рукой, перед тем как встать и пожелать спокойной ночи.

После этого я попыталась посмотреть фильм, но в ушах стоял вопль Констанс, и было трудно сконцентрироваться. Она потеряла все, и мне было трудно представить, что она, должно быть, все ещё чувствовала, не зная, как выглядит ее дочь, и жива ли она до сих пор. Я подсчитала ее возраст, и, должно, быть, ей исполнилось девятнадцать. Она была одного возраста с Люцианом и Блейком.

Я почти не спала этой ночью. Сэмми ещё не вернулась, и, когда я наконец-то задремала, то проснулась от того, что она бегала по комнате, пытаясь что-то найти.

– Прости, я тебя разбудила? – извинилась Сэмми, когда услышала, что я пошевелилась. Она ночевала сегодня дома, как будто легко уснуть, когда там все. Не то, чтобы Блейк об этом беспокоился.

– Ничего страшного. Как прошло свидание?

Она вздохнула, и я сразу же проснулась.

– Выкладывай…

– Он поцеловал меня, – произнесла она, словно все ещё была где-то на седьмом небе. Дин превратился для нее в рыцаря в сияющих доспехах. Когда она рассказала обо всем, у нее на лице расплылась такая широкая улыбка, что я не могла не улыбаться вместе с ней. Они ходили выпить в «Лонгботтомс», и у меня отвисла челюсть, кода она сказала, что они видели Арианну и Блейка, страстно целующимися за одним из угловых столиков.

– Арианна и Блейк? А где была Табита?

– Может быть, они снова поругались, или она выпила лишнего. Я же говорила тебе, что он думает только о себе. Если рядом нет Табиты, или он хочет наказать ее за что-нибудь, он мутит с кем-то другим.

– Арианна больная, если думает, что Люциан женится на ней.

– И не говори.

Я попыталась представить Блейка с Арианной вместе. Полагаю, в том, что ты принцесса, есть определенные преимущества.

Когда она, наконец-то, устроилась, я смогла снова заснуть. Этой ночью мне снились обвивавшие меня гигантские бобовые стебли, сменившиеся звавшим меня голосом. Он дразнил меня своей мягкостью, и, когда я проснулась, жуткое чувство превратилось в страх.

– Елена? – все ещё слышался голос, и я подняла голову. Он, однако, казался далёким. Я услышала ещё один щелчок по окну, и увидела, что Сэмми открыла балконную дверь.

Сердце забилось с бешеной скоростью.

– Что тебе надо? – тихонько крикнула Сэмми.

– Мне нужно поговорить с Еленой, – услышала я, как он произнес это довольно громко, а затем донесся смех.

Блейк?

– Блейк, ты пьян. Иди домой.

– Нет. Просто позови Елену. Пожалуйста.

– Черта с два, я позову ее. Уходи, или я позвоню папе, чтобы он забрал твою задницу домой.

– Елена, – снова негромко крикнул он.

Какого черта ему нужно?

– Проклятье, Блейк. Иди домой. Ты уже достаточно повеселился с Арианной. Елена не такая.

Я вспыхнула и зарылась лицом в подушку. Он что, правда, ожидал, что я…

– Я просто хочу поговорить с ней, Сэмми.

– Ой, пожалуйста, ты даже говорить нормально не можешь. Поговорите утром. Уходи.

Сэмми закрыла и заперла дверь, подвинула к ней тяжелое трюмо так, словно оно было сделано из картона, а не из тяжелых дубовых досок. Я все еще слышала, как Блейк умоляет меня выйти сквозь запертую дверь.

– Если ты понимаешь, что так будет лучше, игнорируй его.

– Что это с ним?

– Серьезно, Елена. Ты сводишь с ума его часть Солнечного Взрыва.

– Спасибо, за объяснение, – сказала я и с силой врезалась головой в подушку. Я начала смеяться, потому что Блейк продолжал звать меня выйти.

Сэмми снова сорвалась в кровати. Открыв окно и снова крикнув ему негромко:

– Иди домой, Блейк, пока Люсилль не проснулась.

Он пробормотал что-то, изрядно матерясь при этом, но все, что я смогла разобрать, это полное имя Сэмми, а потом стало тихо.

– Да ну его, – буркнула Сэмми и снова улеглась на мою кровать.

Я засмеялась, когда в голове снова возникла мысль о том, чего хотел от меня Блейк.

– Это не смешно, Елена.

Я не могла остановиться, потому что смех разбирал меня изнутри.

– Просто подумай снова о Люциане или ещё о чем-нибудь. Я так рада, что мы сейчас здесь, а не у меня. Просто подумай, что…

– Ты серьезно? Ты думаешь, я бы сделала это? Твой брат же не выносит меня.

– О, поверь мне, у моего брата есть свои способы получения того, что он хочет. Клянусь, если бы я не была его сестрой, он бы и меня попытался совратить. У него ум за разум заходит, когда он пьян.

Мы обе рассмеялась над её замечанием и постарались уснуть.

Блейк и я? Об этом даже думать было дико, не говоря уже о том, чтобы произнести это вслух.

Глава 5

Примерно в десять утра в пятницу мы собрались на пикник на все выходные. Мы решили разбить лагерь рядом с озером. Люсилль любила отдых на свежем воздухе, и я очень обрадовалась, узнав, что Сэмми и Джордж едут с нами. На что я точно не рассчитывала, так это на то, что с нами поедет вся семья Лифов. Не поймите меня неправильно, мне очень понравились Изабель и сэр Роберт, но провести все выходные с Блейком и Табитой вовсе не походило на веселье для меня. Когда мы добрались до места, сэр Роберт и Блейк сразу же стали ставить палатки прямо перед старым огромным автофургоном.

Джордж вместе с нами, теми, кто остался, пошёл искать ветки для костра.

Мы с Сэмми просто улыбались, глядя на шутливую перебранку Джорджа и Бекки. Он едва вернулся, но уже раздражал ее. Это было так похоже на Бекки.

– Ну, правда, Джордж. Иди, помоги ставить палатки.

– Бекс, – сказал он, и она улыбнулась.

– Ты уже придумал мне прозвище. Мне нравится, – взвизгнула она и обвила его руками, снова целуя.

Сэмми живо изобразила, что ее сейчас вырвет. Я не смогла удержаться от смеха.

– Ребята, ветки не отрастят ноги и не прибегут сами в лагерь, – прервала их нежности Сэмми, и Бекки просто уставилась на нее на некоторое время.

– Что, Бекс? – произнесли мы в унисон и рванули прочь, когда она помчалась за нами.

Она обхватила шею Сэмми и хотела укусить ее за плечо.

– Я просто пошутила. Вы все время целуетесь, – пожаловалась она. – Правда, мы, вообще-то, тоже здесь.

– Я не видела его две недели, Сэмми. А вы, девчонки, всегда рядом, – пожаловалась Бекки в ответ.

– Девчонки, не ссорьтесь. Нам нужно собрать больше веток, пока не стемнело.

– Я с Еленой, – сказал Джордж, следуя за мной.

Мы собрали столько веток, сколько смогли, даже казалось неестественным, что Джордж и Сэмми несли такое количество веток с лёгкостью. В то время как Бекки и я несли примерно по четверти их поклажи и выбивались из сил.

Солнце уже садилось, когда мы добрались до лагеря, и я была благодарна, что моя палатка стояла собранная. Я была бесполезна в походах, но любила бывать на природе.

Сэр Роберт с ребятами развели костёр, а мы помогали Изабель и Люсилль готовить хот-доги к ужину. Потом следовали зефирки, и я знала, что, как только взрослые улягутся спать, Джордж с Блейком напьются. Я не особенно приветствовала алкоголь. Бекки пару раз попыталась напоить меня, но меня раздражало, что голова начинала гудеть после третьей рюмки.

Табита ни на шаг не отходила от Блейка. Она все время была в паре футов от него, или помогая с костром, или просто сидя на бревне и жалуясь на комаров и других насекомых.

Правда, иногда было сложно поверить, что под красивыми светлыми волосами и яркими голубыми глазами скрывается дракон.

Хот-доги быстро исчезли, что было неудивительно, ведь большинство в лагере были драконами. А за зефирками сэр Роберт рассказывал нам истории о короле Альберте. Он знал их много, и мы все время прилипали к нему, когда он начинал говорить, даже Сэмми и Изабель.

Со стороны так мило смотрелось, что семья глядела на него с восхищением, но в его голосе была также и глубокая грусть, пока продолжались истории. Я не могла представить, как он справился с этим и до сих пор переживал потерю своего всадника.

Примерно в двенадцать взрослые пошли в фургон, и началась настоящая вечеринка. Я потягивала арбузный коктейль и наблюдала, как Блейк с Джорджем опрокидывали одну стопку за другой. Табита пыталась не отставать, но после четвертого голубого коктейля она сдалась. Бекки тоже выпила много, в то время как мы с Сэмми совсем чуть-чуть. Мне не нравилось ощущение «третьей бутылки», и я не собиралась на сегодня делать исключение.