Текст книги "Нью-Йоркский  марафон"

Автор книги: Эдоардо Эрба

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Эдоардо Эрба
Нью-Йоркский марафон

Maratona di New York: Edoardo Erba (1992)

Перевод: Михаил Визель

Действующие лица:

Марио и Стив.

Им за тридцать. Стив в одеянии бегуна: кроссовки для джоггинга, яркие шорты, специальная майка. Марио одет более небрежно: спортивные тапочки на босу ногу и старый спортивный костюм.

Загород, ночь.

Марио, освещенный светом Луны, растянулся на земле, босой.

Кажется, что он спит.

Входит Стив с кедами Марио в руке. Кидает их рядом с ним.

Марио просыпается. Потягивается.

Марио: Я уже взмок как мышь.

Стив: Я тоже. Жаркий вечер.

Марио: И ведь я… сколько уже? (на мгновение задумывается) Кажется, восемь дней, если не больше. И когда я не бегу, то чувствую, что полон токсинов.

Стив корчит гримасу.

Марио: Я принимал лекарства до вчерашнего дня. Все таблетки на месте, никак не выкину. Знаешь этот сироп от кашля? Я тянул его через соломинку. У меня один гваякол в крови. Мне от него хреново. (Кашляет) И никакого результата.

Стив: Ну ты бежишь или не бежишь?

Марио: Это ведь я настоял сюда придти.

Стив: Я бы телевизор посмотрел…

Марио: Телевизор?

Стив: Матч должен был начаться.

Марио(нерешительно, как будто припоминая) А, ну да, матч… но так ведь лучше, правда? Посмотри, как красиво.

Стив: Ни черта не видно.

Марио: Зато чувствуются запахи. Каждый шаг по-разному пáхнет.

Марио и Стив разминаются, чтобы разогреть мышцы.

Стив: Я вроде готов.

Марио: Все-таки давай помедленнее. Мы, бывало, добирались до переезда и за двадцать шесть, но и за сóрок тоже нормально. И знаешь что, давай-ка для начала немного пройдемся.

Стив: Может, грибы поищем?

Марио: Ты хочешь грибы собирать?

Стив: Если мы будем тащиться, как улитки, от этого не будет никакого толка. Лучше даже не начинать. Надо делать хорошо или не делать вообще.

Марио не отвечает.

Стив: Мы еще не начали. У тебя есть время отказаться.

Марио: Даже не говори об этом.

Стив: Я уж если делаю – то делаю.

Марио: До переезда и обратно?

Стив(Поправляет носки):. Я побегу впереди. Постараемся уложиться в тридцатку.

Стив включает секундомер на запястье.

Стив: Вперед!

Марио(останавливает его): Подожди.

Стив: Ты нашел гриб?

Марио: Мы заперли машину?

Стив(останавливает секундомер, сухо): Ты сам закрывал машину, ты что, забыл? Ты ее закрывал! (Нажимает кнопку на секундомере, обнуляя его)

Марио: (Растерянно) А… ну да, да… извини…

Стив(Снова запускает секундомер): Вперед!

Начинают бежать. Молчание.

Марио: Сколько мы уже бежим?

Стив: Пятьдесят семь секунд.

Марио: Мы слишком резко начали.

Стив не отвечает.

Марио: Первая минута – самая тяжелая. Хочется сразу бросить.

Стив: Говори-говори. Лучше говорить.

Марио: Не могу! У меня насморк.

Стив: А я думаю об том парне, который бежал из Марафона в Афины. Может, он тоже прямо перед этим насморк подцепил, кто его знает. Короче, это мой абсолютный герой. Четыреста девяностый год до нашей эры. Сентябрь. Персы… у них не было конницы, но все равно их море. Они высаживаются на Марафонской равнине, где девять тысяч афинских и тысяча платейских гоплитов одерживают над ними победу благодаря своему тактическому превосходству… И тут… Елки-палки! Заканчивается битва, а она, верно, была ужасной: копья, стрелы… Ему говорят: иди, скажи, что мы их уделали. И он пускается в путь, бежит сорок два километра, вваливается на Агору и кричит: «Мы победили!» Потом – плюх, и все. Умер. Как это назвать?

Марио: Не знаю…

Стив: Надо изучать историю олимпиад, а не пифагоровы штаны. Олимпиады были гораздо важнее театра, математики и философии. Представь: мы будем делать то, что не имеет смысла, зная, что это не имеет смысла, но клянемся блюсти это до самой смерти… другая раса. Смогли ли они мне это передать? Это стоит жизни? Я все равно побегу. А ты побежишь?

Марио: Ну да, побегу. Я уже бегу. Но я себя как-то странно чувствую… не пойму…

Стив: Нога или бок?

Марио: И то и другое. В ногах слабость и бок заболел, как будто мне тампоны в нос засунули.

Стив: Это все таблетки.

Марио: Антибиотики. Не переношу их.

Стив: Ты их слишком много принимал.

Марио: Сколько положено. Мне их доктор прописал.

Стив: Ты за свою жизнь принял слишком много таблеток.

Марио: Много ты знаешь! Мы видимся два раза в неделю, чтобы пробежаться и обменяться парой таких вот фразочек.

Стив: Не было ни разу, чтобы ты мне не говорил, что принимал гваякол, кодеин, то, сё… ты развалина.

Стив медленно удаляется. Марио старается держаться сзади.

Марио: Я твою шею со спины уже тысячу раз видел. Это самая мною изученная часть твоего тела. Она мне запала в душу.

Стив: Хочешь, я тебя пропущу вперед?

Марио: Нет. Я просто сказал, что она мне запала в душу, вот и все. Гладкая, как у робота.

Стив: Я ее вижу, только когда хожу к парикмахеру.

Марио: Я их ненавижу, эти шеи. Начиная с детства, с шеи Пьячентини. Моя мать никогда мне не разрешала кататься на велосипеде. Я по вéликам с ума сходил, а она держала меня дома и говорила, что боится уличного движения. Мне месяц понадобился, чтобы ее уговорить. Однажды, весной, мне разрешили выйти на два часа. Знаешь, что для меня значили тогда эти два часа? Гонку с Пьячентини, до последнего издыхания. Я позвонил ему, мы встретились. Я был просто вне себя. Когда мы ехали через площадь по «островку безопасности», я оказался к нему слишком близко со своей педалью, и хрясть!.. сломал ему спицу. «Я возвращаюсь домой», – буркнул он мне. «Ну посмотри, ведь одна спица ничего не значит, их же много, можешь ехать как ехал!» – «Нет, нарушилась окружность» – «Но мы ведь еще даже не начали, Пьячентини!» Всё было бесполезно. Он развернул свой велик и вернулся домой. Я плелся за ним и не отрываясь смотрел на его шею. Мне казалось, что этот кусочек кожи, полуприкрытый волосами, надо мной издевается. Я его ненавидел.

Стив не отвечает.

Марио: И чего я ему по морде не надавал?

Стив: Ты меня спрашиваешь?

Марио: Надо было остановить велик и сделать это.

Стив: Он был больше тебя.

Марио: Не в этом дело. Всю свою жизнь я ни разу не отвечал по-настоящему. Весь вскипал от ярости, а потом… ничего. Однажды в классе я повздорил с одним парнем по имени Маскéрпа. Мы орали, уж не помню, по какому поводу, в какой-то момент сошлись уже нос к носу и начали наезжать друг на друга – тебе чё надо? А тебе чё надо? Все остальные столпились вокруг нас. Я видел эту сцену как в замедленной съемке. Я решил: сейчас начну с правой. Но вместо начал с подбородка. Он стал у меня дрожать. Ярость, страх… не знаю. Дрожал, и все тут. Маскерпа это заметил и начал меня передразнивать, тоже стал трясти подбородком. Все расхохотались. У меня аж голова закружилась, надо было что-то предпринять. Я же – ничего. Я даже не смог уйти. Ушел Маскерпа, со всеми остальными.

Стив кивает.

Марио: Хочется вернуться в прошлое и надавать по морде всем, кому не надавал в свое время. Сколько там?

Стив: Восемь минут пятнадцать секунд.

Марио: Тяжело?

Стив: Зверски.

Марио: Чего ж ты молчишь? Мне надо знать, как ты.

Продолжают молча бежать. Марио бьет дрожь.

Марио: Сыроватый вечер.

Стив: Ты слышал прогноз? Сказали, что завтра будет космический холод.

Марио: Одна надежда, что прогнозы часто ошибаются.

Стив: Они не ошибаются. Разве что момент правильный не угадывают. Говорят, завтра…

Марио: А это уже сегодня.

Стив: Хуже того. Назавтра выходит солнце. Все говорят – ну вот, как обычно… Выходят на пробежку и тут разражается космический ураган. (глядит на часы). Десять минут.

Марио: По-моему, уже похолодало.

Стив: Это так кажется. Ты внушил себе.

Марио: Да нет, просто… на меня вдруг пахнýло холодом и я взмок.

Стив: Это нормальная реакция.

Марио: Да какая там «нормальная»! Я не хочу осложнений.

Стив невозмутимо продолжает движение. Марио оглядывается по сторонам, как будто что-то ищет.

Марио: А здесь – разве не должна быть тумба? Когда десять, обычно мы видим тумбу.

Стив: Мы немного отстаем от обычного графика. Поднажми-ка.

Стив стремительно ускоряется. Марио пытается держаться за ним, но «спекается».

Марио(сипло): Это не мой день! Не могу попасть в ритм… Я возвращаюсь. Ты давай вперед, а я возвращаюсь.

Марио разворачивается и бежит назад.

Стив: Ты что делаешь?! Ты с ума сошел?

Стив тоже разворачивается, преследует Марио и нагоняет его.

Стив: Не сдавайся. Ты слишком много говорил, у тебя сбилось дыхание, вот и все. Давай-ка ты будешь задавать темп. Можно даже немного помедленнее. Когда почувствуешь себя лучше, снова ускоримся. Если окажется больше тридцати, ничего страшного, на обратном пути нагоним.

Они поворачиваются и вместе начинают бежать в первоначальном направлении.

Марио: Если я подцеплю воспаление легких – ты будешь во всем виноват.

Стив: Ты его подцепишь, если остановишься.

Марио: Откуда ты знаешь?

Стив: У меня тоже есть очаг поражения, по глупости. Так что я очень осторожный, я знаю, от чего могу заболеть. Пока ты двигаешься, с тобой ничего не случится. Но когда ты закончил, нельзя оставаться раздетым. Нужно тут же закрыть ноги и уйти со свежего воздуха.

Марио: Тут-то как раз и можно попасться.

Стив: Одного мига достаточно! Только что ты был на коне, и уже попался. У меня был абонемент в «Скорпио». Однажды я сидел в сауне и тут мне говорят: тебя, мол, там какая-то подруга разыскивает. А на мне в то время жира вообще не было! Мое тело слова такого не знало – жир, и не похоже было, что когда-нибудь узнает. Я был как бог. Был красив, как бог. Как греческий бог. Вышел из сауны, посмотрел в зеркало, какой я весь потный, подумал: «А, какая разница!» и пошел прямиком в бар при бассейне, выпить-закусить с этой подругой. Прямо в плавках. Самая большая глупость в моей жизни. Вернулся домой – поднялась температура. Вызвал врача, а он говорит: «надо делать флюорографию, это бронхопольмонит». Четыре недели в постели! А эту даже не трахнул.

Марио хихикает.

Стив: То-то и оно! Все болезни от баб.

Марио: Психические болезни. С женщинами всегда так. Ты им открываешься. А они тебя обламывают.

Стив: Они тебя убивают, потому что заставляют делать вещи совершенно бессмысленные. Женщины, они…

Марио: …смертные.

Стив: Сеют смерть.

Некоторое время бегут молча.

Стив: Ну как?

Марио: Немного лучше.

Стив: Ты как дизель, чем больше разогреваешься, тем лучше едешь.

Марио: Но скоро хорошо бы передохнуть.

Стив: Ты спятил? Мы должны двигаться вперед. Кто знает, что нас ждет через два часа.

Марио: Хочешь бежать дальше за переезд?

Стив: Почему бы и нет?

Марио: Ты же говорил – до него и обратно.

Стив: Мы всегда бегаем один час. И не знаем, что произойдет потом. Мне кажется, что-то должно произойти.

Марио: Я просто сдохну.

Стив: Через час усталости уже не чувствуешь. Появляются мысли. Выходишь в иное измерение.

Марио: Это ты туда выйдешь, а я за тобой не пойду.

Стив: Подойдем к нему, там поговорим.

Марио: Это что, тумба?

Стив: Мы ее уже минули.

Марио: Я её не видел.

Стив: Темно.

Марио: Еще ни разу не было, чтобы мы не видели нашей тумбы. Ни разу!

Стив: Успокойся и следи за движениями. И не мотай головой как придурок. Хороший у нас будет видок, если кто увидит.

Марио шарит в карманах спортивной куртки.

Марио: А где же ключи?

Стив: Какие ключи?

Марио: У меня их нет. Если я закрывал машину, у меня должны быть ключи. Это ты их взял?

Стив: Нет. Ты их, наверно, внутри забыл.

Марио: А ты уверен, что это я закрывал?

Стив: Да ладно, оставь. Не отвлекайся.

Марио: У кого-то же они должны быть. Если машина закрыта, мы потом не сможем вернуться назад.

Стив: Не переживай, беги давай. Выдавим стекло. Вырвем замок зажигания.

Марито: Хрена лысого мы вырвем. Это не моя машина, а отца. Она кучу денег стóит. Я ему даже не сказал, что беру ее.

Стив: Решай проблемы по мере поступления. Иначе они тебя с ума сведут. Сейчас мы бежим. Надо, чтобы кровь правильно обращалась. Не заморачивайся на ключах.

Марио: Мы должны вернуться, Стив.

Стив(изменившимся голосом): Каждый раз одно и тоже! Ты всегда ищешь поводы повернуть назад. Кодеин, антибиотики, тумба, где ключи. Назад не возвращаются, ясно?

Какое-то время бегут молча.

Марио: Я вот думаю порой – что за фигня эти пробежки! Кому и что мы пытаемся доказать? Да и вообще – почему каждый день надо что-то доказывать? Женщинам, например, всё по барабану. Правда есть такие, которые тоже бегают.

Стив: Лесбы.

Марио: Мне нравится твоё чувство юмора. Но я хочу сказать, что женщины…

Стив(перебивает его). Да знаю я, что ты хочешь сказать. Что дело не в том, что они не способны на это или не переносят напряжения, а просто не видят в этом смысла. Тебя спрашивают: почему ты бегаешь? Потому что вчера я уложился в тридцатку и сегодня хочу за двадцать девять. Это недостаточный повод, говорят тебе. Ты хоть раз видел, чтобы женщина следила за боксом? Представь, по телевизору показывают боксерский матч. И о чем тебя спрашивают? «Почему они дерутся!» Потому что один должен уложить другого, иначе тот уложит этого! Этот недостаточный повод, хорошо, но дай же посмотреть поединок!

Марио: Дай посмотреть, твою мать!

Смеются.

Марио(неуверенно): А мы-то почему бегаем?

Стив: Нью-Йоркский марафон, ты забыл? Мы должны пробежать его. В будущем году, в ноябре. Мы решили, что сделаем это.

Марио: Придется бежать пять часов.

Стив: Пять или шесть.

Марио: Сколько мы уже бежим?

Стив: Двадцать две минуты.

Молчание.

Марио: Больше всего меня вот что убивает: часто мне кажется, что женщины правы.

Стив: Почему афинянин решил бежать все сорок два километра? Он сказал себе: надо бежать, и я побегу. Конечно, можно бы и отдохнуть немножко. Тем более что тебя никто не видит. Но нет, я не буду отдыхать, я буду бежать. Зато потом, когда встретишься с этими неженками, которые не переносят мучений, сможешь сказать: да, нелегко было. Потому что это не вопрос тренированности, она здесь вообще не при чем. Это вопрос того, готов ли ты зубы выплюнуть, чтобы добиться результата. Вот что женщины плохо понимают. От них ускользает эта логика.

Марио: И возможно, в этом они правы.

Стив: Когда будет сражение, что ты сделаешь? Отойдешь назад, да?

Марио: Перестань.

Стив: Ведь да! Ты ведь частенько так поступаешь. Но вот скажи: кем ты себя при этом чувствуешь?

Марио: Трусом?

Стив: Ужасным трусом! Это как, помнишь, я тебе про футбол рассказывал? На тебя насели – а ты должен вытягивать мячи. На тебя насели англичане, стадион с ума сходит. Их нападающие накатываются как волны, ты только отбиваешься. А потом закатываешь им банку дýриком, на контратаке. Как великий «Интер». Жаир ушел в отрыв, а Суарес рванул с шестнадцати метров. Он принял мяч, когда еще был в нашей штрафной. Знаешь, как Суарес бегал? Он стлался по земле, наклонялся на виражах как мотоциклист, порой даже рукой опирался о землю. Неужели не помнишь? Пробежал метров семьдесят. Пасанул Жаиру на бровку. Тот навесил в центр. Пейро выпрыгнул. Гол[1]1
  Описывается матч «Интера» 27 мая 1965 года в финале Кубка Чемпионов УЕФА против «Бенфики», который миланцы выиграли со счетом 1:0. Согласно архивам «Интера» (archivio.inter.it), гол на 42-й минуте забил бразилец Да Коста Жаир, а не испанец Иоахим Пейрó (здесь и далее – прим. переводчика).


[Закрыть].

Марио: Я помню этот финал, с «Селтиком» в Эдинбурге.

Стив: В Лиссабоне. Но знаешь, в чем фишка? Это была случайность. Я это понял еще до матча. По лицам, когда показывали крупным планом игроков обеих команд. Я сказал сам себе: эти проиграют. Они слишком напряжены, не смогут войти в игру. Если ты победитель – это видно по лицу. Это в глазах написано. Когда ты спокоен, уверен в себе, противник тебя даже не интересует. Все зависит от тебя – ты знаешь, что ты его сделаешь.

Марио: У меня сегодня такое чувство, что я проиграю.

Стив: Раньше надо было говорить. Мы уже на площадке. На нас зрители смотрят. Мы не можем их разочаровать.

Марио: Да тут же нет никого!

Стив: Италоамериканцы нас уже узнали. Бьют в ладоши. Кричат «гоу, гоу!».

Марио: Стив, мы не в Нью-Йорке.

Стив: Господи, да какая разница! Ты что, не понимаешь, что это одно и то же? Всегда одно и то же. Тот день будет такой же, как этот. Тебе так же захочется всё слить. И если ты сольешь сейчас, то сольешь и в Нью-Йорке.

Некоторое время бегут молча.

Марио: Стив…

Стив: Что?

Марио: Ты веришь в Бога?

Стив: Ни хрена себе вопросы!

Марио: Я порой сомневаюсь.

Стив: Беги давай.

Марио: В нашем возрасте уже пора разобраться – существует он или не существует. По крайней мере, для нас лично. Как ты думаешь, когда мы с этим разберемся?

Стив: А ты уже разобрался с женщинами? С детьми? Со своей работой? Ни с чем ты еще не разобрался. И думаешь прямо сейчас разобраться с Богом?

Марио: Почему, когда я был маленьким, я в него верил?

Стив: Он тебе подарки приносил на Рождество.

Марио: Нет, я верил в Бога незримого. Вечером, прежде чем уснуть, укрывался с головой и шептал молитвы. Повторял их мысленно и был уверен, что он меня слышит. Говорил с ним, просил его сделать так, чтобы мне не пришлось подчищать оценки за поведение в дневнике…

Стив: У тебя в семье одни святоши.

Марио: Что ты знаешь о моей семье? Ты даже с сестрой моей не знаком, и рассуждаешь о моей семье!

Стив: Когда ты открываешь рот, то через раз говоришь о своей семье. О том, когда ты был маленьким и о том, что с тобой приключилось, когда ты был маленьким. Говорю тебе раз и навсегда: никого в твоем детстве ничего не колышет. Ты был обыкновенным маленьким засранцем. Все мы такими были.

Марио: А как мы вообще подружились – ты и я?

Стив пытается принажать, чтобы оторваться от приятеля. Неожиданно ему явно становится не по себе.

Марио: Что с тобой?

Стив: Селезенка…

Марио: Стреляет или тянет?

Стив: Стреляет.

Марио: Сейчас пройдет. Со мной тоже так бывало в детстве, потому что я не ходил, а бегал. Когда я мчался мимо зеленщика, он мне кричал: «Куда ты всё бежишь, Марио!». И моя мама из окошка… Извини.

Стив: Ужасно болит!

Марио: Сделай глубокий выдох. Вытолкни весь воздух. Секрет в том, чтобы вытолкнуть весь воздух.

Стив: Да не в дыхании дело. У меня селезенка болит. Я чувствую, как она у меня стала размером с дом, колотится в кишки и разносит их вдребезги.

Марио: Раз так сильно, – может, остановимся на пару минут?

Стив: Ты что, спятил? Да пусть она хоть разорвется!

Марио разражается истеричным смехом.

Марио: У меня дыхалки не хватает. Не могу больше.

Стив(с натугой) Не вижу ничего смешного.

Марио: Представляю себе газетные заголовки. Умер от разрыва селезенки во время подготовки к марафону.

Стив: Ну и что? Я войду в легенды. Меня будут вспоминать, как того афинца.

Марио: Мэрилин: самоубийство. Пресли: наркотики. Богарт: рак. Стив: разрыв селезенки. (хохочет)

Стив: Включи уж тогда в свой список еще кое-кого. Леннона, например. Кеннеди. Мартина Лютера Кинга. Себя, если сейчас же не заткнешься.

Марио: Погибнуть от рук убийцы – это, по-моему, не самая легендарная смерть. Дорожное происшествие! Джеймс Дин на Порше – вот это супер! А потом уже идет самоубийство.

Стив: Роми Шнайдер, Павезе, Носкезе[2]2
  Алигьеро Носкезе (Alighiero Noschese, 1932–1979) – итальянский эстрадный артист, пародист-имитатор, пользовавшийся до последних дней жизни огромным успехом. Покончил с собой, находясь в больнице, где проходил курс лечения от депрессии. После его смерти появились спекуляции, связывавшие неожиданный конец блистательной карьеры Носкезе с его членством в масонской ложе П2.


[Закрыть]…

Марио: Маяковский, Хемингуэй, Тенко[3]3
  Луиджи Тенко (Luigi Tenco, 1938–1967) – итальянский джазовый и эстрадный певец и композитор. Сотрудничал с Джино Паоли, Фабрицио де Андре, Далидой. Покончил с собой выстрелом в голову в номере гостиницы в Сан-Ремо сразу после того, как его песня по итогам голосования не вышла в финал известного музыкального конкурса, оставив записку, в которой объяснял свой поступок протестом против решения публики и жюри. Смехотворность повода, а также некоторые странные обстоятельства (записка была напечатана на машинке, рана на голове была с левой стороны, хотя Тенко был стопроцентным правшой) и десятилетиями неиссякающий поток «версий» в прессе привели к тому, что в декабре 2005 года прокуратура Сан-Ремо приняла решение возобновить дело и провести эксгумацию. С 1974 года существует конкурс авторов-исполнителей и премия Тенко. Ее лауреатами в разные годы становились Жорж Брасанс, Том Уэйтс, Элвис Костелло, Высоцкий (в 1993 году).


[Закрыть]…

Стив: А вот Джино Паоли этого не сделал.

Марио: Я тоже не собираюсь.

Стив: (он вне себя; кричит скорее себе, чем Марио) Беги, господитыбожемой, беги! Отбрось всё, что мешает. Расти, а не уменьшайся. Чем сильнее болит, тем больше надо бежать, чтобы преодолеть боль. Вперед! Работай ногами, работай руками. Ты чувствуешь, как входишь в легенду?

Марио: Да… немного.

Стив: Ну так давай, давай!..ах… (сжимает селезенку)

Марио: Что?

Стив: Кажется, лопнула.

Марио: Давай остановимся? Мы ж здесь просто ради удовольствия.

Стив: К черту удовольствие. Когда страдаешь, нужно превозмочь. Я не хочу переться в Нью-Йорк ради прогулки.

Марио: Еще почти год впереди!

Стив: Какая разница. Надо тренироваться, как будто срок – завтра.

Марио: Стив, если эта штука станет работой, я от нее откажусь.

Стив: Это хуже работы. Это вопрос жизни и смерти.

Марио: Когда мы начинали, все было по-другому.

Стив: Когда начинаешь, всё всегда по-другому. Начинаешь, потому что это здóрово. Но потом – что останется, если не вложишь крови?

Марио: Да почему? Почему надо всегда доедать до конца, даже если тебя тошнит? Ты так больше себя самого не чувствуешь. Себя – настоящего, я хочу сказать.

Стив продолжает бежать, его лицо искажено от боли.

Марио: Ты как?

Стив не отвечает. Марио спотыкается и падает. Другой персонаж вынужден тоже остановиться, но продолжает подпрыгивать на месте.

Стив: Ты что, с ума сошел?

Марио: Я упал неудачно. Там был камень, что ли, не знаю…

Стив(проверяет секундомер): Ну ладно, а теперь подымайся, мы теряем драгоценные секунды.

Марио: Не-а.

Стив: О гос-с-споди! (останавливает секундомер) По-твоему, нам надо прерваться? (прекращает подпрыгивать). Дай посмотреть. Что у тебя?

Марио указывает на щиколотку.

Стив: Сустав выбил. Я отсюда вижу.

Стив опускается на колени, берет ногу Марио и резко дергает за щиколотку, как делают спортивные врачи при вывихах.

Стив: Ты даже не вскрикнул.

Марио: А что, надо было кричать?

Стив: (хватает его за фуфайку). У тебя нет ничего, сачок вонючий! Просто отдохнуть захотел.

Марио: Я хотел, чтобы ты отдохнул. И чтобы прибежал с целой селезенкой.

Стив: Думай о себе, ясно? А о моей селезенке я сам подумаю. А теперь давай снова беги, живо.

Марио: Подожди минутку. Меня так не устраивает. Я хочу чувствовать себя свободным. Мы можем бежать хоть до самой смерти, но можем и остановиться. Вероятно, мы решим продолжить, но должны быть свободны перестать.

Стив: Не надо здесь со мной дзен разводить. Ты сам прекрасно знаешь, что если в какой-то момент не сожмешь крепко зубы, то ничего не получится. Потому что в конце концов бег – это всегда вопрос нервов.

Марио: А я не хочу больше все делать через нервы. Хочу, чтоб все было так… ну, как посрать сходить.

Стив: Ну так иди посри. А я продолжу.

Стив включает секундомер и начинает бежать. Марио за ним следует.

Марио: Как ты меня достал!

Стив: Кто ж тебя заставляет за мной тащиться.

Марио: Почему всегда надо жить по закону сильнейшего?

Стив: Жизнь всегда на стороне сильнейших.

Марио: Но ведь мы же разумные существа. Мы можем выбрать сторону слабейших, проигрывающих. Если нет – мы будем просто звери.

Стив: Мы и есть звери. Слабый погибает, сильный выживает.

Марио: Наш разум – сдерживающий фактор. Мы можем развивать ситуацию искусственным образом. Мы создали медицину, создали много чего, что смешало карты…

Стив: Перенаселенность, например. Негров, которые прутся к нам домой…

Марио: Да ты еще и расист к тому же?

Стив: Нет. Просто меня раздражает лицемерие таких как ты, которые суют им монетку на светофоре. Ты ведь так делаешь, да?

Марио: Откуда ты знаешь?

Стив: Я тебя прям вижу. Ты стоишь на светофоре в своей машинке-игрушке, опускаешь стекло и даешь ему, да еще и с улыбкой.

Марио: Ну, не всегда. Порою я тоже с ними плохо обращаюсь. Говорю, например: я сегодня уже давал твоему дружку, чё тебе еще надо? Как будто они знакомы – просто потому, что оба негры. Позавчера один канючил: «дай, дай, пажалюста, дай». Я вытащил кошелек, а он всё продолжал. Тогда я ему сказал: «замолкни, а то не получишь ничего». Я сказал это очень грубо, как никогда не поступил бы с человеком своей расы. Обращался с ним как со своей собакой.

Стив: Все ты нормально сделал. Коли он пристает…

Марио: Мне стыдно. Раньше я думал, что в мире существуют критерии справедливости. А теперь не знаю.

Стив: Я верю только в то, что люди – гады.

Марио: Тогда зачем мы едем в Нью-Йорк?

Стив: В смысле?

Марио: Если все такие говнюки, чего мы так корячимся?

Стив: Чтобы всех нагнуть.

Марио: Кого?

Стив: Жизнь. Я тренируюсь только для того, чтобы нагнуть жизнь. Если не держишь это в голове, если ты на этом не зациклишься, то никогда ничего не добьешься. Жизнь – это кошмар. А ты – внутри. И должен ее отыметь, а то она отымеет тебя. Надо заставить ее платить. Пусть пожалеет, что стала кошмаром! Мы слепые черви? Нас ждет смерть? Ну и черт с ним! Но сперва я тебе покажу, что почем, ты у меня нахлебаешься!

Бегут молча.

Марио(Смотрит на приятеля, будто не узнает его): Слушай, а как мы с тобой вообще познакомились?

Стив: Отсосом.

Марио(растерянно): Отсосом?

Стив: Отсосом Франки. Мы столкнулись в доме общих друзей. И ты принялся рассказывать об одной вечеринке, на которой был две недели назад. Я сказал тебе, что тоже там был. Потом мы отошли в сторону поболтать об этой вечеринке и я спросил, помнишь ли ты Франку. «Еще бы, – отвечал ты, – я с ней даже целовался». «А у меня она отсосала», – сказал я. Тогда ты спросил: «Извини, в котором часу это произошло?» «Часов в десять». Тут ты побледнел и пробормотал: «Блин, а я с ней целовался в половину одиннадцатого…»

Стив смеется в одиночку.

Стив: Ладно, хватит. Ты мне дыхание сбиваешь.

Марио: А этого я не помню.

Стив: Ну конечно. Ты даже не помнишь, что увел у меня девушку.

Марио: Франку?

Стив: Анну, а не Франку. Анну.

Марио: Ах, да, Анна… (отрешенно) Это же было тыщу лет назад. И потом, сколько вы были с Анной? Месяц, два?

Стив: Год.

Марио: Ну хорошо, год. Какая разница? Ты был очень тверд. Я тобой восхищался! Говорил, что она для тебя ничего не значит.

Стив: Такие вещи не проходят просто так.

Стив бежит молча.

Марио: И как же они проходят? Ты страдал?

Стив: Три года.

Марио: Почему ты никогда мне об этом не говорил?

Стив: Ненавижу ревность.

Марио: То есть вместо того, чтобы признать, что ты ревнуешь, ты просто три года отравлял себе жизнь?

Стив не отвечает.

Марио: Ты предпочел делать вид, что она для тебя ничего не значит, вместо того, чтобы просто сказать мне? Не понимаю я, что у тебя в голове творится.

Стив: Это мне твою башку расколотить надо было.

Марио: Что, сейчас подеремся?

Стив. Да ладно. Давно проехали.

Марио: Проехали и закопали. Но я в замешательстве. Я ничего не помню. Этот нормально, Стив?

Стив: Ты пыхтишь уже сорок семь минут. У тебя мозги перенасыщены кислородом.

Марио: Что это значит?

Стив: Дыши спокойнее, и тебе станет лучше.

Марио: Мне уже становится лучше. И с того момента, как мы снова побежали, мне совсем не тяжело. У меня череп пустой, и в голове чернота одна. Ощущение такое, что я лечу.

Стив(обеспокоено): Что-что?

Марио: Да, ты прав! Надо преодолеть кризис. Когда станет лучше, надо идти вперед и больше не останавливаться. Прибавим немного?

Стив: Не стóит. Мы уже достаточно пробежали.

Марио: Я чувствую, что могу прибавить!

Стив: И ошибаешься. Не соразмеряешь свои силы.

Марио выдвигается вперед.

Стив: Я серьезно. Не рвись, а то спечешься. Ты себя хорошо чувствуешь, но это только на мгновение. Передышка между одним кризисом и другим.

Стив с трудом держится за ним.

Стив: Знает ведь, что у меня болит селезенка, и затеял рывок!

Марио не замедляется.

Стив: Ты мне хочешь помочь или нет?

Марио не отвечает.

Стив: Сперва еле плёлся, а потом, когда надо другим…

Стив начинает отставать. Марио не оборачивается.

Стив: Меня узнали италоамериканцы?

Марио(утвердительно хмыкает): м-М.

Стив: Что они кричат?

Марио: Гоу, гоу.

Стив: Громче!

Марио. Гоу! Гоу!

Стив: Гоу! Гоу! Они подбадривают, он сжимает зубы. Поднимает голову. Успокаивает дыхание. Снова овладевает собой. Мобилизует внутренние ресурсы, вспоминает о гордости чемпиона. Это просто чудо! Он снова вырывается вперед.

Стиву удается немного нагнать Марио.

Но Марио безжалостен и снова отрывается.

Стив: Потише! Ты что, не видишь, я не могу так?

Марио: Наконец-то ты мне это сказал!

Стив: Я тебе больше никогда не помогу. Как только тебе стало лучше, ты меня бросаешь!

Марио: Мне не стало лучше. Мне холодно. И ноги дрожат.

Стив: Так зачем же ты всё прибавляешь?

Марио: Всю мою жизнь так… другие бегут, а я с трудом плетусь за ними. Я прошу: «Можете помедленнее?», а мне в ответ плюют в лицо. Однажды меня заперли в туалете при раздевалке и продержали целый час.

Стив: Но я-то здесь при чем? Не я же тебя запирал в туалете!

Марио: Ты все время тычешь мне в спину пистолетом. Всегда. Я больше не хочу этого пистолета, понял? Он мне не нужен! (Ускоряется)

Стив: Да постой же! Так бежать просто опасно!

Марио: Ты так говоришь, потому что сдох совсем.

Стив: Я для тебя говорю! Ты можешь сбиться с дороги!

Марио: Что за ерунда?

Стив: Этим не шутят! Ты бежишь слишком быстро!

Марио продолжает мчаться.

Стив: Да притормози же ты!

Марио: Не могу. Ноги сами меня несут.

Стив: Я не могу больше за тобой гнаться, понимаешь ты?

Марио: Я чувствую себя тем афинцем.

Стив(отчаянно): Афинец – это просто идиотская легенда! Когда он добежал, то уже не помнил даже, какое известие должен был передать! Он, может, просто свою мечту рассказал!

Луна приблизилась. Ее свет сал ярче. Марио мчится с невероятной скоростью. Стив отстает от него все больше и больше.

Марио: Сколько мы бежим?

Стив: Пятьдесят девять.

Марио: С остановкой?

Стив: Без.

Марио: Как это – пятьдесят девять? Мы даже не видели переезд.

Стив(грустно): Мы его только что миновали.

Марио: Когда? Я его не заметил.

Стив не отвечает.

Марио: Почему ты молчишь?

Тишина.

Марио: Пора поворачивать назад.

Стив: Ты не можешь больше повернуть.

Марио: Почему?

Стив: Ты слишком далеко зашел.

Марио(хихикает): Далеко, это верно… (неожиданно потерянным голосом). Но почему мне так холодно?

Стив: У тебя насморк.

Марио: А, ну да… (Он растерян. Пытается собраться с мыслями, чтобы найти нить.) А почему, когда мы стартовали, рядом с нами не было машины?

Стив не отвечает.

Марио: Она должна быть там. Ну, когда мы разминались. Почему её не было?

Стив: Ты оставил её на дороге.

Марио: Где – на дороге?

Стив: На повороте.

Марио: Но я ведь за тобой заезжал?

Стив не отвечает. Он изнурен и подавлен.

Марио: Я даже не помню, заезжал ли я за тобой…

Стив: Не думай об этом.

Марио: Была прямая трасса, а потом этот поворот, верно? Я переключил скорость. Четвертая, третья… Но ведь я вписался, Стив? Я вписался в поворот?

Стив: Успокойся. Не мучай себя. Теперь это неважно.

Марио: Почему?

Стив: Ты направляешься к богу. Не отвлекайся.

Марио: Мне пришла в голову мама. Как она откидывала с кровати одеяло и натягивала на меня носки, потому что я никак не хотел подыматься. Я вдруг подумал, что она меня не любила.

Стив: Она тебя любила. Успокойся.

Марио: Нет, она не любила того, кем я был на самом деле. Я хотел оставаться в кровати. Она не любила меня – она любила тебя. Мы ведь братья. Верно, Стив?

Стив: Мы ими стали. Мы стали как братья.

Марио: Почему я вдруг сейчас о маме вспомнил?

Стив: Продолжай бежать. Расслабь ноги, ускоряйся, ускоряйся… Не теряй больше дыхания. Ты показываешь невероятное время. Ты никогда так здорово не бежал. Ты приближаешься к Нью-Йорку. Ты будешь там сегодня вечером.

Марио еще ускоряется. Теперь они должны кричать, чтобы слышать друг друга.

Марио: Эй, ты где?

Стив: Я здесь.

Марио: Я тебя не вижу.

Стив: Это из-за тумана. Ты не видишь, какой туман?

Марио: Где мы? Я ничего не узнаю.

Стив: Не думай об этом. Беги.

Марио: Я чувствую, что весь замерз.

Стив: Приближается космический холод.

Марио: Как это, космический холод?

Стив: Прогноз погоды, помнишь?