Текст книги "Король страха"
Автор книги: Эдгар Ричард Горацио Уоллес
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 3 страниц]
Эдгар Уоллес
Король страха
В Бродмурской психиатрической клинике для душевнобольных преступников не принято, можно даже сказать, запрещено обращать внимание тех немногих, кто имеет право посещать это заведение, на кого-то из пациентов, каким бы печально знаменитым ни был этот человек, и какой бы интерес ни вызывала его дурная слава у публики, до того как врачебная комиссия и милосердные судьи упрятали его в этот лишенный надежды приют. И все же служители больницы часто кивали в сторону Джона Флака, высокого тощего старика в свободной тускло-коричневой робе, который медленно бродил по двору, заложив руки за спину, низко опустив голову, ни с кем не разговаривая, и к которому мало кто обращался.
– Это Флак… Тот самый Флак, самый умный преступник в мире… Сумасшедший Джон Флак… девять убийств…
Остальные содержавшиеся в Бродмуре убийцы в странные редкие минуты просветления испытывали немалую гордость от соседства со стариной Джоном. Офицеры, которые закрывали старика на ночь в камере и наблюдали за его сном, на него не жаловались, потому что вел он себя смирно и за все проведенные здесь шесть лет его ни разу не охватывали те приступы буйства, которые так часто оканчиваются больничной койкой для какого-нибудь невинного бедолаги и камерой с обшитыми резиной стенами для окончательно обезумевшего виновника неприятного происшествия.
Большую часть времени Джон Флак писал и читал, потому что был он своего рода гением пера, причем писал с удивительной скоростью. Свой великий труд он посвятил преступности и исписал уже сотни тетрадок. Комендант относился к его увлечению с одобрением, даже разрешал ему хранить у себя тетради, рассчитывая со временем пополнить ими свой и без того интересный музей.
Однажды, в качестве огромной уступки, старина Джон позволил коменданту почитать одну из своих тетрадей, и, увидев название, комендант не смог скрыть изумления. На обложке значилось: «Методика ограбления банка с двумя охранниками». Комендант, бывший военный, прочитал эту своеобразную инструкцию на одном дыхании, время от времени почесывая голову, ибо документ этот, написанный ровным аккуратным почерком Джона Флака, точностью и продуманностью напоминал дивизионный план наступления. Не осталась без внимания ни одна мелочь, была предусмотрена каждая случайность. Здесь даже приводился рецепт снадобья, при помощи которого нужно «нейтрализовать охранника, дежурящего с внешней стороны», с примечанием, которое сто́ит того, чтобы быть процитированным:
«Если же снадобье это добыть не удастся, советую исполнителю обратиться к какому-нибудь деревенскому врачу с такими симптомами… Врач пропишет определенное лекарство в небольших дозах. Нужно будет собрать шесть флаконов этого лекарства и получить из них необходимое снадобье следующим способом…»
– И много вы уже такого написали, Флак? – удивился офицер.
– Такого? – Джон Флак пожал худыми плечами. – Я этим занимаюсь для развлечения, просто чтобы проверить память. Я написал шестьдесят три книги, и работы эти совершенны. За те шесть лет, которые я провел здесь, я не придумал ни единого усовершенствования своей старой системы.
Что это, шутка? Полет нездоровой мысли? Комендант, хоть и знал прекрасно, из какого теста слеплены его подопечные и чего от них можно ожидать, терялся в догадках.
– Вы хотите сказать, что написали энциклопедию преступлений? – недоверчиво спросил он. – И где же она хранится?
Тонкие губы старика презрительно искривились, но он не ответил.
В шестидесяти трех рукописных томах содержались знания, накопленные Джоном Флаком в течение всей жизни, и этим достижением он гордился.
В другой раз, когда комендант поинтересовался этим удивительным литературным трудом, Флак сказал:
– Тот человек, в чьи руки это попадет, сможет заработать огромное состояние… – И, подумав, добавил: – Если, конечно, он умен и книги попадут к нему в скором времени, потому что сейчас, в нашу эпоху научных открытий, то, что удивляет новизной сегодня, завтра встречается на каждом шагу.
Вообще-то комендант не сразу поверил в существование этих книг, но уже очень скоро после этого разговора ему пришлось изменить мнение. Скотленд-Ярд, организация серьезная, не имеющая привычки гоняться за химерами, прислала в Бродмур некоего старшего инспектора Симпсона, человека, который был напрочь лишен воображения, за что и ценился на службе. Его разговор с полоумным Джоном Флаком был недолгим.
– Насчет твоих книг, Джек,[2]2
Джек – уменьшительная форма имени Джон.
[Закрыть] – сказал он. – Будет ужасно, если они попадут не в те руки. Равини говорит, что у тебя где-то сто томов припрятано…
– Равини? – оскалился в улыбке старина Джон Флак. – Послушайте, Симпсон, вы же не собираетесь меня в этом ужасном месте до конца моих дней держать, верно? Если собираетесь, я вам так скажу: когда-нибудь я выберу ночь потемнее (можете, если хотите, так коменданту и передать) и дам отсюда деру. И вот тогда мы потолкуем с этим Равини.
Голос его зазвучал пронзительно, даже визгливо, знакомый Симпсону огонь вспыхнул в глазах старика.
– У вас есть мечта, Симпсон? У меня их целых три! Во-первых, я придумал новый способ разбогатеть на миллион, но это не важно. Вторая моя мечта – Ридер, можете ему это передать. Я мечтаю повстречаться с ним один на один приятной темной, туманной ночкой, когда полицейские не могут определить, с какой стороны слышны крики. А третья моя мечта – это Равини. У Джорджа Равини есть только один шанс избежать встречи со мной – умереть своей смертью до того, как я отсюда выберусь!
– Ты с ума сошел! – вырвалось у Симпсона.
– Поэтому я здесь и торчу, – рассудительно заметил Джон Флак.
Эта беседа с Симпсоном и предыдущая с комендантом были самыми длинными разговорами Флака за все шесть лет, проведенных им в Бродмуре. Когда знаменитый преступник не писал, чаще всего он молча расхаживал по двору больницы, угрюмо глядя себе под ноги. Иногда он доходил до определенного места рядом с высокой стеной, и говорят, что там он перебрасывал на волю письма, что, впрочем, очень маловероятно. Более вероятно то, что для этих целей он нашел посыльного, который выносил во внешний мир его многочисленные таинственные послания и приносил оттуда короткие односложные ответы. Он очень близко сошелся с начальником караула своего отделения, и однажды рано утром этого человека нашли с перерезанным горлом. Дверь отделения была распахнута – Джон Флак вырвался во внешний мир воплощать свои мечты.
1
Две вещи не давали покоя Маргарет Белмэн, пока она добиралась южным экспрессом до Селфордской узловой станции и далее по боковой линии до Силтбери. Во-первых, и это совсем не удивительно, – стремительные перемены, происходящие с ней, и то, каким образом они уже сказались на мистере Ридере, спокойном, уравновешенном мужчине средних лет.
Когда она заявила о своем намерении уехать за город и устроиться там на работу, он мог бы и огорчиться; по крайней мере, некоторый оттенок сожаления был бы вполне уместен. Он же, напротив, заметно оживился и как будто даже обрадовался.
– Боюсь, что я не смогу часто бывать в Лондоне, – сказала она.
– Замечательно! – просиял мистер Ридер и добавил еще что-то насчет того, как полезно иногда сменить обстановку и как чудесно жить на лоне природы. Вообще-то, в таком прекрасном настроении она не видела его уже несколько недель, и, надо сказать, это было довольно неприятно.
Милое личико Маргарет Белмэн поморщилось при воспоминании о том, какое ее тогда охватило разочарование и какая досада. Разумеется, после таких слов мысли о том, чтобы отказаться от этого места, испарились. Нет, она, конечно же, не считала, будто место секретарши с годовым окладом в шестьсот фунтов ей обеспечено. Более того, она совершенно не подходила для этой должности, никакого опыта работы в гостиничном бизнесе у нее не было, да и вообще, шансы на то, что ее возьмут на эту работу, были весьма призрачными.
Что же касается этого докучливого итальянца, который так настойчиво добивался знакомства с ней, то это был всего-навсего один из тех неприятных молодых людей, которые слишком хорошо знакомы любой девушке, вынужденной самой зарабатывать себе на жизнь, и в других обстоятельствах она бы уже давным-давно выбросила его из головы.
Но в то утро он шел за ней до самого вокзала и наверняка услышал, как она сказала провожающей подруге, что собирается вернуться в четверть седьмого. Конечно, достаточно было обратиться к любому полицейскому… но предать это огласке! Сердце любой разумной девушки дрогнет при мысли о подобном испытании. Так что придется с ним разбираться самой.
Не радужная вырисовывалась перспектива, и вместе двух этих причин оказалось вполне достаточно, чтобы испортить день, который при других обстоятельствах мог бы стать радостным и интересным. Ну а что до мистера Ридера…
Маргарет Белмэн хмурилась. Ей было двадцать три, в этом возрасте внимание незрелых юнцов уже не вызывает восторга. С другой стороны, и мужчины, которым около пятидесяти, тоже не кажутся особенно привлекательными. Да еще эти гадкие бакенбарды, из-за которых мистер Ридер ужасно похож на шотландского дворецкого. Нет, он, конечно, милый…
Однако решить окончательно, какие чувства она испытывала к мистеру Ридеру, то ли любовь, то ли раздражение, ей не удалось, поскольку поезд уже проехал узловую и взгляду ее предстала неожиданно маленькая станция Силтбери.
Станционный извозчик остановил понурую лошадку у небольшой калитки.
– Вам лучше по этой тропинке, мисс, – сказал он, указывая кнутом. – В аккурат к конторе мистера Дейвера и выйдете, она в самом конце.
Сметливый пожилой мужчина уже не раз возил молоденьких претенденток, желающих устроиться секретаршами в «Замок Лармс», и ему было нетрудно догадаться, что эта девушка (самая симпатичная из всех его предыдущих пассажирок) приехала сюда не отдыхать. Начать с того, что она была без багажа, да еще по рассеянности отдала кондуктору весь билет, так что тому пришлось нестись за ней сломя голову, чтобы вернуть половину на обратную поездку.
– Подождать вас здесь, мисс?
– Да-да, пожалуйста, – поспешно сказала Маргарет Белмэн, спускаясь из старенького двухместного экипажа.
– А вам назначено?
Возница был из местных, ну а местные обычно народ простой, и им можно простить некоторые вольности.
– Я-то спрашиваю не просто так, – аккуратно подбирая слова, пояснил он. – Понимаете, в «Замок Лармс» много девушек приезжает без приглашения, так хозяин с ними даже разговаривать не желает. Они, видишь ли, просто вырезают объявление и с ним к нему едут, хотя в объявлении том сказано: сначала напишите. Я к нему уже несколько таких, как вы, возил, и никто из них места не получил. О вас же пекусь!
Девушка улыбнулась.
– Вы могли бы предупреждать девушек об этом еще на станции, – весело ответила она. – Тогда им не пришлось бы тратиться на кеб. Да, мне назначено.
С того места у калитки, где она стояла, «Замок Лармс» был виден прекрасно. Здание это совершенно не было похоже на гостиницу, еще меньше оно напоминало дорогой частный пансион, которым, как было известно Маргарет, это заведение на самом деле являлось. Старую часть здания, где изначально располагался старый пансион, было видно сразу, хотя его серые прямые стены почти полностью скрывал плющ, который уже расползся и на новую часть здания, построенную позже.
Она бросила взгляд на ровную зеленую лужайку, на которой стояли несколько плетеных кресел и столиков, потом осмотрела розовый сад, пышущий цветом даже поздней осенью. За лужайкой располагалась сосновая рощица, похоже, тянувшаяся до края утеса. Маргарет даже удалось рассмотреть сизую ленточку моря и неясное облачко дыма, выпущенное каким-то невидимым за ровным горизонтом пароходом. Легкое дуновение ветра донесло до нее запах гвоздик, и она с наслаждением втянула в себя аромат.
– Восхитительно! – выдохнула девушка.
Возница кивнул, да, мол, неплохо, и снова указал кнутом.
– Вам туда, в тот маленький квадратный домик… Его только пару лет назад пристроили. Мистер Дейвер вроде как писатель, ему больше по душе писать, чем гостиницей своей заниматься.
Она раскрыла дубовую калитку и направилась по мощеной тропинке к убежищу писателя. С обеих сторон к дорожке подступали цветы, так что у нее даже возникло ощущение, что она идет через какой-то цветник.
Флигель имел одно высокое узкое окно и маленькую зеленую дверь. Наверняка Маргарет заметили, потому что, как только она подняла руку к медной кнопке звонка, дверь открылась.
Несомненно, это был сам мистер Дейвер. Высокий худой мужчина лет пятидесяти с желтым смешным лицом проказливого гнома и озорной улыбкой. Маргарет с большим трудом удалось не рассмеяться, когда она его увидела. Вытянутая верхняя губа мистера Дейвера сильно выдавалась вперед и нависала над нижней. Если бы не худоба и морщины, он бы очень походил на какого-то странного глуповатого доброго эльфа. Широко распахнутые, словно удивленные, карие глаза, сморщенный лоб и взлохмаченные, торчащие во все стороны волосы прибавляли ему сходства с домовым.
– Мисс Белмэн? – спросил он.
Он слегка шепелявил и имел привычку складывать перед собой руки, словно сильно переживал, что собеседнику может показаться, будто он плохо воспитан.
– Заходите, заходите в мою каморку, – сказал он и так выделил последнее слово, что Маргарет едва не рассмеялась.
«Каморка» оказалась весьма уютным кабинетом, одна стена которого была полностью заставлена шкафами с книгами. Закрыв дверь, он с коротким нервным смешком придвинул ей стул.
– О, я так рад, что вы приехали. Как добрались? Я уверен, поездка была приятной. А что в Лондоне? Наверное, жарко и душно? Боюсь, что так. Хотите чаю? Конечно, хотите!
Вопросы он задавал так быстро и сам же отвечал на них так стремительно, что она не успевала вставить и слова. Он поднял телефонную трубку и попросил принести чаю еще до того, как она выразила согласие.
– Вы молоды… Очень молоды, – грустно покачал головой он. – Двадцать четыре… Нет? Пишущей машинкой владеете? Глупый вопрос, правда?
– Я очень благодарна, что вы приняли меня, мистер Дейвер, – сказала она, – но я ни на секунду не сомневаюсь, что не устрою вас. У меня совсем нет опыта в гостиничном бизнесе, а по тому, какой оклад вы предлагаете, я понимаю, что…
– Тишина и покой, – прервал ее мистер Дейвер, серьезно покачав головой, – вот и все мои требования. Работы очень немного, но я хочу и от нее избавиться. У меня своей работы, – тут он махнул в сторону письменного стола, заваленного бумагами, – про́пасть. Мне нужна женщина, которая вела бы мои дела… Представляла бы мои интересы. Кто-то, кому я мог бы доверять. Знаете, я верю, что о людях можно судить по лицам. А вы верите? Вижу, верите. А еще по почерку… Вы тоже так считаете, прекрасно! Я даю объявления уже три месяца, я принял уже тридцать пять желающих. Это невообразимо! Их голоса… Ужас! Я сужу о людях по их голосам… О, и вы тоже! Когда вы в понедельник позвонили, я сказал себе: «Вот этот голос!»
Он так крепко сжал перед собой руки, что у него побелели суставы пальцев, и на этот раз Маргарет с трудом сдержала смех.
– Мистер Дейвер, я совсем ничего не знаю о том, как управлять гостиницей, но я думаю, что могу научиться, и мне, конечно, хочется получить это место. И оклад вы предлагаете совсем неплохой.
– Совсем неплохой, – негромко повторил мужчина и добавил: – Как смешно это звучит в сравнении! Моя экономка… О, вот и чай! Спасибо, миссис Бартон.
Открылась дверь, и вошла женщина с серебряным подносом. Она была очень аккуратно одета во все черное. Выцветшие глаза лишь слегка покосились в сторону Маргарет, пока она смиренно стояла в дверях, дожидаясь, когда мистер Дейвер договорит.
– Миссис Бартон, это новый секретарь компании. Ее нужно поселить в лучшем номере. В «Голубом»… Но… – Он взволнованно прикусил губу. – Может быть, это не ваш цвет?
Маргарет рассмеялась.
– Любой цвет мой, – воскликнула она. – Но я еще не решила…
– Миссис Бартон вас проведет по дому… Покажет ваше рабочее место и вашу комнату. Миссис Бартон!
Он указал на дверь, и, прежде чем девушка поняла, что делает, она уже вышла вслед за экономкой в узкий коридор, который соединял личный кабинет мистера Дейвера с домом. Маргарет провели в просторный зал с высокими стенами, который занимал переднюю часть здания.
– Банкетный зал. – Голос у миссис Бартон оказался тонким и на редкость невыразительным, привычка глотать окончания слов выдавала в ней уроженку лондонского Ист-Энда.[3]3
Восточная часть Лондона, рабочие кварталы.
[Закрыть] – Мы его используем как комнату для отдыха. У нас всего три постояльца. Мистер Дейвер – человек особый. Зимой у нас намного больше гостей.
– Три постояльца! Не очень выгодное предприятие, – заметила девушка.
Миссис Бартон презрительно фыркнула.
– Для мистера Дейвера доход не главное. Общество ему важней. Да он и пансион тут устроил только потому, что ему нравится смотреть на людей, наблюдать, как они приезжают, уезжают. Душа у него к этому лежит.
– Что-что? – растерялась девушка. – Как это: душа лежит?
– Ну, нравится то есть, – ровным невыразительным голосом произнесла миссис Бартон.
За банкетным залом располагалась маленькая, гораздо более уютная гостиная с застекленными дверьми. На лужайке перед домом сидели трое. Они пили чай. Первый – престарелый священник с непроницаемым суровым лицом. Он жевал гренок и читал церковную газету, не обращая ни малейшего внимания на соседей. Вторая – девушка примерно одного возраста с Маргарет. Несмотря на бросающуюся в глаза бледность, она была очень красива. Девушка большими темными глазами взглянула на Маргарет, но тут же снова обратила взгляд на своего спутника, похожего на офицера мужчину лет сорока.
Маргарет и миссис Бартон поднялись по широкой лестнице на второй этаж, и только там экономка «представила» этих людей:
– Священник – это преподобный Дин из Южной Африки, леди – мисс Ольга Кру, а второй джентльмен – полковник Хотлинг… Это наши постояльцы. А вот и ваша комната, мисс.
Действительно, комната была превосходная. Можно сказать, что о такой комнате Маргарет мечтала всю жизнь. Она была не только прекрасно обставлена – в ней, как и во всех остальных комнатах «Замка Лармс» (как Маргарет позже выяснила), даже имелась собственная ванная. Стены ее были до половины обшиты панелями, под потолком проходили тяжелые деревянные балки. Маргарет догадалась, что паркет положен на старый каменный пол.
Осмотрев комнату, девушка вздохнула. Очень нелегко будет отказаться от этой должности… Но почему нужно отказываться? Этого она, хоть убей, не понимала.
– Чудесная комната, – сказала она, но миссис Бартон лишь обвела помещение равнодушным взглядом.
– Старая, – возразила экономка. – Не нравятся мне старые дома. – Я когда-то жила в Брикстоне[4]4
Район в Лондоне.
[Закрыть]…
Тут она замолчала, презрительно фыркнула и позвенела ключами в руке.
– Вы устроились, я полагаю?
– Устроилась? Вы имеете в виду, согласилась ли я на должность? Я пока не решила.
Миссис Бартон поглядела по сторонам каким-то отсутствующим взглядом, и у девушки сложилось впечатление, что она хочет как-то похвалить это место, сказать что-то такое, что убедило бы Маргарет все же решиться принять предложение.
– У нас хорошо кормят, – наконец произнесла экономка, и Маргарет улыбнулась.
Возвращаясь через гостиную, она снова увидела троих постояльцев маленького пансиона. На этот раз полковник прогуливался в одиночестве, а священник и девушка медленно шли через лужайку, о чем-то беседуя. Мистер Дейвер сидел за своим письменным столом, подперев высокий лоб рукой, и покусывал кончик ручки, когда миссис Бартон, закрыв за собой дверь, оставила их наедине.
– Комната вам, разумеется, понравилась. Значит, вы приступаете… Когда? Думаю, со следующей недели. Какое облегчение! Миссис Бартон вы видели. – Он перешел на доверительный шепот и озорно ткнул в сторону двери пальцем. – Теперь понимаете? Согласитесь, возможно ли это? Могу ли я доверить ей встретить герцогиню и давать советы герцогу? Или разрешать те маленькие споры, которые неизбежно возникают между гостями? Вы правы, не могу… Мне нужна леди… Нужна, просто необходима!
Он твердо кивнул, не сводя проказливых глаз с Маргарет, при этом выпирающая верхняя губа его странно искривилась, что должно было обозначать веселую улыбку.
– От этого, как бы вам сказать, страдает моя работа: мне постоянно нужно отвлекаться на всякие мелочные вопросы. Подумать только, мне приходится тратить время на то, чтобы сетку теннисную установить. Это невыносимо!
– А вы много пишете? – поинтересовалась Маргарет. Она почувствовала, что окончательное принятие решения надо оттягивать до последнего.
– Очень много. О преступлениях. О, вас это заинтересовало? Я работаю над энциклопедией преступлений! – многозначительным, даже торжественным голосом произнес он.
– Преступлений?
Он кивнул.
– Это одно из моих увлечений. Я богат и могу себе позволить увлечения. Все это место – мое увлечение. Я теряю четыре тысячи в год, но меня это устраивает. Я сам выбираю себе гостей. Если кто-то оказывается скучным и утомляет меня, я прошу его уехать… Говорю, что в его комнату въезжает другой человек. Мог бы я так поступать, если бы они были моими друзьями? Нет. Они мне не интересны. Эти люди просто населяют дом. Живут рядом со мной, и наблюдать за ними мне доставляет удовольствие. Так когда вы приступите?
Она ответила нерешительно:
– Я думаю…
– С понедельника? Превосходно! – Он схватил ее за руку. – Вы не должны чувствовать себя здесь одиноко. Если мои гости вам наскучат, приглашайте своих друзей. Они могут гостить у меня сколько захотят. Значит, до понедельника!
Когда она возвращалась по садовой дорожке к дожидавшемуся кебмену, ее все еще не покидало неясное чувство растерянности и совершенно отчетливое ощущение неуверенности.
– Ну как, мисс, получили место? – спросил дружелюбный извозчик.
– Думаю, да, – ответила Маргарет.
Она обернулась и посмотрела на «Замок Лармс». На лужайке перед домом никого не было, но чуть ближе показалась женская фигура. Однако лишь на миг в следующую секунду она скрылась среди кустов лавра, которые тянулись вдоль стены, огораживающей территорию маленькой гостиницы. Очевидно, там была какая-то тропинка. Руки миссис Бартон, а это была именно она, были прижаты к лицу, и, когда она шагнула в это убежище, до слуха удивленной Маргарет донеслись слабые всхлипы.
– Это экономка. Она немного того… с приветом, – спокойно пояснил извозчик.
