Текст книги "Тувия, дева Марса"

Автор книги: Эдгар Райс Берроуз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Тувия не могла ошибиться в очевидности значения его слов и выражения его лица. Она отвернулась с еле заметной дрожью отвращения, которое не ускользнуло от Иава.

Он приблизился к ней и схватил ее за руку.

– А почему не Иав? – воскликнул он. – Кто более почетен, чем второй из древнейшей расы в мире? Твой житель Гелиума? Он ушел. Он предоставил тебя твоей судьбе, чтобы спасти себя. Ну, же, будь моей!

Тувия из Птарса поднялась во весь рост, ее поднятые плечи повернулись к мужчине, ее подбородок был высоко вздернут, презрительно скривились губы.

– Ты лжешь! – тихо произнесла она. – Житель Гелиума меньше знает о неверности, чем о страхе, а о страхе он так же несведущ, как младенец.

– Тогда где он? – усмехнулся Иав. – Я говорю тебе, что он сбежал из долины. Он предоставил тебя себе самой. Но Иав докажет, что судьба твоя чудесна. Завтра мы войдем в Лотар во главе моей победоносной армии, и я стану джеддаком, а ты – моей супругой. Иди ко мне! – И он попытался прижать ее к своей груди.

Девушка пыталась освободиться, ударяя мужчину своими металлическими браслетами. Он все же притянул ее к себе, но тут оба были внезапно испуганы ужасающим рычанием, донесшимся из темного леса недалеко от них.

10. Кар Комак – стрелок

Когда Карторис пробирался к дальним горам, все еще крепко сжимая руку Тувии в своей руке, его немного удивляло продолжительное молчание девушки. Ему было столь приятно ощущать прикосновение ее прохладной руки, что он боялся разорвать чары ее вновь обретенного расположения своим разговором.

Далее они шли через темный лес до тех пор, пока на них не стали опускаться тени быстро надвигающейся марсианской ночи. Тогда Карторис решил заговорить с девушкой.

Они вместе должны думать о будущем. Это была его идея – пройти прямо через скалы, если удастся найти проход, и он был уверен, что проход рядом с ним, но юноша хотел узнать мнение Тувии.

Когда взгляд Карториса упал на девушку, его поразила ее странная эфирная внешность. Казалось, она таяла в темной реальности ночи. Он продолжал смотреть на нее, и она медленно сникала под его взглядом.

На мгновение он был ошеломлен, и внезапно вся правда предстала перед ним. Иав заставил его поверить в то, что Тувия сопровождает его в лесу, а в действительности он удержал девушку при себе.

Карториса охватил ужас. Он проклинал себя за глупость, и все же он знал, что дьявольская власть жителя Лотара, которой тот воспользовался, чтобы ввести юношу в заблуждение, могла обмануть каждого.

Как только он понял правду, он повернул в направлении Лотара, но теперь двигался быстро. Земные мускулы, унаследованные им от отца, быстро несли его по мягкому ковру из опавших листьев и буйно разросшейся травы.

Серебристый свет луны затопил всю долину перед обнесенным стеной городом Лотаром, когда Карторис, выйдя из леса, остановился у больших ворот, через которые беглецы покинули город в этот день.

Сначала он не увидел никаких признаков присутствия людей. Равнина была пустынна. Толпы стрелков не располагались больше под свисающей зеленью гигантских деревьев. Кровавые груды истерзанных мертвецов не портили красоты алых газонов. Кругом стояла тишина. Царил мир.

Житель Гелиума, остановившись на мгновение на опушке леса, зашагал через долину к городу, пока не увидел бесформенную груду у своих ног на траве.

Это было тело человека, лежавшего ничком. Карторис повернул тело на спину. Это был Иав, но истерзанный и искалеченный до неузнаваемости.

Принц низко склонился над телом, чтобы проверить, хранит ли оно признаки жизни, в этот момент веки Иава приподнялись, и тоскливые и страдающие глаза взглянули на него.

– Принцесса Птарса! – воскликнул Карторис. – Где она? Ответь мне, человек, или я закончу работу, которую до меня так хорошо начали.

– Комал, – слабо пробормотал Иав. – Он прыгнул на меня… и разорвал бы на куски, если бы не девушка. Потом они оба ушли в лес – девушка и большой бенс… Пальцы ее обвивали его рыжевато-коричневую гриву и ласкали ее.

– Какой дорогой они пошли? – спросил Карторис.

– Здесь, – слабо ответил Иав, – к проходу в скалах.

Принц Гелиума больше ничего не хотел услышать и, вскочив на ноги, зашагал обратно в лес.

На рассвете он достиг начала темного туннеля, который приведет его в другой мир, подальше от этой долины призрачных воспоминаний и страшных гипнотических влияний и угроз.

На протяжении всего темного и страшного коридора он не столкнулся ни с каким препятствием и вышел наконец на дневной свет у подножия горы и на небольшом расстоянии от южной окраины владений Торказа, не более чем в ста пятидесяти хаадах.

От границ Торказа до города Аантора расстояние равнялось приблизительно двумстам хаадам, и поэтому жителю Гелиума предстояло путешествие в сто пятьдесят земных миль, отделявших его от Аантора.

Самое лучшее, что он осмелился предположить, это то, что Тувия будет двигаться в направлении Аантора. Там лежала ближайшая вода, там можно было ожидать поисковую группу из владений ее отца, так как Карторис знал Туван Дина достаточно хорошо и предполагал, что тот осмотрит каждый камень, пока не узнает правду о похищении своей дочери и не узнает все, что необходимо знать о ее местонахождении.

Он понимал, что обман, бросивший на него тень подозрения, отсрочит раскрытие правды, но едва ли мог догадаться, до каких угрожающих размеров разрослись последствия злодейства Астока из Дузара.

Когда Карторис появился из темной пасти коридора, он посмотрел в направлении Аантора. Но он не мог видеть, как боевой флот Птарса медленно летел к городам-близнецам, в то время как из отдаленного Каола двигалась другая могучая армада, чтобы присоединиться к силам союзника.

Он не знал, что перед лицом случайных улик против него даже люди его страны начали подозревать его в похищении принцессы. Он не знал о тех подлостях, которые совершили жители Дузара, чтобы подорвать дружбу и союз между тремя великими державами Восточного полушария – Гелиумом, Птарсом и Каолом.

Не знал он, что агенты Дузара проникли на ответственные посты в иностранных учреждениях трех великих наций, и как с помощью этих людей заменялись или подменивались послания одного джеддака другому, пока терпение и гордость этих трех правителей, когда-то друзей, не вынесли унижений и оскорблений, содержащихся в этих поддельных бумагах, – ничего этого он не знал.

Не знал он и того, что до последнего момента Джон Картер, военачальник Барсума, отказывался разрешить джеддаку Гелиума объявить войну Птарсу и Каолу из-за его полной веры в честность сына и в то, что всему будет дано удовлетворительное объяснение.

А сейчас два великих флота двигались на Гелиум, в то время как шпионы Дузара при дворе Тардос Морса следили за тем, чтобы города-близнецы оставались в полном неведении о грозившей им опасности.

Война была объявлена Туван Дином, но посыльный, отправленный с официальной бумагой, был шпионом Дузара, проследившим за тем, чтобы ни одно слово предупреждения не достигло двух городов о приближении флота противника.

В течение нескольких дней между Гелиумом и его двумя наиболее могущественными соседями были прерваны дипломатические отношения, и с отъездом министров наступил полный разрыв беспроволочной связи между спорящими, что было обычным для Барсума.

Но Карторис ничего не знал об этом. В настоящий момент его интересовало лишь местонахождение Тувии из Птарса. Ее след рядом со следом огромного бенса был хорошо виден в туннеле, и можно было заметить, что они направлялись к югу, к подножию гор.

Когда он быстро последовал по их следам вниз к мертвому морскому дну, где, как он был уверен, должен был потеряться след в упругой ярко-оранжевой растительности, он, к удивлению, увидел обнаженного человека, приближавшегося к нему с северо-востока.

Когда мужчина подошел ближе, Карторис подождал немного. Он видел, что человек не был вооружен и что он был жителем Лотара, так как кожа его была белой, а волосы огненно-рыжими.

Он приблизился к Карторису без малейших признаков страха, а поравнявшись с ним, воскликнул бодрое: «Каор!» – приветствие марсиан.

– Кто ты? – спросил Карторис.

– Я Кар Комак, командир стрелков, – ответил тот. – Со мной случилось нечто странное. Много веков Тарно призывал меня к жизни, когда ему нужны были услуги созданной им армии. Из всех стрелков Кар Комак чаще всех становился материальным. Длительное время Тарно концентрировал свое внимание на том, чтобы материализовать меня навсегда. У него была навязчивая идея, что когда-нибудь это свершится и будущее Лотара будет обеспечено. Он заявлял, что это осуществимо, так как все не материально, а существует в сознании людей, и он верил, что, упорствуя в своем желании, он в конце концов сделает из меня постоянное внушение в умах всех созданий. Вчера он преуспел, но в какое время! Это осталось ему неизвестно, как и мне, когда я со своим войском пронзительно кричащих стрелков преследовал бегущих воинов Торказа по ярко-оранжевым долинам. Когда стало темно и пришло время раствориться в воздухе, я внезапно обнаружил, что стою на краю обширной долины, которая лежит вон там, у подножья низких холмов. Мои друзья ушли в небытие, откуда они и появились, а я остался – обнаженный и без оружия. Сначала я не мог понять, но наконец сообразил, что произошло. Продолжительные внушения Тарно наконец увенчались успехом, и Кар Комак стал реальным в мире людей, но мое одеяние исчезло вместе с моими товарищами, оставившими меня во враждебной стране далеко от Лотара.

– Ты хочешь вернуться в Лотар? – спросил Карторис.

– Нет, – быстро ответил Кар Комак. – Я не люблю Тарно. Будучи созданием его ума, я знаю его слишком хорошо. Он жестокий и деспотичный хозяин, которому я не хочу служить. Теперь, когда ему окончательно удалось материализовать меня, он будет невыносим, и он будет продолжать создавать, пока не заполнит Лотар своими созданиями. Интересно, получилось у него так же хорошо с ДЕВОЙ Лотара?

– Я думал, что там нет женщин, – ответил Карторис.

– В скрытых помещениях во дворце Тарно джеддак поддерживает воображаемую девушку в надежде, что она однажды станет реальной, – ответил Кар Комак. – Я видел ее там. Она прекрасна. Но ради нее же я надеюсь, что Тарно не удастся преуспеть в этом деле, как это удалось ему со мной. Итак, красный человек, я рассказал о себе. А что скажешь ты?

– Я принц Гелиума, – сказал тот и рассказал стрелку о себе и о приключении, приведшем его в эту далекую страну.

– Хорошо! – воскликнул тот, когда юноша закончил. – Кар Комак будет сопровождать тебя. Мы вместе найдем принцессу Птарса, и вместе с тобой Кар Комак вернется в мир людей – в тот мир, который он знал давно, в минувшем прошлом, когда корабли могущественного Лотара бороздили свирепый Трокус и ревущий прибой бился о преграду из этих высохших пустынных холмов.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Карторис. – Разве ты когда-нибудь жил?

– Безусловно, – ответил Кар Комак. – В своей прежней жизни я командовал флотом Лотара – самым могучим флотом, плававшим по пяти соленым морям. Когда люди населяли Барсум, имя Кар Комака было известно и уважаемо. В те далекие дни царил мир – только мореплаватели были воинами, но теперь слава о былом исчезла, и до того, как я встретил тебя, я и не думал, что на Барсуме живет хоть один человек, который любит и борется, как древние мореплаватели моего времени. Да, мне будет приятно еще раз взглянуть на людей, настоящих людей! Никогда я не питал особого уважения к сухопутным жителям моего времени. Они оставались в своих, обнесенных стенами городах, теряя время на игры, полностью завися от моряков при необходимости защищаться. А жалкие оставшиеся создания, Тарно и Иав из Лотара, даже хуже, чем их древние предки.

Карторис сомневался в разумности разрешения чужестранцу примкнуть к нему. Всегда можно ожидать, что он окажется духом какого-нибудь гипнотического вероломства, которым Тарно или Иав пытаются повлиять на юношу, и все же так искренни были манера и слова стрелка, настолько воинственным он показался Карторису, что в глубине души он даже не сомневался в нем.

Дело кончилось тем, что он разрешил обнаженному воину сопровождать себя, и они вместе отправились по следам Тувии и Комала.

След вел вниз к ярко-оранжевому морскому дну. Там он исчез, но Карторис видел его в том месте, где они спустились на высохшее морское дно, и вел он в сторону Аантора, и поэтому наши следопыты туда и отправились.

Это было долгое и скучное путешествие, грозившее многими опасностями. Стрелок не мог идти так, как Карторис, мускулы которого несли его с большой скоростью по поверхности планеты. Сила притяжения на Марсе, гораздо меньшая, чем на Земле, не задерживала движения. Пятьдесят миль в день – среднее расстояние для жителя Барсума, но сын Джона Картера мог пройти сто и более миль, если бы не боялся оставить своего нового друга.

Всю дорогу они находились в постоянной опасности быть обнаруженными кочующими ордами воинов Торказа, и были особенно близки к опасности, когда подошли к границам Торказа.

Но им сопутствовала удача. Хотя они и видели два отряда свирепых зеленых людей, но сами замечены не были.

И вот на утро третьего дня наши путешественники увидели сверкающие купола Аантора.

Во время путешествия Карторис внимательно всматривался вперед в поисках Тувии и большого бенса, но не заметил ничего, что могло бы внушить ему надежду.

В это утро далеко впереди на полпути между ними и Аантором юноша увидел крошечные фигурки, движущиеся к городу. Некоторое время мужчины внимательно наблюдали. Затем Карторис бросился вперед с огромной скоростью, а Кар Комак последовал за ним так быстро, как только мог.

Карторис закричал, чтобы привлечь внимание девушки, и скоро был вознагражден. Она повернулась и смотрела на него. Сбоку от нее стоял бенс, навострив уши и наблюдая за приближением людей.

Тувия еще не могла на таком расстоянии узнать Карториса, хотя была убеждена в том, что это он, и без страха стояла в ожидании.

Скоро он увидел, что Тувия показывает на северо-запад. Не замедляя шага, он посмотрел в этом направлении. Меньше чем в полумиле от него двигалось десять свирепых зеленых воинов на своих тотах, бесшумно приближаясь по толстому растительному ковру.

Справа от них находился Кар Комак, обнаженный и безоружный, все еще храбро бежавший к Карторису, и выкрикивающий слова предупреждения, хотя он тоже только что обнаружил безмолвную угрожающую группу, которая так быстро двигалась вперед с обнаженными мечами и взятыми наперевес копьями.

Карторис закричал воину, также предупреждая его, что он бесполезно пожертвует своей жизнью, преградив дорогу жестоким и безжалостным дикарям.

Но Кар Комак не колебался. С криками одобрения своему новому другу он поспешил вперед к принцу Гелиума. Сердце красного человека сильно забилось в ответ на проявление такого мужества и самопожертвования. Он пожалел, что не додумался дать Кар Комаку один из своих мечей, но теперь было слишком поздно пытаться это сделать, так как если бы он ждал стрелка или вернулся бы к нему, воины Торказа настигли бы Тувию из Птарса, прежде чем ему удалось бы отдать оружие.

Даже при создавшемся положении вещей было неизвестно, кто первым будет около девушки. Он опять повернулся к ней, и теперь увидел новую силу, спешащую к ним со стороны Аантора: два средних размеров корабля – и даже на расстоянии различил эмблему Дузара на их бортах.

Теперь для Тувии из Птарса действительно оставалось мало надежды. С одной стороны на нее нападали свирепые воины Торказа, не менее неумолимые воины в форме людей Астока, принца Дузара, неслись к ней с другой стороны, в то время как бегущий красный воин и безоружный стрелок едва ли могли защитить ее. Положение девушки было безнадежным, и ее дело было проиграно еще до того, как за нее началась борьба.

Когда Тувия смотрела на приближающегося к ней Карториса, она опять испытала необъяснимое чувство, смесь благодарности и страха, которые не могла объяснить. Ее ум старался убедить сердце в том, что принц Гелиума способствовал ее похищению из дома отца. Она лишь знала, что всегда рада видеть его рядом и что с ним все казалось возможным, даже такая невозможная вещь, как выход из этого затруднительного положения.

И вот он, тяжело дыша, остановился перед ней. Смелая улыбка одобрения осветила его лицо.

– Мужайся, моя принцесса! – прошептал он.

В памяти девушки всплыл случай, когда он употреблял эти слова – в тронной комнате Тарно из Лотара, когда они начали соскальзывать по мраморному полу навстречу неизвестности.

Тогда она не бранила его за такое фамильярное обращение, не сделала она этого и теперь, хотя была обещана другому. Она сама себе удивлялась, краснея от такого унижения, так как на Барсуме считается позором слушать эти два слова, если их произносит не муж или нареченный.

Карторис заметил этот румянец обиды и пожалел о своих словах. До приближения зеленых воинов оставалось мгновение.

– Прости, – сказал юноша низким голосом. – Пусть моя большая любовь извинит меня. – И с этими словами он повернулся, чтобы лицом к лицу встретить зеленых воинов.

Его атаковал воин с копьем в руке, но Карторис отскочил в сторону и, когда большой тот и его седок проскочили мимо него, вонзил свой длинный меч в горло врага и могучим ударом рассек зеленое тело надвое.

В то же самое время Кар Комак прыгал, голыми руками цепляясь за ногу другого огромного всадника, а остаток этой орды помчался к ближайшим кустам, чтобы спешиться и лучше орудовать своими любимыми длинными мечами.

Корабли Дузара коснулись мягкого ковра ярко-оранжевого морского дна, извергнув из своих недр пятьдесят воинов, и в тот же водоворот режущих и рубящих мечей прыгнул Комал, огромный бенс.

11. Зеленые люди и белые обезьяны

Меч воина Торказа быстро скользнул по лбу Карториса. Перед ним промелькнуло видение мягких женских рук, обвившихся вокруг его шеи, и теплые губы прикоснулись к его губам, прежде чем он потерял сознание.

Как долго он лежал без сознания, он не знал, но когда открыл глаза, то не увидел ничего, кроме мертвых тел зеленых воинов и воинов Дузара, а также тела огромного бенса, лежащего рядом.

Тувии не было, не было среди мертвых и тела Кар Комака.

Слабый от потери крови, Карторис медленно двинулся к Аантору и достиг его предместий в темноте.

Больше всего ему хотелось пить, и поэтому он пошел по широкому проспекту к центральной площади, где, он знал, в полуразрушенном здании напротив большого дворца древнего джеддака можно было найти бесценную влагу.

Приведенный в уныние странной последовательностью событий, которые, казалось, были предопределены для того, чтобы расстроить все его попытки служить принцессе Птарса, он совсем не обращал внимания на то, что его окружало; двигался по пустынному городу, не замечая притаившихся в черной тени таинственных зданий белых обезьян.

Но если Карториса не интересовало то, что его окружало, этого нельзя было сказать о других глазах, наблюдавших за тем, как он вышел на площадь, и следивших за тем, как он медленно шагал к мраморному зданию, в котором находился крошечный, наполовину пересохший ручей, вод которого можно было достичь, лишь вырыв глубокую яму в красном песке.

Когда юноша вошел в маленькое здание, дюжина неловких фигур появилась у дверного проема дворца. Все они быстро и бесшумно пересекли площадь по направлению к нему.

Полчаса Карторис находился в здании, докапываясь до воды, и добыл несколько так ему необходимых глотков – плод своего труда. Затем он поднялся и покинул здание. Едва он ступил на порог, как двенадцать воинов Торказа набросились на него.

Не имея времени на то, чтобы обнажить свой меч, он быстро извлек свой длинный и острый кинжал, и, прежде чем он упал, не одно зеленое сердце перестало биться, соприкоснувшись с его острым кинжалом.

Но они взяли верх и выхватили у него оружие, хотя только девять из двенадцати воинов вернулись со своим трофеем.

Они грубо притащили пленника в дворцовую тюрьму, где в полной темноте приковали его ржавыми цепями к прочной каменной стене.

– Завтра с тобой будет говорить Тар Ван, – сказали ему. – Сейчас он спит. Велико же будет его удовлетворение, когда он узнает, кто бродит у нас, и велика будет радость Гортан Гура, когда Тар Ван притащит к нему сумасшедшего глупца, осмелившегося коснуться своим мечом великого джеддака.

Затем из таинственной темноты до его ушей донесся звук босых ног, осторожно ступавших по камню и приближавшихся к тому месту, где он лежал беспомощный и беззащитный.

Прошло несколько минут, показавшихся часами, в течение которых могильная тишина сменялась все тем же ужасающим шарканьем босых ног, осторожно крадущихся к нему.

Наконец он услышал внезапный скачок необутых ног через зияющую темноту и звуки драки на некотором расстоянии от него, тяжелое дыхание и проклятие человека, сражавшегося с численно превосходящим его противником. Затем послышался звон и грохот порванной о камень цепи.

Опять наступила тишина. Но только на мгновение. Тут же он еще раз услышал мягкие шаги, приближающиеся к нему. Ему показалось, что он рассмотрел злые глаза, устрашающе смотрящие на него из темноты. Он слышал тяжелое дыхание мощных легких. Затем опять послышались шаги множества двигавшихся к нему ног, и что-то навалилось на него.

Руки с пальцами, как у человека, сомкнулись на его горле, руках и ногах. Волосатые тела напряглись и боролись с его гладким телом, в зловещей темноте он сражался с ужасными врагами из тюрьмы древнего Аантора.

Карторис из Гелиума походил на громадного мускулистого бога, и все же в объятиях этих невидимых созданий адской ночи он был беспомощен, как слабая женщина.

Но он продолжал борьбу, раздавая бесполезные удары большим волосатым животным, которых он не видел, чувствуя толстые, короткие шеи под своими пальцами, слюну, текущую по щекам, и горячее зловонное дыхание из их ноздрей.

Клыки, мощные клыки – он знал – были рядом, и он не мог догадаться, почему они не впиваются в его тело.

Наконец он почувствовал волнение своих врагов, бегавших вокруг тяжелой цепи, которой он был прикован, и вскоре до него донесся тот же звук, который он слышал раньше, незадолго до того, как на него напали, его цепь разорвалась, и оторванный конец ее стукнул по каменной стене.

Теперь его подхватили с обеих сторон и быстро потащили по темным коридорам навстречу судьбе, о которой он не догадывался.

Сначала он думал, что враги его могут быть из племени Торказа, но их волосатые тела поколебали его предположение. Теперь ему наконец стало ясно, кто они, хотя он и не мог понять, почему они не убили его и не сожрали тут же на месте.

После получасового или более долгого движения по подземным коридорам, которые являются отличительной чертой всех городов Барсума, как современных, так и древних, схватившие его существа внезапно выскочили во двор, освещенный луной, далеко от центральной площади.

Карторис сразу же увидел, что он был во власти больших белых обезьян Барсума. Единственно, что вызывало сомнение относительно нападавших, был волосяной покров на их груди, так как белые обезьяны, за исключением копны волос, дыбом поднимающихся на их головах, совершенно голые.

Теперь он видел причину своего заблуждения: грудь каждой обезьяны пересекали ленты из волосатой шкуры бенса, в подражание одеянию зеленых воинов, которые так часто разбивали свой лагерь в этом пустынном городе.

Карторис читал о существовании обезьян, медленно движущихся к более высоким ступеням развития. В руки таких он и попал, но каковы были их намерения?

Когда он разглядел двор, то увидел пятьдесят страшных животных, сидящих на корточках, а на некотором расстоянии находилось другое живое существо, тщательно охраняемое.

Когда его глаза встретились с глазами его товарища по несчастью, улыбка осветила глаза последнего, и с его губ сорвалось приветствие:

– Каор, красный человек!

Это был Кар Комак, стрелок.

– Каор, – воскликнул Карторис в ответ. – Как ты оказался здесь и что случилось с принцессой?

– Красные люди, подобные тебе, приземлились на своих мощных кораблях. Они плыли по воздуху так, как большие корабли моих дней плавали по пяти морям, – ответил Кар Комак. – Они сражались с зелеными людьми Торказа. Они убили Комала, бога Лотара. Я думал, что они твои друзья, и обрадовался, когда в конце битвы те из них, кто выжил, отнесли девушку на один из кораблей и спокойно взлетели высоко в воздух. Потом меня схватили зеленые люди и привели в большой пустой город, где приковали к стене в мрачной тюрьме. Потом пришли эти и утащили меня. А что было с тобой, красный человек?

Карторис рассказал все, что произошло с ним, и пока оба разговаривали, большие обезьяны, сидя на корточках, внимательно наблюдали за ними.

– А что нам делать теперь? – спросил стрелок.

– Положение наше, похоже, безнадежное, – ответил Карторис. – Эти существа рождаются людоедами. Почему они не убили нас до сих пор и не сожрали, я не могу понять. Вон там! – прошептал он. – Видишь? Приближается конец.

Кар Комак посмотрел туда, куда указывал Карторис, и увидел огромную обезьяну с крепкой дубинкой, направляющуюся к ним.

– Так они больше всего любят убивать свои жертвы, – сказал Карторис.

– Что же, мы умрем без борьбы? – спросил Кар Комак.

– Только не я, – ответил Карторис, – хотя знаю, что бесполезно сражаться с этими могучими чудовищами! Мне бы сейчас мой длинный меч!

– А мне бы лук, – добавил Кар Комак, – и сотню стрелков.

При этих словах Карторис подпрыгнул, но был грубо посажен стражей.

– Кар Комак! – закричал он. – Почему ты не можешь сделать то, что делали Тарно и Иав? У них не было других стрелков, кроме тех, которых они сами создали. Ты должен знать секрет их власти. Вызови свою сотню, Кар Комак!

Тот взглянул на него широко раскрытыми от удивления глазами, когда смысл этого предложения достиг его сознания.

– А почему бы и нет?! – пробормотал он.

Свирепая обезьяна, несущая большую дубину, приближалась к Карторису. Пальцы юноши сжимались, пока он наблюдал за своим палачом. Кар Комак направил свой пронзительный взор на обезьян. Об усилии его ума можно было судить по поту, выступившему над нахмуренными бровями.

Существо, которое должно было убить Карториса, было уже на расстоянии руки от своей жертвы, когда Карторис услышал хриплый крик с противоположной стороны двора. Вместе с сидящими обезьянами и демоном с дубинкой он повернулся туда, откуда доносились звуки, и увидел группу сильных стрелков, выбегавших из дверей расположенного рядом здания.

С криком ярости обезьяны вскочили на ноги, чтобы отразить атаку. На полпути их встретил град стрел, и некоторые обезьяны рухнули на землю. Другие приближались к своим противникам. Все их внимание было поглощено атакующими – даже стража, оставив пленников, присоединилась к битве.

– Пошли, – прошептал Кар Комак, – теперь мы можем бежать, пока их внимание приковано к моим стрелкам.

– И оставить этих храбрых воинов без руководителя? – воскликнул Карторис, чья благородная натура восставала при малейшем намеке на нечестность.

Кар Комак засмеялся.

– Ты забываешь, – сказал он, – что они состоят из воздуха, это плоды моего воображения, и исчезнут без малейшей царапины, когда у нас не будет в них необходимости. Хвала твоему прародителю, красный человек. Мне бы никогда не пришло в голову, что я могу владеть той же силой, что вернула меня к существованию.

– Ты прав, – сказал Карторис. – И все же мне не хочется их покидать, хотя нам ничего не остается делать. – При этом оба они повернули в сторону, противоположную дворцу и, продвигаясь по коридорам, вышли к одному из широких проспектов.

Они осторожно пробирались в тени зданий к большой центральной площади, на которой находились дома, занимаемые зелеными воинами в то время, когда те посещали опустевший город. Когда они подошли к краю площади, Карторис остановился.

– Подожди здесь, – прошептал он. – Я постараюсь добыть тотов, так как пешком мы никогда не вырвемся из лап этих зеленых дьяволов.

Для того чтобы добраться до двора, в котором находились тоты, Карторису надо было пройти через здания, окружавшие площадь. Какие из них были заняты, а какие нет, он не мог догадаться, поэтому был вынужден хоть как-то попытаться пробраться через эти дома, минуя те, в которых он мог слышать пронзительные крики и ссоры их обитателей.

Случай привел его через темный вход в большой зал, где лежали десять или больше зеленых воинов, закутанные в свои скользкие шелка и меха. Едва Карторис миновал небольшую прихожую, которая связывала вход с большой комнатой, как почувствовал присутствие чего-то или кого-то в прихожей, через которую только что прошел.

Он слышал, как зевнул человек, и потом увидел позади себя фигуру часового, поднимавшегося с места, где он спал, и готового снова занять свой пост.

Карторис понял, что прошел, должно быть, в футе от воина, и случайно разбудил его. Отступление теперь было невозможно. А пересечь незамеченным комнату, полную спящих воинов, казалось выше всякой возможности.

Карторис пожал плечами и выбрал меньшее из зол. Осторожно он вошел в комнату. На стене справа висело несколько мечей, ружей и копий – запасное оружие, которое воины оставляли здесь, чтобы оно всегда было под руками, если сигнал тревоги разбудит их. Рядом с каждым воином лежало его оружие – оно никогда не находилось далеко от его владельца с детства и до самой смерти.

При виде этих мечей у молодого человека зачесались руки. Он быстро подошел к ним, выбрав два коротких меча – один для Кар Комака, а другой для себя, а также и кое-какую одежду для обнаженного человека.

Затем он прошел прямо через центр зала среди спящих воинов Торказа.

Ни один из них не пошевельнулся, пока Карторис не совершил более половины своего короткого, но опасного пути. И тут прямо на его пути беспокойно повернулся в своих шелках и мехах один воин.

Карторис приостановился над ним, держа один из коротких мечей в готовности на случай, если воин проснется. Молодому человеку показалось вечностью то время, пока зеленый человек продолжал ворочаться на своем ложе, а затем тот, как будто приведенный в действие пружиной, вскочил на ноги и оказался лицом к лицу с красным человеком.

Карторис тотчас же ударил, но с уст воина успело сорваться свирепое проклятие. В мгновение ока в комнате поднялась суматоха. Воины вскочили на ноги, хватали оружие и, крича, пытались выяснить, что случилось.

Карторису все происходящее в комнате было прекрасно видно в тусклом свете, проникающем снаружи, так как дальняя луна стояла прямо в зените, но для глаз только что проснувшегося человека предметы не приняли еще знакомых форм – они смутно видели фигуры воинов, движущихся по залу.