Текст книги "Тарзан и сумасшедший"

Автор книги: Эдгар Райс Берроуз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Многие воины, не дожидаясь начала официальной церемонии, уже изрядно выпили и пустились в пляс, совсем забыв про врагов.

А всего в миле от них сотни буйволов, спрятанных среди холмов, медленно двигались к деревне, подгоняемые пастухами. Для амельтеосов это тоже был новый метод ведения войны, но так приказал бог, и они подчинились безропотно.

На одном из флангов шли Тарзан и Чилтерн, за ними следовали обезьяны Уиго и Мал-Гэша. Тарзан знал, что гнать буйволов ночью небезопасно, с наступлением темноты животные начинали нервничать и беспокоиться, но все же они медленно продвигались к деревне. На пересеченной местности их почти не было видно.

Султан Али, полупьяный, ворвался в хижину Сандры. Растолкав женщин, он схватил ее за руку и потащил к своему дому.

Но не успели они пройти и половины пути, как в деревню вбежал воин, криком предупреждая об опасности.

– Амельтеосы идут! – кричал он. – Они уже здесь! Али очень испугался. Он выпустил руку Сандры и принялся отдавать приказы командирам и солдатам.

Вооруженных рабов поставили в первую линию, чтобы на них обрушился удар нападающих.

– Вот и пришло наше время, – прошептал Даттону лже-Тарзан. – Пойдем к хижине Сандры и во время общей схватки попытаемся увести ее отсюда.

Тарзан отдавал команды, которых ждали воины Амельтео. По его сигналу зазвучали трубы и раздались воинственные кличи. Воины подгоняли наконечниками копий своих буйволов, которые обезумев от боли и страха, понеслись прямо на деревню. Следом за ними двигались Тарзан, Чилтерн и группа огромных обезьян.

Когда стадо взбесившихся буйволов ворвалась в деревню, там возникла паника. Лже-Тарзан подбежал к хижине Сандры и позвал ее, но ответа не последовало.

Девушка находилась там, где бросил ее султан Али.

Некоторые из галла пытались защищаться, бросая в буйволов копья и горящие факелы, но большинство вместе с женами и детьми кинулись прочь из деревни, но тут же попадали в лапы обезьян Уиго и Мал-Гэша.

Сандра услышала крики амельтеосов, подгонявших буйволов, и поняла, что через пару минут она снова окажется в плену.

Девушка увидела небольшой промежуток в стаде, которое неслось прямо на нее, и ринулась туда, надеясь убежать из деревни. Тут ее заметил лже-Тарзан и бросился за ней, а следом понесся и Даттон.

Лже-Тарзан вскоре догнал ее и схватил за руку. Так они продолжали бежать среди буйволов, пока не очутились за границами деревни.

В сплошной темноте они спешили вперед, подгоняемые ревом буйволов и криками солдат. Постепенно звуки становились все глуше. Вдруг Сандра испуганно оглянулась.

– За нами кто-то гонится.

– Это Даттон, – успокоил ее лже-Тарзан. Сандра остановилась и крикнула:

– Пелхэм! Это действительно вы?

Радость, звучавшая в ее голосе, подействовала на ее спутника, как холодный душ. Он давно догадался, что Даттон любит Сандру и вполне мог рассчитывать на ее взаимность. Однако он ничем не выдал своего переживания.

Даттон бросился к ней с распростертыми объятиями.

– О, Сандра! Что вам пришлось пережить! Теперь все позади! Возможно, нам удастся вырваться из этой проклятой страны.

Они двинулись дальше сквозь ночь. Сандра и Даттон оживленно рассказывали друг другу о том, что приключилось с ними после того, как они расстались.

Они казались безмерно счастливыми, а идущий позади них человек глубоко переживал.

XXII. БЕГСТВО

Участь галла была решена, когда стадо буйволов промчалось по деревне. Затем в нее вступили войска Озориса да Серра. Там они встретили Тарзана, который не нашел ни девушки, ни человека, приговоренного им к смерти.

Начинать поиски ночью было бесполезно, зато амельтеосы обнаружили султана Али, скрывшегося в своем доме. Да Серра приказал отвести его в Амельтео, чтобы триумф победы был полным.

Победители расположились в захваченной деревне, как у себя дома, и принялись за угощения, приготовленные к свадьбе.

Тарзан созвал своих обезьян и велел им возвращаться назад. Даже он не мог задерживать их столь долгое время. Когда они покинули деревню, воины-амельтеосы облегченно вздохнули.

– А что дальше? – спросил Чилтерн. – Кажется, для меня сейчас самое подходящее время удрать? Тарзан кивнул.

– Скоро пойдем. Я только еще раз осмотрю деревню, чтобы убедиться, что того человека, которого я ищу, здесь нет.

– Неужели вы пришли в эту страну только за тем, чтобы найти самозванца и отомстить ему? – спросил Чилтерн. – Но ведь это убийство!

– А когда вы раздавите ядовитого паука, вы тоже называете это убийством? – возразил Тарзан. – Для меня этот человек все равно что паук.

– Должно быть, он здорово насолил вам?

– Именно так. Он украл мое имя и стал похищать женщин и детей, восстановив тем самым против меня моих друзей-туземцев.

– А как он себя называл?

– Тарзан из племени обезьян.

– Невероятно, – покачал головой Чилтерн. Тарзан еще раз обошел деревню, но никаких следов девушки или самозванца обнаружить не удалось. Затем он вернулся к англичанину, и они незаметно покинули деревню, не привлекая к себе внимания.

– Знаете, – обратился Чилтерн к Тарзану, – мне почему-то казалось, что все деревни обнесены заборами.

– Тут дело обстоит иначе, – отозвался Тарзан. – Мне объяснил да Серра. У галла только один враг – амельтеосы, и на протяжении четырех столетий правила ведения войны не менялись. Амельтеосы шли по равнине, трубя и выкрикивая боевые кличи. Галла выходили из деревни и встречали их. Бой считался состоявшимся, если несколько человек погибали, а несколько попадали в плен. Затем все расходились по домам. Идея напасть на деревню принадлежит мне, иначе я никак не мог найти девушку и самозванца.

– Уж лучше бы галла выстроили забор, – сказал Чилтерн.

Некоторое время они шли молча, затем англичанин спросил у Тарзана о его дальнейших планах.

– Я найду этого человека, и после того, как убью его, отведу вас в какое-нибудь селение на реке Конго, откуда вы сможете добраться до родины.

– Насколько мне известно, выбраться отсюда можно двумя путями, – сказал Чилтерн.

– Я знаю только одну тропу, через скалу, – ответил Тарзан.

– Я слышал о ней, но однажды мне довелось идти по другой, более простой и доступной. Думаю, я смогу ее отыскать.

– Хорошо, – согласился Тарзан, – поищем вторую тропу.

Во время паники, вызванной появлением в деревне буйволов, Крампу и Мински удалось скрыться в лесу, и они просидели там до наступления темноты. Затем они осторожно двинулись через равнину к горам.

– Утром, – удовлетворенно произнес Крамп, – мы поищем дорогу к руднику.

– Утром, – возразил Мински, – мы поищем дорогу, ведущую прочь из этой проклятой страны. С меня хватит, и не нужно мне этого дурацкого золота.

– Если бы я знал, что ты такой трус, – прошипел Крамп, – ни за что не пошел бы с тобой!

– А я с тобой, если бы знал, что у тебя вместо головы медный котелок, – парировал Мински. – Что толку, если я найду этот рудник, когда у нас нет даже винтовки, чтобы подстрелить дичь. Нет, у меня теперь две задачи: найти выход отсюда и хоть какую-нибудь пишу.

Когда Мински прошел вперед, Крамп ядовито выругался. Но жажда золота заглушала даже доводы рассудка.

Поскольку они выбрали окольный путь, чтобы случайно не наткнуться на амельтеосов, возвращающихся из деревни галла, то лишь под утро, измученные и голодные, они добрались до подножия холмов и остановились, чтобы отдохнуть.

Среди этих же холмов скрывались Даттон, Сандра и лже-Тарзан.

Сандра проснулась утром первой. Она посмотрела на мужчин, спавших возле нее с двух сторон. Не желая их тревожить, девушка тихонько лежала с открытыми глазами.

Она снова свободна! Она пыталась думать только об этом, не решаясь заглядывать в будущее, которое могло оказаться более зловещим, чем прошлое.

Она снова свободна. Но надолго ли? Даже если им удастся избежать плена амельтеосов или галла, им придется идти через страну Уарутури, где опасность представляют не только дикие звери, но и люди-людоеды. Что могли сделать жалкие луки и стрелы, которые по приказу султана выдали Даттону и лже-Тарзану перед битвой против леопардов, львов и уарутури? Она с тоской подумала о настоящем Тарзане, которого, как ей думалось, убил Крамп. Вот с ним она чувствовала бы себя в безопасности.

Она повернула голову и посмотрела на человека, укравшего имя Тарзана. Кем был он на самом деле? Сандра видела, как мерно опускается и поднимается его грудь в такт дыханию, заметила прядь волос, упавших на лоб, и ей неожиданно захотелось поправить их.

Она устыдилась своего желания и посмотрела на Даттона. Это был человек ее круга, человек, любивший ее, но желания откинуть волосы с его лба она не испытывала.

Сандра тяжело вздохнула и закрыла глаза. Как бы ей хотелось никогда не видеть человека, называющего себя Тарзаном, но, открыв глаза, она тут же посмотрела на него. Просыпаясь, он улыбнулся, и мир заиграл радужными красками, и она уже была рада, что она здесь, что она жива, и что находится рядом с ним. Разобравшись в своих чувствах, она густо покраснела, но все же улыбнулась в ответ и сказала:

– Доброе утро.

Даттон тоже проснулся и сел.

– Нужно выработать какой-то план действий, – объявил он. – Прошлой ночью мы были лишены такой возможности. Предлагаю провести здесь несколько дней, а затем двинуться к скалам Рутури, передвигаясь преимущественно по ночам.

Сандра запротестовала.

– Я никогда не спущусь по этой проклятой скале.

– Говорят, отсюда есть еще один выход, – произнес лже-Тарзан, – он намного легче, но я не знаю, где это. Наверное, там, – и он указал рукой на юго-запад.

– Тогда давайте поищем эту тропу, – предложила Сандра.

– Прежде всего нам нужно поискать пищу, – ответил Даттон.

XXIII. В ПЛЕНУ У ОБЕЗЬЯН

После битвы обезьяны Уиго и Мал-Гэша ушли в холмы и сразу же разделились, а утром каждое племя уже само по себе занялось добыванием пищи.

И без того нервные и вспыльчивые, сейчас звери были опасны вдвойне, поскольку были голодны и еще не остыли после вчерашнего сражения. Обезьяны постоянно грызлись между собой, то тут, то там вспыхивали ссоры, и случайная встреча с другим племенем могла вылиться в кровопролитную схватку.

Сандра и ее спутники безуспешно пытались найти пищу. Девушка устала неимоверно. Она думала, насколько еще хватит у нее сил, но не жаловалась. Из мужчин более слабым оказался Даттон: он дольше работал на руднике, да и от природы не был наделен такой физической силой, как лже-Тарзан. Однако американец держался мужественно и не подавал вида, что силы его на исходе.

Но как бы то ни было, лже-Тарзан заметил состояние своих спутников и их неуверенную походку.

– Вы оба очень устали, – сказал он, – будет лучше, если вы подождете меня здесь и немного отдохнете, а я схожу на охоту. Неподалеку я заметил бамбуковую рощу, думаю, там есть дичь.

– По-моему, нам не стоит разделяться, – возразила Сандра, – хотя нас и немного, но это все же придает некоторую уверенность.

– Согласен, – сказал Даттон, – давайте держаться вместе до тех пор, пока кто-нибудь из нас не сможет передвигаться самостоятельно, а там уж решим, что делать дальше. Но, может быть, нам повезет, и мы подстрелим дичь, а хорошая еда быстро восстановит наши силы.

Лже-Тарзан кивнул согласно головой.

– Пусть будет по-вашему.

Пока они совещались, из зарослей за ними наблюдала пара узко посаженных злобных глаз. Когда люди подошли поближе, владелец этих глаз повернулся, чтобы уйти.

– Там кто-то есть! – воскликнул лже-Тарзан. – Какое-то крупное животное. Сейчас я рискну.

С этими словами он натянул тетиву и выпустил стрелу в фигуру, смутно различимую в зарослях. Послышался крик боли и ярости и треск ломающихся веток. Вскоре они увидели большую обезьяну. Вдруг заросли ожили, и показались обезьяны, спешащие на крик своего соплеменника.

Сандра помертвела, увидев огромных обезьян, которые неслись на них, угрожающе рыча и размахивая могучими лапами.

– Слуги бога! – воскликнул лже-Тарзан и обратился к ним на языке, которому выучился в Амельтео.

Он громко приказал им остановиться, и на какой-то миг они замерли, но затем вновь бросились вперед, подогреваемые жаждой мести. Мужчины выстрелили еще раз, но это только усилило их ярость. Возможно, они и узнали человека, который был их богом, но они не могли простить ему то, что он напал на них.

Бросив бесполезные луки и стрелы, мужчины выставили вперед копья, готовые к последней схватке.

Сандра могла убежать, но вместо этого осталась стоять позади мужчин, ожидая развязки.

Какими беспомощными выглядели люди по сравнению с огромными свирепыми животными, но какими бесстрашными!

Девушка видела, как человек, называвший себя Тарзаном, бросился с копьем на обезьяну, как зверь, словно играючи вырвал оружие у него из рук и ударил древком по голове.

– Вот и не стало одного защитника, – подумала Сандра.

Огромный самец схватил Даттона и, как тот ни отбивался кулаками, все ближе и ближе подтягивал его к себе и, наконец, вонзил свои клыки в горло человека.

Так как Сандра уже ничем не могла помочь своим спутникам, она бросилась бежать. Теперь приходилось думать только о себе. Но не успела она пробежать и несколько метров, как огромная волосатая обезьяна схватила ее за плечо и с такой силой рванула назад, что девушка упала.

Могучая обезьяна склонилась над ней и зарычала. Вскоре Сандру окружили и другие животные. Какой-то самец подкрался поближе и хотел было схватить ее, но первый набросился на него. Они сошлись в смертельной схватке, но в это время еще один молодой самец поднял ее с земли и побежал к лесу со скоростью, какую только могли развить его короткие ноги.

Но и этому не удалось уйти далеко, так как в погоню бросился огромный самец, и похитителю пришлось бросить девушку, чтобы встретить противника лицом к лицу.

Измученная и насмерть перепуганная Сандра с трудом поднялась на ноги. Совсем рядом она увидела лес. Если бы добежать до него! Там можно укрыться от преследователей.

Она осмотрелась. Двое самцов продолжали схватку, а другие обезьяны не пытались преследовать ее. Шанс был минимальный, но она решила им воспользоваться. Почувствовав прилив сил, она побежала, хотя секунду назад еле стояла на ногах.

Но попытка оказалась неудачной. Самец, первым схвативший девушку, расправился со своим противником, и когда тот, рыча от обиды и боли, отполз в сторону, бросился вдогонку за Сандрой. В несколько прыжков он догнал ее, схватил и устремился в сторону леса. Обернувшись, Сандра увидела, что остальные обезьяны не преследуют их, они просто брели следом, но самец, видимо, опасался погони и поэтому бежал без передышки.

Вскоре они углубились в заросли бамбука, а на поляне остались лежать Пелхэм Даттон и человек, называвший себя Тарзаном.

XXIV. ОДНА

Целый день Крамп и Мински безуспешно рыскали в поисках пищи. Им удалось обнаружить источник, и это немного поддержало их убывающие силы. Ночью было холодно, и они легли спать, тесно прижавшись друг к другу.

Вскоре раздался рык льва, спускавшегося с холмов на охоту, и им стало страшно. Чуть позже они заснули, но снова услышали рычание где-то поблизости.

В этот раз лев зарычал, наткнувшись на неподвижные тела Даттона и лже-Тарзана. Сначала запах белых людей удивил и слегка напугал его, но затем он подошел и обнюхал одно из тел. Он не был людоедом и не хотел такого мяса, но голод заставил льва схватить человека и утащить его в заросли.

Возможно, это спасло жизнь Крампу и Мински, поскольку этой ночью лев больше не охотился.

Утром Крамп и Мински, окоченевшие от холода, поднялись на ноги.

– Надо двигаться, – сказал Мински, – мы не можем лежать тут и ждать, пока сдохнем с голода или закоченеем.

– Может, в этих зарослях бамбука найдем птичьи гнезда? – предположил Крамп.

– А дальше идет лес, – поддержал его Мински, – уж там-то что-нибудь да отыщется.

Они направились к зарослям бамбука, и вдруг Мински, идущий впереди, остановился.

– Что это? – спросил он, указывая на землю.

– Человек, – ответил Крамп. – Он спит. Сейчас проснется. Постой, да ведь это Тарзан.

– Нет, – возразил Мински, – это тот парень, что похитил девушку.

– Девушку? – вырвалось у Крампа. – Интересно, где она сейчас? Если мы найдем ее, то получим тысячу фунтов!

– И поведем через страну Уарутури? – охладил его Мински.

Человек, называвший себя Тарзаном, медленно поднялся и огляделся по сторонам. Он был в полном сознании, но закоченел от холода. Он поискал глазами Сандру и Даттона, но вместо них увидел двух белых мужчин, подходивших к нему. Он узнал их.

– Что они тут делают? – подумал человек. – Не причастны ли они к исчезновению Сандры?

Но тут он вспомнил нападение обезьян и удар по голове, лишивший его сознания. С трудом человек поднялся на ноги.

– Я убью его, – тихо прошептал Крамп Мински.

– Брось трепаться, – возразил тот. – Чем это ты его убьешь?

Они подошли к человеку.

– Привет, – сказал Крамп. Человек молча кивнул.

– Как вы сюда попали? Знаете ли вы что-нибудь о мисс Пикерэл?

– Нет, – ответил Крамп. – С тех пор, как вы похитили ее из нашего лагеря, нам о ней ничего не известно. Что с девушкой, где она?

– Она и Даттон были со мной до вчерашнего дня. Потом на нас напали огромные обезьяны. Это все, что я помню. Вероятно, обезьяны увели мисс Пикерэл и Даттона с собой.

– А может, они просто сбежали от тебя, – сказал Мински. – Даттон на нее глаз положил, а что от тебя ожидать, если ты два раза ее воровал.

– Я не верю, что они могли так поступить, – возразил человек. – Мы стали добрыми друзьями, и я собрался отвести ее к отцу.

– Эй, смотрите-ка, – воскликнул Крамп, – тут кровь. Ну и лужища! Вы ранены?

– Нет, – ответил лже-Тарзан, – это кровь кого-то из них.

– Если они одного убили, а другого увели с собой, – предположил Крамп, – то вероятнее всего убили мужчину, а увели девушку.

– Я пойду по следам и все узнаю, – воскликнул человек, называющий себя Тарзаном.

– Мы пойдем с вами, – сказал Крамп. – Но мы чертовски проголодались, а у вас лук и стрелы. Может, вы немного поохотитесь, а мы пока все тут осмотрим.

– Хорошо, – согласился человек, и они двинулись по следам больших обезьян.

Самец, утащивший Сандру, не останавливаясь, мчался все дальше и дальше в лес. Он боялся, как бы его не нагнали соплеменники и не отобрали добычу.

Наконец они остановились, чтобы хоть немного отдышаться. Девушка вспомнила о той ситуации, в которой она оказалась несколько дней назад, но нынешняя не шла ни в какое сравнение с предыдущей. Одинокая и беззащитная, Сандра стала пленницей огромной обезьяны, а двое мужчин, которые хоть как-то могли ее защитить, лежали мертвые на поле боя.

Обезьяны Уиго бродили по лесу. Охота была неудачная, и все были голодные и злые. Они часто ссорились между собой, и вожаку Уиго с трудом удавалось удерживать порядок в стае. Только что он растащил двух сцепившихся в драке самцов, как вдруг Га-Ан издал предупреждающий крик.

– Крич-ча!

Обезьяны насторожились. Они услышали, что кто-то движется в их сторону, а вскоре и увидели его. Это был Санчо, один из служителей бога, который шел к ним, неся на плече женщину-тармангани.

Санчо шел, постоянно оглядываясь, и поэтому не сразу заметил обезьян Уиго. Когда же он увидел их, то остановился и угрожающе оскалил клыки.

Уиго смело пошел на него и успел схватить девушку за руку, пытаясь вырвать ее из объятий Санчо. Каждый тянул Сандру в свою сторону и чуть не разорвали бедняжку на части. В этот момент подоспели соплеменники Санчо, и девушку оставили в покое, чтобы схватиться по-настоящему. Сандра рухнула на землю, а вокруг закипела отчаянная битва. Она видела, как обезьяны наносят друг другу страшные удары, вырывают когтями куски кожи и мяса, издавая при этом дикие крики боли и ярости.

Постепенно обезьяны Уиго начали теснить противников. У Сандры вновь появился призрачный шанс на спасение. Никем не замеченная, она потихоньку начала отползать в сторону.

Оглянувшись, она поняла, что увлеченные дракой обезьяны не обращают на нее внимания. Тогда девушка поднялась на ноги и бросилась в лес.

Шум битвы постепенно затих вдали. Сандра снова была свободна. Но она оказалась совершенно одна в диком незнакомом лесу.

Сандра боялась диких зверей, но больше всего сейчас она боялась людей.

XXV. ЗОЛОТО

Крамп, Мински и человек, называющий себя Тарзаном, отправились на поиски следов девушки, но найти их не удавалось. Не повезло и с охотой. Крамп и Мински совершенно выбились из сил.

Лже-Тарзан тоже порядком проголодался, но думал лишь о судьбе Сандры. Чья кровь была на поляне? Ее или Даттона? Человек не разделял мнения Крампа о том, что девушку утащили обезьяны, хотя он слышал немало похожих историй, но не верил в них.

Занятый мыслями о Сандре, лже-Тарзан стал рассеянным и невнимательным. Оттого-то и охота не ладилась. Кроме того, человек, считавший себя Тарзаном, оставался представителем цивилизованного мира и плохо ориентировался в джунглях. Вскоре они потеряли тропу, по которой ушли обезьяны, и двинулись совсем по другой, ведущей в глубь холмов.

Эта небольшая ошибка привела к трагическим последствиям.

– Проклятая страна! – выругался Мински. – Тут даже кузнечиков нет. Клянусь, если я его увижу, съем, не задумываясь. Боже! С каким наслаждением я бы выпил сейчас бутылку «Бурбона»!

– Заткнись, – неожиданно заорал Крамп, – если ты скажешь еще что-нибудь в этом роде, я тебя…

– Ничего ты мне не сделаешь, – прервал его Мински, – и после «Бурбона» я съел бы ветчинки с яичницей. Крамп бросился на него, но промахнулся и упал. Мински продолжал издеваться.

– Или огромный бифштекс, поджаренный с луком.

– Прекратите! – прервал его лже-Тарзан. – Наши дела и так плохи, не хватает еще затеять драку.

– А кто ты такой, чтобы мне указывать? – завелся Мински. – Если я хочу яблочного джема или пирожных, то никто не может мне этого запретить.

– Замолчи, – еще раз сказал лже-Тарзан и ударил Мински ладонью по лицу.

Удар был не очень сильным, но Мински отлетел в сторону и упал.

– А сейчас послушайте, – продолжал человек, – если вы не прекратите грызню между собой, я брошу вас на произвол судьбы. Без моего лука и стрел вы долго не протянете.

– Что-то не видно богатой добычи, – съязвил Крамп.

– Я все сказал, – произнес лже-Тарзан. – А теперь решайте сами.

С этими словами он повернулся и пошел вверх по тропе. Крамп и Мински поплелись следом, полные ненависти к нему и друг к другу.

Наконец они остановились, так как подошли к каньону. Человек остановился на краю и заглянул вниз. Глубина каньона составляла футов двадцать пять, и он занимал площадь примерно с полгектара. Вниз вела узкая тропа.

Крамп и Мински остановились рядом с ним. Едва Крамп глянул вниз, как из его груди вырвался дикий крик:

– Рудник! Золото! Золото! Смотрите!

Вместе с Мински они стремительно бросились вниз. Это действительно был таинственный рудник. Большие куски золота лежали кучами. Крамп упал на колени и принялся лихорадочно собирать самые большие самородки.

– Это мое! – орал он во все горло.

– Что вы собираетесь делать с ним? – спросил лже-Тарзан.

– Что делать? Я смогу вернуться в Англию! Я стану богачом!

Он сорвал с себя куртку и, сидя на земле, принялся складывать в нее золото. Мински был возбужден не меньше.

– А я куплю яхту и выпишу французского повара!

– И как далеко вы собираетесь унести все это? – снова спросил лже-Тарзан. – Вы и так еле на ногах стоите.

– Если бы у тебя была куртка, мы могли бы взять еще, – сказал Крамп. – Ничего, я сниму брюки, они выдержат много золота.

– Можешь оставить брюки в покое, я не собираюсь тащить этот мусор.

– Что? – возмутился Крамп. – Ты не хочешь нам помочь? Хочешь оставить все это дикарям? Дружище! Это же золото. Зо-ло-то! На него можно купить все: женщин, вино, все! Можно даже купить титул. Например, сэр Томас Крамп! Неплохо звучит!

– Дурак ты, – съехидничал Мински, – какой из тебя сэр. Мордой не вышел.

Но Крамп пропустил обидную реплику мимо ушей и вновь обратился к лже-Тарзану.

– Помоги мне донести мое золото, и я поделюсь с тобой. Ты сильнее нас и можешь нести вдвое больше. Человек отрицательно покачал головой.

– Для меня это не представляет никакой ценности. Лучше я пойду поохочусь и поищу мисс Пикерэл. Если вы хотите выбраться из этой страны живыми, то должны выбросить из головы всю эту ерунду и отправиться вместе со мной.

– Ни за что! – объявил Крамп. – Иди на охоту, а я выберусь из этой страны и вынесу золото.

Лже-Тарзан пожал плечами и повернул обратно, потому что тропа в руднике заканчивалась, и он понял, что сбился с пути, и нужно вернуться к тому месту, где он потерял следы обезьян.

– Как думаешь, – поинтересовался Мински у Крампа, – сколько ты сможешь унести?

Он уже связал концы куртки и попытался взвалить ее на плечо.

– Тяжело! – сообщил он.

Крамп продолжал собирать золото.

– Боюсь, мне не удастся унести все это, – сказал он, сделав неудачную попытку поднять свою ношу. Мински злорадно рассмеялся.

– Я убью тебя! – взревел Крамп.

Мински засмеялся громче. Затем он схватил собственную куртку, с трудом поставил ее на колено, а потом, напрягая все силы, взвалил на плечо.

Крамп выбросил несколько кусков поменьше, но все равно не мог поднять свою ношу. Он проклинал золото, Мински, лже-Тарзана и все на свете. Пришлось расстаться с крупными самородками, и лишь после этого он сумел забросить куртку за спину. Он стоял на дрожащих ногах под жарким африканским солнцем и обливался потом. Смахнув пот со лба, он снова выругался.

Мински направился к выходу из рудника. Он часто останавливался, чтобы перевести дух. На полдороге он споткнулся и упал. Он лежал, тяжело хватая ртом воздух. К нему медленно приблизился Крамп и заорал:

– Прочь с дороги!

– Ставлю пару тысяч, что тебе не выбраться отсюда с таким грузом.

Не успел он договорить фразу, как и Крамп упал. Он остался лежать, ругаясь на чем свет стоит.

– Если мы еще встретимся, – сказал он Мински, – я тебе шею сверну.

– Плевать я на тебя хотел, – отозвался тот. Мински медленно поднялся на одно колено и попытался снова забросить груз на плечо, но вскоре понял, что если эта попытка и удастся, ему все равно не выбраться из каньона. Тогда он пополз по тропе, подтягивая куртку за собой. Он медленно поднимался все выше и выше. Крамп последовал его примеру.

Подъем занял много времени, но в конце концов они оказались на краю каньона и прилегли отдохнуть.

– Интересно, – сказал Крамп, – сколько это все может стоить?

– Может, и миллион, – ответил Мински.

– А может, и два! – предположил Крамп.