Текст книги "Филиал (СИ)"

Автор книги: Эд Чед

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

Хранители судорожно сглотнули, признав грозный рык директора-сатира, но ругался Панкратий Гермесович не на них.

– Полегче, шеф, – возразил начальству изрядно подкопченный Агасфер, – Вы же понимаете, что там не было других вариантов, до Сальери мы за две недели добраться так и не смогли! Его слишком хорошо охраняли!

– То есть вариант был только один – сжигать всю Москву? – продолжал рычать большой босс, – Ты ведь изначально ядерным взрывом хотел решить проблему, но решил потешить свое эго гигантским пожаром? За что ты так не любишь этот город?

– Шеф, помните: тончайшее соответствие! Есть же исторический факт, что "Москва спаленная пожаром, не зря французу отдана", – нараспев процитировал Брокер, – Я, так сказать, исправлял допущенную ошибку. И исправил: Сальери погиб и больше не повлияет на изменение истории, а выжившие войска французов армия Кутузова и народное ополчение наверняка в этот момент уже гонят из Москвы. Потом и немцы подключатся. То есть, допустим на два года позже, но равновесие восстановится. И главное, с точки зрения истории, все вышло с минимальными отклонениями.

– Ладно, – проворчал сатир, – Допустим с одной стороны это было правильное решение. Но с другой стороны ты даже не подумал о том, что активатор портала был интегрирован в бревно! Которое неплохо так загорелось вместе с остальной Москвой! И если бы наш сисадмин не перенаправил портал в другую точку, мы бы вообще могли оттуда не выбраться!

– Не стоит благодарностей, – вяло махнула рукой третья фигура настолько измазанная сажей, что хранители с трудом опознали в ней героя-айтишника.

– Благодарностей? – возопил директор, – Кто тебе разрешил вмешиваться в дела другого измерения? Почему все остались тут, на своих местах, строго следуя инструкциям, а ты, без соответствующего опыта вдруг решил, что можешь творить всякую хрень в другом мире!

– Панкратий Гермесович, – обиженно ответил сисадмин, – Я же вам уже все объяснил! Пришло письмо, что измерение должно было вот-вот закрыться, поэтому я не особо выбирал средства для того чтобы вас предупредить об эвакуации.

– А ты не думал, что мы в тот момент работаем как раз над тем, чтобы вернуть все на свои места и спасти тот мир от поглощения хаосом? – продолжал распаляться начальник, – Ты не думал, что фейерверк в центре Москвы и стаи голубей летающие в небе фигурой в виде слова "жопа", это из ряда вон выходящее событие для того мира?

– Это должно было привлечь ваше внимание! И это сработало! – воскликнул сисадмин.

– Да, шеф, полегче, – вступился за коллегу Агасфер, – Этот фейерверк наверняка еще и привлек внимание Кутузова, и тот двинулся на Москву пораньше, так что наш сотрудник еще и помог разобраться с войсками Наполеона. Ну, а слово "жопа" в небе, люди быстро позабудут, ну мало ли показалось при пожаре с угарных газов, да всеобщей суматохи?

– Так, вы меня тут не забалтывайте, оба два готовьте мне рапорта на стол! – обрубил директор и повернулся к хранителям, – И вы тоже готовьте объяснительные! Чтобы сегодня же все бумаги были на моем столе!

Он направился к выходу.

Когда дверь за ним закрылась, все находившиеся в помещении громко выдохнули.

– Спасибо, – сисадмин протянул руку Агасферу.

– Да не за что, – тот пожал ее и сообщил, – Знаешь, по секрету скажу тебе, что спалить Москву было давнишней моей мечтой. И шеф об этом знает. Ну а тут так все удачно сложилось. Поэтому эти твои загипнотизированные голуби летающие "жопой" над Москвой между сигнальными ракетами, это так мелочи, забавные штрихи к общей картине...

– Ну вот и все. Мы потеряли это измерение, – внезапно подал голос старший хранитель, указывая рукой на загоревшуюся красным лампу на портале. – Капец, ребята, премии в этом квартале нам не видать.

– Эх, – вздохнул Брокер и тут же радостно рассмеялся, – Но зато какие впечатления! Адреналин! Я прям почувствовал себя моложе на пару столетий!

Агасфер пустился в незамысловатый пляс напевая мотив "семь-сорок".

– Слушай, а не хочешь к нам в оперативные работники? Как я погляжу: у тебя есть талант к неординарным, но эффективным решениям, – обратился он к айтишнику все еще пританцовывая.

– Нет, уж, – ответил сисадмин, – Я лучше тихо-мирно буду тут возится с железом и программами, чем потом огребать благодарности от шефа за мои "неординарные решения".

– Ну тогда еще раз спасибо за помощь, и удачи в написании рапорта, – попрощался Брокер, и перед тем как выйти из зала обратился к хранителям, – Ребята, вы тут проветрите что-ли, а то накурили так, что воняет как будто что-то сгорело.

IV. Секретарь

Дверь кабинета приоткрылась и оттуда выглянуло козломордое лицо моего начальника:

– Василиса, заскочи ко мне, есть серьезный разговор.

– Гермесыч, может прям тут все скажешь или по телефону? – поинтересовалась я.

– Нет уж. Давай заходи! – настоял сатир и распахнув дверь стал меня ждать.

Я тяжело вздохнула и спрыгнула на пол. Тяжела я стала на подъем, ох тяжела.

– Нравится тебе что-ли меня гонять туда сюда, – недовольно заметила я проползая мимо директора в его кабинет, – Посмотрела бы я на тебя, когда тебе перевалит за семьдесят. Семьдесят миллионов лет, знаешь ли не шутка.

– Не ной, я тоже как бы не молод. Вот поэтому наоборот, стараюсь двигаться как можно больше, – парировал сатир, закрывая за мной дверь, – И раз уж ты заговорила о шутках, давай-ка выкладывай, что за фокусы ты тут устраиваешь в мое отсутствие.

Я запрыгнула в одно из кресел, и сделав удивленную физиономию спросила:

– О чем ты Панкратий? Какие фокусы?

Сатир уселся на свое место, взял со своего стола два листка и потряс ими в воздухе.

– Вот два рапорта, один от нашего айтишника, а второй от старшего хранителя портала. Я могу тебе их зачитать, но думаю ты и так прекрасно знаешь, о чем там идет речь!

– Не имею никакого понятия, – я продолжала гнуть свою линию, – Что там случилось опять? Опять жалуются на меня? Мол потеряла Василиса Ивановна прошение на отгул или больничный листок? Уж лучше бы я эти рапорта потеряла! Тоже мне жалобщики нашлись!

– Уж лучше бы потеряла, да, – согласился начальник, – Только вот, я эти рапорта приказал им лично мне отдать, потому что пятой точкой чувствовал, что вчерашний инцидент без тебя не обошелся.

– Гермесыч, ты давай к делу уже: если виновата в чем, то говори – в чем именно! – я уже поняла, что мне не отвертеться, оставалось только выяснить, что конкретно накопал из этих рапортов шеф и что вменяет в мою вину.

– Вопрос первый. К тебе вчера наш системый администратор приходил?

– Два раза: с утра прибегал интересовался, когда вы будете, ну и второй раз потом забегал. Письмо у него какое-то важное было, но я так думаю, это он предлог искал чтобы к вам попасть и отгул в пятницу выпросить. Он же у нас вечно перерабатывает, только в том месяце три отгула брал в счет переработки! И вообще это что за переработка такая? Не успевает в течении рабочего дня все сделать – значит ленится, фигней всякой занимается на рабочем месте, а потом видите ли остается по вечерам доделывать, то, что должен был сделать в рабочее время...

– Так стоп! Ты мне зубы не заговаривай, – прервал меня шеф, – Вопрос второй: ты письмо это читала?

Я прикрыла глаза, вот ведь сообразительный старый козел, зашел с козырей.

– Ну видела, показывал он мне его, но я так, лишь мельком глянула.

– Так ты его видела или ты его все-таки прочитала? – уточнил сатир.

– Да прочитала, прочитала. Еще в первый раз, когда он утром прибегал – созналась я.

– То есть ты знала, что измерение закрывается. При этом ты была в курсе, что в этом измерении находился я и Агасфер. Ведь я тебе оставил все координаты! А сисадмину ты сказала, что не знаешь где я. Ну так он пишет в рапорте. Или он что-то не то пишет?

– Сказала, что не знаю, – вздохнула я, – Зачем было его пугать. Эти интеллигенты такие нежные и тонкие натуры, глядишь грохнулся бы от такой новости прямо здесь в обморок, головкой бы стукнулся. Пожалела я его.

– Позаботилась, значит о коллеге? Как-то не похоже на тебя, – недобро оскалился шеф.

– Имидж у меня такой, – развела я лапами, – А внутри я добрая и хорошая.

– Тогда объясни, добрая и хорошая, зачем ты оперативника загипнотизировала и отправила нас спасать?

Нет, все-таки директор у нас умный, но просто так сдаваться я не собиралась.

– Знаешь, Панкратий, ты уж такие-то вещи не говори, с чего бы я его гипнотизировала? Просто он ответственный человек, сам пошел к порталам, сам узнал где ты и сам решил выручить! Сам! Я же звонила хранителям, они мне и рассказали, что да как, я даже удивилась, какой молодец наш компьютерщик – герой! А с виду ботаник и рохля...

– Ага, сам, – скептически заметил директор и продолжил разрушать мою версию произошедшего, – Вот рапорт старшего хранителя. Звонила ты им вчера два раза. Первый раз ты звонила и уточняла нет ли каких проблем в том измерении, и тебе ответили, что в Москве начались пожары. Так ведь? Так! А второй раз ты звонила и предупредила, что к ним сейчас спустится наш айтишник с важным поручением, чтобы они его без лишних вопросов снарядили и отправили куда он попросит, и мол якобы я это одобрил еще две недели назад! При этом, заметь, по времени оба звонка были до того, как он спустился в зал порталов! Так что, это не они тебе рассказали, а ты все произошедшее спланировала!

– Да не может быть, – очень натурально удивилась я, – А мне казалось я звонила им уже после того как вы закопченный вернулись в офис. Ай-ай-ай. Память у меня что-то того.

– Василиса! – грозно рявкнул шеф, – Не води меня за нос! Зачем ты загипнотизировала сисадмина? Зачем отправила его спасать нас? Ты же знаешь инструкции – ты должна была связаться с Сильваном, чтобы тот сформировал эвакуационный отряд, то есть отработать строго по инструкциям!

– Гермесыч, ты сам-то себя слышишь? "Связаться с Сильваном"!!! Да ему его виноградники гораздо важнее работы, до него в принципе дозвониться нереально! Он на той неделе просто взял и не спрашивая никого продлил себе отпуск! И вот так вот он частенько делает! Ему же вечно находиться на рабочем месте мешают четыре причины: весна, лето, осень и зима! У него всегда на даче то одно, то другое. И ведь тебе все говорили – нафига ты своего родственника замом поставил? Он хоть и бог, но не в нашей же области, а в сельском хозяйстве! Из этого бывает и проблемы возникают у нашего филиала, – разозлилась я и полностью созналась шефу: – Да, это я все спланировала. Да я загипнотизировала компьютерщика и отправила вас спасать. Потому что других вариантов не было, и времени тоже не было. Уж поверь моему опыту, Гермесыч, когда измерение накрывает хаос, это всегда непредсказуемо начинается и неизвестно чем может окончится. В моем измерении так вообще был дурдом, сидела я себе спокойно на кочке, отдыхала, переваривала свой обед – знаешь какие вкусные яйца у динозавров? И тут бах-трах и у меня появилось сознание, вместо "ква-ква" в голове какие-то образы, слова. Я за мгновение из счастливого земноводного стала разумным существом, ты даже не представляешь какой это шок! А тут еще и биржевой портал открылся, оттуда народ толпами валит с приборами, и давай наводить суету и панику. Хорошо среди них оказался один сообразительный, подошел ко мне поинтересовался "Мадам, вы не против если я тут отолью", я ему в ответ и брякнула "Я те щас голову откушу, если ты мне в болото нагадишь", он и закричал, сначала конечно от неожиданности, но потом уже своим, мол новый разумный вид, надо с собой взять представителя пока тут все не накрылось...

Я всхлипнула от накативших воспоминаний. Где теперь мой мир, и что с ним происходит? Нет, конечно, в измерениях, которые соответствуют Первичному Миру, все еще живут мои родственники, которых палеонтологи окрестили Beelzebufo ampinga, но вот разумных особей среди них обнаружить так и не удалось. Одна я такая осталась. Совсем одна.

– Ну, Василиса, только не плачь, – попытался успокоить меня шеф, – Честно тебе скажу, я тебе благодарен. Хотя и не одобряю твоих действий. Как ты понимаешь, рапорта эти мне придется уничтожить, чтобы вдруг какая проверка не наткнулась. А проверка, как ты понимаешь скоро будет. Измерение хоть и закрылось, но подозреваю, что некоторые из его кураторов, наши заказчики, успели оттуда свалить. А значит будут жалобы совету директоров и следователи из головного офиса.

– Будут, Панкратий, как пить дать, – вздохнула я, – А рапорта мы новые сделаем. Ты главное не откладывай на потом, поскорее вызови айтишника и хранителей, ну а я с ними переговорю с глазу на глаз. Вот так.

Я медленно повращала глазами показывая как.

– Василиса! – предупреждающе воскликнул шеф, – Ну-ка прекрати свои штучки!

– Ой, Гермесыч, не тебя же гипозить буду. А их. И тогда они правильные рапорта напишут. В общем-то так и планировалось, но не успела, – с сожалением сказала я, – Кто ж знал, что ты с них рапорта сразу вчера затребуешь.

– Ну ладно, Василиса, значит мы с тобой договорились, – заключил сатир и расслабленно откинулся в своем кресле. – Тогда ты свободна. Сегодня подготовлю тебе как должны будут выглядеть рапорты, а завтра уже вызову ребят и ты с ними поработаешь.

– Конечно, шеф, – согласилась я, и спрыгнула на пол, собираясь уходить – Все будет сделано идеально, комар и носа не подточит. Ни одна проверка не узнает о том, что здесь произошло на самом деле.

Я была уверена в этом.

Но еще не знала, как я ошибалась.

V. Следователь

Я торчал в приемной уже полчаса. Причина задержки сидела напротив меня и благоухала болотом.

– Ген-каат-коатль Фейх-ххх-ли... – секретарь-жаба сначала безуспешно пыталась прочитать документы подтверждающие мои полномочия, но в итоге сдалась и решила просто переписать данные с моего удостоверения, но правильно прочитать и выговорить мое имя у нее все еще не получалось.

Я устал от всего этого и решил ей помочь:

– Нижняя строчка, уважаемая. Самая нижняя строчка. Там более привычное для вашего мира имя и должность.

– Так бы сразу и сказали. Сколько стоите тут, только морочите мне голову, – недовольно квакнула она, и начала искать нужную строчку, – так, печать головного офиса. Так, подписи руководства из межбиржевого комитета. А, ну вот, это уже похоже на человеческий язык. Так, записываю вас. Геннадий Филиппович Змеев, страшный следователь.

– Старший, – поправил я.

Земноводное подняла на меня свои огромные глаза, внимательно посмотрела на меня и бросила:

– По мне, так одно и то же. Не мешайте заполнять журнал.

Я вздохнул. Я давно привык к тому, что никто на Земле не любит рептилоидов. Мало кто верит в наше существование, но даже те кто не верят – нас не любят.

Я знаю о чем говорю.

Большинство из нас живут на Нибиру, но лично я решил, не так давно, перебраться жить на Землю: здесь климат естественный, в отличии от искусственной среды нашей далекой планеты. В этом измерении на Земле у меня есть небольшое поместье в горах Пьемонта, как можно дальше от цивилизации, но все равно, даже там до меня доходят отголоски расовой ненависти. Телепередачи, желтая пресса, книжонки всякие – везде нас выставляют врагами человечества.

Приходится даже дома ходить в рясе монаха скрывающей мою внешность и все время держать гипноиндуктор под рукой. И валидол. Валидол не для себя конечно, пришлось как-то откачивать местного пастуха, увидевшего как я загорал на камешках в горах, еле спас шокированного человека. Но ведь спас!

Вот и спрашивается откуда такая не любовь к змееподобным? Наша раса куда меньше вмешивалась в дела этой планеты, и принесла меньше бед, чем местные масоны. Но все равно, даже в Библии – во всем виноват змей.

Ну хоть с ацтеками у нас были хорошие отношения. Но где сейчас те ацтеки...

Ладно люди, но вот от древней говорящей жабы, я меньше всего ожидал такого отношения. Как-никак между нами было много общего, хотя бы естественный зеленый цвет кожи. Впрочем, чего я ожидал? Что меня, рептилоида, прибывшего заниматься расследованием, примут с распростертыми объятиями в филиале Биржи, который недавно допустил уход одного из измерений в Хаос?

– Уважаемая, можно как-то побыстрее? – раздраженно бросил я, наблюдая как невыносимо медленно она выводит свои каракули.

Жаба вздрогнула, дернула лапой и криво черкнула ручкой через весь лист.

Я тяжело вздохнул.

– Может я документы вам оставлю? А вы меня пропустите? Я понимаю у вас свои бюрократические заморочки, у меня – свои. Но можно же как-то побыстрее оформить меня и пропустить к руководству. Чем быстрее я тут закончу, тем быстрее вы избавитесь от моего присутствия, – предложил я, осознавая, что этот долгий и мучительный процесс еще далек от завершения.

Она зло посмотрела на меня, потом на испорченный лист, потом снова на меня и начала отчитывать:

– Молодой человек, вы же мне сами мешаете! Свалились без предупреждения как снег на голову! Еще и торопите меня, отвлекаете! Вот теперь все заново заполнять придется...

В этот момент зазвонил телефон, она подняла трубку: "Да, Панкратий Гермесович. Да, тут еще. А куда он денется? Что? Уже можно запускать? Хорошо запускаю."

Жаба достала откуда-то смартфон, сфотографировала мое удостоверение, вернула его мне и сказала:

– Проходите уже. Не буду вас задерживать. С телефона потом данные перепишу. Руководство вас уже ожидает.

– Отлично, – ответил я и направился в кабинет директора филиала.

– Чай и кофе у нас совсем плохие, не советую угощаться, – заметила секретарь когда я открывал дверь.

Я вошел внутрь. В дальнем конце комнаты за столом сидел старый сатир, который медленно поднялся из кресла, чтобы пожать мне руку.

– День добрый, господин следователь, чем обязаны вашему внезапному визиту? – поинтересовался он.

– Панкратий Гермесович, здравствуйте, – ответил я пожимая его руку, – Зовите меня Геннадий Филиппович. Потеряно одно из измерений. Согласно протоколу инициировано служебное расследование. И насколько я владею информацией это в вашем филиале не в первый раз, за столь короткий срок. О какой внезапности вы говорите?

Сатир объяснил:

– Понимаете, Геннадий Филиппович, раньше хотя бы уведомляли заранее о проверке. За пару недель. А вы появились внезапно, почти сразу после происшествия, да еще и под конец месяца, когда работы выше крыши. Может, конечно протокол как-то изменился, не буду спорить, но обязательно ознакомлюсь с действующей редакцией. Да и к тому же вижу вы почему-то один, без помощника. Как-то странно.

– За помощника не беспокойтесь, – с улыбкой ответил я, – Он попозже объявится. Нет, протокол не меняли, а проверка инициирована без предварительного уведомления в связи с тем, что за последние сто лет, ваш филиал потерял три измерения. А на магической цифре три, действует подпункт "б", следователей направляют сразу же.

– Как три измерения за сто лет? Разве отчетный период не по векам делят? В этом веке мы только первое потеряли, – удивился Панкратий Гермесович.

– Не по векам. Вы разве не в курсе? Из-за расхождения в летосчислении в разных измерениях, было решено отсчет вести по новому "плавающему" принципу. Точка отсчета – потеря измерения, от этой даты ждем сто лет, если больше потерь не было – новый отчетный период. Уже девятьсот лет как эта поправка действует.

Сатир печально покачал головой:

– Ну надо же. Как-то мои сотрудники упустили это из виду. Не сообщили мне. Ну, что же, будем искать ответственных. И лишать премии. Так-то если считать, то за последнее тысячелетие у нас всего три потери и пришлось на последние сто лет. Вот не повезло, да?

– Ладно, Пакратий Гермесович, давайте к делу, – прервал его я, – Не будем сваливать все на чьи-то недочеты. Три измерения за такой короткий срок – это серьезная проблема. Даже если раньше ваш филиал веками успешно функционировал, то такие частые сбои за последнее время, это повод выяснить, что у вас тут происходит. Поэтому меня и прислали.

Козломордый директор указал на папки с документами:

– Вот, пожалуйста забирайте, разбирайтесь. Тут все: акты, отчеты, рапорты. Личные дела сотрудников, так или иначе связанных с последним провалом. Все собрано и приготовлено для того чтобы вы ознакомились и сделали свои выводы.

Я усмехнулся:

– Конечно-конечно. Разберусь. Изучу. Постараюсь все выяснить. Я ведь не сомневаюсь, что вы успели все привести в порядок. Не просто же ваша секретарь меня держала до тех пор, пока вы не разрешили ей меня пропустить.

Сатир обиженно фыркнул.

– Поймите, Панкратий Гермесович, кроме меня эти бумаги изучит еще много сотрудников отдела расследований межбиржевого комитета. Даже если я пропущу что-то, они все равно найдут, – "обнадежил" я своего собеседника, – Только вот, еще до копания в бумажках у меня к вам два вопроса. Один вопрос касается того, почему пятьдесят лет назад, для корректировки потерянного измерения, ваш Брокер отправил абсолютно неподходящего кандидата, не изучив его виртуальный психологический профиль? И второй вопрос: почему вы лично отправились в закрывающееся измерение, в том числе почему туда был отправлен вслед за вами сотрудник не имеющий оперативного опыта работы, что в совокупности повлекло ускорение перехода этого измерения в состояние Хаоса?

– Ну вот, приплыли, – тяжело вздохнул сатир, – Откуда у вас эта информация? Шпионите? Жучки в моем кабинете поставили?

– Никаких жучков, что вы. Это все мой помощник узнал, – объяснил я, – Я вас с ним попозже познакомлю. Кстати, очень перспективный сотрудник. Думаю скоро пойдет на повышение.

– Мне бы таких сотрудников, – позавидовал Пакратий Гермесович, – но, увы. Так. Извините.

Он поднял трубку телефона и набрал короткий номер: "Василиса, заскочи к нам с чаем. Я тебе говорю заскочи. Василиса. С чаем! Я хочу чая!"

– Что-то в горле пересохло, – пояснил сатир, – Я чайку отопью. Вы же не против? Может тоже будете?

– Нет, я не против. Нет, спасибо, мне чая не надо, – ответил я и напомнил, – Панкратий Гермесович, вы на мои вопросы ответите или нет? Лучше будет, если сейчас вы честно все расскажете, а я дам вам еще сутки на то, чтобы вы исправили вот эти подготовленные бумаги, на те, которые реально объясняют произошедшее у вас в филиале.

– Для этого я позвал Василису, она в курсе, она непосредственный участник, – развел руками директор, – Давайте уж дождемся ее.

За дверью раздался смачный шлепок и послышались неразборчивые ругательства.

Через пару минут в кабинет вползла жаба с заварочным чайником.

– Панкратий, ты же знаешь как я не люблю приносить чай, – заявила она, – Возьми этот чайник, иначе я до вас ползти еще полчаса буду.

Сатир подошел к ней забрал чайник и сказал:

– Василиса, ты присядь с нами, у господина следователя несколько вопросов, и без тебя я на них ответить не смогу.

– Чего так? – удивилась жаба и один прыжком приземлилась в кресло напротив меня.

– У нас все плохо, Василиса, – ответил Панкратий Гермесович, и налил себе в кружку чая – Господин следователь очевидно в курсе произошедшего. А значит что-то придумывать смысла нет. Будем сейчас признаваться и рассказывать все как есть.

– Мда, – мрачно квакнула секретарь, – Что прям все рассказывать?

Сатир отпил из своей кружки и как-то странно вращая глазами выразительно посмотрел на жабу:

– Василиса. Прям все рассказывай. Как было. Начинай.

– Гермесыч, ты чего, заболел? – поинтересовалась она глядя на его ужимки.

– Василиса! – еще сильнее вращая глазами поднял голос сатир, – Начинай!

Я смотрел на этот цирк с легким непониманием, как и сидящее напротив меня древнее земноводное.

– А-аааа! – воскликнула жаба, хлопнув себя по лбу лапой. – Поняла! Щас сделаем!

Она уставилась на меня своими огромными глазами и начала:

– Господин следователь, почувствуйте как вам удобно. Тепло и хорошо. А дело было так...

Ее глаза начали вращаться и я почувствовал как мне удобно, тепло и хорошо. Она что-то говорила, объясняла, и я понимал, что вины филиала в произошедшем нет, что все есть в отчетах и рапортах, в содержимом которых мне не надо сомневаться.

Внезапно этот приятный разговор нарушил страшный заунывный крик и над столом начал сгущаться воздух, до тех пор пока принял полупрозрачную человеческую форму.

Жаба квакнув свалилась со своего кресла, сатир от неожиданности пролил кружку с чаем.

Я встряхнул голову сбрасывая остатки жабьих гипнотических чар и сказал:

– Итак, знакомьтесь. Мой помощник. Баньши. Кстати на него гипноз не действует. И все это время он незримо был здесь, то есть зафиксировал вашу глупую попытку повлиять на ход расследования. Надеюсь вы понимаете к каким последствиям это приведет?

Баньши грозно реял в воздухе, секретарь спряталась под стол, Панкратий Гермесович выплеснул остатки чая в цветочный горшок.

– Можно я коньяка налью? – поинтересовался убитым голосом сатир.

VI. Банщик

Разрешите представится – Андрей Петрович. Работающий пенсионер. Хе-хе. Только пенсию мне не платят. Да и вообще мне не платят. Работаю, так сказать, за пузырь. И даже без закуси.

Скажете, Петрович, на такой диете и дуба дать можно!

А вот фигушки вам.

Дуба я уже дал.

Нет-нет, без шуток, я натурально умер. И уже после смерти устроился на работу. Сейчас нахожусь в должности помощника особо важного следователя.

Давайте-ка, расскажу как это вышло.

Работал я смотрителем в одной городской общественной бане в небольшом сибирском городке. Работу свою любил. И если не обращать внимание на зарплату, то было в моей работе ну очень много плюсов. Например, любил я иногда в женское отделение заглядывать, с внезапной проверкой, ох бабы визжали! А я что? Работа такая, не визжите, утечка тут у вас, надо проверить. А они распаренные визжат, тазиками прикрываются. Красота, короче, кто знает, тот поймет. Ну и конечно любил я после работы задержаться сверхурочно, как водится посидеть в парной. С пивком, а то и с рюмочкой, да. Лучше бы я этого не делал.

Дальше можете догадаться сами: переборщил я с градусами, во всех смыслах.

Вот и помер.

Стою значит в банном халате над своим телом и понимаю, что все изменилось, и что будет дальше как бы представляю, но что мне делать – не знаю.

Тело мое нашли на следующий день, отвезли в морг. Я пока там толкался, среди таких же недавно усопших, мне подтвердили информацию, что, мол есть у меня три дня утрясти мирские дела: ну там посмотреть как родня начнет драться за наследство в виде квартиры, да спорить кому сколько на похороны потратить. И конечно послушать про себя всякое хорошее на поминках.

Ну а там еще шесть дней и все, надо куда-то надо двигать. В рай. Или в ад. Или перерождаться тут заново. Ну к эти вариантам, честно говоря я заранее готовился.

Вот тут-то правда, накладочка и вышла.

Дело в том, что у меня в 90-х годах крышечку от моего чайничка того – снесло немного по религиозной теме. Пил я тогда всякое, употреблял так сказать разные горючие вещества, далеко не полезные, не только физически, но и психически, и вот, как-то проперло меня с особо тяжкого похмелья на поменять вероисповедание. Лучше бы я этого не делал, да.

Нет, от креста православного я не отрекался, упаси боже.

Но увлекся я тогда еще индуизмом, потом буддизмом, потом... э... ну в общем и обрезание сделал. И так далее. Так сказать, решил попробовать все возможные варианты.

Спросите зачем мне это нужно было? Не, ребят, это вы молодые, да глупые. А я тогда по белой горячке, когда почувствовал как мне плохо, что вот-вот помру, понял одну мысль – религий много, но какая тебя примет после смерти – факт науке неизвестный. И все они, религии и учения всякие, нет-нет, да и имеют противоречия между собой. А откуда нам, простым людям понять – какая вера истинная? Ведь живешь всю жизнь одной верой, а помрешь: бах, вместо рая с ангелочками (ну или гуриями), тебя ждет перерождение. Или не приносил даров Кали, вот она возьмет, да и припомнит тебе этот промах! Короче, нюансов дофига, а промахнуться легко и потом уже ничего не исправить.

Вот и решил значит, я подстраховаться. Стал так сказать первым синтетическим верующим в нашем сибирском захолустье.

А племянничек мой перестарался. Да...

Частенько мы с ним выпивали, я ему свою точку зрения на смерть объяснял, про мое отношение к религии. При этом просил его – как помру, главное никаких церемоний, сожгите меня, а прах по реке пустите или по ветру развейте, а душа моя сама разберется куда ей дальше идти.

Нет же! Он решил увеличить шансы, сначала уперся на поминках: "Дядька был сложный человек. Но похоронить мы его должны по христиански. Батюшка, отпевание. Все по христиански".

Похоронили.

Ну и стал замечать в небесах свет такой приятный, тянет меня туда, думаю – хорошо-то как что родная вера меня принимает, "Отче наш" вспоминаю, от чего свет все ближе, и тянет меня к нему и тянет.

Но приехал племянничек на следующий день. Выкопал мою урну с прахом, разделил его на равные дольки, стало быть по частям – сколько я религий исповедовал, по стольким он заказал ритуалы и перезахоронил. Лучше бы он этого не делал. Даже сидел у одной кучки моего праха Бардо Тхедол зачитывал. Старался, блин.

Только вот свет в небесах погас окончательно, когда последний прах он в кульке петардами обвешал и бахнул от души.

Наверное хотел как лучше, но все же считаю, что он идиот.

Планировал я так, чтобы был у меня после смерти выбор: идти в одну сторону с одними душами, или в другую сторону с другими, да хоть обратно в колесе самсары крутиться. Но из-за того, что оформил меня племянничек сразу по всем инстанциям, не взяли меня ни в христианский рай, ни в какой другой, да и переродится не дали. Закрыли допуск на всех проходных. Не совсем понятно почему, но скорее всего обиделись. Я бы обиделся, особенно за подрыв.

И застрял я в этом мире, не нужный никому. Ни туда, ни сюда.

Хорошо, что наткнулся на один вариант. Мир Сид, или Ши. Попал я туда совершенно случайно, так сказать, по пьяной лавочке.

Ведь что хорошо после смерти, так это то, что можно дальше бухать. Ну не совсем обычным способом, зато употребляй что угодно и на халяву, без последствий. Достаточно лишь поближе к рюмочке или к фужерчику с винишком, испарения потихоньку пропитывают тонкую материю и настроение сразу поднимается, жаль только процесс такого употребления алкоголя не слишком-то и быстрый.

В общем, решил я, раз уж тут застрял, буду путешествовать по миру, пробовать разные интересные напитки, наслаждаться природами и красотами. Лет двадцать путешествовал, пока не попал в Ирландию – по случайной наводке узнал, что там была одна блатная вискокурня, мечта всех миллионеров-алкоголиков. Я как про это узнал, так сразу и направился туда попробовать чудесный напиток задарма.

Так, в Ирландии я и наткнулся на страну холмов и теней – Сид. Встретился с тамошним народцем, туатами. Общий язык нашли почти сразу, уж очень развеселил я их тем, что называл себя "банщиком", по ихнему "баньши" или "банси", это дух женщины из мира Сид. Ну а я стало быть "банщик", тоже дух, только мужик. Вроде как по их понятиям за "петуха" шутили, и меня такие шутки злили, а это веселило их еще больше. Ну да ладно, не со зла же шутили.