Текст книги "Волшебные сказки Норвегии"

Автор книги: Е. Рачинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Как Аскеладд с троллем наперегонки ели

Жил-был крестьянин, и было у него три сына, еле-еле они концы с концами сводили: отец стар стал и слаб, а сыновья ленивыми выросли. Дом их стоял в лесу. И решил старик отправить туда сыновей нарубить дров, чтоб с долгами расплатиться.

Первым пошёл старший брат. Только за ель принялся, откуда ни возьмись появляется громадный-прегромадный тролль и как заревёт: «Кто это тут посмел рубить мой лес? Смерти захотел?» Парень испугался, бросил топор и припустил со всех ног. Добежал до дому еле живой и давай рассказывать, что с ним приключилось. А отец его стыдит: «Эх ты, заячья душонка! Вот я молодым никаких троллей не боялся».

На следующий день пришёл черёд среднего брата в лес отправляться. И с ним всё было точно так же. Занёс он топор над ёлкой, а тролль тут как тут: «Кто это тут посмел рубить мой лес? Смерти захотел?» Паренёк и взглянуть на тролля побоялся, бросил топор и бежать, прытче брата. Отец ещё пуще разозлился, говорит: «Меня молодого тролли не пугали».

На третий день собрался в лес Аскеладд. Братья над ним потешаться стали: «Ха-ха, уж ты-то справишься, ты дальше порога-то никогда не ходил». Но Аскеладд котомку собирает да на них внимания не обращает. А в доме– то шаром покати, только немного сыра мать припасла. Взял его Аскеладд и отправился в путь.

Дошёл до места и давай ель рубить. А тролль уж его поджидает: «Кто это тут посмел рубить мой лес? Смерти захотел?» Но Аскеладд не растерялся, вытащил сыр из котомки и сжал его в кулаке так, что из него сыворотка потекла. «А ну закрой свой рот, а не то возьму и сожму тебя, как вот этот камень, вишь – вода из него сочится», – крикнул он троллю.

Испугался тролль: «Пощади меня! А я тебе помогу».

Так и быть, смилостивился Аскеладд. Тролль дровосеком был умелым, и дров они нарубили немало. Когда же стало смеркаться, тролль говорит: «Пойдём ко мне, перекусим, передохнём, – ко мне ведь ближе, чем к тебе». А хитрец и не прочь.

Добрались они до троллева дома, хозяин принялся огонь в печи разводить, а Аскеладда за водой послал. Тот как взглянул на огроменные бадьи, сразу смекнул, что ему их и с места не сдвинуть.

Вот он и говорит троллю:

–  Твои вёдра – будто наперстки, пойду-ка я лучше весь колодец принесу.

–  Что ты, смилуйся, не надо! Как же я без колодца-то буду! – снова взмолился тролль. – Ты пока печь растопи, а я сам за водой схожу.

Вернулся, и наварили они огромный котёл каши.

–  Ну, теперь давай поглядим, кто кого переест, – предложил Аскеладд.

– Давай! – согласился тролль. Он был уверен, что уж в этом-то ему равных нет.

Сели они за стол. Пока тролль отвернулся, Аскеладд привязал к животу котомку. Ест мало, больше туда складывает. А когда она наполнилась, взял нож, дыру в ней прорезал, каша и вывалилась. Тролль всё это видит, но молчит.

Ели они ели, пока тролль не отложил ложку.

–  Всё, не могу больше, – простонал он.

–  Нет, братец, давай! Я ещё не наелся. Ты вот что, проделай-ка себе, как я, дыру в животе и ешь себе сколько захочешь, – говорит Аскеладд.

«А это не больно?» – спрашивает тролль.

«Да ты даже и не почувствуешь», – отвечает паренёк.

Тролль послушался на свою беду, прорезал себе в животе дырку и тут же околел. А Аскеладд забрал всё троллево золото да серебро и пошёл домой. Теперь-то ему было чем с долгами расплатиться.

Пер, Пол и Эспен Аскеладд

Жил на свете старик, и было у него три сына: Пер, Пол и Эспен Аскеладд. А кроме сыновей ничего за душой не имел, так он был беден. Оттого и поговаривал частенько, что, мол, хорошо бы сыновьям отправиться белый свет посмотреть – а там, глядишь, и на хлеб себе заработают. Не помирать же дома голодной смертью!

Недалеко от его дома стоял королевский дворец, и прямо перед окнами короля рос большой-пребольшой дуб. Он был такой огромный, что заслонял от света весь дворец. Король обещал много-много денег тому, кто срубит дуб. Но никто не мог с этим справиться. Стоило отрубить от дуба одну щепку, как на её месте вырастали две новых.

А ещё хотелось королю иметь колодец, вода в котором не иссякала бы круглый год. У всех его соседей были колодцы, а у него не было, и король считал это величайшим позором. Того, кто сможет вырыть такой колодец, он обещал щедро вознаградить. Но и эта задача оказалась непосильной, ведь королевский дворец стоял на высокой-превысокой горе. Стоило раз копнуть, как тут же натыкались на твёрдый камень. Но что король задумал, так тому и быть. И велел он глашатаям объявить по всей стране, что тот, кто срубит огромный дуб и выкопает колодец, который не пересыхал бы круглый год, получит в жёны принцессу и полкоролевства в придачу.

Желающих было много, что и говорить. Уж они рубили-рубили, копали-копали, а ничегошеньки сделать не могли. С каждым ударом топора дуб становился всё толще, да и гора, сколько ни копай, мягче не становилась.

Настал день, когда трём братьям тоже захотелось попытать счастья. Отец обрадовался. Даже если им и не удастся добыть принцессу и полкоролевства, думал он, может статься, они найдут работу у хорошего человека, и всё устроится как нельзя лучше. Когда братья сказали отцу, что собираются во дворец, он тут же согласился, и Пер, Пол и Эспен Аскеладд отправились в путь.

Шли они, шли и пришли к склону горы, поросшей лесом. Слышат: с вершины доносится стук, будто кто-то дерево рубит.

–  Вот странно, и кто это там вздумал лес рубить? – говорит Эспен Аскеладд.

–  Вот чудак! Чему ж тут удивляться? – отвечают Пер и Пол. – Дровосек на то и дровосек, чтобы лес рубить.

–  А все ж охота мне посмотреть, кто это, – с этими словами Эспен Аскеладд свернул с дороги и пошёл вверх по склону.

–  Сходи-сходи. Такому младенцу, как ты, невредно будет и ходить поучиться, – закричали ему вслед братья, а он и в ус не дует, знай себе вверх лезет.

Взобрался он на гору и пошёл к тому месту, откуда доносился стук. Видит: топор сам, один-одинёшенек рубит ель.

– День добрый! – говорит Эспен Аскеладд. – Так вот кто здесь лес рубит!

–  Да уж, давненько я здесь стучу, всё тебя поджидаю, – отвечает топор.

–  Ну, вот и я, – сказал Эспен, снял топор с топорища и сунул в котомку.

Потом вернулся назад, к братьям, а те давай над ним потешаться:

–  Ну и что ж за диковину ты там увидел?

– Да всего-навсего топор, – ответил Эспен.

Пошли они дальше. Шли-шли и видят отвесную скалу.

Слышат: сверху доносится стук, будто кто-то скалу долбит.

–  Вот странно, и кто это там вздумал так стучать? – говорит Эспен Аскеладд.

– Да ты, видать, от большого ума всему удивляешься! – отвечают Пер и Пол. – Ты что, никогда не слышал, как стучит по дереву дятел?

– А все ж охота мне посмотреть, кто это, – сказал Эспен.

И как братья над ним ни насмехались, он знай себе вверх карабкается. Взобрался Эспен на уступ и видит: кирка сама, одна-одинёшенька, долбит скалу.

– День добрый! – говорит Эспен Аскеладд. – Так вот кто здесь так стучит!

–  Да уж, давненько я здесь стучу, всё тебя поджидаю, – отвечает кирка.

–  Ну, вот и я, – сказал Эспен, снял кирку с рукояти, сунул в котомку и спустился к братьям.

–  Ну и какое диво дивное ты там увидал? – спросили Пер и Пол.

– Да ничего особенного, всего-навсего кирку.

И снова тронулись братья в путь. Шли они, шли и пришли к ручью. И им сил нет как пить захотелось, путь-то они прошли немалый. Только собрались утолить жажду, Эспен Аскеладд и говорит:

–  Вот странно, и откуда это вода в ручье взялась?

–  Странно, что ты ещё умом не рехнулся, так всему удивляться! Откуда ручей течёт?! Да ты что, никогда не видал, как из земли ключ бьёт?

–  Видать-то видал, а все ж охота мне посмотреть, – ответил Эспен и отправился вверх по течению. Сколько братья ни кричали ему вслед, он с пути не свернул.

Шёл он, шёл, а ручей становился всё меньше и меньше, пока Эспен не увидал грецкий орех, из которого тоненькой струйкой сочилась вода.

– День добрый! – поздоровался Эспен Аскеладд. – Вот откуда в ручье вода берётся! Так и лежишь здесь один-одинёшенек?

–  Да уж, давненько я здесь лежу, всё тебя поджидаю, – отвечал орех.

–  Ну, вот и я, – сказал Эспен, взял кусочек мха и заткнул им дырку, чтобы вода не вытекала. Потом положил орех в котомку и пошёл обратно.

–  Ну что, увидал, откуда ручей течёт? Должно быть, редкостное чудо! – дразнили его Пер и Пол.

– Да нет, обычная дыра, – ответил Эспен Аскеладд.

Братья снова принялись смеяться над ним, а он и ухом не ведёт.

–  А мне, – говорит, – всё равно охота было взглянуть.

Прошли они ещё немного и пришли ко дворцу. К тому времени все в королевстве уже знали, что можно получить в жёны принцессу и полкоролевства в придачу, если срубить высокий дуб и вырыть королю колодец.

Многие уже попытали счастья, и дуб стал вдвое толще, чем прежде, – ведь, как вы помните, стоило отрубить от дуба одну щепку, как на её месте вырастали две новых. Королю это надоело, и он решил наказывать тех, кто не смог срубить дуб. Он приказал отстригать им уши и ссылать на пустынный остров. Но старших братьев напугать было нелегко: уж дуб-то срубить у них сил хватит, думали они.

Пер, как самый старший, вызвался идти первым. Однако с ним случилось то же, что и с остальными: только он отрубил одну щепку, как на её месте выросли две новые. Королевские слуги тут же схватили его, отстригли уши и отвезли на остров.

Потом пришел черед Пола. Но и с ним приключилась та же история: ударил он пару раз топором, и дуб стал расти на глазах. И его схватили и отправили на остров, а уши остригли ещё короче, потому как мог бы и остеречься, глядя на брата.

Наконец и Эспен Аскеладд захотел попытать счастья.

–  Уж если тебе во что бы то ни стало охота выглядеть, как клеймёная овца, Эспен, можешь не утруждаться – мы отстрижём тебе уши прямо сейчас! – воскликнул король. Он был зол на Эспена из-за братьев.

–  А мне все ж охота сначала попробовать, – сказал Эспен, и королю ничего не оставалось делать, как разрешить.

Эспен Аскеладд достал из котомки топор и насадил его на топорище.

–  Руби сам! – приказал Эспен топору, и топор принялся рубить – только щепки полетели. Не успели все и глазом моргнуть, как дуб лежал на земле.

Тут Эспен достал кирку и насадил её на рукоять.

–  Копай сама! – велел Эспен. И кирка принялась долбить и копать, да так, что камни и земля полетели во все стороны, и уж можете мне поверить, колодец получился что надо – просторный и глубокий.

Тогда Эспен вынул из котомки орех, потихоньку положил его на дно колодца и вынул из ореха мох.

–  Теки! – шепнул Эспен.

Вода полилась ручьём, и скоро колодец был полон до краёв.

Так Эспен срубил дуб, заслонявший от света окна дворца, и выкопал колодец, вода в котором не иссякала круглый год. За это он получил принцессу и полкоролевства, как король и обещал. И по правде сказать, не так уж и плохо, что Пер и Пол лишились своих ушей, а то пришлось бы им до скончания века слушать, как народ говорил, что, мол, не так уж и глуп этот Эспен Аскеладд, даром что всё удивлялся да нос повсюду совал.

Рыжий лис и Аскеладд

Далеко ли, близко ли, высоко ли, низко ли, не на небе – на земле жил король в одной стране. Добра всякого было у него видимо– невидимо: и овец, и коз, и коров, и лошадей, а уж золота и серебра – не счесть. Одна только беда – одолела его печаль, не хотел он никого видеть, а уж тем паче с кем-то разговаривать. А стал он таким, когда пропала его младшая дочь. Да если бы она и не пропала, королю вряд ли жилось бы лучше, потому как по соседству обитал тролль и постоянно творил всякие пакости, так что к королевскому дворцу люди боялись и приблизиться. То выпустит лошадей из конюшен, те затопчут все поля и луга и съедят подчистую посевы. То вдруг поотрывает головы у королевских гусей и уток. То убьёт коров в хлеву или загоняет овец и коз по лесам и горам до полного изнеможения. А уж рыбу из садков – ту завсегда вытащит на берег.

Жили в том же королевстве старик и старуха, и было у них три сына: одного звали Пер, другого – Пол, ну а третьего – Эспен Аскеладд, потому как он постоянно в золе копался.

Уродились парни на славу, но Пер, самый старший, был и самым бравым, и потому попросил он как-то отца отпустить его мир посмотреть, себя показать да счастья попытать.

–  Уж лучше поздно, чем никогда, дитятко, – сказал старик. Дали Перу вина в дорогу да еды в торобу, мешок завязали – и только его и видали. Долго ли, коротко ли, набрёл он на старушку, а у той ни двора, ни избушки. Лежит, бедолага, на обочине и просит:

–  Ох, паренёк, дай хоть корки кусок!

Но Пер и глазом не моргнул, лица не повернул, что слышал, виду не подал и дальше зашагал.

–  Иди, иди, – сказала старушка, – и будь что будет.

Шёл Пер, шёл и пришёл прямо к королевскому двору.

А там король кур кормит.

–  Вечер добрый, Бог в помощь, – поприветствовал короля Пер. А тот в ответ лишь: «Цып-цып-цып», как ни в чём не бывало.

«Ах так, ну и кудахтай тут, пока в петуха не превратишься, тогда и говорить с тобой не о чем будет», – подумал Пер, а сам отправился на королевскую кухню и развалился на скамье словно барин какой.

–   Это что ещё за молокосос? – ахнула кухарка, Пер– то молод был, даже бороды не отрастил. Дюже разобиделся он и решил как следует вздуть кухарку, но тут явился король и приказал схватить Пера, вырезать ему из спины три ремня, насыпать в раны соли и отпустить на все четыре стороны.

Не успел Пер домой воротиться, как Пол вздумал на мир поглядеть. Дали ему вина в дорогу да еды в торобу, мешок завязали – и только его и видали. Долго ли, коротко ли, встретилась Полу голодная старуха, и он тоже прошёл мимо – не помог ей. И у короля Пол повёл себя не лучше, чем Пер. Король не обратил на него никакого внимания, а кухарка назвала его невоспитанной деревенщиной. И только Пол собрался поколотить её за это, король тут как тут – взял большущий нож и вырезал у него из спины три ремня, насыпал туда углей и отправил его восвояси.

В конце концов и Аскеладд вылез из-за печки, стал одеваться – в дорогу собираться: первый день – от золы отряхался, второй – причёсывался да умывался, а третий – как на праздник наряжался.

– Нет, да вы только поглядите на него! – не удержался Пер. – Нечего сказать, хорош, сияет как медный грош! Никак к самому королю собрался, дочку его в жёны взять да полкоролевства в придачу? Сиди лучше за печкой да в золе копайся!

Но Аскеладд и ухом не повёл, а пошёл к отцу позволения просить на мир поглядеть.

–  Да что тебе там? – спросил старик. – Смотри, что с Пером и Полом приключилось, а уж с тобой-то что станется?

Но Аскеладд не отставал, пока не получил разрешения.

Братья не хотели, чтобы ему давали еду в дорогу, но мать всё же положила Эспену сырную корку да суп– ную кость, и отправился он в путь. Аскеладд никуда не торопился и так сам с собой рассуждал: «Если у тебя целый день впереди, то ты всегда поспеешь вовремя, а если повезёт, как только сядет солнце, то и луна взойдёт». Ногу за ногу переставлял, так неспешно и ковылял, да по сторонам поглядывал.

Долго ли, коротко ли, добрёл он до старухи, что в придорожной канаве лежала.

–  Бедняжка, ты ведь, наверно, голодная! – пожалел её Аскеладд.

–  Да уж, страсть как есть охота, – подтвердила старуха.

–  Я поделюсь с тобой, – сказал Аскеладд и отдал ей корку сыра.

–  Тебе ведь, наверно, и холодно? – спросил он, увидев, что у неё зуб на зуб не попадает. – Отдам-ка я тебе свою старую одёжу, она, конечно, в рукавах коротковата и в спине маловата, но новая была очень даже ничего.

–   Погоди, – сказала старуха и вывернула свой карман, – вот тебе старый ключ. Мне больше нечего тебе дать, но если ты посмотришь сквозь его ушко, то увидишь всё, что бы ни захотел.

Шёл Аскеладд, шёл, да тоже к королевскому двору пришёл, а там кухарка воду носит, из сил выбивается.

–  Тяжеловато для тебя это занятие, – сказал Аскеладд, – а мне в самый раз.

Вот уж кухарка обрадовалась, и после всегда оставляла ему котлы – остатки соскрести. Но недолго Аскеладд шкварки соскребал – горя не знал, появились у него завистники и донесли королю, что он, мол, нос выше всех задирает, стыда не знает, только хвастает да завирает.

А король возьми и спроси Аскеладда, правду ли говорят, что он умеет удерживать рыбу в садке, чтобы тролль не мог его разорить: «Говорят, ты хвастался этим».

–  Я такого не говорил, – ответил Аскеладд, – но скажи я так, то, пожалуй, и сделал бы.

–  Ну, как бы там ни было, придётся тебе постараться, коль хочешь, чтобы кожа на спине целее была, – пригрозил ему король.

–  Да уж, видно, придётся, – согласился Эспен, – кому ж захочется с тремя красными шрамами на спине красоваться.

Вечером Аскеладд поглядел сквозь ушко в ключе и увидал, что тролль боится тимьяна. Тогда Аскеладд собрал весь тимьян, который только смог найти: что в воду опустил, что на земле разложил, а что по краю садка приладил.

И пришлось троллю оставить рыбу в покое, но уж досталось тогда овцам: тролль всю ночь гонял их по холмам и горам.

А завистникам неймётся, опять к королю бегут: похваляется-де Аскеладд, что и овцам может помочь, если только захочет.

Король снова к Аскеладду. Грозит, что вырежет у него из спины три ремня, если он тролля от овец не отвадит.

Что поделаешь, надо выполнять королевское приказание. Может, оно и неплохо – щеголять в красном кафтане, пожалованном самим королем, но не когда тот скроен из твоей собственной шкуры.

Аскеладд запасся тимьяном, но на этот раз дело у него не заладилось: стоило ему привязать тимьян к овце, как другие тут же объедали его. А время шло и шло, потому как овцы ели быстрее, чем Эспен успевал привязывать. В конце концов Аскеладд сделал из тимьяна масло и хорошенько смазал всех овец – пусть лижут себя на здоровье. И коров, и лошадей смазал он тимьяновым маслом – уж теперь тролль к ним и не сунется!

Отправился как-то король на охоту, да и заблудился в лесу. Много дней и ночей ездил он в поисках обратной дороги, без еды и воды, всю одежду поистрепал в лесной чаще, так что под конец ни нитки на нём не осталось. Тогда вышел к нему навстречу тролль и говорит, что отпустит его домой, коль отдаст король ему первое, что встретит, вернувшись на родную землю. Король с радостью согласился – думал, выбежит к нему его любимая собачонка. Но когда подъехал к своему двору – навстречу ему родная дочь кинулась.

Увидал король, что первой оказалась старшая его дочка, да с горя рухнул на землю как подкошенный, и с тех пор умом тронулся.

Пришло время выполнять зарок – отдавать троллю девушку. Нарядили её, проводили да на лютую смерть оставили. Сидит принцесса у лесного озера, слёзы льет. А к ней слуга приставлен был по прозвищу Рыжий Лис, но тот со страху залез на ёлку и там притаился. То ли дело Аскеладд – подошёл к принцессе и сел рядом. Уж как она обрадовалась, и не описать, – хоть один человек тролля не испугался. «Положи голову ко мне на колени, а я расчешу тебе волосы гребнем», – сказала девушка. Эспен так и сделал и сам не заметил, как заснул, а принцесса сняла с руки золотое кольцо и крепко-накрепко привязала его к волосам Аскеладда.

Вдруг появился тролль. И был он такой огромный – от каждого его шага в лесу всё шумело и гремело на четверть мили вокруг. Увидал он Рыжего Лиса, что, как тетерев, на верхушке ели сидел, плюнул – тот вместе с ёлкой враз на земле оказался – лежит, дрожит, не дышит.

–  Фу! Фу! Человечьим духом пахнет! Ух, я сейчас пообедаю! – взревел тролль.

–  Тьфу на тебя! – проговорил проснувшийся Аскеладд и посмотрел на тролля сквозь ушко ключа.

–  Уф-фу-фу! Что это ты уставился на меня? – проревел тролль, да как швырнёт в Эпена железный посох – тот аж на пятнадцать локтей в землю ушёл. Но Аскеладд проворным был и легко увернулся.

–  Эх ты, старая развалина! – крикнул Аскеладд, – Неси сюда свою зубочистку! Сейчас я тебе покажу, как бросать надо!

Тролль одним рывком выдернул посох. Он был в три раза больше, чем столбы в частоколе. А Эспен как ни в чем не бывало знай себе небо разглядывает – с юга на север и с севера на юг.

–  И куда ж ты опять уставился? – прорычал тролль.

–  Да вот выбираю, на какую звезду заброшу твою палку, – ответил Аскеладд. – Пожалуй, во-о-он на ту малюсенькую, что горит прямо на севере.

–  Нет уж, оставь её в покое, – взмолился тролль, – и не надо никуда забрасывать мой посох.

–   Ну, если не хочешь с ним расставаться... то, может, ты не против, чтобы я тебя на Луну забросил?

Но тролль и на это не согласился.

–  А жмурки? Может, хотя бы в жмурки со мной сыграешь? – спросил Аскеладд.

Тролль подумал и решил, что он не прочь:

–  Только ты первый води!

–  С удовольствием, – обрадовался Эспен, – а все ж лучше давай посчитаемся, чтоб никому обидно не было.

На том и порешили. И конечно же Аскеладд устроил так, что первому пришлось водить троллю. Видели бы вы эти жмурки! Завязали троллю глаза и давай по всему лесу гоняться. А тролль о пни спотыкается, на деревья налетает – те ломаются, как хрупкие соломинки.

–  Тьфу! Надоело мне водить! – взревел тролль, так он разозлился.

–  Погоди, я остановлюсь и крикну – ты меня быстро поймаешь, – сказал Аскеладд, а сам взял гребень и перепрыгнул на другую сторону глубокого озера.

–  Теперь ищи, я здесь! – крикнул Эспен.

–  Ой, там, наверно, сплошной бурелом?

– Да ты прислушайся! Не то что деревца, ни единого пенька нету! – поклялся Аскеладд.

Тролль шагнул и – плюх! – упал в воду. И как он ни пытался выбраться – ничего не получалось. Стоило ему высунуть голову из воды, как Аскеладд тотчас тыкал ему в глаза острым гребнем.

Тролль стал просить пощады, Эспен его и пожалел. Однако взял с него обещание, что тот оставит в покое старшую королевскую дочь и отпустит ту, что уже похитил, и больше не будет мучить ни скот, ни людей. И только тогда отпустил тролля с миром домой в гору. Но тут Рыжий Лис не растерялся, схватил принцессу, отвёл во дворец и заставил сказать, что это он освободил её. Потом прокрался обратно, да и вторую девушку забрал, что Аскеладд у тролля отнял. Устроил король пир горой, слышно было на всё королевство, а Рыжий Лис собрался жениться на младшей принцессе.

Вот уж все были счастливы! И только троллю не до веселья – спустился он со злости под землю и забил камнями все родники. «Раз по-другому навредить им нельзя, – подумал тролль, – то пусть у них хоть на свадьбе воды не будет – не на чем и каши сварить». Ничего не оставалось, как послать за Аскеладдом. Наказал он выковать железную жердь в пятнадцать локтей длиной да раскалить её добела. А сам посмотрел сквозь ушко ключа и увидал тролля под землёй как на ладони. Тогда Аске– ладд взял жердь и проткнул ей землю насквозь – прямёхонько троллю в спину попал. Палёным запахло на всю округу!

–  Ой-ой-ой!!! Отпусти меня!!! – завопил тролль и выскочил из-под земли.

Но Аскеладд был наготове, он тут же схватил тролля и положил его на тимьян. Тролль лежит, стонет, а Эспен колет его гребнем да выспрашивает, где он раздобыл такие глаза, что и под землёй видеть может.

–  Украл я сырую репу, хорошенько смазал её маслом, а потом вырезал из неё, что хотел, и посадил на гвозди. Лучших глаз никому не пожелаешь.

И король с дочерьми подошёл взглянуть на тролля, а с ними и Рыжий Лис, разряженный в пух и прах, – нос кверху высоко задирает, тот аж за деревья цепляется. Вдруг король заметил, что у Аскеладда в волосах что-то поблёскивает.

–  Что это у тебя? – спросил король.

–  А, это кольцо, которое подарила мне твоя дочь, когда я освободил её от тролля, – ответил Аскеладд.

Тут правда и раскрылась. Уж Рыжий Лис и рыдал, и простить его умолял, да всё напрасно – бросили его в змеиную яму, там он и сгинул.

С троллем расправились да свадьбу сыграли. Пили, танцевали – на славу гуляли. Аскеладд взял в жёны младшую принцессу и получил полкоролевства в придачу.

Вот и всё, кладу сказку в возок и отправляю тебе, ведь у тебя лучше голосок, а если твой голосок не так уж звонок и высок, то запру сказку на замок!