Текст книги "Прерванная поездка 2 (СИ)"

Автор книги: Е. Пикринов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Тридцать седьмая глава.

Прилетевшие кинологи обшарили все окрестности, но следов генерала Калугина не обнаружили. Улететь он тоже не мог. И среди погибших его не оказалось. Остаётся только один вариант, который проверить невозможно. Да и поверить не получается. Слов одного инженера и нескольких листов бумаги для этого недостаточно. Но, как бы – то ни было, того тоже захватил с собой.

С такими мыслями и всеми собранными бумагами, подполковник с инженером, на рассвете отбыл на доклад к руководству. Час полёта и короткий отрезок на машине, не развеяли его невесёлых мыслей. Как только дежурный доложил о его прибытии, сразу был принят руководителем. Тот кивком головы указал на стул, и молча уставился на подполковника.

Там продолжалось очень долгую минуту. Потом он кивнул головой на белый телефонный аппарат, сказал:

– Докладывать будешь не мне, а Ахромееву. Почему, не знаю. И учёного забирай. Вопросы задавать не надо. Выполняй.

– Есть! – Ответил подполковник и вышел с кабинета, озадаченный от перемен.

У подъезда уже стояли две чёрные ?Волги?. Распахнулась дверь задней машины, указывая, на какой ему предстоит ехать. Он сел первым, следом инженер. Выехали за город. Через полчаса, обе машины были на даче маршала. Встречавший их офицер забрал папку и велел ждать, а пока предложил чай с тульскими пряниками. Прошёл почти час. Наконец, он же провёл их в кабинет, где подождали, минут пять под присмотром офицера. Хозяин кабинета вошёл быстрым шагом, что они даже вздрогнули от неожиданности. Встали по стойке ?смирно?. Он ответил и сделал жест, приглашающий присаживаться. Ахромеев был в летней рубашке с короткими рукавами и с погонами. Брюки с широкими лампасами, но тоже летние. В руках была их папка, которую он, раскрыв посредине, положил на стол.

– Леонид Аркадьевич, – обратился маршал к инженеру. – Как Вы считаете, животные, и люди действительно куда-то перемещались, или это мистификация?

Не ожидавший этого вопроса вскочил, тот вскочил, и по-военному ответил:

– Никак нет, товарищ маршал.

– Что именно ?никак нет??

– Это не мистификация!

– Да Вы присядьте, это дача, а не Генштаб. Какие доказательства имеются?

– Ну..., все видели, что объекты исчезали, а потом снова появлялись.... Правда, не всегда.

– Кто-нибудь ещё, кроме Вас, может это подтвердить?

– Никак нет, все погибли...

– Значит, доказательств нет. А средства потрачены..., – резюмировал ответы инженера Ахромеев.

– Я же сам был где-то, скорее всего в прошлом!

– Чем докажете, что были, а не находились под воздействием гипноза или психотропного вещества?

– Да как это ..., все же видели..., я же сам видел ...отчёт перед Вами..., – разволновался Леонид.

– Вы успокойтесь. Отчёт я читал внимательно. Вами написано, что бомжа убеждали в том, что ему всё приснилось. Где гарантия, что это действительно был не сон, а реальность?

– Трава осталась там. Я её сорвал в том месте, куда попал.

– Можно подумать, что в окрестностях объекта одна пустыня, – не унимался маршал.

Подполковник, вначале опешил от такого разговора, а потом сам себе признал, что, действительно, никаких доказательств и свидетелей, нет. Его самого не расспрашивали, поэтому, он с интересом наблюдал, как развиваются события.

– Если Вы так уверены в своих словах, то ответьте, мог Председатель КГБ сам переместиться куда-нибудь случайно?

– Случайно никак не получится. Включение установки невозможно с точки переноса.

– Хорошо. А кто тогда это сделал и почему?

– Я не знаю, меня же там не было во время... нападения....

– Это было не нападение, запомни раз и навсегда. Огонь открыли снизу.

– А зачем же тогда прилетели военные?

– Теперь это уже не важно, после того, как в бункере совершили самоподрыв.

– Не могли они этого сделать!

– А кто мог?! – Не давая тому опомниться, тот час спросил Ахромеев.

– Я думал, что это сделали те, кто на ... прилетел.

– Их задача как раз была оберегать Вашу группу, а не уничтожать. Ну ладно, что произошло, того уже не вернёшь. Если генерала отправили куда-то Ваши коллеги... Его нужно выручать, возвращать обратно. Как Вы думаете, где он сейчас?

– Если настройки не менялись, то он мог очутиться там же, куда отправили бомжа и где я побывал. Но это ничего не даст, установка ведь уничтожена...

– Там было какое-то специальное, уникальное оборудование для перемещения?

– Нет, что Вы.

– Его можно где-то достать?

– Конечно. Это серийная аппаратура. В нашем отделе есть ещё два таких комплекта.

– А данные, по которым выставлялись нужные параметры, они сохранились?

– Нет, там же был пожар. А дубликаты из соображений сохранения гостайны не делались.

– Значит, спасти человека не удастся, – горестно подытожил маршал.

– Почему же не удастся! – Горячо возразил ему Леонид.– Я помню все данные. Если будет собрана вся установка на прежнем месте, то можно попытаться его вернуть обратно.

– А в другом месте, её можно собрать? Почему именно там?

– Не знаю.... Сказали, что эта точка подходит идеально. А мы вопросы больше и не стали задавать.

– Хорошо. Подождите в приёмной.

Когда за инженером затворилась дверь, он посмотрел в упор на Сивоконя и жёстким тоном спросил:

– Так, подполковник. Ты понял, что натворил или нет?

Тот вскочил и встал по стойке ?смирно?.

– Товарищ маршал! По нам первыми огонь открыла охрана объекта. Могли случайно убить пилотов или повредить вертолёты так, что они бы упали со всем десантом прямо на объект. По громкоговорителю ...

– Чего ты мне пересказываешь свой рапорт, который я внимательно прочёл! Объясни, почему произошёл взрыв?

– Эксперты, как отмечено в рапорте, обнаружили осколки артиллерийского снаряда. Даже сохранилось донышко. Одному из них пришла в голову мысль собрать их, как делают археологи с черепками горшков всяких. Когда сложили все найденные, то определили, что снаряд имел калибр семьдесят пять миллиметров.

– Ты хочешь сказать, что это немецкий снаряд? Откуда ему там взяться?

– Не знаю, товарищ маршал. Хотя, в войну там были немцы, а снаряд пролежал с той поры.

– Как он в бункере мог оказаться, если только не принести специально. Постройка послевоенная. Да, а что на гильзе, нет обозначений?

– Гильзы не нашли, значит и не было. Только сейчас подумал, товарищ маршал. В бункере отчётливо видно место, куда попал и после этого взорвался снаряд. А гильзы нет, значит, он откуда-то прилетел. Вручную взорвать его, чтобы оставить такой след – не получиться...

– Стоп! Это же что, получается? Снаряд прилетел откуда-то, и это не самоподрыв!? Так-так-так...Чёрт, даже в голове не укладывается.... Если Калугин, убегая, перемещался куда-то, то откуда там пуши? Инженер уверяет, что побывал предположительно в конце шестидесятых. А война четверть века, как закончилась, и полигонов нет поблизости...

Ахромеев вызвал офицера и велел позвать в инженера. Когда тот вошёл и едва сел на прежнее место, как маршал спросил его:

– Скажите, параметры установки всегда были одинаковые?

– Нет, разные, пока не добились устойчивых результатов с животными. С тех пор всегда были одни и те же, только менялся вектор, чтобы возвращать опытные объекты.

– Как думаете, на что влияет изменения мощности параметров в разные стороны?

– Этого мы ещё не узнали. Но, я полагаю, если допустить, что нами пробит коридор во времени, то чем больше мощность, тем дальше в прошлое можно попасть.

– Только в прошлое?

– Пока да, насколько можно судить по всего лишь одному подтверждённому результату.

– На сколько процентов была задействована установка, при переносе на восемнадцать двадцать лет назад?

Леонид задумался, припоминая и сопоставляя выставленные значения. Потом, не очень уверенно, доложил:

– Считаю, что на тридцать-сорок процентов, не меньше.

– Выходит, что сорок процентов даёт разницу в двадцать лет, а сто процентов – в пятьдесят? Так?

– Не обязательно график будет иметь такую направленность. Может уменьшаться, и также увеличиваться. А то и вообще, идти по параболе. Нужно экспериментировать.

– Ещё одна неясность. Почему только в прошлое, а не в будущее?

– Да мы вообще до вчерашнего дня не знали, куда исчезали собаки! Их же не спросишь. Если бы можно было продолжить работу, то выявили бы конкретную закономерность. Но этого уже не будет...

– Почему? Сами же сказали, что оборудование соответствующее имеется.

– А специалистов где взять? Я всего лишь один из десятка, и то не самый опытный.

– А если Вам поручить возглавить научную группу с широкими полномочиями на привлечение кого угодно, справитесь?

Леонид задумался, понимая, что от его ответа зависит не только карьера и материальные блага, но возможно и научная слава, о которой правда, в их кругах и мечтать бесполезно, ввиду закрытости результатов. В другой стране можно было бы рассчитывать и на Нобеля, чем чёрт не шутит. Хотя,... там бы тоже засекретили это открытие.

– Я согласен, – коротко ответил он, наконец.

– Вот и славно. В соседней комнате пока подготовьте список необходимого оборудования и нужных специалистов.

После того, как за инженером снова закрылась дверь, Ахромеев встал из-за стола и стал нервно ходить по кабинету.

– Теперь понятно, откуда прилетел снаряд? – спросил он неожиданно остановившись напротив подполковника.

– Пятьдесят лет назад здесь войны ещё не было, – прикинув в уме цифры ответил он.

– Эти подсчёты, как ты слышал, только примерные. Немцев отсюда, то есть, оттуда, прогнали весной сорок второго. Тем более, не известно, точка переноса остаётся неизменной или смещается. Так что, берись ты за дело и чтобы в максимально короткие сроки возобновились эксперименты. До Калугина нужно добраться во чтобы не стало!

– Да, Председателя нужно выручать, если действительно он попал на войну. Ведь, может и погибнуть.

– Да если бы я точно знал, что его там убьют, я бы и пальцем не пошевелил, чтобы его спасти. Но он такой, изворотливый гад, что может выкрутиться даже там. А потом сделает так, что мы скоро лопнем как мыльные пузыри, и от многих даже мокрого места не останется!

Сивоконь очень удивился последним словам маршала, что отразилось на его лице. Ахромеев заметил это, и понял, что сгоряча сболтнул лишнего. Да и ладно. Всё равно придётся отправить его с командой на поиски генерала. Если, конечно, удастся наладить работу установки.

– Ступай к инженеру, и беритесь за дело. Времени раскачиваться нет ни минуты.

***

После этих слов, два человека в наушниках, посмотрели друг на друга и загадочно ухмыльнулись. Они сидели в небольшом помещении, сплошь заставленной какой-то аппаратурой. Перед ними крутились огромные бобины с магнитной лентой. В шкафу позади них, этих бобин с записями, было десятки. Но самой ценой стала только одна, на которую записался весь прослушанный разговор. Они даже не надеялись на подобный успех, посчитав задание, порученное им месяц назад, бредом сумасшедшего. Теперь они поняли, что их шеф знал об этой ?бомбе?. Только ли об этой?

Тридцать восьмая глава.

Когда назавтра стали завозить оборудование, то инженер удивился тому, что в бункере уже было пусто. Но устанавливать ещё было рано, так, как военные связисты чинили свои кабеля, перебитые во время взрыва. Обещали закончить к утру. И Леонид вернулся в отдел, стал подбирать новый состав научной группы. Коллегам довели, что во время эксперимента, взорвался снаряд, оставшийся с войны. Сапёры обследовали вокруг на сто метров, и обезвредили ещё несколько боеприпасов. Следовательно, им ничего больше не угрожает.

Военные выкрутились из той ситуации, при которой исчез генерал Калугин. Ахромеев, как только узнал о провале операции, убедил Министра обороны, что от Председателя КГБ поступил личный звонок ему, с просьбой обеспечит охрану некого объекта. Как объяснил Калугин, в Комитете произошла утечка информации. У того возникло опасение, что неназванная иностранная разведка проявила сильный интерес к этой научной работе, ведущейся под грифом ?совершенно секретно?, и утечка сведений, а тем более захват объекта, нанесёт непоправимый ущерб государству в целом.

Министерство обороны направило к данному объекту спецподразделение ГРУ, но генерал Калугин, по непонятной причине не предупредил охрану, либо предатель, внедрённый на объект, дезинформировал её, и те восприняли это как нападение, что привело к ужасной трагедии.

Поэтому, на объекте заменили всех сотрудников и техперсонал, кроме одного учёного, способного восстановить научную работу и выяснить судьбу Председателя КГБ, числящегося пропавшим без вести.

Касаемо научной составляющей, то опыты подтвердили, объяснял Леонид Мирошник коллегам, правильность выбранного направления. И больше не придётся выслушивать бред всякого рода шарлатанов и душевно больных, которые нескончаемой вереницей прошли через их отдел, красочно повествуя о контактах с пришельцами и давно почившими историческими личностями. А именно самому и с документальным подтверждением, поучаствовать в выдающемся открытии, достойным, по меньшей мере, Нобеля. Правда, им он не ?светит? по причине строжайшей секретности. Но и отечественные премии их не обойдут, в случае достижения управляемого процесса.

Министр обороны, в свою очередь, доложил об этом происшествии руководству страны и заручился согласием на то, что работа на данном объекте будет проходить под контролем ГРУ. Предавать огласке данное происшествие, а тем более, участие в нём Председателя КГБ, считать преждевременным.

После того, как военные связисты закончили свою работу, начался монтаж оборудования. Леонид, единственный, кто обладал всеми параметрами, был нарасхват и едва с ног не валился. Один день ушёл на прогон всех параметров вхолостую, и только на четвёртые сутки приступили к работе с собаками. Из отправленных четырёх, удалось вернуть назад только одну. Решили, что поле не стабильное и ?плывёт?, поэтому не удаётся зафиксировать нужную составляющую. Потом кто-то предположил, что собаки просто убегают с точки переноса. Поэтому, в следующих сеансах, стали связывать собакам лапы и добились стопроцентного возвращения участников эксперимента. Инженер злорадно подумал, что так нужно было поступить и с бомжом.

Главным вопросом всей работы являлось определение режимов для заданных параметров времени в точке переноса. Одна умная голова предложила закрепить на спине собаки своеобразный штатив с видеокамерой, которую включали за пять секунд до отправки. А чтобы собака не свалила камеру при попытке отползти или перевернуться, псине сделали укол для обездвиживания.

И вот все собрались у монитора. С волнением они следили за тем, как делаются приготовления к просмотру. В столовой собрался весь техперсонал, кроме охраны и хозвзвода. Сивоконь, от волнения не знал куда деть свои руки, которые всё время почему-то тянулись к кобуре. Сейчас, впервые все увидят, что существует другая реальность, которая, казалось бы, прошла, исчезла навсегда. Тогда и рапорт Мирошника не окажется вымыслом, а значит можно будет найти и самого генерала Калугина.

Наконец, настал ключевой момент – нажатие на клавишу воспроизведения. Но ничего не увидели, только пустой экран. Даже своих лиц, которые начали снимать при включении камеры в бункере. То, что камера работа всё это время, было видно по перемотке плёнки. Разочарованию не было предела. Посыпались разные предположения, почему нет записи. Чтобы убедиться, что камера исправна, проверили, как она снимает здесь. Всё оказалось в порядке, но на всякий случай, вставили новую кассету, предварительно испытав её с камерой. Следующая собака отправилась в точку, по параметрам совпадавшая с той, где был Леонид и бомж, чтобы по отснятым кадрам убедиться в том, что можно будет самим выбирать отклонения от неё в ту или иную временную и пространственную составляющую.

Но и на этот раз на кассете ничего не было. Долго ломали голову, пока Игорь Переверзев не предположил, что плёнка при работе установки, элементарно размагничивается. Провели тут же несколько испытаний и убедились в его правоте. Теперь встала дилемма, что делать? Было предложено оправить камеру с обычной киноплёнкой. Но где её сейчас взять? Пока привезут из Москвы специалиста со всей лабораторией для проявки, пройдёт не один час. Но данное поручение отправили в их институт.

На этот раз, уже Леонид высказал идею вместо кинокамеры, прикрепить обычный фотоаппарат. Тем более, таковой, вместе с необходимым для проявки и печать готовых снимков, имеется в КУНГе. Им оказался фотоаппарат 'ЛОМО-135М', с заводом на восемь кадров. Осталось придумать, как собака будет нажимать на кнопку, чтобы сделать снимки. Но с этой задачей справились, применив несколько электромагнитных реле, аккумулятор от мотоцикла и всякие мелочи.

Аппарат мог снимать три кадра в секунду, но это показалось слишком быстрым. За счёт добавления в схему привода нескольких конденсаторов, срабатывать затвор смог раз в тридцать секунд. Отсняли одну кассету, пока не добились нужного результата. Плёнку решили использовать позитивную, чтобы не терять времени на печать снимков. Но у лаборанта была всего одна кассета с такой плёнкой. Поэтому, на доводку автоматического срабатывания, тратили негативную. Конструкция получилась довольно громоздкая, штатив не получалось закрепить на собаке. Потом додумались эту платформу закрепить ремнями на самой крупной собаке.

Уже стемнело. Предположение, что если в той точке время суток синхронное с этим местом, то без вспышки на снимках ничего не разглядеть. А утром можно будет и кинокамеру отправить. Но нетерпение всех участников было так велико, что медлить не хотелось, да и подполковник, не стал препятствовать.

Поначалу в бункер набилось столько народа, что Сивоконю пришлось больше половины выставить на улицу, всё равно, пока не проявят плёнку, ничего интересного не увидеть. Врач сделал укол и собака уснула. Наркоз будет действовать тридцать минут, что достаточно для опыта. Быстро закрепили платформу и подали питание на схему привода пуска затвора. После того, как прозвучал щелчок и был сделан первый кадр, включили установку и спустя десять секунд собака исчезла.

В бункере воцарилась тишина, но не абсолютная. Таботала аппаратура, гудели вентиляторы. Но не было ни одного звука, издаваемых голосом. В заданное время, автоматика перебросили нужное реле и спустя две секунды, на площадке появилась спящая собака. Техник первым делом бросился к фотоаппарату. Счётчик показал, что отснято все восемь кадров. Он тут же побежал проявлять плёнку.

Через полчаса все собравшиеся в столовой, ждали результатов. Натянули белую клеёнку, снятую со стола и приготовили диапроектор. Наконец, появился лаборант, с загадочной улыбкой, которую он старался спрятать. Сел на своё место и вставил плёнку. Погасили свет, и вот на клеёнке появился первый кадр. Все радостно загудели, когда на экране появилось сосредоточенные лица двух инженеров, словно их не видели долгие годы. Когда возбуждённые голоса стихли, техник провернул колёсико, и появилось дерево, вернее нижняя часть ствола. А что это за дерево, и какое время года, неизвестно. Листья в кадр не попали, а на земле не было ни одной травинки.

Главный результат, что это была не ночь и снимок получился. Значит, время в том месте отличалось от ихнего. Раздались громкие аплодисменты и все вскочили, поздравляя друг друга. Угомонившись, сели на места и потребовали ?крутить кино? дальше. Но последующие кадры были как близнецы братья. Раздались предложения, поставить платформу на вращающееся основание, чтобы отснять панораму. Встал подполковник и похвалил за это предложение, но платформа должна вращать кинокамеру, которую доставят в ближайшие часы. А опыт провести уже завтра. Народ поднялся и направился искать нужные детали, на ходу обговаривая техническую сторону.

В обед всё уже было готово и испытано. Плёнка не засвечивалась, только слегка напоминала звёздное небо. Значит, поле оказывает влияние на неё, хотя и не портя всей картины. Леонид предложил подполковнику выставить максимальные параметры, которые могли быть задействованы в тот роковой день. Тот согласился. Катушка плёнки была рассчитана на десятиминутную съёмку. Камера должна была сделать за это время два полных оборота.

И вот собака на исходной точке. Укол, ремнями обхватывают её по кругу, крепя платформу. Нажимают и фиксируют пусковую кнопку. Загудел моторчик, проматывая плёнку, а второй начал вращать камеру. Леонид включил установку и собака исчезла.

Потянулись томительные минуты ожидания. И вот собака на прежнем месте. У всех присутствовавших вырвался возглас отчаяния. Собака была вся в крови, а камера была разбита. Врач и лаборант бросились к собаке. Она ещё была жива. Рана оказалась в районе правого бедра. Лаборант быстро открутил камеру от платформы, испачкавшись в крови, и выбежал из бункера. Кто-то помог отвязать платформу, и они понесли собаку. Остальные стали возбуждённо переговариваться, обсуждая случившееся. Сивоконь пошёл вслед за врачом, надеясь узнать от него первого причину случившегося, плёнка, если не повреждена, прольёт свет на это. Но потребуется время.

Врач вышел через пятнадцать минут и доложил, что в собаку проткнули прутом, либо выстрелили. Жизненно важные органы не задеты, раневой канал прошёл через мягкие ткани, и она потеряла много крови.

Обескураженный от такой новости, подполковник направился в столовую. Там уже её завесили с боков брезентом, чтобы дневной свет не мешал видеть изображение на экране. Другого помещения, подходящего для этого, здесь не было, разве что, солдатская палатка.

И вот спустя час, лаборант появился в столовой. Его лицо было невозмутимым и сосредоточенным. Полковник еле удержал себя, чтобы по пути не расспросить его об отснятом материале. Тот вставил катушку в кинопроектор и на экране, привезённом вместе с камерой, появились узнаваемые лица. Затем несколько секунд был только белый квадрат, а потом на экране появилось то, что заставило всех невольно вскрикнуть. И было от чего.

Перед ними проплывала цветная панорама поля боя, так, как были видны подбитые танки с крестами, ряд порванного заграждения с колючей проволокой, дымящиеся развалины с торчащими печными трубами какого-то села. Потом стал виден окоп, с горой отстрелянных гильз на переднем плане, вздыбленные брёвна разбитого блиндажа. У многих пересохло во рту от увиденного, но они, не моргая смотрели на экран. Это даже не напоминало кино, так снять невозможно, словно они присутствовали на том месте, хотя съёмка была без звука.

Когда камера почти завершила первый оборот, все снова вскрикнули, увидев троих в немецкой форме, узнаваемых касках и карабинах за плечами. Они ходили по полю боя и что-то искали, спускаясь в окоп или наклоняясь над брустверами. Камера стала совершать второй оборот и все нетерпеливо стали поглядывать на часы, ожидая, когда же закончится время до возвращения животного, внутренне догадываясь, что же тогда произошло.

И действительно, когда в кадре снова появились немцы, один из них пристально вглядывался в сторону камеры, явно пытаясь понять, что перед ним. Было видно, что он кричит своим приятелям и показывает рукой на сидящих в столовой. Присутствующие на просмотре, казалось, перестали дышать, наблюдая, как камера отворачивает от немцев. На последних секундах было видно, как фашист снимает карабин с плеча, и тот остался за кадром. Потом камера дёрнулась и завалилась на бок, показывая небо и кусок дальнего леса. Через секунд двадцать, в кадре появилось удивлённое лицо стрелявшего в собаку. Потом опять белый свет и на экране их испуганные лица в бункере.